CC BY
84
редь, будут всячески бороться за нынешние привилегии. Ситуация осложняется также и тем, что специфика ливийского социально-политического устройства требует весьма неординарной общенациональной идеи (в свое время таковой являлась идея Джамахирии, предложенная Каддафи), которая на данный момент просто отсутствует. Объединявшая же оппозиционеров цель ниспровержения общего противника после захвата Триполи ныне достигнута и более неактуальна.
Кроме того, приняв помощь со стороны НАТО, новый ливийский режим de facto обрек себя на существенную зависимость от стран Запада (прежде всего, Франции), ограничив собственную самостоятельность в вопросах как внешней, так и внутренней политики. Это, в свою очередь, может осложнить отношения между Ливией и другими арабскими странами - в частности, с Алжиром, Сирией и, возможно, Египтом (в зависимости от результатов предстоящих выборов). Аналогичная ситуация уже имела место при обсуждении проведения саммита ЛАГ в Багдаде, когда целый ряд членов Лиги подверг сомнению суверенитет Ирака.
«Неприкосновенный запас», М, 2011 г., № 5, с. 208-218.
Борис Долгов,
востоковед
МУСУЛЬМАНСКАЯ ДИАСПОРА ВО ФРАНЦИИ: СВЕТСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ И ИСЛАМСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ
Кризис в социально-экономической сфере во многих странах арабо-мусульманского мира, политическая нестабильность, усиление террористической активности, репрессивные действия властей -все эти явления имели одним из своих последствий миграцию отсюда значительного числа людей. Основной поток мигрантов направлялся в страны Европейского союза (ЕС), где в 2000-х годах проживало от 15 до 18 млн. мусульман. Мусульманская диаспора обладает своей собственной культурной и религиозной идентификацией. По сравнению с другими этноконфессиональными сообществами она является наиболее структурированной в конфессиональном и социально-политическом плане. Этот феномен связан с особенностями исламской идентификации. Ислам в процессе своего исторического развития стал для большого числа мусульман не
только религией, но и образом жизни. На протяжении веков ислам выработал систему культурных, моральных и этических норм. До настоящего времени они в значительной степени являются регуляторами отношений между людьми в повседневной жизни и социально-политической практике в мусульманском обществе, в том числе в мусульманских диаспорах.
В силу особенностей исторических связей между Францией и странами Магриба арабо-мусульманская диаспора во Франции является самой многочисленной в Европе и составляет, по разным оценкам, свыше 5 млн. человек (население Франции на 2008 г. насчитывает 64,5 млн. человек). Большинство этой этнической общности составляют выходцы из стран Магриба (свыше 82%). Ее формирование происходило в течение достаточно длительного периода. Первая волна мигрантов пришла в начале XX в. Это связано, в том числе, с Первой мировой войной, когда большое число магрибинцев, в первую очередь алжирцев, было призвано во французскую армию для участия в боевых действиях. Затем многие из них, награжденные французскими боевыми наградами и получившие известные привилегии, остались во Франции. В 20-х годах трудовая миграция продолжилась, это было вызвано потребностями в послевоенном восстановлении и наметившимся промышленным подъемом.
Второй значительный поток мигрантов прибыл во Францию в 60-х годах XX в. Он был вызван окончанием войны в Алжире и новым экономическим подъемом во Франции, требовавшим большого количества рабочей силы. В последующие годы эмиграция также шла достаточно высокими темпами, в том числе в связи с принятыми во Франции законами о воссоединении семей, предоставлявшими существенные льготы магрибинским мигрантам. В настоящее время во Франции проживают уже третье и четвертое поколение мусульман-мигрантов, многие из которых родились во Франции и имеют французское гражданство. Часть французских мусульман восприняла европейские цивилизационные ценности. Тем не менее изрядное число мусульман сохраняет приверженность традициям своей религии и культуры. Они воспринимают ислам как основу своей цивилизационной идентификации. Мусульманская община во Франции располагает своими профессиональными, гуманитарными, просветительскими, политическими и религиозными организациями. В процессе социокультурного развития в мусульманской общине сложилось несколько направлений восприятия и следования нормам ислама. Некоторые мусульман-
ские идеологи, такие, например, как достаточно популярный среди молодых французских мусульман профессор Фрибургского университета Тарик Рамадан, заявляют, что в Европе и прежде всего во Франции сформировался европейский ислам, или «европейская исламская культура, приверженцы которой остаются верными фундаментальным мусульманским принципам и в то же время адаптировались к европейской культуре. Они являются мусульманами по своей религиозной принадлежности и полноценными европейцами по своей культуре». Однако Т. Рамадан подтверждает, что «речь идет не о создании "нового ислама", а о восприятии ислама в его изначальном подлинном динамизме и созидательности. Это позволяет его последователям интегрировать все то положительное, что выработали другие культуры, с которыми они соприкасаются, и наряду с этим критически подходить к тем аспектам, которые не соответствуют исламским ценностям». Во французской мусульманской общине есть последователи традиционного классического ислама, индивидуального ислама, движение светских мусульман. В то же время действуют неофундаменталистские течения. Традиционный умеренный ислам исповедуют большинство мусульман, в основном среднего и преклонного возраста. Его проповедуют, если можно так сказать, официальные мусульманские структуры, в частности имамы Большой парижской мечети. Например, профессор Иваз, ведущий преподаватель-теолог Мусульманского института при Большой парижской мечети, в беседе с автором этих строк (13.01.2010) подчеркивал, что «французские мусульмане в основной своей массе являются приверженцами классического ислама». Касаясь светского характера Французской Республики и возможного его противоречия с практикой ислама, профессор Иваз утверждал, что «светскость предоставляет всем религиям право исповедовать свою веру, и в этом ее задача». В этом вопросе его позиция совпадает с мнением президента Франции, который, в частности, отметил, что «светскость гарантирует право каждого гражданина исповедовать свою религию, так же как и право быть атеистом. Светскость не является противником религий. Напротив, светскость - гарантия свободы совести каждого гражданина».
Выразителем направления умеренного и традиционного ислама в известной мере является Французский совет мусульманского культа (ФСМК), создание которого было инициировано министром внутренних дел Ж.-П. Шевенеманом и реализовано в 2003 г. сменившим его в этой должности Н. Саркози. Президентом ФСМК
является М. Муссауи. Он сменил на этом посту имама Большой парижской мечети Д. Бубакера. Эта мечеть имеет тесные связи с представителями алжирской диаспоры. Ряд французских исследователей полагают, что создание ФСМК явилось попыткой французских властей создать структуру, которая представляла бы большую часть французской мусульманской общины, и таким образом осуществлялось бы более эффективное сотрудничество с ней и в известной мере контроль за ней. В то же время мусульманские деятели Большой парижской мечети (в частности, профессор Иваз) заявляют, что ФСМК «в большей степени выполняет техническую функцию. Он руководит организацией религиозной деятельности мусульман, но ни в коей мере не руководит мусульманской мыслью и не тяготеет над ней. Никакая структура не может выражать мнение и выступать от имени всех мусульман». Тем не менее ФСМК стремится также быть своеобразным форумом, на котором французские мусульмане могли бы обсуждать как теологические вопросы, так и свои насущные проблемы. Официально ФСМК ставит перед собой следующие задачи: строительство мечетей; обустройство мусульманских кладбищ; организация мусульманских праздников; назначение имамов-духовников в лицеи, колледжи, больницы и тюрьмы; подготовка имамов. Руководящими органами ФСМК являются Исполнительный совет и Административный совет, состоящий из 43 членов.
Второй организацией, следующей идеологии традиционного ислама, является Национальная федерация мусульман Франции (НФМФ). Она была создана в 1985 г. и имеет достаточно прочные связи с марокканской и турецкой общинами. НФМФ в то же время является своеобразным оппонентом Большой парижской мечети и также имела определенную поддержку властей до создания ФСМК. Президент НФМФ - известный во Франции мусульманский деятель М. Бешари, ее вице-президент - А. Буссуф, имам мечети в Страсбурге. НФМФ курирует несколько мечетей в пригородах Парижа и на востоке Франции.
Руководство НФМФ в последнее время не раз выражало обеспокоенность по поводу «проявлений исламофобии у некоторых политических деятелей и у части французских СМИ». В своем заявлении «Нет "исламизации" насилия» НФМФ отвергает «какую-либо связь между исламом и насилием и терроризмом» и призывает к «диалогу между религиозными общинами, с тем чтобы способствовать созданию атмосферы толерантности и взаимного уважения между верующими всех конфессий». Необходимо отме-
тить, что как между ФСМК и НФМФ, так и внутри их руководств идет борьба за лидерство в мусульманской общине, а также за возможность получать поддержку, в том числе финансовую, со стороны государственных структур. Так, например, в 2006 г. вице-президент НФМФ А. Буссуф обратился в суд, обвиняя президента НФМФ М. Бешари в фальсификации итогов выборов руководства федерации и в нецелевом использовании ее финансовых средств. Однако суд обвинения не подтвердил.
Убедительным влиянием во Франции пользуются последователи индивидуального ислама, который в известной степени можно охарактеризовать как «исламский протестантизм». Видный политолог и исламовед, специалист по европейскому исламу, в том числе по его радикальным направлениям, профессор Высшей школы социальных исследований в Париже (Ecole des Hautes Etudes en Sciences Sociaies - EHESS) Ф. Кхосрокхавар (Farhad Khosrokhavar) считает индивидуальный ислам во Франции «значительным социальным явлением». Индивидуальный ислам исповедует в основном молодое поколение мусульман. Они считают, что приверженность религии является частным делом индивидуума, и в этом их позиция совпадает с общепринятым отношением к религии во французском обществе. Ведущий научный сотрудник EHESS, специалист по индивидуальному исламу Н. Брахим (Naoufel Brahim), в беседе с автором этих строк определил подобный социальный феномен как «продукт индивидуального "эго" индивидуума, его собственное субъективное восприятие ислама, который он исповедует». В этом плане, как считает Н. Брахим, исторические традиции Франции начиная с эпохи Просвещения и Французской революции 1789 г. так же, как и современные институты (школа, СМИ общество в целом), проповедующие индивидуализм, способствуют распространению индивидуального ислама.
С 2003 г. во Франции стали создаваться мусульманские организации, приверженцы которых заявляли, что они придерживаются республиканских, демократических и даже светских принципов. Сторонники движения светских мусульман выступают против ношения хиджаба (по французским данным, хиджаб постоянно носят во Франции только около 400 мусульманок) и против радикального исламизма, за реформирование ислама и его большую адаптацию к современным реалиям. Например, видная активистка движения светских мусульман Ф. Амара (дочь алжирского иммигранта) заявляла, что «ношение чадры означает угнетение женщи-
ны» и что «необходимо бороться с радикальным исламизмом, который полностью деформирует мусульманское учение».
Ф. Амара является достаточно известной фигурой в общественно-политической жизни. В 2001 г. ее избрали муниципальным советником по списку Социалистической партии в г. Клермон-Ферране. С 2004 г. она становится членом Консультативной комиссии по соблюдению прав человека. Затем в 2007 г. Фаделя Амара назначается Государственным секретарем по городскому развитию при Министерстве труда, социальных отношений и семьи, где она представила свой план развития городских окраин, населенных в основном иммигрантами-мусульманами. В интервью британской газете «Файненшел таймс» Ф. Амара подтвердила, что «большинство французских мусульманок выступает против ношения чадры. Так же считают мусульманки и все те, кто борется за равноправие женщин, в частности в Алжире. Здесь хорошо знают, какой проект обскурантизма и уничтожения всех свобод предлагают исламские фундаменталисты».
Движение светских магрибинцев (ДСМ) объединяет Французский совет светских мусульман (ФССМ) и Совет мусульман-демократов Франции (СМДФ). Основателем ФССМ является А. Ферхати, занимающий также пост советника Государственного секретаря по перспективному развитию в правительстве Франции. Президент СМДФ А. Дахман - также активный политический деятель. Он, в частности, в 2006 г. был руководителем инициативной группы в поддержку президента Ж. Ширака. В руководство ДСМ входят такие известные общественно-политические деятели, как преподаватель и журналист А. Сахири, писатель М. Шебель, член руководства президентской партии «Союз за народное движение» (СНД) Р. Каси и бывший депутат Европейского парламента Д. Таздэ.
Члены ДСМ выступают против исламского фундаментализма и позиционируют себя не только сторонниками светского движения, но и, как заявляет генеральный секретарь ФССМ Зияд Гуджиль, «наследниками идей Великой французской революции». Активисты ДСМ выступили с обращением «ко всем мусульманам - гражданам Франции, преданным идеалам мира, справедливости, свободы и светскости, за просвещенный ислам, который полностью соответствует демократическим и республиканским принципам Франции». Среди 450 человек, подписавших это обращение, были такие видные фигуры, как муфтий Марселя С. Беншейх, известная женщина-социолог Л. Бабес, алжирский
журналист М. Сифауи. Журналист А. Сахири резко выступает против ортодоксального ислама, проповедующего скрупулезное следование «устаревшим мусульманским догмам». Он, в частности, заявляет: «Мы выступаем за просвещенный ислам, а не за ретроградный ислам, привнесенный из консервативных мусульманских стран». В свою очередь муфтий Марселя С. Беншейх подчеркивает, что «светскость - это гарантия свободного религиозного выражения. Поэтому защита догмата светскости должна стать лозунгом последователей Движения светских мусульман. Как верующие мусульмане, мы нуждаемся в духовности, что придает смысл нашему существованию».
Вопрос соответствия ислама французским республиканским принципам, по мнению X. Дауда, директора программы изучения Ближнего и Среднего Востока, профессора Дома наук о человеке в Париже (Maison des sciences de I'Homme - MSH), в настоящее время является достаточно актуальным во Франции и активно обсуждается как в общественных кругах, так и в СМИ (беседа автора с X. Даудом 6.09.2010). Видный исследователь-ориенталист, профессор французского Национального центра научных исследований (Centre national des recherches scientifiques - CNRS) и Центра международных исследований (Centre d'etudes et de recherches internationales - CERI), член научного совета издания «African Affairs» и «Recherches internationales» Ж.-Ф. Байарт (Jean-Francois Bayart) в 2009 г. опубликовал свою книгу «Республиканский ислам» (L'lslam republicain). В ней он проводит сравнительное исто-рико-социологическое исследование соотношения и взаимодействия республиканских принципов и ислама в мусульманских странах (Иран, Турция и Сенегал).
Во французской мусульманской общине есть сторонники исламизма, пытающиеся использовать ислам в политических целях, а также приверженцы неофундаментализма, ставящие своей целью объединение всех существующих исламских организаций в единую мусульманскую общину под своим руководством. Для них характерно неприятие европейских ценностей и фактический отказ от интеграции. Представители неофундаментализма являются также сторонниками стратегии коммюнотеризма, т.е. движения за создание в районах компактного проживания мусульман своеобразных зон-коммун (от франц. commune), где действуют мусульманские традиции и законы шариата. Имеются также приверженцы радикального исламизма, действующие полуподпольно, зачастую под руководством самопровозглашенных имамов в не-
официальных мечетях или молельных домах, так называемый «ислам окраин и гаражей».
Во Франции существует довольно большое количество исламских организаций, отражающих в той или иной степени идеологию вышеназванных течений ислама. Наиболее значительными из них, официально зарегистрированными и действующими легально являются Союз исламских организаций Франции (СИОФ) и Партия мусульман Франции (ПМФ).
СИОФ создан в 80-е годы XX в. Его председатель Ф. Алауи занимает также пост вице-президента ФСМК. Ежегодно СИОФ проводит в пригороде Парижа на территории выставочного комплекса Бурже симпозиумы «Встречи мусульман Франции» (в 2010 г. он работал со 2 по 5 апреля). На них обсуждаются проблемы, связанные с повседневной жизнью мусульманской общины, а также проходят дискуссии по теологическим вопросам, где выступают видные мусульманские деятели. Наиболее известными из них наряду с профессором Т. Рамаданом являются Ахмад Джа-балла, придерживающийся в основном классической трактовки мусульманских священных текстов, и Т. Убру, имеющий свою собственную концепцию развития ислама в Европе. Т. Убру (род. в 1959 г.) считается одним из наиболее видных идеологов в мусульманских кругах, объединившихся в СИОФ. Он развивает свои собственные, достаточно оригинальные и амбициозные идеи по интерпретации коранических текстов. Т. Убру разделяет основные положения идеологии Ассоциации «Братья-мусульмане», которые провозглашают каноны Корана и мусульманские ценности «вечными и непреходящими, приемлемыми в любом месте и в любое время». Тем не менее Т. Убру считает важным освободить ислам от всего, что мешает «мусульманской мысли стать легитимной дочерью Запада». Он призывает к такой интерпретации Корана, которая основывается на знании исторического и социального контекста, при котором возникли те или иные суры.
Мусульманскую теологию, согласно Т. Убру, необходимо реформировать, «не порывая с ее принципиальными основами». В своей работе «Единственность Бога. Божественные имена и атрибуты» (2006) и в двух статьях, написанных в 1998 г., Т. Убру пытается выработать некий «шариат меньшинства». С одной стороны, он создает основы минимальной ортодоксальности, с другой -проповедует ритуальную и этическую практику. Он сохраняет нормативную роль шариата и вместе с тем пытается представить мусульманское право (фикх) в светском контексте и инкорпориро-
вать дух французского права в рамки шариата. В отличие от Т. Убру другой достаточно известный проповедник европейского ислама А. Кэйро, разрабатывающий фетвы для Европейского совета по фетвам и исламским исследованиям (ЕСФИ), предлагает легитимизировать личное право мусульманина на основе признания принципов плюрализма.
Что касается Партии мусульман Франции (ПМФ), то она была создана в начале 2000-х годов, председателем является М. Латреш. Национальное бюро ПМФ находится в Страсбурге, имеется также региональное отделение в Париже. ПМФ была зарегистрирована в качестве политической партии в Страсбурге не случайно. Дело в том, что закон, регламентировавший отношения государства с религиозными организациями и запрещавший создание политических партий на религиозной основе, был принят во Франции в 1905 г. Страсбург, как известно, в тот период принадлежал Германии и соответственно этот закон здесь не действовал (и не действует до сих пор). В своей программе ПМФ ратует за сохранение традиционных семейных ценностей, в частности, за «проведение государственной политики, направленной на поддержку французской семьи и сокращение абортов, число которых в последние годы достигает 250 тыс. в год».
ПМФ требует предоставить равные для всех возможности для поступления в наиболее престижные вузы, чтобы там «могли учиться не только молодые люди из привилегированных семей». ПМФ выступает также за увеличение государственного финансирования школьного образования и государственной поддержки неимущих семей, с тем чтобы «их дети также могли получить достойное образование». Программа ПМФ предполагает признание религиозных организаций «в качестве социальных партнеров» и реализацию стратегии коммюнотеризма. ПМФ резко критикует проекты «некоторых французских политиканов-ассимиляцио-нистов и представителей СМИ, стремящихся навязать мусульманам обязательную ассимиляцию, модернизацию их религии и отказ от традиционных мусульманских ценностей в качестве условия признания их "хорошими гражданами"».
Во Франции действуют также сторонники ассоциации «Братья-мусульмане». Причем наряду с Союзом исламских организаций Франции (СИОФ) «Братья-мусульмане» проявляют все большую активность во французской мусульманской диаспоре. На такую тенденцию обращает внимание имам мечети Дранси (район Парижа) X. Шальгуми в своей вышедшей в сентябре 2010 г. книге
«За ислам Франции» (Pour I'islam de France). Имам Шальгуми -довольно известная фигура во французской обшественно-политической жизни. В частности, в период острой дискуссии в СМИ по поводу возможности ношения хиджаба французскими мусульманками он активно выступал против этого. Он заявлял, что «наши жены и сестры должны обрести подлинное равноправие с мужчинами и найти свое место во французском обществе, в то время как ношение хиджаба, напротив, изолирует их». Такая позиция имама вызывает ожесточенную критику, нападки и угрозы в его адрес со стороны ортодоксальных мусульман и экстремистов (имам вынужден пользоваться личной охраной). В своей книге имам пишет также об имеющем место, по его мнению, вмешательстве посольств некоторых исламских государств в религиозную жизнь французской мусульманской общины с целью усиления здесь своего влияния. Он отмечает, что «с одной стороны, во Франции наблюдается определенный подъем антимусульманского расизма, с другой - идет процесс радикализации части французских мусульман».
Уже упоминавшийся профессор Ф. Кхосрокхавар указывает, что в настоящее время мусульманское сообщество в Западной Европе, в частности во Франции, условно можно разделить на три категории.
К первой относятся примерно 80% французских мусульман, которые во многом восприняли европейские ценности и нормы поведения и фактически являются непрактикующими.
Вторая категория, меньшая по числу (примерно 15%), представляет приверженцев неокоммюнотеризма, т. е. эта категория мусульман интегрируется во французское общество, но не ассимилируется с ним. Они выполняют все то, что предписано мусульманской религией и хотят по примеру французской еврейской общины жить в мире на европейской земле, сохраняя в то же время свою исламскую идентификацию, отличную от секуляристской идентификации большинства французского населения. Причем в Британии, где ношение паранджи не воспринимается как вызов и нарушение общественных норм, данная категория мусульман в большей степени интегрирована в общество. Однако во Франции, где законодательство и общественное мнение не так толерантны к внешнему проявлению религиозной идентификации, эта часть мусульман ведет достаточно обособленный образ жизни.
К третьей категории (около 5%) относятся ортодоксальные фундаменталисты - неосалафиты и последователи движения таб-
лига, которые отвергают европейские ценности, стремятся полностью отгородиться от «безбожного общества» и жить по законам шариата. Исключение из экономической и социальной жизни и соответственно высокий уровень безработицы части данной категории мусульман, особенно молодежи, ее геттоизация и частичная маргинализация способствуют усилению влияния джихадистской идеологии. Около 1 тыс. из них по всей Франции являются членами закрытых и полуподпольных исламистских организаций, возможно, представляющих потенциальную опасность.
Различные течения ислама во Франции противостоят друг другу. Это касается прежде всего Движения светских магрибинцев, которое ратует за модернизацию ислама, провозглашает демократические ценности и выступает против фундаменталистов и исламистов, представленных в основном Союзом исламских организаций Франции и Партией мусульман Франции. Так, один из известных сторонников светских магрибинцев Абд ан-Нур Бидар, преподаватель философии из Ниццы, опубликовал «Манифест за европейский ислам», в котором он предлагает свое видение реформирования ислама. А. Бидар призывает всех своих единомышленников, исповедующих европейский ислам, сплотиться на основе трех принципов.
Первое - реформировать каноны ислама, в том числе интерпретацию текста Корана в свете современной концепции соблюдения прав человека. Объявить недействительными все части священного Корана, которые входят в противоречие с ценностями индивидуальной свободы, равноправия полов светскости, толерантности между народами и религиями.
Второе - подтвердить право каждого мусульманина самому выбирать принцип его мусульманской идентичности. А именно: соблюдать полностью мусульманские законы или нет, быть верующим или нет. В связи с этим признать, что мусульманская идентичность может быть как религиозной, так и только культурной.
Третье - отказаться от всяких претензий на узурпирование идеи «правильного ислама» или «официального ислама», навязываемого имамами».
Другой видный сторонник «просвещенного ислама» А.В. Меддеб, регулярно выступающий на радиостанции «Франс кюльтюр» («Французская культура»), также ратует за модернизацию ислама. Об этом он, в частности, пишет в своей книге «Болезнь ислама» («La maladie de l'islam»). Он видит одно из проявле-
ний «болезни ислама» в антизападнических идеях многих известных мусульманских деятелей. А. Меддеб утверждает также, что во всех монотеистических божественных откровениях, в том числе в Коране, есть элементы «воинственности, фанатизма, угрозы». В качестве способа противодействия «болезни» А. Меддеб приводит отрывок из книги Вольтера «Трактат о толерантности» («Traite sur la tolerance»), в котором подчеркивается, что «лучшим способом уменьшить число религиозных фанатиков является лечение этой болезни духа разумом, который должен медленно, но неминуемо просветить людей». Тем не менее А. Мендеб подтверждает, что он «не смешивает ислам с его болезнью» и предлагает для его «лечения» два подхода - внешний и внутренний. Внешний предполагает «отказ от концепции исключительности ислама и его большую интеграцию в общечеловеческий цивилизационный поток». Внутренний - это процесс реформирования ислама самими мусульманами в соответствии с современными реалиями.
В развернувшейся во французских СМИ в 2009-2010 гг. дискуссии о национальной идентичности часть французского общества видела стремление властей приступить к решению проблем, связанных с мусульманской диаспорой. Известно, что на протяжении многих лет во французских городах регулярно происходят стычки с полицией, поджоги автомашин и другие противоправные действия, в которых в основном участвует магрибинская молодежь, многие представители которой являются безработными.
Достаточно серьезной проблемой является также появление в пригородах больших городов, большинство жителей которых составляют мусульмане, зон, где мусульманские общины пытаются внедрять шариат и культивировать свои обычаи (вышеуказанный коммюнотеризм). Актуальной остается проблема распространения и употребления наркотиков, что также наиболее характерно для пригородов с мусульманским населением. Причем согласно существующему законодательству, обнаружение полицией у кого-либо небольшого количества наркотиков не влечет за собой никакого наказания. Следует отметить, что именно в пригородах действуют полуподпольные исламистские организации, исповедующие радикальный исламизм и джихадизм. Однако представители французского общества, в том числе известные французские исследователи (Ф. Кхосрокхавар, Ж. Кепель, Ф. Фрегози), хотя и признают наличие проблем, связанных с мусульманской диаспорой, тем не менее не считают их столь острыми и требующими незамедлительных мер. Видный французский специалист по исла-
му и исламистскому движению О. Рой полагает, что «ислам трансформировался благодаря влиянию светскости и секуляризации. В среде мусульманских интеллектуалов появились умеренные либералы и другие свободно мыслящие идеологи, выражающие различные направления современной мусульманской мысли. Ислам сегодня должен отвечать на вызовы современности». Попыткой такого ответа в известной мере можно считать возникновение различных течений исламского фундаментализма. Его лидеры стремятся воссоздать пространство, в котором мусульманин может существовать в соответствии с законами своей веры. Однако, как считает О. Рой, «такое виртуальное пространство так же, как и мифическая умма, существует только в сети Интернет и отчасти в закрытых коммюнотеристских районах. В то же время некоторые молодые мусульманские неофиты полагают, что западный мир, «погрязший в своем материализме», неизбежно будет присоединяться к лагерю правоверных мусульман.
Тем не менее современный ислам приобрел новые конфигурации от детерриторизации до индивидуализации. Даже исламский фундаментализм до определенной степени интегрировался в религиозное пространство Запада. Его идеологи пытаются продвинуть свои ценности (достаточно консервативные) в форме такого дискурса и практики, которые присущи консервативным религиозным кругам христиан и иудеев. Другой известный французский исследователь арабской литературы и исламской мысли, профессор университета Сорбонны Мухаммед Аркун, отмечал, что «Коран является открытым текстом, и ни одна интерпретация не может запереть его окончательным и "ортодоксальным" образом. Приверженцы тех мусульманских течений или школ, которые стремятся навязать свою гегемонию в исламской мысли и отвергают реформаторские идеи в исламе, в действительности являются идеологическими движениями, выражающими цели определенных социальных групп». В то же время некоторое усиление исламистских тенденций, в том числе по вопросу ношения хиджаба, является своеобразным вызовом обществу или реакцией на существующие элементы дискриминации представителей мусульманской общины (при приеме на работу, учебу в элитных вузах и т.д.). Наряду с этим необходимо отметить, что большинство проблем, связанных с мусульманской диаспорой, носят скорее социально-экономический, чем межконфессиональный или межцивилизационный характер и касаются безработицы, плохой обустроенности районов проживания мусульман и т. д.
Районы Парижа, где ранее проживали рабочие располагавшихся здесь промышленных предприятий и известные под названием «красный пояс Парижа», после вывода многих предприятий из Франции были заселены мигрантами, в том числе безработными. Так, например, если средний уровень безработицы по Франции в 2009-2010 гг. составил 10-12%, то в кварталах с преимущественным проживанием мигрантов-мусульман он достигал 30-40%. Увеличению числа безработных способствовали массовые увольнения во французской автомобильной промышленности в последние годы в связи с переводом ряда производств в другие страны. Известно, что среди рабочих французского автопрома до 50% составляли алжирцы и тунисцы. Примечательно, что среди заключенных французских тюрем 40% составляют лица, у которых отец являлся иммигрантом. В 2000-е годы магрибинцы составляли 34% всех учеников, покинувших среднюю школу, не получив диплома, 38% составляли выходцы из Центральной Африки.
Что касается политики французских властей в отношении мусульманской диаспоры, то она, как известно, представляла собой ассимиляционную модель, согласно которой иммигранты должны полностью воспринять французские республиканские принципы, в том числе светскость, французский язык и систему образования. В отличие от британской модели мультикульту-рализма представители мусульманской диаспоры не рассматриваются как национальное меньшинство, но считаются французскими гражданами с разной степенью ассимиляции (вид на жительство или французское гражданство). В то же время, как подтверждает заместитель директора Центрального бюро по взаимодействию с культами (Bureau central des cultes - BCC) Министерства внутренних дел Франции Б. Годар, «государство осуществляет взаимодействие с религиозными организациями на основе Закона об отделении церкви от государства от 1905 г. и никоим образом не вмешивается во внутреннюю жизнь легитимно действующих религиозных организаций». Необходимо отметить, что в 80-е годы XX в. термин «ассимиляция» был заменен на более политкорректное по отношению к иммигрантам определение - «политическая интеграция».
Французские власти в последние годы предпринимают значительные усилия для решения проблем, связанных с мусульманской диаспорой и ростом исламистских тенденций. Здесь можно выделить два направления. Первое - ужесточение законодательства и борьба с нелегальной иммиграцией, второе - преодоление со-
циальной маргинализации, обустройство и модернизация жилых кварталов, где проживают мигранты, борьба с проявлениями дискриминации. В рамках первого направления в результате принятых мер число нелегальных иммигрантов сократилось с 250300 тыс. человек в год в 1980-1990-е годы до 90 тыс. в 2000-е. Если из 150 тыс. заявлений в год на переселение во Францию в 1980-1990-е годы было удовлетворено 142 тыс., то в 2000-е годы из тех же 150 тыс. заявлений удовлетворено лишь 90 тыс. В 20062007 гг. было ужесточено законодательство, касающееся воссоединения семей, введены генетические тесты для идентификации родства. Осуществляется выдворение нелегальных иммигрантов. Так, если к началу 2000-х выдворялось примерно 12 тыс. нелегалов в год, то в 2009 г. было выдворено 30 тыс. В 2007 г. было создано Министерство иммиграции, интеграции, национальной идентичности и солидарного развития, которое осуществляет централизованную политику в отношении мигрантов.
В рамках второго направления был принят закон, направленный против социальной сегрегации и дискриминации, согласно которому за их проявления на виновного может быть наложен штраф в размере до 25 тыс. евро. Осуществляется обустройство районов, в которых проживают мигранты, в том числе бесплатное выделение земли для постройки мечетей. Введен контракт иммиграции, согласно которому вновь прибывшие мигранты бесплатно проходят курс обучения французскому языку в объеме 400 часов и гражданского права и обязанностей в объеме 30 часов.
Необходимо также отметить высокую степень приверженности демократическим принципам и республиканским традициям большой части французского общества, в том числе толерантности по отношению к мусульманской диаспоре и искренней убежденности в возможность интеграции ее большинства во французский социум. В то же время вопрос конфессиональной принадлежности гражданина не является, согласно социологическим опросам, сугубо актуальным для французской общественности. Так, в результате опросов, проведенных в январе 2010 г. в рамках дискуссии о национальной идентичности, степень значимости для французских граждан компонентов национальной идентичности распределилась следующим образом: на первом месте - права человека; на втором - французский язык; на третьем - система социального обеспечения. Что касается конфессиональной принадлежности, то этот компонент оказался на 12-м месте.
Арабо-мусульманская диаспора в Европе, в частности во Франции, является частью как французского общества, так и мусульманского мира. Она играет и будет продолжать играть все возрастающую роль во французской социальной и общественно-политической жизни как в силу тенденции к постоянному увеличению ее членов, так и по значительности той ниши во французском обществе, которую занимает достаточное число представителей мусульманской общины. Активная роль мусульманского сообщества проявилась, в частности, в участии ее членов в массовом протестном движении, охватившем значительную часть французского общества в сентябре-октябре 2010 г. Демонстрации явились выражением социального протеста и недовольства многих французов как планируемой властями пенсионной реформой, так и общей политикой правительства в социальной сфере. Необходимо отметить, что члены мусульманской диаспоры, участвовавшие в манифестациях, не позиционировали себя как инаковерующие, а поддерживали общие лозунги социально-экономической направленности.
Что касается восприятия и практики ислама, так же как и исламской идентификации, то они имеют различные течения и не являются едиными во французском мусульманском сообществе. В последние годы во Франции набирает силу движение светских мусульман, исповедующих демократические и республиканские ценности. Это движение объединяет многие общественно-политические и женские организации. Возрастающую роль начинают играть последователи индивидуального ислама, считающие исповедование религиозного культа частным делом гражданина. Такое восприятие ислама практически идентично общепринятому в европейском сообществе отношению к религии. Индивидуальный ислам, исповедуемый, как правило, мусульманскими интеллектуалами и частью молодежи, становится социальным явлением во французской мусульманской диаспоре и, соответственно, во французском обществе. Вместе с тем среди французских мусульман наблюдается определенное усиление влияния неофундаменталистских течений, которые в какой-то степени выражают социальный протест. Для части (достаточно немногочисленной) мусульман характерно неприятие европейских ценностей, отказ от интеграции. Их лидеры проповедуют коммюнотеризм, т.е. замкнутое существование мусульманской общины по законам ислама. В известной мере некоторый рост исламистских настроений является своеобразным ответом на имеющие иногда место проявления
расизма и исламофобий. Такие внешние факторы, как перманентное обострение палестино-израильского противостояния, иракский и афганский кризисы, воспринимаемые частью мусульманского сообщества как война против ислама, вызывают болезненную реакцию мусульман и играют на руку исламистским идеологам. Необходимо констатировать, что для достаточно значительной части французской арабо-мусульманской диаспоры мусульманская идентификация является не столько религиозной, сколько культурной, что может способствовать полноценной интеграции этой категории мусульман во французское общество.
«Ближний Восток и современность», М, 2011 г., вып. 43, с. 18-34.
Вячеслав Белокреницкий,
востоковед
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ ИСЛАМСКОГО МИРА
Современную демографическую историю, т.е. период после окончания Второй мировой войны, можно разделить на три этапа -бурного увеличения населения в мире вообще и особенно в слаборазвитом, развивающемся ареале (конец 1940-х - начало 1970-х годов); замедления темпов роста как в развитых странах, так и в развивающихся (1970-1980-е годы); дальнейшее падение темпов роста и даже сокращение населения в развитых странах и регионах и снижение скорости увеличения численности населения в менее развитых ареалах (1990-2000-е годы).
Исламские страны (т.е. такие, где большинство или примерно половина населения - мусульмане) демонстрировали на первом этапе быстрые темпы прироста народонаселения, однако этот факт не привлекал к себе внимания на фоне послевоенного «бэби-бума» в США, менее выраженного, но сходного процесса в европейских государствах, а также стабильных темпов увеличения численности населения в СССР. Кроме того, мусульманские страны не выделялись из общей группы развивающихся государств, для которых была характерна исключительно высокая демографическая динамика.
Это явление, получившее название «демографический взрыв» или «взрыв популяционной бомбы», объяснялось двумя факторами - снижением смертности под влиянием прогресса в ме-
