CC BY
52УДК: 930.85(28+27)(477.75)"04/14'
Чернышева Елена Валериевна1 Е_таП: [email protected]
МУСУЛЬМАНО-ХРИСТИАНСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КАК ФАКТОР СТАНОВЛЕНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ МОДЕЛИ СРЕДНЕВЕКОВОГО КРЫМА
Аннотация. В статье охарактеризованы особенности взаимодействия между представителями христианской и мусульманской конфессий в Малой Азии и на Крымском полуострове. Факторы, воздействующие на динамику и развитие межконфессиональных отношений проанализированы в контексте геополитической ситуации эпохи. Взаимоотношения между двумя средневековыми государствами - Крымским ханством и княжеством Феодоро - рассмотрены в качестве отражения взаимодействия между этноконфессиональными группами. Приведены примеры разнообразия алгоритмов межконфессиональных контактов.
Ключевые слова: мусульмано-христианское взаимодействие; княжество Феодоро; энантеоморфизм; кондоминиум; антропомикон; мимесис; этерификация.
Осознанная ткань человеческого бытия, имеющая архетипическую основу,- смыслы, совпадение которых вдет к сходству жизненных сценариев индивидов и к близости идеологических систем культурных сообществ - определяет особенности модели поведения, избираемой представителями той или иной социальной группы. В истории Крыма, являющегося с эпохи раннего железного века мультикультурным регионом, можно найти примеры самых разнообразных вариантов межэтнических контактов - от противостояния и вражды до проявлений дружбы, взаимопомощи и взаимовыручки, умения изменить модель коммуникативного поведения, приспосабливаясь к модели партнеров по общению. В силу отсутствия географической изолированности и относительно небольшого размера собственной территории средневековый Крым был связан с множеством государств, социальных и культурных традиций. Особую роль в формировании отношений между различными конфессиями играла международная обстановка, находившая отражение в политической жизни региона. Сложными и драматичными были четырнадцатое и пятнадцатое столетия, когда на полуострове столкнулись интересы трех цивилизаций, разнообразных этнических групп. Княжество Феодоро, как и государства Балканского полуострова, были вынуждены взаимодействовать с миром мусульманской традиции, к которой принадлежали Османская империя, а с 1313 г. - и Крымское ханство. В то же время за господство над Черным морем вели борьбу венецианцы и генуэзцы.
Цель статьи: на примере мусульмано-христианского взаимодействия в Крыму и в Малой Азии проанализировать общие закономерности взаимодействия между конфессиональными группами, его условия и результаты, показать отражение межконфессиональных контактов в становлении избираемой модели социокультурного развития.
Хотя в указанный период имело место противостояние православной цивилизации, центром которой была Византия, и Османского государства, правители которого с 1517 г. являлись повелителями всех мусульман, эти культуры нельзя рассматривать как своего рода цивилизационные антиподы, а противоборство как нечто безальтернативное и постоянное. Субъекты взаимодействия переживали периоды моменты активной борьбы, вынужденных переговоров, «холодной войны», политических союзов и династических
1 Чернышева Елена Валериевна, кандидат культурологии, научный сотрудник НИИ крымскотатарской филологии, истории и культуры этносов Крыма ГБОУВО РК КИПУ (Симферополь, Крым).
браков. И до и после падения Византии в 1453 г. имели место культурные и экономические контакты между христианами и мусульманами, активное взаимодействие и взаимовлияние. Наиболее ожесточенная борьба за господство над Черным морем, начиная с двенадцатого века, велась венецианцами, а затем генуэзцами. Будучи представителями страны раннего капитализма, итальянцы стремились установить контроль над торговыми путями, задаваясь целью опередить и Византию, и Османскую империю. Венецианцы и генуэзцы максимально использовали свои преимущества - сложившееся гражданское общество, патриотизм, понимаемый как преданность государству, а не правящей династии. В континууме единства и борьбы противоположностей имело место противостояние полиэтничной феодальной, но при этом приграничной космополитической империи, т.е. государства Османов (г. Иналджик), и потенциального субъекта эксплуатации колониального и полуколониального характера, каковым являлись итальянские республики. И если для турецких правителей, как и для дряхлеющей Византии, мотив установления контроля над какой-либо территорией был связан со своеобразным мессианизмом, то итальянцы руководствовались соображениями коммерческой выгоды, уже в ту эпоху ведя борьбу за рынки сбыта и сферы влияния. В этом контексте цивилизация византийского субэтноса, являясь объектом политического противостояния для тюркско - мусульманской, была не антиподом, а зеркальным отражением последней (в отличие от цивилизации венецианцев и генуэзцев). Вне зависимости от воли субъектов коммуникации, совпадение смыслов - в соответствии с концепцией П.Тиллиха, основы формирования человеком мира и себя самого [19] - с большой вероятностью приводит к формированию системы, в которой указанные субъекты являются зеркальным отражением друг друга, причем данное обстоятельство не препятствует их прогрессивному развитию. Византийская и Османская империи - характерный пример т.н. энантеоморфизма. М.Ю. Лотман называл энантеоморфизмом распространенный случай структурного тождества и различия, зеркальную симметрию, при которой обе части зеркально равны, но не равны при наложении, т.е. относятся друг к другу как правое и левое. Ученый отмечал, что при полном совпадении диалог бессмыслен, а несоотносимое различие частей делает его невозможным. В то же время зеркальная система создает необходимые отношения структурного разнообразия и структурного подобия [10, с. 21]. Таким образом системы не являются тождественными и выдают различные тексты и в то же время они легко преобразуются друг в друга, что обеспечивает текстам культурную проводимость. Следовательно, для того, чтобы диалог стал возможным, участники его должны быть различными, ив то же время иметь в своем составе близкие элементы. Еще до того момента, когда их взаимные контакты приобрели доминирующий характер, Византия и Сельджукская Турция переживали сходные моменты развития, проходя аналогичные точки бифуркации. Во время прохождения точки бифуркации, как отмечает Ю.М. Лотман, происходит взрыв, «вспышка еще не развернувшегося смыслового пространства, которое содержит в себе потенциально все возможности будущих путей развития» [10, с. 28 - 29]. В одиннадцатом столетии при Македонской династии Византия благополучно развивается, в случае необходимости используя против мусульман крестоносцев. Отстаивает свою территорию и независимость и Конийский султанат (характерно, что он получил название Ромейского султаната). Однако в тринадцатом веке потерпели сокрушительное поражение как держава турок-сельджуков, разгромленная монгольскими завоевателями в 1236 г., так и Византия, в 1202 г. фактически ликвидированная крестоносцами. В тоже время обе культуры далеко не исчерпали своей творческой энергии. Византия была восстановлена Михаилом Палеологом, а султанат возродился на основе Османского бейлика, впоследствии превратившись в мировую империю. Византийцы, восстанавливая государственность, видят подлинно устойчивое состояние, к которому направлена эволюция системы, в римском идеале всемирной империи, от которого никогда не отказывались, в традиции легитимизации власти приданием ей особой сакральности. Идея всемогущей империи в союзе со вселенской церковью утвердилась еще во времена Юстиниана. Еще Евсевий Кесарийский видел в земной власти промыслительное значение
власти самого Христа [5, с. 191]. Заявление о природе императорской власти можно увидеть и в официальных документах. В 1395 г. в письме к русскому князю Василию I патриарх Антоний, цитируя Первое Послание Петра «Бога бойтесь, царя чтите», подчеркивает, что император помазан и избран василевсом всех византийцев, т.е. всех христиан [9, с. 56]. Императору Льву VI приписывают авторство следующего гимна: «Августу единоначальствующему на земли, многоначалие человеков креста: и тебе вочеловечешуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися. Под единым царством мирским гради быша, и во едино владычество Божества языци вероваша» [12, с. 92].
Идея Второго Рима, имперского величия, сакральности власти государства и императора, мессианизм Византии находит зеркальное отражение в системе, создаваемой Османской династией. Возникновение новой евразийской империи в значительной степени, было обусловлено идеологией газавата. Проявления особой пассионарности, религиозного энтузиазма как основы сознания турок в 14 веке соотносят с пережитой в 1258 г. трагедией сожжения монголами Багдада и уничтожения Аббасидского халифата. Как те, кто до этого господствовал на Среднем Востоке, османские воины переживали эти события особенно болезненно. Османский бейлик, обратившийся к газавату на землях Византии и Балкан, в короткое время овладел обширными территориями [21]. Следует отметить, что имперское правление и имперские завоевания ни одна великая цивилизация не осуществляла без стремления распространить на новые страны и народы некоей универсальной идеологии и попытки создать социально-политическую систему и способ управления с претензией на совершенство последних. Однако османские правители, выстраивая политику на Балканском полуострове, помимо религиозного аспекта отношений, вольно или невольно соизмеряли собственные реалии с уже существующими у византийцев социальными институтами, в значительной степени подражая им. Как отмечает Н.Г. Киреев, при близком и постоянном общении с византийцами, их пышным и расточительным двором, у суровых сельджукских воинов крепла мысль о том, что их меч, освященный верою в Аллаха, подобно золотому ключику, откроет врата в счастливый и благополучный мир, такой, в котором жили «заевшиеся» византийцы [8, с. 9]. Турецкое государство развивается, расширяя границы и буквально идя по пятам отступающих византийцев. В 1326 г. Турецкий султанат был основан в завоеванной Бурсе, в 1362 -центром государства становится Адрианополь, превратившийся в турецкий город, а в 1453 г. Константинополь получает новое имя - Стамбул и статус столицы Османского государства. Мехмед II объявил себя наследником императоров Византии - «Кайсер-и-Рум» и императором как мусульман, так и христиан. После установления власти над Дунайскими княжествами и Болгарией, протектората над Крымским ханством священный меч пробивал дорогу в Европу. Как говорится у Н.Г. Киреева, призом для турок было Кызыл эльма - «Золотое яблоко» (держава), которую держал в своих руках император Священной Римской империи [8, с. 10]. Создаваемое Османской династией зеркальное отражение мировой империи находило выражение в том числе и в опоре на устои аврамической религии, в стремлении нести другим народам пламя истинной веры, полагая, что изначальное единство человечества распалось в свое время из-за заблуждений и невежества. Крымские татары, являясь органической частью мусульманского субэтноса, к 14-15 столетиям имели собственные традиции и соответствующую предысторию взаимоотношений с христианами и иудеями. Сочетание уникального наследия взаимно резонирующих культур, т.е. понимания чужой этничности в духе эпохи эллинизма, в стиле времени хазарского правления и обычаев кочевой империи, воздействие контактов с представителями культур Средиземноморья и Балкан, постоянно поддерживаемые связи с множеством других регионов - все эти факторы располагали крымских мусульман и христиан к конструктивному диалогу. Кроме этого, часть кочевников - половцев, пришедших на полуостров еще в 10-11 веках, уже тогда успела принять христианскую веру. В частности, в Синодальных списках в Судаке, как отмечал В.Д.Смирнов, можно найти немало тюркских имен. Многие эпитеты, - считал ученый, - говорят о том, что эти люди принадлежат церковному клиру (иеромонах Султан, монах Алачи, попадья Сююнчук,
жена попа Антипы эконома и т.п.) [17, с. 462]. Население заключало межконфессиональные браки, возникало множество родственных связей и т.д. Тем не менее, быстрота политических перемен, грандиозность и эпохальное значение происходящих событий приводили к определенному напряжению во всем регионе, однако на полуострове последнее было, как правило, гораздо ниже, чем в центре -непосредственно в Анатолии и Румелии. А.Дж. Тойнби в собственном варианте классификации цивилизаций закономерным образом отмечал близость Визанийской и Османской цивилизаций [20]. Еще в эпоху сельджуков, как говорится у Ф.И. Успенского,-султаны имели жен - христианок, носили красные сапоги в подражание императорам, держали при себе греков-советников, двор и телохранителей по византийскому образцу, заменяя лишь греческие имена и титулы турецкими, чеканят монету с греческой надписью. В столице находился христианский митрополит и шло христианское богослужение. Окраины обоих государств были организованы примерно одинаково, т.е. доверены пограничным беям и архонтам, зачастую дружившим между собой. Между греческой и сельджукской столицами частыми были перебежчики, причем переходили на другую сторону самые знатные - султанские братья или Михаил Палеолог [21]. Значительная часть православной элиты уже с 13 столетия принимала ислам и, меняя этничность, своей деятельностью вносила вклад в развитие культуры Османской империи. В развитии Греко-византийской и Османской цивилизаций можно отметить т.н. этерификацию, - признак роста, поступательного развития, связанный с переходом прогрессирующей системы к энергиям все более элементарным, тонким, постигаемым при помощи абстрактных категорий, с переходом общества в более совершенное состояние. На уровне цивилизации,-отмечал А.Дж. Тойнби, - этот признак проявляется во все меньшей зависимости от физиологических потребностей, все большим вниманием, уделяемом нравственным проблемам [20]. В контексте феномена энантеоморфизма - зеркального отражения субъектов - следует упомянуть феномен суфизма в Османской империи и исихазма в Византии, воздействие этих учений на развитие культуры и значительную роль в политической жизни. Каждая цивилизация, - говорится у исследователя, - должна создать свое собственное окружение, породить своего собственного возмутителя спокойствия, создать собственное поле действия. Чем сильнее она развита, тем менее похожа она на другие [20]. Следует отметить также своеобразие и самобытность исторического и культурного развития указанных цивилизаций. Это подтверждают факты борьбы иконоборцев и иконопочитателей в Византии, отражающие в том числе и усложнение социальных процессов, военно-ленная система Османской империи как один из наиболее эффективных и рациональных вариантов феодальной системы, турецкий девширме как вариант борьбы с коррупцией в обществе и множество иных аспектов.
Несмотря на цивилизационное сходство, приближающееся к зеркальному отражению, сосуществование каждой из двух цивилизаций являлось в то же время своеобразным вызовом для другой. В соответствии с А.Тойнби, внутри каждой из них элита, творческое меньшинство должны были дать творческий ответ на предполагаемый вызов, а большинство - приблизиться к меньшинству с помощью т.н. мимесиса - механизма социального подражания [20]. С решением соседями религиозной проблемы, их окончательным цивилизационным выбором ситуация могла потребовать от этнического сообщества конструктивного ответа в своеобразном диалоге, ведущегося между субъектами исторического процесса. Начавшийся еще при хане Берке переход тюркского населения Крыма в ислам в основном завершается к 1313 г. Как отмечает Е.В. Бойцова, успешная исламизация Крымского улуса была связана со способностью этой религии консолидировать тюркские кочевые племена, составлявшие основу его населения [2, с. 25]. Примечательно, что при достаточном количестве в Таврике 13 столетия христиан, сведения о попытках создать государство, их объединяющее, отсутствуют. Возможно, сыграло роль и то, что в приобщении к исламу населения полуострова особую роль сыграли суфийские проповедники, не настаивавшие на внешних формах мусульманского вероучения, достаточно терпимо относясь к местным традициям и культам [2, с. 29]. У христианской
общины не возникало необходимости объединяться ради своей защиты. Тем не менее, у двух разноплеменных социокультурных сообществ, населявших Таврику, в рассматриваемый исторический период между собой было мало общего. Юго-западный Крым, Побережье - зона горных долин, с одной стороны, и северо-восток полуострова, с другой, с давних времен являлись зонами различных социокультурных смыслов. Уникальность восприятия мира в соответствующем природном ландшафте подготавливала соответствующее осмысление окружающей среды, деятельность по ее преобразованию и, соответственно, формирование специфической духовной культуры. Территория кочевников северо-востока, органически связанных с Великой Евразийской степью, становится частью тюрко-монгольского мира - мира мусульман, который был близок Османской империи, укреплявшей свое могущество. Византийская элита, расценивавшая продвижение турок в Малой Азии как вызов, была максимально заинтересована в объединении в феодальное государство оседлых земледельцев горных долин. Земледельцы готы, аланы, греки становятся подданными христианского княжества Феодоро, управлявшегося провинциальной византийской аристократической фамилией. Как сообщает М.Б. Кизилов, в одном из итальянских документов 1382 года у поминается князь Феодоро Аффендизи, а также его брат, внуки, люди и подданные [7, с. 71]. В контексте крымской действительности образование государства, находящегося в зависимости от Византии, но сохранявшего мультикультурный характер, было, скорее, не вызовом, а приглашением к диалогу, причем к диалогу, в котором ведущая его элита обладала высокой коммуникативной компетентностью. У автора 16 века М.Броневского говорится, что преемники ханские постоянно и ненарушимо сохраняли с княжеством мирные договоры и дружбу и даже имели с ними общую монету [3]. Суфии, принесшие в Крым ислам, оказывали значительное воздействие на политику и идеологию Крымского ханства. В тоже время Феодоро являлось оплотом исихазма - учения, имеющего много общего с суфизмом [22]. Взаимоотношения Феодоро и Крымского ханства в 14-15 столетиях в значительной степени являлись отражением мусульмано-христианского взаимодействия, а последнее, в свою очередь, стало важнейшим фактором социокультурного развития региона. Тюркское население горных долин, проживающее на полуострове с 10-11 века, прошло этап перехода к оседлому образу жизни и земледелию, т.е. миновало этап трансформации культурного кода. В триаде «Космос- Психе - Логос» (Г.Д. Гачев) одна из составляющих - фактор природной среды - постепенно сближает тюрков-степняков с гото-аланским земледельческим населением. В дальнейшем сформировавшееся сообщество играло роль своеобразного медиатора для других тюрков, а Юго-Западный Крым превратился в контактную зону - пограничье, которое, по словам Ю.М. Лотмана, не разделяет, а объединяет, служа своеобразным блоком перевода [10, с. 15]. Социокультурные смыслы как содержание человеческого бытия, опосредующее связь индивида с окружающим миром и самим собой, условно разделяли не мусульман и христиан, а земледельцев и скотоводов - вчерашних кочевников. В регионе формируются традиции билингвизма и полилигвизма. Факт совместного управления княжеством Феодоро косвенно подтверждает ряд источников. В частности, в эпиграфическом памятнике на греческом языке, найденном на Мангупе археологами, говорится о постройке «башни верхнего города почтенной пойки» и «восстановлении Феодоро вместе с пойкою сотником (тысяцким) по имени Хуйтани [11, с. 9 - 10]. Надпись датируется 1561 г. [7, с. 72]. Дополнительные работы по строительству башни в Феодоро во время правления хана Тохтамыша велись сотником Чичикием. Как полагает М.Кизилов, упоминание имени хана Тохтамыша можно интерпретировать, как указание на то, что Феодоро и Готия находились в политической зависимости от татар. Имена Хуйтани и Чичикий, - считает ученый, - скорее всего,тюркские [7, с. 73]. В.Л. Мыц предположил, что упоминаемые лица являлись представителями военно-административного аппарата Золотой Орды, из чего следует, что княжество пребывало в состоянии соправления. (кондоминиума). Тем не менее, христианская символика надписей свидетельствует, что и Хуйтани, и Чичикий были христианами [13, с. 26 - 27]. По мнению М.Кизилова, мультикультурную и полиязыковую
ситуацию позднесредневекового Крыма, в котором жили татары, греки, армяне, евреи, адыги, отражает анторопомикон династии мангупских князей. Представители княжеской фамилии носили тюркские имена - «Бердибек», «Кейхиби», «Биберди», греческие -«Александр», «Алексей», библейские (древнееврейские) - «Исаак», «Мануил» и другие имена [7, с. 138]. Существует множество теорий происхождения имени князя Олубея. В.Л. Мыц считает, что оно связано с адыгской этимологией - «Олобо», а сами князья, возможно, воспитывались в адыгской этнической среде [14]. А.А. Васильев [4], Н.В. Малицкий [11], А.Л. Якобсон [23] полагают, что упоминаемое имя - тюркский перевод занимаемой должности или титула (т.е. «Олобей» следовало бы переводить как «великий князь»). При этом у князя должно быть настоящее, скорее всего, греческое имя. Д. Спиридонов предположил, что Олубей - это Иоанн, сын Алексея, который несколько лет жил в Трапезунде, где состоялась его свадьба с Марией Асаниной Палеологиней, родившейся от Ирины Палеологини, сестры императора Андроника II Палеолога [18]. Любопытно, что представители династии великих Комнинов имели два имени -христианское и тюркское, причем второе в быту зачастую вытесняло первое [15]. Множество источников говорит в пользу варианта княжеского имени «Улу-бей» - т.е. тюркского имени, которое могло бы служить свидетельством близких родственных связей династии мангупских князей и крымскотатарской аристократии. В частности, у А.Л. Бертье-Делагарда говорится: «Равнины острова Кафы принадлежат татарам и ими управляет Улу-бей, сын Хаджи-Герая» [1, с. 35]. Дружба между татарским ханом, Олобеем и другими сыновьями Алексея (старшего),- считает В.Л.Мыц, -основывалась на взаимном меркантильном интересе [13, с. 358]. Крымские ханы помогали феодоритам в их конфликтах с конкурентами-генуэзцами. Например, в письме, отправленном в августе 1455 г. в Геную, каффинцы пишут, что «они (феодориты) ведут себя враждебно, они устраивают порт в Каламите... неоднократно мы обращались к ним письменно, убеждая жить мирно и соблюдать находящиеся в силе договоры. Но это мало помогало. В ответ они и в особенности один между ними писали нечто такое, что и стыдно передать. Мы ожидаем времени и не сомневаемся, что они понесут должное наказание за свою неблагодарность и заносчивость. Они хвастают, что пока жив их отец и владыка хан татарский, они никого не боятся, из чего можно уразуметь, каковы их намерения [13, с. 180]. Феодориты захватили небольшую полоску берега в районе возникшего позднее Инкермана в 1427 г., а в 30-е годы 15 столетия войско князя Алексея (1402 - 1434) при поддержке восставшего греческого населения захватило Чембало. Отправленная сенатом Генуи эскадра из 20 галер и 6 тысяч солдат разграбила крепость, взяв в плен сына князя. Чембало, а затем Каламита были захвачены и разрушены. Однако 22 июня 1434 г. во время похода на Солхат генуэзцы были разбиты неожиданно атаковавшим их из Карагеза (Кача-Чокрак) 5-тысячным войском Хаджи-Герая [16, с. 224 - 225]. По сообщению итальянского автора Гутри, татарское войско преследовало итальянцев до глубокой ночи, затем Хаджи-Герай осадил Каффу. В итоге генуэзцы были вынуждены пойти на уступки, заплатив большой выкуп. Христианское государство просуществовало до 1475 г., сыграв значительную роль в истории средневекового Крыма. Наступление Османской империи и капитуляция Византии были следствием неспособности греков ответить на вызовы культуры, в которой сложилась более совершенная социально-политическая система. Как отмечает А.П. Каждан, если при Комнинах с 1081 по 1185 гг. Византия остановила неприятеля, справилась с мятежами знати, расширила границы и выступила как одна из ведущих сил в мировой политике, то к началу 15 столетия ситуация значительно изменилась. Историки указывали на то, что императоры, не уважая права собственности, считали себя не управителями, а владыками общественных благ. По мере того, как падал авторитет государства, оно создавало все более пышные титулы. Негативную роль сыграли консерватизм византийцев, их нежелание замечать достижения западноевропейских государств и уверенность в собственной исключительности. Исследовательница Дж. Баклер характеризовала политическую систему Византии как «странную смесь деспотизма и анархии, поклонение (в теории) полубожественному автократору и ужасающее неповиновение ему» [6, с. 85].
Во второй половине 15 столетия для турецкой правящей элиты серьезной проблемой стало не столько проживание мусульман по соседству с христианами (этот факт уже имел место несколько столетий), сколько значительное количество христианских подданных. Уже в 7 веке в Арабском халифате вырабатывались правила поведения для иудеев и христиан: согласно т.н. «Пакту Омара» им предоставлялась религиозная автономия. Однако после взятия Константинополя Мехмед-завоеватель должен был решить уникальную задачу: еще никогда христиан - побежденных и поверженных - не было так много. Потерявшие государство, империю, вера в сакральное значение которой была этническим стереотипом, они могли превратиться в протестную группу, способную поднять партизанскую войну против завоевателей. Однако султан Мехмед, по словам Г.Иналджика, смог обеспечить полноценное выживание православной цивилизации. Исследователь полагает, что Империя Османов возникла как покровительница православной церкви [24, с. 17]. Большую роль при этом сыграла система миллетов с автономной системой судопроизводства.
Подводя итоги, следует отметить, что изучение мусульмано-христианского взаимодействия эпохи средневековья в Крыму и в Малой Азии дает возможность проследить достаточно широкий спектр алгоритмов и конечных результатов межкультурных контактов в целом. Необходимым условием взаимодействия является наличие единства смыслов, структурного тождества и различия культур, что ярким образом проявляется в указанном регионе. В числе алгоритмов контактного поведения рассмотрен вариант «энантиоморфизм» - «диалог» - «взаимное проникновение элементов» -«мимесис по отношению к чужой элите» - «этерификация».
В контексте ситуации контактной зоны и высокой коммуникативной компетенции субъектов (Крымское ханство - Феодоро), необходимость дать творческий ответ на предполагаемый вызов приводит к варианту «вызов» — «ответный вызов, приглашение к диалогу» - «контакты, взаимное проникновение элементов» — «этерификация, сотрудничество». При невозможности элиты дать творческий ответ на предполагаемый вызов - (Византия - Османская империя) - несовершенство политической структуры ведет к поглощению одного государства другим, однако вследствие политики Османской империи православная культура сохранилась и продолжала развиваться. Таким образом обеспечивалась своеобразная саморегуляция, позволяющая убедиться в несовершенстве социальных институтов и сохранить преемственность культурного развития.
Chernysheva Yelena Valeriyevna
MUSLIM-CHRISTIAN INTERACTION AS A FACTOR IN THE FORMATION OF SOCIOCULTURAL MODELS IN MEDIEVAL CRIMEA
Summary. The article reveals the features of interaction between representatives of Christian and Muslim faiths in Asia Minor and the Crimean Peninsula. Factors affecting the dynamics and development of interfaith relations are analyzed in the context of the geopolitical situation of the era. The relationship between the two medieval states - the Crimean Khanate and the Principality of Theodoro - is considered as a reflection of the interaction between ethno-confessional groups. Examples of the diversity of algorithms for interconfessional contacts are given.
Keywords: Muslim-Christian interaction; the principality of Theodoro; enanthermorphism; condominium; anthropomicon; mimesis; esterification.
ЛИТЕРАТУРА:
1.Бертье-Делагард А.А. Каламита и Феодоро / А.А.Бертье-Делагард // ИТУАК. - 1918. - № 55.
- С. 1 - 44.
2.Бойцова Е.В. Ислам в Крымском ханстве / Е.В.Бойцова // Ислам в Крыму: очерки
истории функционирования мусульманских институтов. - Симферополь : Элиньо, 2009.
- С. 42 - 60.
3.Броневский М. Описание Татарии / М. Броневский; пер. : И.Г. Шершневича; прим. : Н.Н. Муратовой. [Электронный ресурс]. - Режим доступа. URL: htps:vostitut.info/ Texts/Dokumenty/Krim/XVI/Bronevskiy/frame taxt.htm
4.Васильев А.А. Готы в Крыму / А.А. Васильев // Известия Государственной академии истории материальной культуры. - 1927. - T.V. - С. 183 - 185.
5.Васильев А.В. Загадка княжества Феодоро / А.В. Васильев. - Севастополь : Библекс, 2013. - 416 с.
6.Каждан А.П. Загадка Комнинов (Опыт историографии) / А.П. Каждан // Византийский временник. - 1964. - № 50. - С. 52 - 98.
7.Кизилов М.Б. Крымская Готия / М.Б. Кизилов. - Симферополь : БФ «Наследие тысячелетий», 2015. - 352 с.
8.Киреев Н.Г. История Турции.ХХ век / Н.Г Киреев. - М. : ИВ РАН: Крафт, 2007. - 608 с.
9.Лисовой Н.Н. Патриарх в империи и в церкви / Н.Н. Лисовой // Труды Института российской истории. - Вып.4. - РАН; Институт российской истории / отв.ред. : А Н. Сахаров. - М. : Наука, 2004. - С.40 - 78.
10.Лотман Ю.М. О семиосфере/Ю.М.Лотман // Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры. - Таллин: Изд-во Александра, 1992. - С. 11 - 24.
11.Малицкий Н.В. Заметки по эпиграфике Мангупа / Н.В. Малицкий // Известия Государственной академии истории материальной культуры. - 1933. - Вып. 71. - С. 3 - 45.
12.Мейендорф Иоанн, протоиерей Идеологические кризисы в Византии с 1071 по 1261 г. / И. Мейердорф // Византийское наследие в православной церкви. - C. 91 - 116. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https: www.odinblago.ru /visant nasledie 2
13.Мыц В.Л. Каффа и Феодоро в XVв. Контакты и конфликты / В.Л. Мыц. - Симферополь : Универсум, 2009. - 528 с.
14.Мыц В.Л. Черкесы и государство Феодоро / В.Л. Мыц. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https:www.graal.org/ua/en/ artikles/
15.Панарет Михаил Трапезундская хроника / Михаил Панарет. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https: www.vostitut.info/Texts/ rus /Panaret /fram text. Htm
16. Прохоров Д.А. Краткая история Крыма / Д.А. Прохоров, Н.И. Храпунов. -Симферополь : Доля, 2013. - 400 с.
17.Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской порты до начала XVIII в. / В.Д. Смирнов // Крымские татары. Хрестоматия по этнической истории и традиционной культуре / автор-сост. : : М.А. Араджиони, А.Г. Герцен. - Симферополь : Доля, 2005. - С. 441 - 445.
18.Спиридонов Д.С. Заметки по истории эллинства в Крыму / Д.С. Спиридонов // ИТОИАЭ. - Т. 2. - 1928. - С. 93 - 102.
19.Тиллих П. Мужество быть / П.Тиллих; пер.: Т.И. Вевюрко. - М. : Юрист, 1995. - С. 7 -131.
20.Тойнби А.Дж. Постижение истории / А.Дж.Тойнби. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https: www .gumilevica .kulichki.net / Toynbee 201htm
20.Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад / А.Дж. Тойнби [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https: www.litmir.192208me/br/? d=12208
21.Успенский Ф.И. История Византийской империи / Ф.И. Успенский. - М. : Изд-во «АСТ», 2005. [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: https: www ./rikonti -khalsivar. narod.ru/Usp 5.8 htm.
22.Чернышева Е.В. Особенности межконфессиональных отношений в средневековом Крыму и эзотерические учения / Е.В.Чернышева // Вопросы крымскотатарской филологии, истории и культуры. - 2015. - Вып. 1. - С. 95 - 107.
23.Якобсон А.Л. Из истории средневековой архитектуры в Крыму / А.Л. Якобсон // Советская архитектура. - 1940. - № 6. - С. 390 - 418.
24.1налджик Галшь Османська iмперiя: класична доба: 1300-1600 / Г. 1налджик; пер. с англ. : О. Галенко. - К. : Критика, 1998. - 286 с.
