CC BY
40
© 2007 г. О.С. Карнаухова
МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ: КУЛЬТУРНАЯ ПРАКТИКА ИЛИ СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА? К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ
Традиционно мультикультурализм ассоциируется с политической теорией, со сферой идеологии и описанием определенного типа общества. Его появление относится к 70-м гг. XX в. и связано с усилением иммиграционных потоков. Такова официальная версия. Однако давайте посмотрим, с чего началось беспрецедентное распространение и популярность мультикуль-турализма в странах Западной Европы и Северной Америки. Тогда нам станет ясно, почему наряду с апологетической литературой по поводу благ и выгод мультикультурализма с равной силой звучат критические голоса.
Примечательно, что начало политики мультикуль-турализма отмечено в странах - бывших колониях Британской империи. Прежде всего речь идет о Канаде, где многочисленные попытки ассимилировать этнически разнообразное население к британским культурным нормам не увенчались успехом. В 1971 г. после доклада Королевской Комиссии по билингвизму и бикультурализму премьер-министр Трюдо провозгласил принципы новой политики мультикультурализма. [1]. Во-первых, она предполагала исключение ассимиляции как стратегии взаимодействия внутри канадского общества и поддержку желания этнокультурных групп сохранять и развивать собственную культуру как особую, но в рамках канадского общества. Во-вторых, краеугольным камнем в ней являлась поддержка гармонии в межгрупповых отношениях и поддержка групп, стремящихся к этому. Однако эти две установки не являются самодостаточными для формирования политики мультикультурализма, необходим межгрупповой контакт. Поэтому четвертый пункт данной политической доктрины заключался в участии всех групп населения в общественной жизни благодаря владению общим языком [2].
Симптоматично, что ранее, до принятия Акта о мультикультурализме в 1988 г. в качестве приемлемой социальной политики в англосаксонском мире предполагалась ассимиляция, т. е. полная адаптация иммигрантского населения к существующим в принимающем сообществе нормам. И лишь наплыв иммигрантов из стран-бывших колоний и последовавшие за этой волной конфликты с населением метрополий заставили задуматься о возможных объективных причинах неэффективности прежней политики. В частности, Джон Берри был одним из основоположников концепции мультикультурализма и исходил из собственной теории поведения личности в процессе межкультурного контакта. Прежде всего его не устраивала установка официальных властей на ассимиляцию инокультурных групп, поэтому вместо нее была предложена поддержка этнических групп в их стремлении сохранять и развивать собственную идентичность. В качестве высшей цели политики мультикультурализма провозглашалась идея гармонии, приятия и толерантности по отношению к другим культурам. Однако само
по себе стремление сохранить и поддерживать собственную культурную идентичность еще не означает мультикультурализм, для него необходимо обоюдное признание этнокультурных различий и принятие их не только на повседневном, но и на официальном уровне. Наконец, еще одним краеугольным камнем здания мультикультурализма стало языковое ограничение. Берри убежден, что без владения и научения официальным языкам (или языку) невозможно толерантное отношение к представителям иных культур [1]. Таким образом, полной свободы и полного отказа от политики адаптации (ассимиляции) не происходит, так как язык служит основополагающим инструментом сохранения культурного наследия. В случае с Канадой, где официальными языками считаются английский и французский, социально наиболее престижно владение одним из них. Но что делать автохтонному индейскому населению Канады, чей родной язык представлен и без того крайне слабо? Получается, что мультикультурализм - явление паневропейское?
Второе сомнение связано с термином «культура». Действительно ли речь идет о культурных различиях и культурной идентичности? На наш взгляд, в данном варианте мультикультурной политики наиболее подходящим по смыслу будет термин «этничность». Рассматривая провозглашенную политику мультикульту-рализма, нельзя не заметить, что речь идет скорее об этнических группах, нежели о культурных. Таким образом, центральным концептуальным элементом представляются этнические различия, влекущие за собой неравное положение в социальной структуре общества и необходимость компенсировать его владением официальным языком. Указание на необходимость владения общим языком подчеркивает и необходимость сохранять те черты собственной культуры, которые не идут вразрез с общими установками, т.е. толерантное отношение ограничивается рамками приемлемых в данном обществе установок инокультурных групп.
Еще одно сомнение по поводу политики Трюдо заключается в том, что мультикультурализм оказался средством поддержания не столько гармонии между этнокультурными группами, сколько реально существовавшей социокультурной вертикали канадского общества. Установка на владение общим языком ограничивает провозглашенное требование сохранения и поддержания культурных особенностей населяющих Канаду групп, ставя негласный барьер между населением европейского происхождения - своего рода носителя европейской культуры - и неевропейским населением, а точнее неанглийским и нефранцузским. Наконец, возникает вопрос и о том, насколько сочетаются мультикультурализм и гражданство как категории социально-политические.
На наш взгляд, возможным ответом на все обозначенные сомнения и вопросы является разграничение в представлении о мультикультурализме как о культур-
ной практике и социальной политике. То есть следует различать понятия «мультикультурное общество» и «мультикультурализм». Первое дает нам возможность увидеть и насладиться многообразием культур в пределах одной территории, а второе заставляет мыслить в категориях социально-политических. Мультикуль-турная практика в этом случае связывается с существованием и неизбежным взаимодействием различных этнокультурных групп в пределах одного государства, а мультикультурная политика - с ответом этого государства на существование инокультурных групп и неизбежными проблемами, порождаемыми процессами взаимодействия этих групп.
Посмотрим, как транскрибирует явление мульти-культурализма Дж. Берри с позиций личностной и социальной психологии. Как мы помним, он говорит об универсальных психологических процессах, характерных для каждого индивида, и социокультурных факторах, которые влияют на восприятие иной культуры. Соответствие между психологическими и социокультурными факторами восприятия межкультурных различий отражено на рис. 1 [1, с. 7].
Социокультурные факторы
Рис. 1. Взаимосвязь психологических процессов и социокультурных факторов восприятия межкультурных различий
Среди психологических процессов нами выделены: 1) познание сходства и различия инокультурной группы или индивидуума, включающее восприятие, категоризацию и атрибуцию, т.е. наделение определенными характеристиками; 2) оценка и суждения о возможном принятии или отторжении незнакомой группы или индивидуума; 3) поведенческие паттерны индивидуума, включая и акты дискриминации. Совершенно естественно, что в процессе категоризации возникает соблазн сверхобобщения каких-либо характеристик и перенос индивидуальных черт на всю группу. Однако необходимо обратить внимание на то, что индивидуальное восприятие, оценка и поведение во многом зависят от социокультурных факторов, под воздействием которых рос и воспитывался индивидуум. Можно даже сказать, что коллективные образы и символические системы руководят индивидуальными предпочтениями и суждениями, так как складывались они в течение многих поколений, разделявших определенный социокультурный контекст.
Дж. Берри выделяет предубеждения (или в более мягкой форме - стереотипы) личного порядка и ин-
ституциональные. В последнем случае речь может идти о конвенциональном характере присваиваемых характеристик, которые могут не быть связанными с личностными предпочтениями. Однако процесс межкультурного контакта оказывается напрямую зависящим от предубеждений, и наоборот. На основании коллективных стереотипов государственные структуры определяют наиболее приемлемые формы поведения в конкретном обществе.
Т. Грейвс, У Стефан и К. Стефан, Дж. Берри [3] связывают межэтнические отношения с процессом аккультурации и определяют и то, и другое как психокультурные процессы, результирующиеся и в успешной адаптации, и в конфликтах. Аккультурация в данном случае - это любые изменения в результате контакта между двумя независимыми культурными группами. Такие изменения в идеале касаются обеих групп, однако чаще всего более значительные трансформации наблюдаются в группах, испытывающих давление, чем в доминирующих. Необходимо подчеркнуть, что аккультурация - явление индивидуальное, так как адаптивные способности у индивидов различны и зависят от многих факторов как личностных, так и социокультурных.
Дж. Берри связал индивидуальные стратегии поведения в условиях межкультурного контакта с возможными стратегиями контроля со стороны государства, иначе говоря, с возможными типами социальной политики. Он выделил индивидуальный и групповой уровень аккультурации и адаптации. На групповом уровне происходит формирование национальной политики, а на индивидуальном - общей идеологии (в идеале - мультикультурной идеологии) [1, с. 12]. В результате аккультуративных процессов складываются адаптивные стратегии - ассимиляция, интеграция, сепарация, маргинализация.
Можно заметить, что стратегии этнокультурных групп необязательно совпадают с общей установкой принимающего общества, и это вызывает неявный конфликт между индивидуумом или группой, отличающейся по своим социокультурным характеристикам, и населением, вынужденным принимать «чужаков» на своей территории. Поэтому четырем адаптивным стратегиям соответствуют четыре социально-политические стратегии принимающего социума: исключение, сегрегация, «плавильный котел», мультикультурализм (рис. 2).
Таким образом, мультикультурализм как социально-политическая ориентация соответствует адаптационной стратегии интеграции. Естественно, что на индивидуальном и групповом уровнях должны присутствовать некоторые предварительные установки, формирующие определенный уровень восприятия Иного. Прежде всего речь должна идти о готовности воспринимать собственное общество как общество культурного разнообразия и рассматривать это как ценность, что в свою очередь диктует низкий уровень предубеждений и дискриминации, а также чувство принадлежности или идентичности со своей группой и обществом в целом. В реальности общество формирует собственное отношение к инокуль-турным группам на основе уже сложившихся стереотипов. Следовательно, возникает вопрос об обоюдном желании адаптироваться и быть адаптированным в новые социокультурные условия.
+ Интеграция
Ассимиляция
Мультикультурализм
Плавильный котел
Сепарация
Маргинализация
Сегрегация
Исключение
Стратегии этнокультурных групп Стратегии принимающего общества
Рис. 2. Соответствие стратегий этнокультурных групп и принимающего общества
Вернемся к понятию «мультикультурное общество». Ясно, что это общество формируется, исходя из присутствия на одной территории двух и более групп, отличающихся друг от друга по своим этнокультурным, языковым, религиозным, социально-нормативным характеристикам. Причем следует отметить, что речь необязательно должна идти об иммиграционных потоках, нарастание которых в геометрической прогрессии фиксируется с 1980-х гг. Например, К.В. Уот -сон рассматривает мультикультурное общество как феномен общества потребления и подчеркивает, что «мультикультурный» указывает на видимые и универсальные продукты культурного разнообразия - еду, одежду, музыку, театр, иногда определенные профессии - как на вызывающие положительные эмоции. Таким образом, мы делаем выбор в пользу «мульти-культурного» как потребители [4].
Вторая распространенная точка зрения на проблему возникновения и последующих трансформаций мультикультурных обществ связана с теорией постколониального развития мира. В этом ракурсе Г. Тер-борн представляет империалистическое и постимпериалистическое прошлое мировых держав и выделяет четыре основных типа мультикультурных обществ [5].
1. Досовременные империи, не стремившиеся к культурной интеграции входящих в их состав подданных. Их отличало крайнее разнообразие и равнодушие к проблеме унификации как религиозной, политической, так и культурной, языковой. Классическим примером являются Россия, империя Габсбургов.
2. Поселения Нового Света, включая Северную и Южную Америку, Австралию. Отличительной особенностью этих обществ было то, что создавались они на территории завоеванных и подвергнувшихся геноциду автохтонных народов. Культурная динамика определялась иммигрантскими потоками преимущественно европейского происхождения.
3. Бывшая колониальная зона, сформированная из народов Африки, Индии, Юго-Восточной Азии, чья культурная динамика определялась сохранением автохтонного населения в качестве некоего сырья для метрополий и наличием четких барьеров между странами-колонизаторами и местным населением.
4. Постнациональные мультикультурные общества, выросшие на основе сформировавшейся массовой культуры из двух источников - стран Нового Света и Западной Европы. Их развитие связано с иммигрантскими потоками уже не из Европы, а в Европу. Именно эта мультикультурность обретает все больше политический характер, формируя политику идентичности
и вызывая бесконечные споры относительно способов управления таким обществом.
По сути Терборн связывает понятие мультикульту-рализма с существовавшими и существующими социально-политическими практиками. Исходя из его типологии, следует говорить не о мультикультурализме, а о мультикультурализмах. То есть каждому сообществу (или группе сообществ) соответствует собственная исторически сложившаяся система отношений и механизмы адаптации мигрантских групп.
Таким образом, в начале XXI в. стало очевидно, что, несмотря на свою популярность, мультикультурализм не спасает общество от социального раскола и этнических конфликтов, от напряжений между титульной нацией и многочисленными диаспорами, между властными структурами и этническими элитами. Возникает проблема возможного пересмотра некоторых принципов идеологии мультикультурализма. Одним из важнейших, на наш взгляд, является принцип взаимодействия (коммуникации) этнических групп или меньшинств в мультикультурных регионах.
Речь может идти о том, что сегодня не существует унитарных в отношении культуры стран, а потому мультикультурность - явление повсеместное. Следовательно, важно не само признание мультикультурной ситуации, а отношение к ней как со стороны титульной нации, так и властных структур.
На наш взгляд, применимость мультикультура-лизма определяется общей коммуникативной стратегией. Выбор осуществляется между индивидуализмом и коммунитаризмом. В первом случае общество опирается на ценности индивидуальных прав, во втором случае - на групповые права. При кажущемся демократизме первой стратегии общество неизбежно приходит к политике ассимиляции, при которой оказывается невозможным сохранение особенностей этнических культур без столкновения с общей тенденцией к унификации и эгалитаризму. Во втором случае общество вынуждено признать не только наличие культурного разнообразия, но и права этнического меньшинства на особый культурный мир. Таким образом, выбор идеологии мультикультурализма означает не просто признание полиэтничности общества при наличии общих интересов, но и прав, интересов их репрезентации культур этнических групп и меньшинств.
Литература
1. Berry J. W. Sociopsychological Costs and Benefits of Multicultur-
alism. Working Paper № 24. Economic Council of Canada, 1991.
2. House of Commons. Debates. 1971. 8 Oct.
3. Graves T. Psychological acculturation in a tri-ethnic community // South-Western Journal of Anthropology. 1967.
Vol. 23. P. 337-350; Berry J.W. Fundamental Psychological Processes in Intercultural Relations // Handbook of intercultural training / Ed. by D. Landis, J.M. Bennett, M.J. Bennett. Sage, 2004. P. 175; Stephan C.W., Stephan W.G. An integrated threat theory of prejudice // Reducing prejudice and discrimination / Ed. by S. Oskamp. Hillsdale; N.J., 2000.
Южный федеральный университет
4. Watson C.W. Multiculturalism. Philadelphia, 2000. P. 106107.
5. Терборн Г. Мультикультурные общества // Социологическое обозрение. 2001. Т. 1. № 1.
14 марта 2007 г.
