CC BY
50
УДК: 821. 511. 152 (045)
ББК: 83. 3 (2 р- 6 Мо)
Ахрамович Анна Викторовна
аспирант кафедра литературы Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева г. Саранск Akhramovich Anna Viktorovna Post-graduate Chair of Literature Mordovian State Pedagogical Institute named after M. E. Evsevyev
Saransk
Многоаспектность проявлений судьбы как рока на материале повести А.
И. и К. В. Смородиных «Особенные люди»
Multidimensional Nature of Fate Manifestations as Doom on the Material of "The Special People” Novel by A.I. and K.V. Smorodin
Данная статья посвящена проблемам изучения многоаспектности воплощения концепта «судьба» в художественном произведении. Основная цель - исследование проявления концепта «судьба» как череды роковых обстоятельств в контексте литературно-художественных и философских исканий русских и зарубежных мыслителей. Проблемы, затронутые в статье, представляют большой интерес в современном литературоведении.
This article focuses on the problems of studying the multidimensional nature of embodiment of the "fate" concept in literary work. It aims to study manifestations of the "destiny" concept as a string of fateful circumstances in the context of literary and philosophical pursuit of Russian and foreign thinkers. Issues raised in this article are of great interest in contemporary literary criticism.
Ключевые слова: концепт, судьба, рок, художественная деталь,
конфликт, воля.
Key words: concept, destiny, fate, doom, art detail, conflict, will.
Целый ряд прозаических произведений русской литературы второй половины XX - начала XXI века концентрируется вокруг проблемы взаимоотношений человека и окружающей его среды. С понятием «судьба» тесно связаны такие понятия, как «воля», «свобода», «борьба», «рок». Свобода, в понимании исследователей, тесно связана с философской категорией воли -возможности поступить субъекту не так, как ему заблагорассудится, а с чувством необходимой продуманности, руководствуясь этическими соображениями.
Без понимания судьбы как рока невозможно самопознания личности, и многие как русские, так и зарубежные авторы придавали этому большое значение. Предопределённость событий и поступков отмечалась ещё в русском устном народном творчестве, как например, в пословице «Судьба придет, ноги сведет, а руки свяжет», а чаще всего в сочетании «судьбина злая». О проявлениях судьбы как рока писали многие религиозные философы. Шопенгауэр, рассуждая о явлениях судьбы, приходил к выводу о преднамеренности, в зависимости от волевых качеств отдельно взятой личности. В размышленьях писателей, русских и зарубежных классиков, намечается грань между судьбой, рассматриваемой в литературе больше в житейском плане, и фатализмом как философском понятии. Проявления судьбы в литературе представляются и в разнообразных сюжетных коллизиях. По справедливому утверждению Гегеля, «.... необходимость развязки не есть слепая судьба, т. е. просто неразумный слепой рок, который многие называют античным, а это есть разумность судьбы, хотя она здесь еще не проявляется в качестве сознательного провидения, божественная конечная цель которого в отношении мира и индивида, явствует и для него и для других» [1, стр. 381].
Разумность судьбы, с точки зрения ученого, заключается именно в том, что «... верховная сила, возвышающаяся над отдельными божествами и людьми, не может стерпеть того, чтобы силы, односторонне становящиеся самостоятельными, тем самым превышающие границы своей власти, равно и возникающие из них конфликты достигали устойчивости и власти. Рок вводит индивидуальность обратно в ее границы и разрушает ее, если она себя превознесла» [1, стр. 381]. Рок в структуре художественного произведения проявляется в столкновении героя с различными жизненными обстоятельствами, как правило, негативного характера.
В современных условиях вопрос взаимоотношений героя с действительностью обретает непривычно сложный для прежних типических обстоятельств характер, поскольку в понятие среды включаются самые широкие связи человека. Если раньше характер героя определяли с позиций
влияния коллектива, что позволило создавать эпические образы, с каждым разом подтверждая одно из главных эстетических завоеваний социалистического реализма, то теперь наметился обратный процесс - разобщение героя и мира, характера и деяния, человека и массы. Герой все больше не доверяет действительности, в особенности чужим идеям, идеалам, фразам и даже поступкам.
В этом ключе получает развитие проблема взаимоотношений человека и среды, проявлений судьбы как рока в современной русскоязычной прозе Мордовии. В 2007 году выходит сборник А. И. и К. В. Смородиных «Ракушка», куда вошла реалистическая, мистико-фантастическая и притчевая проза.
В центре внимания повести «Особенные люди», вошедшей в данный сборник, познание человеческой души и условий её бытия. Целью повести становится отражение важных сторон действительности, соединение судьбы отдельной личности с жизнью общества, исследование внутреннего мира человека, проблема гармонии и дисгармонии бытия, утверждение неповторимости человеческой личности.
Тема «особенности», звучащая в названии произведения, вводится образами семейной пары Лены и Валеры, называющих себя контактёрами с Высшим Разумом. Лена - «Космический Учитель для человечества. Ей тут на Земле нечего даже почерпнуть из этой жизни, она сюда по доброй воле пришла - показывать путь людям» [3, стр. 84]. В мировоззрение этих героев авторы вкладывают не только мистику, но и элементы восточной философии, христианства. В рассуждениях Лены и Валеры значительное место занимают судьба Вселенной, бесконечный Космос, непознаваемый Абсолют, в познании которого и заключается смысл жизни человека. В повести широко используются понятия восточной философии: «аура», «третий глаз», «карма», «медитация», «Шамбала», которые становятся неотъемлемой частью
мистических убеждений Лены и Валерия. Постепенно обозначается проекция на судьбу человека, что, в общем-то, не ново для литературы, авторы здесь ставят вопрос о дисгармонии человеческой сущности: «В словах таился отзвук
глобального, не вмещаемого в эту женщину: на носу очки, химическая завивка, глаза чуть косят, без возраста в свои тридцать пять, без фигуры, без образования (что там медучилище?)» [3, стр. 86].
Проблема гармонии и дисгармонии реализуется и через тему одиночества, которая проходит через все произведение и играет серьезную роль в его идейной концепции. Ключевая фраза, начинающая эту тему: «В свои двадцать четыре Паша - ныне горожанин, прежде деревенский - жил один» [3, стр. 79]. Психология жителей изображенного в повести города резко
контрастирует с установками этого героя. Поражают смирение и религиозность Павла, мало совместимые с чередой несправедливостей, которые пронизали его жизнь: мать бросила его новорожденного, воспитывала его бабушка, которая рано умерла. Судьба Павла осмысляется через историю его семьи, а также в параллелях с судьбами других героев. Павел - талантливый художник, преданный своей профессии - авторы скрупулезно описывают сюжеты его картин, называя их гениальными. Лейтмотивом повести становятся слова, характеризующие процесс творчества - это «умение видеть. Как бы соединить две точки в мысленном пространстве - от дисгармонии к гармонии через преображение» [3, стр. 115].
Тональность пейзажной картины Павла, данной во вступлении, определяет мотивы одиночества и заброшенности, которые вызывают мысль о духовном поиске: «Изображено на ней было заброшенное поместье с дивным когда-то парком и каскадом ныне заболоченных прудов. Церковь осеняла пруды, и серафим на куполе как бы падал из неба, потому что железный штырь, на котором он крепился, был надломлен. Он еще стремился вверх, в небо, и уходил вниз, в зеленую глубину пруда» [3, стр. 78]. В повести «Особенные люди» сюжеты картин Павла вбирают в себя многозначную содержательность, немалый философский смысл, входят органической частью в целостную структуру произведения.
Предметно-физический план изображения переходит в другой, более существенный для идейного содержания рассказа, раскрывающий мотив
духовного одиночества: «Паша смотрел на них, сидящих тесно, рассуждающих о Космической иерархии (и они - неотъемлемая часть ее), о ступенях познания (сколько миновали). Зависть и тоска нахлынули на него - эти нищие люди, в обтрепанных одеждах, посреди жестокого мира улыбались друг другу. Они были счастливы. А он - один» [3, стр. 81].
Тяга Паши к Лене и Валере, его общение с ними в какой-то мере намечает тему преодоления одиночества, создает иллюзию гармоничных отношений. Но страх одиночества художественно раскрывается и в мыслях Лены о своем муже: «Ей было легко с ним, легко, когда вдвоем, трудно, когда еще кто-то. И Лена невольно вспоминала, как склонилась его голова к руке Верочки, и его взгляд. Та его жена - красавица. Значит, это имело для него значение?» [3, стр. 112].
В повести параллельно развиваются несколько сюжетных линий, которые постепенно переплетаются и оказываются тесно связанными. Так, тема одиночества отразилась и в судьбе журналистки Марины, «в свои тридцать два года эффектная дама с голой спиной и стройными ногами, осветленные волосы падают, прикрывая загорелые плечи» [3, стр. 87]. С шестнадцати лет она
любит молодого художника Игоря, ведущего «богемный» образ жизни и абсолютно не готового к серьезным отношениям. Марина не требует от него ничего, но не может жить только для себя и делает всё, чтобы помочь творческой карьере Игоря. Через образ Марины акцентируется обязанность человека быть внимательным, чутким, чтобы получить в ответ добро и помощь, но вместе с тем звучит мысль о неблагодарности времени, часто невостребованности самых лучших душевных качеств.
Общение Марины и Паши с Леной и Валерой становится способом уйти от жестокой реальности: «исчезнет золотой поток, закроются космические выси, и наступит похмелье: старый истертый диванчик, окно, бедность, из которой нет выхода. Господи, прости, только не это!» [3, стр. 109].
Постепенно образ «Космического Учителя» Лены наполняется более «земными» чертами - авторитарность, тщеславие, алчность, а также осознание
своей внешней непривлекательности приводят к неодолимому желанию самоутвердиться за счет других людей. Ей нравится чувство власти: « - Я должна вам кое-что сообщить,- Лена подняла голову, сняла очки. - Мне вчера вручили ваши души. В виде кристаллов лежат на ладони.» [3, стр. 108].
Эти факты не ускользнули от взгляда Павла. Талантливый художник создает портрет Лены, в котором раскрылась её истинная сущность, что говорит о его проницательности, об умении точно оценивать людей и обстановку. Постепенно отношения между Леной и Павлом становятся напряженными, ей удается разрушить его отношения с любимой женщиной Верочкой: «Невыносимо вновь очутиться одному посреди вселенской
бесконечности. Когда же он ощутил эту преграду? Точно, - когда был написан портрет! Неужели разгадка так проста? И все дары Космоса не перевешивают ветхую телесную оболочку, не столь совершенную, как хотелось бы?» [3, стр. 139].
Именно талант Павла, его творческая натура, дает ему силы противостоять обрушившимся невзгодам, творить добро в самых тяжелых ситуациях. В повести роковые обстоятельства, не зависящие от субъективной воли Павла, играют определяющую роль в жизни героя. Паша не волен был изменить свою жизнь. Не в его силах было предотвратить смерть мамы, бабушки, разлуку с Верой, ничего не мог он сделать для спасения её тяжелобольного ребёнка.
Мотив вечной разлуки наполняется страшным пронзительным звучанием, когда Павел узнал о смерти Серёжи, сына Веры: «Паша шел к остановке, не осознавая даже, быстро или медленно он идет. Он плыл в раскаленной пустоте, и даже скорбная фигура Веры над крошечным могильным холмиком осталась позади» [3, стр. 165]. В конце произведения этот трагический мотив,
связанный с потерей самых близких людей, наполняется новым оттенком: Марина решает сделать аборт: «.я не хочу делать этого, но сделаю, потому что он не любит меня и я несчастна.» [3, стр. 161]. Трагедия Марины по своим масштабам несопоставима с трагедией Павла. В сравнении с теми
испытаниями, которые судьба уготовила Павлу и в соотнесении с той духовной мощью, которую раскрыли в нем страшные события его жизни, становится явным, что Марина не смогла справиться с первыми серьёзными трудностями, но её спасает любовь: Игорь в последний момент успевает её остановить. Так обозначенный вначале мотив углубляется, делается более осязаемым.
Однако возможно, что именно в этом и состоит трагизм той ситуации, которую хотят донести авторы: хрупкость и беззащитность жизни,
обнаруживаемая на фоне неуемного стремления поставить себе в услужение кого-то другого, стремления, ведущего к краху и судьбу отдельно взятого человека, и судьбу целой вселенной. Любовь выступает как нравственная опора, смысл человеческого бытия: «Жизнь есть любовь. Вечные законы её и вечное их исполнение - разум и воля. Жизнь беспредельна в пространстве и времени, ибо она и есть любовь» [4, стр. 243].
Для Павла остаться одному - самая страшная мука: «Его отрезали - так он чувствовал, лишили жизненной энергии, перекрыли дыхание. И вот он лежит один в кромешной, вселенской пустоте. Как будто впервые после долгой болезни Паша встал. Он был все еще жив. Он с удивлением разглядывал свои руки, ноги, подошел к мольберту, остановился, рассматривая начатую еще во времена любви и дружбы работу» [3, стр. 161]. Тема преодоления трагического одиночества связана у Смородиных с изображением исканий духовных и творческих.
Символическое прочтение в этом плане получает также запущенный сад, расчищаемый Пашей. Герой ориентирован на созидание и просветление пространства, в котором он существует: «Возникло желание помочь растениям, выказать им свою любовь, потому что это - мое родное место на земле, и сам я вырос отсюда и все другие сады могу видеть лишь сквозь зеленую сень этих кущ» [3, стр. 168].
Бросается в глаза активная роль психологических параллелизмов. Состояние природы как бы «дает реакцию» на душевное состояние героя, в ряде случаев предваряет событие либо «поясняет» уже происшедшее: «Сад
обступил его, мокрый огромный куст черной смородины - давно выродился, надо бы убрать, да жаль, - малинник, поросль тонких вишен до забора, береза у угла дома. Он подошел, ткнулся лбом в ствол, заплакал, чувствуя облегчение, и следом накатила новая волна - восторга, смешанного с ужасом. Все дышало ему в лицо: и черная во тьме трава, и кусты, и листья, и купол неба, и сырой воздух, обнимавший его. Миллионы глаз смотрели ему в глаза или вернее - прямо в душу, и он содрогнулся, отзываясь миру всем своим существом, и мир принял его. И, оторвав горячий лоб от шершавой коры, Паша стоял с гулко стучащим сердцем, и в голове родилось: «Мы - с тобой!» [3, стр. 87].
Через всю повесть проходит мысль о покорности судьбе, воле Всевышнего, о той покорности, которая укрепляет дух, не позволяя ему согнуться под воздействием страшного времени. Можно предположить, что авторы сочувственно относятся к своему герою, осуждают людскую безучастность, в то же время они трезво и объективно оценивают устойчивость такого поведения, его привычность и неискоренимость: «зачем искушать судьбу?», «а может, это судьба?» [3, стр. 95, 150]. К подобным комментариям, апеллирующим к устойчивым формулам людской психологии, Смородины прибегают очень часто.
В конце произведения сюжет картины Павла становится отражением внутреннего состояния его души, обозначается выбранный жизненный путь (он решает уйти в монастырь): «Среди толпы спешившихся и конных людей в восточных чалмах и халатах на коленях стоял человек, уткнув лицо в землю. Невыразимо желтый свет струился из отверстых небес прямо в его сомкнутые кольцом руки. Люди вокруг стояли в недоумении, не видя потока, который вверху обретал очертания огромного нимба. А человек внизу, ослепленный, оглушенный неведомым, что открывалось ему, не в силах был поднять голову, продолжить путь, ибо он стал другим и путь его вел в другую сторону» [3, стр. 186]. Таким образом, нравственные поиски перерастают в религиозность, душа находит истинную веру. Название монастыря - Ключ - приобретает символическое значение решения, отгадки, найденного выхода.
Произведение затрагивает «вечные» темы человеческой жизни и судьбы. Повесть является частью эпохи ив то же время находится над ней, решая судьбы как отдельных людей, так и судьбу всей Вселенной: «Не надо бояться слова «вечные»: проблемы смысла жизни и совести, добра и зла являются вечными именно потому, что они будут главными вопросами человеческого духа и души, пока будет живо человечество. Их особенность такова, что на каждом новом витке исторической спирали они перед каждым человеком и каждой эпохой встают как бы заново и от каждого требуют самостоятельного решения. И решение это будет всегда социально и конкретно-исторически обусловлено обстоятельствами жизни и судьбы» [2, стр. 15].
Меняются со временем духовно-нравственные ценности, что, прежде всего, и отражается в литературе, отмечая неизбежные в историческом процессе потери и бесспорные обретения. Важность этих явлений в том, что нравственный конфликт предстает социально не менее значимым, чем общественные коллизии, и предстает как нелегко решаемая проблема. Художественное мастерство писателя, когда оно действительно многогранно, возникает из синтеза разнообразных творческих компонентов, и, прежде всего, конечно, воплощается в идейно-художественных открытиях, в оригинальной художественной концепции судьбы.
Современная литература, как нами было прослежено на материале анализируемого произведения, продолжает исследование человеческой судьбы в поисках смысла жизни, констант бытия, ответственности личности за свой выбор. Художественная деталь (часто во внешнем облике) становится средством отражения внутренней сущности героя. В связи с проблемой создания концепции судьбы современный писатель нацеливается на многоплановый охват действительности и ориентируется на правдивом отражении сложных связей человека с обществом, его богатого духовного мира и сложной сферы бытия.
Современных писателей А. И. и К. В. Смородиных отличает чувство причастности к устройству счастья человека, гуманная мысль о невозможности
свободы без ответственной нравственной связи с миром, с людьми. Мировоззрение художников воплощают художественные нюансы, значимые для определения взаимоотношений человека и окружающей действительности, в развитии возможностей утверждения духовного уровня человеческой жизни. Анализируемое произведение отличает интерпретация нравственного выбора героев, выстраивание логики сюжета с учетом действия рока в судьбе. Специфика в отражении судьбы героя предопределена нюансами мировоззрений авторов.
Библиографический список
1. Гегель Сочинения. Лекции по эстетике / Гегель. - М. : Изд-во социальноэкономической литературы, 1958. - Т. 14. - 440 с.
2. Кузнецов, Ф. Ф. За все в ответе / Ф. Ф. Кузнецов // Нравственные искания в современной прозе и методология критики. - М. : Сов. Россия, 1984. - 588 с.
3. Смородины, А. И. и К. В. Особенные люди / А. И. и К. В. Смородины // Ракушка. -Саранск : Лабиринт «Странника», 2007. - С. 78-187.
4. Станкевич, Н. В. Моя метафизика / Н. В. Станкевич // Мир и эпос: Антология философских текстов о любви. - М. : Наука, 1991. - С. 243-244.
Bibliography
1. Hegel. Works. Lectures on Aesthetics / Hegel. - Moscow: Publishing House of SocioEconomic Literature, 1958. - T. 14. - 440 p.
2. Kuznetsov, F.F. Responsible for Everything / F.F. Kuznetsov // Moral Findings in Contemporary Prose and Criticism Methodology. - M.: Sov. Russia, 1984. - 588 p.
3. Smorodiny, A.I. and K.V. The Special People / A.I. and KV Smorodiny / Rakushka. -Saransk: Labyrinth "Strannika", 2007. - P. 78-187.
4. Stankevich, N.V. My Metaphysics / N.V. Stankevich, The World and the Epoc: Anthology of Philosophical love Texts. - Moscow: Nauka, 1991. - P. 243-244.
