CC BY
111
0
1 л о.
Мульт-
просвет
Наталья Югринова
ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АНИМАЦИИ УЖЕ СОСТОЯЛОСЬ. СГОРЕВ В ПЛАМЕНИ ПЕРЕСТРОЙКИ БЕЗ ГОСПОДДЕРЖКИ, НАШИ МУЛЬТИПЛИКАЦИОННЫЕ СТУДИИ ВОСКРЕСЛИ В ДВУХТЫСЯЧНЫХ, УСПЕЛИ НАБИТЬ РУКУ В НОВОМ ДЛЯ СЕБЯ ЖАНРЕ МУЛЬТСЕРИАЛА И ПОПРОБОВАТЬ СИЛЫ В ПОЛНОМ МЕТРЕ. ТЕПЕРЬ АМБИЦИИ ТОЛКАЮТ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИГРОКОВ ПОБОРОТЬСЯ И ЗА ДОЛЮ МИРОВОГО РЫНКА. ЕСТЬ ЛИ У НИХ ШАНСЫ ПРОТИВ ТАКИХ ФАБРИК ДЕТСКИХ ГРЕЗ, КАК DISNEY И DREAMWORKS?
ШАРИКИ ЗА РОЛИКИ
В 2003 году новоиспеченная анимационная компания «Смешарики» провела ряд фокус-групп в детских садах Санкт-Петербурга. Детям показывали эпизоды будущего сериала, главными героями которого были забавные шарообразные мультяшки. В одном из учреждений показали серию «Коллекция», в которой использовалось «взрослое» слово «раритет». После этого младшая и старшая группы детсадовцев на протяжении нескольких месяцев по поводу и без щеголяли в разговоре понравившимся словечком (например, обращаясь друг к другу так: «Ну ты и раритет!»), а воспитатели не могли нарадоваться чадам, благодаря мультфильму неожиданно обогатившим свою лексику.
«Раритет» — далеко не самое сложное понятие, с которым сталкиваются маленькие зрители «Смешариков». Количество аллюзий, потайных смыслов, философских размышлений в мультсериале зашкаливает: здесь можно найти отсылки к классическому зомби-ужастику «Ночи живых мертвецов» Джорджа Ромеро, культовому «Психо» Альфреда Хичкока, картинам Леонардо да Винчи, древнеиндийской мифологии. Контекст аудитория считывает не всегда, но это не главное. Создатели «Смешариков» взяли себе за правило разговаривать с детьми на взрослом языке. Художественный руководитель проекта Анатолий Прохоров считает, что именно верность этому принципу заложила предпосылки для невероятного успеха сериала. «В советской педагогической идеологии XX века с детьми 5-10 лет было
га ^ щ О Ю
принято разговаривать очень по-детски, — объясняет он. — Мы отказались от всякого сюсюканья и стали писать истории языком, который стимулировал бы детей к росту, подтягивал до более высокого уровня. В терминах Льва Выготского1, обеспечил бы зону ближайшего развития ребенка. Дети интуитивно приняли эту игру на повышение, она им понравилась».
За детьми неожиданно потянулись родители: J. | студию завалили письмами с историями о том, g | | что взрослые прикипели душой к сериалу, хотя поначалу считали его «фигней для дошколят». Чудесное превращение из детского продукта в семейный сыграло ключевую роль в становлении бренда. Дальше родители голосовали рублем: чувствуя симпатию к сериалу, они стали охотно покупать детям DVD, игрушки и лицензированные товары с изображением «Смешариков». А это важнейшая статья доходов отечественной анимации: до 80% оборота студии зарабатывают на продаже лицензий производителям детских товаров и услуг. Мерчандайзинг «Смешариков», вмещающий все — от фирменных каш до тарифов мобильной связи, — приносит производителям товаров более $265 млн в год.
— На Западе анимация — чрезвычайно доходная отрасль, — рассказывает Анатолий Прохоров. — Она окупает себя трижды. Первый
ъ 5 о. о
™ £
St S2
* У f
К 2000 году в России выросло целое поколение детей, которое не знает отечественных мультфильмов. Художественный руководитель продюсерского центра «Рики» Анатолий Прохоров (на фото) был одним из первых, кто сумел переломить ситуацию: он увлек детей и взрослых тонким и умным мультсериалом «Смешарики». Впрочем, чтобы сохранить место на рынке, ему, возможно, придется поступиться качеством и пойти на поводу у публики.
раз — на телевидении: канал заказывает мультфильм либо выкупает готовый продукт за деньги, оправдывающие затраты на производство. Второй раз — на носителях. Правда, этот рынок рухнул во всем мире из-за распространения пиратства. Третий раз — за счет продаж сопутствующих товаров с изображением мультяшных героев. У нас в стране первые две ниши практически недееспособны, поэтому доминирует третья.
Самого Прохорова, кстати, коллеги по цеху характеризуют не иначе как «гуру кино и анимации». В анимации он почти 35 лет — и в свое время стоял у истоков легендарной студии «Пилот».
Вопреки логике рынка, взаимоотношения с телеканалами у производителей мультсериалов сложные. Проблемы упираются в законодательство, с 1995 года запрещающее прерывать рекламой детские телепередачи. «Дума считает, что она оберегает детей, в то время как эффект совершенно противоположный: закон разрушил экономические возможности для развития детской медийной отрасли», — отмечает Анатолий Прохоров. Даже ведущие телеканалы не всегда выполняют рекомендованную квоту по объемам детских программ в эфире. Вместо положенных 7-10% сетки вещания «Первый», «Россия» и даже «Культура» отдают под детские телепрограммы максимум 3-4%. Пожалуй, единственной «священной коровой» эфира остается телепередача «Спокойной ночи, малыши!», за право оказаться в которой мультипликаторы встают в очередь.
Ситуацию можно улучшить, только переписав закон «О рекламе» заново. .Законопроект с соответствующими поправками минувшей весной вынесли на рассмотрение Госдумы депутаты Станислав Говорухин, Мария Кожевникова и Елена Драпеко. Быстро нашлись противники — в частности прославившаяся радикальной борьбой за нравственность глава думского Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. С тех пор существенных подвижек в этом вопросе не было. Однако и при благоприятном исходе дела увеличение дохода производителям сериалов никто не гарантирует. Даже если законодательный барьер в ближайшее время устранят, доходы телевидения от детских телепередач будут несопоставимы с доходами от взрослых программ, полагает худрук «Смешариков». Стоимость рекламы в прайм-тайм, куда ставят взрослые фильмы и сериалы, значительно выше, чем в утренние и дневные часы, когда обычно идут детские блоки. А по покупательной способности детская аудитория никогда не сравняется со взрослой.
К тому же покупать новые сериалы каналам слишком дорого. Производство высокотехнологичной анимации влетает в копеечку, достигая десятков тысяч долларов за серию длиной в несколько минут. Поэтому нередко каналы отдают предпочтение зарубежной продукции прошлых лет, которая в разы дешевле премьерных показов или современных российских мультфильмов. По данным за текущий год, опубликованным в отраслевом докладе «Телевидение для детей» Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, доля отечественных мультиков на крупнейших федеральных телеканалах составляет лишь 13%. Почти половина этого контента создана еще во времена СССР. «Каналам проще купить какой-нибудь японский сериал десятилетней давности по сто долларов за серию, по минимуму его отдублировать и «выполнить квоту», чем вкладываться в создание нового интересного продукта», — комментирует управляющий директор студии «Анимаккорд» Дмитрий Ловейко.
НАША МАША
Дмитрий Ловейко — один из тех представителей новой русской анимации, которых успех «Смешариков» вдохновил на собственную пробу пера. Проба удалась: персонажей мультсериала «Маша и Медведь», в создании которого он принимает участие, узнают, по данным компании KidsGloЪal, 96% девочек и 92% мальчиков в возрасте трех-шести лет. На официальном YouTube-канале студии «Анимаккорд» сериал ежедневно смотрят около миллиона раз. Сейчас «Маша и Медведь» активно пробивается на международный рынок и, возможно, станет следующим отечественным мультсериалом, одинаково любимым на Украине, в Китае и в странах Латинской Америки.
До «Маши» Дмитрий Ловейко никакого отношения к анимации не имел. Математик по первой профессии, маркетолог по второй, в 2007 году он занимал должность директора по развитию авиационного НПО «Взлет». Впрочем, небо, как выяснилось, пленяло бывшего кавээнщика не так уж сильно: стоило старому товарищу предложить Ловейко поучаствовать в разработке большого и дорогого анимационного сериала, как тот с готовностью согласился. Тем более
0
1 л о.
что у товарища, выступившего инвестором проекта, была сверхидея — создать с помощью сериала мощный бренд и реализовать его на рынке детских товаров. «Казалось, все козыри были на руках, — вспоминает Ловейко. — У меня имелись неплохие связи на телевидении, и момент был идеальным, чтобы запустить новый детский сериал. Во время кризиса удалось собрать команду отличных профессионалов с закрывшихся компьютерных студий. Перед глазами мелькали примеры «Смешариков» и «Лунтика» (сериал студии «Мельница»). Стало ясно, что ребята открыли новый подход к анимации: соединили интеллектуальные традиции советской школы с коммерческим потенциалом современных мультфильмов».
Для российской анимации, кстати, установка на коммерческий успех является важным достижением 2000-х годов. В кухонных разговорах об отечественных мультфильмах до сих пор незыблемым эталоном качества остается продукция «Союзмультфильма», о которой принято говорить с придыханием: вот раньше, мол, делали шедевры... На деле никакой «машиной по производству анимации» «Союзмультфильм» не был: средняя скорость работы не превышала одной десятиминутной ленты
управляющему директору анимационной студии «Анимаккорд» Дмитрию ловейко часто говорят, что сериал «Маша и Медведь» — продукт фестивальный, а не коммерческий. Тем не менее за год бренд, ставший популярным благодаря мультику, принес его создателям более 200 млн рублей. Компания пытается выжать из «Маши» весь ее маркетинговый потенциал, а параллельно перебирает другие проекты в поисках еще одной «жемчужины».
в девять месяцев, в то время как на Западе стандарты приближались к двадцати минутам за две недели. С коммерческой точки зрения предприятие и вовсе было обречено на провал. Анимация в СССР полностью зависела от государственной поддержки и привлекала безусловно талантливых художников. Задачи работать на окупаемость, в общем-то, и не стояло. Мультипликаторы имели возможность с головой уходить в авторские работы: создавать дидактические циклы мультфильмов по рисункам Пушкина, экспериментировать с технологиями, как Фёдор Хитрук, подолгу прописывать звуковую дорожку, как в случае с музыкой к «Маугли», которую сочинила Софья Губайдулина. Государство при этом кормило, поило, готовило кадры, формулировало задачи. Когда в 1990-х молоко в этой «материнской груди» закончилось, анимация оказалась на грани голодной смерти.
Появление нового поколения мультипликаторов, умеющих мыслить, как менеджеры, и готовых работать с неразвитым рынком, стало спасением отрасли. Многие из них были представителями «старой школы», вовремя сумевшими переориентироваться на западную модель анимационного бизнеса. Создатель «Маши и Медведя» Олег Кузовков начинал в том же «Пилоте» Анатолия Прохорова и Александра Татарского, а затем уехал в США учиться и работать в Голливуде. Идея сделать российский мультсериал пришла ему в голову во время отдыха в Крыму, где он «подсмотрел» прообраз будущей главной героини. На пляже он приметил девочку-егозу, которая своими проказами не давала покоя ни родителям, ни посторонним отдыхающим. Со временем девочка превратилась в мультяшную Машу.
Сериал сразу решено было делать в зD, несмотря на дороговизну и необкатанность технологии. Таким способом Кузовков и Ловейко пытались отстроиться от конкурентов, которые работали в двухмерной технике. Из тех же соображений («Быть не как все») создатели почти полностью отказались от диалогов в фильме и сделали ставку на музыкальную составляющую. « Нам удалось возродить забытый жанр песенок из мультфильмов, — объясняет успех Ловейко. — В 1990-е их игнорировали: писать песни было сложно и дорого. Олегу удалось найти замечательного композитора Василия Богатырева и маленькую актрису Алину Кукушкину, которая подарила Маше голос. Сериал зазвучал очень мощно, песни к мультфильму мы даже выпустили отдельным диском». Отказ от диалогов — осознанный маркетинговый ход. Львиная доля мировой анимации вертится вокруг вербального общения героев: это проще, чем делать клоунаду, где нужно особым образом выстраивать режиссуру, ритмику, раскручивать сюжет. «Том и Джерри», «Крот» и «Ну, погоди!» жанрово значительно сложнее, скажем, «Приключений Винни Пуха». Зато гэги, бессло-
весные комедииные ситуации, лучше запоминаются, легче понимаются зрителем и проще переводятся на другие языки. «Диалоги сужают возраст целевоИ аудитории, — добавляет директор «Анимаккорда». — Если персонажи разговаривают, как пятилетние дети, семилетним они будут неинтересны. Клоунада — искусство для публики от нуля до ста лет; ее сложнее делать, зато аудитория шире. Не случайно 75% нашей аудитории — это взрослые люди».
«Маша» претендует на звание самого дорогого отечественного мультсериала. Первоначальные инвестиции составили около $5-6 млн. Студия три года сидела на кредитных линиях, вкладывалась в производство, обучение сотрудников, совершенствование технологий. Каждый эпизод обходится «Анимаккорду» в $250-300 тыс., тогда как серия «Смешариков» стоит в полтора-два раза меньше. За пять лет существования «Маши и Медведя» вышло всего 34 эпизода, каждый по семь минут длиной, плюс еще 18 серий спин-оффа «Машины сказки». Сейчас компания вовсю наращивает темпы производства. До конца 2014 года, обещает Ловейко, выйдет еще восемнадцать серий. На студии уже работают 60 человек против первоначального десятка. Деньги на развитие есть: к 2012 году проект возвратил инвестиции и стал приносить доход. За прошлый год сериал заработал более 200 млн рублей; основную долю из них, как и в случае со «Смешариками», принесла продажа лицензированных товаров. Но в обозримом будущем структура доходов может серьезно поменяться.
— Монетизация интернета началась в середине 2011 года, — отмечает Ловейко. — До этого никто особо не думал, что на сетевом контенте вообще можно зарабатывать деньги. Мы, например, поначалу старались поставить мультфильм во все медиа, иногда бесплатно. Даже выкладывали серии на торрент-трекеры. С появлением App Store и приходом iTunes в Россию более или менее становится понятно, в каком направлении двигаться. Впрочем, у нас нет цели любым способом нарастить доходы от продажи контента. Наша главная задача — перенести российскую модель — 20% доходов от контента и 80% от лицензированных товаров и услуг — на внешние территории и рынки.
ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
Уже в следующем году «Машу и Медведя» увидят в 30 странах мира, включая Чили, Бразилию, Индонезию, Великобританию, Мексику, Аргентину и Португалию. Студия «Анимаккорд» утверждает, что ее сериал стал самым узнаваемым российским мультфильмом за рубежом. По данным Дмитрия Ловейко, около 20% детей в Китае, Индонезии, Южной Корее, на Филиппинах знают «в лицо» персонажей сериала. В странах СНГ эти показатели значительно выше: на Украине Маша в тройке самых узнаваемых героев детских телепередач.
Впрочем, с выходом на лицензионный рынок компания не торопится. На этом рынке надо работать с лидерами производства, утверждает руководитель «Анимаккорда», а лидеры будут ждать, пока вы сформируете бренд на их территории. Чтобы местные дети и их родители полюбили новых персонажей, требуется год-два массированного присутствия в коммуникационном поле региона, причем на центральных телеканалах и с качественным дубляжом. Для того чтобы претендовать на серьезные сделки, придется выстроить
Звезда экрана
сколько собирают российские мультфильмы
о
Элька
Studio Tema / $0,65 млн / октябрь 2007
Илья Муромец и Соловей-Разбойник
Мельница/СТВ / $9,7 млн / декабрь 2007
О
Новые
приключения Бабки Ёжки
UMP / $0,57 млн / сентябрь 2008
★
Приключения Алёнушки и Ерёмы
Парадиз / $3,9 млн / октябрь 2008
Про Федота-стрельца, удалого молодца
Мельница/СТВ / $2,6 млн / декабрь
2008
*
День рождения Алисы
Мастер-Фильм / $0,28 млн / февраль 2009
Первый отряд
МоО / $0,29 млн / октябрь 2009
Новые приключения Алёнушки и Ерёмы
Парадиз / $1,6 млн / декабрь 2009
Наша Маша и волшебный орех
Амедиа / $0,63 млн / декабрь 2009
0
1 л о.
такую же систему взаимодействия с лицензионным рынком, как у крупнейшего игрока Disney. А значит, предстоит научиться защищать интеллектуальную собственность, выпускать брендбуки, ежегодно обновлять портфель, вдумчиво локализовать продукцию.
Немало трудностей связано с тем, как донести всю прелесть «великого и могучего» русского языка до иностранцев. Клоунадный характер «Маши» позволяет избежать подводных камней перевода и дубляжа, а вот «Смешарикам» приходится прорабатывать каждый момент — от адекватного перевода шуток на местный язык до интонаций актеров озвучания. «Сложности локализации схожи и в Казахстане, и в Китае, и в США, — говорит Анатолий Прохоров. — Есть традиция не замора-чиваться с дубляжом, делать его быстро и дешево. Персонажи от этого многое теряют: образы ведь складываются и из того, как они говорят, насколько искренне реагируют. К счастью, все наши партнеры готовы работать над дубляжом — правда, для этого приходится лично по ним «ездить» и каждому объяснять, как делать правильно. В Пекине, например, нас озвучивали быстро и монотонно, как будто начитывали в микрофон детские сказки. Но стоило сказать одну-единственную фразу: «Отнеситесь к «Смешарикам» как к взрослому игровому сериалу!» — и отношение поменялось».
Фольклорные корни большинства российских мультсериалов для экспорта не помеха, считает Ловейко. Проблемы, которые решают герои наших мультиков, универсальны для всего человечества. К тому же дети умеют избирательно подходить к иностранному анимационному контенту. Когда «Первый» показывает мультфильмы Хаяо Миядзаки, самый широкий круг российских детей с легкостью воспринимает их фантасмагорию, отсылки к японским традициям и религии. В обратную сторону, кстати, этот принцип не всегда работает: исторически сложилось так, что японский зритель живет только японской анимацией, а Disney приходится платить огромные деньги, чтобы пробиться на местные телеканалы. По этой причине Прохоров считает любые попытки закрепиться на японском рынке обреченными. Зато и «Маша и Медведь», и «Смешарики» имеют хорошие шансы в Латинской Америке, где маленький зритель по складу ума и особенностям восприятия близок к российским малышам. Огромным потенциалом обладает китайский рынок, где легко приживаются даже неординарные бизнес-модели. В 2010 году «Смешарики» открыли в Пекине центр развития для русскоязычных детей, куда сегодня экспаты записываются за полгода, даже несмотря на высокие цены: месяц обучения в группе полного дня стоит 6,3 тыс. юаней (около 33,5 тыс. рублей). Всего же сериал продан в 60 стран мира и переведен на пятнадцать языков.
Пожалуй, главная беда выхода на внешние рынки в том, что российская анимация уже переросла уровень, на котором ее до сих пор воспринимают
иностранные партнеры. «Смешарики» уже два года «бодаются» с двумя крупнейшими компаниями Северной Америки за сумму сделки по контрактам дистрибуции. По словам Прохорова, российские аниматоры просят «довольно приличные деньги» и цивилизованные условия, которые по международным стандартам вполне вписываются в средние рыночные цены. Партнеры же пытаются сэкономить, по инерции полагая, что Россия умеет экспортировать только сырье и полуфабрикаты.
ДРУГИМ ПУТЕМ
— Есть ниши, где «Дисней» нам не конкурент, — категорично заявляет продюсер Сергей Сельянов, глава киностудии СТВ и совладелец крупнейшей в стране анимационной студии «Мельница». — Например, он не может сделать в России национальную комедию — максимум наймет на месте людей и даст денег.
Предложения западных инвесторов создать совместный российский фильм или анимационную картину Сельянов регулярно отвергает. Веских козырей у иностранцев нет: они не предлагают ни мировую дистрибуцию, ни интересные имиджевые проекты, руководствуясь лишь жаждой прибыли на внутреннем рынке. Эти деньги Сельянов легко может заработать самостоятельно: последний полнометражный мультфильм студии «Мельница» «Три богатыря на дальних берегах» собрал в прокате рекордную сумму в $31,5 млн при бюджете (здесь и далее имеется в виду совокупный бюджет производства и выпуска) в $6,3 млн, уступив в сборах только игровому голливудскому «Хоббиту». В активе «Мельницы», кроме «Богатырей», есть два популярных сериала — «Лунтик» и «Барбоскины», которые в общей сложности принесли своим создателям около $30 млн на лицензионных отчислениях. Но именно полный метр — ее визитная карточка.
К тому, чтобы смотреть полнометражные отечественные мультики в кинотеатрах, Сергей Сельянов и Александр Боярский, основавшие «Мельницу» в 1999 году, приучали зрителя более десяти лет. В 2002 году компания дебютировала с лентой «Карлик Нос»: вместе с «Незнайкой на Луне» и «Новыми бременскими» она была одной из немногих российских анимационных картин, добравшихся до проката. Следующий мультфильм, «Алеша Попович и Тугарин Змей» (2004), собрал кассу более $1,7 млн, что по меркам скромного рынка оказалось вполне прилично. Другое дело, что эти сборы не оправдали бюджета мультфильма, который составил $3,2 млн. Вышедшие по его следам «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» (2006) тоже не окупились в прокате. Но «Мельница» не сдавалась: вкладывалась в рекламу, боролась с кинотеатрами за право показа в вечерние часы, выбивала из прокатчиков причитающийся ей доход, который кинотеатры отдавали с задержками.
— Мы считали, что правы, и нужно лишь время, чтобы привить новый формат, — объясняет
Курс на патриотизм оказался на руку продюсеру Сергею Сельянову, сооснователю студии «Мельница». Он быстрее других сообразил, что русские дети должны играть с народными игрушками и образами. А тут как раз возобновилась государственная поддержка анимации. Сельянов в буквальном смысле воспитал своего зрителя: он создал традицию каждый Новый год в дни школьных каникул ходить всей семьей в кинотеатр на мультик «про богатырей». А когда фольклорные темы приедятся, можно будет переключиться на фэнтези.
Сельянов. — Мы целенаправленно создавали традицию показа «богатырских» мультфильмов в Новый год. С самого начала было понятно, что работать надо с нашими, отечественными героями. Их — героических, смешных, обаятельных, трогательных — стране и анимации отчаянно не хватало. Столь же ясно было, что нужны современные герои, близкие зрителю, а не стилизация под «гой еси».
Подобно лягушке из известной притчи, с которой Сергей Сельянов сравнивает свою студию, уже на следующий год «Мельница» все-таки сбила молоко в масло — и сборы стали превышать бюджеты фильмов. «Илья Муромец и Соловей-Разбойник» (2007) собрали $10 млн при бюджете в $5,5 млн. Но настоящий успех пришел в конце 2011 года, когда бокс-офис ленты «Иван Царевич и Серый Волк» в России и странах СНГ составил $24,8 млн, четырехкратно окупив затраты на производство и выпуск. С этого момента в отрасли заговорили о «методе Сельянова» — искусстве делать кино дешево, а продавать — дорого.
«Мельницу» нередко упрекают в низкой художественной ценности «богатырской» саги — слабой технике, вторичности, низкосортном юморе. «Я не согласен с критикой коллег, — невозмутимо отвечает на претензии продюсер. — Одному фильму необходимы мощные декорации и глубинные мизансцены, другому они противопоказаны. Фольклорному фильму в стилистике лубка и не нужно выглядеть по-другому.
Звездные собаки: Белка и Стрелка
',2 млн / март
КиноАтис / 2010
О Гадкий утенок
Стайер / $0,16 млн / сентябрь 2010
0 Носферату. Ужас ночи
СТВ / $0,04 млн / октябрь 2010
от винта!
Парадиз / $1,9 млн / август 2012
*
Снежная королева
Wizart Animation / $7,6 млн / декабрь 2012
©Возвращение Буратино
uMP / $0,13 млн / апрель 2013
О
Ку! Кин-дза-дза
СТВ / $0,82 млн / апрель 2013
О
Печать царя Соломона
RIM / $0,42 млн / май 2013
Комедии — это не аттракционы с обилием спецэффектов. Кроме того, в работе наших критиков тоже есть недостатки». Упрекать Сельянова в халтуре по меньшей мере неоправданно: он может на середине отправить проект в мусорное ведро и начать с чистого листа, если видит в том необходимость. Половина ленты «Карлик Нос» была полностью переделана. Во время работы на «Иваном Царевичем» сорок минут готового материала оказались на свалке: это примерно год труда и миллион долларов инвестиций. Недавний мультфильм «Ку! Кин-дза-дза» стоимостью в $4,7 млн вообще создавался «для себя», заведомо убыточным.
«Низкий» жанр семейной комедии, который возделывают «Богатыри», безошибочно снимает кассу в новогодние каникулы. Однако попытки предложить зрителю что-то новое пока не увенчались успехом. Полнометражная картина «Смешарики. Начало», вышедшая на экраны в декабре 2011 года, собрала всего $9 млн, не окупив производственного бюджета. Анатолий Прохоров видит ошибку в выборе жанра: лента сочетала элементы комедии и драмы и оказалась слишком глубокой для зрителя. К тому же в кино не пошли подростки, самая массовая часть кинотеатральной аудитории. Создатели обещают учесть этот опыт во втором полном метре, который выйдет в прокат в 2015 году.
«Анимаккорд» не рискует перевести «Машу и Медведя» в полнометражный формат по другой причине: по прикидкам Дмитрия Ловейко, для этого нужно минимум $15 млн и два-три года работы. То есть придется вдвое увеличивать ресурсы студии: сериал ведь бросать тоже нельзя. При этом, подсчитывает он, полный метр должен собрать не менее $50 млн, чтобы окупить вложения. «Из российских фильмов такие показатели были разве что у «Иронии судьбы — 2», — добавляет Ловейко. — Это слишком рискованно». Тем более — в нынешних условиях, когда отчетность многих прокатчиков непрозрачна, а кинотеатры не используют электронный билет, так что правообладатель получает максимум 30% от кассовых сборов, подлинный размер которых очень сложно проверить.
На вопрос, долго ли еще «богатырская» франшиза сможет приносить прибыль, Сергей Сельянов пожимает плечами: «Как почувствуем, что зрителю надоело, тогда и прекратим». Сейчас в производстве студии появляются другие мультфильмы — с новыми темами, героями, техникой рисовки. «Мельница» взялась за экранизацию серии книг Александра Волкова: на 2014 год намечена премьера зD-ленты «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», которая производится совместно с телеканалом «Россия». Тогда же выйдет историческая лента «Крепость» об обороне Смоленска в Смутное время. Есть наметки экспансии на международный рынок с проектом «Волки и овцы», совместным с воронежской студией Wizart Animation. Правда, для победы, считает Сельянов, надо изначально затачивать проекты под иностранное распространение, а не заниматься локализацией. «У российских мультфильмов лучшие шансы прозвучать на международной арене, чем у игрового кино, — говорит он. — Им легче донести интернациональный месседж в силу большей условности анимации. Кроме того, мы технически вполне конкурентоспособны на мировом уровне: разница бюджетов не так заметна, как в кино. Но быть идиотом и рассчитывать на повторение кассовых сборов Голливуда все равно не стоит».
