CC BY
86
РАЗДЕЛ II.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ НОВЫХ ПОЛИТИЙ
И.В. КУДРЯШОВА
МОЖНО ЛИ ЛЕГИТИМИРОВАТЬ СЕЦЕССИИ, ИЛИ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОСТОЯТЕЛЬНОСТИ НОВЫХ ПОЛИТИЙ
В мире продолжают появляться новые государства, несмотря на то что международное сообщество противодействует этому процессу, справедливо опасаясь прецедентов, связанных с пересмотром границ. Но единства в его рядах нет: в 2008 г. частичное признание получили сразу три «самопровозглашенные» политии -Республика Косово (РК), Республика Абхазия (РА) и Республика Южная Осетия (РЮО). В январе 2011 г. состоялся референдум о самоопределении Южного Судана, официальные результаты которого на момент написания статьи неизвестны, но вполне предсказуемы, - в ООН должен появиться новый 193-й член. Борьбу за признание «по факту» ведут Нагорный Карабах и Приднестровье, Сомалилэнд и Вазиристан. По-видимому, четвертый «взрыв на-циестроительства», пришедшийся, по мнению Филипа Рёдера, на десятилетие после «холодной войны»1, не исчерпал себя [Roeder, 2007, p. 5-6]. Хотя высшая точка этнонационалистических притя-
1 По Рёдеру, «взрывы нациестроительства» последовали за американской Декларацией независимости и французской Декларацией прав человека и гражданина: это период с Венского конгресса до Берлинского, первая четверть ХХ в., тридцатилетие после Второй мировой войны и десятилетие после окончания «холодной войны».
заний была действительно пройдена в первой половине 1990-х годов [Gurr, Marshall, 2005; Hewitt, Wilkenfeld, Gurr, 2010], эмпирические исследования подтверждают их устойчивость: на конец 2009 г. в 18 странах мира продолжались значительные вооруженные конфликты, связанные с борьбой этнополитических групп за самоопределение [Marshall, Cole, 2009, p. 5].
Но дело не только в отдельных фактах. Тренды развития современной мирополитической системы объективно благоприятствуют появлению новых государств. По мнению Ллойда Кокса, неолиберальная глобализация повышает возможности сецессионизма по четырем основным причинам:
- относительное сужение возможностей государства, которое в первую очередь касается слабых политий. В новых условиях им значительно труднее поддерживать легитимность власти, эффективность управления и администрирования, функционирование экономики, управлять культурным разнообразием и формировать национальную идентичность, удерживать монополию на легитимное насилие, отражать внешние угрозы и санкции;
- изменение международного порядка после эпохи устойчивой системы государственных союзов биполярного мира, позволившее многим государствам без опаски поддерживать те или иные сецессионистские движения;
- дифференцированное восприятие глобализационных процессов на локальном, национальном и региональном уровнях, обусловливающее рост националистических настроений, - и в первую очередь там, где проводится исключающая этническая политика;
- возможность использования технологических и культурных продуктов глобализации (инфраструктуры спутниковой и оптоволоконной связи, Интернета и др.) в качестве «медиумов» националистического возрождения [Cox, 2008, p. 43-48].
Выводы Кокса справедливы. Можно только добавить, что влияние глобализации усиливает дифференциацию между членами международного сообщества: мировые лидеры могут противостоять кризисным явлениям, аутсайдеры - нет.
Международные процедуры признания новых государств
В настоящее время правовых оснований для признания результатов сецессий, связанных с борьбой народов за самоопределение, имеется немного. Это прежде всего Конвенция Монтевидео 1933 г. [Montevideo convention on the rights and duties of states] -один из немногих международных документов, перечисляющих признаки, определяющие правосубъектность государства с точки зрения международного публичного права. В ст. 1 перечислены четыре таких критерия:
- постоянное население;
- определенная территория;
- собственное правительство;
- способность вступать в отношения с другими государствами.
Последнее, очевидно, требует внешнего признания, которое
может быть предоставлено, но может и отсутствовать.
Опасение открыть ящик Пандоры, дав праву на самоопределение приоритет над принципами территориальной целостности и нерушимости границ, заставило международное сообщество активно противодействовать сепаратизму. В настоящее время внешнее признание де-юре возможно:
- для народов, находящихся под колониальным или другими формами чужеземного господства или иностранной оккупацей;
- в случае серьезных нарушений прав человека и при угрозе выживанию (признание акта агрессии и уничтожения населения)1.
Невозможность дать четкий в правовом отношении ответ на вопрос, что такое «чужеземное господство» (например, в отношении того же Южного Судана), определить критерии серьезности нарушения прав человека (в конце концов, государство имеет право оберегать свою территориальную целостность от «незаконных вооруженных формирований», «бандподполья» и пр.) делает процесс признания крайне конъюнктурным.
В современном международном праве отсутствует и стандартная форма выражения признания. Президент РФ Д. А. Медведев, например, отметил: «...Признание осуществляется каждым
1 Именно последним обстоятельством объясняется важность установления инициатора агрессии в случае с военной операцией Грузии в Южной Осетии.
государством в индивидуальном порядке... Международное право основывается на том, что новое государство, как принято говорить у юристов, правосубъектность нового государства, возникает в момент признания хотя бы одним другим государством» [Интервью Д. А. Медведева телеканалам «Россия», Первому, НТВ, 2008].
Таким образом, признание - это, как правило, акт доброй воли со стороны признающего государства. Прием государства в члены ООН является очевидным подтверждением международной правосубъектности государства, однако не означает ни его коллективного признания, ни индивидуального признания со стороны государств - членов ООН. Среди членов ООН есть государства, которые не признают друг друга (например, многие арабские страны не признают Израиль, Турция - Республику Кипр и др.).
Не разъяснены и критерии приема в ООН: «.Прием в Члены Организации открыт для всех других миролюбивых государств, которые примут на себя содержащиеся в настоящем Уставе обязательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти обязательства выполнять» [Устав Организации Объединенных Наций, ст. 4]. Как это осуществляется практически? Государство направляет Генеральному секретарю заявление о своем желании быть принятым в ООН. Это заявление сначала рассматривает Совет Безопасности (СБ). За любую рекомендацию о приеме должны проголосовать девять из пятнадцати членов Совета, при условии, что против этого заявления не проголосовал никто из его пяти постоянных членов. Если СБ выносит рекомендацию о приеме, она представляется на рассмотрение Генеральной Ассамблее. Для приема в члены нового государства необходимо большинство в две трети; членство вступает в силу с даты принятия резолюции о приеме [Условия вступления в ООН. Фактологический бюллетень № 2]. Таким образом, решение о приеме в ООН фактически зависит от воли «большой пятерки» - постоянных членов СБ.
Между тем «самопровозглашенные» политические образования, как правило, длительное время ведут борьбу за признание. В них разрушены экономика и инфраструктура, низок уровень развития человеческого потенциала, высок уровень криминализации власти и существует множество других проблем, которые препятствуют государственной состоятельности (stateness) (ниже мы подробнее остановимся на этом понятии, а пока ограничимся
определением состоятельности как способности эффективно контролировать территорию, т.е. консолидировать центр и производить общественные блага).
Может ли международное сообщество (или отдельные государства, имеющие основания для признания проблемных политических образований) обеспечить «воспитание» новых ответственных и состоятельных членов? Какие возможности для этого открывают международные институты? Существует Совет по опеке, учрежденный Уставом ООН как один из главных органов Организации, на который была возложена задача по наблюдению за управлением подопечными территориями, но он приостановил свою деятельность в 1994 г.1 Современные же концепции международного управления / международных администраций расплывчаты и охватывают широкий спектр действий. Это отнюдь не формальная практика или институт в том смысле, какими являются международная опека или миротворчество. Международные администрации не имеют специального мандата ООН и собственного аппарата, хотя пользуются поддержкой СБ и различных департаментов ООН. Они существенно различаются по объему властных полномочий - от наблюдения за исполнением достигнутых соглашений и мониторинга (Камбоджа2) до прямого управления и выполнения основных гражданских административных функций (Косово3).
Исключительные масштабы ответственности не всегда позитивны. Эдвард Мортимер, бывший сотрудник исполнительного офиса Генерального секретаря ООН, отмечает (как можно предположить, зная ситуацию изнутри), что международные администрации при отсутствии надлежащей системы контроля располагают большими возможностями для нарушений и имеют, хотят они того или нет, «империалистические черты». С целью усиления их от-
1 Совет по опеке приостановил свою работу после того, как последняя подопечная территория ООН Палау обрела независимость.
2 УНТАК - Администрация ООН переходного периода в Камбодже, сформирована в феврале 1992 г. для обеспечения выполнения Парижских соглашений о всеобъемлющем политическом урегулировании камбоджийского конфликта (1991) [United Nations Transitional Authority in Cambodia, UNTAC].
3 МООНК - Миссия ООН по делам временной администрации в Косове (United Nations Interim Administration Mission in Kosovo, UNMIK), создана в июне 1999 г. в соответствии с резолюцией СБ 1244 [UNMIK online].
ветственности он предлагает реанимировать и реформировать Совет по опеке как механизм ответственности международного сообщества [Mortimer, 2004, p. 13-14].
Логично признать, что международные администрации реализуют политическую линию тех акторов, которые играют первоочередную роль в их формировании и финансировании, и поэтому не могут быть «статусно-нейтральны». Есть и другая проблема: неоправданный и потенциально опасный параллелизм в работе международных присутствий. В Косове, например, одновременно действуют структуры ООН, ОБСЕ и ЕС, при этом сербы предпочитают взаимодействовать с миссией ООН, которую считают единственным легитимным международным институтом, а албанские власти - с миссией ЕС1, признавшей новый статус Косова.
Для оценки перспектив обретения государственной состоятельности непризнанными / частично признанными государствами уместно обратиться к опыту функционирующих уже более двух лет Республики Косово, Абхазии и Южной Осетии. Но сначала рассмотрим использование этого понятия как аналитической категории.
Как измерить государственную состоятельность?
Понятие государственной состоятельности было сформулировано Джоном Неттлом в 1968 г. в качестве концептуальной переменной для оценки характерных особенностей государств во внутренней (intrasocietal) сфере. В его логике государство - не легислатура, не бюрократия, не правительство, но территориальный охват и проникновение государственной власти. Такой подход позволяет выделить различные уровни государственности и дифференцировать степень влияния ее компонентов в тех или иных обществах [Nettl, 1968].
Впоследствии эту тему разрабатывали Чарльз Тилли, Стефа-но Бартолини, Фрэнсис Фукуяма и другие политологи2. Основная трудность связана с операционализацией понятия.
1 Миссия по вопросам законности и правопорядка (МВЗП) (European Union Rule of Law Mission, EULEX) развернута в феврале 2008 г.
2 См. статью Е.Ю. Мелешкиной в данном выпуске «Политической науки».
К фактическим попыткам оценить многообразные аспекты государственной состоятельности можно отнести различные индексы, оценивающие качество и легитимность институтов власти, социальную стабильность.
• Агрегированные показатели управления (Governance Indicators) Мирового банка по 199 странам, которые используют 31 базу данных и охватывают шесть измерений [Kaufmann, Kraay, Mastruzzi, 2010]:
1) право голоса и подотчетность (власти);
2) политическая стабильность;
3) эффективность правительства;
4) способность к регулированию (способность правительства разрабатывать и осуществлять эффективную политику по развитию частного сектора);
5) правопорядок;
6) контроль над коррупцией [Worldwide governance indicators].
• Композитный индекс неустойчивости государства (State Fragility Index) проекта «Полития»1, рассчитываемый для 162 государств и охватывающий три измерения:
1) случаи политического насилия - вооруженные конфликты;
2) управление (по оси «демократия» - «автократия»);
3) развитие (оценка экономического и социального влияния глобализации, включая рост неравенства) [Marshall, Cole, 2009].
• Индекс несостоятельности государств (Failed States Index) Фонда мира (Фонда Комптонов), ежегодно рассчитываемый для 177 государств по 12 показателям, разбитым на три группы: социальные, экономические и политические индикаторы. Для первой группы это:
1) повышение демографического давления;
2) значительные перемещения беженцев / внутренне перемещенных лиц, создающие сложные чрезвычайные гуманитарные ситуации;
3) претензии на историческое возмездие - коллективные жалобы групп, или групповая паранойя;
4) хронический и длительный отток населения.
1 В настоящее время на базе Мэрилендского университета в Колледж-Парке реализуется четвертый этап проекта - «Polity IV».
Для второй группы это:
5) неравномерность экономического развития социальных групп;
6) острый и / или серьезный экономический спад.
Для третьей группы это:
7) криминализация и / или делегитимация государства;
8) прогрессирующее ухудшение общественных служб (здравоохранение, образование и др.);
9) неприменение или избирательное применение закона и широкие нарушения прав человека;
10) неподконтрольность структур безопасности;
11) рост раскола элит;
12) вмешательство других государств или внешних политических акторов [Failed States Index scores, 2010].
• Индекс государственности, разработанный в рамках исследовательского проекта «Политический атлас современности» [Политический атлас современности, 2007] и используемый для определения способности государства поддерживать свое существование, обеспечивать самостоятельное развитие, решать возникающие внутренние и внешние задачи (ось «успешные суверенные государства» - «несостоявшиеся несуверенные государства»). Для определения индекса используются следующие переменные:
1) доля внешней помощи в ВНД государства;
2) влияние внутренних конфликтов на стабильность режима;
3) внешняя долговая зависимость;
4) время существования суверенной государственности;
5) внутренние конфликты: наличие и масштабы жертв;
6) отношение заявок на патенты резидентов и нерезидентов;
7) территориальное выражение внутренних конфликтов;
8) наличие на территории страны иностранных военных кон-тингентов;
9) режим привязки национальной валюты;
10) доля доминирующего этноса в структуре населения страны [Политический атлас современности, 2007, с. 84].
• Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) (Human Development Index), охватывающий, насколько это практически возможно, 192 государства - члена ООН, Гонконг и Палестину и рассчитываемый на основании ожидаемой продолжительности
жизни, уровня грамотности, ожидаемой продолжительности обучения и ВНД на душу населения, оцениваемого по паритету покупательной способности в долларах США [Доклад о развитии человека - 2010]. Этот индекс пользуется доверием специалистов благодаря «политической нейтральности» его разработчика - Программы развития ООН (ПРООН) и широкому использованию баз данных Департамента ООН по экономическим и социальным вопросам и Института статистики ЮНЕСКО. Он позволяет ранжировать анализируемые страны по четырем категориям: с очень высоким, высоким, средним и низким уровнем развития человеческого потенциала. В докладе ПРООН 2010 г. предложены три новых инструмента измерения, охватывающие многомерное неравенство, гендерные диспропорции и крайнюю депривацию (сокращение и / или лишение возможностей удовлетворения основных жизненных потребностей индивидов или групп), которые позволяют корректировать ИРЧП.
Однако эти и другие индексы объективно не охватывают «самопровозглашенные» государства даже в качестве территорий материнских политий (статистика по тому же Судану относится к северной части страны). Сами эти государства, как правило, не имеют профессиональных и достоверных статистических служб (исключение - Косово, где статическое управление отлаживали специалисты международных миссий). Собственно, и главная задача этих индексов - отслеживание макротенденций, определение лучших и индикация тревожных сдвигов. Для анализа состоятельности де-факто государств требуется в первую очередь экспертный анализ.
Какие критерии могут быть «направляющими»? Самый общий ответ - способность к производству общественных благ [Ильин, 2011, с. 27-29]. Наиболее удачной современной интерпретацией этого понятия представляется трактовка Роберта Ротберга, который понимает под благами (он называет их «политическими», но, по сути, выходит за рамки политического) результат способности власти удовлетворять ожидания общества и обеспечивать инфраструктуру для участия граждан в производстве благ [ЯоЛе^, 2002 (а); ЯоЛе^, 2002 (Ь); ЯоЛе^, 2003; ЯоЛе^, 2007]. К ним относятся безопасность, законность, политическая свобода, возможности экономики, образование, здравоохранение, инфраструктура
и условия для развития гражданской активности [Rotberg, 2007, p. 85-88]. В зависимости от способности / неспособности государств предоставлять основные блага высокого качества и достаточного количества он подразделяет их на четыре группы:
- сильные (strong), демонстрирующие их устойчивое производство;
- слабые (weak), производящие их неустойчиво, в ограниченном количестве и недостаточного качества;
- гибнущие (failing), испытывающие острый качественный и количественный дефицит благ;
- распавшиеся (collapsed), практически лишенные благ [Rotberg, 2007, p. 83].
По нашему мнению, способность производить общественные блага в де-факто государстве (назовем ее функциональной способностью государства) зависит, в первую очередь, от:
- легитимности власти в целом;
- состава политической элиты с точки зрения консенсуса / консолидации / фрагментации;
- эффективного управления - качества бюрократического аппарата;
- инфраструктуры политического участия;
- наличия материальных и человеческих ресурсов, удачного геополитического положения.
При исследовании государственной состоятельности следует учитывать хронополитический уровень развития и доминирующий тип культуры (рациональный тип предполагает устойчивые политические союзы и партнерства, патримониальный отдает приоритет неформальным союзам, неформальному и непрозрачному принятию политических решений).
Безусловно, важны и индивидуальные особенности таких политий - наличие особых ресурсов / рычагов влияния (харизма лидера, система ценностей, этнорелигиозная гомогенность / гетерогенность).
Наконец, состоятельность «самопровозглашенных» государств во многом зависит от внешних условий - наличия государства / государств-патронов, интересов негосударственных внешних акторов - диаспор, комитетов этнической солидарности, экономических интересов транснациональных корпораций.
Рассмотрим ситуацию в Косове, Абхазии и Южной Осетии с учетом этих критериев.
Косово, Абхазия, Южная Осетия: Территория и население
Все три частично признанных государства в геополитическом отношении представляют собой лимитрофные территории или бывшие трансграничные периферии имперских образований. Они испытывали влияние различных цивилизационных центров: Грузии (Имеретии), Османской и Российской империй в случае с Абхазией и Южной Осетией, Сербии, Османской империи и Италии - в случае с Косово. При утрате контроля со стороны имперского центра процесс формирования полиэтничного государства в такой зоне представляет сложную задачу, поскольку новый центр объективно слаб в политическом, институциональном и военном отношениях.
Слабость центра открывает возможность для проявления недовольства в форме территориального «выхода». В современных условиях это, собственно, и есть сецессия как политическая дезинтеграция, когда политические акторы одной или нескольких подсистем переносят свои лояльности, ожидания и политическую деятельность от центра юрисдикции (центра политической власти) к создаваемому собственному центру [Wood, 1981, p. 111]. Сецес-сия облегчается при наличии унаследованных из прошлого институциональных структур, «сегмент-государств»1 (segment-states), поддерживающих этническую идентичность. Такие структуры активно формировались в рамках советского / югославского типа федерализма, который воплотил в жизнь идею не только «суверенных» национальных республик, но и территориально-национальных автономий.
Социалистическое имперское наследие осложнило формирование институциональных основ новых государств и консоли-
1 Термин «сегмент-государство» предложен Ф. Рёдером и означает формально входящие в состав общего государства территориальные единицы разного масштаба, обладающие работающими системами институционального управления и возможностями создавать доминирующую политическую идентичность [Коеаег, 2007].
дацию границ. Во многом эти проблемы связаны со спецификой межнациональных отношений в СССР и СФРЮ [Кудряшова, Ме-лешкина, 2009]. Произвольное изменение административных границ, депортация и переселение народов, ущемление социальной мобильности ряда этнических групп, языковая денационализация и обратная «коренизация» и т.п. представляли собой грубую социальную инженерию, которая создала основу для этнического недовольства и протестных выступлений. Несбалансированное изменение этнического состава автономий (Абхазской автономной республики, Юго-Осетинской автономной области, автономной области (позднее - края) Косово и Метохии) во многом представляет собой результат просчетов советского / югославского руководства в национальной политике [Российский государственный архив экономики: Население Южной Осетии; Российский государственный архив экономики: Население Абхазии; Demographic changes of the Kosovo population, 2008, p. 7].
Процесс перехода этих автономий к де-факто государству развивался по схожей схеме, которую можно условно обозначить следующим образом: «война суверенитетов» (требования нового статуса, декларации о независимости, принятие конституций) ^ «горячая» война ^ внешнее вмешательство ^ прекращение огня ^ формирование правовой и политической инфраструктур.
Результатом конфликтов стала этнополитическая гомогенизация Абхазии и Южной Осетии в пользу титульных этнических групп. Согласно абхазской переписи, в 2003 г. население РА составляло около 214 000 человек (абхазов - 43,8%) [Абхазия в цифрах, 2005] (1989 г. - 525 000, абхазов - 17,8%) [Российский государственный архив экономики: Население Абхазии]. По официальным осетинским данным, население РЮО составляет около 72 000 человек (осетин - 80%) [Официальный сайт Президента Республики Южная Осетия] (1989 г. - 98 527, осетин - 66,2%) [Российский государственный архив экономики: Население Южной Осетии]. Постконфликтные демографические данные сильно политизированы и трудно верифицируемы: в частности, независимый исследователь Варвара Пахоменко оценивает численность населения РЮО на 2009 г. в 30 000 человек [Пахоменко, 2009]; численность грузин в настоящее время, по данным Международной кризисной группы, -около 2500 человек [South Ossetia: The burden of recognition, 2010,
p. 3]. Проблема интеграции меньшинств остается острой: в РА это, в первую очередь, мегрелы, компактно проживающие в Гальском районе, в РЮО - грузины Ленингорского (Ахалгорского) района. Большинство мегрелов имеют грузинские паспорта и для получения финансовой поддержки и пенсий от властей Грузии вынуждены переходить границу. Поправки к закону о гражданстве, принятые абхазским парламентом в июле 2009 г. и признавшие всех жителей Гальского района гражданами Абхазии, были отменены из-за широких протестов оппозиции. Власти РЮО ограничивают права той части грузинского населения, которая не хочет отказываться от грузинского гражданства и принимать югоосетинское, препятствуют возвращению грузинских «внутренне перемещенных лиц» [South Ossetia: The burden of recognition, 2010, p. 15-16].
В 1991 г. было впервые провозглашено создание Независимой Республики Косово и проведены несанкционированные выборы. В 1999 г. в результате прямого военного вмешательства НАТО сербское правительство было вынуждено согласиться на ввод в Косово военного контингента блока (Силы для Косова) и переход края под управление ООН. Легитимацию процесса обеспечила резолюция СБ ООН 1999 г. [Резолюция 1244], которая в том числе подтвердила территориальную целостность СРЮ.
Соглашения Рамбуйе (Временное соглашение о мире и безопасности в Косове (1999) [Соглашения Рамбуйе] и утвержденные главой Миссии ООН по делам временной администрации в Косове (МООНК)1 Конституционные рамки временного самоуправления в Косове (2001) [Constitutional framework for provisional self-government] заложили институциональную основу будущего государства.
В 2007 г. специальный посланник Марти Ахтисаари в докладе «Всеобъемлющее предложение по урегулированию статуса Косова» рекомендовал Генеральному секретарю ООН предоставить Косову независимость под надзором - в течение первоначального периода - международного сообщества. По его мнению, «только независимое Косово с собственными демократическими институтами будет полностью ответственно и подотчетно за свои дейст-
1 МООНК взяла на себя всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти в Косове.
вия», что «будет иметь решающее значение для обеспечения уважения принципов господства права и эффективной защиты меньшинств» [Доклад Специального посланника Генерального секретаря ООН по определению будущего статуса Косова].
17 февраля 2008 г. парламент Косова в одностороннем порядке объявил о независимости от Сербии и о формировании суверенного государства. 15 июня вступила в силу новая Конституция. Согласно ст. 3, Косово - «мультиэтническое общество, состоящее из албанской и других общин, которое управляется демократическим путем институтами законодательной, исполнительной и судебной власти с уважением принципа верховенства закона» [Constitution of the Republic of Kosovo]. Конституция закрепляет 20 из 120 мест в парламенте и два из шести мест в его президиуме за представителями общин меньшинств (ст. 64). В составе правительства по крайней мере один министр должен быть от общины косовских сербов и один - от другой общины «небольшинства» (квота есть и на посты заместителей министра) (ст. 96).
В 2006 г. Статистическое управление Косова оценило население края в 2 100 000 человек (албанцы - 92%, сербы - 5,3, турки - 0,4, цыгане - 1,1, другие - 1,2%), включив в отчет резидентов и нерезидентов [Demographic changes of the Kosovo population, 2008, p. 11]. Всеобщая перепись должна пройти в 2011 г., однако она вряд ли отразит истинную демографическую картину из-за большого количества беженцев и перемещенных лиц (по данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев за 2006 г., после вывода сербских войск из Косова в 1999 г. край покинули около 250 000 этнических сербов, цыган и представителей других народов) [UNHCR condemns violence targeting Kosovo Serb returnees].
Легитимность власти
Гомогенизация, как и военные действия и сохранявшаяся длительное время угроза военной интервенции, обеспечили высочайший уровень народной поддержки националистическим элитам всех трех политий, несмотря на скудные материальные ресурсы. Благодаря этому система выборов и в РА, и в РЮО, и в РК функционирует достаточно гладко. Имеющиеся конфликты интересов
вызваны не идейно-политическими разногласиями, а клановыми экономическим интересами.
Следует отметить, что оппозиционные и даже государственные СМИ в РК, РА и РЮО (в последней отдельных оппозиционных изданий нет) открыто критикуют власть и предают гласности некрасивые факты. В Абхазии, например, особенно активна газета «Чегемская правда», поддерживаемая Партией экономического развития Абхазии и имеющая интернет-версию [Газета «Чегемская правда»]. Однако это не подрывает легитимность власти как таковой. Абхазское общество сохраняло лояльность первому президенту Владиславу Ардзинбе, с именем которого была связана независимость Абхазии, несмотря на высокий уровень коррупции в госаппарате. Серьезная критика раздается в адрес косовского премьера Хашима Тачи, но это не помешало ему сохранить поддержку избирателей на досрочных парламентских выборах 2010 г. Тем не менее, когда негативные тенденции подобного плана приобретают опасные формы, начинается движение за «редемократиза-цию», к которому подключаются институты родовой демократии (народные сходы, совет старейшин), а также клановые структуры.
Политические партии, число которых в Абхазии и Южной Осетии невелико, также выражают партикулярные интересы, что естественно для переходных обществ. Как институт, они не имеют существенного авторитета у большинства населения; политическая лояльность обусловлена, говоря словами Люциана Пая, «чувством идентичности с какой-либо определенной группой, а не политическими целями подобной группы» [Пай, 2003, с. 71]. В то же время существование партий и общественно-политических движений помогает организовать и в определенной степени модернизовать политическое участие. В 2009 г. парламентские выборы в Южной Осетии, по примеру России, впервые были проведены по пропорциональной системе с избирательным порогом в 7%. В них приняли участие четыре партии; победу предсказуемо одержала «партия власти» - «Единство» - с результатом 46,38% (17 мест из 34) [Подсчитано 100 процентов бюллетеней по выборам...]. Всенародно избираемый президент Южной Осетии является и главой государства, и главой исполнительной власти. Такие же функции исполняет президент Абхазии. В последних президентских выборах 2009 г. принимали участие пять кандидатов и победу одержал
инкумбент Сергей Багапш с результатом 61,16% [ЦИК Абхазии: на выборах президента.]. В парламентских выборах 2007 г. (35 мест, проводятся по одномандатным округам) принимали участие шеть партий и движений. Победу одержал «блок власти» (28 мест) [В Абхазии возросло влияние.].
Важный след в политической жизни Абхазии оставили выборы 2004 г. Тогда произошло событие, имеющее своего рода компенсирующее значение: в результате президентских выборов была осуществлена смена власти в республике и достигнуты договоренности между основными претендентами на этот пост (Сергеем Багапшем и Раулем Хаджимбой). Тем самым были заложены основы для дальнейшей институционализации основных универсальных правил игры в республике и укрепления политических институтов, обеспечивающих смену власти в результате выборов.
Мифология победы в войне продолжает служить в Абхазии основой «национального проекта» и социально-политической мобилизации. Влиятельной силой являются общественно-политические движения ветеранов: «Адэге-Центр» (организация добровольцев Северного Кавказа), «Аруаа» («Воины»), «Амцахара» («Родовые огни»).
Власть в Абхазии и Южной Осетии активно занимается формированием национальной идентичности. С этой целью, несмотря на ограниченность средств, издаются многочисленные книги по «национальной истории», широко отмечаются национальные праздники, открываются музеи славы и мемориалы павшим героям. В 2004 г. в Абхазии, а в 2006 г. в РЮО началась паспортизация населения. В 2009 г. в Абхазии начался обмен советских и российских загранпаспортов на новые абхазские. Получить паспорт РЮО нового образца можно будет в 2011 г.
В РК после провозглашения независимости «под контролем международного сообщества» вопрос о включении в политический процесс сербского меньшинства приобрел принципиальное значение - от его участия зависела и зависит легитимность всего сецес-сионистского проекта в глазах мировой общественности.
Подавляющее большинство сербского населения Косова бойкотировало парламентские выборы 2007 г. и досрочные парламентские выборы 2010 г. как «незаконные». Однако в выборах все-таки участвовали несколько сербских партий и групп, в основном
представлявших избирателей центральных анклавов, которые, как и другие партии меньшинств, получили зарезервированные за ними согласно квоте места (20 из 120). Победу предсказуемо одержали албанские националисты: первой в обоих случаях была Демократическая партия Косова (соответственно, 34,3 и 34% голосов), второй - Демократическая лига Косова (22,6 и 21,8%)* [European center for minority issues Kosovo; European forum for democracy and solidarity]. Партийная система РК сильно фрагментирована; только пять албанских партий набирают на выборах более 5% голосов и проходят в парламент. В парламенте учрежден постоянный Комитет по правам и интересам общин, но на высоких или сколько-нибудь заметных постах в РК до сих пор нет ни одного серба.
В сербских муниципалитетах к северу от реки Ибар, где сербов большинство, частично функционируют сербские государственные институты, а инфраструктура связана с Сербией (единая энергосистема, транспорт и др.) [Косовские сербы получат собственный парламент]. По итогам голосования 2008 г., организованного правительством Сербии, там были сформированы свои органы управления. В городе Косовска-Митровице, столице Северного Косова, действует сербская скупщина (собрание).
Для косовских албанцев сформированная власть легитимизирована прежде всего этнически. Эффективность политической элиты на данном этапе оценить сложно, поскольку реальное управление осуществляют международные миссии.
Государственное управление и администрирование
ЕС в феврале 2008 г. принял решение о развертывании в Косове крупнейшей в своей истории Миссии по вопросам законности и правопорядка (МВЗП) [European Union Rule of Law Mission]2, к которой должны постепенно перейти полномочия МООНК. Цель МВЗП - содействие косовским властям, судебным инстанциям и правоохранительным органам в продвижении к устойчивой и кон-
1 На январь 2011 г. имелись только предварительные результаты выборов 2010 г. в связи с пересчетом голосов и перевыборами в некоторых округах.
2 Совет Безопасности ООН одобрил ее размещение постфактум - в ноябре
2008 г.
тролируемой обстановке, в развитии и укреплении независимой мультиэтнической судебной системы, полицейской и таможенной служб и др. [Council joint action 2008/124/CFSP of 4 February 2008.]. Введена должность Международного гражданского представителя (МГП), который возглавляет Международную гражданскую службу (МГС) [International Civilian Office Kosovo]. Назначает МГП так называемая Международная руководящая группа (МРГ) [International Steering Group Kosovo], в которую входят страны, признавшие независимость Косова (поскольку пять членов ЕС ее не признали, ЕС как единое целое не может официально сформулировать свою позицию; это делает глава МГС).
Власти Приштины предпочитают взаимодействие с признавшей новый статус Косова МВЗП, а муниципалитеты на Севере Косова и в Северной Митровице, наоборот, считают МООНК и миротворческие силы единственным легитимным международным институтом Косова [Report of the Secretary-General on Interim Administration Mission in Kosovo, p. 1-2]. Отдельным компонентом в структуре МООНК с 1999 г. является Миссия ОБСЕ в Косове [OSCE Mission in Kosovo], мандат которой включает защиту прав общин, укрепление законодательной и исполнительной власти, развитие потенциала людских ресурсов, демократизацию и др. Косово - пример опасного параллелизма в деятельности международных структур. Эта проблема имеет не технический, а политический характер и не способствует консолидации политического пространства.
В Абхазии и Южной Осетии способность правительства разрабатывать и осуществлять эффективную политику низка. Это определено объективным недостатком ресурсов, а также развитием неформальных практик и низким уровнем контроля над коррупцией (см. параграф данной статьи «Экономические ресурсы и внешняя помощь»).
Консолидация центра и границ
Препятствием территориальной и политической консолидации рассматриваемых государств является их «транзитный» характер [Мелешкина, 2010, с. 17-19]. «Транзитные» территории характеризуются наличием усиленных коммуникационных потоков,
размытостью экономических, культурных и политических границ (формированию «транзитного» характера Южной Осетии способствовало завершение строительства Рокского туннеля как части транскавказской магистрали (1985 г.). Вооруженные конфликты первой половины 1990-х годов привели лишь к частичной консолидации их границ. В РА и РЮО до недавнего времени не удавалось установить контроль над территориальными границами или этот контроль был в достаточной степени условным. В частности, часть Кодорского ущелья, находившегося на территории Абхазии, контролировала Грузия, пытавшаяся создать там альтернативное абхазское правительство. До настоящего времени Гальский район РА представляет собой своеобразную буферную зону с практически свободным переходом местного населения через реку Ингури. Похожая ситуация сложилась и в Ленингорском (Ахалгорском) районе Южной Осетии. Северное Косово интегрировано в инфраструктуру Сербии, а Косовска-Митровице является разделенным городом.
Результатом вооруженного конфликта на Кавказе 2008 г. и признания Южной Осетии и Абхазии стало заключение в апреле 2009 г. соглашений между этими республиками и Россией об охране границ, которую Россия берет на себя до формирования их собственных пограничных частей. Эта мера, очевидно, может дать двойственные эффекты в плане консолидации территориальных границ. С одной стороны, минимизируются возможные территориальные претензии Грузии, с другой - возрастает зависимость от соседней России, границы с которой становятся еще более условными. Россия официально заявила о размещении по 3800 военнослужащих на территории Южной Осетии и Абхазии [Для безопасности границ Южной Осетии и Абхазии...]. К августу 2009 г. их численность, по официальным заявлениям, была снижена до 1700 человек в каждой стране [На базах в Абхазии и Южной Осетии., 2009].
В РК на основании Резолюции 1244 [Резолюция 1244] продолжают оставаться более 10 000 натовских военнослужащих в составе сил для Косова (2010 г.), официально содействующих формированию профессиональных, демократических и мультиэтнических силовых структур.
В РК в рамках планов международных присутствий по преодолению самоизоляции сербов и снижению этнополитической конфликтности огромное значение имеет децентрализация управления, что означает доминирование прагматических интересов стабилизации над целями политической консолидации. В этом плане ставка сделана на муниципалитеты (Закон о местном самоуправлении закрепляет принцип субсидиарности (ст. 15) [Law on local self government 2008]. Муниципалитеты обладают значительными экономическими правами. Более того, им предоставлено право заключать соглашения с зарубежными органами самоуправления в соответствии со своими компетенциями, в том числе органами самоуправления и правительственными институтами Сербии (ст. 30.1, 2).
МГС активно занимается подготовкой технических команд и формированием новых муниципалитетов в сербских районах, где большинством обладали бы сербы [ICR declares four new municipalities.].
Муниципальные выборы, проведение которых впервые организовал косовский Центризбирком (ранее это было функцией Миссии ОБСЕ), а контролировал МГП, состоялись в ноябре 2009 г. В муниципалитетах, расположенных близ границы с Сербией, преобладали «бойкотные» настроения. На юге же Косова, где славянское меньшинство вынуждено само заботиться о себе, явка оказалась иной [Сербы взяли немного власти.]. В результате сербские политики одержали победу в трех муниципалитетах [Preliminary mayoral results - 2009].
Частичное признание Абхазии, Южной Осетии и Косова не привело к консолидации экономических границ. До сих пор они представляют собой привлекательный в экономическом отношении канал теневого транзита и контрабанды и зависимы от экономической помощи других государств / международных структур.
Экономические ресурсы и внешняя помощь
Бюджет Южной Осетии вырос с 87 млн. долл. в 2009 г. до 140 млн. в 2010 г., однако на 98,7% его составляют денежные поступления из России. 90% всех товаров имеют российское происхождение, денежной единицей является российский рубль, и вла-
сти РЮО не планируют переходить на собственную валюту [South Ossetia: The burden of recognition, 2010, p. 4]. В августе 2009 г. состоялось открытие некоммерческого экспортного газопровода Дзуарикау (Северная Осетия) - Цхинвал.
На 2009 г. 60% бюджета Абхазии составляли средства из России. В бюджете на 2010 г. в денежном выражении эта сумма не изменилась (2,3 млрд. руб.), но ее доля снизилась до 49% [Abkhazia: Deepening dependence, 2010, p. 5]. В соответствии с Комплексным планом социально-экономического развития Абхазии на 2010-2012 гг., из бюджета России на безвозмездной основе предусмотрено использовать почти 11 млрд. руб. [Багапш: роль России для Абхазии огромна.].
В 2009 г. ВВП Косова составил 3912 млн. евро, а экономический рост - 2,9%; в структуре ВВП 10,5% составляет иностранная помощь, а 11,3% - переводы соотечественников из-за границы [Gross domestic product in Kosovo 2004-2009]. Внешний долг Косова очень велик. Согласно данным Национального банка Сербии, который отвечал по этому долгу до объявления независимости, на 2007 г. он достигал 1,2 млрд. долл. США [World guide - Kosovo]. Официальная валюта РК - евро.
Данные экономического развития свидетельствуют об экономической несостоятельности Косова. Большинство предприятий, созданных еще в период СФРЮ, в Косове не работают. Преобладание индивидуальных и мелких предприятий не способствует формированию единого рынка. Уровень безработицы в Косове - один из наиболее высоких в мире. Согласно официальной статистике, она составляет 45,4%, а среди лиц от 15 до 24 лет - более 80% (2009), что нельзя не рассматривать как потенциальную опасность не только для края, но и для региона в целом [Results of the labour force survey 2009, p. 24-25]. ВВП на душу населения - 1850 евро (2009) [World Bank. Kosovo Brief, 2010]. Молодежь уходит в теневой и криминальный секторы, которые, по самым оптимистическим оценкам, составляют 20-30% местной экономики [Сысоев, Болконский, 2008]. Тем не менее в перспективе Косово может быть привлекательным для инвестиций. Официальное сербское информационное агентство ТАНЮГ, со ссылкой на данные Мирового банка, сообщало, что стоимость минеральных ресурсов Косова составляет более 19 млрд. долл. [Сысоев, Болконский, 2008].
Имеет значение также потенциальная энергетическая инфраструктура Косова.
Похожая ситуация наблюдается и в Южной Осетии, традиционно являющейся сельскохозяйственным регионом. После ухода грузинских фермеров их поля и виноградники остаются в запустении. Остальные сельскохозяйственные земли находятся в государственной собственности, что препятствует их освоению. Местное сельскохозяйственное производство удовлетворяет внутренний рынок только на 20%. Экспорт сельскохозяйственной продукции в Россию не выгоден из-за высоких таможенных пошлин. Работающие предприятия загружены лишь частично [South Ossetia: The burden of recognition, 2010, p. 4]. Инфраструктура, в том числе дорожная, находится в очень плохом состоянии, почта не работает.
Экономическая ситуация в Абхазии более благоприятна за счет ее туристического потенциала (до 1 млн. туристов в 2009 г.), но 80% всех потребляемых продуктов идет из России. Частная собственность на землю запрещена1. В РА нет иностранных банков (даже российских), национальной валютой остается российский рубль [Abkhazia: Deepening dependence, 2010, p. 6].
Высокая степень проницаемости и несовпадение границ различного рода способствовали «приватизации» государства экономическими игроками, военными, занимавшими ключевые позиции в системе власти после вооруженных конфликтов, и силовыми структурами [подробнее см.: Мацузато, 2006; King, 2001; Lynch, 2004].
По мнению Наталии Миримановой, «большинство правительств в регионе (Южного Кавказа. - Авт.) можно охарактеризовать как "клановую бюрократию", а созданные ими экономические отношения - как "имитацию демократии"» [Мириманова, 2006, с. 10].
Это заключение подтверждает история расходования денег, отведенных на развитие Южной Осетии из бюджета РФ. После конфликта с Грузией в августе 2008 г. Россия выделила 840 млн. долл. (26 млрд. руб.) на восстановление экономики этой республики [South Ossetia: The burden of recognition, 2010, p. 6]. Результаты первой проверки Счетной палаты РФ, опубликованные в конце 2008 г., свидетельствовали, что из выделенных 55 млн. долл. пер-
1 Согласно Конституции Абхазии, земля является собственностью народа.
воочередной помощи до РЮО дошло только 15 млн. Из них было потрачено на восстановление лишь 1,4 млн. долл., а восстановлено к концу 2008 г. восемь из запланированных 111 объектов.
Основные деньги начали поступать в республику только после назначения из России нового премьер-министра Вадима Бровцева. Из 10 млрд. руб., которые Россия должна была перечислить в Южную Осетию, за 2008 и 2009 гг. в республику поступило 8,5 млрд., из них 1 млрд. - на восстановление частного жилого сектора. Этой суммы фактически хватило только на восстановление 102 разрушенных во время конфликта домов [South Ossetia: The burden of recognition, 2010, p. 7].
Использование средств, выделяемых Россией Абхазии, также не имеет прозрачного характера. При видимом росте материального благосостояния чиновничьего аппарата (дорогие автомобили, дома) и широком обсуждении проблем коррупции в прессе, в РА не принято ни одного специального документа, в котором были бы определены тактика и стратегия борьбы с коррупцией. В январе 2011 г. Счетная палата РФ опубликовала отчет о результатах проверки использования денег, направленных из российского бюджета на оказание помощи Абхазии. Согласно документу, всего в 2009-2010 гг. было выделено около 7,3 млрд. руб.; при перечислении и использовании финансовой помощи допущены нарушения на сумму более 346 млн. руб. [В Абхазии «потеряли». ].
В РК официальные данные не вполне соотносятся как с потребностями края, так и с его реальными доходами. По оценке МВЗП, 15-20% экономики Косова контролируются организованной преступностью [Vanderhaeghen, 2008].
Заключение
Проведенный анализ показывает, что строительство состоятельного государства по следам вооруженных сецессий - длительный и исключительно сложный процесс. Главные проблемы Косова, Абхазии и Южной Осетии как государственных проектов состоят в следующем:
- принадлежность к трансграничной периферии, что поддерживает влияние различных внешних центров, и «транзитный»
характер территорий, препятствующий территориальной, национальной и политической консолидации;
- «приватизация» государства, распространение неформальных (клановых, семейных и др.) практик в силу особенностей постимперского перехода и длительного состояния вооруженных конфликтов;
- отсутствие материальных ресурсов, включая квалифицированные кадры, для развития современной экономики и инфраструктуры;
- высокая зависимость от внешних центров.
Факторами, способствующими обретению государственной состоятельности, можно считать высокий уровень массовой поддержки националистических элит, относительную этнополитиче-скую гомогенизацию и особые духовные ресурсы - систему ценностей, сформировавшуюся в период «борьбы за свободу» (солидарность, постосвободительный энтузиазм и пр.). В анализируемых казусах заметен прогресс в формировании и функционировании институтов управления и политического представительства.
Частичное признание де-факто государств и оказание масштабной помощи различного рода автоматически не гарантирует создание благоприятных условий для обретения государственной состоятельности. Наличие этнических меньшинств препятствует развитию демократических механизмов и провоцирует новые территориальные размежевания, а экономическая помощь далеко не всегда является эффективной ввиду общего уровня социально-экономического развития и политической культуры. Более того, участие внешних центров в экономических, социальных и политических процессах, происходящих на территориях частично признанных полиий, способствует, как показывают факты, консервации состояния зависимости и несамостоятельности. Тем не менее при отсутствии работающих институтов международной опеки мировым лидерам объективно придется и в дальнейшем заниматься «сецессионистскими проектами» как по соображениями политической и экономической конъюнктуры, так и для поддержания относительной управляемости в условиях трансформации мировой системы суверенитета [Суверенитет. Трансформация понятий и практик, 2008].
Литература
Абхазия в цифрах. - Сухум: Управление государственной статистики Республики Абхазия, 2005. - 152 с.
Багапш: роль России для Абхазии огромна, но нельзя все время жить на помощи. -Режим доступа: http://www.vesti.ru/doc.html?id=400353 (Дата посещения: 19.12.2010.)
В Абхазии возросло влияние турецкого лобби. - Режим доступа: http://www. nregion.com/txt.php?i=11457 (Дата посещения: 12.12.2010.)
В Абхазии «потеряли» более 347 миллионов российских рублей. - Режим доступа: http://lenta.ru/news/2011/01/21/stolen/ (Дата посещения: 21.01.2011.)
Газета «Чегемская правда». - Режим доступа: http://www.era-abkhazia.org/news/ smi/true.php (Дата посещения: 10.01.2011.)
Для безопасности границ Южной Осетии и Абхазии понадобится по 3800 российских военных. - Режим доступа: http://www.vsesmi.ru/news/2202575/3723955/ (Дата посещения: 08.11.2010.)
Доклад о развитии человека - 2010. Реальное богатство народов: пути к развитию человека. - М.: Весь мир, 2010. - 228 с. - Режим доступа: http:// hdr.undp.org/en/media/HDR_2010_RU_Complete_reprint.pdf (Дата посещения: 24.12.2010.)
Доклад Специального посланника Генерального секретаря по определению будущего статуса Косова. - Режим доступа: http://www.unosek.org/docref/report-russian.pdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
Ильин М.В. Структурные параметры неблагополучия государств // Асимметрия системы мирового суверенитета: зоны проблемной государственности / М.В. Ильин, И.В. Кудряшова (ред.). - М.: МГИМО-Университет, 2011. - 32 с.
Интервью Д.А. Медведева телеканалам «Россия», Первому, НТВ 31 августа 2008 г. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/appears/2008/08/31/1917_ type63374type63379_205991. shtml (Дата посещения : 10.01.2011.)
Косовские сербы получат собственный парламент. - Режим доступа: http:// lenta.ru/news/2008/06/16/parliament/ (Дата посещения: 21.12.2010.)
Кудряшова И.В., Мелешкина Е.Ю. Этнические меньшинства и национальное строительство на постсоветском пространстве: К постановке исследовательской проблемы // Вестник МГИМО-Университета. - М., 2009. - № 2 (5). -С. 45-54.
Мацузато К. Патронное президентство и политика в сфере идентичности в непризнанной Абхазии // Вестник Евразии. - М., 2006. - № 4 (34). - С. 132-159.
Мелешкина Е.Ю. Формирование государств наций в условиях этнокультурной разнородности: Теоретические подходы и историческая практика // Политическая наука. - М., 2010. - № 1. - С. 8-28.
Мириманова Н. Коррупция и конфликты на Южном Кавказе. Общий обзор / International Alert. - 2006. - 80 с. - Режим доступа: http://www.international-alert.org/pdf/Cormption_Conflict_inSC-Sou1:hCauc-Russianpdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
На базах в Абхазии и Южной Осетии осталось по 1700 российских солдат. -26.08.2009. - Режим доступа: http://georusparitet.com/conflict/20090826/151220801. html (Дата посещения: 19.11.2010.)
Официальный сайт Президента Республики Южная Осетия. - Режим доступа: http://presidentrso.ru/republic/ (Дата посещения: 08.10.2010.)
Пай Л. Незападный политический процесс // Политическая наука. - М., 2003. -№ 2. - C. 66-86.
Пахоменко В. Обитаемый остров. Заметки о демографии юго-осетинского конфликта. - 22.09.2009. - Режим доступа: http://www.polit.ru/analytics/2009/% 2009/22/demo.html#_ftn4 (Дата посещения: 20.12.2010.)
Подсчитано 100 процентов бюллетеней по выборам депутатов Парламента РЮО. - Режим доступа: http://cik.ruo.su/index.php?option=com_content&view= article&id=134:-100-&catid=39: -2009&Itemid=61 (Дата посещения: 22.12.2010.)
Политический атлас современности: Опыт многомерного статистического анализа политических систем современных государств / А.Ю. Мельвиль, М.В. Ильин, Е.Ю. Мелешкина, М.Г. Миронюк, Ю.А. Полунин, И.Н. Тимофеев (при участии Я.И. Ваславского). - М.: МГИМО-Университет, 2007. - 272 с.
Резолюция 1244, принятая Советом Безопасности ООН 10 июня 1999 г. - Режим доступа: http://www.un.org/russian/documen/scresol/res1999/res1244.htm (Дата посещения: 18.12.2010.)
Российский государственный архив экономики (РГАЭ): Население Южной Осетии. - Режим доступа: http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnsossetia.html (Дата посещения: 08.10.2010.)
Российский государственный архив экономики (РГАЭ): Население Абхазии. -Режим доступа: http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnabkhazia.html (Дата посещения: 08.10.2010.)
Сербы взяли немного власти в Косово. - Режим доступа: http://www. kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1276415 (Дата посещения: 17.12.2009.)
Соглашения Рамбуйе. Временное соглашение о мире и безопасности в Косове. -59 c. - Режим доступа: http://www.un.org/russian/documen/kosovo/99-648.pdf (Дата посещения: 25.10.2010.)
Суверенитет. Трансформация понятий и практик / М.В. Ильин, И.В. Кудряшова (ред.). - М.: МГИМО-Университет, 2008. - 228 с.
Сысоев Г., Болконский В. Проект «Косово» // Ъ-Власть. - 2008. - № 7 (761). -Режим доступа: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=856124 (Дата посещения: 09.09.2009.)
Условия вступления в ООН: Фактологический бюллетень № 2. - Режим доступа: http://www.un.org/russian/question/faq/fs2.htm (Дата посещения: 25.12.2010.)
Устав Организации Объединенных Наций. - Режим доступа: http://www.un.org/ ru/documents/charter/chapter2.shtml (Дата посещения: 10.01.2011.)
ЦИК Абхазии: на выборах президента победил Сергей Багапш. - Режим доступа: http://abkhasia.kavkaz-uzel.ru/articles/163085/ (Дата посещения: 10.01.2011.)
Abkhazia: Deepening dependence. Crisis Group Europe Report № 202. - 26.02.2010. -
Mode of access: http://www.crisisgroup.org/~/media/Files/europe/202_abkhazia_
deepening_dependence.ashx (Дата посещения: 18.12.2010.)
Constitution of the Republic of Kosovo. - 62 p. - Mode of access: http://www. kushtetutakosoves.info/repository/docs/Constitution.of.the.Republic.of.Kosovo.pdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
Constitutional framework for provisional self-government. UNMIK/REG/2001/9 -15.05.2001. - Mode of access: http://www.unmikonline.org/constframework.htm (Дата посещения: 22.12.2010.)
Council joint action 2008/124/CFSP of 4 February 2008 on the European Union Rule of Law Mission in Kosovo, EULEX Kosovo // Official journal of the European Union, L 42/92. - 16.02.2008. - Mode of access: http://www.eulex-kosovo.eu/?id=2 (Дата посещения: 22.12.2010.)
Cox L. Neo-liberal globalisation, nationalism, and changed «conditions for possibility» for ceseccionist mobilization // On the way to statehood: Secession and globalization / A. Pavkovic, P. Radan (eds.). - Aldershot: Ashgate, 2008. - 17 p.
Demographic changes of the Kosovo population 1948-2006. - Pristina: Statistical Office of Kosovo, 2008. - 27 p. - Mode of access: http://esk.rks-gov.net/eng/ index.php?option=com_docman&task=cat_view&gid=8&Itemid=8 (Дата посещения: 08.10.2010.)
European center for minority issues Kosovo. Political representation. - Mode of access: http://www.ecmi-map.com/map/index.php?option=com_content&view=category& layout=blog&id=28&Itemid=60&lang=en (Дата посещения: 14.12.2010.)
European forum for democracy and solidarity. Kosovo. - Mode of access: http://www.europeanforum.net/country/kosovo (Дата посещения: 15.01.2011.)
European Union Rule of Law Mission, EULEX. - Mode of access: http://www.eulex-kosovo.eu (Дата посещения: 18.12.2010.)
Failed States Index scores 2010. - Mode of access: http://www.fundforpeace.org/ web/index.php?option=com_content&task=view&id=452&Itemid=900 (Дата посещения: 21.12.2010.)
Gross domestic product in Kosovo 2004-2009. - Pristina: Statistical Office of Kosovo, 2010. - Mode of access: http://esk.rks-gov.net/eng/index.php?option=com_docman& task=doc_download&gid=892&Itemid=8 (Дата посещения: 12.01.2011.)
Gurr T.R., Marshall M.G. Peace and conflict 2005: A global survey of armed conflicts, self-determination movements, and democracy. - College Park: Department of Government and Politics: Univ. of Maryland, 2005. - 99 p. - Mode of access: http://www.cidcm.umd.edu/publications/papers/peace_and_conflict_2005.pdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
Hewitt J.J., Wilkenfeld J., Gurr T.R. Peace and conflict 2010. - Boulder, CO: Paradigm publishers, 2010. - 160 p.
International Civilian Office Kosovo. - Mode of access: http://www.ico-kos.org/?id=1 (Дата посещения: 12.12.2010.)
International Steering Group Kosovo. - Mode of access: http://www.ico-kos.org/?id=3 (Дата посещения: 12.12.2010.)
ICR declares four new municipalities ready for establishment. - 15.09.2009. - 2 p. -Mode of access: http://www.ico-kos.org/d/090915_municipal_elections_ENG.pdf (Дата посещения: 23.12.2010.)
Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. The Worldwide Governance Indicators: Methodology and analytical issues. - 2010. - World Bank policy research working paper N 5430. - 31 p. - Mode of access: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm? abstract_id=1682130## (Дата посещения: 22.12.2010.)
King Ch. The benefits of ethnic war: Understanding Eurasia's unrecognized states // World politics. - Princeton, 2001. - Vol. 53, N 4. - P. 524-552.
Law on local self government 2008. - Mode of access: http://www.assembly-kosova. org/common/docs/ligjet/2008_03-L040_en.pdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
Lynch D. Engaging Eurasia's separatist states: Unresolved conflicts and de facto states. - Washington: USIP press, 2004. - 168 p.
Marshall M.G, Cole B.R. Global report 2009: Conflict, governance, and state fragility. - Center for Systemic Peace and Center for Global Policy, George Mason University, 2009. - 40 p. - Mode of access: http://www.systemicpeace. org/Global%20Report%202009.pdf (Дата посещения: 20.12.2010.)
Mortimer E. International administration of war-torn societies // Global governance: A review of multilateralism and international organizations. - Boulder, 2004. -Vol. 10, N 1. - P. 7-14.
Montevideo convention on the rights and duties of states. - Mode of access: http://www.taiwandocuments.org/montevideo01.htm (Дата посещения: 25.12.2010.)
National accounts: Statistical Office of Kosovo. - 2009. - Mode of access: http://www.ks-gov.net/ESK/eng/index.php?option=com_content&view=article&id=42&Itemid=32 (Дата посещения: 20.10.2010.)
Nettl J.P. The state as a conceptual variable // World politics. - Princeton, 1968. -Vol. 20, N 4. - P. 559-592.
OSCE mission in Kosovo. - Mode of access: http://www.osce.org/kosovo (Дата посещения: 20.12.2010.)
Preliminary mayoral results - 2009. - Mode of access: http://www.balkaninsight.com/ en/main/news/23759/ (Дата посещения: 17.12.2009.)
Report of the Secretary-General on Interim administration mission in Kosovo. - N.Y.: United Nations Interim Administration Mission in Kosovo, 2009. - 17 p. - Mode of access: http://www.unmikonline.org/docs/2009/unsg_kosovo_report-100609.pdf (Дата посещения: 23.12.2010.)
Results of the labour force survey 2009. - Pristina: Statistical Office of Kosovo, 2010. - 45 p. - Mode of access: http://esk.rks-gov.net/eng/index.php?option= com_docman&task=doc_download&gid=870&Itemid=8 (Дата посещения: 20.01.2011.)
Roeder Ph.G. Where nation-states come from: Institutional change in the age of nationalism. - Princeton: Princeton univ. press, 2007. - 417 p.
Rotberg R.I. The new nature of nation-state failure // Washington quarterly. - Washington, DC, 2002 (a). - Vol. 25, N 3. - P. 85-96.
Rotberg R.I. Failed states in a world of terror // Foreign Affairs. - N.Y., 2002 (b). -Vol. 81, N 4. - P. 127-140.
Rotberg R.I. Failed states, collapsed states, weak states: Causes and indicators // State failure and state weakness in a time of terror / R.I. Rotberg (ed.). - Washington, DC: Brookings institution press, 2003. - 28 p.
Rotberg R.I. The challenge of weak, failing and collapsed states // Leashing the dogs of war: Conflict management in a divided world / Ch.A. Crocker, F.O. Hampson, P.R. Aall (eds.). - Washington, DC: USIP press, 2007. - 12 p.
South Ossetia: The burden of recognition: Crisis Group Europe Report № 205. -07.06.2010. - 34 p. - Mode of access: http://www.crisisgroup.org/~/media/Files/ europe/205%20South%20Ossetia%20-%20The%20Burden%20of%20Recognition.ashx (Дата посещения: 25.12.2010.)
United Nations Transitional Authority in Cambodia, UNTAC. - Mode of access: http:// www.un.org/Depts/dpko/dpko/co_mission/untac.htm (Дата посещения: 18.12.2010.)
UNHCR condemns violence targeting Kosovo Serb returnees. - Mode of access: http:// www.unhcr.org/4513b490b.html (Дата посещения: 18.12.2010.)
UNMIK (United Nations Interim Administration Mission in Kosovo) online. - Mode of access: http://www.unmikonline.org (Дата посещения: 10.11.2010.)
Vanderhaeghen W. Independent Kosovo faces an uncertain economic future. - 21.02.2008. -Mode of access: http://rationaleuropean.wordpress.com/2008/02/21/independent-kosovo-faces-an-uncertain-economic-future/ (Дата посещения: 08.10.2009.)
Wood J.R. Wood. Secession: A comparative analytical framework // Canadian journal of political science. - Toronto, 1981. - Vol. 14, N 1. - P. 107-134.
World guide - Kosovo. - Mode of access: http://www.intute.ac.uk/sciences/worldguide/ html/1073_economic.html (Дата посещения: 18.12.2010.)
World Bank. Kosovo brief 2010. - Mode of access: http://web.worldbank.org/ WBSITE/EXTERNAL/COUNTRIES/ECAEXT/KOSOVOEXTN/0,,contentMDK: 20629286~menuPK:297777~pagePK:141137~piPK:141127~theSitePK:297770,00.html (Дата посещения: 18.01.2011.)
Worldwide governance indicators. - Mode of access: http://info.worldbank.org/ governance/wgi/index.asp (Дата посещения: 25.12.2010.)
