Научная статья на тему 'Становление территориальных политий в условиях частичного признания'

Становление территориальных политий в условиях частичного признания Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
426
73
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СЕЦЕССИЯ / SECESSION / НЕПРИЗНАННЫЕ ГОСУДАРСТВА / NON-RECOGNIZED STATES / ЧАСТИЧНО ПРИЗНАННЫЕ ГОСУДАРСТВА / PARTIALLY RECOGNIZED STATES / ЦЕНТРЫ И ГРАНИЦЫ / CENTERS AND BORDERS / ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ / КОСОВО / KOSOVO / АБХАЗИЯ / ABKHAZIA / ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ / SOUTH OSSETIA / STATENESS

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Кудряшова Ирина Владимировна, Мелешкина Елена Юрьевна

Статья посвящена особенностям функционирования частично признанных государств постсоциалистического пространства (Косово, Абхазия, Южная Осетия). Анализ проведен в логике универсальных моделей формирования государств и наций, разработанных Стейном Рокканом, Альфредом Хиршманом, Стефано Бартолини и др. Констатируется неоднозначность последствий частичного признания для политического развития рассматриваемых государств ввиду двойственной роли внешних центров в процессе территориальной консолидации и политического структурирования.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Formation of Territorial Polities in the Context of Partial Recognition

The article explores the specificity of functioning of partially recognized states in the post-socialist space (Kosovo, Abkhazia, South Ossetia). The analysis is conducted in the logic of universal models of stateand nation-building developed by Stein Rokkan, Alfred Hirschman, Stefano Bartolini and other political scientists. It is concluded that the interrelation between partial recognition and political development of the polities under consideration is of ambiguous and complex character in view of the dual role of external centers in the process of territorial consolidation and political structuring.

Текст научной работы на тему «Становление территориальных политий в условиях частичного признания»

И. В. Кудряшова, Е. Ю. Мелешкина

СТАНОВЛЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ПОЛИТИЙ В УСЛОВИЯХ ЧАСТИЧНОГО ПРИЗНАНИЯ*

Статья посвящена особенностям функционирования частично признанных государств постсоциалистического пространства (Косово, Абхазия, Южная Осетия). Анализ проведен в логике универсальных моделей формирования государств и наций, разработанных Стейном Рокканом, Альфредом Хиршманом, Стефано Бартолини и др. Констатируется неоднозначность последствий частичного признания для политического развития рассматриваемых государств ввиду двойственной роли внешних центров в процессе территориальной консолидации и политического структурирования.

Ключевые слова: сецессия, непризнанные государства, частично признанные государства, центры и границы, государственная состоятельность, Косово, Абхазия, Южная Осетия.

В 2008 г. начался процесс политического признания Косово, Абхазии и Южной Осетии; на январь 2011 г. Республика Косово (РК) получила признание 85 государств1, Республика Абхазия (РА) — 5, Республика Южная Осетия (РЮО) — 42. Многие политики и политологи подчеркивают разную природу этих образований, исходя из подготовленности признания независимости Косово международными структурами и «управляемости» его государственного строительства. С такой постановкой вопроса не согласны другие, указывающие на правомерность признания Абхазии и Южной Осетии в условиях угрозы геноцида и обладание ими ключевыми атрибутами государства, «внутренне легитимированными» органами власти. В этой статье мы планируем рассмотреть функционирование этих по-литий с точки зрения не столько статусности (statehood), сколько состоятельности (stateness)3 и влияния на нее частичного признания.

© И. В. Кудряшова, Е. Ю. Мелешкина, 2012

* Статья подготовлена в рамках проекта «Анализ факторов развития и упадка государственности в социалистических и постсоциалистических странах Европы и Азии второй половины ХХ - начала XXI в. с помощью количественных и качественных методов», выполнявшегося в 2011 г. в НИУ-ВШЭ при поддержке Программы фундаментальных исследований Научного фонда НИУ ВШЭ.

1 Процесс признания независимости Косово отслеживается на специальном сайте «Косово благодарит тебя» (Who Recognized...).

2 Южная Осетия признана Российской Федерацией, Никарагуа, Венесуэлой, Науру и Тувалу, а Абхазия также и Вануату.

3 Статусность понимается здесь как место политий в международной координатной сетке организации политического пространства и соответствующее участие в циркуляции обще-

Представляется необходимым осветить следующие вопросы: а) зависимость внутреннего структурирования политии от специфики консолидации центров и границ; б) логика сецессий на постимперском пространстве; в) развитие территориальных политий в условиях неконсолидированных границ; г) взаимосвязь признания / патронажа и эффективности власти, ее способности к производству общественных благ4.

Консолидация центров и границ и государственное

строительство

Для понимания взаимозависимости консолидированности / не-консолидированности центров и границ и государственного строительства целесообразно обратиться к универсальным моделям формирования государств и наций. Универсальную исследовательскую логику, позволяющую анализировать интересующий нас процесс, разработали норвежский политолог с мировым именем Стейн Роккан и его коллеги. В частности, один из последователей Роккана Стефано Бартолини предлагает рассматривать формирование любой территориальной политии в терминах консолидации центра и границ, определения критериев членства, а также политического структурирования (Bartolini, 2005). Подобная логика позволяет описать возникновение и развитие государства и нации в любой стране мира как процесс, предусматривающий территориальную консолидацию, формирование институциональной структуры политиии (включая нормативные основы) и социокультурные механизмы объединения сообщества.

Для объяснения государственного строительства и формирования нации Роккан и его коллеги обратились к концепции известного экономиста Альфреда Хиршмана, описывающей стратегии индивидуального поведения в отношении формальных правил в неблагоприятных условиях: «лояльность» (правилам), «голос» (стремление опротестовать и изменить правила) и «выход» (невыполнение невыгодного правила). Хиршман рассматривает «выход» и «голос» как альтернативные варианты выражения недовольства людей, реализующиеся в зависимости от возможностей, предоставляемых организацией, в которой эти люди находятся (Hirschmann, 1970). Он

ственных благ, а состоятельность — как способность эффективно контролировать территорию и производить общественные блага.

4 В современных трактовках общественные блага (public goods) — услуги, предоставляемые политическими институтами своим «клиентам» (от граждан до политических, экономических и прочих структур самого разного масштаба). Об этом см.: Ильин, 2011.

_ 97

интерпретирует «недостаточную государственность» (statelessness) как «атрофию голоса» (atrophy of voice), возникающую в результате присутствия возможностей для «выхода». То есть недостаточная государственность определяется как отсутствие институциональных каналов «голоса», которые не развиваются по причине возможностей «выхода» для членов сообщества.

В качестве макросистемных двойников «голоса», «лояльности» и «выхода» Стейн Роккан и его коллеги использовали понятия «границы», «строительство системы» и «политическое структурирование». Применение концепции Хиршмана позволило Роккану объяснить роль взаимодействия между центром и перифериями, различными центрами в процессе формирования территориальных государств и наций, и создать модели этого явления, разнообразие которых нашло свое систематическое отражение в концептуальной карте Европы. Концептуальная карта демонстрировала, что строительство центра формирующегося государства и его нового порядка обусловлено эффектом существующих границ и предоставляемых ими возможностей «выхода», что внутреннее институциональное строительство и консолидация сообщества связаны со стратегией строительства границ и возможностями «выхода», создаваемыми успешностью этой стратегии и международным порядком. Различные варианты «выхода» были характерны для разных периодов формирования государства. Для ранних этапов была типична сецессия: многие территориальные государства на стадии формирования были подвержены угрозе распада (см.: Finer, 1974).

Соотношение «выхода» или «голоса» связано с формированием границ государства. Границы определяют конфигурацию акторов и публичных (т. е. обязательных для потребления) ресурсов, «закрытых» на определенной территории. В ситуации «закрытости» возможности для выхода отсутствуют, что толкает акторов на укрывательство ресурсов, которыми они временно обладают, или реализацию «голоса». Контроль над «выходом» и «входом» посредством образования границ предполагает наличие иерархии в организации, сообществе или государстве. С закрытием границ возрастают возможности политического контроля. Компетенция, досягаемость и сложность внутренней иерархии зависят от ограничений, предполагающих строительство границ и контроль над «выходом».

Контроль над границами и сокращение возможностей «выхода» акторов генерируют процесс возрастания политического производства, механизмы легитимации центральной иерархии и структурирования политии способствуют более эффективному выполнению специализированных функций политической иерархии (см.: Bartolini, 2005, p. 29). Чем выше контроль над границами, тем больше воз-

можностей у иерархических структур стабилизировать и легитимировать свои доминирующие позиции, и наоборот.

Представители роккановской традиции выявили зависимость внутреннего структурирования политии и соответственно формирования нации от специфики консолидации центра и границ различного характера (политических, экономических, социальных и культурных), проанализировав не только территориальный, но и социокультурный (членский) аспекты этого процесса (см., например: Rokkan, 1987). Последнее обстоятельство предполагало, что принадлежность акторов к политическому сообществу и возможность «выхода» за его пределы определяются контролем центра не только за территориальными, но и за социокультурными границами, формируемыми социокультурными нормами и правилами членства. Это означало, что «выход» может быть различным: территориальным (сецессия и проч.) и функциональным, или членским (эмиграция, отказ от уплаты налогов, службы в армии и проч.) (см.: Finer, 1974, p. 82). По мнению Даниэля Карамани, «функциональный "выход" (эмиграция) замещает территориальный «выход» (сецессию), когда контроль над территорией и границами, как и степень национальной интеграции, возрастают до такой степени, что географический сепаратизм становится немыслимым» (Caramani, 2004, p. 25).

Степень контроля над границами во многом определяет и возможности развития не только национального государства, но и демократических институтов, являющихся результатом исторического компромисса политических акторов и баланса их контроля над ресурсами. Бартолини выделяет две идеалтипические ситуации, показывающие возможные последствия полного совпадения и «закрытия» границ или отсутствия такового. Полное «закрытие» границ влечет за собой усиление контроля центра над различными перифериями и акторами. Такая ситуация требует значительной концентрации ресурсов, неизбежно влечет за собой создание неравных условий для политических субъектов и благоприятствует доминированию одного из них. Заметное несовпадение и неопределенность границ усиливают возможности «выхода», снижают стимулы к структурированию каналов «голоса», ограничивают сферу политического производства центра и делают государство зависимым от отдельных групп интересов (например, крупных экономических игроков — выгодных налогоплательщиков) (см.: Bartolini, 2005).

Представители роккановского подхода также убедительно показали наличие тесной связи между процессом консолидации границ, внешним международным признанием государства и внутриполитическим развитием (Ibid.). Особое влияние этот фактор оказывает в

настоящее время, когда современная международная система предполагает распространение в мировом масштабе норм и институтов национального государства и демократии. Как отмечал Чарльз Тилли, «изучение европейского государственного строительства (state-making) имеет, по меньшей мере, один момент, значимый для политики современного мира: европейцы играли главную роль в создании современной международной системы государств и, вероятно, оставили на ней отпечаток своих особенных политических институтов... Тому государству, которое усвоило западные формы организации, придется куда легче в международной системе — в конце концов, эта система выросла в тесной связи с данными формами» (Tilly, 1975, p. 637-638).

Фактор международного признания способствует укреплению государственного суверенитета, консолидации центра и границ по-литии, в частности, путем накладывания общей правовой, политической рамки, что ведет к политической и правовой стандартизации и политическому структурированию внутри страны. Соответственно, государства, лишенные международного признания, оказываются в определенной степени вне связей международного сообщества, вне влияния требований общей рамки. Тем самым в них создаются неблагоприятные условия для консолидации центра, границ и политического структурирования. Однако само по себе международное признание еще не гарантирует эффективной государственности и не означает автоматического решения соответствующих проблем.

«Транзитные» территории в контексте имперского наследия

Обращение к универсальной исследовательской логике позволяет сделать ряд выводов, важных для понимания процесса формирования государства и нации в странах посткоммунистического пространства, включая территории с особым статусом. Один из выводов заключается в том, что при всех отличиях между странами, возникшими после распада имперских образований (СССР и СФРЮ), обнаруживается важная общая черта. Это имперское наследие, осложняющее обозначенные выше проблемы формирования институциональных основ государства, консолидации границ и политического структурирования. Во многом эти проблемы были связаны со спецификой организации власти и межнациональных отношений. Советский Союз и СФРЮ состояли из «государств-сегментов»5, многие из которых были сформированы в рамках современных границ лишь в социалистический период. Наиболее по-

5 Термин, предложенный Ф. Редером (Roeder, 2007).

100 _

казательный пример в этом отношении — создание советских республик Средней Азии, границы которых были нарезаны произвольно, однако, в отличие от административно-территориального деления Африканского континента, все-таки с учетом распространения языков экономической жизнеспособности регионов, клановой принадлежности и т. д. (см.: Slezkine, 1994; Ливен, 2007; и др.).

В СССР и СФРЮ реализовывалась практика наложения общей рамки на входящие в них территории (правовой, режимной, частично культурной, например производилась унификация в сфере образования), предпринимались попытки формирования единой гражданской нации. Однако данная политика осуществлялась непоследовательно. В основе административно-территориальной организации обеих социалистических федераций лежал принцип деления на национально-государственные образования. Во многих единицах СССР осуществлялась политика «коренизации», предполагавшая формирование советской этнической интеллигенции и вовлечение ее в процесс политического руководства соответствующими территориями. Развивался институт «титульности», что создавало предпосылки для статусного неравенства различных этнических групп в «государствах-сегментах». В этой связи нельзя не согласиться с Артуром Цуциевым в том, что Советское государство стремилось создать приемлемую для себя национальную бюрократию/интеллигенцию и опереться на неё в контроле и поглощении национальной периферии. Однако этот контроль имеет своей обратной стороной усиление политического влияния представителей титульных этнических групп и усиление самого института титульно-сти — системы фактического «обеспечения коллективных прав одних групп над подобными правами других» (Цуциев, 2006а). По мнению Сергея Маркедонова, «Советское государство институционализировало этнические группы в качестве главного субъекта политики и государственного права... На практике это означало формирование представлений об этнической собственности того или иного этноса на территорию, обозначенную как "национальная республика". Отсюда и нелегитимность этих образований, поскольку представители других, "нетитульных", этносов не могли рассматривать этническую территорию "титульной" группы как свое государство» (Маркедонов, 2006, с. 18).

В Абхазии и Южной Осетии, имевших соответственно статусы автономной республики и автономной области, борьба за «титуль-ность» приняла особенно острые формы. В сталинский период в грузинской республиканской элите практически не было осетин и абхазов; в отношении абхазов мало что изменилось и после смены

власти. Этнические грузины также занимали абсолютное большинство руководящих должностей в Абхазии, особенно в партийном аппарате. В письме на имя Н. С. Хрущева в 1957 г. народный поэт Абхазии Дмитрий Гулиа жаловался на засилье в партийных и государственных органах автономии грузин, не понимающих абхазского языка (Гулиа). В 1978 г. первый секретарь ЦК КП Грузии Э. А. Шеварднадзе, осуждая «шовинистическую политику» в отношении абхазского народа, официально отметил практику «абсолютного недоверия в кадровой политике» (см.: Марыхуба, 2007, с. 65).

Поскольку в СССР был официально принят тезис «братской дружбы народов», а с приходом к власти Н. С. Хрущева — «новой исторической общности - советского народа», рамки для выражения этнополитического протеста были очень узкими. «Абхазский вопрос» был одним из немногих примеров конфликтности, не переходившей, однако, в экстремистскую форму. Противоречия между центром и автономиями находили выражения в сфере языка и культура. «Языковой фактор» охватывал введение в абхазском языке алфавита на основе грузинской графики (1938-1954 гг.), перевод абхазских школ и училищ на грузинский язык, переименования населенных пунктов, включая столицу, притеснение национальных кадров, создание нового исторического нарратива. В знак протеста абхазская интеллигенция направляла письма в союзные органы власти (1956, 1967, 1978 гг.), в том числе с просьбой о присоединении к РСФСР, созывались народные сходы. Аналогичные меры были предприняты в отношении Южной Осетии: в 1939 г. осетинская письменность была переведена с латинского алфавита на грузинский, а в Северной Осетии — на русский. В 1944 г. на русский и грузинский языки было переведено обучение в средней школе, в 1949 г. — в начальной. В 1951 г. переход на грузинский язык в сфере делопроизводства привел к полной смене управленческих кадров. Впоследствии политика «грузинизации» была официально признана «искажением ленинской национальной политики».

С конца 1970-х годов абхазы и осетины стали получать «культурные компенсации»: Сухумский университет, радио и телевидение, издательства и т. д. Произошли и масштабные изменения в кадровом составе автономий. Эти шаги Москвы значительно способствовали формированию националистического дискурса.

Территории Абхазии и Южной Осетии затронули и территориально-переселенческие эксперименты. В Абхазии процесс переселения начался еще при царизме, в связи с освобождением земель из-за массовой эмиграции в Османскую империю после Большой Кавказской войны. Продолжался он и при правительстве меньшевиков, которые формировали своеобразный защитный пояс «казачьих

поселений» как в Абхазии, так и в Осетии (см.: Ачугба, 2006, с. 19-21). В СССР переселенческая политика активно поддерживалась высшим руководством в масштабах страны. В 1937 г. по инициативе Берия был основан «Абхазпереселенстрой», который занимался строительством колхозных поселений и освоением «веками неосвоенных плодородных земель Абхазии путем переселения колхозников из малоземельных районов Грузии». В основном это были мегрелы. За период 1939-1959 гг. грузинское население в Абхазии выросло на 66 тыс. человек (Демографическая.). Территория Осетии была разделена между двумя государствами (РСФСР и меньшевистской Грузией) по мирному договору 1920 г.; впоследствии Южная Осетия осталась в составе Грузинской ССР. В 1944 г. советское руководство приняло решение о переселении десятков тысяч осетин из Южной Осетии в Пригородный район Северной Осетии.

Данные о динамике этнического состава (табл. 1, 2) свидетельствуют о снижении доли титульного этноса обеих автономий.

Таблица 1. Динамика этнического состава населения в Юго-Осетинской АО _(население Южной Осетии)_

Год Всего Осетины Грузины Русские Армяне Евреи

1926 87 375 60 351 23 538 157 1374 1739

100% 69,1% 26,9% 0,2% 1,6% 2,0%

1959 96 807 63 698 26 584 2380 1555 1723

100% 65,8% 27,5% 2,5% 1,6% 1,8%

1979 97 988 65 077 28 187 2046 953 654

100% 66,4% 28,8% 2,1% 1,0% 0,7%

1989 98 527 65 233 28 544 2128 984 396

100% 66,2% 29,0% 2,2% 1,0% 0,4%

Таблица 2. Динамика этнического состава населения в Абхазской АССР _(население Абхазии)_

Годы Всего Абхазы Армяне Мегрелы Грузины Русские

1926 201 016 55 918 25 677 40 989 24 588 12 553

100% 27,8% 12,8% 20,4%* 12,2% 6,2%

1959 404 738 61 193 64 425 - 158 221 86 715

100% 15,1% 15,9% 39,1% 21,4%

1979 486 082 83 097 73 350 - 213 322 79 730

100% 17,1% 15,1% 43,9% 26,4%

1989 525 061 93 267 76 541 - 239 872 74 914

100% 17,8% 14,6% 45,7% 14,4%

* Позднее приравнены к грузинам.

Из-за несовпадения административно-политических, экономических, этнолингвистических, культурных и прочих границ Абхазия и Южная Осетия превратились, как и Крым, Приднестровье, Нагор-

_ 103

ПОЯИТЭКС. 2012. Том 8. № 1

ный Карабах, в «переходные» территории. Их относительно бесконфликтное существование в рамках территориального деления СССР было возможным благодаря общей политико-идеологической рамке. С распадом Советского Союза, повлекшего за собой ослабление границ различного рода, потенциальные возможности «выхода» стали реальными. В результате «переходные» зоны стали очагами ожесточенных территориальных споров, а в ряде случаев — военных столкновений.

На этих территориях, особенно в «иерархических» титульных образованиях, где в состав республик входили автономии других этнических групп, получили распространение альтернативные проекты государственности. Помимо казусов Абхазии и Южной Осетии, к ним можно отнести: отделение Нагорного Карабаха, «шапсугский вопрос»6, статусные претензии и проекты территориального самоопределения в Карачаево-Черкессии, проекты по преобразованию Кабардино-Балкарии (в частности, формирование Карачаево-Балкарской и Адыгской республик), вооруженный конфликт между Ингушской автономией и Северной Осетией за территории Пригородного и Моздокского районов, «этническую революцию» и провозглашение независимости Чечни и т. д. В восточно-европейской части бывшего СССР к подобным случаям, помимо конфликтов вокруг Крыма, Приднестровья и Гагаузии, можно отнести референдумы в Закарпатье и Донбассе в 1991 г. и 1994 г. соответственно, референдум в Нарве в 1993 г. и ряд других событий и инициатив. Однако не все эти проекты носили сецессионистский характер и привели к появлению непризнанных государств.

Во многом похожим образом осуществлялась национальная политика в Югославии. После Второй мировой войны Иосип Броз Тито лоббировал план создания Балканской федерации с участием Болгарии и Албании. В 1946-1948 гг. Югославия осуществляла с Албанией общие военно-политические мероприятия, оказывала ей значительную экономическую помощь (Косово, закрепленное в 1913 г. за Сербией7 (позднее — Королевством Югославия), во время войны было под покровительством Италии присоединено к Албании). После кризиса в советско-югославских и югославско-албанских отношениях проект федерации был оставлен, национальное строитель-

6 Попытка адыгских политических групп восстановить существовавший в 1924-1945 гг. Шапсугский национальный район или даже образовать республику на территории Краснодарского края.

7 Сербия получила независимость от Османской империи по решению Берлинского конгресса 1878 г.

104 _

ство «замкнулось» на Югославии. Новые внутренние административные границы страны не учитывали традиционную историческую и этнокультурную специфику региона. Образование федерации «братских народов» привело к искусственному дроблению и изоляции прежде единых национальных общностей (треть сербов оказалась вне пределов Республики Сербия), к появлению новых народов — мусульман (сербы, принявшие в период османского владычества ислам) и югославов (дети от смешанных браков).

Автономная область Косово и Метохия (позднее — край Косово) была самым неразвитым районом СФРЮ. В 1955-1956 и 1968 гг. на территории автономии имели место периоды политической нестабильности; в ходе массовых волнений 1968 г. было выдвинуто требование повышения статуса края до уровня республики, звучали призывы к объединению с Албанией. В результате были приняты меры для развития албанской культуры и образования, создана система квотирования рабочих и административных мест. По конституции 1974 г. Социалистический автономный край Косово получил статус союзной республики, оставаясь в составе Сербии (Конституция СФРЮ).

Поскольку экономические проблемы края не решались (Юго-Восточная., 2007, с. 352), в 1981 г. там вновь состоялись массовые беспорядки, которые тянулись до середины 1980-х годов. Албанские националисты призывали к воссоединению с Албанией, сербские политики-националисты во главе со Слободаном Милошеви-чем8 строили планы «Великой Сербии». В 1989 г. были приняты поправки к конституции Сербии, в соответствии с которыми край перешел под прямое управление республики. Роспуск парламента края, закрытие университета и школ с обучением на албанском языке, запрет албанских СМИ вызвали радикализацию албанского национального движения. В 1990 г. в Косово было введено чрезвычайное положение, однако оно не остановило рост сепаратизма.

Согласно данным переписей (табл. 3), этнический состав края в период СФРЮ все больше изменялся в пользу албанцев. Причиной были не только высокий уровень рождаемости у албанцев и давление происходившей албанизации, но и низкий уровень жизни, побуждавший более квалифицированное сербское население покидать регион.

8 В 1984 г. С. Милошевич — председатель белградского горкома СКЮ, с 1986 г. — председатель Президиума ЦК Союза коммунистов Сербии.

_ 105

Таблица 3. Динамика этнического состава Социалистического автономного

края Косово (Demographic)

Годы Всего Албанцы Сербы

1948 733 034 498 244 176718

100% 68,0% 24,1%

1953 815 908 524 562 197 033

100% 64,3% 23,3%

1961 963 988 646 605 227 016

100% 67,1% 23,5%

1971 1 243 693 916 168 228 264

100% 73,7% 18,4%

1981 1 584 440 1 226 736 209 798

100% 77,4% 1 3 , 2 %

1991 1 956 196 1 596 072 194 190

100% 81,6% 9,9%

В 1991 г. впервые было провозглашено создание «независимой республики Косово», а затем проведены несанкционированные выборы, на которых президентом был избран лидер Демократической лиги Косово Ибрагим Ругова. Началось создание вооружённых формирований албанцев, которые в 1996 г. были объединены в Освободительную армию Косово (ОАК). В 1998 г. в военные действия вступила югославская армия. В 1999 г. после прямого военного вмешательства НАТО сербское правительство было вынуждено согласиться на ввод в Косово военного контингента блока и переход края под управление ООН. Легитимацию процесса обеспечила резолюция Сб ООН № 1244 от 10 июня 1999 г. (Резолюция), которая в том числе подтвердила территориальную целостность СРЮ.

Нерешенность проблемы формирования общей гражданской нации в СССР и СФРЮ, несовпадение границ, слабый опыт самостоятельной государственности у большинства социалистических республик привели к тому, что в результате распада двух социалистических империй среди жителей новых территориальных политий выявились существенные разногласия по «устанавливающим» вопросам (по поводу природы государства, критериев членства в сообществе и т. д.). Обострились межэтнические и межрегиональные противоречия, получила распространение политика гомогенизации мультикультурного и мультиэтнического сообщества, названная «национализаторской» (Хуан Линц и Альфред Штепан9) или «пато-

9 Данная политика характеризуется исследователями следующим образом: а) ограничения негосударственного языка в гражданском обществе, образовании и СМИ; б) эксклюзивное законодательство о гражданстве, приводящее к преобладанию титульной нации в выборных органах власти; в) фактическое ограничение доступа к государственной службе

106 _

логической» (Хезер Рэй (Rae, 2002)), а проводящее подобную политику государство — «национализирующим» (Роджер Брубекер10). Несовпадение и неопределенность границ привели к ослаблению позиции центров независимых республик, к снижению стимулов к политическому структурированию и к возникновению феномена «приватизации» государств различными экономическими и политическими игроками.

Развитие территориальных политий в условиях

неконсолидированных границ

Все указанные выше проблемы в наибольшей степени затронули «переходные» зоны, и в первую очередь непризнанные государства. «Транзитный» характер этих территорий, большинство из которых характеризовалось наличием усиленных коммуникационных потоков, размытостью экономических, культурных и политических границ, стал препятствием на пути консолидации государства и нации. Рассматриваемые политии, которые представляют собой яркий пример «транзитных» территорий, отличались неоднородностью этнического состава, интенсивными культурными связями с республиками, в состав которых они когда-либо входили, или государствами, возникшими после распада СССР/СФРЮ, большинство населения в которых (в части которых) совпадало с титульным этносом территории (Южная Осетия - Северная Осетия (Россия), Косово - Албания, Абхазия - российские автономии с абаза-адыгским

национальных меньшинств в связи с распространением одного официального языка; г) особые права государствообразующего этноса в перераспределении земли и иной собственности; д) законодательно закрепленное привилегированное положение всех обычаев, практик и институтов «нации-государства» (Linz, Stepen, 1996, р. 35). Для обозначения различий между двумя стратегиями (доминирования или консенсуса) при формировании нации и государства А. Штепан предлагает использовать различные термины: «нация-государство» и «государство-нация» (Stepan, 2008).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

10 Р. Брубекер указывает на отличия «национализирующих» государств от гражданских, где этничность не является фактором государственной политики, а государство и гражданство определяются в терминах либеральной демократии и гражданских прав. «Национализирующему» государству, по его мнению, присущи три особенности: 1. Оно является преимущественно «этнически гетерогенным, воспринимаемым как нация-государство, чья доминирующая элита продвигает язык, культуру, демографические, экономические и политические позиции номинально государствообразующей нации». 2. Организованные и обладающие самосознанием национальные меньшинства выступают за автономию и сопротивляются ассимиляции. 3. Внешние «родины» национальных меньшинств стремятся защитить их от ассимиляции, руководствуясь желанием распространить формальный статус нации поверх политических границ (Brubaker, 1995).

_ 107

населением). Экономика некоторых «транзитных» территорий во многом была основана на обслуживании коммуникационных потоков товаров и услуг. В Южной Осетии действовал региональный рынок (Эргнет), где встречались торговые потоки из Грузии и России. В Абхазии функционировали морской порт и железная дорога, связывающая Россию и Грузию. Через Косово проходили каналы перевозки наркотиков и оружия из Центральной Азии в Европу («балканский маршрут»).

Вооруженные конфликты первой половины 1990-х годов на этих территориях привели лишь к частичной территориальной консолидации их границ. В Абхазии и Южной Осетии до недавнего времени контроль над территориальными границами установить не удавалось или этот контроль был довольно условным. Так, часть Кодор-ского ущелья, находившегося на территории Абхазии, контролировала Грузия, пытавшаяся создать там альтернативное абхазское правительство. Похожая ситуация складывалась и в Южной Осетии, на части территории которой было создано альтернативное правительство. В Косово существуют сербские анклавы, прежде всего на севере, а Косовска-Митровице является разделенным городом.

Частичное признание Южной Осетии, Абхазии и Косово не решило проблему консолидации различных границ этих политий. Результатом вооруженного конфликта на Кавказе 2008 г. и российского признания Южной Осетии и Абхазии стало заключение в апреле 2009 г. соглашений между этими республиками и Россией об охране границ, которую Россия берет на себя до формирования их собственных пограничных частей. Эта мера, очевидно, может дать двойственные эффекты в плане консолидации территориальных границ. С одной стороны, минимизируются возможные территориальные претензии Грузии, с другой, возрастает зависимость от соседней России, границы с которой становятся еще более условными.

Похожим образом обстоят дела и в Косово, находящемся фактически под внешним управлением. ЕС в феврале 2008 г. принял решение о развертывании в Косово крупнейшей в своей истории Миссии11 по вопросам законности и правопорядка (МВЗП)12, к которой должны постепенно перейти полномочия МООНК13. Цель Мис-

11 Совет Безопасности ООН одобрил ее размещение постфактум — в ноябре 2008 г.

12 Официальный сайт МВЗП см.: European Union...

13 Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК) (United Nations Interim Administration Mission in Kosovo, UNMIK) была учреждена в 1999 г. резолюцией №1244 СБ ООН и получила широкий мандат на управление краем.

108 _

сии — содействие косовским властям, судебным инстанциям и правоохранительным органам в продвижении к устойчивой и контролируемой обстановке, в развитии и укреплении независимой мульти-этнической судебной системы, полицейской и таможенной служб и т. д. (см.: Council, 2008). Введена должность Международного гражданского представителя (МГП), который возглавляет Международную гражданскую службу (МГС) (Официальный сайт международной). Назначает МГП так называемая Международная руководящая группа (МРГ)14, в которую входят страны, признавшие независимость Косово (поскольку 5 членов ЕС ее не признали, то ЕС как единое целое не может официально сформулировать свою позицию; это делает глава МГС). Девиз МГС — «Международная поддержка европейскому будущему [Косова]», основная задача — политическое консультирование лидеров правительства и общин. Один из приоритетов МГС — наблюдение за обеспечением прав и свобод сербского меньшинства. Она признает целесообразность установления привилегированных отношений между населенными неалбанцами (преимущественно сербами) муниципалитетами края и Белградом без создания параллельных структур власти в северном Косово.

Продолжает свою деятельность и МООНК, против сворачивания которой в нарушение резолюции СБ №1244 летом 2008 г. резко выступила Россия. Однако власти Приштины предпочитают взаимодействие с признавшей новый статус Косово МВЗП (муниципалитеты на севере Косово и в северной Митровице, наоборот, полагают МООНК и миротворческие силы для Косово единственным легитимным международным институтом (Report, 2009).

Отдельным компонентом в структуре МООНК с 1999 г. является Миссия ОБСЕ в Косово15, мандат которой включает защиту прав общин, укрепление законодательной и исполнительной власти, развитие потенциала людских ресурсов, демократизацию (развитие гражданского общества и местных СМИ), организацию выборов (до 2008 г.) и др. Очевидно, что в Косово существует проблема параллелизма в деятельности международных структур, которая имеет не технический, а политический характер и не способствует консолидации политического пространства.

Данные территории отличает также неоднозначный режим гражданства. Подавляющее большинство жителей Абхазии и Южной

14 О Международной рабочей группе см.: International Steering.

15 Cайт Миссии ОБСЕ в Косово см.: OSCE.

_ 109

Осетии имеют паспорта России (Жителям...). Многие косовские албанцы после введения ЕС безвизового режима для Сербии стали получать сербские паспорта, регистрируясь по фиктивным адресам. «Национальная паспортизация» проводится во всех трех политиях, но возможности использования таких паспортов, естественно, ограничены.

Вооруженные конфликты первой половины 1990-х годов, как и недавний военный конфликт с Грузией вокруг Южной Осетии, снизили неоднородность этнического состава частично признанных государств. Недавний вооруженный конфликт в Южной Осетии привел к очередному оттоку грузинского населения и возрастанию этнической однородности на ее территории16. В 2009 г., согласно официальным сведениям, осетины составляли уже 80% (Официальный). В Абхазии уже в 2003 г. абхазов насчитывалось 43,8%, армян — 20,8% армян, грузин — 19,6% (Население Абхазии). В Косове в 2006 г. Статистическое управление оценило население края в 2 100 000 человек (албанцы — 92%, сербы — 5,3%, турки — 0,4%, цыгане — 1,1%, другие — 1,2%), включив в отчет резидентов и нерезидентов (Demographic., р. 11). Всеобщая перепись, которая была проведена с помощью ЕС в 2011 г., «насчитала» в крае 1 733 872 человек (Census.), но ее бойкотировали сербы северных районов. Она вряд ли отражает истинную демографическую картину из-за большого количества беженцев и перемещенных лиц. Так, по данным Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев за 2006 г., после вывода сербских войск из Косова в 1999 г. край покинуло около 250 000 этнических сербов, цыган и представителей других народов (UNHCR...).

В сербских муниципалитетах Косово к северу от реки Ибар, где сербов большинство, частично функционируют сербские государственные институты, а инфраструктура связана с Сербией (единая энергосистема, транспорт и др.) (Косовские.). Перед последними муниципальными и парламентскими выборами (см. ниже) правительство Сербии, Сербская Православная Церковь и ряд лидеров косовских сербов вновь призывали соотечественников к бойкоту. Белград выступил с заявлением, что будет и далее признавать законными лишь те органы власти, которые были сформированы в итоге голосования 2008 г., организованного правительством Сербии. По понятным причинам эти выборы могли охватить только

16 По мнению официального представителя Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) Рона Редмонда, в результате конфликта в Южной Осетии в Грузию бежали 15 тыс. человек (ООН...).

110 _

районы Северного Косово. В городе Косовска-Митровицеа его столице, действует сербская Скупщина. Однако МООНК в целом контролирует там суды, таможню, полицию и пенитенциарные заведения и сдерживает влияние Сербии. Противостояние двух «внешних» сил позволят поддерживать самоизоляцию этого района от власти Приштины, но мешает его развитию.

На сегодняшний день Косово — глубоко разделенное общество с неясным долгосрочным политическим статусом населенной сербами северной части. По мнению главы МООНК Ламберто Занние-ра, прекрасно знающему ситуацию «изнутри», «спустя почти десятилетие после окончания конфликта в этом регионе Косово по сути остается этнически сегрегированным обществом, албанцы и сербы живут порознь, в параллельных мирах» (Отчет., 2008).

В Абхазии и РЮО также не урегулированы проблемы меньшинств. В первом случае это мегрелы, компактно проживающие, прежде всего, в Гальском районе. Большинство мегрелов имеют грузинские паспорта и для получения финансовой поддержки от властей Грузии вынуждены переходить границу. Власти РЮО ограничивают права той части грузинского населения, которая не хочет отказываться от грузинского гражданства и принимать южноосетинское, препятствуют возвращению грузинских «внутренне перемещенных лиц» (Южная Осетия.). Частичное признание Абхазии, Южной Осетии и Косова не привело к консолидации экономических границ. До сих пор они представляют собой привлекательный в экономическом отношении канал теневого транзита и контрабанды и зависимы от экономической помощи других государств/международных структур. Бюджет Южной Осетии вырос с 87 млн долл. в 2009 г. до 140 млн долл. в 2010 г., однако на 98,7% его составляют денежные поступления из России. 90% всего, что продается в Южной Осетии, импортировано из России. Денежной единицей является российский рубль, власти РЮО не планируют переходить на собственную валюту (South Ossetia., 2010).

60% бюджета Абхазии на 2009 г. составляли получаемые средства из России. В бюджете на 2010 г. в денежном выражении эта сумма не изменилась (2,3 млрд руб.), но ее доля снизилась до 49% (Abkhazia., 2010). В соответствии с Комплексным планом социально-экономического развития Абхазии на 2010-2012 гг. из бюджета России на безвозмездной основе предусмотрено использовать почти 11 млрд руб. (Багапш.).

В 2009 г. ВВП Косово составил 5352,1 млн долл. (National), а экономический рост был равен 3,9%, при этом в структуре ВВП 10% составляет иностранная помощь, а 12% — переводы соотечествен-

ников из-за границы (Kosovo). Внешний долг Косова очень велик. Согласно данным Национального банка Сербии, который отвечал по нему до объявления независимости, в 2007 г. он достигал 1,2 млрд долл. США (World Bank., 2009). Официальная валюта РК — евро.

Данные экономического развития свидетельствуют об экономической несостоятельности Косова. Большинство предприятий, созданных еще в период СФРЮ, в Косове не работают, экспорт покрывает лишь 10,5% импорта (2007) (Statistics.). В 2008 г. в Косове легально действовали 67 950 компаний (6946 — неиндивидуальный бизнес, 61 004 — индивидуальный), из них в производственном секторе (включая сельское хозяйство и строительство) были заняты 11 847 предприятий, а в сфере услуг — 56 103 (Statistical.). Преобладание индивидуальных и мелких предприятий не способствует формированию единого рынка.

Уровень безработицы в Косове — один из наиболее высоких в мире. Согласно официальной статистике, она составляет 44,9%, а среди лиц от 15 до 24 лет — 75,5%17, что нельзя не рассматривать как потенциальную опасность не только для края, но и региона в целом. Среди лиц, занятых поисками работы, доля неквалифицированных рабочих достигает 59,8% (Kosovo in figures.). Средняя заработная плата в бюджетном секторе равна 211 евро (Labour., р. 33), но в эту статистику включены и крайне высокие доходы высших государственных служащих и руководства. По данным Всемирного банка, около 45% населения живут в бедности (менее чем на 1,42 евро в день), а 15% — в крайней бедности (0,93 евро в день) (World Bank Kosovo.). Молодежь уходит в теневой и криминальный секторы, которые, по самым оптимистическим оценкам, составляют 20-30% местной экономики (см.: Сысоев, Болконский, 2008).

Похожая ситуация наблюдается и в Южной Осетии, традиционно являющейся сельскохозяйственным регионом. После ухода грузинских фермеров их поля и виноградники остаются в запустении. Остальные сельскохозяйственные земли находятся в государственной собственности, что препятствует их освоению. Местное сельскохозяйственное производство удовлетворяет внутренний рынок лишь на 20%. Экспорт сельскохозяйственной продукции в Россию не выгоден из-за высоких таможенных пошлин. Работающие предприятия загружены лишь частично (South Ossetia., 2010). Дороги в Южной Осетии находятся в плачевном состоянии, почта не работает.

17 Эти и другие данные о рынке труда в Косове см.: Labour.

112 _

Экономическая ситуация в Абхазии более благоприятна за счет ее туристического потенциала (до 1 млн туристов в 2009 г.), но 80% всех потребляемых продуктов идет из России. Частная собственность на землю запрещена. В РА нет иностранных банков (даже российских), а национальной валютой остается российский рубль (Abkhazia., 2010).

Высокая степень проницаемости и несовпадение границ различного рода способствовали «приватизации» государства экономическими игроками, военными, занимавшими ключевые позиции в системе власти после вооруженных конфликтов, и силовыми структурами. Подобные тенденции наблюдались и в других странах постсоветского пространства, но в непризнанных/частично признанных республиках они проявились, пожалуй, наиболее отчетливо18.

По мнению Н. Миримановой, «большинство правительств в регионе (Южного Кавказа. — Н. К., Е. М.) можно охарактеризовать как «клановую бюрократию» с широким распространением коррупции и неформальных практик». Власть коррупции в непризнанных государствах Кавказа «проявилась, например, в смычке военизированных формирований и бизнеса... В отсутствие политического решения и прочного мира коррумпированные элиты смогли использовать постоянную угрозу возобновления прямого насилия психологически и институционально, и коррупция стала, таким образом, достаточно стабильной системой в политике и формой предоставления услуг, которая не подрывает государство, но, напротив, встроена в существующий институциональный, правовой и культурный контекст». (Мириманова, 2006). Это заключение подтверждает история расходования денег, отведенных на развитие Южной Осетии из бюджета РФ. После конфликта с Грузией в августе 2008 г. Россия выделила 840 млн долл., или 26 млрд руб., на восстановление экономики этой республики (т. е. примерно по 28 тыс. долл. на каждого жителя) (South Ossetia., 2010, р. 6). Результаты первой проверки Счетной палаты РФ, опубликованные в конце 2008 г., свидетельствовали, что из выделенных 55 млн долл. первоочередной помощи до РЮО дошло только 15 млн. Из них было потрачено на восстановление лишь 1,4 млн долл., а восстановлено к концу 2008 г. только 8 из запланированных 111 объектов. Основные деньги начали поступать в республику только после назначения из России нового премьер-министра Вадима Бровцева. Из 10 млрд руб., которые Россия должна была перечислить в Южную Осетию за 2008 и 2009 гг., в

18 О подобных явлениях см., например: Мацузато, 2006; King, 2001; Lynch, 2004.

_ 113

республику поступило 8,5 млрд, из них 1 млрд — на восстановление частного жилого сектора. Этой суммы должно было хватить на восстановление 400 разрушенных во время августовского конфликта домов, однако к весне 2010 г. смогли восстановить только 102 дома, а выделенные деньги кончились (South Ossetia..., 2010, р. 7).

Использование средств, выделяемых Россией Абхазии, также не имеет прозрачного характера. При видимом росте материального благосостояния чиновничьего аппарата (дорогие автомобили, дома) и широком обсуждении проблем коррупции в прессе в РА не принято ни одного специального документа, в котором были бы определены тактика и стратегия борьбы с коррупцией. В РК официальные данные не вполне соотносятся как с потребностями края, так и с его реальными доходами. По оценке МВЗП, 15-20% экономики Косово контролируются организованной преступностью (Vanderhaeghen, 2008). Значительная часть населения занята в транзите наркотиков19. «Приватизация» государства, распространение неформальных практик в непризнанных/частично признанных государствах не способствовали появлению в них стимулов для развития единого правового пространства, эффективных государственных органов власти, современных институтов представительства.

Вместе с тем прогресс в формировании и функционировании институтов управления и политического представительства в анализируемых казусах заметен. К факторам, благоприятствующим этому процессу, можно отнести высокий уровень народной поддержки националистических элит, обусловленной во многом этнической гомогенизацией и длительной по времени угрозой военной интервенции в 1990-2000-х годах. Благодаря этому и в Абхазии, и в ЮО, и в РК система выборов функционирует относительно гладко. Имеющиеся конфликты интересов (например, на президентских выборах в Абхазии 2004 г.) вызваны не идейно-политическими разногласиями, а клановыми экономическими интересами.

Оппозиционные СМИ РА и ЮО открыто критикуют власть и предают гласности некрасивые факты, однако это не подрывает легитимности власти как таковой. Например, общество сохраняло лояльность первому президенту Владиславу Ардзинбе, с именем которого была связана независимость Абхазии, несмотря на высокий уровень коррупции в госаппарате. Но когда негативные тенденции подобного плана приобретают опасные формы, начинается движение за «редемократизацию», к которому подключаются институты родовой демократии (народные сходы, совет старейшин). Сами

19 О путях транспортировки наркотиков см.: Овчинский, 2008.

114 _

должностные лица в обеих республиках открыты и доступны для народа.

Политические партии, число которых невелико, также выражают партикулярные интересы, что естественно для переходных обществ. Как институт они не имеют авторитета у большинства населения. Во время беседы о роли партий депутат парламента Абхазии сказал авторам данной статьи: «А зачем нам партии? Мы все друг друга знаем». Но существование партий и общественно-политических движений помогает организовать и в определенной степени модернизировать политическое участие. В 2009 г. парламентские выборы в Южной Осетии по примеру России впервые были проведены по пропорциональной системе с избирательным порогом 7%. В них приняли участие 4 партии; победу предсказуемо одержала «партия власти» — «Единство» с результатом 46,38% (17 мест из 34) (Подсчитано.). Всенародно избираемый президент Южной Осетии является и главой государства, и главой исполнительной власти. Такие же функции исполняет президент Абхазии. На досрочных президентских выборах в РА 2011 г., проведенных в связи с кончиной главы республики Сергея Багапша, в условиях реальной конкуренции победу одержал вице-президент и бывший премьер-министр Александр Анкваб (54,86%). Голосовало почти 72% избирателей (Предварительные., 2011). В парламентских выборах 2007 г. (35 мест, проводятся по одномандатным округам) принимали участие 6 партий и движений. Победу одержал «блок власти» (28 мест).

Важный след в политической жизни Абхазии оставили президентские выборы 2004 г., когда в их результате была осуществлена смена власти в республике и достигнуты договоренности между основными претендентами на этот пост. Тем самым были заложены основы для дальнейшей институционализации основных универсальных правил игры в республике, для укрепления политических институтов, обеспечивающих смену власти в результате выборов.

Значение выборов в Южной Осетии более противоречиво, чем в Абхазии. О противостоянии клановых интересов в РЮО и неоднозначном влиянии России на политический процесс в непризнанной республике свидетельствует отмена Верховным судом итогов президентских выборов (ноябрь 2011 г.), в которых победила нежелательный для действовавшего президента Эдуарда Кокойты кандидат Алла Джиоева (56,7%). Было также озвучено решение о недопущении ее к участию в повторных выборах. Тем не менее, опасность раскола южноосетинского общества удалось преодолеть: противостояние оппозиции и действующей власти завершилось

компромиссом о проведении повторных выборов с участием Джио-евой в марте 2011 г. и об отставке Кокойты.

В РК подавляющее большинство сербского населения бойкотировало «показательные» парламентские выборы 2007 г. и досрочные парламентские выборы 2010 г. как «незаконные». Однако в выборах все-таки участвовало несколько сербских партий и групп, в основном представлявших избирателей анклавов центра и юга страны, которые, как и другие партии меньшинств, получили зарезервированные за ними, согласно конституционной квоте, места (20 из 120). Победу предсказуемо одержали албанские националисты: первой в обоих случаях была Демократическая партия Косово (соответственно 34,3 и 32,11% голосов), второй — оппозиционная Демократическая лига Косово (22,6 и 24,69%) (Kosovo National., 2011, р. 19, 21). Партийная система РК сильно фрагментирована; только 5 албанских партий набирают на выборах более 5% голосов и проходят в парламент. В парламенте учрежден постоянный Комитет по правам и интересам общин, но на высоких или сколько-нибудь заметных постах в РК до сих пор нет ни одного серба.

Российское военное присутствие в Абхазии и РЮО гарантирует безопасность границ (в Абхазии — и морской). По имеющимся данным, российский военный контингент в Абхазии, включая специалистов и обслуживающий персонал, оценивается в 3200-5000 человек, в РЮО — 2900-3800 человек. Российские базы на данный момент расположены в Цхинвали, Джаве, Канчавети, Курты. Также идет строительство дополнительной базы около села Синагури, вблизи восточной административной границы с Грузией.

Численность Миротворческих сил для Косово составляла на 1 декабря 2011 г. 6679 человек. Полицейский мандат МВЗП предусматривает не только помощь в формировании полиции, но и возможность прямого вмешательства для предотвращения насилия против общин «небольшинства» или в случае «политического влияния», нарушающего принципы верховенства закона.

Признание и эффективность власти

Сравнение внутриполитического развития Абхазии, Южной Осетии и Косово подтверждает вывод, что статус непризнанных (отсутствие внешних гарантий суверенитета и границ, внешней нормативной рамки как обязательного руководства к действию) осложняет формирование государства и нации, процессы демократизации, создавая неблагоприятные условия для продления состояния «приватизации» государства. Борьба за признание может выступать своеобразным ориентиром для политиков с учетом задач признания, побуждая политические элиты демонстрировать международ-

ному сообществу соответствие международным стандартам как аргумент в пользу необходимости признания или против реинтеграции с республиками, в состав которых они входили. Однако частичное признание государств автоматически не гарантирует создание благоприятных условий для становления суверенной государственности и формирования нации. Наличие этнических меньшинств препятствует развитию демократических механизмов и провоцирует новые территориальные размежевания, а экономическая помощь далеко не всегда является эффективной ввиду общего уровня социально-экономического развития. Участие внешних центров в экономических, социальных, политических процессах, происходящих на территориях частично признанных политий, способствует консервации состояния зависимости и несамостоятельности.

Внешние политические центры играют существенную роль в политическом развитии «переходных» территорий, но это воздействие неоднозначно. С одной стороны, их конкуренция и экспансия приводят к размыванию границ непризнанных/частично признанных республик и тем самым благоприятствуют «приватизации» государства, с другой, внешние центры до определенной степени создают гарантии существования этих образований, ограничивая притязания государств, в состав которых они формально входят или входили. Двойственность роли внешних центров становится особенно очевидной в период частичного признания, которое позволяет части признавших то или иное государство игроков принимать активное участие во внутренних делах признанных ими политий.

Перспективы включения частично признанных государств в систему международных отношений в качестве полноправных акторов и, следовательно, создания более благоприятных условий для государственного и национального строительства неоднозначны, как неоднозначны и последствия самого частичного признания. Такая ситуация обусловлена, в частности, тем, что международное сообщество объективно не заинтересовано в нарушении status quo, поскольку любое решение проблемы непризнанных государств несет в себе угрозу обострения международной напряженности и ставит под вопрос универсальность международных норм и правил. Как справедливо отмечает А. Цуциев, «оглядываясь на три эпохи в эволюции принципа права наций на самоопределение, можно заметить, что окна внешнего самоопределения открывались только тогда, когда возникала необходимость юридически освоить масштабные сдвиги в реальной политической карте мира, упорядочить политическую архитектуру всего мира» (Цуциев, 200бб, с. 36). При неравновесном и неопределенном состоянии современной междуна-

родной системы частичное признание может выступать инструментом поддержания существующего мирового порядка.

Литература

Ачугба Т. А. К обоснованию статуса «грузинских беженцев». Сухум: Дом печати, 2006. 96 с. (Achugba T. A. To the Ground of "Georgian Refugees"' Status. Suhum: The Printing House. 2006. 96 p.).

Багапш: роль России для Абхазии огромна, но нельзя все время жить на помощи // http://www.vesti.ru/doc.html?id=400353 (Bagapsh: the Ruussia's Role is Great for Abhasia, But It Is Impossible to Depend on Help Forever // http://www.vesti.ru/doc.html?id=400353).

Гулиа Д. Первому секретарю ЦК товарищу Н. С. Хрущеву // http://www.hrono.ru/libris/lib_a/abh509.php (Gulia D. To the First Secretary of Central Committee N.S. Chruschev // http://www.hrono.ru/libris/lib_a/abh509.php).

Демографическая ситуация как фактор осложнения взаимоотношений между Грузией и Абхазией // http://www.apsny.ru/history/history.php?page=content/nov_hist/pravov_asp.htm#4 (Demographic Situation as Complication Factor in Georgia-Abhasia Relations // http://www.apsny.ru/history/history.php?page=content/nov_hist/pravov_asp.htm#4).

Жителям Южной Осетии перестали выдавать российские паспорта // http://www.newsru.com/world/05mar2009/so_pasporta.html (The Russian Passes Are Not Available for Southern Osetia's Inhabitants //http://www.newsru.com/world/05mar2009/so_pasporta.html).

Ильин М. В. Структурные факторы неблагополучия государств // Асимметрия мировой системы суверенитета: зоны проблемной государственности / ред. М. В. Ильин, И. В. Кудряшова. М.: МГИМО-Университет, 2011. С. 20-47. (Ilyin M. V. The Structural Factors of States' Not Well-Being: Zones of Problematic Statesmanship // The Asymmetry of World System of Sovereignty // ed. by M. V. Ilyin, I. V. Kudriashov // Moscow: MGIMO-University, 2011. P. 20-47).

Конституция СФРЮ 1974 г. // http://www.sovetika.ru/sfrj/konst01.htm (The Constitution of SFRJ of 1974 // http://www.sovetika.ru/sfrj/konst01 .htm).

Косовские сербы получат собственный парламент // http://lenta.ru/news/2008/06/16/parliament (The Serbians of Kosovo Will Get Their Own Parliament // http://lenta.ru/news/2008/06Z16/parliament).

Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М.: Европа, 2007. 688 c. (Lieven D. The Russian Empire and Its Rivals from the Sixteenth Century to the Present. Moscow: Europe, 2007. 688 p.).

Маркедонов С. De facto государства постсоветского пространства // Научные тетради института Восточной Европы. Вып. 1. Непризнанные государства. М.: Территория будущего, 2006. С. 13-27. (Markedonov S. De facto States of Post-Soviet Space // The Scientific Notebooks of the Institute of Eastern Europe. Ser. 1. Unacknowledged States. Moscow: Territory of the Future, 2006. P. 13-27).

Марыхуба И. Абхазия: прошлое и настоящее (очерки, документы, материалы). Сухум: Алашарбага, 2007. 360 с. (Maryhuba I. Abhasia: Past and Present (Essays, Documents, Materials). Suhum: Alasharbaga, 2007. 360 p.).

Мацузато К. Патронное президентство и политика в сфере идентичности в непризнанной Абхазии // Вестник Евразии. М., 2006. №4 (34). C. 132-159. (Mazudzato K. Patronage Presidentship and Politics in the Identity Sphere in the Unacknowledged Abhasia // The Eurasian Herald. Moscow, 2006. N 4 (34). P. 132-159).

Мириманова Н. Коррупция и конфликты на Южном Кавказе. 2006 // http://www.international-alert.org/sites/default/files/publications/Corrupt_Confl_Russian_small.pdf (Mirimanova N. Corruption and Conflicts in Southern Caucasus. 2006 // http://www.international-alert.org/sites/default/files/ publications/Corrupt_Confl_Russian_small.pdf).

Население Абхазии // http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnabkhazia.html (The Population of Abhasia // http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnabkhazia.html).

Население Южной Осетии // http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnsossetia.html (The Population of Southern Osetia // http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnsossetia.html).

Овчинский В. Косово и наркотрафик. 2008. // http://www.psj.ru/saver_national/detail. php?ID=11694 (Ovchinsky V. Kosovo and Drug-Traffic. 2008 // http://www.psj.ru/saver_national/ detail.php?ID=11694).

ООН: из-за конфликта в Южной Осетии беженцами стали более 118 тыс. человек // http://www.gazeta.ru/news/lenta/2008/08/15/n_1257685.shtml (UN: More than 118 Thousands Refugees - the Victims of Southern Osetia Conflict // http://www.gazeta.ru/news/lenta/2008/08/ 15/n_1257685.shtml).

Отчет заседания Совета Безопасности ООН (S/PV.6023). 26 ноября 2008 г. // http://daccessdds.un.org/d0c/UND0C/PR0/N08/620/43/PDF/N0862043.pdf70penElement (The Report of the UN Security Council's Session (S/PV.6023). 26 November 2008 // http://daccessdds.un.org/doc/UND0C/PR0/N08/620/43/PDF/N0862043.pdf70penElement).

Официальный сайт Международной гражданской службы (International Civilian 0ffice) // http://www.ico-kos.org/7idH (The 0fficial Site of International Civilian 0ffice // http://www.ico-kos.org/?id=1).

Официальный сайт Президента Республики Южная Осетия // http://presidentrso.ru/republic (The 0fficial Site of the President of the Republic of Southern 0setia // http://presidentrso.ru/republic).

Подсчитано 100 процентов бюллетеней по выборам депутатов Парламента РЮО // http://cik.ruo.su/index.php7option=com_content&view=article&id=134:-100-&catid=39:-2009&Itemid=61 (100 Percents of Bulletins of the Elections of Deputies of RU0 Parliament are counted up // http://cik.ruo.su/index.php?option=com_content&view=article&id=134:-100-&catid=39:-2009&Itemid=61).

Предварительные подсчеты абхазского ЦИК отдали победу Анквабу // http://lenta.ru/news/2011/08/27/ankwab/ (The Preliminary Calculation of Abhasian CEC Has Awarded the Victory to Ankwab // http://lenta.ru/news/2011/08/27/ankwab/).

Резолюция 1244 (1999), принятая Советом Безопасности на его 4011-м заседании, 10 июня 1999 года // http://www.un.org/russian/documen/scresol/res1999/res1244.htm (The Resolution 1244 (1999) adopted by UN Security Council on Its 4011th Session (10 June 1999) // http://www.un.org/russian/documen/scresol/res1999/res1244.htm).

Сысоев Г., Болконский В. Проект «Косово» // Ъ-Власть, 2008. №7 (760) // http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=856124 (Sysoev G., Bolkonsky V. The «Kosovo» Project // Power. 2008. No. 7 (760) // http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=856124).

Цуциев А. Карта 30 (1958-1991). Устойчивость и противоречия «развитого социализма» // Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). М.: Европа, 2006а. 128 c. // http://www.iriston.com/nogbon/print.php?newsid=462 (Tsutsiev A. The Map 30 (1958-1991). Sus-tainability and Contradictions of "developed socialism" // The Atlas of Ethnopolitical History of Caucasus (1774-2004). Moscow: Europe, 2006a. 128 p // http://www.iriston.com/nogbon/print.php7 newsid=462).

Цуциев А. Территории проблемного суверенитета// Научные тетради института Восточной Европы. Вып. 1. Непризнанные государства. М.: Территория будущего, 2006б. С. 28-53. (Tsutsiev A. Territories of Problem Sovereignty // The Scientific Notebooks of the Institute of Eastern Europe. Ser. 1. Unacknowledged States. Moscow: Territories of Future, 2006b. P. 28-53).

Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен / под ред. А. А. Язьковой М.: Весь мир, 2007. 352 с. (Southern-Eastern Europe in the Epoch of Decisive Changes / ed. by A. A. Yazykova. Moscow: All the World, 2007. 352 p.).

Южная Осетия: Бремя признания // http://www.crisisgroup.org/en/regions/europe/caucasus/ georgia/205-south-ossetia-the-burden-of-recognition.aspx?alt_lang=ru (Southern 0setia: The Acknowledgment Load // http://www.crisisgroup.org/en/regions/europe/caucasus/georgia/205-south-ossetia-the-burden-of-recognition.aspx7alt_lang=ru).

Abkhazia: Deepening Dependence. Crisis Group Europe Report N 202. 2010. 26 February // http://www.crisisgroup.org/~/media/Files/europe/202_abkhazia_deepening_dependence.ashx.

Bartolini S. Restructuring Europe: Centre Formation, System Building, and Political Structuring between the Nation State and the European Union. 0xford: 0xford University Press, 2005. 639 p.

Brubaker R. National Minorities, Nationalizing States, and External Homelands in the New Europe // Daedalus. 1995. N 124 (2). P. 107-132.

Caramani D. The Nationalization of Politics: The Formation of National Electorates and Party Systems in Western Europe. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2004. 347 p.

Census Result Causes Confusion in Kosovo //

http://www.balkaninsight.com/en/article/confusion-over-population-stats-of-kosovo-institutions

Council Joint Action 2008/124/CFSP of 4 February 2008 on the European Union Rule of Law Mission in Kosovo, EULEX Kosovo // 0fficial Journal of the European Union, L 42/92. 16.02.2008 // http://www.eulex-kosovo.eu/?id=2

Demographic Changes of the Kosovo Population 1948-2006 // http://esk.rks-gov.net/eng/index.php7option=com_docman&task=cat_view&gid=8&Itemid=8

European Union Rule of Law Mission, EULEX // http://www.eulex-kosovo.eu

Finer S. State-building, State Boundaries and Border Control: An Essay on Certain Aspects of the First Phase of State-Building in Western Europe Considered in the Light of the Rokkan-Hirschman Model // Social Science Information. 1974. Vol. 13. P. 79-126.

Hirschman A. O. Exit, Voice, and Loyalty: Response to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. 162 p. International Steering Group // http://www.ico-kos.org/?id=3

King Ch. Eurasia's Nonstate States // East European Constitutional Review. 2001. Vol. 10. N 4. P. 99-102.

Kosovo in Figures 2008. Pdf. Statistical Office of Kosovo // http://www.ks-gov.net/ESK/eng/index.php?option=com_docman&task=cat_view&gid=12&Itemid=8 Kosovo // http://data.worldbank.org/country/KV

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Kosovo National Elections 2010: Overview and Trends. Prishtina, 2011 // http://www.fes-prishtina.org/wb/media/Publications/2011/KIPRED%20-%20Parliamentary%20Elections%202010%20%28English%29.pdf

Labour Market Statistics 2007. Statistical Office of Kosovo // http://www.ks-gov.net/ESK/eng/index.php?option=com_docman&task=cat_view&gid=16&Itemid=8

Linz J., Stepen A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. Baltimore; London: The John Hopkins University Press, 1996. 504 p.

Lynch D. Engaging Eurasia's Separatist States: Unresolved Conflicts and de Facto States. Washington: USIP Press, 2004. 168 p.

OSCE Mission in Kosovo // http://www.osce.org/kosovo/13197.html

Rae H. State Identities and the Homogenization of People. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 372 p.

Report of the Secretary-General on Interim Administration Mission in Kosovo // http://www.unmikonline.org/docs/2009/unsg_kosovo_report-100609.pdf .

Roeder P.G. Where Nation-States Come From: Institutional Change in the Age of Nationalism. Princeton: Princeton University Press, 2007. 430 p.

Rokkan S. The Center-Periphery Polarity// Center Periphery Structures in Europe: An ISSC Workbook in Comparative Analysis. Frankfurt am. M.: Campus, 1987. P. 17-50.

Slezkine Y. The USSR as Communal Apartment, or How a Socialist State Promoted Ethnic Particularism // Slavic Review. 1994. N 53. P. 414-452.

South Ossetia: The Burden of Recognition. Crisis Group Europe Report. 2010. N 205. 7 June // http://www.crisisgroup.org/~/media/Files/europe/205%20South%20Ossetia%20-%20The%20Burden%20of%20Recognition.ashx

Statistical Repertoire of Enterprises in Kosovo 2004-2008. Pdf. Statistical Office of Kosovo // http://www.ks-gov.net/ESK/eng/index.php?option=com_docman&task=cat_view&gid=12&Itemid=8

Statistics of External Trade (Import and Export). Statistical Office of Kosovo // http://www.ks-gov.net/ESK/eng/index.php?option=com_content&view=article&id=46&Itemid=36

Stepan A. Comparative Theory and Political Practice: Do We Need a «State-Nation» Model as Well as a «Nation-State» Model? // Government and Opposition. 2008. Vol. 43. N 1. P. 1-25.

Tilly Ch. Reflections on the History of European State-Making // The Formation of National States in Western Europe. Princeton: Princeton University Press, 1975. P. 3-83.

UNHCR Condemns Violence Targeting Kosovo Serb Returnees // http://www.unhcr.org/4513b490b.html

Vanderhaeghen W. Independent Kosovo Faces an Uncertain Economic Future. 2008. February 21 // http://rationaleuropean.wordpress.com/2008/02/21 /independent-kosovo-faces-an-uncertain-economic-future/

World Bank. Kosovo Brief 2009 // http://web.worldbank.org/WBSITE/EXTERNAL/COUNTRIES/ ECAEXT/KOSOVOEXTN/0contentMDK:20629286~menuPK:297777~pagePK:141137~piPK:14112 7~theSitePK:297770,00.html

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.