CC BY
139
очерки во многом как средство развеять устоявшиеся и ложные представления о Новом Свете и способствовать усилению процесса межкультур-ных взаимодействий России и Америки.
Примечания
1. Славинский Н. Е. Письма об Америке // Отечественные записки. 1872. № 1. С. 97.
2. Славинский Н. Е. Письма об Америке // Отечественные записки. 1872. № 2. С. 583.
3. Текст как явление культуры / Г. А. Антипов, О. А. Донских, И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 149.
4. Владимиров М. М. Русский среди американцев: мои личные впечатления как токаря, чернорабочего, плотника и путешественника. СПб., 1877. Ю. И. Марковина, Ю. А. Сорокин. Новосибирск, 1989. VI.
5. Мачтет Г. А. Избранное. М., 1958. С. 63.
6. Курбский А. Русский рабочий у американского плантатора // Вестник Европы. 1873. Т. 3. № 6. С. 712.
7. Топоров В. Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток - Запад: исследования, переводы, публикации. М., 1989. С. 12-13.
УДК 821.161.1
О. В. Васильева
МОТИВНЫЙ КОМПЛЕКС РАННЕГО ТВОРЧЕСТВА Н. С. ЛЕСКОВА
Мотивный комплекс художественной прозы Лескова начала 1860-х гг. обусловливает своеобразие содержания, жанровой формы, поэтики, системы образов произведений. Выделены архетипические и социально-исторические мотивы. Автор воплотил в своих произведениях христианскую концепцию мира и человека, поэтому религиозный мотив спасения является ведущим.
The motif complex of the N. S. Leskov artistic prose of the beginning of the 1860s causes originality of the content, genre form, poetic, system of images of works. There are archetypical and social-historical motifs. The author realizes in his works the Christian conception of the world and person, therefore the religious motif of the saving is leading.
Ключевые слова: мотивный комплекс, архетипические и социально-исторические мотивы, мотивы оборотничества, огня, греха, страдания, покаяния, молитвы, спасения.
Keywords: the motif complex, archetypical and social-historical motifs, motifs of werewolf, fire, sin, suffering, confession, prayer, saving.
В современном литературоведении возрос интерес к такому текстуальному явлению, как мотив, мотивный комплекс. Под мотивом будет пониматься структурно-смысловая единица текста, несущая в
ВАСИЛЬЕВА Ольга Васильевна - аспирант кафедры русской и зарубежной литературы, преподаватель кафедры философии Марийского государственного университета © Васильева О. В., 2009
себе повествовательную нагрузку, повторяющаяся в тексте, имеющая определенную вербальную закрепленность, включающая межтекстуальный и культурно-эстетический компоненты.
Мотивные взаимосвязи в произведениях литературы намечаются в раннем творчестве, затем они зачастую переосмысливаются в связи с изменениями в мировоззрении писателя или поэта. Н. С. Лесков пришел в литературу уже зрелым человеком, со сложившимися взглядами и убеждениями, поэтому мотивный комплекс его творчества не столько изменялся, сколько дополнялся и расширялся. Эпицентром творчества Лескова в начале 1860-х гг. становится изображение народного сознания и быта, характера и психологии, которые определяются мифологией, фольклором, религией. Поэтому выделение архетипических мотивов [1] целесообразно и закономерно.
Одной из центральных «вечных» тем является тема добра и зла, которая первоначальное освещение получила в мифе через отношения противопоставления: верх/низ, внутренний/внешний, теплый/холодный, светлый/темный и т. д. Оппозиции подобного рода поднимаются до соотношений космического хронотопа: небо/земля, север/юг, день/ночь, зима/лето, солнце/луна [2]. Подобным образом с помощью построения художественного пространства как вертикальной оппозиции светлого верха и темного низа мотив добра и зла выражается и в ранних произведениях Лескова, где верх символизирует идеальные, вечные ценности. Низ, напротив, - пороки, обыденность, обывательское мышление. Данная символика присутствует в пейзажах, в описании внешности, бытовых зарисовках. Герой повести «Житие одной бабы» народный лекарь Сила Иванович «мог бы дать Насте совсем отдельное помещение, но он не поместил ее внизу, с больными, а взял к себе наверх» [3]. В повести «Воительница» Домна Платоновна - вполне «земная» женщина. Ей свойственны практическая смекалка, трудолюбие, самостоятельность, но в то же время она ограниченно понимает моральные законы и душевное состояние человека. «Зазем-ленность» кружевницы передается через портрет: «...росту невысокого, и даже очень невысокого, а скорее совсем низенькая. <...> Домна Платоновна, как говорят, впоперек себя шире, и чем вверх не доросла, тем вширь берет» [4]. Домна Платоновна считает, что «женщине нельзя выпутаться из беды иначе, как на счет своего собственного падения» [5].
Контрастность между низом и верхом не всегда носит абсолютный характер. Это уже не мифологическое противопоставление, а собственно авторское видение: «Снег перестал сыпаться, метель улеглась, и светлый месяц, стоя высоко на небе, ярко освещал белые, холмистые поля
гостомльской котловины» [6]. Оппозиция светлый верх/темный низ стирается, и утверждается между ними световая гармония. Или, напротив, низ освещен, верх темный: «.по небу тяжело ползла черная бесконечная туча, казавшаяся еще чернее от горящей сосны» [7]. Описание грозы из повести «Овцебык» символично и повторяет внутреннее состояние героя, его одиночество, разъединенность с людьми: «.на том берегу, словно колоссальная свечка, теплилась старая сухостойная сосна, давно одиноко торчавшая на голом песчаном холме» [8]. В данном случае сопоставляются не низ и верх, а человек и природа. Мотив одиночества, соотносимый с образом героя повести, с его трагической судьбой, вызывает в памяти читателя онтологические вопросы жизни и смерти.
С мотивом добра и зла непосредственно связан мотив оборотничества, символически указывающий на темные начала в натуре человека. Мифологический герой изменяет свой облик, превращаясь в зверя. В литературном произведении мотив оборотничества видоизменился: перевоплощение человека будет не внешним, а внутренним. Способом указания на внутренние метаморфозы героя является в раннем творчестве Лескова параллель между человеком и животным. На стилистическом уровне она проявляется через сравнения. Так, в повести «Житие одной бабы» злые герои Костик, жена Степана сопоставляются с волком,собакой: «Костик и держался от семьи, словно волк какой, все стороною, особничком» [9]. Согласно русской демонологии, волк, с одной стороны, связан с богом-гро-мовержцем, а с другой - отождествляется с дьяволом. По народным поверьям, волк - это вор и лютый разбойник. Мотивы разбойника, воровства, злобности, акцентированные в содержании образа Костика: «От Костика ей никакого почтения не было: разбойник разбойником вышел» [10]; «Бога ты, Костя, не боишься!» [11]; «злю-щий-презлющий » [12] - расширяют семантику мотива оборотничества.
Данный мотив соотносим также с образом главной героини повести. Состояние сумасшествия, полное отчуждение героини от людей сближает ее с животным миром: «Пастухи рассказывали, что видели, как она рубашкою ловила на узеньких пережабинах Гостомли мелкую рыбешку <...>; а другие уверяли, что Настя ела эту рыбу сырую, даже живую. Совсем она зверенком стала, и все стали бояться ходить в одиночку, - “чтоб Настя-бесноватая не нагнала”» [13]. Народная молва наделяла Настю чертами и действиями все более необыкновенными, отделяющими ее от людей.
Так в художественном произведении семантика мотива оборотничества реализуется на уров-
не символизации, служит способом выражения духовного мира героя.
Эпиграф к повести «Овцебык» взят «из зоологии»: «Питается травою, а при недостатке ее и лишаями» [14]. Заголовочный комплекс настраивает читателя на восприятие главного героя в сравнении с животным миром. Натуралистическое описание портрета Василия Петровича и его кличка «Овцебык» зоологизируют образ главного героя: «.его наружность необыкновенно напоминала овцебыка, которого можно видеть в иллюстрированном руководстве к зоологии Юлиана Семашки» [15]. Такое сравнение не случайно. С одной стороны, овца ассоциируется с христианской жертвенностью, желанием «пострадать за людей». С другой, бык - это животное из языческой мифологии, символизирующее буйство, агрессивность, разрушение. Автор объединил в своем герое Василии Петровиче два противоположных начала: жертвенность и агрессивность, соответствующие двум различным традициям: христианской и языческой. Его отличает «евангельская беззаботливость о себе» и постоянная готовность жертвовать «для каждых своих присных и знаемых» [16], но в то же время идеологически он поддерживает революционный метод преобразований, а значит, разрушение, насилие.
Мотив оборотничества Лесков часто реализует через форму сна. Стремясь передать сложность реальности, писатель воссоздает ситуацию сна, когда возникают бессознательные образы, передающие сложные психические процессы. Кроме того, сон позволяет использовать ирреальные образы без ущерба реалистичности произведения. Так, в арабеске «КосЬапко шо;а! Ка со пат rozmowa?» фантастические образы символизируют общество, осудившее Ядвигу и бросившее ее на произвол судьбы: «Сон страшный приснился ей в эту минуту. Чудовищ ужасных кагал беспокойный вертелся пред нею <...>. Душ их она не могла рассмотреть, но видно ей было сквозь черные платья, что каждое пугало носило в левом боку надутый воловий пузырь, а в том пузыре крошечный чертик вертелся.» [17]. Мотив бесовства преобладает в изображении сна и непосредственно реализуется в мотиве оборотничества.
Архетипическим мотивом является мотив огня, который в творчестве Лескова всегда имеет символическое и метафорическое значение. Центральное место в его формировании занимают образы «огненного змея» и «огненной реки». В первом крупном произведении Лескова «Житие одной бабы» образ огненного змея символизирует грешную любовь Насти и Степана. В народном сознании огненный змей наделен демонической силой пробуждать любовь: «А Настя ни словечка не отвечает; брови сдвинула и все смот-
рела, смотрела в огонь, да как крикнет не своим голосом <...> Змей, змей огненный, ай! ай! За сердце... за сердце меня взял... ох! - тихо докончила Настя и покатилась на лавку» [18]. В народном понимании образ огненного змея олицетворяет сильную и страстную любовь, равную болезни. В данном случае мотив огня тесно связан с мотивом грешной любви. Во второй редакции «Жития.» образ «огненного змея» соединяется с образом «огненной реки», который затем появляется в повести «Воительница». «Люди! подлые вы люди! сбили меня; насулили мне здесь горы золотые, а не сказали про реки огненные» [19].
Ассоциативный ряд, связанный с образом огненной реки, довольно ограничен. В древнегреческой мифологии существовала река забвения Лета, которая разделяла мир живых и царство мертвых. В христианской космологии река разделяла рай и ад, напоминала грешникам о содеянном, была знаком смерти. В повести «Воительница» образ «огненной реки», с одной стороны, символизирует страдание героини, с другой -река разделила жизнь Леканиды Петровны до падения и после, когда возвращение к безгреховной жизни для нее уже невозможно. В христианской символике следствием грехопадения является «огненная геенна».
Вместе с тем огонь в мифологической традиции ассоциируется не только с губительной силой, но и с животворящей. Признак жизни во время невольного замужества Насти - внутренний огонь ее глаз («Житие.»). Бессмысленность существования, смерть символизируются угасанием огня. Домна Платоновна, безответно полюбив племянника кумы, «распалась и угасла в час один» [20]. И смерть воспринимается следствием нарушения заповеди Христа «не прелюбодействуй»: «Огненным Прещением пресекается перед смертью душа моя» [21].
В религиозном контексте одним из вариантов мотива огня в произведениях Лескова является сияние («Ланпад горит перед образами таково тихо, сияние от икон на нее идет» [22]). С архе-типическим мотивом огня взаимодействуют мотивы грозы, молнии, страха, которые в контексте передают эмоционально-психологическое состояние героя.
Н. С. Лесков воплотил в своем творчестве христианское понимание мира и человека и создал модель мира, в котором основой являются нормы православной этики и эстетики. В повести «Житие одной бабы» христианские мотивы актуализируются уже в заглавии произведения. Согрешив (любовь к женатому мужчине, измена мужу), главная героиня Настя Прокудина раскаивается и стремится искупить свою вину служением Богу в монастыре. Сюжетная линия жизни
Насти заканчивается ее ранней смертью, но в подтексте повести «прочитывается» ее духовное воскрешение. Так в произведении мотив спасения переплетается с мотивами искушения, искупления, покаяния, греха, вины, страдания. Мотив возрождения реализуется с помощью темы детства, точнее, в мотиве-ситуации сна ребенка, где возникает образ Богородицы и рая: «Мне снилось, будто на этом лугу много-много золотых жучков <.> Как я заплакала, смотрю, около меня стоит красивая такая... не барыня, а так, Настя, женщина простая, только хорошая такая. Добрая, вся в белом, длинном-длинном платьице, а на голове веночек из белых цветочков <.> А тут ко мне навстречу много-много детей набежало: все хорошенькие такие да смешные, Настя: голенькие и с крылышками» [23]. Кроме того, в повести мотив спасения соотносится с мотивом молитвы.
Герои лесковских произведений молятся в раскаянии, в страхе, в просьбе о заступничестве или, напротив, смерти. Молитва может быть процитированной по святым источникам или быть спонтанной. Так, Сила Иванович Крылушкин поет молитвы «Святый Боже», «Господи, помилуй» Бортнянского, «Милосердия двери отверзи нам», «В бездне греховней валяяся, неисследную милосердия призываю бездну». Домна Платоновна в ситуации молитвы обращает к Богу своеобразный «поток сознания», моля его о своей смерти: «Боже мой! - говорит, глядя на бедный больничный образочек. - Боженька! миленький! да поди же к тебе моя молитва прямо столбушком: вынь ты из меня душу, из старой дуры, да укроти мое сердце негодное» [24].
В комплекс архетипических мотивов входят мифологические, фольклорные, религиозные мотивы, выполняющие сюжетообразующую, характерологическую, семантическую функции. Ведущим мотивом в комплексе является религиозный мотив спасения.
Наряду с архетипическими мотивами в ранних лесковских произведениях сформировался комплекс социально-исторических мотивов. Они выявляют то, что волновало автора как человека своей эпохи. Характерно, что социально-исторические мотивы в равной мере присутствуют в публицистике и художественной прозе писателя.
Мотив служения обществу - один из основополагающих в социально-историческом мотивном комплексе. Герои Лескова стремятся привнести в общество добро, любовь, уважение. Служение обществу они осуществляют, в первую очередь, через труд, профессию, общественные обязанности. Служить обществу, в понимании Лескова, - прежде всего значит вести народ к Христу: «Пусть каждый честный человек ведет народ, по мере сил своих, к этому идеалу, и сам идет по
тому же пути с разумом во лбу и незлобием в сердце» [25] («О признаках благодетельного кризиса в весьма неопасном, но довольно странном умопомешательстве одной из наших молодых партий - “идольские требы теории”»). Поэтому комплекс «современных» мотивов вписывается Лесковым в христианскую тематику произведений. Примером искреннего служения обществу является Сила Иванович Крылушкин: «В лечении он был искусен, и больных к нему навозили с разных сторон, из сел и из городов. <.> От всяких болезней лечил Сила Иванович и всегда успешно» [26]. Героя Лескова отличает бескорыстие и самоотверженность, с которыми он отдается практическому делу во благо других людей.
Отношения героев произведений Лескова и общества не всегда гармоничны. Это могут быть отношения непонимания, которое, например, встретил герой «Овцебыка», несмотря на готовность жертвовать собой ради народа («Овцебык»). Костик из повести «Житие одной бабы» потребительски относится к народу и воспринимает общество как источник удовлетворения собственных потребностей. Костик поддерживал отношения с теми, кто мог принести ему выгоду, пользу: «Любил знаться с теми, с кем можно дела какие-нибудь делать. Спроста он ничего не делал» [27]. В этом случае мотиву жертвенного служения обществу противопоставлен мотив выгоды. Костик «торгует разными крестьянскими припасами и водкой. <.> Мужички редкий не должен Костику и кланяются очень низко» [28]. Мотив выгоды связан с мотивами обмана, воровства, пьянства. Мотив пьянства - один из постоянных в социально-историческом мотивном комплексе ранних произведений Лескова. Умер от опоя приходский пономарь в рассказе «Засуха», героев рассказа «В тарантасе» занимает вопрос, «с чего взялся в человеках и блуд, и воровство, и пьянство, и всякие грехи» [29]. «Винный вопрос» занимал Лескова, так как это один из острых вопросов «для всех времен и для всех народов» [30]. Это проблема и экономическая, и моральная. Строя винокуренные заводы, разбогател «муж кармана» Александр Иванович Свиридов («Овцебык»). Винный завод также хотел построить Стюарт Яковлевич Ден («Язвительный»). Писатель понимает, что новый класс капиталистов не захочет «расстаться с тепленьким местечком и независимым положением из-за какой-нибудь отвлеченной идеи, ради принципа» [31] («По винному вопросу»).
Мотив служения обществу взаимодействует с мотивом цивилизации, рассуждения о которой неоднократно встречаются в публицистике Лескова. Чаще всего писатель употребляет данную дефиницию как синоним культуры. «Оцивилизо-
вывание» предполагает смену системы ценностей, где на первый план выступает практицизм, прагматизм, утилитаризм. Для русского национального характера подобные качества не характерны, что вызывает конфликт между западной цивилизацией и русской самобытностью. Мотив цивилизации особое значение приобретет в романах Лескова, где усиливается философская линия. Цивилизация воспринимается негативно, как символ безнравственности, выгодничества, материальности.
Мотив цивилизации не только выражает социальные взгляды автора, но также выполняет характерологическую функцию в тексте. Герой одноименного рассказа Кувырков «из западных провинций <.> захватил с собою в Петербург свое высокомерное обхождение с младшими, самоуничтожение перед старшими» [32]. В образе Кувыркова объединяются мотивы цивилизации и сумасшествия, которым сопутствуют мотивы неожиданности, правды/лжи, ума/глупости, пустяка/пустоты, метаморфозы.
Актуальны в раннем творчестве Лескова «бытовые» мотивы. Мотив нищеты в тексте может быть заявлен открыто или передан через портрет или интерьер. Наряду с мотивом нищеты, совпадая, расходясь в значении или дополняясь, функционирует мотив беды/ бедности. Бедный в значении «неимущий» является синонимом прилагательного «нищий». Во втором значении бедный - «несчастный, жалкий» - сливается с мотивом несчастья.
В комплекс «бытовых» мотивов входит такой элемент, как «деньги», отражающий социально-правовые отношения. В произведениях Лескова утверждается христианское отношение к деньгам, осуждается накопительство, приобретательство. Герой-праведник «Жития.» Крылушкин «жил доходом с своего большого плодовитого сада, который сдавал обыкновенно рублей за двести или за триста в год. Этого было достаточно Кры-лушкину, до крайности ограничившему свои потребности» [33].
Итак, мотивный анализ творческого наследия
Н. С. Лескова выявляет семантическую множественность его ранних произведений и в то же время дает представление целостной мировоззренческой позиции автора. В раннем творчестве писателя мотивы подразделяются на архетипи-ческие и социально-исторические. К первым относятся мифологические (мотивы оборотничества, огня), религиозные (мотивы искушения, греха, страдания, искупления, молитвы, возрождения). Ко вторым - мотивы служения обществу, цивилизации, сумасшествия, мира, «бытовые» (нищеты, бедности, тесноты, денег). Религиозный мотив спасения - ведущий в мотивном комплексе раннего творчества Лескова. «Сквозными» явля-
ются вечные мотивы добра и зла, жизни и смерти. В текстах данные структурно-семантические элементы выполняют сюжетообразующую, смысловую, интертекстуальную, хронотопическую, этико-эстетическую функции.
Примечания
1. Под архетипическими мотивами мы понимаем структурно-семантические элементы мифологии, фольклора, религии, представленные в литературном произведении.
2. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Издательская фирма «Восточная литература», РАН, 2000. С. 230.
3. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. М.: ТЕРРА, 1998. Т. 2. С. 157.
4. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 5. С. 321.
5. Там же. С. 361.
6. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 2. С. 141.
7. Там же. С. 44-45.
8. Там же. С. 65.
9. Там же. С. 70.
10. Там же. С. 68.
11. Там же. С. 71.
12. Там же. С. 72.
13. Там же. С. 178.
14. Там же. С. 27.
15. Там же.
16. Там же.
17. Там же. С. 221.
18. Там же. С. 152.
19. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 5. С. 351.
20. Там же. С. 386.
21. Там же.
22. Там же. С. 350.
23. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 2. С. 85-86.
24. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 5. С. 386.
25. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 2. С. 688.
26. Там же. С. 108.
27. Там же. С. 107.
28. Там же. С. 212.
29. Там же. С. 140-141.
30. Там же. С. 283.
31. Там же. С. 287.
32. Там же. С. 89.
33. Там же. С. 156.
УДК 821.161.1
Т. А. Шестакова
СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА «ОБОЙДЕННЫЕ» Н. С. ЛЕСКОВА)
В статье анализируется одна из сюжетных ситуаций романа «Обойденные» Н. С. Лескова, содержанием которой является исполнение и слушание музыки. Рассматриваются ее границы, элементарный состав, взаимодействие точек зрения автора и персонажей, функции и место ситуации в сюжете произведения.
In this article one of the plot situations in N. S. Leskov’s novel “Deprived”. The situation deals with performing and listening to music. Under review are its limits, elementary constituents, interaction of the author’s and character’s viewpoints as well as the function and the place of the situation in the plot of the novel.
Ключевые слова: музыкальная ситуация, эстетическая ситуация, Н. С. Лесков, исполнение и слушание музыки.
Keywords: music, aesthetics situation, N. S. Leskov, performing and listening to music.
Музыкальная ситуация является призмой, через которую преломляется авторский взгляд на место, роль и значение музыки в мире и в жизни человека, и вместе с тем часто проявляется авторское видение структуры мира и личности, раскрывается творческая индивидуальность писателя [1]. Она относится к типу эстетических ситуаций. Об «эстетической ситуации» в произведениях Н. С. Лескова писала Л. М. Петрова [2], однако данное понятие толкуется ею широко: это и восприятие музыки, и любование красотой природы, и любовь, в том числе любовь к жизни, и «восторг перед красотой и тайной созданного Творцом мира» [3]. Очевидно, что для автора статьи главным критерием отнесения ситуации к разряду эстетической является наличие у персонажа эстетически окрашенного переживания, причем независимо от объекта восприятия. «Эстетическая ситуация» в произведениях Лескова интересует Л. М. Петрову главным образом с точки зрения ее функций, чаще всего -семантической; отсюда - доминирование интерпретирующего подхода к ее рассмотрению. В то же время исследователем установлены характерологическая, психологическая функции описания эстетических переживаний, в том числе во
ШЕСТАКОВА Татьяна Анатольевна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре русской и зарубежной литературы Марийского государственного университета © Шестакова Т. А., 2009
