CC BY
0
Б.Б. Горяева (Элиста)
МОТИВ ПРЕВРАЩЕНИЯ В КАЛМЫЦКИХ СКАЗКАХ НА СЮЖЕТНЫЙ ТИП «ЧУДЕСНОЕ БЕГСТВО» (АТи 313)1
|Аннотация
В устной традиции калмыков сказки на сюжетный тип «Чудесное бегство» (АТИ 313) имеют национальную разработку и случаи заимствования. Этнической особенностью сказки «Ах дY хойр xулhн» («Братья-мыши») является то, что в ней мифическая птица хан Гаруда превращается в человека при надевании шапки, рукавиц и носков. Образ этот представляется наслоившимся на культ орла народов Южной Сибири и Центральной Азии, где исторически проживали предки калмыков - ой-раты. В сказке «Иван-царевич гидг кeвYнэ тууль» («Сказка о юноше по имени Иван-царевич»), заимствованной из русской устной традиции, герой также выхаживает птицу хан Гаруду, а не орла. Перевоплощенную (в девушку, соловую лошадь, ламу-священнослужителя) благодарную лису в сказке «Ах дY хойр xулhн» («Братья-мыши») называют «арат-мврн» -лиса-лошадь, «арат-куукн» - лиса-девушка, указывая на новый образ и ее изначальную сущность. Превращение героя сказки «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») происходит благодаря чудесным способностям девушки при побеге из подводного мира. Герой сказки <^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями»), младший из братьев, оборачивается в серого воробья (бор богшада). Представитель антагониста, посланец владыки хозяев воды, в сказке «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») из легких и печени, плававших в воде, принимает облик человека. Сказки «^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») и «Эгч^ нтурвн» («Три сестры») разрабатывают мотив обращения предметов, которые достаются героям от их родителей. Чудесные вещи создают препятствия на пути преследователя: гору и лес. Непреодолимой для антагониста становится река, в традиционном мировоззрении калмыков представляющаяся границей миров. Следует отметить, что в калмыцких сказках используется универсальная
1Исследование проведено в рамках государственной субсидии -проект «Универсалии и специфика традиций монголоязычных народов сквозь призму кросс-культурных контактов и системы взаимоотношений России, Монголии и Китая» (№ госрегистрации: 123021300198-4).
контаминация мотива превращения небесных дев-лебедей в девушек с сюжетным типом «Мужчина преследуется из-за своей красивой жены» (АТи 465 А). Мотив превращения является сюжетообразующим и реализуется в разных формах бегства и погони, представляющих возвращение героя из иного мира в мир живых.
Ключевые слова
Калмыцкая волшебная сказка; сюжет; мотив; превращение; герой; чудесное бегство; чудесные предметы.
B.B. Goryaeva (Elista)
MOTIF OF THE TRANSFORMATIONS IN KALMYK FAIRY TALES OF THE PLOT TYPE "MAGIC FLIGHT" (ATU 313)1
Abstract. In the oral tradition of the Kalmyks, fairy tales of the plot type "Magic Flight" (ATU 313) have a national development and cases of borrowing. The ethnic feature of the fairy tale "Akh du khoir khulgn" ("Mouse Brothers") is that it features the mythical bird Khan Garuda, which turns into a man when wearing a hat, mittens and socks. This image seems to be layered on the cult of the eagle of the peoples of Southern Siberia and Central Asia. In the fairy tale "Ivan Tsarevich gidg kovuna tuul" ("The Tale of a young man named Ivan Tsarevich"), borrowed from the Russian oral tradition, the hero also nurses the Khan Garuda bird, not the eagle. The reincarnated (in a girl, a horse, a lama-priest) grateful fox in the fairy tale "Akh du khoir khulgn" ("Mouse Brothers") the narrator calls "arat-morn" -a fox-horse, "arat-kuukn" - a fox-girl, pointing to a new image and its original essence. The transformation of the hero of the fairy tale "Usn Khadyn Khan" ("Lord of the masters of the water") is due to the wonderful abilities of the girl when escaping from the underwater world. The hero of the fair tale "Gorvn kuukta emgn ovgn khoir" ("An old man and an old woman wit three daughters"), the youngest of the brothers, turns into a gray sparrow. The representative of the antagonist, the messenger of the lord of the masters of water, in the fairy tale "Usn Khadyn Khan" ("Lord of the masters of the water"), takes the form of a human from the lungs and liver floating in the water. The fairy tales "Gorvn kuukta emgn ovgn khoir" ("An old man and an old woman with three daughters") and "Egch-du gurvn" ("Three Sisters") develop a motif for the transformation of the things that the heroes get from their parents. Magic things transform the space, create obstacles in the path of the pursuer: a mountain and a forest. The river becomes insurmountable for the antagonist, which in the traditional worldview of the Kalmyks is represented by the boundary of the worlds. Thus, the motif of transformation into fairy tales of the plot type "Magic Flight" is plot-forming and is realized in various forms. Flight and pursuit in the considered fairy tales represent the return of the hero from another world to the world of the living.
Key words: Kalmyk fairy tale; plot; motif; transformation; hero; magic flight; magic things.
'The reported study was funded by government subsidy — project name "Universals and Specifics in Traditions of the Mongolian-speaking Peoples through the Prism of Cross-Cultural Contacts and the System of Relations between Russia, Mongolia and China" (state registration number: 123021300198-4).
МОТИВ ПРЕВРАЩЕНИЯ В КАЛМЫЦКИХ СКАЗКАХ Введение
Сюжетный тип «Чудесное бегство» широко распространен в мире. В Указателе сказочных типов Аарне - Томпсона под редакцией Утера он обозначен под номером 313 и имеет подтипы 313 А, B, C, H*.
Он представлен в обработках мифа об аргонавтах в сочинениях античных писателей, мотивы сюжета присутствуют в сборнике индийских сказок, новелл и легенд «Океан сказаний». Среди западноевропейских литературных сказок типа АТ 313 наиболее популярна сказка Базиле («Пентамерон», III, № 9) [Бараг, Новиков 1985, 415].
В обширном сказочном материале, представляющем магическое бегство от чудовища, отмечаются два эпизода - о гадах, заменяющих вшей в голове чудовища, и о происхождении гадов, которые часто встречаются в мифах северо-западных индейцев и в сибирском материале. На основе этого Иохельсон проводит историческую связь фольклора обитателей Америки (северо-западных индейцев) с устной традицией палеоазиатов [Иохельсон 1913, 165]. Ученым указывается, что всемирно распространен сказочно-мифологический эпизод, когда предметы, бросаемые героями «сами-по-себе», без чудесного превращения, задерживают преследователей и дают время для спасения [Иохельсон 1913, 165].
Отдельное монографическое исследование, посвященное сюжету «магическое бегство», было проведено А. Аарне [Aarne 1930].
«Аарне же заметил, что последним препятствием часто является вода, река, и мимоходом сопоставил эту реку с рекой, отделяющей царство живых от царства мертвых», - пишет В.Я. Пропп [Пропп 2000, 306]. Он перечислил десять видов погони и спасения и пришел к выводу, что «основные виды бегства и погони предстали перед нами в исторической перспективе как построенные на возвращении из царства мертвых в царство живых» [Пропп 2000, 306].
И.Г. Левиным было изучено шумеро-аккадское предание об Этане, который на орле поднялся в небо, прежде выходив его по приказу бога, как рассказ о путешествии в иной мир в поисках духа-покровителя [Левин 1967].
Э.В. Померанцевой изучен образ водяного на материале русской волшебной сказки на сюжетный тип «Магическое бегство» [Померанцева 1970].
На основе одного из подтипов сюжета «Чудесное бегство» освещена история сюжета о запродаже героя водяному на различных этапах его развития и связь с живыми верованиями народа [Тудоровская 1974].
Е.М. Мелетинский, рассматривая литературные архетипы, отмечает, что в сказках на сюжет AT 313, 314, 315, 316 «родители обещают за новую услугу отдать своего ребенка (часто еще не зная о его рождении) людоеду, черту, русалке, "в науку" колдуну и т.п., чтобы самим выпутаться из беды». Одним из исходов в этой ситуации является бегство от демонов-людоедов с помощью бросания чудесных предметов [Мелетин-ский 1994, 57].
Проведя тематическую классификацию и распределение фольклор-но-мифологических мотивов по ареалам, Ю.Е. Березкин, Е.Н. Дувакин выделяют под номером «L72. Магическое бегство, D672, D673» - «бегство с помощью бросания чудесных предметов, эпизод в сказках разных
типов», который представлен на обширной территории по всему миру (Ср. СУС 313 H) [Березкин].
Отмечается большое количество вариантов сюжетного типа «Чудесное бегство»: русских - 133, украинских - 59, белорусских - 18. В восточнославянской волшебной сказке изучаемый сюжет имеет разные начала.
В устной традиции калмыков также есть сказки на данный сюжетный тип. При этом следует отметить национальную разработку сюжета и случаи заимствования из русской сказочной традиции. Образцы на рассматриваемый сюжет публиковались в разное время в сборниках калмыцких народных сказок.
В репертуаре сказителя Эренджена Лиджиева имеется сказка «Ах дY хойр хулнш» («Братья-мыши») на сюжет 313 В «Чудесное бегство» [Алтн зYн темн 1995, 29-33]. В репертуаре сказителя Санджи Манжико-ва сказка «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») на сюжетный тип 313 С «Чудесное бегство» записана и опубликована в 1968 г. [Хальмг туульс 1968, 163-166]. Еще одна сказка под названием <^орвн ку^тэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») на сюжетный тип 313 Н* «Бегство от ведьмы» зафиксирована в контаминации с типом 707 «Чудесные дети» [Хальмг туульс 1968, 33-41]. Вариантом сказки, в которой также реализована контаминация типов 313 Н* и 707, является сказка «Эгч^ hурвн» («Три сестры») [Хальмг туульс 1972, 145-149].
В выше приведенных сказках на сюжет 313 сюжетообразующим является мотив превращения. В нем находят отражение представления о возможности живого существа или предмета изменять свой облик, внешний вид, ипостась, т.е. о способности стать другим существом, растением, предметом и т.п. [Виноградова 2004, 67]. Целью данной статьи является рассмотрение мотива превращения в калмыцких сказках на сюжетный тип «Чудесное бегство» (ATU 313 A, B, C, Н*).
Превращения благодарных помощников в сказках на сюжетный тип ATU 313 «Чудесное бегство»
Сказка «Ах дY хойр хулhн» («Братья-мыши») на сюжет 313 В «Чудесное бегство» начинается с войны птиц и зверей. В ходе битвы медведь сломал правое крыло хан Гаруды (хан ьэрд) - царя птиц. Сын хана, охотясь, увидел на дереве раненую птицу, взял ее домой выхаживать. Поправившись и набравшись сил, Гаруда прилетел в лес, отправил ханского сына к своей сестре за одеждой. Старшая сестра отказала юноше, младшая тоже не выполнила просьбу брата. Откликнулась только супруга и передала то, что просил муж. Хан Гаруда надел шапку - выросла голова, натянул рукавицы и носки - отросли руки и ноги. После этого он позвал своего спасителя в гости, подарил ему ларчик, запретив его открывать [Алтн зYн темн 1995, 29-30].
Здесь следует указать, что хан Гаруда - весьма популярный персонаж устной традиции калмыков. В мифологии монгольских народов Гаруда - царь птиц, который ведет извечную борьбу со змеями - нагами (см. подробнее: [Неклюдов 1990a, 142]).
В сказке «Иван-царевич гидг кевYнэ тууль» («Сказка о юноше по имени Иван-царевич»), заимствованной из русской сказочной традиции,
герой также выхаживает птицу хан Гаруду, а не орла [ГА РО. Ф. 55. Оп. 1. № 13810. Л. 57-61 об.]. В.Я. Пропп отмечает, что выкармливание орла здесь вполне историческое явление: «У сибирских народов орлы выкармливались, и выкармливались с особой целью». Кормление и последующее убиение орла имеют целью умилостивить духа - хозяина орлов, позднее - творца [Пропп 2000, 140].
«Момент улетания в сказке соответствует отсыланию через смерть в обряде. В обряде орла кормят, а затем его отсылают к его отцам. В сказке это отразилось как отпускание на волю... Этот случай интересен тем, что он содержит в себе элементы разложения обряда. Он показывает, что сказка отражает позднюю стадию ее, как это мы видим и в других случаях. Кормление орла показано как нечто, что герою в тягость, как нечто ненужное и бессмысленное», - пишет исследователь [Пропп 2000, 141].
Это наблюдение В.Я. Проппа подтверждается и текстом сказки «Иван-царевич гидг кeвYнэ тууль» («Сказка о юноше по имени Иван-царевич»): «Эмнь чишкэд, хараьад: "Энунд бээсн ьурвн укрэн идулчкэд, эврэн яахмвидн? Алчк энугэн!" - гинэ» (Жена кричит, проклинает: «Скормив ему все наши три коровы, что сами будем делать?») [ГА РО. Ф. 55. Оп. 1. № 13810. Л. 58 об.].
Н.Л. Жуковская отмечает, что образ птицы хан Гаруды является поздним наслоением на культ орла народов Южной Сибири и Центральной Азии. Исследователь пишет, что персонаж индийской мифологии -Гаруда занял прочное место и в позднем буддизме [Жуковская 1977, 71].
Птица хан Гаруда фигурирует также в других жанрах устной традиции народа таких, как «сказывание по кости» («яс кемэлнн») и героический эпос «Джангар». Мифическая птица Гаруда помогает герою калмыцкого эпоса хану Джангару спуститься с неба на землю. Изображения хан Гаруды имеются на буддийских танках, представляющих старокалмыцкое искусство, на знамени 3-го донского калмыцкого конного полка, участвовавшего в Отечественной войне 1812 г.
Отметим, что в калмыцких сказках раненой оказывается именно хан Гаруда, а не орел, как в сказках многих народов мира. «Материалы по шаманскому фольклору тоже подтверждают культовый характер образа орла. Красивейшая, сильнейшая и могущественнейшая из птиц, обитающих в лесостепной полосе, - орел не мог не стать объектом поклонения», - пишет исследователь Н.Л. Жуковская [Жуковская 1977, 71].
Нарушив запрет хан Гаруды, сын хана запускает череду событий, с которых начинается развитие сюжета. Разбежавшийся из ларца скот собирает волк со стальным хвостом, требуя от героя взамен то, чего он дома не знает. Обещанным оказывается сын, о рождении которого табунщик не ведал. Выросший сын однажды находит записку и отправляется к волку. По пути он помогает лисе. В благодарность она сопровождает юношу к волку со стальным хвостом, превратившись в соловую лошадь при приближении к его дворцу [Алтн зYн темн 1995, 32]. Отметим, что здесь сказитель называет лису «арат-мврн» - лиса-лошадь, одновременно указывая новый и изначальный ее облик.
Лиса помогает юноше выполнить трудное задание волка и доставить дочь хана, но прежде чем отвести ханскую дочь к волку, она превратилась в красивую девушку и приказала юноше вымазать лицо ханской
дочери сажей. В итоге волк выбрал не ханскую дочь, а лису.
Сказочник называет благодарное животное в человеческом облике «арат-куукн» - лиса-девушка. Вечером она исцарапала лицо волка и убежала. Наутро волк спрашивает у юноши, что за девушку он привел. Чтобы узнать ответ на этот вопрос, герой предложил отправиться к ламе-священнослужителю, который все знает. Лиса в облике ламы мажет волку глаза и рот снадобьем и отрубает стальной хвост. Юноша расправляется с волком, лиса возвращается к себе.
Материал калмыцкой волшебной сказки представляет лису как благодарное животное, которое помогает своему спасителю выполнить трудное поручение антагониста.^ Мотив превращения лисы в девушку присутствует также в сказке «Иистр»: она советует герою отвести ее к змею вместо ханской дочери [Калян 1994, 50-52]. В сказке «Саак» благодарная лиса принимает облик старухи в прекрасном одеянии и помогает герою спрятаться так, что ханская дочь не может его найти и вынуждена выйти за него замуж [Хальмг туульс 1961, 102-104].
Лиса предстает в роли трикстера и действует обманом и хитростью в калмыцких сказках о животных [Басангова 2019, 13], в сказках ойра-тов Синьцзяна [Горяева, Лан 2020].
У монголоязычных народов, в том числе у калмыков, лиса соотносится с нижним миром [Басангова 2019, 91]. Плохой приметой считалось встретить в пути лису, запрещалось носить шапки из шкуры животного. При этом кости ее черепа являлись амулетом детей и служили для отпугивания злых духов [Шараева 2011, 69]. Ойраты Монгольского Алтая, Джунгарии лису считают с «черным следом», как приносящую несчастье [Содномпилова, Нанзатов 2016, 52]. Буряты лису связывают с нижним миром и персонажем шаманской мифологии Эрлэн-ханом -властелином мира умерших, судьей мертвых. Также считается, что лиса относится к солнечному божеству и небесному миру [Николаева 2010, 280].
Мотив превращения главных героев в калмыцких сказках на тип АТ 313 «Чудесное бегство»
В сказке «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») на сюжетный тип 313 С сын табунщика оказывается обещанным хозяину вод в обмен на жизнь отца. Здесь следует подчеркнуть, что в данной сказке присутствует требование «Отдай то, чего дома не знаешь», характерное для русской сказки.
В сказке «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») девушка подводного мира помогла герою выполнить поручение хана, а потом сбежала с ним. Когда их почти настигли, девушка толкнула юношу, он превратился в бахчу, она сама - в старушку, затем юноша был обращен в буддийский храм, а девушка приняла облик старухи. Добравшись в свое кочевье, девушка вернулась к себе домой, юноша - к родителям. Через некоторое время юноше засватали девушку, на пире по этому случаю забытая спасительница подарила птиц. Из разговора голубки и голубя все узнали о заслугах девушки, и юноша женился на ней [Хальмг туульс 1968, 163-166].
Превращение главного героя происходит благодаря чудесным спо-
собностям девушки из иного мира. Если сама чародейка оборачивается в старушку, то юношу она превращает в бахчу и буддийский храм - хурул. Вышеприведенный текст показывает, что девушка, бежавшая от хозяина вод - усн хадын эзн, является представителем среднего мира людей, так как, достигнув кочевья хана, она возвращается домой. Можно сделать вывод, что люди, побывавшие в ином мире, приобретают чудесные способности, в частности умение менять облик, причем не только свой, но и другого человека.
В сказке под названием «^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») из репертуара сказителя Санджи Манжи-кова на сюжетный тип 313 Н* «Бегство от ведьмы» в контаминации с типом 707 младший сын хана обладает способностью перевоплощаться. Вместе со своими шестью братьями он является чудесно рожденным. В сказке С. Манжикова формула называет только золотые части тела мальчиков, нет указания на серебряные, но отметим противопоставление «перед - зад», «верх - низ»: грудь и коса (алтн чеещтэ, алтн куклтэ). Согласно традиционным представлениям народа, волосы - это вместилище жизненной энергии человека, поэтому их длина соответствовала ее уровню. Так, в устной традиции калмыков один из сказочных героев носит имя Хээрт Хар кукл - Хартин Черная Коса. В сказке «Монл кeвYн» («Юноша-змей») герой, покидая мир людей в облике лебедя, свою змеиную кожу оставляет супруге, наказав спрятать ее и никому не отдавать. Жена скрывает змеиное обличие мужа в правом накоснике (шиврлг) [Хальмг туульс 1961, 205].
Чудесные внешние признаки мальчика, младшего из братьев, дополняются его способностью перевоплощаться. Так, когда ханские табунщики покидают дворец матери и сына, герой отправляется за ними, приняв облик серого воробья (бор богшада) [Хальмг туульс 1968, 38]. В виде птицы он достигает дворца, слышит о диковинках от ханских жен-шулмусок и добывает их. В место слияния неба и земли за золотым павлином, который может доставить в любое место, герой отправляется серым воробышком. Вызволив птицу из клетки, возвращается домой герой уже верхом на волшебном павлине.
В следующий раз, когда герой сопровождает ханских табунщиков, сказитель уже не отмечает перевоплощение героя, а с помощью лексемы «нисэд» указывает на то, что юноша полетел за ними воробышком [Хальмг туульс 1968, 38].
Следует отметить в рассматриваемом сюжете превращение слепой супруги хана в зрячую: «билг билгин хур орулад, уьаьад арчулад, хортинхорн эм туркэд, ууд-тууд куршго уулн цаьан эмэн туркэд, гер-гэн эдгэьэд авчкв» (дождь исцеляющий послал, омыл, очистил, втер лекарство ядовитое, натер белым снадобьем быстро заживляющим, супругу свою излечил) [Хальмг туульс 1968, 41]. Здесь дождь может быть воспринят как животворящее начало, которое возрождает к жизни невинно наказанную жену хана. В калмыцком героическом эпосе властелин страны Бумбы Джангар также вызывает исцеляющий чудодейственный дождь, чтобы воскресить своих богатырей, павших на поле боя (подробнее представления о дожде см.: [Кука-нова 2021]).
Превращение представителя антагониста в сказке на тип АТ 313
На материале калмыцкой волшебной сказки на тип 313 отмечается превращение не только главного героя, его помощников, но и представителя антагониста. Сказка «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») показывает, что посланец владыки хозяев воды (усн хадын хан) превращается в человека из легких и печени, плававших в воде, пугая табун, который пришел на водопой.
Владыка хозяев воды усн хадын хан в мифах калмыков - дух-хозяин водной стихии. Согласно наблюдениям С.Ю. Неклюдова: «Для его умилостивления прибегали к серебряным монетам (отражение мифологических взглядов о связи серебра с водой). В сказках владыка хозяев воды изображается седым стариком; его дочь, выходящая из озера и спасенная героем, имеет облик змеи (что соответствует общемонгольским мифологическим представлениям о змееподобии хозяев урочищ и водоемов)» [Неклюдов 1990Ь, 551].
В рассмотренном сказочном тексте усн хадын эзн выступает как распорядитель душ, отмеряющий жизнь человека: его слуга приходит забрать душу старика-табунщика, но обменивает ее на жизнь его сына. Посланец владыки хозяев вод забирает и уводит с собой юношу, который, дойдя до середины воды, ныряет и видит в подводном мире большую красивую войлочную кибитку [Хальмг туульс 1968, 164].
Отметим, что в традиционном мировоззрении калмыцкого народа владыкой царства мертвых предстает Эрлик Номин-хан, он посылает своих слуг - эрликов за душами тех, кто завершает свой земной путь. Верховный судья в загробном мире Эрлик-хан имеет бычью голову (подробнее см.: [Неклюдов 1990с]).
Превращение предметов в сказках на сюжетный тип АТ 313
В калмыцких сказках на сюжетный тип 313 «Чудесное бегство» разработан мотив превращения не только персонажей, но и предметов, которые достаются героям от их родителей. В сказке <^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») сестры находят в своем кочевье вещи, оставленные родителями. Так, точило отец приготовил для старшей дочери, для средней и младшей - мать определила рубель и шумовку. Убегая от людоедов-мусов, три сестры заклинают эти предметы [Хальмг туульс 1968, 35]. Указанные предметы являлись типичными для быта калмыков-скотоводов. В сказке, полученные в дар от родителей, они становятся чудесными, трансформируя сказочное пространство и создавая труднопреодолимые препятствия для стариков-му-сов.
В варианте сказки на этот же тип «Эгч^ hурвн» («Три сестры») три девочки бросают вещи, полученные от родителей, спасаясь от преследующей их старухи-людоедки. Сестры по очереди кидают рубель, точило и гребень, образуя препятствия в виде кручи, реки и глубокой ямы [Хальмг туульс 1972, 145-149].
В.Я. Пропп, рассмотрев сюжет «Чудесное бегство», отмечает, что через горы и леса, как препятствия механические, преследователь прогрызается, река окончательно останавливает антагониста. При этом река
как магическое препятствие имеет особое значение и является границей. Эта река очень часто представляется огненной [Пропп 2000, 306].
Река как непреодолимая преграда может быть связана с сильной магической и мифологической функцией воды:
Мифомагическая семантика воды была столь сильна, что даже после разрушения мифологического сознания и частичной трансформации сказочной поэтики, когда вместо трех элементов остается один, им является именно водная преграда. Вероятно, причина этого заключалась также в том, что вода и в реальном быту наиболее опасная и трудно преодолимая преграда [Добровольская 2009, 104].
Следует отметить еще один пример превращения предмета в сказке «^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») на рассматриваемый сюжетный тип. Сын находит чудодейственную веточку таволги: если трижды крикнуть, трижды свистнуть и воткнуть ее в землю, то появляется желто-пестрый дворец снизу без подпорок, сверху без креплений [Хальмг туульс 1968, 37].
Заключение
Особенностью калмыцкой сказки «Ах дY хойр хулhн» («Братья-мыши») на сюжет «Чудесное бегство» является то, что в ней фигурирует мифическая птица хан Гаруда, превращающаяся в человека при надевании одежды. В сказке «Иван-царевич гидг кевYнэ тууль» («Сказка о юноше по имени Иван-царевич»), заимствованной из русской сказочной традиции, герой также выхаживает птицу хан Гаруду, а не орла.
Благодарная лиса помогает герою сказки «Ах дY хойр хулнш» («Братья-мыши») через ее способность к перевоплощению и мудрыми советами. В номинации лисы сказителем одновременно указывается новый образ и ее изначальная сущность. Превращение главного героя сказки «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») происходит благодаря чудесным способностям девушки иного мира при побеге из ханства владыки хозяев воды. Главный герой сказки «^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями»), младший из братьев, обладает способностью менять облик, превращаясь в воробья. Сказка «Усн хадын хан» («Владыка хозяев воды») показывает, что посланец владыки хозяев воды (усн хадын хан) превращается в человека из легких и печени, плававших в воде. В сказках «^орвн кYYктэ эмгн евгн хойр» («Старик и старуха с тремя дочерями») и «Эгч^ н>урвн» («Три сестры») разрабатывается мотив превращения предметов, которые достаются героям от их родителей. Непреодолимой для антагониста становится река, в традиционном мировоззрении калмыков представляющаяся границей миров.
ИСТОЧНИКИ
1. Алтн зYн темн (Золотая игла: Сказки) / сост. Э.К. Лиджиев. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1995. 119 х.
2. Государственный архив Ростовской области. Ф. 55. Оп. 1. № 13810.
Л. 57-61 об.
3. Калян А. Кел ергжулльнэ дегтр. Элст: Хальмг дегтр ь>арь1ач, 1994. 231 х.
4. Хальмг туульс. 1-гч боть / сост. Б.Б. Сангаджиева, Л.С. Сангаев. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1961. 220 х.
5. Хальмг туульс. 2-гч боть / запись и сост. А.Ц. Бембеевой. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1968. 267 х.
6. Хальмг туульс. 3-гч боть / сост. Н.Н. Мусова, Б.Б. Оконов, Е.Д. Мучки-нова. Элиста: Респ. тип. Управления по печати при Совете министров Калмыцкой АССР, 1972. 252 х.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бараг Л.Г., Новиков Н.В. Примечания // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: в 3 т. Т. 2. М.: Наука, 1985. С. 389-459. (Литературные памятники).
2. Басангова Т.Г. Животные в калмыцком фольклоре / отв. ред. Д.В. Сока-ева. Элиста, КалмГУ, 2019. 192 с.
3. Березкин Ю.Е. Тематическая классификация и распределение фольклор-но-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог. URL: https:// www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/ (дата обращения: 21.06.2024).
4. Иохельсон В.И. «Магическое бегство» как общераспространенный сказочно-мифологический эпизод // Сборник в честь 70-летия Д.Н. Анучина. М.: Типо-литография Кушнерева, 1913. С. 155-166.
5. Виноградова Л.Н. Из словаря «Славянские древности». Превращение // Славяноведение. 2004. № 6. С. 67-70.
6. Горяева Б.Б., Лан Ю. Лиса как персонаж сказок о животных ойратов Синьцзяна // Монголоведение (Монгол судлал). 2020. Т. 12. № 2. С. 315-325.
7. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. М.: ГРВЛ «Наука», 1977. 199 с.
8. Куканова В.В. Представления о дожде у калмыков и их предков (на материале фольклорных источников) // Новый филологический вестник. 2021. № 3(58). С. 469-484.
9. Левин И.Г. Этана. Шумеро-аккадское предание: автореф. дис. ... к. фи-лол. н. Ленинград, 1967. 15 с.
10. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГГУ, 1994. 136 с. (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 4).
11. (а) Неклюдов С.Ю. Гаруда // Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 141-142.
12. (b) Неклюдов С.Ю. Усун-хадын эзен // Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 551.
13. (с) Неклюдов С.Ю. Эрлик // Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 621.
14. Николаева Н.Н. Лиса в эпическом фольклоре бурят // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. № 10. С. 277-283.
15. Померанцева Э.В. Народные верования и устное поэтическое творчество // Фольклор и этнография. Л.: Наука, 1970. С. 158-168.
16. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / научн. ред., текстологический коммент. И.В. Пешкова. М.: Лабиринт, 2000. 336 с.
17. Содномпилова М.М., Нанзатов Б.З. Зооморфный код в контексте этно-генетических связей: лиса в традиционных представлениях монгольских народов // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Геоархеология. Этнология. Антропология. 2016. Т. 15. С. 48-63.
18. Тудоровская Е.А. Проблема взаимоотношений народных верований и сказки (на материале сюжета «О запродаже водяному») // Советская этнография. 1974. № 3. С. 112-119.
19. Шараева Т.И. Обряды жизненного цикла калмыков (XIX в. - нач. ХХ в.). Элиста: НПП «Джангар», 2011. 223 с.
20. Aarne A. Die magische Flucht. Eine Mдrchenstudie. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1930. 165 S. (Folklore Fellows: FF Сommunications. № 92).
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Goryaeva B.B., Lan Yu. Lisa kak personazh skazok o zhivotnykh oyratov Sin'tszyana [Fox in Animal Tales of Xinjiang Oirats]. Mongolovedeniye (Mongol sud-lal), 2020, vol. 12, no. 2. pp. 315-325. (In Russian).
2. Kukanova V.V. Predstavleniya o dozhde u kalmykov i ikh predkov (na ma-teriale fol'klornykh istochnikov) [Concepts of Rain in the Kalmyks and Their Ancestors (Based on Folklore Sources)]. Novyy flologicheskiy vestnik, 2021, no. 3(58), pp. 469-484. (In Russian).
3. Nikolayeva N.N. Lisa v epicheskom fol'klore buryat [Fox in the Epic Folklore of the Buryats]. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta, 2010, no. 10, pp. 277-283. (In Russian).
4. Sodnompilova M.M., Nanzatov B.Z. Zoomorfnyy kod v kontekste etno-gene-ticheskikh svyazey: lisa v traditsionnykh predstavleniyakh mongol'skikh naro-dov [Zoomorphic Code in the Context of Ethnogenetic Connections: the Fox in the Traditional Representations of the Mongolian People's]. Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Geoarkheologiya. Etnologiya. Antropologiya, 2016, vol. 15, pp. 48-63. (In Russian).
5. Tudorovskaya E.A. Problema vzaimootnosheniy narodnykh verovaniy i skazki (na materiale syuzheta "O zaprodazhe vodyanomu") [The Problem of the Relationship between Folk Beliefs and Fairy Tales (Based on the Material of the Plot "About the Sale to a Vodyanoi")]. Sovetskaya etnografiya, 1974, no. 3, pp. 112-119. (In Russian).
6. Vinogradova L.N. Iz slovarya "Slavyanskiye drevnosti". Prevrashcheniye [From the Dictionary "Slavic Antiquities". Transformation]. Slavyanovedeniye, 2004, no. 6, pp. 67-70. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
7. Barag L.G., Novikov N.V. Primechaniya [Notes]. Narodnyye russkiye skazki A.N. Afanas'yeva [Russian Folk Tales by A.N. Afanasyev]: in 3 vols. Vol. 2. Moscow, Nauka Publ., 1985, pp. 389-459. (Literaturnyye pamyatniki). (In Russian).
8. Iokhel'son V.I. "Magicheskoye begstvo" kak obshcherasprostranennyy ska-zochno-mifologicheskiy epizod ["Magical Flight" as a Widespread Fairy-tale and Mythological Episode]. Sbornik v chest' 70-letiya D.N. Anuchina [Collection in Honor of the 70th Anniversary of D.N. Anuchin]. Moscow, Kushnerev Publ., 1913, pp. 155166. (In Russian).
9. (a) Neklyudov S.Yu. Garuda [Garuda]. Meletinskiy E.M. (ed.). Mifologich-eskiy slovar' [Mythological Dictionary]. Moscow, Sovetskaya entsiklopediya Publ., 1990, pp. 141-142. (In Russian).
10. (b) Neklyudov S.Yu. Usun-hadyn ezen [Usun-hadyn ezen]. Meletins-kiy E.M. (ed.). Mifologicheskiy slovar' [Mythological Dictionary]. Moscow, Sovetska-ya entsiklopediya Publ., 1990, p. 551. (In Russian).
11. (c) Neklyudov S.Yu. Erlik [Erlik]. Meletinskiy E.M. (ed.). Mifologicheskiy slovar' [Mythological Dictionary]. Moscow, Sovetskaya entsiklopediya Publ., 1990, p. 621. (In Russian).
12. Pomerantseva E.V. Narodnyye verovaniya i ustnoye poeticheskoye tvorches-tvo [Folk Beliefs and Oral Poetic Creativity]. Fol'klor i etnografiya [Folklore and Ethnography]. Leningrad, Nauka Publ., 1970, pp. 158-168. (In Russian).
(Monographs)
13. Aarne A. Die magische Flucht. Eine Mdrchenstudie. Helsinki, Suomalainen Tiedeakatemia, 1930. 165 p. (Folklore Fellows: FF Communications. No. 92).
14. Basangova T.G. (author), Sokayeva D.V. (ed.). Zhivotnyye v kalmytskom folklore [Animals in Kalmyk Folklore]. Elista, Kalmyk State University, 2019. 192 p. (In Russian).
15. Meletinskiy E.M. O literaturnykh arkhetipakh [On Literary Archetypes]. Moscow, RSUH Publ., 1994. 136 p. (In Russian).
16. Propp V.Ya. (author), Peshkov I.V. (ed.). Istoricheskiye korni volshebnoy skazki [The Historical Roots of a Fairy Tale]. Moscow, Labirint Publ., 2000. 336 p. (In Russian).
17. Sharayeva T.I. Obryady zhiznennogo tsikla kalmykov (XIX v. - nach. XX v.). [The Rituals of the Kalmyks' Life Cycle (19th Century - Beginning 20th Century)]. Elista, NPP "Dzhangar" Publ., 2011. 223 p. (In Russian).
18. Zhukovskaya N.L. Lamaizm i ranniye formy religii [Lamaism and Early Forms of Religion]. Moscow, GRVL Nauka Publ., 1977. 199 p. (In Russian).
(Thesis and Thesis Abstracts)
19. Levin I.G. Etana. Shumero-akkadskoye predaniye [Ethana. Sumerian-Akkadi-an Legend]. PhD Thesis Abstract. Leningrad, 1967. 15 p. (In Russian).
(Electronic Resources)
20. Berezkin Yu.E. Tematicheskaya klassifikatsiya i raspredeleniye fol'klorno-mi-fologicheskikh motivov po arealam. Analiticheskiy katalog [Thematic Classification and Distribution of Folklore and Mythological Motifs by Areas. Analytical Catalog]. Available at: https://www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/ (accessed 21.06.2024). (In Russian).
Горяееа Баира Басанговна,
Калмыцкий научный центр Российской академии наук.
Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела фольклора и литературы.
Научные интересы: фольклор монгольских народов, сказочная традиция, сказочник, текст, сюжетный фонд, мотив.
E-mail: baira.goryaewa@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0001-9386-653X
Baira B. Согуавюа,
Kalmyk Scientific Center of the RAS.
Candidate of Philology, Senior Research Associate at the Department of Folklore and Literature Studies.
Research interests: folklore of the Mongolian people, fairy-taletradition, storyteller, narrative fund, text, plot, motif.
E-mail: baira.goryaewa@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0001-9386-653X
