CC BY
164
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 82.31
Мотив игры в ПОВЕСТИ н. д. АХШАРУМОВА «ДВОЙНИК»
© н. В. ПОЛКОВНИКОВА Череповецкий Государственный университет, кафедра истории e-mail: [email protected]
Полковникова Н. В. - Мотив игры в повести Н. Д. Ахшарумова «Двойник» // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 368-372. - Представленная статья касается довольно узкого аспекта творчества Н. Д. Ахшарумова (писателя «второго ряда» Х1Х века) - функционирования мотива игры и мотива «игра судьбы», как его варианта, в повести «Двойник». Статья рассматривает основные ситуативные и словесные реализации мотива с многочисленным привлечением текстового материала. При этом под игрой подразумевается не только собственно игра (шахматы, карты и т.п.), но и интриги, притворство, свойства характера и психологические склонности героев.
Ключевые слова: мотив игры, мотив «игра судьбы, любовный треугольник, система персонажей.
Polkovnicova N. V. - The motif of the game in the novel “The Double” by N. D. Ahsharumov // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 368-372. - The article deals with a particular aspect of N. D. Ahsharumov’s creativity (a “second-rank writer” of the 19th century) - the motif of the game and the motif of the “twist of fate” in his novel “The Double”. The article investigates basic situational and verbal ways of realization the motif of the game. The analysis is based on numerous examples from the text. Comprehension of the game in the text includes not only the game proper (chess, cards etc.) but also intrigue, pretense, features of character and psychological inclinations of the characters.
Keywords: motif of the game, “twist of fate”, “love triangle”, the system of characters.
Н. Д. Ахшарумов - русский беллетрист, критик, переводчик второй половины 19 века (1820-1893г.г.). Широкому кругу читателей этот автор не известен, хотя его произведения пользовались успехом у современников. В своих романах и повестях Ахшарумов стремился «доставить читателю интересное и занимательное чтение»; они отличались «фантастичностью сюжета, живостью рассказа и необычайными положениями героев» [3, 45].
Изучение художественного творчества Ахша-румова ограничивается немногочисленными критическими статьями и заметками современников об отдельных текстах писателя. Так, А. В. Дружинин в обзорной статье о литературе, вышедшей в 1850 году, обратил внимание на повесть Ахшарумова «Двойник», но отозвался о ней довольно холодно и немногословно: «не обнаружив в повести «прелести молодости», я оставил ее чтение» [5, 10]. Литературоведение ХХ-ХХ1 веков к творчеству Ахшарумова не обращалось - за исключением словарных статей, специальных работ, посвященных его произведениям, нет. Этим обусловлена актуальность статьи. Кроме того, в XX в. были переизданы лишь два произведения Ахшарумова - роман «концы в воду» и повесть «натурщица».
Сюжетообразующей идеей прозы Ахшарумова является концепция «жизнь - игра» [10, 131-132]. Во всех произведениях автора (романы «игрок», «Во что бы то ни стало», «Концы в воду», «Блудный сын», повести «Натурщица», «Ванзамия»), так или иначе, возникает образ игры и героя-игрока. В современном литературоведении феномен игры не имеет однозначного определения, а семантическое ядро самого определяемого слова отличается многоаспектностью.
Представляется возможным рассматривать игру в литературе не только как непосредственно игровое действие, имеющее целью развлечение или проведение досуга, но и преднамеренные действия, преследующие определенную цель: интриги, тайные замыслы. иначе говоря, игра есть творение собственной и чужой жизни, а также предопределенность (метафора «игра судьбы»), роковая случайность, которая неожиданным образом меняет, разрушает планы героев. Отметим, что, как правило, различные воплощения мотива игры тесно взаимодействуют у Ахшарумова, а потому конкретные ситуации оказываются многозначными. В данном тексте мы будем рассматривать игру как мотив.
Выбор теоретического аспекта рассмотрения обусловлен тем, что, по нашему мнению, именно исследование мотивной организации произведения, как
представляется, дает возможность наиболее полного освоения материала, который раньше не был предметом научного рассмотрения. Цель исследования -проанализировать функционирование мотива игры в повести Н. Д. Ахшарумова «Двойник».
основным методом в рамках статьи явился мотивный анализ, что обусловлено объектом исследования; кроме того, используется сравнительноисторический метод. Вслед за Б. М. Гаспаровым мы понимаем мотив как «любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черту характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краску, звук и т.д.: единственное, что констатирует мотив, - это его репродукция в тексте...»[4, 30-31]. Именно такое понимание дает, на наш взгляд, возможность исследовать в тексте «Двойника» все проявления мотива.
Повесть «Двойник», впервые была опубликована в 1850 году. Как и все произведения Ахшарумова, повесть отличается ярким интригующим сюжетом. В центре повести - любовный треугольник. Главный герой - молодой бедный литератор, который в момент знакомства с читателем переживает духовный кризис: Алексей Петрович пытается решить, остаться ли ему с прежней возлюбленной, Верой, и честно зарабатывать на жизнь литературным трудом, или выгодно жениться на другой женщине - Софье лугиной и «найти удачное место».
Повесть представляет собой дневниковые записи Алексея Петровича, посвященные определенному, довольно краткому периоду его жизни - с 15 апреля по 16 октября одного года (год в дневнике не указывается). Видимо, сама форма повествования в значительной мере объясняет отсутствие сколько-нибудь полных характеристик даже главных героев, ведь Алексей Петрович фиксирует конкретный момент собственной биографии - расставание со старой жизнью (Верой, старыми знакомыми, литературой, театром) и вступление в новую жизнь (женитьба на Софье, служба, «полезные» знакомства).
особый интерес в рамках темы статьи представляет то психическое состояние, которым сопровождается нравственный выбор Алексея Петровича
- появление Двойника. Мы обращаемся к этому вопросу неслучайно - тема двойничества, на наш взгляд, актуализирует несколько значений понятия «игра». В рамках реалистического метода у автора возникает необходимость объяснить загадочное явление, в связи с этим в тексте часто появляется значение «игра воображения». В мировой литературе тема двойничества всегда возникает параллельно с темой выбора судьбы. В двойниках воплощаются два варианта жизненного пути; в образе двойника часто персонифицируется противостояние человека и судьбы. Кроме того, оппозиция «я и другой» обесценивает жизненные положения героев, превращает их в роли, а жизнь в игру.
Итак, после женитьбы главный герой начинает замечать некоторые странности в своем поведении -нерешительность, мучительные внутренние противоречия, невозможность разрешить самый пустяковый вопрос: «Душа желает, сама не зная чего. В одно и то
же время подавай ей такие вещи, которые, по здравому рассудку, никаким образом совместиться не могут» [2, 20]. Алексей Петрович обращается за помощью к доктору Морицу и, хотя доктор - это человек, действительно, занимающийся медициной, в повести он, безусловно, исполняет сюжетную функцию Дьявола. Мориц искушает героя освобождением от внутренних противоречий, «отбирает» у Алексея Петровича Двойника, то есть душу.
Инфернальная природа персонажа подчеркивается автором и через детали портрета: «высокий бледный лоб», «черные, большие, глубоко вдавшиеся глаза», преклонный возраст, но молодое лицо; детали интерьера: «.скелеты людей и животных, чучела птиц и зверей, реторты, лампы и склянки разного вида и разных размеров; большие бутыли белого стекла с какими-то отвратительными фигурами, сохраненными в спирте, и пропасть других крупных и мелких вещей странного вида, которых имя, значение и цель были равно для меня загадкою» [2, 22]. Мориц не только предлагает Алексею Петровичу экспериментальное лечение электрическим током, но и незаметно убеждает его в необходимости этого лечения, снимая при этом с себя всякую ответственность. По сути, Мориц ставит медицинский эксперимент над живым человеком. Это лечение дает необходимый результат - противоречия больше не посещают Алексея Петровича, теперь его желания и ощущения вполне определенны. Душа главного героя раздвоилась - светлое начало, которое, по мысли автора, было в главном герое: чувство долга перед Верой, честность перед самим собой - олицетворяет Двойник, а сам Алексей Петрович постепенно превращается в мелочного чиновника-взяточника. Двойник некоторое время преследует Алексея Петровича, пытаясь вернуть его к старой жизни, но Алексей Петрович остается непоколебим и, в конце концов, убивает своего Двойника, то есть фактически убивает все лучшее в себе.
В научной литературе существует целый ряд серьезных исследований, посвященных феномену двой-ничества. Проблемам именно «русского двойничества» посвящены работы Д. С. Лихачева [8], А. М. Панченко [12] и некоторых др. В трактовке Панченко, двойниче-ство - это порочное удвоение мира, которое проникает в человеческое сознание и связано с мотивом катастрофы, нарушения привычного хода вещей, когда размываются границы добра и зла, жизни и смерти, кроме того, исследователь отмечает связь темы двойничества с темой судьбы, роковой предопределенности.
Исследователь О. Е. Майорова, автор статьи в словаре «Русские писатели. 1800-1917: Биографический словарь» отмечает, что Ахшарумов написал свою повесть (она вышла в 1850 году) под явным влиянием «Двойника» Ф. М. Достоевского, впервые опубликованного в 1847 году. На наш взгляд, тексты Ахшару-мова и Достоевского сближает только обращение авторов к теме двойничества как сюжетообразующей, а также образ доктора-искусителя; и потому опираться лишь на эти признаки, говоря о значительном влиянии Достоевского, вряд ли правомерно. Сама реализа-
ция темы двойничества у каждого автора специфична. Прежде всего, важно указать на характер внутреннего конфликта главного героя, который и приводит к появлению двойника. У Достоевского очень точно прорисован внутренний мир Голядкина. Самое главное в его характере - столкновение грандиозных амбиций и сознания собственной незначительности - именно в этом скрывается причина сумасшествия; здесь внутренний конфликт вернее всего обозначить как психологический. Это «близнечный» тип двойников, так характерный именно для русской литературы, когда двойники психологически близки и являются проявлением одной сущности: Голядкин-младший действует так, как хочет, но не решается действовать Голядкин-старший. Как пишет В. Л. Махлин, «это такой “другой”, который в то же время и я сам, и наоборот: это такое «я», которое само с собой же не совпадает, сталкиваясь в какой-то момент с собой как с «другим» вне себя. Двойник - это, как правило, узнаваемый образ, который с собой вполне никогда не совпадает, как личина не совпадает с лицом» [11, 24].
у Ахшарумова причина раздвоения иная - она заключается в слабости характера главного героя, который не в состоянии противостоять искушающей игре судьбы. По Достоевскому - дисгармоническая действительность порождает дисгармоническую личность; и, соответственно, само появление двойника объясняется в духе реализма - воздействием действительности и душевной болезнью. Ахшарумов же, по сути, никак не пытается объяснить внутренний конфликт героя, раздвоение личности как бы «вытекает» из нравственного несовершенства Алексея Петровича, хотя обоим героям, безусловно, свойственно губительное желание сосуществовать в двух мирах. у Ахшару-мова тема двойничества тесно связана с романтической категорией двоемирия.
Сам образ двойника разительно отличается в романе Достоевского и повести Ахшарумова. у Достоевского образ двойника традиционен для русской литературы - это воплощение зла, всего дурного, что было в Голядкине, Голядкин-старший открывает нового себя в образе Голядкина-младшего. у Ахшарумова, напротив, появляется нетрадиционный для русской литературы образ Двойника как сосредоточения одухотворенного начала. Алексей Петрович знает о существовании в себе этого светлого начала, но пытается сознательного уничтожить его, потому что лучшие качества мешают ему подняться по социальной лестнице. у Ахшарумова представлен тип двойников-антагонистов, сущность одного в полной мере отрицает сущность другого. Так же, как и в новелле Э. По «Вильям Вильсон», в повести Ахшарумова напряженные отношения героя со своим двойником доведены до апогея; и убивая двойника, герой убивает свою совесть.
В произведениях Ахшарумова можно выделить отдельную группу героев, которые пытаются изменить, «перевернуть» свою судьбу, что всегда приводит их к временному или мнимому успеху и трагическому концу - это характерно и для исследуемой повести. Решив круто изменить свою жизнь, Алексей Петрович
объясняет это так: «Мне наскучили мои любимые книги. Театр, водевили, стихи - все это как-то приелось! Пора переменить декорацию, пора начать новый акт!» [2, 6]. После женитьбы представление героя о жизни (чужой и собственной) как о театре, где можно играть роли самому, заставлять играть других, менять само направление жизни остается основной чертой в психологическом облике Алексея Петровича: «Каким-то волшебством, все готово и является на сцену, именно в ту самую минуту, когда только что собираешься подумать о нем...» [2, 47].
Чаще всего в повести игра предстает как актерство, притворство или интрига. Алексей Петрович уже в начале знакомства с Софьей сетует: «Как трудно узнать женщину! как трудно разглядеть настоящий цвет ее души сквозь всю эту обстановку, сквозь все эти бойкие ответы, одетые в такую холодно-приличную форму! . инстинкт самосохранения невольно берет верх, когда оглянешься кругом и видишь, что почти все заняты светскими маневрами, что все или играют партию для забавы, или ведут серьезную войну!..» [2, 9]. Герой считает притворство, интриганство второй природой женской натуры, герои постоянно испытывают страх быть обманутыми: «Теперь вы ведете себя каким-то правильным, обдуманно-своенравным образом. Что, мы с вами любим друг друга, или играем затверженные роли?» [2, 47], - говорит Алексей Петрович Софье. Она, в свою очередь, тоже боится стать для него просто забавой: «Вы хотите сделать меня игрушкою своих капризов! Вы не друга ищете, с которым вы могли бы делить свои чувства и мысли, а куклу, которую вы могли бы целовать, сколько душе угодно, чтобы потом бросить в угол, когда она вам наскучит!» [2, 47].
То искусственно выстроенное жизненное пространство, которое возникает вокруг Алексея Петровича после предательства Веры и женитьбы на Софье, тоже предстает как игрушечное, мертвое. Двойник обвиняет героя: «Что такое ваша бронза, ковры и гардины, ваша мебель, обитая бархатом, и ваше модное платье? Все это пестрое и пыльное тряпье, все эти пошлые игрушки моды, не стоят одной лунной ночи на берегу спокойного моря, одной тихой прогулки по скату зеленых холмов» [2, 70]. Сам Алексей Петрович иронизирует по поводу своих чувств, когда узнает о том, что ему доставили новую карету: «Я сейчас смеялся над привязанностью женщины к блестящим игрушкам роскоши, а теперь должен признаться, что у меня, при этом известии, сердце забилось так сладко, как бьется оно у многих красавиц при виде новой бархатной мантильи...» [2, 52].
Французский писатель, социолог, культуролог Роже Кайуа в своей классификации игр выделяет и такой вид игры: «Alea» (игра судьбы) - вид ситуаций, которые основаны на решении, не зависящем от игрока и никак не подконтрольном ему, то есть в которых требуется переиграть не столько противника, сколько судьбу» [6, 54]. В ситуации «alea» игроки «не только не стремятся устранить несправедливость случая, но именно его произвол и образует единственную движу-
щую силу игры» [6,54]. Как одну из реализаций мотива игры мы рассматриваем мотив «игра судьбы».
Тема фатума - одна из важнейших, постоянных тем в прозе Ахшарумова - решается им традиционно: она связывается с противопоставлением добра и зла, счастья и несчастья, жизни и смерти. Мотив «игра судьбы» особенно актуален для текстов ретроспективной направленности потому, что это дает возможность главному герою самому оценивать многие прошедшие моменты своей жизни как судьбоносные. А повесть «Двойник», напомним, представляет собой дневниковые записи. Только после выхода из искусственно выстроенного пространства (когда, оставшись один на один с дневником, Алексей Петрович может быть честен перед собой) герой-игрок оценивает определенные ситуации в собственной жизни как «ловушку судьбы».
Все поворотные события и решения собственной жизни Алексей Петрович объясняет волей случая. Главный герой еще не решился оставить преданную ему Веру, но он постоянно встречает будущую жену: «Обе эти недели я видел Софью Васильевну почти каждый день. Случай как-то сводил нас везде, куда не повернись» [2, 8]. Алексей Петрович не столько влюбляется в Софью, сколько просто решает повиноваться судьбе: «Наперекор судьбе идти трудно? Я осознал эту истину и решился ей покориться; но решился, верьте мне, с растерзанным сердцем!» [2, 54]. Даже предложение Софье Васильевне сделано случайно, потому что этому благоприятствовала обстановка: «Извилистая дорожка, заросшая по обеим сторонам большими кустами жимолости и густыми, высокими деревьями, скрывала нас от взоров остального общества. Какой-то бес дернул меня в эту минуту. Случай был так удобен, что это одно уже могло служить искушением» [2, 28]. Но не только сам Алексей Петрович объясняет свои подлые поступки роковыми случайностями, его Двойник тоже часто оправдывает его предательство: «Со всех сторон толкают вас в яму! Все обстоятельства соединяются, чтобы сделать вас дурным человеком, почти против воли! А помочь то некому; ведет вас лихой проводник, и видит овраг, да в сторону не сворачивает. Погибните вы!.. » [2, 77].
Отметим, что все важные судьбоносные встречи в жизни героя происходят на дороге/на перекрестке. Этот образ очень важен в целом для творчества Ах-шарумова, и символика пути/дороги раскрывается в повести традиционно: «Путь - это, прежде всего, символ образа жизни и судьбы человека» [1, 162], «символ жизненного пути, пути в загробный мир,. место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами. Дорога
- разновидность границы между «своим» и «чужим» пространством» [1, 163]. Появление образа дороги/ пути подчеркивает в ткани повествования значение той или иной встречи в судьбе героя, его выбор в пользу «своего» или «чужого» пространства. Так, первые встречи героя с Софьей происходят в дороге, все встречи с Двойником происходят в пути, ночью: «В книге судеб, вероятно, записано, что, уходя каждый
раз от Лунгиных, я должен встретить что-нибудь особенное» [2, 53], - так размышляет Алексей Петрович об очередной встрече с Двойником. Последние встречи с Верой (после расставания) также случаются в дороге, и даже, когда герой пытается избежать встречи с Верой, «какая-то непонятная сила удерживала шаги мои по старому направлению» [2, 54].
Собственно игра, а именно, карты упоминаются в повести только дважды. Впервые - когда Алексей Петрович посещает дом Лугиных в качестве гостя: «Вчера был у лунгиных и говорил очень долго с Софьей Васильевной. Девица, сидевшая возле нее, встала и пошла в другую комнату, где играли в petits jenx» [2, 6]. И второй раз - когда герой описывает собственный дом: «иногда и у нас собираются знакомые - играют в карты, танцуют, пьют чай, ужинают, и, вообще, проводят время очень весело. Я, в таком случае, почти всегда сажусь за преферанс: танцы как-то надоели» [2, 63]. Оба раза игра появляется только в чужом, «безнравственном» пространстве - это родительский дом Софьи Васильевны и уже собственная семья Софьи и Алексея Петровича.
Ю. М. Лотман в своей книге «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (18 -начало 19 века)» карточные игры 18 - 19 веков условно разделяет на «коммерческие» и «азартные»: «Разница между этими видами игр, обусловившая и различия в их социальной функции, заключается в степени информации, которая имеется у игроков, и, следовательно, в том, чем определяется выигрыш: расчетом или случаем. В коммерческих играх задача партнера состоит в разгадывании стратегии противника, причем в распоряжении каждого партнера имеется достаточно данных, чтобы при способности перебирать варианты и делать необходимые вычисления эту стратегию разгадать» [9, 123]. Лотман отмечает, что такие игры были развлечением «солидных» людей.
По всей видимости, отношение самого Ахшару-мова к картам было снисходительным, он был увлеченным шахматистом. Е. Н. Леман пишет: «Николай Дмитриевич Ахшарумов был разносторонне развитой и образованной личностью, увлекался живописью и музыкой, и сам был неплохим музыкантом и художником; он известен также и как сильный шахматист того времени, принимавший участие в турнирах шахматного клуба в 60-х г.г. 19 века» [7, 56]. Так, в романе «Игрок», Ахшарумов «оживляет» шахматные фигуры и, в одном из эпизодов, карты. Здесь карты и шахматы противопоставляются друг другу - для первых характерно благородство, возвышенность стремлений, великодушие, тогда как карты представлены читателю как глупцы и интриганы, для которых цель неизменно оправдывает средства. В романе есть эпизод, когда трефовый туз соблазняет пешку, узнает пароль для проникновения в шахматный замок, убивает часовых, только для того, чтобы отомстить за проигранный накануне спор.
Важно, что Алексей Петрович до своего нравственного падения не любил карт, более того, презирал эту игру как пустую, призванную просто убить время:
«Отжившие старички! Им верно давно не случалось видеть, как бродит молодая, кипучая кровь в мозгу здоровом, не иссушенном над картами» [2, 80], а после женитьбы часто играет в преферанс. Так, карточная игра в повести не только делит персонажей на бездуховных (Лунгины, Алексей Петрович) и нравственно чистых (Вера и Двойник), но и знаменует эволюцию характера главного героя, символизирует его отказ от лучшего в себе.
Итак, в повести Ахшарумова «Двойник» мы имеем дело с несколькими реализациями мотива игры. Самые частотные из них воплощаются в актерстве, интриганстве героев, а также фатальном стечении обстоятельств (мотив «игра судьбы»), которые чаще возникают в хронотопе «ночь-дорога». Собственно игра
- карты появляются в повести всего два раза, наряду с «игрушками роскоши», маркируют мертвое, безнравственное пространство дома Лунгиных и собственного дома Алексея Петровича после женитьбы; имплицитно актуализируют тему нравственного вырождения героя.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Адамчик В. В. Путь // Словарь символов и знаков. М., 2006. С. 162-163.
2. Ахшарумов Н. Д. Собрание сочинений в 10 т. 18941895: СПб., 1895. Т. 5. 160 с.
3. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. 1890-1907. Т. 2 А. С-П. С. 45.
4. Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы: очерки по русской литературе ХХ века. М., 1994. 304 с.
5. Дружинин А. В. Письма иногороднего подписчика в редакцию «Современника» о русской журналистике // Современник. 1850. №5. С. 134-152.
6. Кайуа Р. Игры и люди. Статьи и эссе по социологии культуры. М., 2007. 304 с.
7. Леман Е. Н. «Из них был славен не один.». Род Ахша-румовых в России // Известия русского генеалогического общества. СПб., 1997. № 8. С. 50-60.
8. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. 1993. № 1. С. 280-287.
9. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (18-начало 19 века). СПб., 2008. 496 с.
10. Майорова О. Е. Ахшарумов Николай Дмитриевич // Русские писатели. 1800-1917: Биографический словарь. М., 1989. С. 131-132.
11. Махлин В. Л. К проблеме двойничества (прозаика и поэта) // Философия М. М. Бахтина и этика современного мира. Саранск, 1992. С. 88-102.
12. Панченко А. М. О русской истории культуры. СПб., 2000.
