CC BY
1425. Хомяков А. С. Сочинения в двух томах. Т. 2. Работы по богословию. М.: Издательство «Медиум», 1994. - 476с.
26. Шмеман А., прот. Богослужение и Предание. М.: Паломник, 2005. - 224с.
27. Шмеман А., прот. Евхаристия - таинство Царства. М.: Паломник, 1992. - 304с.
28. Шмеман А., прот. За жизнь мира. New York: Religious Books for Russia, 1983. - 104с.
29. John D. Zizioulas. Being as communion.St. Vladimirs seminary press crestwood, NY 10707, 1993.Р. 161
30. ШмеманА.,прот. Зажизньмира. New York: Religious Books for Russia, 1983. Р. 270
31. Zizioulas. Die Eucharistie in der neuzeitlichen orthodoxen Theologie. / Die Anrufung des Heiligen Geistes im Abendmahl. Viertes Theologisches Gespräch zwischen dem Ökumenischen Patriarchat und der Evangelischen Kirche in Deutschland vom 6.bis 9. Oktober 1975 in der Evangelischen Sozialakademie Friedewald.Hrsg. vom Kirchlichen Außenamt der Evangelischen Kirche in Deutschland (Studienheft 9).Frankfurt, 1977. S. 163-179
32. S. Thomae de Aqvino. De sacramentis quid sit sacramentum. / Summa theologiae. Tertiam partem.Stvdii generalis O. PR. Ottavae dic 9a Novembris 1941. S. 2808-3089
УДК 27.75
Кирюхин Вадим Владимирович, кандидат богословия,старший преподаватель, помощник проректора по воспитательной работе, Белгородская духовная семинария,Россия, г. Белгород
vadddim2@yandex. га
Московское религиозно-философское общество и 1917 год
Аннотация.В статье рассмотрена деятельность Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева (1905-1918) в лице наиболее глубоких и проникновенных его мыслителей. Особый акцент сделан на определении положительной роли МРФО в деле борьбы против набиравшего обороты в начале ХХ века процесса секуляризации российского общества и революционных волнений. Основные выводы: Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева внесло значительный вклад в борьбу за утверждение религиозных начал в культурно-социальной жизни России. После грозных событий 1917 года, оказавшись в эмиграции, основной состав МРФО продолжил свою научную деятельность, основав целое направление в церковной науке, известное под названием «парижская школа».
Ключевые слова: Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева; МРФО; интеллигенция; богословие; религиозная философия; атеизм; революция; нигилизм.
KiryukhinVadimVladimirovich, Master of Theology,Senior Lecturer, Assistant of Vice-rector for upbringing, Belgorod theological Seminary,Russia, Belgorod
vadddim2@yandex. ru
Moscow's Religion-Philosophical Society and 1917
Abstract. This article considers the working of Moscow's Religion-Philosophical Society of Vl. Soloviev memory (1905-1918) by means of the most profound and penetrating thinkers of this Society. Special emphasis is made on finding positive role of MRPS in the fight against secularization of Russian society and revolutionary upsurge. The main results are: Moscow's Religion-Philosophical Society of Vl. Soloviev memory made a significant contribution in the struggle for religious fundamentals in cultural and social life of Russia. After 1917 the main body of MRPS continued his scientific activities in emigration and founded the school of church science that known as "Parisian".
Keywords: Moscow's Religion-Philosophical Society of Vl. Soloviev memory; MRPS; intellectuals; theology; religious philosophy; atheism; revolution; nihilism.
Этот год для нашей отечественной истории отмечен столетием одного из самых трагических ее эпизодов - революции 1917 года. Хотя в качестве причин, спровоцировавших явление в русской действительности этого масштабного, по своей сути кровавого деяния, его исследователями указываются различные факторы, уходящие своими корнями в глубину веков, необходимо признать следующее: в ХХ век Россия вошла в состоянии серьезного религиозного и общественного кризиса при одновременном росте экономического развития и могущества государства. Одним из участников, а скорее даже главным катализатором общественных процессов русского общества того периода, являлась интеллигенция, которая в зависимости от направленности своих исканий и устремлений делилась на несколько основных идейных групп. Это были как консерваторы, так и носители атеистической и нигилистической идеологии, но всех их объединяла общая для них совокупность характерных черт: «неприятие «господствующей» Церкви, внерелигиозный гуманизм, культ служения народу, преклонение перед наукой и позитивистское мировоззрение. Идеал общественного культурного и научного прогресса явился для интеллигенции заменой религиозного идеала» [3]. Поскольку религиозный вопрос для интеллигенции стоял, можно сказать, на первом месте, а в сфере религии ведущую роль играла Православная Церковь, то естественным образом возникает вопрос: в чем причина острого неприятия интеллигенцией «официальной» Церкви? В качестве ответа на поставленный вопрос можно привести строки из воспоминаний одного из авторитетных церковных иерархов митрополита Вениамина (Федченкова), который описывает состояние православной церковной жизни того времени. «В 1917-1918 гг. обвалилось на Русь и безбожие. Откуда оно? Вопрос большой. Кратко сказать можно так: видимость была более блестящая, чем внутренняя сила. Быт, обряды традиции - хранились; а силы веры, горения, огня благодатного уже было мало. Я не видел горения в своих учителях, никто нас не зажигал даже и не заговаривал с нами о внутренней жизни. Катились по инерции. Духовная жизнь падала, замирала: одной внешностью не поддержать ее. А там шла и подпольная работа среди учащихся. Попадались уже и нигилисты среди нас - хотя и очень редко. А еще важнее: кругом семинарии уже зажигались иные костры; дым от них залетал и к нам, но не сильно все же. Но - повторю - силы духа уже было мало. Очень многие семинаристы уходили по светским путям, пастырское служение не влекло их уже: значит, остывать стали и эти, мощные прежде классы духовенства» [2]. Подобными свидетельствами
о характере общей духовной атмосферы в недрах русского православного христианства испещрены письменные воспоминания многих очевидцев тех событий. Подтверждением религиозного кризиса на Руси может служить выпущенный в 1906 году трехтомник под названием «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе», где иерархи Русской Церкви, указывая на имевшие место серьезные проблемы, в один голос высказывались о необходимости проведения церковной реформы, которая должна была коснуться всех сфер церковной жизни от приходского до общецерковного уровня. Более того, гонителями Церкви, которые с 1917 года совершают убийства священнослужителей, рушат храмы, глумятся над святынями становятся не чуждые ей люди, но вышедшие из ее ограды - те, кто совсем незадолго до этого изучал Закон Божий в школах и участвовал в богослужебной жизни, а также немало бывших семинаристов и детей духовенства. Этот парадоксальный факт приводит некоторых современных историков к мысли о том, что в ту лихую годину «ответственность за гонение на Церковь несет прежде всего церковная иерархия, которая воспитала своих пасомых таким образом, что они почему-то с невероятной легкостью вошли в число гонителей Церкви» [5]. Несмотря на то, что дореволюционная Россия славилась такими светильниками живой веры в Бога, как святой праведный Иоанн Кронштадтский, старцы Оптиной пустыни и многими другими замечательными пастырями, имея мощную систему богословского образования и богатую традицию семейного религиозного воспитания, русское Православие оказалось неготовым дать отпор натискам революционных волнений, антицерковных настроений и воинствующего атеизма, а «духовные академии и семинарии не только не избежали атеистических влияний, но некоторые из них стали центрами и рассадниками атеистической и нигилистической идеологии» [4]. Поэтому не вызывает удивления факт, что на фоне всеобщего духовного распада и деградации тогдашняя интеллигенция не увидела в Церкви опору для своих религиозных исканий, не смогла найти ответы на свои вопросы и утолить своей духовной жажды, что стало причиной ее охлаждения к Церкви и окончательного ухода из ее ограды с последующим погружением в бездны отрицания и неверия. Однако, несмотря на всю трагичность обстоятельств той эпохи, в среде русской интеллигенции был отдельный слой, который, выражаясь языком А.С. Пушкина, «духовной жаждою томим», пытался противостоять угрозе надвигавшегося на Русь безбожия. Объединяясь в кружки, общества и братства, русские интеллигенты друг с другом или
же в присутствии аудитории слушателей делились своими идеями в форме бесед, выступлений с докладами или же выражали свои мысли в поэтической форме. Одним из таких интеллигентских образований стало «Московское религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева» (МРФО), которое, получив основание в 1905 году (по некоторым данным в 1906), вобрало в число своих членов множество замечательных и интереснейших людей того времени. Относительно определения цели создания общества, один из его участников Н.С. Арсеньев пишет, что «главным заданием "Общества памяти Владимира Соловьева" была именно борьба за права духа, за права религиозного начала в жизни, против нигилистического отрицания его» [1]. Поскольку в состав общества вошли участники из других неформальных образований, таких как «Кружок ищущих христианского просвещения», «Христианское братство борьбы» и др., то по своей идеологической направленности публика была «разношерстной»: в ней были и представители теософии, и антропософы, и символисты, и революционно настроенные «христиане», но также и лица с православно-церковной мировоззренческой ориентацией. Принимая во внимание многочисленность общества и разнообразие его идеологических направлений, некоторые современные авторы с целью составления объективной характеристики его деятельности предлагают «различать его ядро и остальных членов - идейно пестрое и разнородное образование» [6]. Именно «ядро» общества в лице наиболее значимых и ярких его членов будет составлять ту основу, по которой можно судить о работе и достижениях общества в целом. И если на тот момент к «пестрым» можно было отнести символистов Андрея Белого и Вячеслава Иванова, а также представителя революционного идейного радикализма В. Свенцицкого, то «ядро» общества, или его «цвет», составили С.Н. Булгаков, Е.Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, С.Л. Франк, П.А. Флоренский, А.Е. Ельчанинов, Л. Шестов, С.М. Соловьев, Ф.М. Эрн, Н.С. Арсеньев и многие другие. О сфере интересов общества можно судить по тематике докладов и публикуемых статей на протяжении нескольких лет его деятельности. В качестве иллюстрации приведем некоторые из них. С.Н. Булгаков («Достоевский и современность», «На пиру богов (Современные диалоги)»), Е.Н. Трубецкой («Владимир Соловьев и его дело», «Спор Толстого и Соловьева о государстве», «Старый и новый национальный мессианизм», «Мировая бессмыслица и мировой смысл», «Россия в ее иконе» «Откровение Божьего дня»), В.Ф. Эрн («Методы исторического
исследования и "Сущность христианства" Гарнака», «Социализм и христианство в их учении о прогрессе», «Социализм и проблема свободы»), В.П. Свенцицкий («Террор и бессмертие», «Религиозный смысл "Брандвюпа" Ибсена»), Д.Д. Галанин («Мое религиозное мировоззрение»), И. Трегубов («Разбор лекции В. Свенцицкого о Льве Толстом»), Н.А. Бердяев («Великий инквизитор Ф.М. Достоевского») и многие другие, перечисление которых может занять солидный объем письменного материала. Увлеченность авторов религиозно-
ФЛ и с» и и
илософской, социально-культурной и политической проблематикой дает основание говорить об их серьезной обеспокоенности и тревоге за происходящие в российском обществе процессы дехристианизации, а также усугубления религиозного, общественного и культурного упадка. И хотя в незначительной своей массе Соловьевское общество, по свидетельству Н.С. Арсеньева, было представителем нецерковной религиозности, или даже «чувственно-возбужденного (иногда даже сексуально-языческого) подхода к религии и религиозному опыту» [1], «в целом МРФО было православно ориентированной организацией» [6]. Даже в сравнении с Петербургским религиозно-философским обществом (ПРФО), характерными чертами которого выступали реформаторские поползновения по отношению к Церкви, нашедшие свое выражение в идее «нового религиозного сознания» (именно Петроград впоследствии станет главным очагом обновленчества), следует отметить, что «для МРФО религиозно-общественным идеалом были такие социальные отношения, при которых Церковь становилась активной и наиболее значимой силой в социальном и культурном строительстве» [6]. Более того, отдельные участники, такие как, например, С.Н. Булгаков, который впоследствии в 1918 году в самый разгар антицерковных гонений примет священный сан, вдохновляемый жаждой христианского подвига и мученичества за Христа, ведут апологетическую миссию по защите христианства, Церкви, Православия. По свидетельству Н.С. Арсеньева, выступления «С.Н. Булгакова как на публичных собраниях, так и за пределами общества всегда носили преимущественно характер мужественной и вдохновенной защиты и исповедания христианской истины. Нельзя поэтому не признать, не только культурную, но до известной степени и миссионерскую роль общества, особенно в лице некоторых из его "столпов" - С.Н. Булгакова и близких ему по духу» [1].
Активная работа Московского религиозно-философского общества Вл. Соловьева привлекала к себе пристальное внимание российских граждан, а поставленные им острые вопросы в области
религии, философии, культуры и политики, находили отклик среди представителей интересующейся интеллигенции того времени, которые собирались в массовые аудитории, слушая лекции и доклады ораторов, а также становясь проникновенными читателями публикуемых обществом статей. По утверждению исследователя Я.В. Морозовой, «Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева ставило перед собой цель духовного возрождения общества - то, что позже С.Н. Булгаков назвал «светским пастырством», «проповедью веры в среде одичавшего в безбожии русского общества» [6]. Хотя МРФО ставило перед собой амбициозную задачу по рехристианизации всего российского общества и реализации христианских начал жизни во всех его социальных проявлениях, этим начинаниям не суждено было завершиться удачно: «вихри враждебные» революции 1917 года поставили точку в этом вопросе, насильно отправив в конце 1922 года практически большую часть участников Соловьевского общества в плавание в качестве пассажиров т.н. «философского парохода». Большевистская Россия, пробивая дорогу в «светлое будущее», предпочла обойтись без философов, историков, литераторов и других деятелей науки, культуры и искусств. Однако, прекращение существования Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева на территории России не означало полный разгром всей деятельности его членов, но для большей части из них, для «ядра», открыло новую страницу в послужном списке их миссионерских трудов и подарило новые возможности реализации накопленного ранее опыта уже в условиях изгнания.
Оказавшись в эмиграции, бывшим членам МРФО вновь суждено было организоваться в сообщество, общей сферой интересов которого была научная деятельность, в которой они смогли воплотить традиции русского богословия, в то же самое время, выполняя две миссионерские задачи. Первая заключалась в том, чтобы свидетельствовать о красоте и истинности Православия западному христианству. Вторая - обогатить православную богословскую мысль новыми трудами и открытиями. Эта группа ученых получила название в соответствии с основным местом своего пребывания - «парижская школа», которая внесла существенный вклад в православную церковную науку результатами новых исследований в области догматики, философии, патристики, литургического богословия, церковной истории и библеистики. Стоит назвать имена прежних участников Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева, которые вошли в число тружеников «парижской школы». Это представители преимущественно
религиозно-философского направления - прот. Сергий Булгаков, прот. Василий Зеньковский, С.Л. Франк, Л. Шестов, Н.А. Бердяев, которые продолжали развивать традиции русской религиозно-философской мысли. В то время как в советской России богословское образование было практически уничтожено богоборческим режимом, русское Зарубежье стало своего рода «кузницей» православной церковной науки. Одной из основных заслуг «парижской школы» стало преодоление такого явления в русской богословской мысли, которое прот. Георгием Флоровским удачно названо «западным пленением» [7], влияние которого ощущала на себе в течение веков русская система церковного образования. Священник русского Зарубежья Александр Ельчанинов, хотя и не вошел в число «людей науки», но его письменные труды, отличающиеся глубоким нравственным христианским содержанием, до сих дней служат духовным наставлением многим благодарным читателям. Помимо оказавшихся в эмиграции бывших членов МРФО, стоит назвать имена священников Павла Флоренского и Валентина Свенцицкого, которые, оставшись на родине, которая, по сути, стала для них чужбиной, несли свой нелегкий пастырский крест в новой России, свидетельствуя о Христе подвигом исповедничества.
В заключение представляется необходимым сделать несколько важных выводов. Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева, возникшее в начале ХХ века как реакция неравнодушной русской интеллигенции на прогрессирующий в то время процесс секуляризации общественной жизни, сформировав в своих недрах творческое ядро с православно-церковной ориентацией, своей просветительской деятельностью в области религиозной мысли, философии и культуры, предприняло серьезную попытку борьбы против воинствующего атеизма и за преобладание религиозного начала в жизни русского общества. Разразившийся кровавой революцией 1917 год стал поворотным в жизни МРФО, поскольку последовавшие за этим события стали причиной трансформации Соловьевского общества в новое творческое образование, определив новые условия, методы, цели и задачи. Начатый труд борьбы за истину в рамках религиозно-философского кружка, революционные реалии новой России, в которые не вписывались все «искатели» вечного, позволили мыслителям продолжить его в эмиграции, но, перейдя уже на другой, качественно новый уровень, преобразовавшись в целую школу, обильными плодами которой будет пользоваться не одно поколение благодарных почитателей ее тружеников.
Библиография
1. Арсеньев Н.С. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях начала ХХ века. Из «Воспоминаний о Серебряном веке». [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.portal-credo.ra/site/?act=lib&id=2748
2. Вениамин (Федченков), митр. На пороге религиозной осени. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.pravmir.ru/stat-соП:еп^с_рпП:ег_3147.^т1
3. Ермишин О.Т. Православные идеалы в московском Религиозно-философском обществе памяти Вл. Соловьева. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://cyberlenmka.ra/artide/npravoslavnye-idealy-v-moskovskom-religiozno-filosofskom-obschestve-pamyati-vl-solovieva
4. Иларион (Алфеев), митр. Православное богословие на рубеже столетий. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/narion_Alfeev/pravoslavnoe-bogoslovie-na-rabezhe-stoletij/3
5. Митрофанов Г., прот. Новомученики и исповедники российские - духовные предстатели своих церковных собратьев или небесные лоббисты своих земных иждивенцев. [Электронный ресурс] -Режим доступа: http://www.mitras.ru/seminary/2012-04-03.htm
6. Морозова Я.В. Московское Религиозно-Философское Общество памяти Вл. Соловьёва: у истоков возникновения. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.runivers.ru/philosophy/logosphere/420708/
7. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Georgij_Florovskij/puti-russkogo-bogoslovija/
УДК 215
Протоиерей Сергий Мирович Михальчук, преподаватель Белгородской духовной семинарии,
Россия, г. Белгород pastuh@email.ru
Нравственные аспекты антропологии духа и мышления (на примере учения Парменида о бытии)
131
