CC BY
121наименование - Опочецкое высшее зенитное ракетное командное училище ПВО. С 1 сентября 1975 г. курсанты начали заниматься в новом учебном корпусе с современной лабораторной базой и необходимыми условиями для научной и методической работы. Повышенная забота о подготовке курсантов диктовала и повышенные требования к ним. Недаром над плацем училища в 1970-е гг. помещался плакат с показательным призывом: «Курсант! На «отлично» и «хорошо» сдать государственные и переводные экзамены - твой патриотический долг!».
В декабре 1976 г. начальником училища был назначен генерал-майор артиллерии Ю.А. Гончаренко, под руководством которого в июле 1978 г. училище передислоцировалось в Днепропетровск, где его, к сожалению, и закрыли вскоре после распада Советского Союза9. До этого момента на Псковской земле было подготовлено более 4 тыс. специалистов для Войск ПВО страны, а всего с 1949 по 1991 г. оно выпустило более 10 тыс. кадровых артиллеристов-ракетчиков, внеся тем самым серьезный вклад в укрепление обороноспособности страны10.
Среди выпускников училища были известные генералы Р.С. Акчурин, К.Я. Кин, В.А. Белоусов, Н.Е. Столяров, С.Д. Ледовский, а также В. Иванов, уроженец Опочецкого района, первый командующий войсками воздушно-космической обороны РФ.
Так, в результате кропотливого и самоотверженного труда многих специалистов в маленьком райцентре Псковской области возник этот военный вуз.
1 Андерсен Ю.А. и др. Противовоздушная оборона Сухопутных войск / Ю.А. Андерсен, А.И. Дрожжин, П.М. Лозик; под общ. ред. П.Г. Левченко. - М.: Воениздат, 1979. - С. 4.
2 Там же. - С. 195.
3 Егоров А. «Псков сделался центром России...» Дворянин Голенищев-Кутузов и его земляки // Российский исторический журнал «Родина». - 2012. - № 6. - С. 65.
4 НАТО. Краткий справочник / под общ. ред. Маргуса Колга. - Таллинн, 2007. - С. 524.
5 Ильин М.М., Ледовской С. Д. Святое воинское братство. - Псков: Псковская энциклопедия, 2001. - С. 21-22.
6 Макнаб К. Оружие уничтожения XXI века. Регулярные войска, полиция и террористы. - М.: Эксмо, 2009. - С. 202.
7 Ильин М.М., Ледовской С.Д. Указ. соч. - С. 16.
9 Там же. - С. 17.
9 Бондаренко А. Прерванный полет // Красная звезда. - 1999. - 10 сент.
10 Днепропетровское зенитное ракетное. - М.: Воениздат, 1988. - С. 5.
УДК 92
МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ: ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ НАУЧНОГО ПОИСКА
© 2013 В. И. Федосеев
Аннотация. В статье анализируются некоторые концептуальные подходы к периодизации истории отечественного государства и права, определению хронологических рамок и содержания ее московского периода, характеризуются основные условия и факторы формирования и развития Московского государства и права.
Ключевые слова: историография, периодизация, московский период, государство, право, власть, территория, население.
MOSCOW STATE HISTORY PERIOD RUSSIA AND THE LAW: THE PROBLEM DEFINITION SCIENTIFIC RESULTS AND PROSPECTS
© 2013 V. Fedoseev
Summary. In the article analyzes some of the conceptual approaches to periodization of State and Law, the definition of the timeframe and content of its Moscow period, characterized by the basic conditions and factors of formation and development of the Moscow State and Law.
Keywords: historiography, periodization, moscow period, state, law, power, territory, population.
В историко-правовой науке важное место занимает проблема определения хронологических рамок и сущности московского периода истории государства и права России. В литературе не подвергается сомнению тот факт, что данный период выступает как самостоятельный этап истории отечественного государства и права. При этом за основу его определения (выделения, характеристики) принимаются как социально-экономические, так и госу-дарствоведческие критерии, а также ряд факторов, позволяющих раскрыть сущность данного периода, его значение для формирования и развития российской государственности.
В дореволюционной литературе научная периодизация отечественной истории государства и права не была выработана1. В качестве ее критериев использовались, например, некоторые внешние признаки: изменение столицы государства (киевский, московский, петербургский периоды), изменение формы правления (княжеский, царский, императорский периоды)2. Иногда авторы, например, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, давали более дробную периодизацию (по монархам), что не было лишено определенного основания, как считает О. И. Чистяков .
Так, М. Ф. Владимирский-Буданов, соединяя такие критерии периодизации, как изменение столицы государства и изменение формы правления, подразделял историю русского права (государственного и частного) на земский (1Х-ХШ вв.), московский (ХГУ-ХУП вв.), период империи4. Как видим, в данной периодизации, хотя и в общей форме, но определены временные рамки московского периода. При этом ее автор отмечает, что в московском периоде «право государственное и частное постепенно ослабляются; но прежнее смешение их обнаруживается в том, что в Московском государстве государственное право строится по типу частному»5 (территория государства приравнивается к вотчине; население прикрепляется к городу, посаду и земле; управление имеет характер кормления).
Главным же направлением правового развития в эпоху Московского государства стало усиление роли закона, который успешно конкурировал с древним обычаем. Свое внешнее выражение он находил в форме княжеских грамот (уставных, духовных, жалованных, таможенных и др.), губных грамот, указных книг приказов, Судебников 1497 и 1550 гг. и, наконец, Соборного уложения 1649 г. В связи с этим М.Ф. Владимирский-Буданов делает следующий вывод: «...«общий ход источников права в Московском государстве хотя и ведет к окончательному торжеству закона над обычным правом, но указывает, что законодательство старается лишь узаконить обычай. Установление произвольных норм начинается лишь с конца XVII в. Поэтому мы вправе называть московский период временем равновесия закона и обычая»6. По мнению В.В. Захарова7, такой вывод вполне обоснован, с чем нельзя не согласиться.
И. Д. Беляев, исследуя историю русского законодательства, рассматривал ее в неразрывной связи с государством. Этот государственно-правовой фактор, по его мнению, сформулирован в цитате церковного Собора 1551 г.: «В коейждо стране закон и отчина, а не приходят друг ко другу, но своего обычая кийждо закон держит»8. В своем труде «История русского законодательства» И. Д. Беляев выделяет четыре периода, в том числе московский в качестве самостоятельного. Однако при этом он не указывает конкретные временные рамки данного периода, ограничиваясь следующим определением: «от соединения северо-восточных русских княжеств с Москвой, а западных с Литвой, до царствования царя Алексея Михайловича»9. Характеризуя данный период, автор отмечает: в рамках него внутренняя народная жизнь (имеем в виду общественные отношения? - В.Ф.) на северо-востоке кипела борьбой удельных особенностей с всепоглощающим уровнем московской жизни; уделы, потерявшие свое политическое значение в связи с подчинением московскому государю, продолжали еще отстаивать свои особенности внутренней жизни и в администрации, и в обычаях. Эту борьбу московские государи, особенно начиная с царя Ивана Грозного, вели с неподражаемым искусством. Иван Грозный показал первый пример сглаживания «непокорных особенностей народной жизни в уничтоженных уделах, оставляя на произвол жителей управляться наместниками, присылаемыми из Москвы, или собственными выборными судьями, старостами и излюбленными головами»10.
Как представляется, наряду с вышеприведенными характеристиками содержания московского периода важное значение для раскрытия его государственно-правовой сущности имеют многие другие аспекты. Так, большое влияние на государственно-правовое развитие России оказали опричнина 1565-1572 гг. и Смута 1598-1613 гг., церковные реформы и церковный раскол второй половины XVII в. Нельзя не отметить такие моменты, как рождение в 1613 г. царской династии Романовых, принципиально значимое расширение территории России за счет освоения Сибири, зарождение таможенной и внешнеторговой политики, формирование всероссийского рынка и другие. И это еще не говоря об основных элементах, характеризующих содержание московского периода, то есть об изменениях в общественном и государственном строе, формировании и развитии системы общероссийского законодательства.
В современной историографии до настоящего времени используется периодизация, осуществляемая в рамках формационного деления исторического процесса, предложенная в свое время С.В. Юшковым применительно к досоветской истории государства и права России. С.В. Юшков первым осмелился поколебать господствовавшую в его время концепцию чисто экономической основы периодизации. Он создал трехэтапную конструкцию периодизации истории феодального государства и права России, в основу которой были положены не только экономические, но и государствоведческие критерии: раннефеодальное государство, сословно-представительная монархия, абсолютизм. Однако в разбивке на узкие периоды он сохранил социально-экономический акцент11. На такой концептуальной основе выделяют московский период отечественной истории государства и права, например, И.А. Исаев12, Ю.П. Титов13 и другие авторы. Так, Ю.П. Титов выделяет период образования Русского (Московского) централизованного государства, возникновения и развития общерусского права (вторая половина Х^-первая половина XVI в.), а также период сословно-представительной монархии, длившийся с середины XVI в. до середины XVII в. Выделение последнего как самостоятельного периода, по мнению Ю.П. Титова, подчеркивает общность развития государства и права России и других государств, в том числе и в Западной Европе, свидетельствует о том, что феодальное государство в России развивалось объективно, в соответствии с общими закономерностями. Сословно-представитель-ная монархия в России характеризовалась всеми признаками, свойственными этой форме правления, хотя и имела свои особенности14.
И.А. Исаев опирается на такие факторы, как развитие социально-экономического уклада общества (уровень экономического и технического развития, формы собственности) и государственное развитие. Период Русского (Московского) государства, по мнению автора, охватывает временной отрезок с XV по XVII в.
О.И. Чистяков,15 в отличие от С.В. Юшкова и других авторов, усиливает значение фактора относительной самостоятельности государства и права, построив периодизацию главным образом по государствоведческим принципам. По его мнению, московский период охватывает время существования Русского централизованного государства (XV-сер. XVI в.) и сословно-представительной монархии в России (сер. ХУТ-ХУЛ в.).
Заслуживает внимания (при всей его необычности, но и несомненной логичности и обоснованности) концептуальный подход М. А. Исаева к определению московского периода истории государства и права России. В книге «Лекции по истории московского права и государства» ученый анализирует с точки зрения права те условия, которые привели к возникновению в конце Х^начале XVI в. «практически современной отечественной государственности»16. Иными словами, как отмечает сам автор, он исследует русскую правовую традицию. С методологической стороны он рассматривает право, следуя за Гегелем, «как на форму свободы, которая в свою очередь является одной из сторон развития идеи (по Гегелю - абсолютного духа). Развертывание идеи в истории дает конкретный исторический материал, или формы, через которые познается содержание самой идеи. Следовательно, историческая форма права - это историческая форма свободы (формально ограниченной) дозволен-
17
ной в тот или иной период человеческой истории, в том или ином ее месторазвитии» .
«Противоречие - неизбежное следствие такого взгляда на мир - имеет характер фундамента, на котором строится тот или иной культурно-исторический тип, - рассуждает далее М. А. Исаев. - Исторические формы свободы как формы противоречия вызывают движение - развитие как самих себя, так и соприкасающейся с ними действительности. Так созидаются особые правовые миры, которые мы привыкли называть государством». Главное состоит в том, заключает автор, что носителем такого противоречия является народ - созидающий и разрушающий, «поэтому правильнее говорить о государствах как о юридическом зеркале нации, народа. Московское государство, таким образом, является первой по времени формой юридического олицетворения народа, его Духа... И именно оно составляет ... суть исторической формы свободы, познанной народами России»18.
В продолжение вышесказанного приведем доводы относительно несомненного «богатства» московского периода отечественной истории государства и права, высказанные Г. Е. Мироновым19. Московский период выделяется тем, что именно в данную эпоху Россия была страной, «замечательно открытой для политического прогресса. Более того, Московскому государству случалось быть и пионером прорыва в новую политическую реальность вопреки общепринятому мифу о том, что Московская Русь - сектантская, варварская, бородатая, длиннокафтанная и т.д.»20. На самом деле она была необычайно политически динамичным государством: первой начала отделение церкви от государства (а это одно из главных условий политической модернизации), первой в Европе объявила себя конституционной монархией (имеется в виду конституция Михаила Салтыкова 1610 г.), когда Англия, Франция, Швеция и прочие передовые европейские страны «спали еще глубоким абсолютистским сном». Россия переживала Смутное время, когда внутренняя гражданская война по принципу «война всех против всех» усугублялась иностранной интервенцией, прямой угрозой утраты страной территориальной целостности. Поэтому появление конституции Салтыкова (она была принята правительством!) - «серьезнейшая и принципиальнейшая реформа. Другое дело, что конституционная монархия просуществовала очень недолго - для исторического процесса это миг». Тем не менее вышесказанное представляет собой «основополагающие вопросы для оценки реформистского потенциала народа»21.
Более того, утверждает Г. Е. Миронов, Московское царство, вопреки своей репутации отсталой и варварской страны, «на самом деле было открыто для политической модернизации много больше, нежели петербургская Россия», шедшая в фарватере Запада. В этом смысле нельзя пренебречь таким примером как церковная реформа Ивана III, под знаком которой и завершалось в конце XV в. образование России как национального государства. «Иван III пытался ограничить правящую идеологическую силу его времени -Церковь, которая в тот период была значительно могущественнее государства»22 (имеется в виду участие Ивана III в борьбе двух направлений в русском духовенстве - «нестяжателей» и «осифлян» конца XV в. - В.Ф.).
Таким образом, в историографии московский период отечественной истории государства и права единодушно выделяется и определяется как самостоятельный, так как именно в эпоху объединения русских земель вокруг Москвы и образования Русского (Московского) централизованного государства были заложены основы российской государственности, получившие развитие в период существования Московского царства.
Каковы же условия и факторы, которые привели к возникновению в конце XV-начале XVI в. Московского государства? Общеизвестно, что это стало результатом так называемого «собирания Руси» (В.О. Ключевский), начавшегося при Иване Калите во второй четверти XIV в. Как отмечает М.А. Исаев, с этого времени «московские князья закладывают отечественную традицию формирования единого государства. Они строят его жестоко и крепко, прессуя людей в сословия, тасуя их, как колоду карт, не останавливаясь на уже достигнутом. Именно с этой поры идет на Руси практика переселения народов («вывод») по какому-то одному известному им плану. Переселялись целые волости, чтобы лишить бояр и княжат опоры в земле, отнять у них родовые вотчины и заменить их вотчинами пожалованными. Так аристократия была поставлена в те же рамки, что и их дворня -
будущие дворяне. Они станут служить там, куда пошлют. Вот фундамент, на котором
23
смогла построиться огромная держава» .
В этот же период формируется такой правовой принцип, как единство земли, получивший наиболее полное юридическое отражение в титулах московских князей, когда в них появляется, например, предикат «всея Руси» (впервые употреблен Симеоном Гордым). В то же время наличие в титуле слов «вотчич и дедич» говорило о преемственности линии родства в наследовании земли. В основных своих чертах титул и, следовательно, ядро государственной территории сложились при Василии I (1389-1425 гг.). Именно его
"24
титул послужил основой для титула всех последующих русских царей .
В ходе объединительного процесса у московских великих князей остро стоял вопрос не только о собирании территории, привлечении населения, но и о закреплении достигнутых успехов. Претензии Москвы на статус твердого государственного образования были подкреплены тем, что «при ней сформировались твердые, неколеблющиеся элементы всякой государственности вообще: территория, население и власть25. При этом территория и население выступают как два взаимосвязанных элемента: московские князья последовательно и твердо решали вопрос о прикреплении населения к местности.
«Собирательный» процесс протекал в условиях, с одной стороны, золотоордынского ига, а с другой - противостояния Руси с Русско-Литовским государством на западе. Необходимость выплаты Орде дани («выхода»), которая исчислялась с души, требовала увеличения числа подвластного населения, а этого можно было добиться лишь увеличением (чисто экстенсивным) территории государства. Этим во многом объясняется постоянная, невиданно упорная территориальная экспансия Москвы, причем не только вооруженным путем, но и посредством купли-продажи, заключения междукняжеских договоров, выкупа русских пленников из Орды и др. При этом принципиально важно отметить наличие необходимого единства среди населения государства, ибо податное население («численные люди») со времен Ивана Калиты не делится между наследниками. «Это население есть неделимость, составляющая основу государства, - отмечает М.А. Исаев, - тогда как купленные (рабы) подлежат разделу»26. Эта характерная особенность стала проявлением нового порядка наследования престола в роду московских князей (от отца к сыну), установленного по требованию Золотой Орды.
Важнейшей причиной возвышения Москвы является изменение отношения ее правителей к власти. Время Москвы - время суровой власти: московские князья жестоко расправлялись с ослушниками и изменниками. Их власть выкристаллизовывалась, пусть даже будучи перенятой от Золотой Орды, в емкую юридическую формулу, содержанием которой, по мнению А.Е. Преснякова, были следующие положения: «Объединение Великорос-сии под государством московских великих князей совершено путем собирания не земли, а власти в развитие и осуществление стародавней традиции о патриархальном великом княжении "в отца место". Сосредоточение всей власти в руках московского государя достигнуто путем фактической ломки и принципиального отрицания силы обычного права в пользу вотчинного самодержавия»27. Даже в условиях феодальной войны внутри «московского дома» второй четверти XV в. характер власти великого московского князя не был утрачен; более того, главным ее итогом стала тенденция к дальнейшему укреплению этой власти и усилению централизации государства.
Главную же причину успехов Москвы в «собирании» русских земель следует видеть, по мнению Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, М.А. Исаева и других авторов, в мудрой политике московских князей в отношениях с ордынскими ханами, основы которой были заложены еще Александром Невским во время его пребывания на престоле великого князя владимирского. И действительно! Каким образом могущественное государство Золотая Орда могло допустить у себя под боком такое политическое явление, как усиление Москвы и объединение вокруг нее многих русских княжеств? Н.М. Карамзин прямо указывает, что Москва обязана своим величием Орде. С. М. Соловьев называл московскую политику «благоразумным поведением относительно татар»28.
Завершение процесса образования единого Русского (Московского) государства относится к концу XV-началу XVI в. Начавшись как средство борьбы с ордынской зависимостью, этот процесс постепенно приобрел самостоятельное значение, выйдя за рамки национально-освободительного движения. Россия, пройдя сложный путь развития, в том числе в условиях взаимодействия как с Европой, так и с Азией, выработала самобытную форму государственности, отличавшуюся как от первой, так и от второй, - Московское царство. Вместе с тем, как отмечается в литературе29, Московское государство сформировалось на весьма шатком экономическом основании, в условиях отсутствия серьезных внутренних стимулов к объединению. В известной степени объединение было преждевременным, и государству пришлось взять на себя помимо традиционных функций управления также и выполнение задачи создания необходимых для этого предпосылок, стать своего рода локомотивом развития России. Поэтому несмотря на очевидные черты ограниченно-монархической политической системы, уже на ранних ступенях существования московской государственности были заметны тенденции к формированию самодержавия.
К середине XVI в. бывшая раздробленная феодальная Русь выросла в одно из крупнейших централизованных государств Европы. Государственная власть обрела новое правовое содержание, основанное на идее самодержавия, основные контуры которой наметились еще в XV-начале XVI в. Термин «самодержавие» применительно к власти и титул «самодержавный» появляются после освобождения русских земель от монголо-татарского ига и возникновения Московского государства. Впервые самодержцем стал официально титуловаться великий князь московский Иоанн III Васильевич. Этот титул обозначал, с одной стороны, преемственность с византийскими василевсами, а с другой - подчеркивал самостоятельность русских государей, их независимость от ордынских ханов. Внутри же страны их власть по-прежнему основывалась на вотчинном праве, но от предыдущего периода отличалась династическим порядком престолонаследия, объемом и формой. Таким образом, понятие самодержавия XV-XVI вв. отражало не столько объем власти российских монархов, сколько ее независимый характер. В связи с этим Н.Б. Комова замечает: «Самодержавие в его первоначальном виде действительно трактуется как особый вид государственного и национального суверенитета, как независимая и непроизвольная власть... Поэтому в общественном самосознании с самодержавием всегда связывалась
30 п
мысль о внешней независимости страны» . В дальнейшем упрочение самодержавия проявилось в принятии Иваном IV (Грозным) титула царя (апрель 1547 г.), приобрело яркое выражение в годы опричнины (1563-1572 гг.).
Во второй половине XVII в., по мере укрепления централизованного государства и расширения его публично-правовой деятельности, изменяется и понятие о самодержавии, которое к этому времени означает уже не только международно-правовую независимость государства, но и полноту государственной власти внутри общества. Примерно в это же время нормативно-правовую фиксацию приобретают два определения монарха - «самодержавный» и «неограниченный». В обществе стало складываться представление о тождественности личности государя и государства, что позднее закон закрепил в понятии «слово и дело государево».
В связи с этим следует заметить, что в литературе обсуждается вопрос: когда хронологически заканчивается московский период и начинается следующий, связанный с формированием и укреплением абсолютистского государства? По каким критериям это возможно определить?
Одной из обсуждаемых является проблема отнесения второй половины XVII в. к московскому периоду истории отечественного государства и права. Ряд историков в своих трудах по истории русского права (М.Ф. Владимирский-Буданов, В.И. Сергеевич, Н.П. Загоскин, И.Д. Беляев, В.Н. Латкин и др.) относили законодательство второй половины XVII в. к мос-
31
ковскому периоду, или к «эпохе Уложения». По мнению А.Г. Манькова , это в определенной степени обоснованно. Такие крупные законодательные акты, как Новоторговый устав 1667 г., Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г., Соборное деяние об отмене местничества 1682 г., многочисленные царские указы, развивают регулятивную
систему, созданную Уложением 1649 г., образуют вместе с ним единый правовой комплекс. В то же время Соборное уложение 1649 г. являлось базой всего последующего законодательства, о чем свидетельствуют содержащиеся в нем многочисленные ссылки на Уложение. Вместе с тем, как утверждает А.Г. Маньков, законодательство второй половины XVII в. во многих отношениях заметно шагнуло вперед, «а относительно таможенной политики и
32
внешней торговли оно открыло новую страницу в истории русского права» .
1 См.: Титов Ю. П. История государства и права России: учебник. - М.: Проспект, 2008. - С. 8.
2 См.: История отечественного государства и права: учебник / под ред. О.И.Чистякова. - М.: Юристъ, 2000. - Ч. 1. - С. 9.
3 Там же. - С. 9.
4 См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. - Ростов н/Д: Феникс, 1995. - С. 33.
5 Там же. - С. 33.
7 Там же. - С. 223.
7 Захаров В. В. Рецензия на книгу: История отечественного государства и права: хрестоматия: в 3 ч. (Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия», 2009) // История государства и права. - 2011. - № 17. - С. 45.
8 Цит. по: Гринев В. А. История российского законодательства в научном наследии И. Д. Беляева // История государст-9ва и права. - 2012. - № 12. - С. 14.
9 Беляев И. Д. История русского законодательства. - СПб.: Лань, 1999. - С. 25.
10 Там же. - С. 25.
11 См.: Юшков С. В. К вопросу о сословно-представительной монархии в России // Советское государство и право. - 1950. - № 10.
12 См.: Исаев И. А. История государства и права России: учебник. - М.: Юристъ, 2000. - С. 6-7.
13 См.: Титов Ю. П. История государства и права России: учебник. - М.: Проспект, 2008. - С. 8-11.
14 Там же. - С. 9.
15 История отечественного государства и права: учебник / под ред. О.И. Чистякова.- М.: Юристъ, 2000. - Ч. 1. - С. 9.
16 См.: Исаев М.А. Лекции по истории московского права и государства. - М.: РАТЕХ, 1996. - С. 6.
17 Там же. - С. 6. °9 Там же. - С. 6.
19 См.: Миронов Г. Е. История государства Российского: Историко-библиографические очерки. XIX век / РГБ. - М.: Кн. палата, 1995. - С. 17 - 18.
20 Там же. - С. 17.
21 Там же. - С. 17.
22 Там же. - С. 18.
23 Там же. - С. 10.
24 См.: Там же. - С. 11.
25 Там же. - С. 14.
26 Там же. - С. 15.
27 Цит. по: Исаев М.А. Указ. соч. - С. 17.
28 Цит. по: Там же. - С. 18.
29 См., например: Рубаник В.Е. История государства и права России: учебник для бакалавров / под общ. ред. В. Е. Рубаника. - М.: Юрайт, 2012. - С. 241.
30 Комова Н. Б. Самодержавная власть в России в контексте современных государственно-правовых идей // История государства и права. - 2012. - № 8. - С. 15.
31 См.: Маньков А. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. - СПб.: Наука, 2002. - С. 6.
32 Там же. - С. 6.
УДК 34
ЗНАЧЕНИЕ ОБЫЧНОГО ПРАВА В СИСТЕМЕ ИСТОЧНИКОВ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА
Публикация подготовлена в рамках научного проекта РГНФ № 13-03-00099 «Источники русского права (X-XVIII вв.): историко-теоретическое исследование»
© 2013 Л. В. Карханина
Аннотация. В статье автор обращается к одному из базовых вопросов историко-юридичес-кой науки - влиянию обычного права на первые письменные памятники права. На основе обращения к текстам Русской Правды, Псковской и Новгородской судных грамот показывается значение обычного права и раскрываются его характерные особенности.
Ключевые слова: источники права, обычное право, древнерусское право, Русская Правда, Псковская судная грамота, Новгородская судная грамота.
