30СЫЧЕВ В.И.
Морское министерство Российской империи в период подготовки полярных экспедиций: от плавания О. Коцебу до похода Ф.Ф. Беллинсгаузена -М.П. Лазарева
SYCHEV V.I.
The Naval Ministry of the Russian Empire during the preparation of polar expeditions: from the voyage of O. Kotzebue to the campaign of F.F. Bellingshausen -M.P. Lazarev
Сведения об авторе:
Сычев Виталий Иванович, кандидат физико-математических наук, профессор кафедры океанологии Российского государственного гидрометеорологического университета (Санкт-Петербург) vsychev@rshu.ru
Author:
Sychev Vitaly Ivanovich, Candidate of Physical and Mathematical Sciences, professor of Oceanology Department of Russian State Hydrometeorological University (St. Petersburg) vsychev@rshu.ru
Аннотация
На основании архивных документов и публикаций описывается деятельность Морского министерства Российской империи в период 1815-1821 гг. Значительные усилия прилагались для завершения навигационного обеспечения на Балтийском море и строительства важнейших маяков на других морях, омывающих побережье России. Показано, как в связи с продлением привилегий Российско-американской компании Россия попыталась установить границы российских владений на Аляске и посылала в Тихий океан корабли императорского флота с целью стать одной из мировых морских держав.
Abstract
Archival documents and publications describe the activities of the Russian Navy Ministry between 1815 and 1821. Significant efforts were made to complete navigational support on the Baltic Sea and to build major lighthouses on other coasts of Russia. It is shown how in relation with the extension of the privileges of the Russian-American company, Russia tried to define the boundaries of Russian possessions in Alaska and sent ships of the Imperial Navy for their defense to the Pacific, intending to become one of the world marine countries.
Ключевые слова:
Морское министерство, экспедиции, кругосветные плавания, В.М. Головнин, маяки, границы России, Аляска. Keywords:
Naval Ministry, expeditions, round-the-World voyages, V.M. Golovnin, Lighthouses, borders of Russia, Alaska.
На основании документов Российского государственного архива ВМФ (РГАВМФ) и публикаций периода 1815-1821 гг. описывается деятельность Морского министерства после войны против Наполеона, понесённых значительных затрат на содержание войск и экипажей судов за рубежом и на их возвращение морским путём (продолжавшихся до 1817 г.) при практически полном отсутствии средств на строительство новых судов, ремонт портовых сооружений и заграничные походы. При продолжавшемся реформировании Министерство морских сил в 1815 г. получило название Морское министерство, а в 1821 г. при нём было учреждено Управление начальника штаба по морской части. Описываемый период отличался активной деятельностью в различных областях работы министерства и его подразделений, хотя средства, выделяемые для флота в конце первой четверти XIX в. по сравнению с другими периодами были явно недостаточными. С.Ф. Огородников указывал: «... ассигнования Морскому ведомству выражались следующими суммами: <...> 1818 г. - 22.675.884 р.; 1822 г. - 25.436.466 р.»1 Н.Д. Каллистов писал о том, что морской бюджет в 1821 г. «достиг наибольшей цифры 27,2, и в 1825 г. составлял 24 миллиона рублей»2. Но отсутствие достоверной
Огородников С.Ф. Исторический обзор развития и деятельности Морского министерства за сто лет его существования (1802-1902 гг.) - СПб.: Типография Морского министерства. 1902. С. 130.
Каллистов Н.Д. Флот в царствование Императора Александра I. История русской армии и флота. М., 1913. Т. 9. С. 70.
информации и меняющийся курс рубля не позволяли получить реальную картину затрат, поэтому в разных работах данные о бюджете значительно различались.
В исследованиях В.Г. Чубинского1, С.Ф. Огородникова2, посвящённых деятельности Морского министерства по руководству флотом, а также в трудах по истории флота Ф.Ф. Веселаго3, Е.И. Аренса4 и П.И. Белавен-ца5 о его состоянии в 1815-1821 гг. писалось или достаточно сдержанно, или, особенно к концу XIX в., в негативных тонах. Классический труд Ф.Ф. Веселаго содержал вывод о том, что преобразования времён Александра I «могли бы принести флоту большую пользу, если бы политические обстоятельства благоприятствовали их систематическому спокойному развитию, и во главе морского управления стояли бы люди, желавшие и способные внимательно следить за ходом этого развития»6. Ф.Ф. Веселаго объяснял причины неудачных, по его мнению, преобразований, проведённых на флоте в первые годы XIX в., политическими обстоятельствами и слабостью центрального управления. С.Ф. Огородников старался объективно оценивать как деятельность морских министров, так и участие Александра I в управлении флотом7.
Всё же при небольшом штате чиновников министерства в 1815-1821 гг. выполнялся огромный объём работы и сохранялся достаточно высокий уровень исполнительской дисциплины. Регулярно посылались доклады императору, отсутствовавшему в столице практически половину описываемого времени. Министерство оправдывало доверие Александра I своими действиями, которые он одобрял после выполнения; оно нередко предугадывало его указы и распоряжения, поступавшие в столицу спустя недели после предписаний императора. Значительные затраты финансовых ресурсов и времени на подготовку шлюпов и военных кораблей, организацию экспедиций и управление ими не помешали министерству осуществлять руководство в других областях своей
Чубинский В.Г. Историческое обозрение устройства и управления Морским ведомством в России. СПб., 1869. 314 с. Огородников С.Ф. Указ. соч. 263 с.
Веселаго Ф.Ф. Краткая история русского флота. СПб., 1895. Вып. 2. Царствование Александра I. С. 303-462.
Аренс Е.И. История русского флота. Царствование императора Александра I. СПб., 1899. 90 с.; Он же. Русский флот. СПб., 1904. 69 с.
Белавенец П.И. Нужен ли нам флот и значение его в истории России. СПб., 1910. 318 с.
Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. 1939. С. 213.
Сычев В.И. Труды историков Российского флота второй половины XIX в. о периоде 1818-1825 гг. в свете новых исследований // «Строго держась источников...» К 200-летию со дня рождения историка русского флота Ф.Ф. Веселаго: сборник статей. СПб., 2017. С. 141-150.
4
деятельности. На верфях Санкт-Петербурга и Архангельска продолжали строиться военные суда и пароходы1.
Но кроме традиционной деятельности министерства в описываемый период значительные усилия прилагались для завершения навигационного обеспечения Финского и Рижского заливов и строительства важнейших маяков на других морях, омывающих побережье России. С 1807 г. должность директора береговых маяков исполнял капитан 1-го ранга Леонтий Васильевич Спафарьев (1766-1847)2. На Чёрном море не было службы маяков, поэтому после окончания первоочередных работ на Балтийском море ему поручили сооружение двух капитальных маяков на Крымском полуострове, которые сохранились до настоящего времени. Один маяк установили в шести милях от Севастополя на мысе Хер-сонес, к западу от которого находился опасный риф. Тарханкутский маяк построили в одном из самых опасных для мореплавателей районе с многочисленными отмелями и подводными камнями. Каждый из них представлял собой каменную коническую башню высотой 36 м с деревянным фонарём правильной десятиугольной формы высотой 3,3 м и катоптрическими осветительными аппаратами, закупленными во Франции и Англии. После введения маяков в строй в 1817 г. для обеспечения содержания навигационных средств была образована Дирекция маяков и лоции Чёрного и Азовского морей3. В том же году завершалось строительство Рижского маяка и перестраивались башни Домеснесского маяка в Балтийском море.
В 1818 г. после гибели транспортного брига «Фалк», когда на Толбу-хином маяке спасли только двух членов команды, «прочие же, как-то командир, офицеры и служители найдены замёрзшими.»4, в министерстве старались извлечь уроки из кораблекрушения и предлагали иметь на маяках средства для спасения моряков. К 1820 г. были перестроены все старые маяки Финского и Рижского заливов и построено 19 новых маяков, из которых 13 были каменными, а 6 - деревянными. К этому периоду относится установка для Лондонской мели нового плавучего маяка «Фригант», а также Невского и Елагинского маяков в Петербурге, несветящихся башен по побережью Финляндии и на островах Финского залива. Работы по ремонту и строительству маяков Морским министерством
Веселаго Ф.Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1869 год. 1-е изд. СПб., 1872. 754 с.
См.: Сычев В.И., Гатино А.Б. Жизнь и трагедия первого директора Балтийских маяков Л.В. Спафарьева. СПб., 2003. 186 с.
Комарицын А.А., Корякин В.И., Романов В.Г. Маяки России (Исторические очерки). СПб., 2001. С. 426-427.
РГАВМФ. Ф. 166. Оп. 1. Д. 3520. О бриге «Фалк», потерпевшем крушение у Толбухина маяка. Л. 1-25.
2
обошлись казне в 420 тыс. руб. ассигнациями1. В России, как и в передовых странах, внедрялись новые усовершенствования, появлявшиеся в морской практике.
Строго выполнялись указы императора о подготовке и посылке в Ка-дис проданных Испании линейных кораблей и фрегатов в соответствии с конвенцией от апреля 1818 г. Но история с продажей кораблей началась ещё раньше, в октябре 1817 г., когда в Испанию отправилась эскадра под флагом контр-адмирала А.В. фон Моллера в составе пяти 74-пушеч-ных кораблей - «Дрезден», «Норд-Адлер», «Любек», «Трёх Святителей», «Нептунус», и трёх 44-пушечных фрегатов - «Автроил», «Патрикий» и «Меркуриус»2.
Неукоснительно исполнялась императорская резолюция об отказе выплат вице-адмиралу Д.Н. Сенявину и экипажам судов его эскадры призовых денег, которые ни министерству, ни правительству не выделялись. Поэтому продолжалась многолетняя тяжба министерства, начиная с П.В. Чичагова, затем И.И. де Траверсе и А.В. фон Моллера с сотнями страниц переписки и резолюций, требовавшая человеческих усилий и финансовых затрат3.
Министру приходилось реагировать на появившиеся первые сообщения о тайных обществах и слухах об участии в них известных морских офицеров. Чиновники министерства и образованного в 1812 г. главного медицинского управления во главе с генерал-штаб-доктором решали финансовые вопросы о ремонте Санкт-Петербургского морского госпиталя, инструктировали командиров портов об усилении карантинных мер в связи с эпидемией чумы, жёлтой лихорадки и других болезней в стране и за рубежом. В министерстве рассматривали многочисленные дела и принимали решения о побегах, наказаниях за грабежи и другие проступки морских чинов.
При организации похода О.Е. Коцебу на бриге «Рюрик», который финансировался графом Н.П. Румянцевым, Морское министерство выделило команду и дало разрешение бригу идти под военным флагом4. Оно не имело отношения к планированию экспедиции, однако понимало необходимость государственной поддержки подобного рода плаваний и ещё
Казакевич П. Обзор по устройству маяков в России с 1800 по 1875 год. Прибавления к описанию маячных аппаратов системы Френеля. СПб., 1875. С. 9. Слёзкин Л.Ю. Россия и война за независимость в Испанской Америке. М., 1964. 324 с. См. также: Андриенко В.Г. Продажа русской эскадры Испании в 1817-1818 годах // Гангут. 2006. Вып. 39. С. 88-100; Анка Аламильо А. Корабли, купленные Испанией в России // Гангут. 2003. Вып. 35. С. 60-67; Кузнецов Л.А. Русская эскадра для испанского короля // Гангут. 2002. Вып. 31. С. 85-91.
См. например: РГАВМФ. Ф. 131. Оп. 1 Д. 77. 29 л.; Д. 3195. 20 л.; Ф. 132. Оп. 1. Д. 746. Там же. Ф. 212. Оп. 1. Д. 964. 22 л.
до возвращения «Рюрика» впервые выделило средства для организации кругосветного плавания «Камчатки» В.М. Головнина и заграничного похода брига «Феникс» с гардемаринами. В.М. Головнину было разрешено публиковать очерки из плавания в периодической печати, которыми зачитывались в стране, узнавая не только подробности о походе, но и новости из портов Южной Америки в период освободительной борьбы их населения.
Начиная с 1817 г. в министерстве изучали опыт плавания «Рюрика», а отчёты о нём дали новый импульс планированию экспедиций к Южному полюсу, в Чукотское море и на Аляску. Самые опытные морские офицеры Российской империи привлекались к составлению планов и инструкций. Вице-адмирал Г.А. Сарычев в конце 1818 г. подал на рассмотрение министра проект экспедиций с целью описать побережье Новой Земли и обследовать прибрежные районы малоисследованных полярных областей Сибири, от устьев Яны и Колымы до Берингова пролива. В 1820-1821 гг. морской министр использовал опыт В.М. Головнина при подготовке новых плаваний, а также многочисленных документов и инструкций в канцелярии министерства. Успехи русских исследовательских экспедиций не заставили себя долго ждать - за «Камчаткой», активностью судов Российско-американской компании «Кутузов», «Бородино», «Суворов» готовились в плавание шлюпы, фрегаты и бриги. В РГАВМФ сохранились автографы морского министра и его аппарата1, освещавшие историю деятельности министерства в период формирования квалифицированных кадров ВМФ России, которые прославили его в течение следующего полувека. Посланные для картирования северного побережья Сибири сухопутные экспедиции также подтверждали, что Россия намерена прочно утвердиться на севере Тихого океана.
Особое значение имела попытка правительства организовать дальние и кругосветные плавания, а Россия в те годы намеревалась стать одной из мировых морских держав. В конце 1819 г., по истечении двадцатилетнего срока привилегий, предоставленных Российско-американской компании императором Павлом, управление ею перешло в ведение Министерства финансов, и потребовалось закрепить официальными документами границы российских владений на Тихом океане и в Америке. Особой точности требовала демаркация границ между Россией и Японией, а также на Аляске, что потребовало тщательной подготовки. Министр финансов граф Д.А. Гурьев писал в Морское министерство
РГАВМФ. Ф. 7. Фонд В.М. Головнина, вице-адмирал (1776-1831); Ф. 25. Фонд И.И. Траверсе, адмирал (1754-1831); Ф. 166. Департамент Морского министра, С.Петербург (1803-1828).
9 апреля 1820 г.: «.взяв во внимание, что выгоды Компании, устроение и цель её неразделимы с выгодами правительства, почти необходимым кажется для охранения владений наших в северо-западной части Америки и островах на океане лежащих содержать там беспрерывно два судна императорского флота»1. Далее Гурьев спрашивал о возможных затратах при посылке кораблей. Новое соглашение, учитывающее интересы России на севере Тихого океана, готовилось также сроком на 20 лет. По его семидесятой статье, «командирам военных судов предписать будет арестовать все иностранные суда, попадающиеся им в границах, России принадлежащих; так же существующее уже в флоте строгое запрещение о какой-либо торговле подтвердить им»2.
В правительственных кругах решили объединить государственную политику и дела компании и, чтобы уменьшить расходы, предложили на военных кораблях отправлять в Русскую Америку коммерческие грузы. В Государственном Адмиралтейском комитете прохладно отнеслись к посылке военных судов в Русскую Америку, хотя практическую закалку в плаваниях могли получить многие молодые офицеры и экипажи кораблей. Возражение вызывало направление кораблей с коммерческими грузами под военным флагом. Поэтому «коллегия судила бы иметь коммерческий флаг на тех судах, на которых будет производиться мена товаров в иностранных портах»3. Переписка между министерствами возобновилась в августе 1820 г., когда Гурьеву были посланы ведомости по снаряжению «Камчатки». В подготовке документов активное участие принимал В.М. Головнин, и ему пришлось проявить дипломатический талант, улаживая противоречия между Морским министерством и Министерством финансов. С июля 1820 г. Александр I находился в очередном заграничном путешествии, поэтому с подготовкой кораблей опоздали, и министры приняли решение отправить их в следующем году. Политическая ситуация в Европе позволила Александру I вернуться в Россию только в мае 1821 г. К этому времени уже направлялись в Кронштадт из плавания к Антарктиде Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев; М.Н. Васильев и Г.С. Шишмарёв находились в Беринговом проливе; А.П. Лазарев побывал у архипелага Новая Земля, Ф.П. Литке готовился к плаванию, а сухопутные экспедиции Ф.П. Врангеля и П.Ф. Анжу исследовали и картировали арктическое побережье Сибири.
В РГАВМФ сохранились многочисленные записки В.М. Головнина с комментариями, критическими замечаниями и анализом донесений
1 РГАВМФ. Ф. 166. Оп. 1. Д. 665. Л. 2.
2 Там же. Л. 392-393.
3 Там же. Л. 69 об.
начальников экспедиций, которые он готовил для министра. Например, 29 октября 1821 г. одна из них была «послана в Романщину к Министру», копия её содержит следующее:
- рапорты «капитан-лейтенанта Васильева из Петропавловской гавани от 4 июня 1820 года за № 227» и «от 25 октября 1820 за № 451»;
- «список от 2 сентября 1821 года от сибирского генерал-губернатора <...> с донесения к нему лейтенанта Врангеля от 18 марта 1821 года»;
- рапорты «к морскому министру от 16 марта 1821 года с острова Зи-моевелах» и от лейтенанта Анжу «от 3 июня 1821 года из Устьилимска»1.
Подготовка указа задерживалась, и только в августе 1821 г. в Морском министерстве были получены тексты статей о границах. По поручению И.И. де Траверсе В.М. Головнин составил записку, содержавшую замечания, в которых, как оказалось впоследствии, достаточно точно прогнозировалась реакция заинтересованных стран на подготавливавшийся документ; они «вероятно, составят компании, вооружат сильно свои суда и будут плавать там, может быть, под чужими флагами; в таком случае и нам надобно будет употребить там для поддержания своих прав соразмерные силы.»2
Головнин писал: «.в 7 часов вечера 3 сентября 1821 г., что только получил инструкцию из министерства финансов от графа Ламберта, завозил её, но того не было дома, и он её не оставил, так как она была не запечатана <...> Поелику наш министр очень заботится о сей инструкции, да и действительно она может причинить остановку в отправлении судов, то не лучше ли отправить её с нарочным курьером»3. Указ о границах в районе Курильских островов и в русской Америке не успели подписать до отъезда императора из Санкт-Петербурга. Поэтому в свой приезд 12 сентября в имение морского министра Александр I обсуждал с ним окончательную редакцию указа, а на следующий день в Порхове подписал его. По указу российские владения расширялись до 51°с.ш., запрещалась иностранная торговля с русскими колонистами и индейцами, обитавшими на территории Русской Америки. Тем самым Россия впервые официально обозначила претензии на территории в Тихом океане, заявив о своём суверенитете над Алеутскими и Командорскими островами.
Первая экспедиция для защиты границ под общим командованием капитана 1 ранга Иринарха Степановича Тулубьева была организована Министерством финансов, а её снаряжение и формирование экипажей остались в ведении Морского министерства.
РГАВМФ. Ф. 7. Оп. 1.98. Д. 2. Л. 132-134, 139 об. Там же. Ф. 166. Оп. 1. Д. 665. Л. 225 об.-226. Там же. Л. 334 и об.
Пока военный шлюп «Аполлон» под командованием И.С. Тулубье-ва и бриг «Аякс» (капитан-лейтенант Н.И. Филатов) ожидали подписанных императором документов, в министерстве подготовили инструкцию от 9 сентября, по которой «Аполлону» было поручено занять крейсерство у берегов Русской Америки для защиты границ, перекрыть маршруты вывоза контрабанды и тем самым способствовать развитию торговли Российско-американской компании. Бриг «Аякс» должен был доставить товары для жителей Русской Америки и перевезти в Охотский порт оборудование для постройки судов1. Корабли вышли в море 28 сентября 1821 г.; восемью днями раньше отправились в плавание два торговых судна Российско-американской компании -«Рюрик» и «Елизавета».
Командирам было дано строгое предписание не разлучаться в плавании, но «Аякс» и «Аполлон» недолго шли вместе. Во время шторма в Северном море корабли потеряли друг друга. Из-за сильного встречного ветра «Аякс» был отнесён к берегам Голландии, где 25 ноября сел на мель. С брига спустили баркас, но он был унесён, и бывшие на нём трое матросов погибли.
В этот день в Санкт-Петербурге 25 ноября (7 декабря) 1821 г. маркиз де Траверсе завершил свою работу во главе Морского министерства и был «отправлен в отпуск». Контр-адмирал Антон Васильевич фон Моллер получил назначение «начальником Главного Морского Штаба Его Императорского Величества» и «управлял Морским министерством фактически, хотя де-Траверсе» «продолжал и после 1821 года носить звание морского министра»2.
В трагической истории с кораблекрушением «Аякса» местные рыбаки требовали деньги за спасение команды, которая была вынуждена оставить свой бриг. Местные жители грабили покинутый корабль, его потом сняли с мели, отвели в Гарлинхен, отремонтировали и в следующем году возвратили в Кронштадт. Похищенные рыбаками деньги старанием голландского правительства были возвращены почти все, и многие вещи разысканы3.
Не зная о случившемся с бригом Филатова, «Аполлон» вынужден был укрыться на рейде Даунс, затем зашел в Портсмут и на переходе из Рио-де-Жанейро в порт Джексон (Сидней) потерял командира -И.С. Тулубьев умер от туберкулёза. В командование шлюпом вступил
РГАВМФ. Ф. 131. Оп. 1. Д. 1541, 2259.
Цит. по: Сычев В.И. «Маркизова лужа»: Легенды и правда о российском морском министре маркизе де Траверсе. СПб., 2014. С. 212.
Соколов А.П. Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. СПб., 1855. 393 с.
лейтенант С.П. Хрущов1.
Заявленные новые границы Русской Америки и запрет на торговлю вызвали противодействие Соединённых Штатов и Великобритании. Российское правительство, не желая обострения отношений с ними, отказалось от своих заявлений и согласилось на трёхсторонние переговоры по урегулированию взаимных претензий. Результатом переговоров стали значительные уступки со стороны российской дипломатии. Рыбная ловля и плавание вдоль побережья Тихого океана были объявлены на 10 лет открытыми для судов обеих держав.
Заключённая в 1824 г. конвенция с Соединёнными Штатами зафиксировала южную границу владений Российской империи в Аляске по параллели 54° 40' с.ш. По англо-русской конвенции от 1825 г. русские владения на западном побережье Северной Америки до 60° с.ш. отделялись от владений Британии (в Британской Колумбии) по границе, проходившей в 10 милях от береговой линии, т.е. России принадлежало только побережье шириной не более 10 морских миль. Россия отказалась от своих претензий на единоличное владение Аляской, её прибрежными водами и торговлей в её пределах.
Многочисленные свидетельства о событиях далёких лет сохранились в РГАВМФ. Исследователям представляется уникальная возможность знакомиться не только с историей кругосветных и полярных экспедиций, организованных Морским министерством России, но и вскрыть неизведанные страницы его деятельности в контексте российской истории. Многие из редких документов доказывают приоритет россиян в исследовании Мирового океана, а их демонстрация способствует повышению авторитета российского флота, а также его международной значимости.
«Аполлон» крейсировал по проливам, производя опись западного побережья Северной Америки; в сентябре 1823 г. передал охрану Русской Америки фрегату «Крейсер» под командованием М.П. Лазарева. Вместе со шлюпом «Ладога» капитан-лейтенанта Андрея Петровича Лазарева в январе 1824 г. «Аполлон» отправился из Сан-Франциско в Россию. Вслед за «Аполлоном» Тулубьева и Хрущова, а затем М.П. и А.П. Лазаревыми на охрану границ Америки отправлялись О.Е. Ко-цебу («Предприятие»), Ф.П. Врангель («Кроткий»), М.Н. Станюкович («Моллер»), Ф.П. Литке («Сенявин»).
