CC BY
348
УДК 327.51
А. П. Павленко1
МОРСКАЯ ПОЛИТИКА КАК КЛЮЧЕВОЙ ФАКТОР МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ ЭПОХИ
«НОВОГО МАРИНИЗМА»
Морская политика на рубеже XIX - XX вв. стала самостоятельным актором международных отношений ведущих государств, прежде всего Германии Англии, России, Франции, Италии, Турции, а так же США и Японии. Данный период в истории получил наименование эпохи «нового маринизма», эпохи, когда гонка морских вооружений стала определяющим фактором узловых противоречий в Европе, приведших мир в 1914 г. к Первой мировой войне.
Ключевые слова: геополитика, эпоха «нового маринизма», морская политика, морская сила, национальные интересы.
Ключевым аспектом милитаризации крупнейших европейских держав - Германии Англии, России, Франции, Италии, а так же США и Японии конца XIX - начало XX вв., стало стремительное наращивание морских вооружений. В науке данный период учеными был назван эпохой «нового маринизма», - период зарождения и господства теорий морской мощи А.Т. Мэхена и Ф. Коломба, влияние которых вышло далеко за рамки национальных адмиралтейств и морских штабов. Правительства многих стран, и в первую очередь Германия и Великобритания, пришли к выводу, что настало время, когда основным аргументом как в борьбе за усиление своих позиций, так и в борьбе за передел колоний в еще свободных «вакуумах власти», проведении эффективной международной политики и удовлетворения геополитических амбиций становится флот. Более того, стремительно росло убеждение, что без такого довода, как «sea power» («морская сила»), достичь статуса великой державы уже невозможно.
В основу эпохи «нового маринизма» было положено практическое воплощение Англией и Германией концепций морских теоретиков в противоборстве за мировое господство и стремительное включение в
1 © Анатолий Петрович Павленко, Аспирант кафедры всеобщей истории, политологии и социологии Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, ул. Гоголя, 41, г Владивосток, Приморский край, 690014, Россия.
орбиту морского вооружения России, Франции, Италии, Турции, США, Японии. По мнению автора, морская политика ведущих государств в это время приобрела характер одного из основных направлений государственной политики по обеспечению национальных интересов в международных делах. Получив теоретическое обоснование в виде геополитических теорий Ф. Ратцеля, Р. Челлен, А. Мэхена, Ф. Коломбо, Видаль де ля Блаш, Дж. Макиндера и свое законное право на существование, она стала выступать вектором, суммирующим национальные интересы государства. Мировая история создания и использования флотов выявила две основные тенденции влияния морской силы на роль государства в мировом сообществе.
Во-первых, нация, не владеющая морской силой или ее утратившая, лишается вместе с тем и решающего голоса в мировых вопросах, а с ним и уверенности в своей независимости и безопасности.
Во-вторых, морская сила государства приносит ему наибольшую пользу только при условии непрерывного своего развития и совершенствования, без скачков и перерывов.
История политики показывает, что в мировом балансе сил решающую роль играли и продолжают играть государства, реально способные контролировать ситуацию в стратегически важных районах Мирового океана. Исторически сложилось приоритетное отношение некоторых стран к тому или иному виду вооруженных сил. Одни преимущественно развивали сухопутные войска (Германия, Наполеоновская Франция), другие - военные флоты, не умаляя при этом значение армии (Великобритания, США). Так, в 1900 г., вице-президент США Т. Рузвельт, высказал мысль о том, что США должны обеспечить себе преимущества, которые предоставят им возможность сказать свое слово в определении судьбы океанов Востока и Запада. Важнейшим фактором, определившим формирование такой идеологии явилась составляющая на протяжении всего XX века основу всей внешней политики Белого дома концепция мировой гегемонии, достижение которой считается возможным только при установлении господства в океанских просторах. Последнее рассматривается также в качестве условия успешного решения задач в каком-либо районе для достижения частных целей конкретных операций. Поэтому в последнее время американцы фактически рассматривают проблему господства на море в двух аспектах - военно-политическом и оперативно-тактическом. Первый аспект проблемы - предмет заботы правительства, второй стоит в центре внимания военного руководства. Завоевание господства на океанских театрах обеспечивается общим развитием вооруженных сил (прежде всего флота), выгодным расположением своих сил в Мировом океане, укреплением системы военных блоков и широкой практикой
политического партнерства, иначе говоря, созданием такой благоприятной обстановки, при которой обеспечивались бы стратегические и оперативно-тактические условия, гарантирующие ослабление возможностей противника в ведении вооруженной борьбы на океанских театрах.
Проблемами господства на море в той или иной степени занимались многие зарубежные и отечественные мыслители1, которые пытались обобщить опыт ведения войны на море и дать некоторые рекомендации флотоводцам по познанию процессов войны на море. Это был в целом эмпирический уровень познания процессов ведения вооруженной борьбы на море, содержащий элементы военно-морской теории и военно-морского искусства. Фактически же, родоначальниками так называемого «океанского» направления геополитики, которое исходило из особенностей географического положения ведущих морских держав - США, Великобритании и обслуживало интересы правящих кругов этих стран, явились американский адмирал Альфред Мэхэн и британский географ и политик Хэлфорд Дж. Маккиндер.
Офицер американских Union Navy, А. Мэхэн преподавал с 1885 года Историю военного флота в «Naval War College» в Нью-Порте (Роуд-Айленд). В 1890 году он опубликовал свою первую книгу, ставшую почти сразу же классическим текстом по военной стратегии. «Морские силы в истории (1660 - 1783)»2. Далее следуют с небольшим промежутком другие работы: «Влияние Морской Силы на Французскую Революцию и Империю (1793 - 1812)»3, «Заинтересованность Америки в Морской Силе в настоящем и в будущем»4, «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику»5 и «Морская Сила и ее отношение к войне»6 и другие были посвящены одной теме - определяющей роли морской мощи в судьбах народов и государств. Практически все книги были посвящены одной теме, - теме «морской силы», «sea power». Имя Мэхэна стало синонимично этому термину.
А. Мэхэн был не только теоретиком военной стратегии, но активно участвовал в политике. В частности, он оказал сильное влияние на таких
1 См.: Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на историю. 1660 - 1783. - СПб., 1896; Кладо Н.Л. Современная морская война. - СПб., 1905; Немитц А.В. Морской вопрос в России // Морской сборник, 1908, № 2, 3 и др.
2 Alfred Mahan. The influence of Sea Power in history (1660 - 1783), 1890; на русском А.
Мэхэн «Влияние морской силы на историю (1660 - 1783)». - М.---------Л., 1941.
3 Alfred Mahan. The influence of sea power upon the French revolution and empire (1793 -1812), - Boston, 1892; А. Мэхэн. Влияние морской силы на Французскую Революцию и Империю (1793 - 1812), - М. - Л., 1940.
4 Alfred Mahan. The Interest of America in Sea Power, 1897.
5 Alfred Mahan. Problem of Asia and its effects upon international politics, 1900.
6 Alfred Mahan. The Sea Power in its relations to the war, - Boston, 1905.
политиков, как Генри Кэбот Лодж и Теодор Рузвельт. Более того, если ретроспективно посмотреть на американскую военную стратегию на всем протяжении XX века, то видно, что она строится в прямом соответствии с идеями Мэхэна. Причем, если в Первой мировой войне эта стратегия не принесла США ощутимого успеха, то во Второй мировой войне эффект был значительным, а победа в холодной войне с СССР окончательно закрепила успех стратегии «морской силы».
Главными факторами, влияющими на морскую мощь нации он считал: географическое положение и открытость морям, размеры
территории и ее конфигурацию, климат; естественную производительность; численность населения и особенно той ее части, которая способна обслуживать флот; национальный характер и способность народа к занятию торговлей; способность правительства управлять государством и завоевывать территории1. А. Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный в ходе гражданской войны 1861 - 1865 гг. американским генералом МакКлелланом. Суть его заключалась в блокировании территорий противника с моря и по береговым линиям с целью стратегического истощения. По мнению А. Мэхэна, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать путем сокращения сферы их контроля над береговыми зонами и ограничения возможностей выхода к морским пространствам. Кратчайший путь США к господству на море, по мнению Мэхэна, лежит через уничтожение в бою главных военно-морских сил противника2.
Хэлфорд Маккиндер же разработал глобальную геополитическую модель, согласно которой береговые пространства Евразии образуют «внутренний полумесяц», а острова и континенты за его пределами «внешний полумесяц». Европу, Азию и Африку он включил в Мировой Остров. Х. Маккиндер сформулировал концепцию «Хартленда» (сердца земли). Под Хартлендом понималась Евразия, которая оценивалась как гигантская естественная крепость, недоступная для морских империй и богатая природными ресурсами3. Доказывая необходимость наращивания морского могущества Великобритании с целью расширения ее влияния в мире, Х. Маккиндер не разделял мнения А. Мэхэна относительно априорного преимущества морских держав над континентальными.
Здесь вполне логично следующее добавление: в дальнейшем активным последователем «океанского» направления в геополитике стал
1 Мэхэн А. Т. Влияние морской силы на историю. 1660 - 1783. - СПб, 1896. - С. 1 - 2, 33
- 34, 48 - 49, 64 - 65.
2 Там же. - С. 51 - 56.
3 Маккиндер Х.Дж. Географическая ось истории // Полис, 1995, № 4. - С. 169.
американский ученый Николас Спайкмэн (1893 - 1943 гг.). Основной идеей Спикмена было то, что Макиндер, якобы, переоценил геополитическое значение heartland^. Эта переоценка затрагивала не только актуальное положение сил на карте мира, в частности, могущество СССР, но и изначальную историческую схему. Спикмен считал, что географическая история «внутреннего полумесяца», rimland, «береговых зон», осуществлялась сама по себе, а не под давлением «кочевников Суши», как считал Макиндер. С его точки зрения, heartland является лишь потенциальным пространством, получающим все культурные импульсы из береговых зон и не несущим в самом себе никакой самостоятельной геополити ческой миссии или исторического импульса. Rimland, а не heartland является, по его мнению, ключом к мировому господству. Геополитическую формулу Макиндера «Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над heartland'ом; тот, кто доминирует над heartland'ом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром» Спикмен предложил заменить своей «Тот, кто доминирует над rimland доминирует над Евразией; тот, кто доминирует над Евразией держит судьбу мира в своих руках»1.
Продолжая увеличивать свои сухопутные вооруженные силы, Германия приступила к строительству мощного военно-морского флота, чего не могли допустить Англия, Франция, Россия и др. Гонка морских вооружений, в которой были заинтересованы тяжелой индустрии и связанные с ними финансовые круги, резко обострила экономическое, политическое и колониальное соперничество между державами2.
В конце XIX в. германский военный флот, занимая пятое место в Европе (пропустив вперед Великобританию, Францию и Россию), должен был ограничиваться лишь обороной морского побережья страны, в то время как британский флот являлся флотом «открытого моря»3. Серьезной попыткой к усилению флота и вместе с тем первым шагом на пути морского соперничества был разработанный А. Тирпицем в 1897 г. проект закона об увеличении германского флота. В соответствии с ним предусматривалось увеличить в течение семи лет военно-морские силы до 17 линейных кораблей, 8 броненосцев II класса, 9 больших и 26 малых
1 Spykman N. The Geography of the Peace. - N.Y., 1944.
2 Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность (Исследования, публицистика). - М., 1964. - С. 139; Лихарев Д.В. Гонка морских вооружений как причина и следствие Великой войны. - Первая мировая война. Пролог XX века. - М., 1998. - С. 537 - 554.
3 В 1898 году германский флот состоял из 9 броненосцев, причем 7 из них были построены в 1868 - 1873 гг. и, как боевые единицы, совершенно устарели (Н. Полетика. Возникновение мировой войны. - М., 1935. - С. 137).
крейсеров, кроме того, создать резерв из 2 линейных кораблей, 3 больших и 4 малых крейсеров. Законопроект устанавливал, что «для поддержания торговых интересов» Германия должна иметь в заграничном плавании до 23 военных кораблей. В марте 1898 г. рейхстаг большинством голосов одобрял представленный законопроект1.
В то время британский Королевский флот, обладая рядом стратегически важных опорных пунктов или контролируемых территорий, обеспечивал прикрытие морских коммуникаций, а его господство на морях гарантировало стабильное функционирование как юридически оформленной, так и «неформальной» Британской колониальной империи2. В 1889 г. в британском парламенте был принят закон о крупном финансировании строительства военно-морского флота. Фактически он оказался первым в ряду современных законов, направленных на развитие военно-морских сил. Увеличение таких ассигнований было обосновано тем соображением, что британский флот должен быть сильнее флотов двух самых крупных после Великобритании морских держав, вместе взятых3.
Г ермания, к концу XIX века набрав быстрый темп экономического развития, обладала довольно скромными колониальными владениями, при этом обладание ими, в конечном счете, зависело от воли британского соперника, который господствовал на морях, находясь на подступах ко всем этим колониям. Но дело было не только в колониях. Английский флот в любой момент мог блокировать германское побережье, отрезав этим пути для немецкой заморской торговли, что парализовало бы германскую промышленность, нуждавшуюся в импортном сырье и рынках сбыта. Строительство мощного военно-морского флота, имевшее антибританскую направленность, стало ядром германской «мировой политики». Как отмечал академик В.М. Хвостов, «флот был самым крупным политическим проявлением германского империализма»4. Речь шла о переделе мира. Как впоследствии отмечал А. Тирпиц: «Вопрос шел о том, что не опоздали ли мы принять участие в почти уже закончившемся разделе мира». Поскольку, по его мнению, еще не поздно было переделить мир, «попытку создания морского могущества
необходимо было предпринять без всяких проволочек»5.
1 Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие флота. Накануне Первой мировой войны (1906 —1914 гг.). - М.: Изд. Наука, 1968. - С. 30.
2 Warmer К. Grossbritannien, Russland und Deutschland: Studien zur britischen
Weltreichpolitik am Vorabend des ersten Weltkrieges. - Miinchen, 1980. - S. 38.
3 Ерофеев H.A. Английская колониальная политика и закон о флоте 1889 г. - Проблемы британской истории. 1972. - М., 1972. - С. 169.
4 Хвостов В.М. Предисловие. Бюлов Б. Воспоминания. - М. - Л., 1935. С. 11.
5 Тирпиц А. Воспоминания. - М., 1957. - С. 99
В то время, когда А. Тирпиц выступил инициатором принятия первого закона о флоте, Великобритания владела 38 линкорами 1-го класса и 34 крейсерами 1-го класса. В результате реализации закона о флоте германский флот должен был иметь 19 линейных кораблей. Воспользовавшись тем, что Англия была отвлечена на войну с бурами, Тирпиц добился в 1900 г. согласия рейхстага на двойное увеличение числа линейных кораблей по сравнению с законом 1898 г., т.е. до 38 линкоров. Но и это не являлось пределом его мечтаний. Еще в сентябре 1899 г. в докладе кайзеру Тирпиц говорил о флоте, который должен был бы состоять из 45 линкоров с тяжелыми крейсерами сопровождения1.
Как отмечает Б.М. Туполев, тесная взаимосвязь развития военноморских сил Германии с колониальной политикой проявилась в активных поисках командованием флота опорных пунктов и угольных станций на стратегически важных коммуникациях: на Красном море, в Малаккском проливе, на Аравийском полуострове и т. д. Гонкой морских вооружений глава германского военно-морского ведомства адмирал А. фон Тирпиц намеревался заставить Британию считаться с Германией, как с «равноправным» партнером в колониальных вопросах, полагая вместе с тем, что рычаг германской «мировой политики» находится в Северном море, а его действие распространяется по всему земному шару. Флот должен был быть достаточно сильным в количественном отношении и располагать техническими преимуществами, чтобы иметь шанс нанести британскому флоту такие потери, которые, во всяком случае, серьезно подорвали бы его мощь2.
Реализация программы А. Тирпица вызвала ответную реакцию не только в Великобритании, как «владычицы морей», но и в США, России, Франции, Японии, Турции и других странах. Так, первый лорд адмиралтейства Дж. Фишер провел в 1904 - 1905 гг. реформы, призванные любой ценой сосредоточить в Северном море мощную военно-морскую группировку, в случае необходимости даже за счет утраты преобладающих позиций в других регионах. В составе четырех эскадр самые крупные корабли были сконцентрированы в прибрежных водах метрополии, что было осуществлено, в частности, путем ликвидации северотихоокеанской и южноатлантической эскадр3.
1 Kennedy P. Maritime Strategieprobleme der deutsch - englischen Flottenrivalitat. - Marine und Marinepolitik im kaiserlichen Deutschland 1871 - 1914. - Dusseldorf, 1972. - S. 18G -181.
2 Туполев Б. М. Кайзеровский военно-морской флот рвется на океанские просторы (конец XIX - начало XX в.). - Новая и новейшая история. № 3, 1982. - С. 134 - 135.
3 Bacon R.H. The Life of Lord Fisher of Kilverstone. —London, 1929, v. I. - Р. 277, 282, 296
- 298; Лихарев Д.В. Гонка морских вооружений как причина и следствие Великой войны.
- Первая мировая война. Пролог XX века. - М., 1998. - С. 541.
Однако важнейшим мероприятием, осуществленным Фишером, было строительство сверхтяжелого быстроходного линейного корабля «Дредноут», оснащенного крупнокалиберной артиллерией. Сооружение дредноутов выводило британский флот на качественно новый уровень. В свою очередь, германский рейхстаг в 1906 г. принял очередной закон о флоте, который предусматривал строительство 6 боевых кораблей класса «дредноут». Уже в 1908 г. у Германии было 9 дредноутов, а у Англии -12, что свидетельствовало о существенном усилении германских военноморских сил1.
Чем яснее становились очертания военного столкновения с Германией, тем настойчивее крупнейшие европейские державы пытались использовать складывающиеся политические противоречия конца XIX -XX начала веков в своих интересах. Так, Великобритания использовала в своих интересах противоречия между Германией и Россией, с одной стороны, между Германией и Францией, - с другой. Однако на войну за возвращение Эльзас-Лотарингии и овладение Рурской областью Франция могла решиться только в том случае, если бы такой союзник, как Великобритания, не допустил нападения германского военно-морского флота на французское побережье. Что же касается столкновения с германской армией, то в Париже рассчитывали на выступление русской армии в поддержку Франции. Так как укрепление позиций Германии на Босфоре и строительство Багдадской железной дороги являлись вторжением как в российскую сферу, так и в зону британских интересов, вызревали условия для объединения усилий Британии и России в противодействии германо-австрийскому блоку, несмотря на антагонизм между ними в Средней Азии и Персии.
Но Германия, по мнению Б. М. Туполева, в своей внешнеполитической деятельности пыталась ослабить франко-русский союз, обострить англо-русское соперничество и втянуть Россию в войну с Японией. Именно на Дальнем Востоке, по замыслу Вильгельма II, Россия должна была столкнуться с «владычицей морей» Великобританией, и, в конечном счете, прийти к вооруженному противостоянию с Японией2.
Таким образом, проведя исследование факторного анализа основных противоречий мировых держав мира, автор пришел к следующему выводу.
Основным инструментом эффективной международной политики ведущих держав мира на рубеже XIX - XX веков становится флот, без
1 Woodward E.L. Great Britain and the German Navy. Oxford, 1935. Р. 106 - 107; Kaulisch B. Alfred von Tirpitz und die imperialistische deutsche Flottenpolitik. - Berlin, 1982. - S. 135 -136.
2 Туполев Б.М. Происхождение Первой мировой войны // Новая и новейшая история. № 4, 2002.
которого, по глубокому убеждению правительств, нельзя было достичь статуса великой державы. В основе зарождения эпохи «нового маринизма» лежало практическое воплощение Англией и Германией концепций морских теоретиков в противоборстве за мировое господство и стремительное включение в орбиту морского вооружения не только остальных европейских держав, но и США и Японии.
Морская политика в это время приобрела характер одного из основных направлений государственной политики крупнейших стран мира по обеспечению своих национальных интересов в международных делах. Получив теоретическое обоснование и свое законное право на существование, она стала выступать фактором международной политики, не столько суммирующим национальные интересы государства, сколько в полной мере влияющим на политическое мироустройство в конце XIX -начале XX века. Гонка морских вооружений, где состязание начали Англия и Германия и вслед которым активно включились Россия, Франция, Италия, США, Япония, в начале XX в. превратилась в один из главных узлов противоречий в Европе, приведших в конечном итоге, к глобальному конфликту.
Библиография
Ерофеев Н.А. Английская колониальная политика и закон о флоте 1889 г.
- Проблемы британской истории. 1972. - М., 1972. - С. 169.
Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность (Исследования, публицистика). - М., 1964. - С. 139.
Кладо Н.Л. Современная морская война. - СПб., 1905.
Лихарев Д.В. Гонка морских вооружений как причина и следствие Великой войны. - Первая мировая война. Пролог XX века. - М., 1998. -С.537 - 554.
Маккиндер Х.Дж. Географическая ось истории // Полис, 1995, № 4. - С. 169.
Мэхэн А. Влияние морской силы на историю (1660 - 1783). - М.-Л., 1941. Мэхэн А. Влияние морской силы на Французскую Революцию и Империю (1793 - 1812), —М.-Л., 1940.
Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на историю. 1660 - 1783. СПб., 1896. -С. 1 - 2, 33 - 34, 48 - 49, 64 - 65.
Немитц А.В. Морской вопрос в России // Морской сборник, 1908, № 2, 3. Полетика Н. Возникновение мировой войны. - М., 1935. - С. 137.
Тирпиц А. Воспоминания. - М., 1957. - С. 99.
Туполев Б.М. Кайзеровский военно-морской флот рвется на океанские просторы (конец XIX - начало XX в.). - Новая и новейшая история. № 3, 1982.
Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны // Новая и новейшая история. № 4, 2002. - С. 134 - 135.
Хвостов В.М. Предисловие. Бюлов Б. Воспоминания. - М.-Л., 1935. - С. 11.
Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие флота. Накануне Первой мировой войны (1906 —1914 гг.). - М.: Изд. Наука, 1968. - С. 30.
Alfred Mahan. Problem of Asia and its effects upon international politics, 1900.
Alfred Mahan. The influence of Sea Power in histo ry (1660 - 1783), 1890; Alfred Mahan. The influence of sea power upon the French revolution and empire (1793 - 1812), - Boston, 1892.
Alfred Mahan. The Interest of America in Sea Power, 1897.
Alfred Mahan. The Sea Power in its relations to the war, - Boston, 1905.
Bacon R.H. The Life of Lord Fisher of Kilverstone. - London, 1929. - Р. 277, 282, 296 - 298.
Kaulisch B. Alfred von Tirpitz und die imperialistische deutsche Flottenpolitik. —Berlin, 1982.
Kennedy P. Maritime Strategieprobleme der deutsch - englischen Flottenrivalitat. - Marine und Marinepolitik im kaiserlichen Deutschland 1871
- 1914. - Dusseldorf, 1972. - S. 180 - 181.
Spykman N. The Geography of the Peace. - N.Y., 1944.
Warmer К. Grossbritannien, Russland und Deutschland: Studien zur britischen Weltreichpolitik am Vorabend des ersten Weltkrieges. - Miinchen, 1980. - S. 38.
Woodward E.L. Great Britain and the German Navy. Oxford, 1935. - S. 135 -136.
