Морфологическое освоение русских интернационализмов в таджикском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Ivanova G.N.

Senior Teacher of the English Language and Intercultural Communication Department, Perm State University

THE DEVELOPMENT OF STUDENTS' SOCIOCULTURAL COMPETENCE IN THE PROCESS OF FOREIGN LANGUAGE LEARNING

The article considers the development of students ' sociocultural competence in the process of foreign language learning at the law faculty of Perm University. The importance of a sociocultural aspect in the formation of a future lawyer's competitive ability and the main ways of the development of students ' so-ciocultural competence are shown.

Key words: sociocultural competence, foreign language learning, communicative competence, a future specialist's competitive ability, intercultural communication.

УДК: 811.222.8

Нагзибекова Мехриниссо Бозоровна

Доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания и сравнительной типологии, Таджикский национальный университет. Республика Таджикистан, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17. Тел.: + (992) 372- 221-77-11 E-mail: [email protected]

Собирова Фарзона Асомиддиновна

Ассистент кафедры общего языкознания и сравнительной типологии,

Таджикский национальный университет.

Республика Таджикистан, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17.

Тел.: + (992) 372- 221-77-11

E-mail: [email protected]

МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ РУССКИХ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМОВ

В ТАДЖИКСКОМ ЯЗЫКЕ

Статья посвящена сопоставительному анализу морфологической системы русского и таджикского языка и выявлению ее интегрирующих и дифференцирующих признаков. Актуальность работы обусловлена проблематикой изучения особенностей формирования, развития и освоения интернационального и национально маркированного в русско-интернациональной лексике таджикского языка, впервые исследуются особенности морфологической адаптации большого пласта русско-интернациональной лексики таджикского языка.

Ключевые слова: морфологическое освоение, русские интернационализмы, таджикский язык, сопоставление, адаптация заимствованных слов, категория рода, категория числа.

Введение

Изучение специфики функционирования интернационализмов является одной из приоритетных составных частей исследования лингвистической системы языка. Однако отдельные вопросы и задачи, связанные с пластом интернациональной лексики и лежащие как будто на поверхности, требуют своего разрешения: исследование специфики формирования и функционирования интернациональной лексики, выявление значимости экстралингвистических факторов при создании данного пласта лексической системы мировых языков. Представляется целесообразным рассмотрение лексических единиц различного происхождения, существующих в таджикском языке.

Основная часть

Морфологическая система таджикского языка пополняется как посредством внутренних ресурсов, так и за счет заимствования отдельных морфологических элементов из русского языка. Морфологическое освоение русизмов рассматривается некоторыми исследователями как «появление у заимствованного слова производных на почве данного языка и подчинение его словообразовательным законам усвоившего языка» [Сорокин, 2003, с. 56] или «соотнесение иноязычного слова определенным грамматическим классам и категориям» [Крысин, 1991. С 75].

Если фонетическая адаптация заимствованных слов определяется в соответствии с артикуляционной системой и многими другими аспектами, то морфологическое освоение не может зависеть от субъективных факторов. Данное обстоятельство имеет место в силу того, что морфология развивается замедленными темпами, стихийным и незаметным для носителей языка образом, как правило, за счет собственных ресурсов и при соблюдении своих внутренних законов.

Морфологическая система таджикского языка заимствует русско-интернациональную лексику, наделяя ее соответствующими грамматическими категориями и подчиняя своим законам. Морфологическая адаптация интернационализмов в таджикском языке зависит непосредственно от грамматических особенностей контактирующих языков, соответствий и расхождений морфологической системы русского и таджикского языков.

При сопоставлении морфологических систем русского и таджикского языков обнаруживаем в них довольно развитые и разветвленные структуры, характеризующиеся как большими сходствами, так и значительными расхождениями, которые обусловлены их принадлежностью к различным типологическим типам.

Русский язык относится к стройно развитым флективным языкам, тогда как таджикский язык описывается как агглютинативный язык.

Отличительными критериями этих двух типов языков считаются такие морфологические характеристики, как система словоизменения и словообразования, а также наличие или отсутствие подсистем для разных категорий. В частности, для русского как флективного языка для системы словообразования и словоизменения свойственна фузия или присоединение аффиксов, сопровождаемая не фонетически обусловленными трансформациями основ и аффиксов. Одновременно русский язык отличает наличие нескольких подсистем для различных категорий, например, типы спряжения глаголов или особенное склонение прилагательных. В то время как таджикский язык как агглютинативный характеризуется прозрачной системой словообразования и словоизменения, заключающейся в присоединении аффиксов к основе без особых изменений аффикса и основы. Более того, морфологическая система таджикского языка проста, поскольку характеризуется одним комплектом флексий для склонения всех имен и одним набором окончаний для спряжения глаголов.

Морфологический анализ русских интернационализмов в таджикском языке позволил выявить различие в структуре слов, проявляющееся в том, что абсолютное большинство русских слов состоит из двух морфем: корневой морфемы и оформляющей это слово морфемы. Закономерным является факт отсутствия у корневой морфемы слова значения, за исключением единиц, имеющих нулевую флексию. Основа слова, как часть слова без окончания, считается неоформленным словом и не может использоваться в предложении. В таджикском языке, в противовес русскому, корень слова эксплицирует конкретное понятие и может функционировать как самостоятельное слово. Более того, знаменательные слова не имеют окончаний, они состоят либо из корня, либо из производной основы, содержащей словообразовательные суффиксы. В таджикском языке основа слова представляет собой полноценную и оформленную лексему, которая может функционировать в предложении.

Как было отмечено, таджикская морфологическая система в плане типологии относится к агглютинативным языкам, которым характерна прозрачность и простота в структуре. Данный фактор имеет большую значимость в процессе заимствования, поскольку любое заимствованное слово является такой же используемой единицей, как и другие элементы лексики. Если для флективных языков свойственно то, что заимствованные слова сталкиваются с проблемой вступления в новые для них разряды склонений и спряжений, то в таджикском языке подобные проблемы не имеют места, поскольку заимствованные единицы легко становятся компонентами системы словоизменения и словообразования.

Заимствованные таджикским языком русские интернационализмы не ограничиваются только лексическими единицами, они также содержат и элементы словообразования, но согласно правилам морфологической системы таджикского языка, все прототипы, имеющие в языке оригинала сложную или составную форму, принимаются как простые непроизводные слова. Большое число слов проникло в таджикский язык в «комплекте», сохраняющем деривационные формы исходного слова, как, на-

пример, роман - романтизм - романтик, синдикат - синдикализм - синдикалист, террор - терроризм - террорист, академия - академизм - академик. Из приведенных примеров видно, что заимствование словообразовательных элементов довольно частое явление и словообразовательные аффиксы русского языка употребляются в таджикском в совокупности с проникающими в таджикский язык лексическими единицами. Однако нами не было выявлено примеров, в которых бы словообразовательные средства русского языка, распространенные в русских интернационализмах были в полной мере адаптированы и стали продуктивными элементами словообразования. Они употребительны лишь в составе тех лексических единиц, с которыми были заимствованы.

Следовательно, попавшие в таджикский язык словообразовательные средства воспринимаются его носителями как иноязычные. Более того, зачастую подобные элементы не обретают статуса морфемы, и с точки зрения носителей таджикского языка подобные заимствованные слова считаются одно-морфемными.

Имена существительные в контактируемых языках проявляют полное совпадение в общем значении данной части речи. Указывая на предмет в широком смысле слова, то есть обозначая не только предметы, но и признаки, состояния, действия, мыслимые как предмет, существительные в исследуемых языках отличаются многообразием определенных значений и являются наиболее многочисленным лексико-грамматическим разрядом слов.

Основные различия между русским и таджикским существительным лежат в области собственно морфологии, то есть в способах словообразования и словоизменения, поскольку здесь наблюдается расхождения как в составе грамматических категорий, так и в способах словоизменения.

Основное значение имен существительных как части речи в русском и таджикском языках - предметность, которая реализуется в морфологических категориях существительного и выражается формальными признаками этих категорий.

В русском языке имя существительное характеризуется морфологическими категориями рода, числа и падежа, а также одушевленности и неодушевленности.

Значение предметности имен существительных в таджикском языке грамматически выражается в категории числа, лица/нелица (перекрещивающейся с категорией одушевленности / неодушевленности) и в категориях единичности и неопределенности. Существительное в таджикском языке, в отличие от русского, не имеет категории грамматического рода и не изменяется по падежам. Соответственно с этим связи существительных с другими словами в предложении выражаются в основном синтаксическими средствами. Этими средствами являются предлоги и послелоги, изафетная конструкция и порядок слов. «Имена существительные и прилагательные в таджикском языке по формальным признакам, то есть по наличию у них особых окончаний, не дифференцируются» [Рустамов, 1972, с. 56]. В русском же языке каждое существительное, как правило, состоит из двух частей - основы и соответствующего окончания.

Как правило, имена существительные заимствуются языком в своей начальной форме, то есть в именительном падеже единственного числа. Однако существует немногочисленная группа существительных, вошедших в таджикский язык в иных формах, чаще всего в форме родительного падежа, например: санатория, лаборатория.

Основная особенность имен существительных таджикского языка, отличающая эту часть речи от аналогичной в русском языке, заключается в отсутствии грамматической категории рода, поскольку данная категория в русском языке является наиболее характерным морфологическим признаком имен существительных. В этой связи, в таджикском языке нет соответствующих грамматических форм передачи данной категории и поэтому флексии женского рода -а, -я, среднего рода -о, -е индефферент-ны для таджикского языка. Более того, указанные морфемы в таджикском языке не считаются частью лексической единицы, имеющей самостоятельное значение, хотя в разговорном таджикском языке, подвергаясь фонетическому освоению, они могут находиться в ударной позиции, поскольку, согласно нормам произношения в таджикском языке, место ударения определяется последним слогом: лампа, бомба, тонна, почта, бочка.

Следовательно, понятие грамматического рода в таджикском языке, предполагающее дифференциацию слов на группы со специальными морфологическими показателями, вообще отсутствует. Однако «в школьных таджикских учебниках, испытавших влияние грамматических схем, которые были созданы применительно к языкам, имеющим категорию грамматического рода (арабский и русский), в течение долгого времени проводилась мысль о наличии категории рода (Чинсият) и в таджикском языке» [Рустамов, 1972, с. 41].

Как утверждает Ш.Рустамов, «известную роль здесь играли многочисленные заимствования арабских существительных женского рода, сохраняющих в таджикском формальные приметы... Арабские заимствования такого типа оказали известное влияние на словообразование женских имен собственных... посредством суффикса -а (муаллим - муаллима). К этому прибавились заимствования из русского частично сохраняющие не только формальные приметы, но и значения (ср. пионер-пионерка, при собственно таджикском пути словообразования по моделям композит и словосочетаний с зан, духтар)» [Рустамов, 1972, с. 42].

Некоторую аналогию выделения рода можно наблюдать только на семантическом уровне, при определении пола для одушевленных существительных. В таджикском языке живые существа лексически обозначены наименованиями лиц женского и мужского пола (мард - мужчина, зан - женщина, чавон - юноша, духтар - девушка). В отдельных случаях биологический род эксплицируется лексически, посредством номинирующих его слов, «зан» - женщина: коргар - рабочий, работник, коргар-зан - работница. Однако по аналогии с русским языком, где абсолютное большинство наименований профессий мужского рода, профессию лиц женского пола, как правило, указывают в форме мужского рода: тарчумон Назарова (переводчик Назарова), профессор Набиева, филолог Мирзоева, журналист Хусейнова, духтур Самадова и т.п. Данный факт можно проиллюстрировать следующими отрывками из периодической печати:

- Озмоишгоуи мо «чашми корхона» аст, мегуяд Мунира Олимчонова, му^андиси техники озмоишгоу (Чумхурият, № 119, 20,06.2016) - Наша лаборатория является «глазами предприятия», -отмечает технический инженер лаборатории Мунира Олимджонова.

Одной из основных морфологических категорий, присущих именам существительным, является категория числа. Эта категория свойственна обоим языкам, в которых различают единственное и множественное число, но оформляется в них различными грамматическими показателями: флексиями в русском языке и суффиксами -ХО-, -ОН- (с его фонетическими вариантами -ЁН, -ГОН, -ВОН) в таджикском, при этом наличие суффиксов является показателем множественного числа, а их отсутствие - указывает на форму единственного числа. В отличие от русского языка, образование множественного числа имен существительных в таджикском языке проходит в рамках строгой унификации форм. Единственным средством для этого служат аффиксы -ХО и -ОН, присоединяющиеся к основе единственного числа, которая при этом никаким изменениям не подвергается.

Если в русском языке относительно категории числа выделяется три группы имен существительных: 1) существительные, имеющие форму и единственного числа и множественного; 2) существительные, не образующие формы множественного числа; 3) существительные, не имеющие формы единственного числа, то в таджикском языке мы наблюдаем несколько иную дифференциацию слов относительно их функционирования в единственном и множественном числе.

В формальном плане любое существительное в таджикском языке может образовывать форму множественного числа. Однако в практическом плане в языке отмечаются группы существительных, использующихся только в единственном числе. Это вещественные имена существительные (шир -молоко, охан - железо), отвлеченные существительные, эксплицирующие качество, свойство, действие (зебои - красота, омузиш - учеба), а также существительные, обозначающие природные явления (барц - молния, хаво - воздух).

В таджикском языке отсутствует группа существительных, обозначающих «парные» и составные предметы и имеющих только форму множественного числа (очки, ножницы, сутки, духи и т.д.), поскольку эквивалентные им существительные в таджикском языке выражены формой единственного числа.

Форму множественного числа как в русском, так и в таджикском языке не могут иметь абстрактные имена существительные: филология, идеализм, кардиология, сейсмография, волейбол, космология, мезозой, монархия и др.; вещественные имена существительные: волфрам, калсий, метан, кофеин, йод, аммоний и др.; существительные, обозначающие природные явления: сунами.

Примечателен факт фиксации отдельных существительных в форме множественного числа, что, возможно, указывает на отсутствие у этих слов формы единственного числа и, как правило, данные существительные образованы посредством суффикса -ХО: оксидхо - оксиды, пластидахо - пластиды, антибиотикхо - антибиотики, астероидхо- астероиды, бронххо - бронхи, гелогенхо - галогены, гаммашуъохо- гамма-лучи, субтропикхо - субтропики.

Таким образом, абсолютное большинство русско-интернациональных заимствований в таджикском языке может образовывать форму множественного числа: агент - агентхо, аквариум -аквариумхо, айсберг - айсбергхо, бактерия - бактерияхо, биржа - биржахо, газопровод - газопро-

водхо, вулцон - вулцонхо, генератор - генераторхо, демократ - демократхо, жанр - жанрхо, индикатор - индикаторхо и т.д.

В то время как в русском языке существительным свойственна корреляция по одушевленности и неодушевленности, особенностью существительных таджикского языка является дифференциация их на два класса: имена личные и неличные [Грамматикаи забони хозираи точик, 1985, с. 90]. То есть, для носителя таджикского языка все наименования животных и иных живых существ, за исключением людей, приравниваются с предметами неживой природы. Вопросительное местоимение КЙ? (кто?) соотносимо лишь с личными именами существительными, то есть с существительными, имеющими отношение к названиям человека (бародар - брат, муаллим - учитель). На вопрос ЧЙ (что?) отвечают все остальные существительные, в том числе и названия животных (донишгоу - университет, мор - змея). При этом разделение существительных на личные и неличные имеет принципиальное грамматическое значение. Следовательно, такие заимствования как ординатор, резидент, полковник, президент, прокурор, проректор, радист, романтик, сержант, самурай, снайпер, спикер, старшина, стюардесса в таджикском языке являются личными именами существительными и отвечают на вопрос КЙ? (кто?), тогда как пингвин, бактерии, микроб, вирус, шимпанзе, амёба, кенгуру, лама, медуза объединяются с предметами неживой природы, относятся к неличным существительным и отвечают на вопрос ЧЙ? (что?).

Основной отличительной особенностью таджикского существительного является выделение категории неопределенности, единичности и определенности. Эксплицирующими данную категорию средствами являются артикль -Е - ретсепте - какой-то рецепт, принсипе- какой-то принцип, фелдшере - какой-то фельдшер, миллионере - какой-то миллионер, и послелог -РО - микроскопро гир - возьми этот микроскоп (конкретный) в отличие от микроскоп гир - возьми микроскоп (какой-нибудь).

Дар ин бора дар брифинге, ки 17 июни соли цорй дар Вазорати коруои хориции Цум^урии Тоцикистон баргузор гардид, сухан рафт [Чумхурият, № 116, 16.06.2016]. - Об этом говорилось на одном из брифингов, который состоялся 17 июня текущего года в Министерстве иностранных дел Республики Таджикистан.

Дар нусхаи дуюм ва охирин, ки %икмат Юлдошев аз нав кор карда баромад, се бинои алоуидаи цаблй якцоя шуда, рущавлии бино намуди амфитеатрро гирифт [Чумхурият, № 116, 16.06.2016]. -Во втором и последнем экземпляре, разработанном Хикматом Юлдашевым, три предыдущих отдельных здания были объединены и приняли форму амфитеатра.

Специфика значений неопределенности и определенности заключается в том, что они отражают не отношения между предметами и явлениями, существующие независимо от говорящих (например, значение падежей), а выражают отношение к предметам и явлениям участников акта общения - говорящего и слушающего. Сущность этого отношения заключается в том, что говорящий характеризует предмет, обозначаемый существительным, как известный или неизвестный для слушающего, учитывая осведомленность последнего в данном предмете. Если предмет неизвестен слушающему, то употребляется неопределенный артикль -Е, если известен - показатель определенности послелог -РО.

Заключение

Таким образом, морфологическое освоение русско-интернациональных заимствований обусловлено, прежде всего, разным типологическим строем таджикского и русского языков. Заимствованные лексические единицы с точки зрения носителей таджикского языка морфологически не разложимы, поскольку заимствованное слово воспринимается как единая единица, к которой при словообразовании и словоизменении возможно присоединение таджикских аффиксов. В таджикском языке теряют свою значимость показатели множественного числа и родовые окончания заимствованного слова. Заимствованные единицы легко становятся компонентами системы словоизменения и словообразования, поскольку в таджикском языке не имеют места проблемы вступления в новые для них разряды склонений и спряжений.

Морфологический анализ показывает, что заимствуются таджикским языком исключительно имена существительные, которые в ходе морфологической адаптации могут служить производной основой для других существительных и прилагательных таджикского языка. Абсолютное большинство исследуемой лексики заимствуется языком-реципиентом в своей начальной форме в именительном падеже единственного числа. Образование множественного числа заимствований проходит по аналогии с исконной лексикой в рамках строгой унификации форм. Русско-интернациональная лексика способна вступать в характерные для таджикской грамматики новые грамматические категории, в частности, категории лица-нелица, категории неопределенности, единичности и определенности.

Список литературы

1. Аверина А.В. Природа синтаксической неподчинимости // Вестник Московского государственного областного университета. № 3. 2016. С. 140-150

2. Грамматикаи забони адабии ^озираи точик. Ч.1. Душанбе: Дониш, 1985. 355 с.

3. Крысин Л.П. Этапы освоения иноязычного слова // Русский язык в школе. № 2. 1991. С. 74-78.

4. Рустамов Ш. Имя существительное в современном таджикском литературном языке: (существительное в системе частей речи, грамматические категории, словообразование и синтаксические функции). Автореф. ... д. филол. н. Душанбе, 1972. 45 с.

5. Сорокин Ю.А. Переводоведение: статус переводчика и психогерменевтические процедуры. Москва: ИТДГК «Гнозис», 2003. 160 с.

Nagzibekova M. B.

Doctor of Philology, Professor, Tajik National University Sobirova F.A.

Assistant, Tajik National University

MORPHOLOGICAL DEVELOPMENT OF RUSSIAN INTERNATIONALISM INTO TAJIK LANGUAGE

The relevance of the work is conditioned by the problems of studying the formation and development peculiarities and the acquisition of internationally and nationally marked Tadjik language in Russian international lexicon.

Keywords: morphological development, Russian internationalism, Tajik language, comparison, adaptation of loan words, category of gender, category of number.

УДК: 811:008

Полякова Светлана Валентиновна

Кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка и межкультурной коммуникации, доцент кафедры лингводидактики, Пермский государственный национальный исследовательский университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15. Тел.: 8 (342) 2396-477, e-mail: [email protected]

Гриценко Елена Александровна

доцент кафедры английского языка и межкультурной коммуникации, Пермский государственный национальный исследовательский университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15. Тел.: 8 (342) 2396-350, e-mail: [email protected]

CROSS CULTURAL ESP PROJECT: USING A DOCUMENTARY FILM IN TEACHING SOCIAL WORK STUDENTS

Целью статьи является анализ межкультурного проекта, разработанного в рамках курса английского языка для студентов специальности «Социальная работа», который применяется на юридическом факультете Пермского государственного национального исследовательского университета с 2014 г. В статье рассматривается педагогический, лингводидактический и кросс-культурный потенциал американского полнометражного документального фильма "Настоящий Друг - история Билла Сактера ", который знакомит российских студентов с программами для лиц с ограниченными возможностями в США.

Ключевые слова: английский язык для специальных целей, кросс-культурный междисциплинарный проект, документальный фильм, программы для лиц с ОВЗ, английский для специальности «социальная работа», метод проектов.