CC BY
85
Морфогистологические изменения тканей при лечении гнойных ран гидрофильными мазями в сравнительном аспекте
Е.Н. Никулина, аспирантка, П.М. Ляшенко, к.в.н.,
В.А. Ермолаев, д.в.н., профессор, Ульяновская ГСХА
Для объяснения механизмов патогенеза патологии раневого процесса, его терапии и профилактики осложнений приобретает особое значение изучение микроструктуры тканей в этой области [1, 2]. Актуальность вопроса продиктована тем, что среди большого количества трудов по проблеме гнойных ран у крупного рогатого скота работы, посвящённые морфогистологическим изменениям, встречаются редко. Это связано с определёнными условиями и проблемами читки гистосрезов. Поэтому задачей настоящих исследований было восполнение этого методического пробела.
Цель исследования — экспериментальное гистоморфологическое изучение процесса заживления инфицированных ран у крупного рогатого скота при лечении мазями на гидрофильной основе гипофаевипом и левомиколем в сравнительном аспекте.
На данном этапе работы нами проведено гистологическое исследование процессов заживления на инфицированных кожно-мышечных ранах.
Материалы и методы. С целью исследования сформировали две группы бычков чёрно-пёстрой породы по пять голов в каждой в возрасте 12 месяцев, весом 200—220 кг. Все животные были подобраны по принципу парных аналогов. Подопытным животным скальпелем с латеральной стороны бедра наносили кожно-мышечные раны 8 см длиной и 2,0 см глубиной. После остановки кровотечения инфицировали раны путём фиксирования провизорными швами тампона, смоченного суточной микробной взвесью Enteroccocus fecalis (1 мл взвеси — 1 млрд микробных клеток).
Раны лечили через сутки после инфицирования: в опытной группе проводили хирургическую обработку раны и наносили гидрофильную мазь гипофаевип, в контрольной для лечения раны использовали мазь левомиколь.
Через различные сроки экспериментального исследования производилась биопсия тканей. Кусочки вырезали перпендикулярно раневому разрезу. Первую биопсию проводили через двенадцать часов с момента нанесения раны, вторую — на момент видимых регенеративных процессов в ранах. Завершающие этапы биопсии совершали на 30-е сутки. На каждый срок
исследования выделяли по две раны из групп животных, находящихся в эксперименте. Всего исследовали тридцать пять биоптатов. Вырезанные кусочки тканей фиксировали в 10%-ном растворе формалина и подвергали обычной гистологической обработке. Применяли заключение в целлоидин, окрашивали гематоксилин-эозином, пирофуксином по Ван-Гизону Из каждого кусочка изготавливали до 12 срезов.
Результаты исследований и обсуждение. Двенадцатичасовая биопсия тканей показала следующие морфологические изменения. Чётких различий в исследуемых группах животных мы не выявили. Щелевидная раневая поверхность на уровне дермы имела ярко выраженные контуры. В начале раневого процесса она была заполнена, главным образом, фибрином, волокна которого располагались вертикально. Это создавало картину продольной исчерченности её содержимого, где отчётливо проявлялись микробные клетки. Геморрагическое пропитывание прилегающих к ране участков рыхлой клетчатки распространялось далеко за её пределы, иногда на всём протяжении вырезанных кусочков, и имело вид широкой полосы, расположенной перпендикулярно раневой щели, проходящей через слой дермы. При гистологическом исследовании во всех срезах обнаружили резко выступающую инфильтрацию сегментоядерными лейкоцитами как сгустка крови, заполняющего рану, так и прилегающих к ране участков ткани.
На девятые сутки исследований в большинстве гистологических срезов мы выявили участки некротизации в виде полосы, проходящей под эпидермисом на всю ширину вырезанных кусочков. Однако в срезах, которые были взяты от животных опытной группы, наряду с мелкозернистой сегментоядерной лейкоцитарной инфильтрацией, отчётливо проявилась картина изменений в сегментах ядер лейкоцитов, особенно в участках тканей, освобождённых от гнойно-некротических масс. При рассматривании срезов при большом увеличении, особенно под иммерсией, сегменты части ядер лейкоцитов начинали округляться, увеличиваться в размерах, приобретая вид самостоятельных ядер, интенсивно окрашенных гематоксилином. Вместе с тем на большей протяжённости раневой полости, как в зоне дермы, так и в подкожной клетчатке имели место очаги мелкой ядерной зернистости, особенно в глубине кровяного сгустка в подкожной клетчатке среди сеточки фибринозных волокон и
эритроцитов. Эти изменения были заметны и в прилегающих к ране участках рыхлой клетчатки, пропитанной кровью. Однако в более поздние сроки гистологических исследований именно на этих участках тканей мы наблюдали и раннее появление гистиоцитов разных размеров.
В контрольной группе подобных изменений в клеточных структурах мы не обнаружили. В этой группе часть срезов даже к концу 30-х суток имела другую морфологическую структуру, хотя визуально процессы регенерации и восстановления тканей раны не вызывали сомнений. Следует отметить, что у двух животных в тканях мы констатировали очаги микронекрозов и отторжение эпидермиса в подэпителиальном слое соединительной ткани. Лейкоцитарный инфильтрат был очень густой и насыщенный, представлен преимущественно дегенерирующими клетками мелкой зернистости. Ядра лейкоцитов имели то более светлую, то более тёмную окраску, частично распадались на неравномерные по размеру угловатые обломки.
Через 12 часов после нанесения раны и её инфицирования как в кровяном сгустке, заполняющем раневую полость, так и в прилегающих тканях накапливается большое количество сегментоядерных нейтрофильных лейкоцитов. Они являются первыми элементами, населяющими рану. Между четырьмя и пятью сутками эти изменения были одинаковыми в обеих группах, поэтому данный процесс мы охарактеризовали примерным количественным равновесием клеточных элементов. Однако в более поздние сроки (с началом 8-х суток) в опытной группе на первый план вышло качественное изменение клеточных структур — образование так называемых голых ядер лейкоцитов. Первичное наибольшее накопление гистиоцитов мы начали фиксировать именно среди этих клеток.
Заключение. В заключение следует отметить, что за всё время проведения исследований в обеих группах в период с начала восьмых, девятых суток даже в одном и том же срезе, но в разных его участках нами установлена закономерность смены клеточного состава. В самые ранние сроки присутствовали в основном лейкоциты, голые ядра и мелкая зернистость; в среднюю фазу мы наблюдали смешанный состав инфильтрата, в котором наряду с указанными элементами накапливалось значительное число гистиоцитов с ядрами разнообразной величины; в самую зрелую фазу зарегистрировано накопление гистиоцитов, особенно фибробластов, с одновременным исчезновением лейкоцитов и продуктов их превращения. В части срезов, главным образом в опытной группе, в трёх экземплярах гистологических препаратов выявлено заметное накопление коллагеновых волокон. Контрольная группа животных в данном отношении была представлена только одним экземпляром.
Вывод. Сравнительный анализ гистоморфо-логических изменений тканей патологического очага в процессе заживления экспериментально инфицированных ран у крупного рогатого скота показал: в опытной группе проходила постепенная стабильная регенерация тканей, в то время как в контрольной наблюдалось ухудшение процессов восстановления повреждённых с элементами регенерации и дегенерации тканей между шестыми и девятыми сутками, что затягивало сроки заживления на пять — шесть суток по сравнению с опытной группой животных.
Литература
1. Меркулов Г.А. Курс патологической техники. Л.: Медицина, 1969. 326 с.
2. Александровская О.В. Цитология, гистология и эмбриология. М.: Агропромиздат, 1987. С. 421.
