CC BY
138
нении частушек участниками праздника, определенного рода соревновательные моменты, в которых находят свое воплощение коммуникативные функции частушек. Следует также отметить, что в лучших своих образцах частушка хранит многие устойчивые черты национального художественного сознания, неисчерпаемые богатства народной речи. Как правило, эти частушки носят юмористический, гротесковый характер, чтобы развеселить публику. Такая реакция зрителей, как улыбка, смех, юмор, ирония, насмешка, издёвка, умиление, восторг и т. п., и соответствующее «речевое поведение» совокупно формируют современную народную смеховую культуру.
Примечания
1. Лазарев А. И. Трудные темы изучения фольклора: учеб. пособие. Челябинск: Челяб. гос. ун-т. 1998. С. 177.
2. Сидельников В. М. Частушки // Русское народное поэтическое творчество: учеб. пособие / под ред. А. М. Новиковой. М: Высш. шк., 1978.
3. Поздеев В. А. Дискурсивная природа фольклорного текста // Вятский родник: сб. материалов шестой науч.-прак. конф. Вып. 6. Киров, 2003. С. 21.
4. Перетц В. Н. Искажения в современной народной песне // Библиограф. 1892. № 12. С. 416.
5. Аникин В. П. Традиция жанра как критерий фольклорности в современном творчестве (Частушки и пословицы) // Русский фольклор. М.; Л., 1964. Вып. 9. С. 89.
6. Частушки / сост., вступ. ст., подгот. текстов и Ч-25 коммент. Ф. М. Селиванова. М.: Сов. Россия, 1990. С. 50.
7. Там же. С. 585.
8. Там же. С. 179.
9. Народный театр / сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушки-ной. М.: Сов. Россия, 1991. С. 331.
10. Лазарев А. И. Указ. соч. С. 186.
11. Народный театр / сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушки-ной. М.: Сов. Россия, 1991. С. 322.
12. Частушки. С. 136.
13. Народный театр. С. 324.
14. Успенский Г. И. Новые народные песни (из деревенских заметок) // Русские ведомости. 1889. 23 апр.
15. Ярмарочный город. Сценарий массового праздника. Рязань, 1990. С. 7.
16. Лазарев А. И. Указ. соч. С. 181.
17. Аввакумова А. Изменчива судьба твоя, российский самовар: сценарий театрализованного представления // Сценарии и репертуар. 2006. № 22. С. 31.
18. Лазарев А. И. Указ. соч. С. 179.
19. Ярмарка частушек: сценарий массового праздника из опыта работы учреждений культуры Кемеровской области // Клубный репертуар. 2000. № 4. С. 4.
20. Ярмарка чудес: сценарий массового праздника. Кемерово, 1993. С. 6.
21. Реутов А. Разноцветная ярмарка: сценарий. Архангельск, 1997. С. 8.
22. Сарафанова А. Гуляй, ярмарка!: сценарий массового праздника. Воронеж, 1982. С. 3.
23. Ярмарка разудалая: сценарий массового праздника. Уржум, 1984. С. 5.
24. Чем богаты - тем и рады: сценарий ярмарки-гулянья // Приглашаем на праздник / ОНМЦНТ и КПР. Киров, 1991. С. 28.
25. Лазарев А. И. Указ. соч. С. 173.
26. Силин А. Д. Театр выходит на площадь. М., 1991. С. 54-55.
УДК 821.511.152-21
Ю. Г. Антонов
«МОРДОВСКАЯ СВАДЬБА» M. Е. ЕВСЕВЬЕВА - ПЕРВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ДРАМАТУРГИИ*
В статье анализируется жанровая специфика «Мордовской свадьбы» M. Е. Евсевьева, являющейся переходным от фольклорного произведения к авторскому. Основное внимание уделяется конфликтной коллизии, сюжетно-композиционному построению, образной системе «свадьбы» как драматического произведения.
The aurhor analyzes the genre specificity of «Mordovian Wedding» by M. E. Evseviyev which is the intermediate stage between folklore and individual authorship. Special attention is paid to the collision, specificity of the plot and composition, the system of characters of "Mordovian Wedding" as a dramatic work.
Ключевые слова: обрядовое действо, мордовская свадьба, жанровая специфика, драма, образная система, конфликт, сюжет.
Keywords: ceremonial action, Mordovian wedding, genre specificity, drama, the system of characters, collision, plot.
Мордовская свадьба как самобытное народное действо привлекало внимание многих отечественных исследователей, среди которых - академик А. А. Шахматов, писатель и этнограф П. И. Мельников, профессор И. Н. Смирнов и другие [1]. Одним из самых авторитетных исследователей мордовской свадьбы является М. Е. Евсевьев, первый мордовский ученый-этнограф. В 1892 г. в журнале «Живая старина» им был опубликован этнографический материал под названием «Мордовская свадьба», получивший высокую оценку Русского географического общества. Автор работы и в дальнейшем занимался собиранием, систематизацией и обработкой материалов по народной свадьбе. Окончательный вариант «Мордовской свадьбы», значительно дополненный и доработанный, издан в 1931 г. в Москве. М. Е. Евсевьев тщательно изучал и анализировал большое количе-
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект 10-04-23401 а/в).
© Антонов Ю. Г., 2011
ство вариантов народной свадьбы. Взяв за основу вариант, записанный им со слов своей матери Ирины Петровны в конце 1880-х гг., он создал самобытное художественно-драматическое полотно, которое с большой полнотой и точностью воспроизводит не только весь ритуал и ход свадьбы, но и показывает непревзойденное поэтическое мастерство ее участников. Исследователь, вероятно, в первую очередь ставил перед собой цель зафиксировать богатый свадебный обряд, передать всю его красоту и неповторимость. Воплощая задуманную цель, он работал как этнограф. Но сама структура свадьбы с большим количеством драматизированных элементов подтолкнула М. Е. Евсевьева создать большое художественно-фольклорное произведение, о жанровой принадлежности которого существует большое количество различных мнений. Составители избранных трудов ученого называют его «крупной монографией» [2]; известный мордовский литературовед В. В. Горбунов - «очерком» [3]. Однако большинство исследователей склонны считать «Мордовскую свадьбу» «сложным драматическим действием» [4]; «народно-бытовой драмой» [5]; «книжным сводом народной поэзии, изложенной в форме поэтической народной драмы со своим сценарием, партитурой, своим кругом действующих лиц, проблематикой и идеями» [6]; «книжной формой народной драмы» [7].
Жанровая принадлежность «Мордовской свадьбы» М. Евсевьева к драме проявляется не только на уровне композиционного построения и решения художественного конфликта, но на аксиологическом уровне, когда через поступки героев раскрываются характерные жизненные явления. Автор выстраивает свое произведение так, что аксиологическая и композиционная составляющие, взаимно пересекаясь, создают художественно целостную структуру, свойственную драме. Ее части, выстроенные как смысловые фрагменты текста драмы (сцены, эпизоды, явления), порождают единство, целостность художественной структуры произведения.
М. Е. Евсевьев, соблюдая деление народной свадьбы на части, соответствующие обрядовому ритуалу, «Мордовскую свадьбу» выстраивает таким образом, что она также состоит из шести частей или актов, которые внутри себя содержат отдельные сцены или явления и сопровождаются авторскими ремарками. Как видим, по внешнему построению «свадьба» является многоактной драмой, в которой соблюдены все жанровые признаки.
Элемент, подчеркивающий жанровую специфику драмы, - это действие, раскрывающее конфликт произведения. Если с помощью внешнего действия выявляется преимущественно стремление героя достигнуть частной, локальной цели,
то действие внутреннее запечатлевает главным образом идейно-нравственное самоопределение человека, который к окружающему миру и к себе самому относится критически. Конфликт «свадьбы» как драмы имеет сложную и противоречивую природу. В нем заложены глубинные, складывающиеся веками отношения между мужчиной и женщиной во всех сферах жизни. Здесь не только изменение социального статуса мордовской женщины, но и потеря определенных прав, которая воспринимается невестой как утрата личной свободы. Эти противоречия лежат в основе художественного конфликта «Мордовской свадьбы», определяющего главные стадии развития сюжета.
Сам автор в комментарии к первой части «Ладямо» («Сватовство») отмечает: «Мордовская свадьба представляет борьбу двух партий -рода жениха и невесты» [8]. Таким образом, автор уже в завязке определяет внешний конфликт своего произведения. Данный конфликт, развитие которого идет по нарастающей, служит жанрообразующим элементом «Мордовской свадьбы».
Внутренний конфликт выявляется в «свадьбе» через образ невесты - один из центральных персонажей, который несет самую большую эмоциональную, психологическую и эстетическую нагрузку.
Другой признак драматического конфликта -нравственная борьба между субъективным и объективным, привязанностью и долгом, страстью и рассудком, которая возникает в душе героя - ярко проявляется в образе невесты, ее поступках и речи. В ее урнемах (причитаниях) раскрывается вся суть не только свадьбы, но и жизни мордовки. Особенно много причитаний во второй части - «Свадьбас анокстамо» («Приготовление к свадьбе»).
Предметом изображения в драме может стать любая напряженно-активная ориентировка человека в жизненных ситуациях, прежде всего в положениях, отмеченных конфликтностью. Таковой в «свадьбе» является изменение социального статуса девушки, ее вступление в новую, полную тревог и неопределенности жизнь. Этот крутой поворот в умеренном течении жизни рождает конфликт, который требует неотлагательного решения.
После назначения дня свадьбы невеста начинает по вечерам тихонько причитывать - оплакивать свое девичество. Первый раз она начинает причитывать в глухую полночь. Тайком от семейных выходит на специальное место во дворе и поочередно в своих причитаниях обращается к Вере пазу (Верховному богу), Лисьмань кирди (Владычице колодца), предкам, заре, односельчанам. Затем заходит в сени, где обращается к своим родителям:
О, тятенька родимый! О, маменька родимая! Что за сон напал на вас, Что за покой нашел вас, Или очень обрадовались Моей погибели?
И далее, обращаясь к отцу, продолжает укорять его:
Почему ты отрекаешься от меня?
Зачем губишь ты меня? [9]
Мордовская девушка сравнивала свое замужество даже с погибелью, таким оно было тяжелым и бесправным.
После ночного причитания невеста начинает причитывать по вечерам. В «Мордовской свадьбе» М. Е. Евсевьева она причитывает пять вечеров. В старину, как отмечал сам автор, количество таких вечеров доходило до пятнадцати. В вечерних причитаниях невеста продолжает ту же тему - расставание с девичеством, бесправное положение в доме мужа, начатую в первую ночь. По накалу психологизма, острого драматизма, иногда сочетающего в себе даже трагические моменты, наиболее насыщенна эта часть свадьбы. Причитания невесты отличаются большим эмоциональным напряжением, усиливающим драматизм происходящего, ведут действие по нарастающей, приближая его к кульминационной точке. Причитания невесты выполняют функцию внутреннего монолога в свадьбе как в драме и являются одним из основных элементов построения сюжета, выявления и решения конфликта.
Речь невесты не только индивидуализирована, но несет в себе определенную социальную и психологическую направленность, что придает ей художественную достоверность. Она «откликается на развертывание событий, а также воздействует на их дальнейшее течение» [10]. Таким образом, ее речь - тот компонент в структуре свадьбы, который наиболее ярко проявляет коммуникативные начала, свойственные речи в драматическом произведении.
Формальные признаки драматического конфликта - соперничество персонажей по каким-либо причинам - наиболее отчетливо наблюдаются в тех сценах, когда на авансцену выходит сваха и уредев (дружка). Это происходит в третьей части «Свадьба церань кудосо» («Свадьба в доме жениха»), являющейся объединяющим стержнем этого сложного театрализованного представления, центром всего дальнейшего действия.
Сваха, роль которой традиционно исполняет крестная мать жениха, является посредником между родом невесты и жениха. Она старается урегулировать отношения между ними
и с достоинством выполнять свои ответственные функции. Ее значимость и властность, веселый и бойкий характер величальная песня определяет так:
Сваха-боярыня!
Сваха-хозяюшка!
Голосок пчелиной матки,
Походочка подьячего.
Как поедешь в чужую страну,
Береги, береги себя.
Еще больше береги поезжан [11].
И далее она уже сама проявляет присущие ей черты и возложенные на нее обязанности:
Семьдесят семь моих поезжан,
Восьмидесятая я сама.
Девяносто моих друзей,
Поедемте сотню дополнять.
Поскорее, попроворнее
Запрягите, снарядите
Серых, бурых вы коней своих.
Поживее собирайтесь,
Поскорее поедемте,
Давно нас ждет красавица наша [12].
Сваха и в доме невесты выступает на ведущих ролях. На этом персонаже сконцентрировано все действо. От ее характера и артистических способностей зависит красочность всего свадебного церемониала. Она исполняет большое количество песен величального характера, в которых дается характеристика практически всем основным участникам свадьбы. Таким образом, сваха - это персонаж свадьбы, связывающий в единое драматическое целое все части большого драматического действа.
Уредев руководит всем свадебным поездом. Совершает всевозможные магические обряды (меняет путь следования поезда, обходит поезд с иконой, отгоняет злых духов и колдунов от поезжан, жениха и невесты) и распоряжается столом (поданное на стол кушанье и питье он пробует первым, угощает других поезжан). Среди большого количества величальных песен немало посвящено уредеву как главе и распорядителю всей свадьбы.
Городской барин уредев! Городской писарь уредев! В плис ты одет, Шелком подпоясан, Крымская шапка на голове, Рукавицы-перчатки на твоих руках, По обеим сторонам у тебя карманы. В одном кармане у тебя серебро, В другом - золото [13].
Такая характеристика уредева предполагает быть ему щедрым, но, как правило, он является очень строгим персонажем свадьбы. Невеста стыдится и боится его больше, чем свекра. По принятому обычаю никогда не может произнести его имени.
Четвертая и пятая части - «Свадьба тейтерень кудосо» («Свадьба в доме невесты») и «Кудань валгома» («Приезд свадебного поезда к невесте») - являются кульминационными. В них драматическое действие достигает наивысшей точки.
Четвертая часть «Мордовской свадьбы» состоит из большого количества отдельных сцен (их всего шестнадцать), взаимодополняющих друг друга и напоминающих искусные мизансцены, в которых воплощается не только зрелищная сторона, но и идейный смысл самого действия и образов. Здесь опять на передний план выходит невеста. Она в каждой сцене при помощи эмоционально проникновенных речевых характеристик выражает свое отношение к потере личной свободы, которая воспринимается ею как большая душевная драма.
В этой части свадьбы вместе с невестой причитывает обычно лучшая подруга. Завязывается своеобразный драматизированный диалог, выражающий отношение молодой девушки к замужеству, которое является для нее тяжелым испытанием не только психологически и морально, но и физически. В доме мужа она не будет иметь практически никаких прав. Тяжелый физический труд -ее главная обязанность. Будущая свекровь еще при сватовстве акцентирует на этом внимание:
Чтобы по вечерам ты долго сидела, По утрам рано огонь вздувала, Чтобы в избу дрова таскала, Ведро мокрым держала, Избу опрятною делала, Мягкую постель нам стлала, Высокое изголовье клала, Грязную рубашку брала, Чистую рубашку давала, Жесткую коноплю мяла, Длинные холсты ткала, Чтобы шла, куда посылают тебя, Чтобы все делала [14].
Диалог между невестой и ее подругой характеризуется глубокими эмоциональными страданиями и переживаниями, потому что расставание с девичеством - это целая жизненная драма. Язык причитаний богат такими изобразительно-выразительными средствами, как метафоры, сравнения, олицетворения, которые передают состояние смятенной души и вызывают у окружающих глубокое сострадание и искренние переживания.
Наивысшей точки драматическое действие достигает в пятой части. В ней также происходит развязка и решается конфликтная коллизия. Если в предыдущих частях невеста оплакивала свою волюшку и предвосхищала свое замужество, то здесь она не только осознает, но и воочию видит неизбежность потери своей девичьей воли. Данные обстоятельства придают эмоциональное и психологическое напряжение действию, и оно достигает наивысшей точки своего развития. Это наблюдается в диалогах, происходящих между невестой и подругами, невестой и свахой. Невеста, окончательно уверовав в неизбежность происходящего, обливаясь слезами, причитывает:
Смотрите, сестрицы, смотрите.
Смотрите, подруги, смотрите!
Мое девичество отделилось от меня,
Моя волюшка ушла от меня [15].
И, осознавая свершившееся, продолжает:
О, прощай, прощай, мое девичество!
Теперь и в лицо не встречу тебя,
И сзади не догоню [16].
После этого происходит сцена одевания невесты под венец. В ней невеста пытается сопротивляться происходящему, но это сопротивление носит больше внешний, формальный характер. С этого момента действие, достигнув своей кульминационной точки, начинает постепенно идти по нисходящей линии, которая логически завершается в последней, шестой части «Свадьба це-рань кудосо венчамодо мейле» («Свадьба в доме жениха после венчания»).
Эта часть, по сути, является развязкой, которая окончательно разрешает основной конфликт. Она также насыщена различными действами, носящими как магически-ритуальный, так и увеселительный характер.
Главное и специфическое в природе драматического воплощения идеи, заложенной в «свадьбе», состоит в том, что она раскрывается в действии, в чертах поведения и характеров всех без исключения героев, соотносимых не только и не обязательно друг с другом по принципу контраста, но непременно с жизнью, которую автор старается отобразить.
Таким образом, «Мордовская свадьба» М. Ев-севьева на семантическом и морфологическом уровнях содержит в себе признаки драматического произведения, в котором в едином сюжет-но-композиционном построении соединились фольклорная традиция и тонкое чутье художника, понимающего эмоциональную и художественную силу свадебного обряда как синкретического вида народного искусства. Автор, используя различные драматургические приемы, создал такое художественное полотно, в котором фольк-
лор и литературная художественность соединились в органическое целое. «Мордовскую свадьбу» вполне можно считать первым этапом становления мордовской письменной художественной литературы в целом и драматургии в частности или связующим звеном между так называемой народной (фольклорной) литературой и литературой авторской.
Примечания
1. Шахматов А. А. Мордовский этнографический сборник. СПб., 1910. С. 137; Мельников П. И. Очерки мордвы. Саранск, 1981; Смирнов И. Н. Мордва. Исто-рико-этнографический очерк. Казань, 1895.
2. Евсевьев М. Е. Избранные труды: в 5 т. Т. 5. Историко-этнографические исследования. Саранск, 1966. С. 6.
3. Горбунов В. В. Признание. Саранск, 1984. С. 6.
4. Чернов Е. И. Годы и конфликты. Саранск, 1981. С. 5.
5. Тингаева Л. А. Дооктябрьская мордовская литература. Саранск, 1989. С. 34.
6. Алешкина С. А. Формирование дооктябрьского историко-литературного процесса и ранних форм мордовской книжной словесности // Аспект - 1990. Исследования по мордовской литературе. Саранск, 1991. С. 55.
7. Рогачев В. И. «Мордовская свадьба» М. Е. Ев-севьева и ее роль в становлении художественных традиций мордовской национальной литературы конца XIX - первой четверти XX в. Саранск, 2000. С. 12.
8. Евсевьев М. Е. Избранные труды: в 5 т. Т. 5. Историко-этнографические исследования. С. 16.
9. Там же. С. 34.
10. Хализев В. Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М., 1986. С. 43.
11. Евсевьев М. Е. Избранные труды: в 5 т. Т. 5. Историко-этнографические исследования. С. 98.
12. Там же. С. 100-101.
13. Там же. С. 204.
14. Там же. С. 13-14
15. Там же. С. 237.
16. Там же. С. 244.
