CC BY
195
© Вестник Военного университета. 2012. № 1 (29). С. 154 - 159.
Арзамаскин Ю.Н., Мартынов В. Ф.
МОРАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТОР В РУССКОЙ АРМИИ ЭПОХИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
С момента создания в Российской империи регулярной армии важнейшее внимание стало уделяться моральной закалке офицеров и нижних чинов. В войнах со шведами и турками молодая русская армия показала высокую организованность, верность боевым традициям предков и преданность Отечеству. Военачальники и рядовые воины проявили высокие морально-боевые качества, дисциплинированность и профессионализм. По мнению авторов статьи, одной из составляющих этого успеха являлись целенаправленные действия лично императора Петра I и созданной им структуры военного управления по морально-психологической подготовке войск в современном ее понимании [3, с. 11]. В силу ряда обстоятельств всю эту сложнейшую работу приходилось проводить прямо в ходе тяжелейших войн.
Мощным толчком к проведению мер по организационному и моральному укреплению армии послужили военные неудачи России в конце XVII столетия. Серьёзной проверкой стали Азовские походы 1695-1696 гг., которые окончательно убедили военных руководителей в малой пригодности войск старой организации. Кампания 1695 г. закончилась беспорядочным отступлением от Азова.
Неудачный поход по взятию Азова не обескуражил Петра. Тяжелые переживания не повлекли за собой отказа от заветной цели - овладеть далеким Азовом, пробить России дорогу на юг. Для поднятия морального духа войск он использовал даже незначительные успехи этого похода. Царь придал большее значение, чем это заслуживало, взятию двух крепостей под Азовом и укреплений на Днепре, организовал торжественный въезд в столицу.
Уже второй Азовский поход сложился более удачно. Ему предшествовала серьезная всесторонняя подготовка: был создан русский флот, сформирована сухопутная армия общей численностью 75 тыс. человек, приняты меры по мобилизации на борьбу с турками донского, малороссийского, яицкого казачества. В результате город Азов был взят, а русские солдаты и казаки
продемонстрировали высокие боевые качества, мужество и смелость. В азовских походах было положено начало той армии, которая вскоре успешно громила прославленную армию шведского короля Карла XII и других неприятелей России.
Вместе с тем, предпринятых в ходе азовской кампании мер оказалось недостаточно. Накануне войны со Швецией состояние русской армии оставляло желать лучшего. Вновь сформированные полки, за исключением четырех старых, имели характер импровизированных войск. Призванные на службу даточные люди были необучены, недисциплинированны, плохо одеты и снаряжены. Большую часть высших и значительную часть средних командных должностей занимали иноземцы, незнакомые с русскими условиями, обычаями, традициями, даже языком.
Прежде чем превратиться в действительно боеспособную, дисциплинированную и морально-устойчивую армию, русская армия прошла «жестокую трехвременную школу» Северной войны 1700-1721 гг. [4, с. 8].
19 ноября 1700 г. произошло сражение под Нарвой, которое закончилось катастрофическим поражением русской армии. Одной из главных причин поражения являлась слабая выучка и организованность войск, невысокий моральный дух, отсутствие опытных, знающих свое дело офицеров. Иностранные офицеры, находившиеся на русской военной службе, проявили себя с худшей стороны - сдались в плен чуть ли не в полном составе во главе с главнокомандующим герцогом де Кроа. Высокую боеспособность и психологическую устойчивость проявили лишь три полка: два гвардейских -Преображенский и Семеновский, а также Лефортов. Семеновский и Преображенский полки на правом фланге не поддались панике.
Под Нарвой Россия потеряла убитыми, утонувшими, умершими от голода в результате плохой организации снабжения провиантом шесть тысяч человек. Дух войск, даже не участвовавших в сражении, был подорван.
Поражение под Нарвой нанесло огромный вред престижу России в Западной Европе. Русские послы доносили, что Европа ликует по поводу поражения русских под Нарвой. «Главный министр граф Кауниц и говорить со мною не хочет, - писал князь Голицин, - да и на других нельзя полагаться. Они только смеются над нами...» [2, с. 410].
Поражение деморализовало армию, но не привело в уныние Петра. Отрицательный результат сражения вызвал у него удесятеренный прилив
энергии, которая была направлена на устранение тяжелых последствий поражения. Петр I и его сподвижники использовали данную неудачу как стимул, чтобы научить войска воевать осторожно и с расчетом на успех.
В течение зимы 1700 - 1701 гг. была реорганизована вся армия, вновь сформировано 10 драгунских полков, а из церковных и монастырских колоколов отлито 270 орудий — вдвое больше, чем потеряно под Нарвой. В связи с неблагонадежностью иностранных специалистов и в силу того, что отказаться от их помощи полностью было невозможно, Петр I стремился приглашать на службу только лучших иностранных знатоков военного и морского дела, создавал им необходимые условия для плодотворной работы во благо Российского государства. В короткие сроки Петру удалось восстановить дух армии, которая ценой огромного напряжения материальных ресурсов всей страны подобно фениксу восстала из пепла.
Для преодоления деморализации и неуверенности войск в своих силах было решено вступать в бой лишь при наличии подавляющего численного превосходства и, действуя осторожно и осмотрительно, постепенно приучать войска к полевой войне, закаливая их переходом от более легких к более трудным задачам. В первые месяцы войны для того, чтобы поднять моральный дух войск и снять оцепенение после Нарвы, нужны были любые победы и при любом соотношении сил в пользу русских войск.
Быстро оправившись от нарвской «конфузии», русская армия уже в первые годы войны овладевает шведскими крепостями - Нотербургом (современный Шлиссельбург) и Ниеншанцем, Дерптом (Юрьевом) и Нарвой. Освобождаются старинные русские города Ямбург, Копорье, Ивангород. Со строительством на острове Котлин крепости Кроншлот (ныне город Кронштадт) Россия закрепляется на берегах Балтики. 29 декабря 1701 г. русские войска при Эрестфере наносят шведам первое крупное поражение в полевом бою [10, с. 25].
Таким образом, в ходе первых сражений молодая петровская регулярная армия набралась боевого опыта, была приучена к действиям в открытом поле, укрепила моральный дух воинов. Как писал впоследствии подполковник Генерального штаба русской армии П.М. Андрианов: «Новые победы очень обрадовали царя Петра и чрезвычайно благотворно повлияли на русские войска. Победы убедили нашу армию, что шведов можно одолеть. В этих небольших походах и боях наши войска начинали приобретать мало-помалу боевой опыт» [9, с. 44].
27 июня 1709 г. под Полтавой состоялось генеральное сражение Северной войны, которому предшествовала не только техническая, тактическая, но и моральная подготовка русских войск. Так, перед сражением Петр I в мундире гвардейского офицера из темно-зеленого сукна, с красными обшлагами, с развевающимся на ветру офицерским шарфом появлялся то среди драгунских полков, то среди пехотинцев, строивших редуты, то среди артиллеристов, общался с воинскими коллективами, проводил с солдатами, офицерами и генералами личные беседы о значении предстоящего сражения. Перед боем Петр I обратился к русским воинам с призывным словом: «Воины! Вот пришёл час, который решит судьбу Отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество... Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ним неоднократно доказывали. А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и в славе благосостояния нашего!» [18. с. 127].
Шведская армия атаковала первой. В затянувшемся упорном сражении русские полки перешли в контратаку и наголову разгромили доселе непобедимую армию короля Карла1. Шведская армия потеряла более 9 тыс. человек убитыми и почти 19 тыс. пленными, всю артиллерию, 127 знамён и штандартов. Потери победителей составили немногим более 5,5 тысячи убитыми и ранеными.
После молебна в третьем часу дня Петр I устроил торжественный обед для генералов и старших офицеров, участвовавших в битве. В царский шатер были приглашены и пленные шведские министры и генералы. Во время пира царь, подняв кубок, провозгласил: «Пью здоровье моего брата Карла». Второй тост был провозглашен за здоровье учителей, коими были, по мнению царя, разгромленные шведы [9, с. 66].
Двадцатилетняя Северная война закончилась убедительной победой русского оружия на суше и на море. Россия прочно закрепилась на берегах Балтики, превратившись в сильную в военном отношении европейскую державу, обладавшую хорошо обученными, прекрасно вооружёнными, высокоорганизованными и дисциплинированными армией и флотом.
1 В ознаменование воинской Полтавской победы 10 июля (по новому стилю) принято считать Днём славы России. - Прим. авт.
Необходимо отметить, что важное морально-психологическое влияние на поведение военнослужащих в бою оказывала установка руководителей на щедрое награждение воинов за храбрость в бою. В то время как на Западе поощрения рядовых почти не применялось, Петр I ввел наградные знаки и ордена, что стало духовным инструментом воспитания высокой моральной стойкости, а также поощрения мужества и доблести. Например, Преображенский и Семеновский полки носили специальный знак в память о Нарвском сражении 1700 года. В 1702 г. была учреждена медаль за взятие Нотебурга, специальными медалями награждались участники сражений при Калише (1706), Лесной (1708), Полтавской (1709) битвах. Для награждения офицеров были учреждены ордена Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. По мнению А. Зыкова, «.цель ордена. не состоит в том, чтобы поражать воображение окружающих своим видом, а в том, чтобы напомнить о необыкновенном поступке ими награжденных» [8, с. 122].
Доблесть и храбрость поощрялись не только морально, но и материально щедрой раздачей чинов, поместий, пенсий. Так, многие участники Полтавского сражения получили медали: солдаты - серебряные, офицеры - золотые. На их лицевой стороне изображен портрет Петра, а на обороте - сражение пехоты на фоне Полтавы с надписью: «За Полтавскую баталию». Репнину, Брюсу и другим генералам был пожалован орден Св. Андрея Первозванного. Многие генералы и офицеры были повышены в чинах. Графа Головина Петр I возвел в канцлеры, Шафирова - в вице-канцлеры. Генерал-лейтенантам Голицыну и Боуру были пожалованы деревни, а Меншикову - чин второго фельдмаршала (первым был Шереметев), а также города Почеп и Ямполь. По числу крепостных он стал вторым после царя «душевладельцем» России [15, с. 85].
Для утверждения боевого духа армии Петр I обновляет военные ритуалы и церемониалы. Вместо церковных служб и крестных ходов победы стали отмечаться фейерверками, чествованием победителей. В честь побед русского оружия в годы царствования Петра I начали проводиться триумфальные шествия. Полки с развернутыми знаменами, на которых были вышиты масличные ветви и лавры, под музыку торжественных маршей совершали церемониальные прохождения. Производился ружейно-пушечный салют, устраивались иллюминации и фейерверки. Триумфальные шествия русских войск послужили основой для зарождения нового воинского ритуала - военных парадов [11, с. 131].
Воспитывая гордость за славу русского оружия, за принадлежность к героическому русскому воинству, Петр I пропагандировал образы известных в России священнослужителей, полководцев, воинских святынь. Вплоть до "свейских походов" 1702 г. русская армия поднималась на врага под огромным красным знаменем с изображением Спаса Нерукотворного (в 1380 г. - на Дон, в 1552 г. - на Казань, в 1687-1689 гг. - на Крым). Впоследствии в связи с обновлением армии до 1705 г. на суше и на море Петр I использовал военное бело-сине-красное знамя, принятое при царе Алексее Михайловиче в 1668 г. для военно-морской флотилии (в 1705 г. он передал его торговому флоту). С 1705 г. боевым морским, а позже и общенациональным русским флагом становится Андреевский флаг, утвержденный в честь первосвятителя России и покровителя мореплавателей св. Андрея Первозванного, реликвия которого (рука) хранилась в Патриаршем соборе Московского Кремля. Петр I постоянно демонстрировал лазурный крест св. Андрея и российского двуглавого орла на государственном штандарте, пропагандировал образ национального героя Александра Невского, культ «дедушки русского флота» - ботик Петра Великого [6, с. 44], ну и, конечно, свой культ как монарха, особенно на наградных портретах и медалях.
Большое психологическое воздействие на чувства, сознание и поведение воинов призван был оказывать религиозный культ знамени. Роль и значение знамени особенно высоко поднял Петр I, при котором они становятся подлинными символами воинской чести и доблести. В 1700 г. впервые были созданы знамена для гвардейских полков: каждый полк получил по одному белому и несколько цветных (например, Преображенский полк получил 15 черных, а Семеновский - 11 голубых) [13, с. 207]. В этом же году Петр I «несмотря на горечь нарвской «конфузии», прямым виновником которой был он сам, распорядился вышить на знаменах гвардейских Семеновского и Преображенского полков вензеля, посвященные Нарвской битве 1700 года» [12]. Под этими знаменами русская гвардия прошла весь свой славный путь.
От воинов требовалось защищать знамя в бою, не щадя жизни. «Устав воинский» предписывал: «.знамя свое. до последней капли крови оборонять.» [17, с. 90]. Утрата воинской святыни считалась величайшим преступлением и позором: «Понеже, кто знамя свое или штандарт до последняго часа своея жизни не оборонит, оный не достоин есть, чтобы имя солдата имел. » [1, с. 123]. Полк, потерявший знамя, подлежал расформированию, офицеры лишались права носить офицерское звание.
В условиях жестких нравов исследуемого периода заставить людей идти в бой одними призывами к защите Отечества и выполнению воинского долга было невозможно. Приходилось прибегать к карательно-устрашающим мерам психологического воздействия.
Особую жестокость в годы войны приобрела борьба с дезертирством. Военнослужащих, уличенных в трусости, ожидали самые суровые наказания. За дезертирство с поля боя к нарушителям обычно применялась смертная казнь через повешение. 94-й артикул«Устава воинского» гласил: «Которыя стоя пред неприятелем или в акции уйдут, и знамя свое или штандарт до последней капли крови оборонять не будут, оные имеют шельмованы быть; а когда поймаются, убиты будут, или ежели возможно в роту или полк отданы, и тамо без процесса на первом древе, которое прилучится, повешены быть» [1, с. 117]. Так, после штурма Нотебурга все бежавшие с приступа были прогнаны сквозь строй и повешены. Таких было немного: в Преображенском полку - 8, а в Семеновском полку - 4. За дисциплинарные поступки, совершенные молодыми солдатами, наказывали менее сурово [5, с. 89].
Важную роль в морально-психологической подготовке воинов Петр I отводил предотвращению паники в бою. Именно в целях недопущения паники он вводит в практику такую жестокую меру, как казнь за бегство с поля боя. «Кто место своё оставит, или ... бесчестный бег учинит, то оный будет лишён живота и чести ...» (Правила сражения, 1708 г.) [16, с. 13]. В Артикуле воинском с кратким толкованием (1715 г.) в 37 артикуле говорится: «... никто да не дерзнёт непотребную тревогу, или какой крик учинить, разве когда приказ, или нужда требовать будет. Кто против того погрешит, имеет живота лишён быть».
В целях предотвращения паники, Петр I вводит впервые в отечественную военную практику принцип стрельбы в бегущих с поля боя. Так, в «Статьях во время воинского походу» записано: «. тогда отнюдь не должен никто бегать назад, но стоять до последнего человека как доброму солдату надлежит под наказанием смерти, также и во время бою приказано задним стрелять из пушек и из ружья по тем беглецам без всякого милосердия» [14, с. 30]. Офицер имел право убить того, кто отказывался встать в строй, или, во время боя, хотел отстать от товарищей и спрятаться. То же самое могли сделать со своим оробевшим командиром подчиненные.
Серьезные наказания ждали начальников и их подразделения, которые самовольно, без указаний сверху сдавались в плен, капитулировали перед
неприятелем или вступали с ним в переговоры. Артикул 117 гласил: «Есть ли полк, или рота дерзнут без ведома и указу его величества, или его фелтмаршала, с неприятелем в трактат или капитуляцию вступить, тогда надлежит началных, которые в том виновны, чести пожитков и живота лишить, а из рядовых всегда десятого по жеребью повесить.» [1, с. 123]. Петр I вводил, таким образом, в войска принцип римской «децимации» (казни десятого).
Во время боя от солдат требовали соблюдать строжайшую тишину, чтобы были слышны команды. Начальники, которые не могли унять шум своих подчиненных, рисковали быть повешенными. В Инструкции «Как вести себя в сражении солдатам и в особенности офицерам» 1706 г. записано: «А офицерам такая дается власть: ежели который солдат или драгун закричит, тотчас заколоть до смерти» [7, с. 84]. Инструкция А.Д. Меншикова 1704 г. за «варварский мерзкий крик» обещала смертную казнь всем ротным офицерам и половине солдат по жребию.
Выносить из боя убитых и раненых до конца сражения запрещалось под угрозой смерти, исключения не было даже для старших офицеров. Заниматься этим могли только нестроевые чины, «понеже, многие тем видом, будто для раненого, за одним человеком пять с бою убегают». Смерть грозила тем, кто во время боя и без разрешения после него осмеливался брать добычу: «також не только во время бою или приступу, но и по совершении оных без главного указу ни на какое добро и пожитки смотреть, не поднимать (хотя б и под ногами было), под наказанием лишения чести и живота без пощады» [7, с. 84]. Артикул воинский запрещал «под смертною казнию» после штурма убивать женщин, детей, стариков, «ибо оныя или невозможности своей или чина своего ради, никакого ружья не имеют при себе, и тако чрез сие чести получить не можно, оных убить, которые обороняться не могут» [1, с. 120].
Таким образом, следует констатировать, что в конце XVII - первой четверти XVIII вв. большое внимание уделялось формированию морально-психологических качеств воинов как важному фактору боеспособности русской армии. В короткие сроки в условиях постоянно ведущихся войн Петру I и его соратникам удалось создать целостную систему морально-психологической подготовки войск, обеспечить высокий моральный дух и дисциплину военнослужащих.
Результатом практической деятельности Петра I и «птенцов гнезда Петрова» стало возникновение «прогрессивной» петровской школы подготовки
войск, морально-психологической закалки воинов, которая учитывала национальные традиции, отличалась простотой, доступностью для понимания солдатскими массами и стала фундаментом создания мощной, боеспособной регулярной армии.
Военно-психологические взгляды первого российского императора опередили свое время, были взяты на вооружение выдающимися полководцами будущего, послужили источником для современной теории и практики
морально-психологической подготовки войск.
* * *
1. Артикул воинский с кратким толкованием // Военный устав с Артикулом военным, при котором приложены толкования, также с кратким содержанием процессов, экзерцициею, церемониями, и должностьми полковых чинов. СПб., 1748.
2. Брикнер А.Г. История Петра Великого. М.: АСТ, 2002. Т. 2.
3. Военная энциклопедия. М., 1994.
4. Военные Уставы Петра Великого (сборник) / под ред. проф. Н.Л. Рубинштейна. М., 1946.
5. Гаврищук В.В. Военные преобразования в России (Петровский период). М.: ИПФ «ГАРТ», 2002.
6. Дыгало В.А. Откуда и что на флоте пошло. М., 1993.
7. Ефимов С.В. Выборгская авантюра // Viktoria. Gloria. Fama. СПб, 2003. Ч. 2.
8. Зыков А. Как и чем управляются люди. Опыт военной психологии. СПб., 1898.
9. История русской армии. М.: Эксмо, 2007.
10. Керсновский А.А. История русской армии: в 4 т. М.: Голос, 1992.
11. Минер В.Л. Церемонии и ритуалы российской армии. М.: Авант Статус. 2004.
12. Никитюк А. Нарвская газета. 1997. Нояб.
13. Николаев В.А. Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии: в 2 т. СПб., 1899. Т. 1.
14. О долге и чести воинской в Российской армии. Собрание материалов, документов и статей. М.: Воениздат, 1990.
15. Павленко Н.И. Петр Первый и его время / 2-е изд. М.: Просвещение, 1989.
16. Письма и бумаги императора Петра Великого. М. Л: Из-во АН СССР, 1948. Т. 8. Ч. 1.
17. Полное собрание законов в Российской империи с 1649 г. СПб., 1830. Т. 5. № 3006.
18. Тельпуховский Б.С. Северная война. 1700-1721. М., 1946.
