"Морализованный Овидий" Берсюира: целевая аудитория, экзегетический и идеологический контекст Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология.

2018. Вып. 54. С. 27-69

Людмила Всеволодовна Евдокимова, д-р филол. наук,

вед. науч. сотр. ИМЛИ РАН;

проф. ПСТГУ

Российская Федерация

Российская Федерация, 121069, г. Москва, ул. Поварская 25а

127051, г. Москва, Лихов пер. 6, стр. 1

[email protected]

«Морализованный Овидий» Берсюира:

ЦЕЛЕВАЯ АУДИТОРИЯ, ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЙ

и идеологический контекст

Л. В. Евдокимова

«Ovidius moralizatus», над первой редакцией которого Берсюир работал с начала 1320-х гг., закончив ее до 1342 г., представляет собой пространный комментарий к «Метаморфозам» Овидия, в котором каждый античный сюжет сопровождается многочисленными комментариями, главным образом моральными; порой Берсюир устанавливает параллели между античными сюжетами и Священным Писанием. Несмотря на то что этот памятник неоднократно привлекал внимание исследователей, первоначальный контекст, в котором он создавался, — идеологический и религиозный — остается изученным в значительно меньшей степени. Сопоставляя его с другими комментариями к «Метаморфозам», а также некоторыми религиозными и политическими трактатами кон. XIII — нач. XIV в., мы показываем, в чем состояла его оригинальность и как он вписывается в контекст своего времени. Мы отмечаем, что Берсюир неявно противостоит школьным и филологическим комментариям Овидия: в отличие от их авторов, он не касается значения слов или грамматически сложных пассажей поэмы, не пытается проследить связи между отдельными ее эпизодами и тем самым указать на особенности ее композиции. Заимствуя некоторые комментарии своих предшественников (например, Арнульфа Орлеанского), он развивает те из них, которые основаны на сравнении между действием античной «басни» и отношениями в обществе. Во многих случаях он заменяет комментарий Арнульфа социальным объяснением. Тем самым Берсюир создает множество социальных портретов, рисуя людей разных сословий: простолюдинов, знать и богачей, судейских, ростовщиков, воинов, тиранов, князей; монахи и монахини, проповедники и священники занимают особенно важное место в той картине общества, которую он пишет. Вкус Берсюира к подобным социальным параллелям сложился под влиянием моральных и религиозных сочинений его времени, написанных францисканцами — ордена, к которому он сам некоторое время принадлежал. Среди них следует назвать «Книгу о природе вещей» Варфоломея Английского, «Книгу о моральных значениях» Марка из Орвьето, а также «Моральное зерцало всего Священного Писания» (Speculum morale totius sacrae Scripturae) кардинала Виталя Дю Фур, бывшего одно время провинциалом Аквитании. Картины нравов, созданные Берсюиром, включают иногда политические термины его эпохи, которые использовал Г. Оккам. Так,

Берсюир вводит в свои аллегории словосочетания «мирская власть» (jurisdictio temporalis) и «временное превосходство» (prelatio temporalis). Как и Оккам, но в аллегорической форме, Берсюир подчеркивает, что некоторые правители наделены чрезмерной светской властью, давая понять, что эта власть должна быть ограничена. В аллегорической форме он показывает, что папа не должен обладать всей полнотой власти над своими подданными и что властью на земле должны быть наделены люди, истинно достойные по закону Евангелия. Можно утверждать, таким образом, что целевая аудитория Берсюира состояла из нескольких стратов. Это в первую очередь авиньонский двор и окружение папы Иоанна XXII, к которым он обращает свою проповедь и критику, окрашенную влиянием францисканской морали, а также политического и социального учения Оккама. Это, кроме того, его прежние собратья по францисканскому ордену, которому он в скрытой форме выражает сочувствие и дает понять, что в некоторых отношениях разделяет их позицию. Это, наконец, клирики и школяры, чрезмерно увлеченные античной литературой, которых он учит, что главное в античных текстах не достоинство слога, но моральное значение.

«Морализованный Овидий» («Ovidius moralizatus»), находящийся на пересечении между энциклопедией, проповедью, собранием примеров для проповедников, а также комментарием к латинской классике, неоднократно привлекал к себе внимание исследователей. По большей части обсуждались история этого текста, некоторые источники, биография Берсюира и его связи с Петраркой, к «Африке» которого он, по собственному признанию, обращался, чтобы составить наиболее полные портреты богов1. Привлекало внимание исследователей и влияние аллегорий Берсюира на писателей позднего Средневековья Жака Леграна, Чосера, Гауэра, Кристину Пизанскую, Жана Буше или анонимного сочинителя трактата, изданного недавно Грети Динковой-Груун, а также отдельные

1 Не давая здесь исчерпывающей библиографии, назовем лишь некоторые работы: Seznec J. The Survival of the Pagan Gods: the Mythological Tradition and Its Place in Renaissance Humanism and Art / Transl. B. F. Sessions. Princeton, 1995 (девятое изд.; первое изд. — 1954). P. 174—179; Smalley B. English Friars and Antiquity in the Early Fourteenth Century. Oxford, 1960. P. 261—264; Samaran Ch. Pierre Bersuire // Histoire littéraire de la France. T. 39. Paris, 1962. P. 259— 450; Engels J. Introduction // Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum. Textus e codice Brux., Bibl. Reg. 863-9 critice editus / Ed. J. Engels. Utrecht, Instituut voor Laat Latijn der Rij ksuniversiteit (Werkmteriaal, 3), 1966. P. II—XXVI; idem. L'Edition critique de l'Ovidius moralizatus de Bersuire // Vivarium. 1971. T. 9. P. 29—34; Van der BijlM. S. Petrus Berchorius, Reductorium morale, liber XV: Ovidius moralizatus, cap. ii. // Vivarium. 1971. T. 9. P. 25—48; Hexter R. J. The Allegari of Pierre Bersuire: Interpretation and the Reductorium morale // Allegorica. 1989. T. 10. P. 51—84; Reynolds W. Sources, Nature, and Influence of the Ovidius Moralizatus of Pierre Bersuire // The Mythographic Art: Classical Fables and the Rise of the Vernacular in Early France and England / Ed. J. Chance. Gainsville, 1990. P. 83-99. «Морализован-ному Овидию» посвящена, кроме того, одна из глав кандидатской диссертации: Журбина А. В. Судьба «Метаморфоз» Овидия во Франции на пороге Нового времени (нач. XIV — середина XVI в.): от аллегории к литературному переводу. М.: ИМЛИ, 2010. Упомянем также статью, посвященную естественно-научным книгам «Морального свода», не учитывающую, однако, многих новых публикаций: Hue D. Tradition et moralisation chez Pierre Bersuire // Encyclopédire. Formes de l'ambition encyclopédique dans l'Antiquité et au Moyen Âge / Ed. A. Zucker. Turnhout, Brepols (Collection d'études médiévales de Nice, 14), 2013. P. 349-364.

аспекты его рецепции в эпоху Реформации и Контрреформации, наиболее интересно описанные в книге Мосс2.

Наконец, в недавней статье М. Т. Кречмер подчеркнул роль этого автора в христианизации «Метаморфоз»: новизна овидианской экзегезы у Берсюира, согласно этому исследователю, состоит в том, что он чаще и последовательнее, чем другие комментаторы, устанавливает параллели между деяниями античных богов и деяниями Христа или Святой Девы; частота и детальность таких сравнений отличает Берсюира не только от комментаторов XII в., но и от анонимной французской поэмы начала XIV в., носящей то же название, что и его труд, — «Морализованный Овидий» («Ovide moralisé»). Берсюир применяет к «Метаморфозам» принципы библейской экзегезы (хоть его терминология и не носит систематического характера), превращая этого автора в полноценного христианина3.

Эти замечания в целом справедливы: сопоставления между античным мифом и библейской историей спасения человечества у Берсюира и в самом деле более прямолинейны, чем у других писателей. Они все же еще не дают возможности охарактеризовать первоначальный контекст — идеологический и религиозный, — в котором создавался его «Ovidius moralizatus». Между тем этот памятник был связан с определенными течениями религиозной мысли первой трети XIV в., и эту связь можно обнаружить, если сопоставить аллегории Берсюира не только с овидианской экзегезой, но и морально-религиозными и политическими трактатами его непосредственных предшественников и современников.

Это сопоставление позволит отметить, что в произведении Берсюира есть и еще один частотный вид толкований, отличающих его от предшественников и современников; оно покажет, кроме того, что Берсюир иногда оперирует религиозно-политическими концептами своего времени, занимая явную позицию в дебатах 30-х гг. XIV в. Наш анализ даст нам возможность очертить и круг читателей, к которым этот автор непосредственно обращался: оценить значение

2 См.: Wilkins E. H. Descriptions of Pagan Divinities from Petrarch to Chaucer // Speculum. 1957. T. 32. P. 511-522; Beltran E. Une source de l'Archiloge Sophie de Jacques Legrand: L'Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire // Romania. 1979. T. 100. P. 483-501; Reynolds W. Op. cit. P. 92-99; Moss A. Ovid in Renaissance France. A Survey of the Latin Editions of Ovid and Commentaries Printed in France Before 1600. London, 1982. P. 23-28; Kellogg J. L. Christine de Pizan as Chivalric My-thographer: L'Epistre Othea // The Mythographic Art: Classical Fable and the Rise of the Vernacular in Early France and England / Ed. J. Chance. Gainesville, 1990. P. 100-124; Rigby S. H. Wisdom and Chivalry: Chaucer's Knight's Tale and Medieval Political Theory. Leiden, 2009. P. 72. Bouchet J. La deploration de l'eglise militante / Ed. J. Britnell. Genève, 1991. P. 47. Note 32; Dinkova-Bruunfield G. Christianizing Mythography in Ms. Cotton Titus D. XX // Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Âge. 2012. T. 79. P. 313-334; PairetP. Recausting the Metamorphoses in Fourteenth-century France. The Challenges of the Ovide moralisé // Ovid in the Middle Ages / Ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011. P. 83-107 (здесь: p. 86-87); Clark J. G. Ovid in the monasteries. The evidence from Late Medieval England // Op. cit. P. 177-196, здесь: p. 190-192; 195; Lord C. A Survey of Imagery in Medieval Manuscripts of Ovid's Metamorphoses and Related Commentaries // Op. cit. P. 257-283, здесь: p. 270-275. Ср. также: Evdokimova L. Deux ballades mythologiques des Cent ballades de Christine de Pizan // Le Moyen Français. 2016. V. 78-79. P. 65-76.

3 KretschmerM. T. L'Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire. Essai de mise au point // Interfaces. 2016. T. 3. P. 221-244.

концептов или аллегорий, которые он использует, а тем самым и тезисов, которые он защищает, мог, как кажется, только читатель, погруженный в ту атмосферу, в которой возник «Ovidius moralizatus».

Используя термин Вольфа, можно говорить о «целевых читателях» Берсюи-ра (intendierte Leser). Этот термин подходит, на наш взгляд, для анализа многих средневековых текстов, — во всяком случае тех, которые имеют явно выраженные прагматические и коммуникативные функции: он указывает на связь между замыслом автора и первоначальным кругом его читателей, позволяя отделить первичную рецепцию произведения от позднейших интерпретаций. Кроме того, Вольф предлагает рассматривать отношения между автором и читателем в рамках социологии; социальная ориентация характерна для некоторых средневековых учений о слове и речи, и по этой причине подход Вольфа к анализу отношений между автором и читателем органичен для изучения значительного числа средневековых текстов4.

Прежде чем обратиться к рассмотрению этой проблематики, приведем сведения о «Морализованном Овидии», особенно важные в перспективе нашей темы.

«Морализованный Овидий» Берсюира образует пятнадцатую книгу его громадной энциклопедии, так называемого «Морального свода» («Reductorium morale»). И в «Своде» в целом, и в «Морализованном Овидии» Берсюир видит свою главную задачу в том, чтобы указать на моральный смысл всех явлений видимого и невидимого мира — будь то деревья, птицы, необычайные чудеса или античные басни. Над этой энциклопедией и над интересующей нас частью Берсюир работал начиная с 20-х гг. XIV в.; в настоящее время выделено три редакции «Морализованного Овидия». Две первые были написаны при авиньонском дворе, где Берсюир находился до 1342 г. в свите кардинала де Пре5; позднее,

4 Wolf E. Der intendierte Leser // Poetica. 1971. T. 4. P. 141—166. Ср. использование того же термина в статье: Marold E. Der Skalde und sein Publikum // Studien zum Altgermanischen: Festschrift für Heinrich Beck / Ed. H. Beck, H. Uecker. 1994. Bd. 11. P. 462-476. Ср., кроме того, обсуждение типологии читателей в кн.: Iser W. L'acte de lecture: théorie de l'effet esthétique / Trad. E. Sznycer (2-me éd.). Liège, 1997. P. 61-94.

5 Terminus ad quem для ранней, авиньонской, редакции всего «Морального свода» и его части, «Морализованного Овидия», основанного на концовках рукописей двух произведений Берсюира (BnF lat. 16787, л. 289 об.: «Explicit liber Reductorii moralis, quod in Avinione fuit factum, Parisiis vero correctum et tabulatum, anno 1342» — «Оканчивается книга Морального свода, написанная в Авиньоне, а в Париже исправленная и снабженная оглавлением в 1342 г.»; «Свод»: «Quam tabulam feci et compilavi in curia Romana anno 1340» — «Каковое оглавление написал и составил в римской курии в 1340 г.»), в свое время была предложена Л. Паннье, который, в соответствии с ними, ограничивает авиньонский период жизни Берсюира 1342 г. См.: PannierL. Notice bibliographique sur le bénédictin Pierre Bersuire, premier traducteur de Tite-Live I/ Bibliothèque de l'Ecole des chartes. 1872. T. 33, p. 325-364; здесь: p. 337-338 (doi: 10.3406/ bec.1872.446430 http:IIwww.persee.fr/docIbec_0373-6237_1872_num_33_1_446430). В настоящее время эта датировка и первой редакции, и авиньонского периода жизни Берсюира является общепринятой, с тем лишь уточнением, что сама авиньонская редакция, как было показано позднее, распадается на две редакции. См. работы Ф. Гизальберти, Ж. Энгельса, Б. Смолле и У. Рейнольдса, которые следуют Л. Паннье, относя при этом отъезд Берсюира из Авиньона к 1342 г.: GhisalbertiF. L'Ovidius moralisatus di Pierre Bersuire // Estratto dal vol. XXII degli Studi romanze. Roma, 1933-XI. P. 17; Engels. Introduction // Op. cit. P. III-IV; Smalley. Op. cit. P. 261; Reynolds.

переехав в Париж, он создал третью редакцию, называемую «парижской». «Мо-рализованный Овидий» рано начал распространяться отдельно от других книг «Свода». Полное критическое издание памятника отсутствует6; предварительное издание следует тексту, напечатанному Бадием в 1509 г., где авторство приписано Томасу Уэльскому — доминиканцу, который, как и Берсюир, жил в Авиньоне в конце 20-х гг. XIV в. и был известен, как показала Б. Смолле, своими классическими штудиями, в том числе изучением Тита Ливия7. Согласно Энгельсу, текст, напечатанный Бадием, близок к ранним редакциям памятника8. История текста других книг «Свода» также не изучена, однако известно, что и они в первой редакции также были закончены до 1342 г., то есть до переезда Берсюира в Париж9. Мы цитируем «Морализованного Овидия» по предварительному полному изданию Энгельса, а другие книги «Свода» — по изданию 1609 г.10. Напомним также, что Берсюир первоначально принадлежал к францисканскому ордену, однако уже в начале 20-х гг. XIV в. перешел в бенедиктинский, причем, как предполагает Риверс, по прагматическим соображениям: принадлежность к последнему давала большие возможности для получения бенефициев11; нельзя не учитывать также, что положение францисканцев в конце 20-х — 30-е гг. XIV в., при понтификате Иоанна XXII, было достаточно сложным.

Отметим прежде всего, что недавние работы Кулсона и других исследователей, посвященные средневековым глоссам к Овидию, позволяют более точно, чем прежде, локализовать «Морализованный Овидий» Берсюира в поле средневековой овидианской экзегезы. Особенную важность представляют две публи-

Op. cit. P. 87. Иной точки зрения, на наш взгляд безосновательной, придерживается Самаран, согласно которому в 1342 г. Берсюир получил лишь возможность «съездить в Париж», однако уехал из Авиньона окончательно лишь в 1350 г.; указанные концовки рукописей, считает он, могли быть внесены писцами. При этом, обсуждая датировку произведений Берсюира, он — в противоречие с приведенными суждениями — ссылается на те же самые концовки. См.: Samaran. Op. cit. P. 265; 278; 305; 341—343. К этой точке зрения присоединяется Риверс, относя отъезд Берсюира из Авиньона к 1349 г. и не приводя при этом дополнительных аргументов: Rivers K. Another Look at the Career of Pierre Bersuire, OSB // Revue Bénédictine. 2006. T. 116. P. 92100, здесь: p. 97. О двух редакциях «Морализованного Овидия», относящихся к авиньонскому периоду, см.: Engels. L'Edition critique de l'Ovidius moralizatus de Bersuire. P. 29-34.

6 Существует научное издание комментария ко II книге «Метаморфоз» в парижской редакции (Van derBijl. Op. cit.), а также издание пролога (включающего описания главных богов античного Олимпа) по одной из рукописей парижской редакции (Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum. Op. cit.; см. прим. 1). Пролог, сопровождаемый английским переводом, опубликован также Рейнольдсом: Reynolds. Op. cit. P. 62-89. «Парижская редакция» по одной из рукописей частично опубликована в приложении к статье: Ghisalberti. L'«Ovidius moralisatus» di Pierre Bersuire. P. 87-132.

7 Metamorphosis Ovidiana moraliter a Magistro Thoma Walleys Anglico de professione predica-torum sub sanctissimo patre Dominico explanata, Parisiis, 1509. См.: Smalley. Op. cit. P. 75-108.

8 Engels. «Introduction» // Petrus Berchorius. Reductorium morale, cap. i. P. II-XXVI.

9 См. прим. 6.

10 Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii-xv. «Ovidius moralizatus» naar de Parij se druk van 1509 / Ed. J. Engels. Utrecht, Instituut voor Laat Latij n der Rijksuniversiteit (Werkmateriaal, 2), 1962; Petri Berchorii pictavensis ordinis D. Benedicti Opera omnia. Totam S. Scripturae, morum, naturae historiam complectentia. T. I-III. Antwerpiae, Apud Ioannem Keerbergium, 1609.

11 Rivers. Op. cit. P. 94-96.

кации Кулсона: комментированное издание фрагмента так называемой «Ови-диевой Вульгаты», сопровождаемое развернутым введением, а также общий очерк, посвященный средневековым комментариям к «Метаморфозам», опубликованный в подготовленном им томе «Овидий в Средние века» («Ovid in the Middle Ages»12). Первый из комментариев датируется 1250—1260 гг.; он содержится в 17 рукописях XIII в., а фрагменты его встречаются и в нескольких рукописях XIV в. Во второй публикации Ф. Кулсон, помимо «Овидиевой Вульгаты», останавливается на всех известных на сегодняшний день средневековых комментариях к «Метаморфозам», доводя свое исследование до рубежа XIV—XV вв.

Эти публикации показывают, что Берсюир неявным образом противопоставляет свой труд школьному филологическому комментарию, встречающемуся во многих средневековых рукописях13. Языковая и литературная составляющие были особенно ярко представлены в «Овидиевой Вульгате»: как и другие комментаторы «Метаморфоз», автор здесь ставит перед собой задачу помочь в чтении и понимании поэмы и, кроме того, в отличие от других, нередко указывает на ее литературные достоинства и часто цитирует параллельные места из античных или даже средневековых поэтов. Все это не находит в комментарии Берсюира никакого отклика. Также и другие комментарии, которые анализирует Кулсон, по большей части сосредоточены на языке и даже стиле Овидия, их задача — способствовать в понимании поэмы; по этой причине они несходны с текстом Берсюира, который, вообще говоря, не комментирует текст Овидия, хоть иногда его и цитирует (к этому последнему вопросу мы еще вернемся). В отличие от всех рассмотренных Кулсоном комментаторов, Берсюир не касается значения слов или грамматически сложных пассажей поэмы; он также не пытается проследить связи между отдельными ее эпизодами и тем самым указать на особенности ее композиции, — задача, которую решали некоторые из авторов школьных комментариев. Он, наконец, не упоминает античных или средневековых поэтов, в произведениях которых можно было бы обнаружить параллели к тексту «Метаморфоз».

Но знал ли Берсюир эти школьные комментарии? На наш взгляд, даже если предположить, что ему не попадалась «Овидиева Вульгата», едва ли можно представить себе, что он ни разу не встретился в рукописях Овидия с языковой глоссой, — столь велико число изученных к настоящему времени средневековых рукописей «Метаморфоз»14. Отказ Берсюира от комментирования текста поэмы — объяснения его отдельных стихов и пассажей — кажется, таким образом, осознанным и намеренным.

Несколько произведений, однако, отдают предпочтение толкованию аллегорического смысла «басен». К ним относятся, в частности, три латинских ком-

12 The «Vulgate» Commentary on Ovid's «Metamorphoses»: the Creation Myth and Story of Orpheus ed. from Sélestat, Bibliothèque humaniste, MS. 92 / Ed. F. T. Coulson. Toronto, 1991; Coul-son F. T. Ovid's Metamorphoses in the School Tradition of France, 1180—1400: Texts, Manuscripts traditions, manuscripts setting // Ovid in the Middle Ages. P. 48-82.

13 Ср.: Kretschmer. Op. cit. P. 223.

14 Полный список известных на сегодняшний день глосс и комментариев к Овидию приводится в кн.: Coulson F. T., Roy B. Incipitarium Ovidianum. A Finding Guide for Texts in Latin related to the Study of Ovid in the Middle Ages. Turnhout, 2000. P. 23-151.

ментария, из которых наиболее известны «Аллегории» Арнульфа Орлеанского (втор. пол. XII в.) и поэма Иоанна Гарландского «Покровы» («Integumenta»; ок. 1234 г.)15. «Аллегории» Арнульфа, составлявшие по замыслу комментатора единое целое с его же филологическим комментарием, позднее распространялись и в виде глосс к «Метаморфозам», и в виде самостоятельного сочинения, — отсюда необыкновенная влиятельность этого произведения; в некоторых рукописях «Метаморфоз» глоссы из «Аллегорий» сопровождались двустишиями из «Покровов»16.

Еще одно произведение, в центре которого находится аллегорический комментарий, — анонимная французская поэма «Морализованный Овидий» (1316— 1328). Берсюир, по его собственному признанию, познакомился с ней тогда, когда работа над его толкованием Овидия уже велась, и позднее включил некоторые из глосс предшественника в позднейшую, парижскую, редакцию своего про-изведения17. Тем не менее у ранней редакции трактата и поэмы есть кое-какие сходные черты: у обоих авторов были общие источники (среди них — «Аллегории» Арнульфа18, Библия и комментарии к ней); имеют значение и общие семантические координаты христианской аллегорезы как таковой, в соответствии с которой авторы выстраивают свой комментарий.

Трактат Берсюира, однако, включает немало аллегорий, которые определяют его своеобразие в сравнении с трудами предшественников и современников, также видевших свою задачу в установлении аллегорического смысла «басен» Овидия. Основываясь на отдельных комментариях Арнульфа, Берсюир всемерно развивает те из них, которые строятся на параллелях между героями и действием мифов, с одной стороны, и социальными типами и отношениями в обществе — с другой: он создает тем самым впечатляющее сатирическое полотно средневекового общества, проникнутое, как мы убедимся, суровой и острой критикой власть имущих.

15 Третий, менее известный, комментарий датируется XIV в.; он сохранился в Ватиканской рукописи: Ms. Vatican City, BAV, Vat. lat. MS 1479. Ф. Кулсон отмечает в нем влияние более ранних «Аллегорий» Арнульфа Орлеанского; см.: CoulsonF. T. Ovid's Metamorphoses in the School Tradition of France. P. 79—81. В этом комментарии приводится, в частности, история рождения Юпитера и спасения его от смерти, отчасти схожая с той, что содержится и во вступительной главе к «Морализованному Овидию». Однако аллегорические толкования басен не совпадают: ватиканский комментатор заключает, что эта басня свидетельствует об удалении человечества от золотого века, тогда как Берсюир сравнивает Сатурна со злым властелином или дурным прелатом, которые истребляют своих подданных (см.: Coulson. Op. cit. P. 81; Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV: Ovidius moralizatus. Cap. i. P. 7).

16 Оба комментария Арнульфа (и филологический, и аллегорический) опубликованы в статье: GhisalbertiF. Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII // Memorie del Reale is-tituto lombardo di scienze e lettere. Classe di lettere, scienze morali e storiche. 1932. V. 24. P. 157-232; здесь: p. 176-189 (публикация филологической глоссы); p. 190—229 (анализ и публикация «Аллегорий»); см. также: Coulson. Op. cit. P. 54—56.

17 Об этом говорится в позднейшей редакции пролога к «Морализованному Овидию»: Engels J. «Introduction» // Petrus Berchorius. Reductorium morale. Cap. i. P. IV; см. также издание пролога: Prologus // Op. cit. P. 3.

18 Ghisalberti. Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII. P. 200; Ghisalberti. L' «Ovidius moralisatus» di Pierre Bersuire. P. 26—27; Coulson. Ovid's Metamorphoses in the school tradition of France. P. 54.

Социальные аллегории обнаруживаются и в «Покровах» («ШеёитеШа») Иоанна Гарландского; так, у Иоанна Меркурий своим жезлом усыпляет тиранов (у. 105—107), Атлант назван «учителем», яблоки которого символизируют семь искусств (у. 117—223). Однако доминирует в «Покровах» отождествление персонажей басен с явлениями природы: Фаэтон сопоставляется со жгущим осенним солнцем; Венера — с весной, Вулкан — с летом; Цербер — с землей, которая все пожирает (у. 195); ниже с ней же сравнивается и Плутон, тогда как Прозерпина — с семенем, а Церера — с пашней (у. 265-266)19.

Arnulfus Bersuire

Lichaon contemtor deorum ignorans illud: non temptabis dominum tuum; et illud: non incurras in temtationem; et illud tercium: et ne nos inducas in temptationem; voluit temptare si verus deus esset Iupiter faciendo homicidium quia crederetur statim esse verus si eum statim homicidio puniret. Iupiter vero pro suo homicidio eum obstinatum fecit esse in sua tyrannide. Qui in lupum fingitur mutatus, quia luporum est esse tyrannos ovium20. Inde narrat Ovidius quod Iupiter deus caeli indutus humana imagine descendit in terram: Lichaonem quendam tyrannum nequissimum visitorem: qui Lichaon parato sibi quodam lecto in domo sua, occulte ipsum occidere at-temptavit. Propter quod dictus Lichaon mutatus est in lupum... Sic revera multi sunt hodie qui quamvis videantur homines id est quamvis fingant se esse iustos rationabiles et benignos, ipsi tamen mentem habent lupinam id est cru-delem. Sicut patet de multis qui crudeliter ra-piunt et puniunt et tamen plures elemosinas et alia bona faciunt... Quia multi sunt qui subditos suos et alios spoliant et occidunt, et inde convi-vium faciunt elemosinas pauperibus dando et etiam pietatis opera faciendo... Isti finaliter in

19 «Mercurius mentes curans deus eloquiorum. I Verbi mobiltas dicitur ala duplex. I Sermonis virga vis est sopire tyrannos, / Fertur ...» (Giovannidi Garlandia. Integumenta Ovidii, poemetto inedito del secolo XIII / F. Ghisalberti. Messina-Milano, 1933. P. 43. V. 105-107) — «Меркурий, то есть пекущийся об умах (mentes curans) бог красноречия. / Говорят, летучее слово наделено двумя крылами. I Жезл красноречия усыпляет тиранов...». Mentes curans — этимологическая фигура к имени Меркурий; «Est Atlas doctor, ortus scola, pagina multa / Virgultum pomum, clara sophia nitet, / Ex auro ramus fulget, sapientie sudor / Est dracho quem docti mens superare studet. / Septem germane quarum sunt aurea poma / sunt artes septem quas rutilare vides. / Fert Athlas ce-lum dispensans dogmata celi ...» (ibid., p. 54; v. 217-223) — «Атлант есть учитель, сад — школа, многие сочинения / — Яблоневые деревья; сияет ясной мудростью, / Златая ветвь, труд его мудрости, блестит. / Духом своим мудрец стремится одолеть дракона. / Семь златых яблок, излучающие сияние, / Суть семь искусств. / Атлант несет на себе тяжесть неба, владея его учением...». Ср., кроме того: «Est Pheton autumni lucidus ardor / Cum, dempto fructu, terra cremata iacet» (ibid, p. 44; v. 115—116) — «Фетон есть ясный осенний жар, наступающий, / Когда после сбора плодов повсюду видна сожженная земля»; «Ver Venus est, estas Vulcanus...» (ibid, p. 50; v. 185) — «Венера — весна, Вулкан — лето...»; «Cerberus est terra que carnes devorat, huius / Tres partes mundi dic caput esse triplex» (ibid , p. 52; v. 195-196) — «Цербер есть земля, пожирающая тела, I Три части земли образуют три его головы»; «Est seges alma Ceres, semen Proserpina, tel-lus I Pluto...» (ibid., p. 57; v. 265-266) — «Питающая пашня — Церера, Прозерпина — семя, земля I — Плутон...». Ф. Гизальберти указывает в своих примечаниях к поэме источники этих аллегорий, отмечая, в частности, зависимость Иоанна от «Аллегорий» Арнульфа Орлеанского в толковании образа Атланта. Ср. также анализ аллегорий «Покровов» на с. 20—27 указ. соч.

20 Ghisalberti. Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII. P. 202.

lupos mutantur quia conditiones habent lupinas inquantum raptores magni et notorii effi-ciuntur. Ovibus, id est pauperibus insidiantur et canibus id est praelatis et praedicatoribus inimicantur et pro voce sane locutionis ululatu detractionis et infamiae utuntur21.

Ликаон, искуситель богов, не знающий этой [заповеди]: не искушай Господа твоего22; и этой: не впадай в искушение; и третьей [заповеди]: и не введи нас во искушение23, — захотел испытать, истинный ли бог Юпитер, совершением человекоубийства: поскольку тотчас стало бы ясно, что он истинный бог, если б немедля покарал за человекоубийство. Юпитер же за [совершенное им] убийство сделал его твердо уверенным в своем всевластии и обратил Ликаона в волка, потому что свойственно волкам жестоко обращаться с овцами. Овидий рассказывает, что Юпитер, царь небесный, облекшись человеческой плотью, спустился на землю и посетил некоего Ликаона, нечестивого деспота. Сей Ликаон, приготовив ложе в своем доме, втайне попытался его убить, а потому и был обращен в волка... Смотри, сколь многие ныне, хоть и имеют человеческий облик и притворяются праведными, разумными и кроткими, ум имеют волчий, то есть жестокий, — как те, например, кто жестоко грабят других и карают, и однако щедро подают милостыню и совершают другие добрые дела... Много тех, кто своих подданных и других людей грабят и убивают, а затем раздают бедным подаяние, приглашая их к столу и творя дела благочестия. Такие люди в конце концов обращаются в волков — у них волчья природа, поскольку они страшные, всем известные грабители. Нападают на овец, сиречь бедных, ненавидят собак, то есть прелатов и проповедников, и вместо обычной людской речи воют воем грабежа и нечестия24.

Аллегории Берсюира отличны в подавляющем большинстве случаев и от тех, что предлагает поэма «Морализованный Овидий», хоть сатирические акценты порой отмечаются и в ней: Берсюир систематически связывает античные образы с представителями определенных сословий, тогда как поэт, как правило, критикует не общество, но пороки как таковые, оставаясь в общих рамках христианской морали. Социальная ориентация аллегорий Берсюира сообщает им резкость, которой лишена поэма; некоторые аллегории и инвективы Берсюира, как мы увидим далее, по-видимому, являются сатирой ad hominem.

Еще одна особенность его трактата в сравнении с поэмой в том, что его аллегорический комментарий последовательно соотносит элементы античного сюжета с тем или иным толкованием; поэт, со своей стороны, напротив, нередко избегает таких соотнесений, превращая комментарий в рассуждение на моральные темы, слабо коррелирующее с сюжетом басни. Аллегории Берсюи-

21 Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. P. 37—38.

22 Вт 6, 16.

23 Мф 6, 13.

24 Перевод фрагментов из Арнульфа и Берсюира наш. — Л. В.

ра, таким образом, в полном смысле слова выстроены в соответствии с законами ученой экзегезы, тогда как в поэме ее влияние прослеживается далеко не всегда.

Толкование басни о Ликаоне дает возможность оценить своеобразие комментария Берсюира в сравнении и с «Аллегориями» Арнульфа, текст которого он в данном случае развивает, и с поэмой, автор которой обращался к тому же источнику.

В поэме «Морализованный Овидий» история Ликаона содержит акценты, напоминающие об аллегорическом смысле, который сообщает басне Бер-сюир: Ликаон отождествляется с неправедным царем Иродом; он «насмехался над простым людом», который чтил Юпитера («Le simple peuple escharnissoit»; кн. 1, ст. 1349). Закончив комментарий к истории Ликаона, Берсюир возвращается к предшествующей басне о восставших против Юпитера гигантах, которые сравниваются с деспотами, грабящими и угнетающими их подданных (кн. 1, ст. 1568—1614); как и Ликаон, уверяет поэт, они подобны волкам. Этот пассаж сходен с приведенными инвективами Берсюира, однако в поэме он не интегрирован в аллегорический комментарий басни и по существу является моральным отступлением; по замечанию Де Боэра, этот пассаж поэмы отмечен влиянием «Романа о Розе»25.

В иных случаях, заимствуя один из комментариев Арнульфа, Берсюир обогащает его социальными сравнениями: так, развивая вслед за предшественником толкование басни, в которой Ио оказывается вначале грешной душой, утратившей любовь бога, а вместе с ней — и человеческий облик, позднее же возвращается на путь добродетели26, он присоединяет к ней сравнения Юпитера с неправедными князьями мира сего, Аргуса — с прелатами и судьями (в поэме «Морализованный Овидий» этих сравнений нет):

1. Iuppiter in isto loco potest significare mundi principes et raptores: qui filias fluminum id est possessiones pauperum rapiunt et extrorquent. Sed ne a Junone idest a praelatibus et correctoribus furtum huismodi agnoscatur nebulas malarum et falsarum cautelarum et excusationum inducunt...27.

1. Юпитер здесь может обозначать мирских князей и грабителей, каковые грабят дочерей рек, то есть лишают бедных их имущества. Но дабы Юнона, то есть прелаты и блюстители нравов, не узнали о сем грабеже, скрывают его облаками ложных злых хитростей и извинений...

25 «Ovide moralisé». Poème du commencement du quatorzième siècle / Ed. C. De Boer. T. 1 (livres I—III). Amsterdam, 1915. P. 95. Ср. Guillaume de Loris et Jean de Meun. Le Roman de la Rose / Ed. A. Strubel. Paris, 1992. P. 627-628. V. 11705-11743: часть речи Притворства, Faut Semblant, содержащая упоминания сановников и сравнение их с волками.

26 Ср. комментарий Арнульфа: «Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII». Op. cit. P. 203; комментарий Берсюира: Petrus Berchorius. Op. cit. P. 45-46.

27 Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii-xv. P. 42.

2. ...Argus significat mundi principes et praelatos qui sunt ab ecclesia pastores et Iudices constituti quibus Io id est populus christianus est commendatus. ... Isti dicuntur habere centum occulos: quia pastores ecclesiae debent oculatam et circumspectam habere curam28._

2. ...Аргус означает мирских князей и прелатов, каковых Церковь соделала пастырями и судьями и препоручила им Ио, то есть христианский народ. ... У них, говорят, сто глаз, поскольку церковные пастыри должны обо всем заботиться неустанно и бдительно.

Во многих случаях Берсюир сообщает басне социальное измерение, не учитывая комментарий Арнульфа, — как, например, в истории Дафны, к толкованию которой он присовокупляет пример, заимствованный из «Небесной лестницы» («8са1а соеИ») Жана Гоби, о монахине, предпочтившей лишиться зрения, но не утратить девственность:

Vel dic allegorice de multis virginibus quae pulchritudinem corporis propter quam insectantur ne peccato depraedentur iugiter deponunt. Sic dicitur accidisse in Anglia de quadam moniali quam cum rex terrae vellet habere et ipsam incessanter rogaret: petiit illa quid erat in ipsa quod ipse tantum diligeret: Rex vero asseruit pulchritudinem oculorum: illa autem domum pergens oculos eruit et regi ut sedaret eius concupiscentiam transmisit29.

Или скажи аллегорически о многих девах, что они немедля расстаются с телесной красотой, дабы их не преследовали и не вводили во грех. Ровно так и случилось с одной монахиней в Англии, которой домогался король и донимал ее своими просьбами. Спросила его, что ему в ней больше всего нравится. Он же ответил, что красота очей. Тогда она, вернувшись домой, вырвала свои очи и отдала их королю, чтобы утолить его желание.

Таким образом, в отличие от предшественников и современников Берсюир делает социальные толкования системным принципом своей аллегорезы. В самом деле, даже если нельзя утверждать, что социальные параллели присутствуют в толкованиях всех басен без исключения, их частотность в трактате Берсюира весьма велика, и они выделяют этот памятник на фоне овидианской комментаторской традиции. Помимо приведенных выше социальных зарисовок, Берсюир создает множество других портретов, рисуя людей разных сословий — простолюдинов, знать и богачей, судейских, ростовщиков, воинов, тиранов, князей.

Так, в басне о Девкалионе и Пирре камни, превращенные в людей, означают простолюдинов, ставших магнатами30. Возвысившимися простолюдинами, которые получили места важных сановников, оказываются также сыновья Юпите-

28 Petrus Berchorius. Op. cit. P. 44.

29 Ibid. P. 41. Ср.: Foehr-Janssens Y. La veuve en majesté: deuil et savoir au féminin dans la littérature médievale. Genève, Droz, 2000. P. 150.

30 «Vel dic quod illi de lapidibus fiunt homines qui de rusticis fiunt nobiles et magnates, seu qui de pauperibus fiunt divites» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 39) — «Или скажи, что они из камней стали людьми, поскольку из простолюдинов превратились в сановников и из бедных стали богатыми». Этот комментарий Берсюира, как и почти все его аллегории, которые мы приводим, не имеет аналогий в поэме «Морализованный Овидий». Далее мы специально отмечаем только те случаи, в которых между комментарием Берсюира и поэмой обнаруживается некоторое сходство.

ра Палики31. Олень в басне об Актеоне — слуга, достигший высокого положения за то, что созерцал пороки грешной хозяйки32. Калисто же, напротив, — благородный человек, впавший в бедность33. Зубы, которые сеет Кадм, знаменуют

31 «Dic quod Iupiter est deus pater qui proculdubio Paliscos, id est malos filios quandoque generat ipsosque de matre terra absorpta, id est plebe ignobili et depressa quandoque provocat et exaltat, et ad magnus status promovet. Tales vero non considerant quomodo nati nec quomodo de terra, id est de infimo statu promoti sunt, immo per superbiam elati homines deprimunt et hospites suos, id est subiectos sp oliant et sanguinem impiorum, id est substantiam temporalem suis maioribus sacrificant et presentant. Sicut ad litteram patet de malis officialibus qui non attendunt ad illud. Eccl. tertio. Qui offert sacrificium de substantia pauperis, quasi qui victimat filium in conspectu patris sui...» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 93) — «Скажи, что Юпитер есть Бог Отец, каковой, без сомнения, некогда породил Паликов, то есть дурных сыновей; он их извлек из самых земных недр и возвысил, иначе сказать вывел из подлого и низкого народа, а затем наделил важным саном. Таковые люди не помышляют о том, что родились от земли, то есть происходят из низкого сословия, но в своей гордыне подавляют других людей и грабят чужестранных гостей; кровь от нечестивых стяжаний, то есть повседневное пропитание притесняемых, жертвуют и передают своим владыкам. Ясно сказано о злых сановниках в Книге Иисуса, сына Сирахова ... (Сир 34. 20): Что заколающий на жертву сына пред отцем его, / То приносящий жертву из имения бедных». Ср. текст Вульгаты (34, 24). Ср. также упоминание Паликовых озер в «Метаморфозах» (кн. V, ст. 406).

32 «Ista possunt allegari de multis dominabus quae secrete in fonte deliciarum cum suis domicellis faventibus et ministrantibus se nudare consueverunt; nullo tamen modo volunt quod sua nuditas, id est viciorum suorum veritas videatur. Et ideo quando casu aliquo inveniuntur, valde verecundantur. Et tunc ab ipsis nymphis, id est domesticis suis cooperiuntur et excusantur, quamvis factum turpe et aliis denudatum ; saepe tamen fit quod tales suos inventores cervos, id est cornutos et divites faciuntur; et sic loquendi de ipsis potentiam eis tollunt» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 64—65) — «Это может быть сказано о многих женщинах, каковые втайне купаются нагишом в источнике наслаждений вместе со своими служанками и прислужниками; не хотят, однако, чтобы кто-то узрел их наготу, то есть порочность. Когда же так происходит, весьма стыдятся. Тогда их скрывают нимфы, то есть слуги, и приносят извинения, хоть это безобразное деяние и стало известным. Часто случается, что такие женщины тех, кто их обнаружил, превращают в оленей, то есть делают их рогатыми и богатыми, а тем самым и отнимают у них возможность говорить». В позднейшей парижской редакции, частично опубликованной Гизальберти, Диана в басне об Актеоне означает изнеженных и развратных прелатов, награждающих тех, кто знает об их пороках, и возвышающих их в сан магистра: «Vel dic quod ista dea signat molles femineos et luxu-riosos prelatos qui illos qui vident eos nudos i. consocios criminum suorum solent divites et magistros facere, ut usum lingue possint adimere, et de delicta sua teneantur celare » (Ghisalberti. L'«Ovidius moralisatus» di Pierre Bersuire. P. 110) — «Или скажи, что эта богиня означает изнеженных, женственных и развратных прелатов, каковые тех, кто видят их нагими, то есть сознающими свои преступления, делают богатыми и дают им звание магистра, дабы лишить возможности говорить и заставить скрывать грехи».

33 «Sic videtur hodie accidere. Calisto enim sicut dictum est potest significare illos qui de statu prospertatis casu fortunae veniunt ad paupertatem et inter viles et ignobiles personas computantur. Filius autem scilicet Archadius potest significare carnales et mudanos amicos venationi id est acquisi-tioni sollicitos et attentos. Quia vere iste est modus hodiernus quod homine mutato in bestiam, id est facto paupere, proprius eius filius, id est carnales eius, falsi amici ipsum obliviscuntur et ipsum reco-gnoscre dedignantur» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 53—54) — «Так и случается сегодня. Калисто, как сказано, может означать тех, кто из процветания волею фортуны впадают в бедность и оказываются среди подлых и низких людей. Сын ее Аркад может означать мирских и светских любителей охоты, то есть тех, кто заботится и печется о приобретениях. Ведь сегодня повсюду видим, что если кто-то превратится в зверя, то есть станет бедным, его не признает ни родной сын, ни кровный родственник, ложные друзья о нем не вспомнят и не сочтут должным его узнать».

воинов, сражающихся за Церковь и побеждающих тиранов34. Батт, пожелавший иметь лишнюю корову и обманувший Меркурия, означает судей и адвокатов35. Эрисихтон, наказанный голодом, — ростовщик36. Ростовщиком же по одному из толкований оказывается Актеон; это толкование настолько развернуто, что предлагает динамическую картину средневекового общества: ростовщик Актеон благодаря своему богатству переходит в сословие воинов; узрев наготу Дианы, то есть скупости, он решает ее презреть и отвергнуть, и однако продолжает знаться с богатыми, за что в конце концов собаки, то есть «тираны и князья», разрывают его на части:

Vel dic quod dea venationis est avaritia quae cum nymphis suis, id est cum aliis viciis sibi ministrantibus sicut sunt tenacitas, sorditas, sollicitudo, in fonte mundane prosperitatis solet continue se lavare. Acteon significat usurarios et avaros qui cum canibus suis coadiutoribus et fautoribus, feras sylve huius mundi, id est caeteros homines deprehendantur, ita quod inde felicitate prospera perfruuntur. ... Cervus qui est

Или скажи, что богиня охоты, то есть скупость, со своими нимфами, то есть другими пороками, бывшими у нее на службе, — каковые суть цепкость, скаредность, тревога, — по своему обыкновению постоянно омывалась в источнике мирского процветания. Актеон означает ростовщиков и скупых людей, которые со своими собаками, то есть помощниками и

34 «Sic ^ristus de corpore istius serpentis diaboli, id est de congerie malorum, multa membra et multos dentes, id est multas malas personas ad devorandum homines paratas, per conversionem avulsit, ipsasque per fidem in agro ecclesie seminavit, qui tandem in milites armatos mutati fuerunt, inquantum tales viri strenui et fortes contra tyrannos apparuerunt» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 63) — «Так и Христос оторвал от тела этого змея-дьявола, то есть вместилища зла, многие члены и многие зубы, то есть множество злых людей, готовых к пожиранию других, и, обратив (per conversionem), посеял их на поле церкви, и превратил в вооруженных воинов — сильных и крепких мужей, способных сражаться с тиранами».

35 «Vel potest allegari contra iudices et advocatos qui bonum fecere promittunt quando unam vaccam, id est munus vel salarium, recipiunt. Sed si superveniat alius qui munus duplicet et augmentet, statim spreta prima fidelitate ad partem oppositam se convertunt quia sicut dicitur Deuteronomii XVI Munera excaecant oculos sapientium et mutant verba iustorum. Et ideo tales infideles dicuntur mutari in lapides, qui ipsi sunt prae ceteris duri et insensibils» (ibid. P. 59) — «Или можешь сослаться на эту басню, говоря против судей и судейских, которые обещают сделать свое дело, если им пообещают одну корову, то есть вознаграждение. Но если случится так, что придет другой, кто его увеличит или удвоит, тотчас оставив прежний договор, переметнется на его сторону, как о том сказано во Второзаконии: Дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых (16, 19). Потому и говорят, что такие неверные люди превращаются в камни, поскольку они жестоки и бесчувственны».

36 «Per istum Erisichtonem impium et famelicum intelligo usurarios; per eius filiam proximos eius et famulos; per arborem viros iustos; per Cereram deam frugum rerum copiam; per famem avariciam. Dic igitur quod quando in uno invenitur usurarius vel tyrannus, qui deos non colit, immo deos et sanctos contemnit, et arbores diis dicatas, id est iustos securi crudelitatis abscidit, ipsos rapinis et iniuriis perse-quens sanguinem temporalis substantiae eorum extrahit. Ita quod ipsos plangere et gemere facit» (ibid. P. 132) — «Под этим нечестивым и изголодавшимся Эрисихтоном понимаю ростовщиков; под дочерью — его близких и слуг; под деревом — праведников; под богиней Церерой — богатство земных плодов; под голодом — скупость. Скажи, следовательно, что если есть ростовщик или властитель, который не чтит богов, но, напротив, богов и святых презирает и жестоко срубает секирой деревья, посвященные богам, иначе сказать праведников, преследуя их надругательствами и грабежами, он лишает их крови, то есть их насущного пропитания».

animal sylvestre cornutum et elatum, significat nobiles et superbos ... Dea igitur venationis, id est avaritia Acteon in cervum mutavit; quia saepe contingit, quod Acteon id est usurarius vel advocatus per avaritiam dives factus cervus, id est miles efficitur, et mutata prima forma iam nuditatem deae, id est utilitatem avaritae ex tunc sequi et videre dedignatur; sed cum aliis cervis, id est nobilibus superbe discurrere solet et se nobilem reputare. Tales autem finaliter a canibus comeduntur, quia communiter tales rustici non nati nobiles, sed facti, solent a canibus, id est tyrannis et principibus devorari, vel in se, vel in suis heredibus paupertate et inopia lacerari37.

споспешниками, брали в плен других зверей леса, то есть людей мира сего, когда те наслаждались счастливым процветанием. ... Олень, лесной зверь, наделенный рогами и высокий статью, означает благородных и высокомерных людей. ...Богиня охоты, то есть скупость, обратила Актеона в оленя. Ведь часто случается, что Актеон, ростовщик или судейский, благодаря своей скупости обретает богатство, то есть становится воином и, сменив прежний вид, отказывается признавать пользу скупости и пренебрегает ею, но высокомерно жаждет общения с другими оленями, то есть благородными, и сам себя также почитает благородным. Таковых людей в конце концов раздирают собаки, поскольку простолюдинов, не наделенных благородством по рождению, но приобретших его, обычно пожирают тираны и князья, — рвут бедностью и нищетой либо их самих, либо их наследников.

Столь же развернутое общественное полотно предлагает читателю толкование мифа о Тантале; Тантал, мучимый жаждой, знаменует сановников и богачей, пожирающих своих подданных при попустительстве повелителей:

Per Tantalum sitibundum intelligo malos et avaros officiales. Per filium vero intelligo sim-plices subditos et inferiores. Dico igitur quod Tantalus, id est mali officiales et ministri supe-riorum in conviviis eorum carnes proprii filii, id est substantiam populi subditi per ipsos rapinis et exactionibus cocti ad comedendum offerunt inquantum per eorum mala consilia principes subditorum substantias iniuste comedunt ... ita quod Pelopem coctum, id est populum vel sub-ditum assatum pariter devorant et consumunt ...Sed quid debent facere dii, id est boni superiores? Pro certo quando percipiunt eos subditos suos coxisse et taliter carnes eorum sibi dedisse, debent eos punire, et in infernum tribula-tionum mittere. Pelopem vero, id est populum subditum debent resuscitare et vitae restituere, et loco eius quod deperditum est debent ebur,

Под алчущим Танталом понимаю злых и скупых сановников. Под его сыном понимаю простых людей, его подчиненных и нижестоящих. Итак, Тантал, сиречь злые сановники и служители повелителей, пожирают на пирах тело своего собственного сына, иначе плоть подданного народа, сваренную из-за их грабежей и поборов и предложенную для съедения, — из-за этих дурных советников князья несправедливо сжирают плоть подданных ... сваренного Пелопа — убиенный народ, пожирают и потребляют в пищу. ...Что же должны делать боги, то есть добрые вышестоящие? Вне сомнения, когда видят, что их подданные своих людей сварили и плоть их съедают, должны наложить на них наказание, то есть отправить их на адские муки. Пелопа же,

37 Petrus Berchorius. Op. cit. P. 65.

id est emolumentum competens resarcire, cuius tamen contrarium faciunt superiores moderni, quia subditorum oblatas carnes comedunt et iniquorum dona et munera undecunque ve-nerint acceptant ... ipsis tamen devoratis nihil restituunt, immo subditos sine humero dere-linquunt, id est sine substantia et fortitudine faciunt38.

подчиненный народ, должны воскресить и вернуть к жизни, а в то место его тела, которое потерпело урон, должны вставить слоновую кость, — предоставить ему соответствующее возмещение. Наши вышестоящие, однако, поступают противоположным образом — пожирают тела подданных и принимают дары несправедливых, стекающиеся отовсюду ... пожираемым ничего не возмещают, оставляют подданных без плеча, то есть без силы и плоти.

Толкуя миф о корабле, увозящем Вакха, Берсюир выстраивает развернутую аллегорию общества и Церкви, в которой каждому сословию отводится свое место; одновременно он обвиняет горделивых прелатов и князей — грабителей, ставших львами и тиграми. Из-за них монахи покидают монастыри, бросают корабль Церкви и превращаются в рыб, блуждающих в море мира сего:

Vel dic quod navis est Ecclesia que Bacchum, scilicet Christum, deum iuvenem deum pulcherrimum, debetportare per fidem et merces virtutum continere et ad partem dexteram, id est ad portam paradisi navigare. ... In ista navi sunt naute ad eam sustinendam, id est agricole et mercatores, et sunt ibi armamenta ad eam desendendam, principes scilicet et superiores. Inferiores habent corpus sustentare; superiores autem ab hereticis et aliis inimicis defensare. Sed hodie armamenta navis nostrae conversa sunt in feras, quia ipsi superiores et prelati fere leones et tygrides sunt effecti. ... Constat nam quod propter superiorum crudelitatem multi subditorum faciunt iniquitatem. Quod maxime videmus in religione ubi propter crudelitatem prelatorum multi subditi apostatant, navem religionis dimittentes et in mari saeculi in pisces, id est in viros carnales mutantur39.

Или скажи, что корабль есть Церковь, движимый верой и дарами добродетелей, который везет Вакха, иначе Христа, юного прекрасного бога, и направляется к правой стороне, — дверям рая. ...На том корабле есть моряки, его обслуживающие, — хлебопашцы и торговцы; есть орудия, приводящие его в движение, сиречь князья и вышестоящие. Нижестоящие поддерживают тело корабля; вышестоящие обороняют его от еретиков и других врагов. Но сегодня орудия нашего корабля обратились в диких зверей — вышестоящие и прелаты стали дикими тиграми и львами. ...Из-за жестокости вышестоящих многие подданные совершают непотребства, что особенно часто мы наблюдаем в монастырях: безжалостность прелатов заставляет монахов отвернуться от Бога, покинуть корабль монастыря и превратиться в рыб — одержимых желаниям мужей, которые блуждают в море мира сего.

38 Petrus Berchorius. Op. cit. P. 105.

39 Ibid. P. 73. В парижской редакции та же аллегория содержит более подробное перечисление власть имущих (Ghisalberti. L'«Ovidius moralisatus» di Pierre Bersuire. P. 111). Аллегория Берсюира отчасти сходна с одним из толкований поэмы «Морализованный Овидий» в том, что Вакх и там и тут отождествляется с Христом. Однако в поэме корабль Вакха лишь мимоходом назван церковью; те, кто им правят, только упомянуты («Si fist dou povre pescheor / Prince et mestre gouvernaor/ De sa nef, c'est de sainte yglise; кн. 2, ст. 2829-2831; «Он [Вакх] соде-лал бедных правителями и князьями своего корабля, / Сиречь святой Церкви»); развернутой

В толковании басни о Фаэтоне Феб сравнивается с папой, а Фаэтон — с неопытным молодым прелатом, не по праву получившим высокий сан. Между поэмой «Морализованный Овидий» и трактатом Берсюира в данном случае отмечается известное сходство, обусловленное аллегорией Церкви как повозки, которую влекут крылатые существа (Иез 1)40. В поэме пассаж о пороках Церкви — сатирическое отступление; он не встроен в толкование античного сюжета: Бог, говорится здесь, сделал Петра возничим своей повозки; однако позднее неправедные возничии занимали это место самовольно (следует пассаж, посвященный порокам церковных иерархов, которые разжигаются любостяжанием и другими пороками)41. Берсюир, в отличие от поэта, последовательно проводит сравнения между сюжетными элементами басни о Фаэтоне и сатирическим изображением Церкви, во главе которой стоят неправедные правители, — сравнения становятся частью комментария. Он также заостряет смысл своей сатирической аллегории, возлагая ответственность за состояние Церкви на Феба, который отождествляется с папой; мы увидим далее, что эта сатирическая аллегория метит, скорее всего, в определенного папу:

Phaeton filius solis iuvenis quasi invito patre accipit regimen currum et equorum patris. ... Verumtamen quia iste erat nimis iuvenis, ideo nec currum, nec equos regere scivit, nec habenas trahere, nec laxare. ... Sic quando a sole, id est a papa tanquam sole lucente, praeponitur alicui ecclesiae iuvenis aliquis et imprudens praelatus, qui per ambitionem se ingerit non vocatus, saepe accidit quod nec currum, nec equos, id est nec ecclesiam, nec subditos scit regere, nec habenis regularis disciplinae equos coercere. Ideo equi, id est subditi, ut communiter igne malorum desideriorum sunt repleti et omni vicio inflammati sine lege vagantur sicut oves carentes pastore. ... Revera sic videtur esse in isto mundo. Phaeton significat malos iudices et praelatos: quibus regimen currus id est status ecclesiae vel reipublicae commititur. Equi autem istorum significant istorum familiares carnales et consiliarios qui dicuntur flammigeri, quia flammas rapinae et avaritiae semper spumant. ... Constat enim quod per malum regimen talium praelatorum et per suorum crudelitatem et iniustitiam totus mundus, id est tota subiecta

Юноша Фаэтон против отцовской воли взялся править колесницей и лошадьми отца. ...Поскольку же был слишком молод, не сумел совладать с колесницей, ни править лошадьми, ни натягивать поводья, ни их отпускать. ...Когда солнце, то есть папа, подобный сияющему солнцу, ставит над некой церковью неосторожного прелата и младого юношу, который, не будучи званым, занимает это место из-за своего честолюбия, часто случается так, что не умеет править ни колесницей, ни лошадьми, то есть ни церковью, ни подданными, и не умеет принуждать лошадей поводьями монастырского устава. Тогда лошади, то есть подданные, исполняются огнем злых желаний и разжигаются всеми пороками, и бросаются врассыпную, словно овцы, лишившиеся пастыря. ...Точно так же и происходит в мире сем. Фаэтон означает злых судей и прелатов, которым вверено правление колесницей, то есть поручено состояние Церкви или государства. Лошади же означают их близких, обуянных

аллегории корабля здесь не дается. Это упоминание корабля, — в отличие от аллегории Берсюира, — лишено сатирической направленности: здесь нет осуждения нынешних водителей корабля — диких зверей, как и аллегории рыб — монахов, блуждающих в море мира сего. См.: «Ovide moralisé». P. 357-359; цитата: p. 359.

40 Ср. Данте, «Божественная Комедия», Чистилище, песнь XXV.

41 См.: «Ovide moralisé». P. 189-192. V. 784-913.

чувственностью, или же советников, которые зовутся огненными, поскольку распалены пламенем грабежа и окутаны пеной алчности. ...Из-за дурного правления таких жестоких и несправедливых прелатов, а также их близких весь мир, то есть вся подчиненная им страна, разжигается и несет тяжкие потери. Из-за них рушатся и сгорают дотла горы, то есть великие мужи; земля, то есть простые и бедные мужи; высыхают источники, то есть истребляются благочестивые и милостивые; моря, то есть сокрушающиеся и богобоязненные; гаснут небо и звезды, то есть мужи святые и светоносные. ...Поэтому часто случается, что Юпитер, то есть Бог, направляет в таких возничих, то есть злых прелатов, молнию Своей воли и свергает их с колесницы, лишая титула, ...сбрасывает и ввергает их в море, то есть в горечь ада.

Представители клерикального сословия у Берсюира особенно многочисленны: монахини и монахи, прелаты и богословы. Коронида обрела черное оперение, то есть спаслась от соблазнов в монашеской жизни43. Сбиравшая цветы Прозерпина — монахиня, оставившая свою обитель и похищенная дьяволом44.

42 Petrus Berchorius. Op. cit. P. 48-49.

43 «Unde Ovid. Brachia coeperunt levibus nigrescere pennis. Istud potest allegari de bonis monialibus et religiosis quae cum in principio sint puellae pulcherrimae, ideo deus maris huis mundi diabolus qui secudum apostolum II. Cor. III dicitur: deus cuius seculi, qui excaecavit mentes infidelium, tales rapere querit et corrumpere per peccatum. Verumtamen quando iste ad deam Palladem id est beatam virginem se convertunt tunc quandoque per eius inspirationem in cornices mutantur, id est ad statum religionis convertuntur et nigro habitu ad litteram vestiuntur et sic in religione ab ipsius dei maris, id est diaboli insidiis, liberantur» (ibid. P. 55) — «О чем сказал Овидий: "Руки начали вдруг чернеть оперением легким" («Метаморфозы», кн. II, ст. 582). На эту басню можно сослаться, говоря о добрых монахинях и сестрах, которые поначалу были красивыми девами, однако затем бог моря мира сего, иначе дьявол, — то есть, пользуясь словами апостола, бог века сего, который ослепил умы неверных (2 Кор 4.4), — пожелал их похитить и соблазнить грехом. Тогда они обращаются к богине Палладе, то есть Святой Деве, и, вдохновленные Ею, обращаются в ворон, то есть принимают монашеский сан, облачаются в черное платье и тем самым спасаются в монастыре от козней морского бога, то есть дьявола».

44 «Sic dum puellae et potissimum sanctimoniales domum paternam vel domum religionis de-serunt et stimulante Venere, id est mentis lascivia, ad flores colligendos, id est ad mundi delectamen-ta spectacula et ludibria exterius ad mundum exeunt, saepe fit quod Pluto, id est luxuriosi, ipsas vel sponte vel violenter raptas ad domos proprias secum trahunt exemplo Helenae, quae viro absente ad Cytheream insulam ad festum Veneris causa solatii ivit, quam Paris ibi rapuit et raptam in Troiam duxit» (ibid. P. 94) — «Точно так, когда девы, а в особенности монахини оставляют отчий дом, то есть монастырь, и под действием Венеры, то есть умственного соблазна, выходят наружу в мир, чтобы сбирать цветы, то есть мирские наслаждения, наслаждаться зрелищами и играми, часто случается так, что Плутон, то есть сладострастные люди, их похищают либо по доброй воле, либо силой и влекут в свое жилище, как то когда-то приключилось с Еленой, которая в

patria inflammatur et praegravatur. Ab eis enim laeduntur et comburuntur montes, id est viri alti, terra, id est viri infimi et pauperes, fontes, id est pii et misericordes, mare, id est amari et religiosi, flumina, id est divites et deliciosi, coelum et stellas, id est sancti viri et luminosi. ... Propter quod accidit saepe ut Iupiter, id est deus, mittat in tales aurigas, idest in malos praelatos fulmen suae sententiae, et ipsos eum curru, id est cum statu et eminentia sua ... in mare, id est in amaritudinem infernalem praecipitat et consternit42.

Феб в басне о Клитии — прелат, который учит не оставлять послушания45. Церера — прелат, который должен опекать послушника, то есть Прозерпину, дабы тот не сошел с пути добродетели46. Ясон — добрый священник, желающий стяжать

отсутствие мужа направилась на остров Кипр, чтобы развлечься на празднике Венеры, и там ее похитил Парис, а затем увез в Трою».

45 «Vel dic quod sol est praelatus qui cuilibet personae quae deliquit licet poeniteat, non debet statim bonum vultum ostendere nec facilitas veniae possit esse occasio culpae. Ipse vero poenitens licet rigorem praelati videat, non debet ab humiltate recedere sed eum continue sequi, et se eius vo-luntati subiicere quantum potest. Eodem modo dato quod deus non statim arrideat, nec nostris peti-tionibus faveat, non propter hoc a devotione et oratione cessandum est ...» (Petrus Berchorius. Op. cit. P. 79) — «Или скажи, что солнце — прелат; если ему кто-нибудь расскажет о своих грехах и покается, пусть не являет тотчас свое благоволение, дабы легкость прощения не послужила причиной нового греха. Пусть сам кающийся заметит строгость прелата, пусть не отрекается от смирения и неотступно следует за ним, пусть, насколько может, покоряется его воле. Точно так же если бог не сразу улыбнется и исполнит наши просьбы, это не значит, что мы должны отречься от благочестия и перестать молиться...».

46 «Per Cererem potest intelligi praelatus, per Proserpina vero subditus, ita quod praelatus dica-tur mater ratione pietatis; subditus dicatur filia, non filius ratione inconstantiae et imbecillitatis. Ex quo igitur accidit quod Pluto, id est diabolus rapuit Proserpinam, id est aliquem simplicem subditum quem secum detulit in infernum, id est quem per apostasiam traxit ad mundum vel per temptatio-nem rapuit ad peccatum. Mater eius, id est pius praelatus debet eum cum facibus accensis, id est cum ardore caritatis quaerere, et de mundo raptus, id est conditione peccati ab Aretusa, id est a fratribus et ab aliis inquirere ut possit remedium adhibere qui debent ipsi omnia revelare, ut sic dicat praelatus visitans et inquirens illud. Gen. XXXVII. Fratres meos quaero, indica mihi. Debet igitur ipse infernum, id est peccatum, subditi adire per compassionem, et si ipsum ita inveniat, Plutoni, id est diabolo confoederatum et coniunctum per malae consuetudinis vinculum, quod ipsum extrahere per precationem non possit, debet ad Iovem id est ad deum, recurrere per orationem et sic necese erit quod Pluto ipsum dimittat, et quod infernum, id est peccatum exeat, et ad matrem, id est ecclesiam vel religionem redeat et ad statum gratiae se convertat dicens illud Osee. II. Revertur ad virum meum priorem» (ibid., р. 94-95) — «Под Церерой надо понимать прелата, под Прозерпиной же — подчиненного. Прелат из-за его доброты может быть назван матерью; подчиненный зовется дочерью, но не сыном, из-за его непостоянства и глупости. Случается, что Плутон, то есть дьявол, похищает Прозерпину, то есть некоего простодушного послушника, и влечет за собой в ад, то есть из-за его вероотступничества увлекает в мир или же искушает и склоняет ко греху. Мать же, иначе благочестивый прелат, должна его искать с горящими факелами в руках, то есть воодушевленная жаром любви. Должна расспрашивать об этом похищении, которое совершил мир, — то есть о сущности греха, — Аретузу, то есть братьев и всех других, дабы узнать, какое следует применить лекарство; они же должны все ему открыть. И скажет прелат ищущий и расспрашивающий: Я ищу братьев моих, скажи мне (Быт 37. 16). Он должен сойти в ад, то есть место греха, из сострадания к послушнику, и если найдет его там соединенным и связанным с Плутоном связью дурной привычки, так что своими просьбами не сможет его оттуда освободить, должен обратиться к Юпитеру, то есть к богу, с мольбой. Итак, с необходимостью случится, что Плутон его отпустит, и он выйдет из ада, то есть уйдет от греха, и вернется к матери Церкви или в монастырь, и обретет благодать, говоря, как сказано в книге Осии: Возвращусь к первому мужу моему (Ос 2.7)». Одно из толкований поэмы «Морализованный Овидий» отчасти сближается с приведенным толкованием Берсюира: здесь Церера — Святая Церковь, Прозерпина — заблудшая душа, привлеченная мирскими усладами и похищенная дьяволом. Церера ищет Прозерпину с двумя факелами в руках, то есть вооружившись учением Ветхого и Нового Заветов; Аретуза оказывается покаянием; Юпитер — богом, который, однако, на время оставляет душу в чистилище. Поэт толкует миф, двигаясь в том же направлении, что и Берсюир, — однако он не переносит историю Прозерпины и Цереры на монастырскую

золотое руно, то есть пребенды47; Медея же — проповедник, с помощью своих трав, то есть речей, наставляющий паству48. Геркулес, добрый прелат, укрощающий Цербера, иначе хулителя49. Юнона и Юпитер в басне о Марсе и Венере — добрый и дурной прелаты; первый возвышает добродетельных лиц; второй дур-

почву, и его толкование остается более обобщенным. См.: «Ovide moralisé». P. 251—259 (livre V, v. 2947-3450).

47 «Per Iasonem intelligo bonum praelatum qui id vellus vult acquirere, id est ad ecclesias prebendas pervenire. Per boves flammigeros intelligo crudeles tyrannos; per draconem vigilem intelligo di-abolum; per regem deum patrem, per eius filiam virginem gloriosam vel etiam sapientiam cunctis ar-tibus eruditam. Dico igitur quod Iason, id est quicunque praelatus qui vellus aureum, id est bona que sunt in templo regis, id est in ecclesia cupit acquirere, debet primo cum filia eius, id est beata virgine vel sapientia familiaritatem habere et amicitiam per devotionem» (ibid. P. 108) — «Под Ясоном понимаю доброго прелата, каковой желал стяжать руно, то есть церковные пребенды. Под огнедышащими быками понимаю жестоких правителей; под неспящим драконом — дьявола; под царем — Бога Отца; под его дочерью — Славную Деву, или Премудрость, владеющую всем знанием. Итак, скажу, что Ясон, то есть некий прелат, пожелал стяжать золотое руно, то есть богатства, хранящиеся в храме царя, иначе говоря, Церкви, а посему должен прежде всего узнать его дочь, то есть Святую Деву, или же Премудрость, и проникнуться к ней благочестивой любовью».

48 «Talis Medea incantatrix videtur etiam praedicator qui incantare videtur audientes inquantum ipsos inducit ad credendum et faciendum contra propositum voluntatis. Ps. Audiet vocem incantan-tium. Iste enim est qui haerbis et carminibus, id est verbis et exemplis homines senes iuvenes esse facit, inquantum scilicet illos qui sunt vitiis antiquati per poenitentiam moraliter renovat et ad virtutes redu-cit. Iste nam super omnia debet habere haerbas bonorum verborum: lebetem poenitentiœe attendere, sanguinem veterem, id est antiqua peccata per confessionem expellere et succo poenitentiae, lacryma-rum artus pietatis imbuere, et sic per certo faciet ipsum ad spiritualis iuventutis gloriam revenire. Sic enim mutantur arietes in agnos, id est peccatores in iustos, virgae siccae in florentes, antiqui in iuvenes, iniqui in innocentes. Ps. Renovabitur ut aquilae iuventus tua» (ibid., p. 112) — «Эта чародейка Медея подобна проповеднику, поскольку хочет очаровать слушателей, иначе говоря, внушить им веру, заставить поступать против собственной воли. Да услышит голос заклинателя (ср.: Пс 57. 6). Проповедник же есть тот, кто травами и песнями, то есть словами и примерами, мужей и стариков обращает в юношей: тех, кто стар от пороков, нравственно обновляет покаянием и возвращает к добродетели. Проповедник прежде всего должен иметь травы добрых слов, должен смотреть, как приготовляется в его котле покаяние, старую кровь, то есть закоренелые грехи, исторгать соком покаяния и слез, члены питать благочестием. Так, без сомнения, вернет грешнику славу духовной юности. Бараны станут ягнятами, то есть грешники — праведниками, старые — юными, несправедливые — невинными, зацветут сухие ветви. Обновляется, подобно орлу, юность твоя (Пс 103.5)».

49 «Vel dic quod Cerberus est detractor, quia tria capita et tres latratus caninos habere dicitur inquantum tria genera detractionum noscitur emittere, ipse autem clamoribus verborum suorum solet totam terram litibus et contentionibus concutere. Et quia in tenebris id est in aliorum adversitatibus delectatur, quando in lucem alienae prosperitatis conspicit, solet dolere et tunc magis solito sputum venenosum malorum verborum emittere et agros fertiles, id est bonas personas aconito venerare. Tales igitur debet Hercules, id est bonus prelatus comprimere et catena disciplinae ne aliis noceat alli-gare. Isti enim lucem alienae prosperitatis non diligunt» (ibid., p. 118) — «Или скажи, что Цербер есть хулитель, — ведь у него имеются три головы и три собачьих лая, и ему известен троякий способ хулы; лаем своих слов, — раздорами и склоками сотрясает землю. А поскольку радуется тьме, то есть чужому несчастью, когда же заметит свет чужого процветания, горюет, тогда-то обычно и выплевывает ядовитую слюну злых слов и отравляет аконитом плодородные поля, иначе добрых людей. Таковых хулителей должен Геракл, то есть добрый прелат, обуздать и связать цепью повиновения, дабы не вредили другим».

ных, наподобие Вулкана50. Слепой Финей — дурной священник, ведущий паству ко злу51. Минос, дурной прелат, который надолго оставил Церковь и тем самым отдал ее чудовищу Минотавру52. Аполлон в басне о Дафне — монах или светский человек, который кичится своей добродетелью53. Эхо беседует с горами

50 «Vel dic quod Iuppiter est bonus praelatus, Iuno vero malus quia pro certo bonus semper solet Palladem, id est sapientes personas in ecclesia vel patria generare et in altis officiis et beneficiis colloca-re. Econtrario malus prelatus vel princeps malas personas in beneficiis et in officiis collocat et producit. Tales enim solent claudicantes plus diligere ... Sicut videmus de malis officialibus et iudicibus qui more Vulcani in terram per avariciam cadunt, Veneris per luxuriam conjuges fiunt. Lemni, id est ardoris crudelitatis et sevitie habitatores fiunt et nunquam per iustitiam vadunt, recte immo per acceptionem personarum et munerum semper claudicant. Impossibile est enim quin Vulcanus de coelo cadens effi-ciatur claudus, id est quin iudex avarus terrena appetens in iudiciis claudicet et non rectus sit. ... Talis Vulcanus de vulva dicitur cecidisse, id est a carnali affectione mali favoris ad consensum processisse, quia tales de coelo, id est de alto officio expelluntur, et a bonorum consortio excluduntur. Ps. Expulsi sunt nec potuerunt stare» (Petrus Berchorius. Op. cit. Р. 76) — «Или скажи, что Юпитер — добрый прелат, Юнона же — злой. Ведь, вне сомнения, добрый прелат породит Палладу, то есть даст мудрым людям в церкви или своей земле высокие посты и наградит их бенефициями. Напротив, злой прелат или князь порождает и продвигает дурных людей, наделяя их должностями и бенефициями. Такие правители предпочитают тех, кто прихрамывает ... Так и происходит с дурными сановниками и судьями, которые подобно Вулкану низвергаются на землю и берут себе в жены Венеру из-за своего сладострастия. Они становятся жителями Лемноса, то есть земли жестокого жара и свирепости, и никогда не поступают справедливо, но всегда прихрамывают из-за того, что благоволят к некоторым людям и принимают от них дары. Нельзя усомниться в том, чтобы Вулкан, упав с неба, не охромел, то есть чтобы алчный судья, жаждущий мирских благ, не прихрамывал в судейских делах и не был бы несправедливым... Об этом Вулкане говорят, что он выпал из вульвы, то есть произошел, по общему мнению, от плотского влечения к вредному фаворитизму; таких людей низвергают с неба, то есть лишают высоких постов и земных благ. Низринуты, не могут встать (см.: Пс 35. 13)».

51 «Vel dic quod Phineus caecus est malus sacerdos qui nautis, id est mundi viatoribus dat colum-bam, id est spiritum sanctum, sacramenta ministrando, qui ipsos ad vellus aureum paradisi ducit. Dato quod ipse sit peccator et caecus et ignorans et obstinatus, dato quod concubina eius ipsum decipiat et quod filios, id est parochianos, per mala documenta et exempla mala occidat. Sacramenta enim propter malos sacerdotes non vitiantur...» (ibid., p. 109) — «Или скажи, что слепой Финей был дурным священником, который морякам, путешествующим в мире сем, дал голубя, то есть Духа Святого, совершив при этом таинства, каковые направили их к золотому руну рая. Известно, однако, что сам он был слепым грешником, невежественным и упрямым, что наложница его обманывала, и своих сыновей, то есть прихожан, он убивал злостным учением и дурными примерами. Таинства, однако, не оскверняются, даже если священник плох ...». Ср. «Метаморфозы» (кн. VII, ст. 3—4), где упомянута слепота Финея и его спасение от гарпий.

52 «Vel dic quod quando Minos id est praelatus ab uxore, id est ab ecclesia sibi commissa diuitius elongatur, solet talis uxor, id est talis ecclesia tauro, id est diabolo, per peccata et errores se supponere et minotauros, id est malos subditos in se concipere qui carnes humanas, id est substantias aliorum solent devorare. Absentia enim praelati multorum est causa malorum» (ibid. P. 125) — «Или скажи, что Минос, то есть прелат, надолго расстался с супругой, то есть церковью. Когда такое случается, обыкновенно супруга, иначе церковь, из-за грехов и заблуждений соединяется с быком, то есть дьяволом, и порождает минотавра, то есть дурных подданных, которые питаются человеческой плотью, иначе сказать чужим имуществом. Отсутствие прелата — причина многих зол».

53 «Iste Phoebus significat quosdam de virtutibus gloriantes in saeculo vel in claustro» (ibid., p. 40) — «Феб здесь означает тех, кто кичится своей добродетелью в миру или в монастыре».

и лесами, иначе с прелатами и монахами, и тем ввергает их в соблазн54. Персей являет голову Горгоны Атланту, то есть показывает женский лик высокому прелату и соблазняет его55. В басне о Левкотое Феб — церковный иерарх и еретик, вздумавший всех ослепить лживыми учениями56. Арахна, плетущая сеть, — высокомерные клирики, которые полагают, что способны всех превзойти в ученых спорах57. Атлант, наконец, — изощренный богослов и философ, который мнит, что учеными спорами можно добраться до неба, и, однако ж, в сердце своем помышляет не о Христе (то есть Персее), но золотом яблоке, — то есть о бренном:

Dic quod Athlas significat altos et subtiles theologos et philosophos qui coelum videntur attingere inquantum de coelestibus consueve-runt scientiis disputare. Sed pro certo fit quod Perseum, id est Christum, in hospitio cordis

Скажи, что Атлант означает высокомерных и изощренных богословов и философов, которым кажется, что они прикоснулись к самому небу, поскольку умеют спорить о небесных науках. Но, конечно, в сердце

54 «Dic quod echo significat adulatores qui et montes, id est prelatos, silvas, id est religiosos, flumina, id est seculares, et delicatos frequentant et circa ipsos resonant et clamant» (Petrus Bercho-rius. Op. cit. Р. 71) — «Скажи, что Эхо означает льстецов, которые вьются вокруг гор, то есть прелатов, лесов, то есть монахов, витают около рек, то есть священников, посещают утонченных людей, к ним обращаются и им вторят».

55 «Vel dic quod Perseus est diabolus qui Athlanti, id est altis clericis et magnis praelatis a quibus coelum ecclesiae debet sustineri ... et per quos coelestis habitatio per contemplationem debet attingi solet capita Gorgonum, id est ornatas facies pulchitudinis mulierum per concupiscentiam et per temp-tationes ostendere et sic solet eos frigidos et indevotos lapideos facere ...» (ibid., p. 87) — «Или скажи, что Персей — это дьявол, который показал почтенным клирикам и высокопоставленным прелатам, на которых держится небо церкви ... и которые своим созерцанием помогают достичь небесного жилища, голову Горгоны, то есть красивые женские лица, дабы ввести их во искушение и внушить им желание, и так превратил их в хладные и лишенные благочестия камни...».

56 «Vel dic quod talis sol est aliquis subtilis haereticus qui ratione clericatus sui ad illuminan-dum patriam credatus esse dignus. Iste igitur matrem cuiuslibet personae simplicis se esse fingit et ex materna caritate sibi loqui se asserit et mundi oculum se dicit et sic per errores ipsum decipit et virgi-nitatem, id est innocentiae puritatem ei tollit propter quod pater eius deus ipsam finaliter in inferno per aeternam damnationem opprimit et includit» (ibid., p. 78) — «Или скажи, что солнце здесь — изощренный еретик, который из-за своей учености почел себя способным прославить свою землю. Он принял вид матери некой простодушной девицы и, уверяя, что обращается к ней с любовью, объявил себя зеницей мира, и так ввел ее в заблуждение, и лишил девственности, то есть чистоты невинности, за что бог, ее отец, в конце концов навеки предал ее вечному адскому проклятию».

57 «Istud potest applicari contra iuvenes clericos presumptuosos qui se sapientibus preferunt et contra eos disputare contendunt, quae tandem in araneam convertuntur inquantum ignorantes et prae invidia viscera sua corrodentes comprobantur. Isti tamen non cessant telas texere, dato quod parum valeant eo-rum argumenta. Esaie LIX. Qua aspidum ruperunt et telas araneae texerunt» (ibid., p. 98) — «Эту басню можно применить к молодым и горделивым клирикам, которые почитают себя мудрее ученейших и тщатся с ними спорить; однако обращаются в пауков из-за своего невежества и из зависти грызут собственное нутро. Тем не менее не прекращают ткать свою ткань, хоть доводы их ничего не стоят. Высиживают аспида и ткут паутину (см.: Ис 59. 5)». Ср. также толкование мифа об Арахне, которое дается в поэме «Морализованный Овидий»: «Ovide moralisé». T. 2 (livres IV— VI). Amsterdam, 1920. P. 309—310. V. 887—916. И автор «Морализованного Овидия», и Берсюир развивают комментарий Арнульфа, — однако Берсюир связывает образ Арахны с клириком, тогда как поэт не вносит в свой текст этих социальных уточнений: у него Арахна — тщеславный человек, желающий стяжать похвалы за свое благочестие, но лишенный христианской любви.

sui non recipiunt et ad virtutum moralium acquisitionem non attendunt, sed magis poma aurea, id est divitias acquirere et custodire satagunt. Et ideo ipsos per Gorgonem, id est diabolum, in lapidem, id est duriciam et obstinationem mutari permittit ipsosque diabulus frigidos et insensibiles lapides facit, ita quod ipsi montes efficiuntur et per tumorem superbie inflantur. Barba autem eorum sapientie mutatur in sylvam que scilicet ignem nutrit inquantum scilicet per talem scientiam male ea utendo ad perpetuam vadunt flammam58.

свое они не прияли Персея, то есть Христа, и не стремятся к обретению нравственных добродетелей, а более соревнуются в том, чтобы стяжать и хранить золотое яблоко, иначе говоря богатства. И потому Он дозволил, чтобы Горгона (она же — дьявол), обратила их в камень, то есть за их жестокосердие и упрямство дьявол соделал их хладными и бесчувственными камнями, так что они превратились в горы и вздулись от своего высокомерия. Борода их учености стала лесом, которым питается огонь, — ведь они сами из-за этой учености и ее дурного употребления направляются к вечному пламени.

Укажем, что не только «Ovidius moralizatus», но и все книги «Морального свода» пестрят такими социальными параллелями, причем особенно многочисленны здесь также сопоставления описываемых объектов с добрыми и дурными прелатами, монахами и проповедниками: прелатом оказываются, среди прочего, коршун, лебедь, петух. Гнезда малиновки уподобляются монастырям и церковным должностям; петух в других толкованиях предстает как проповедник и монах и т. п.59.

58 Petrus Berchorius. Op. cit. P. 86. Любопытно подчеркнуть в данном случае отличие этой аллегории от той, что приводится в поэме «Морализованный Овидий»: у поэта, развивающего комментарий Арнульфа, Атлант — мудрец, носитель подлинного знания. Ср.: «Ovide moralisé». P. 142-143 (livre IV, v. 6302-6341).

59 Ср.: «Item, nota quod accipiter est avis regia, nobilis et plumosa, et habet pectum acutum ... Per accipitrem intelligo praelatum. Per pectus in quo est cor, scientiam intelligo; per acumen, rigo-rem et iustitiam; per carnem, clementiam et dulcorem. Debet ergo praelatus plumis virtutum indui et ornari, debet pectoris acumine, i. rigore vel iustitia praemuniri» (Petri Berchorii pictavensis ordi-nis D. Benedicti Opera omnia. Totam S. Scripturae, morum, naturae historiam complectentia. T. 1. P. 180—a5) — «Итак, заметь, что коршун — птица королевская, благородная и богатая оперением; грудку имеет заостренную ... Под коршуном понимаю прелата; под грудкой, в которой сокрыто его сердце, понимаю его ученость; под заостренностью ее — строгость и справедливость; под телом — милосердие и сладость. Прелат должен одеться и украситься перьями добродетелей, должен обладать заостренной грудкой, то есть строгостью и справедливостью». Ср. также: «Cygnus est praelatus, qui in aquis sacre Scripturae nutritus, debet esse candidus per cas-titatem, modulosus per praedicationis utilitatem, pullos suos et subditos debet ab invasoribus spiri-tualibus et temporalibus protegere, et se contra invasores haereticos, daemones et tyrannos medium obiicere, et ipsos rostro orationis, sibilo paredicationis et aliis protectionis, debet diligentius defen-sare...» (ibid., p. 195—b6) — «Лебедь есть прелат, вскормленный в водах Священного Писания; он должен быть белоснежным из-за своего целомудрия, певучим из-за полезной проповеди; должен защищать своих птенцов и подданных от духовного и мирского посягания, противостоять нападению еретиков, демонов и тиранов и со тщанием оборонять всех своих клювом молитвы, свистом проповеди и другой защитой...». «Gallus est praelatus, uxores eius sunt subditi, quia sicut vir uxori, affectu tenerrimo debet eis sincerius copulari. ... Iste autem gallus, scilicet praelatus istis gallinis, scilicet subditis suis grana communicat, quando de bonis suis temporalibus illis necessa-ria administrat, et tunc sibi subtrahit ut aliis largiatur, quando a superfluis pompis, cibis, et vestibus abstinens, quicquid de residuo est, in usus pauperum elargitur...» (ibid., p. 200-b4) — «Петух — это

Как объяснить вкус Берсюира к подобным социальным полотнам и параллелям? Одно из объяснений, нам кажется, следует усматривать в том, что, помимо влияния «Аллегорий» Арнульфа Орлеанского, он ориентировался и на другие моральные и религиозные сочинения своего времени, написанные францисканцами, его недавними предшественниками и современниками, — ордена, к которому, напомним, сам некоторое время принадлежал, — в первую очередь «Книге о природе вещей» Варфоломея Английского и «Книге о моральных значениях» Марка из Орвьето; на эти сочинения Берсюир сам ссылался в предисловии к «Своду», хоть и не зная имени автора последней книги.

Давно известно, что части «Свода», посвященные «природе вещей», следуют энциклопедии Варфоломея Английского60, у которого, впрочем, никакой морализации не было. Однако новое издание этого труда показало, что его рукописи, как правило, содержали многочисленные маргиналии; эти маргиналии, в настоящее время опубликованные, кратко указывали проповеднику на моральный смысл описаний, причем среди них немалое место занимали те, что устанавливали сходство между объектом описания и разнообразными представителями клерикального сословия61.

Второе из упомянутых сочинений — «Книга о моральных значениях» («Liber de moralitatibus») — в свое время было названо в статьях Делиля и Самарана одним из главных источников аллегорических толкований в естественно-научных

прелат, его супруги — подданные, поскольку, словно муж с женой, должен с ними соединиться нежным и искренним чувством. ...Этот самый петух, то есть прелат, своим курицам, то есть подданным, раздает зерна, распределяя им необходимое из мирских благ, ограничивая себя, а другим щедро жертвуя, отказываясь от роскоши, пищи, одежды, все остальное, что имеется, раздает бедным...». Также: «Curruca quae est avis innocens, religionem vel Ecclesiam si-gnificat, cui scilicet diabolus furtive ova sua, scilicet hypocritas et malos Ecclesiastiocos, in nidis, id est in claustris, officiis, vel per carnem affectionem, vel per simoniam collocat, et quod dolendum est, exinde propria ova aviculae, id est viros iustos et proprios filios Ecclesiae subtrahit et elongat...» (ibid., p. 197—b). — «Малиновка — безобидная птица — означает монастырь или церковь; дьявол обманом помещает свои яйца, то есть лицемеров и злых священников, в ее гнезда, то есть в монастыри и на церковные должности, прибегая либо к соблазну, либо к симонии, и, что горше всего, извлекая и удаляя оттуда собственные яйца этой птицы, иначе праведных мужей и истинных сыновей Церкви». Кроме того: «Gallus qui dormientes excitat, est praedicator...» (ibid., p. 197—b4) — «Петух, который будит спящих, есть проповедник...» (éd. cit., p. 201—a6). «Gallus est religiosus, vel etiam quilibet Ecclesiasticus, vel perfectus, et etiam omnis qui est fidelis, et Catholi-cus Christianus qui debet calidus esse per charitatem, siccus per castitatem, audax per aggrediendum opera virtuosa per constantiae probitatem » (ibid., p. 201-b9) — «Петух — это монах, совершенный человек, исполненный церковного рвения, во всем хранящий верность, правоверный христианин, который должен быть горяч от любви, трезв от целомудрия, дерзок в постоянном и честном совершении добродетельных деяний».

60 Samaran. Op. cit. P. 315-318.

61 BartholomaeusAnglicus. De proprietatibus rerum / Ed. B. van Abele, H. Meyer, M. W. Twomey, B. Roling, R. J. Long. V. I (Prohemium, Liber I-IV). Turnhout, Brepols, 2007; V. 6 (Liber XVII) / Ed. I. Ventura. Turnhout, Brepols, 2007. О маргиналиях в рукописях к энциклопедии Варфоломея см.: Ventura I. Introduzione // Op. cit. P. XXXIV-XXXVIII. Л. Делиль указывал на наличие маргиналий в рукописях, считая, что они принадлежат Варфоломею: Delisle L. Traités divers sur les propriétés des choses // Histoire littéraire de la France. T. 33. Paris, 1888. P. 334-353, здесь: p. 345-346.

книгах «Свода»62. «Книга о моральных значениях», долгое время остававшаяся анонимной и неопубликованной, в настоящее время напечатана; ее автором, как установлено, был францисканский монах Марк из Орвьето63. Это морали-зованная энциклопедия, следующая плану энциклопедии Варфоломея Английского, но добавляющая к описанию каждого объекта кратко сформулированное указание на его моральный смысл; среди моральных значений, как и в маргиналиях, сопровождающих текст Варфоломея, немало социальных параллелей; многочисленны здесь и сопоставления животных, птиц, деревьев и т. д. с прелатами и прочими клириками.

Сравнение «Свода» Берсюира и «Книги о моральных значениях» Марка из Орвьето, а также маргинальных глосс к энциклопедии Варфоломея показывает, что Берсюир следует обоим этим источникам, причем в отдельных случаях его опус ближе к последнему из этих сочинений. Видно, кроме того, что Берсюир движется в русле францисканской религиозной мысли, даже если он и отказывается по большей части, — по-видимому, из конъюнктурных соображений — от откровенных апелляций к святому Франциску, нередких у Марка из Орвьето и встречающихся порой в маргиналиях к рукописям Варфоломея64.

Так, Марк во вступительной главе к книге о деревьях воздерживается от обращения к прелатам, предпочитая взывать к святым мужам вообще, а также к внутренним достоинствам человека и его добродетелям. Берсюир обращается к прелатам, помещая свои обращения ровно в тех местах текста, где в энциклопедии Варфоломея содержались соответствующие маргиналии. Берсюир в данном случае ближе следует Варфоломею, в отдельных случаях его толкуя (например, значение слова nodus, «корень» в приведенном далее примере). В то же время он умножает число воззваний к клирикам и безмерно амплифицирует аллегорическую часть, превращая ее в развернутый и оформленный фрагмент проповеди. Ср.:

Bartholomaeus Anglicus Marcus Urbevetanus Bersuire

Habet adhuc omnis planta et arbor radicem (28), et in radice multiplicem nodum, radicem quippe loco oris, qua mediante trahitur humor ad totam subs-tantiam arboris nutriendam. 5. Quinto, ut dicit Isidorus, arbores habent radices immobiles. Significant in electis ca-ritatis habitum constantem et fixum...65. Ominis arbor generaliter habet radicem, et est radix sicut caput arboris, a quo regitur, sicut os arboris, quo cibatur... Nam radix a terra recipit et su-git humorem, et totius arboris

62 Delisle. Op. cit. P. 337; Samaran. Op. cit. P. 317-318.

63 Marcus Urbevetanus. Liber de moralitatibus / Ed. G. J. Etzkorn. New York, St. Bonaventure: Franciscan Institute Publications, 2005. V. 1-3; Introduction // V. 1. P. ii-xxxi. Об авторстве книги см.: Friedman J. B. Peacocks and Preachers: Analytic technique in Marcus of Orvieto's Liber de moralitatibus, Vat. MS 5935 // Beasts and Birds in the Middle Ages / Ed. W. B. Clark, M. McMunn. Philadelphia, 1989. P. 179-196.

64 Самаран отметил, что упоминания Франциска сохраняются тем не менее в нескольких главах «Свода»: «О голубке» («De columba»), «О гиацинте» («De hyacinto»), «О громе» («De tonitruo»); см.: Samaran. Op. cit. P. 262.

65 Marcus Urbevetanus. Op. cit. V. 2. P. 791.

Nodi vero similes sunt nervis in corpore animalis, quia per illos partes ad invicem continuabilis colligantur. (29) 28: Nota de fide et caritate. 29: Nota de prelatis et doctoribus66. nutrimentum et ideo ad mo-dum capitis habet nodos, id est parvos ramos sicut capillos, quibus terrae adhaeret. ... Cha-rissimi, radix in arbore Eccle-siae est praelatus, qui dicitur os arboris, quia a terra, id est a Deo sugere debet humorem devotionis, gratiae et scientiae; quo arborem Ecclesiae vegetet atque nutriat, docendo, paedi-cando et orando67.

Варфоломей Английский Марк из Орвьето Берсюир

Для того каждое растение и дерево наделено корнем (28), в корне же есть множество разных переплетений; корень подобен устам; через него втягивается влага и питает все дерево. Эти переплетения напоминают жилы в теле животного, поскольку они соединяют между собой разные части дерева. (29) 28: Обрати внимание на веру и любовь к ближнему. 29: Обрати внимание на прелатов и учителей Церкви. В-пятых, как говорит Исидор, у деревьев есть неподвижные корни. Они означают, что избранные люди наделены постоянной и неизменной любовью к Богу... Всякое дерево имеет корень, а корень для дерева — что голова; он подобен устам, через которые поступает пища... Ведь корень тянет из земли влагу и получает из нее для дерева всю пищу; будучи главным, он имеет переплетения, то есть маленькие ветви вроде сосудов, с помощью которых и держится в земле... Дражайшие братья, корень древа Церкви — прелат, каковой зовется устами древа, поскольку из земли, то есть от Бога, получает влагу благочестия, благодати и учения; он ими питает и взращивает древо Церкви, наставляя, проповедуя и читая молитвы.

Item generaliter habet lignum sive truncum, ut dicit Aristoteles. Et est sic dictum secundum Isidorum, eo quod incensum de facili in lucem (21) sit conversum ... Lignum itaque est pars arboris fortior et solidior et substantialior, que 6. Sexto, ut dicit idem [Aristoteles], arbores habent stipitem elevatum in altum. Significant sanctos viros habere altissi-mam celestium spem...68. Lignum et stipes est pars arbo-rum fortior, solidior et rectoir et albior, quae a radice exiens, usque ad summitatem arboris se protendit, et omnes ramos arboris in se portat, et a radice humorem hauriens atque su-gens, ipsum statim ad ramos

66 Bartholomaeus Anglicus. Op. cit. V. 6. P. 6.

67 Petri Berchorii pictavensis ordinis D. Benedicti Opera omnia. Ed. cit. T. 1. P. 478—b14.

68 Marcus Urbevetanus. Op. cit. V. 2. P. 791-792.

a radice (22) exiens usque ad summitatem ipsius arboris se extendit. 21: Nota de caritate Christi et pietate prelati. 22: Nota de diversis statibus Ecclesie et vitutibus anime69. nutriendos dirigit et transmit-tit. Et stipes etiam quamvis durus et solidus exterius, in-terius tamen habet medullam teneram atque mollem, exterius habet corticem, folia, flores, fructus. Et est stipes totius arboris fundamentum ... Talis est per omnia bonus praelatus ... vir perfectus, et maxime ec-clesiasticus, vel religiosus: quia vere ipse est medius inter radicem, id est Deum, et ramos, id est populum... Et ideo a radice Deo debet fugere devotionem, humorem doctrinae et conso-lationis ...quae statim debet ad ramos, id est ad subditos mittere, eos scilicet docendo... Ipse enim totius arboris Eccle-siae vel collegii debet esse stabile fundamentum70. ...

Варфоломей Английский Марк из Орвьето Берсюир

Кроме того, дерево имеет ствол или стебель, как говорит Аристотель (lignum sive truncum). Согласно Исидору, ствол называется так потому, что легко возгорается и обращается в свет (21) ... Ствол образует наиболее крепкую, твердую и важную часть дерева, идущую от корня (22) до самой его вершины. 21: Обрати внимание на любовь ко Христу, присущую прелату, и его благочестие. 6. В-шестых, как говорит тот же [Аристотель], деревья имеют ствол, подымающийся ввысь. Это указывает, что святые мужи наделены высокой надеждой на Бога... Ствол есть наиболее сильная, твердая, прямая и белая часть дерева, которая идет от корня до самой его вершины; она несет на себе все его ветви и, извлекая и втягивая из корня влагу, тотчас направляет и передает ее ветвям, тем самым их питая. Хотя снаружи ствол тверд и крепок, внутри сердцевина его нежна и мягка; снаружи он покрыт корой, листьями, цветами, плодами. Ствол есть основание всего дерева...

69 Bartholomaeus Anglicus. Op. cit. P. 5—6. Status Ecclesiae — богословский термин, указывающий на различные исторические стадии развития, которые проходила Церковь (апостольская, мученическая, святоучительская, отшельническая); определения и число других, более поздних периодов менялись в зависимости от автора. См.: NoldP. New Annotations of Pope John XII and the Process against Peter of Hohn Olivi's Lectura super Apocalipsim. The marginalia of MS Paris BnF lat. 3381A // Oliviana. Mouvements et dissidences spirituels XIIIe-XIVe siècles. 2012. T. 4. P. 1-99.

70 Petri Berchorii pictavensis ordinis D. Benedicti Opera omnia. Op. cit. T. 1. P. 477-b17.

Таков во всем добрый прелат ...совершенный муж, священник или монах: ведь он занимает срединное положение между корнем (то есть Богом) и ветвями (то есть народом)... А потому от корня Бога получает благочестие, влагу учения и утешения ...каковую затем тотчас сообщает ветвям, то есть пастве, ее наставляя. Он должен быть твердым основанием всего древа Церкви или коллегия..._

Аллегории из «Морального Свода» показывают, таким образом, что Берсюир, устанавливая параллели между объектами описания и социальными типами, двигался в русле францисканской экзегезы. Очевидно, что социальные портреты, которые он включил в «Морализованного Овидия», представляют собой экстраполяцию тех же экзегетических принципов на материал мифографических сочинений.

Как говорилось, в изложении мифологических сюжетов Берсюир не следует поэме Овидия; излагая содержание мифов, он в некоторых случаях адаптирует аргументы, которые приписываются Псевдо-Лактанцию (предположительно II в.). Кулсон отмечает, что одна из семей рукописей «Метаморфоз» включала эти аргументы. Собрание аргументов («Narrationes» — «Рассказы») циркулировало и независимо от рукописей Овидия и воспринималось как мифограф71. Следы знакомства с этим источником, иногда дословные, видны в тексте Берсюира, притом что Берсюир упрощает и разворачивает текст Псевдо-Лактанция72. Он

71 Coulson. Ovid's Metamorphoses in the school tradition of France. P. 48.

72 Ср., в частности, изложение мифа о Пелопе (кн. VI, ст. 400—411) у Берсюира и Псевдо-Лактанция, включающее дословные заимствования:

Bersuire — «Fa. XVII. Tantalus cum Iovis epulis interesset et vellet experiri utrum futura sciret, Pelopem unum de filiis suis occidit et partes eius coctas partim in igne in dapes miscuit et Iovi et aliis diis ad comedendum apposuit. Propter quod ad perpetuo famescendum et sitiendum in inferno Tantalus condemnatus fuit. Ceres igitur famelica adveniens humerum pueri non advertens comedit. Dii autem pueri miserti: membra eius aggregaverunt et eum resuscitarunt. Sed quia humerus deficiebat ipsi, humerum eburneum fecerunt, et eum corpori eius inseruerunt. Pelops ergo ex tunc humerum eburneum habuit quem loco humeri deperditi deorum miseratio ipsi dedit» — «Когда Тантал был на пиру у Юпитера и пожелал узнать, провидит ли он будущее, убил Пелопа, одного из сыновей, и части его тела, сваренные на огне, смешал с другими блюдами и предложил Юпитеру и другим богам в качестве пищи. За это он был помещен в ад и наказан постоянным голодом и жаждой. Не ведующая о поступке Тантала Церера, будучи голодной, съела плечо. Боги, сострадая юноше, соединили члены его тела и воскресили его, сделали ему плечо из слоновой кости и поместили в тело. Итак, Пелоп получил плечо из слоновой кости, каковое состраданием богов помещено в его тело на место отсутствующего».

Lactance — «Tantalus epulis Iovis cum interesset et cum vellet experiri, an futura prospiceret, invitatus ad epulas, Pelopem notum ex filiis interemit visceraque eius reliquis dapibus inmiscuit. Quo pro merito punito misericordia deorum, qui convivii participes fuerant, partes viscerum Pelopis con-

22: Обрати внимание на различные состояния Церкви и добродетели души.

также вставляет в свой текст пересказ тех мифов, на которые Овидий только намекает73. Во многих частях своей компиляции Берсюир пересказывает не мифы, изложенные в «Метаморфозах», но, по-видимому, схолии, мифографы или же некие аргументы, которые не всегда легко отождествить. Тем самым он создает нечто вроде наиболее полного собрания языческих мифов и далее подвергает его той же экзегезе, к какой он обращался и в других книгах «Свода».

Влияние францисканской религиозной мысли на Берсюира станет еще более явным, если сравнить его гигантскую энциклопедию с трудами тех богословов и проповедников-францисканцев первой половины XIV в., которым Б. Смол-ле посвятила одну из глав своей монографии74. У Смолле, напомним, речь идет о францисканцах, занимавших ведущие позиции в ордене и бывших старшими современниками Берсюира, — весьма вероятно, что он знал некоторые из этих трудов, а быть может, и слышал лекции одного из авторов.

posuerunt, et umerus, qui defuerat, effectus est de ebore» — «Когда Тантал был на пиру у Юпитера и пожелал узнать, сумеет ли тот провидеть будущее, будучи приглашен на пир, убил Пелопа, одного из сыновей, и смешал его внутренности с другими блюдами. За это он был по заслугам наказан, милосердные же боги, которые присутствовали на пиру, части тела Пелопа соединили между собой, а недостающее плечо сделали из слоновой кости».

Ср. также изложение мифа об Орифии (кн. VI, ст. 675—721):

Bersuire — «Aquilo sive Boreas de Tracia Athenas veniens filiam Erictei Orythiam nomine summe dilexit, sed cum ipsam nullo modo in familiaritate recipere vellet, ille viribus suis puellam rapuit, et in Thraciam secum tulit. In qua Zetum et Calaim genuit, quorum humeris alae volucrum increve-runt, et cum Iasone ad rapiendum vellus aureum perrexerunt» — «Аквилон, или Борей, прибыв из Фракии в Афины, полюбил дочь Эрехтея Орифию, но никак не мог познакомиться с ней. Тогда сам похитил девушку и увез во Фракию. И родил от нее Зета и Калаида, у которых на плечах выросли птичьи крылья; они отправились с Ясоном за золотым руном».

Lactance — «Aquilo cum Orithyiam Erecthei filiam diligeret, neque ullis precibus a parentibus puellae impetrare potuisset, ut se in affinitatem reciperent, viribus usus suis Athenas advenit et puellam raptam in Thraciam pertulit ibique gravidam fecit. Ex qua geminos Zeten et Calain procreavit, quorum postea umeris alae volucrum increverunt, per quas parentis imaginem referent» — «Аквилон, полюбив Орифию, дочь Эрехтея, никакими просьбами не мог добиться от родителей девушки, чтобы они разрешили ему познакомиться с ней. Тогда сам отправился в Афины и, похитив девушку, увез ее во Фракию, где овладел ей. И родил от нее близнецов Зета и Калаида, у которых позднее выросли на плечах птичьи крылья; эти крылья напоминали об образе отца».

Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. Op. cit. P. 105; 107. Narrationes fabularum ovidianarum. URL: http:IIovid.lib.virginia.eduInarrationes.html

73 Так, Берсюир превращает описания полотен Паллады и Арахны (кн. VI, ст. 70—165) в последовательный пересказ всех упомянутых в них мифов, к которым присоединяются морализации. При этом в его пересказе лишь два первых мифа, открывающих оба экфрасиса, представлены как части описаний; дальнейшее изложение подается как последовательность не связанных между собой историй и включает подробности, отсутствующие у Овидия. Ср.: Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. P. 99—102 (фабулы III—XI). Упоминанию Паликовых озер, мимо которых пронесся Плутон, уносящий Прозерпину (кн. V, ст. 405), соответствует у Берсюира пересказ мифа о Паликах, не связанный с сюжетом поэмы (Op. cit. P. 93; см. прим. 29). Таким же образом трансформируется у него и рассказ о полете Медеи (кн. VII, ст. 350—395. Op. cit. P. 114—117; фабулы XI—XXI). Впрочем, пересказ VII книги «Метаморфоз» и в целом крайне далек от текста Овидия. Упомянутые пассажи «Морализованного Овидия», вообще говоря, не оставляют впечатления, что Берсюир читал эти книги поэмы.

74 Smalley. Op. cit. P. 240-248.

Она отмечает, в частности, что францисканские богословы обогащали моральными комментариями изложение известных тем, обращаясь к проповедникам: так, кардинал Иоанн Виталис де Фурно (Johannes Vitalis de Furno; ум. в 1327), бывший одно время провинциалом Аквитании и читавший лекции в Монпелье и Тулузе, составил на основе Библии «Нравственное Зерцало всего Священного Писания» («Speculum morale totius sacrae Scripturae»; закончено в 1305)75. Шестнадцатая книга «Морального свода», называвшаяся «Комментарии ко всей Библии» («Super totam Bibliam»)76, отчасти схожа с этим сочинением, хоть и строится по другому плану.

Одна аллегория «Морализованного Овидия», возможно, восходит к «Зерцалу» Виталиса. Виталис, используя цитаты из Вульгаты, в которых упоминались гиганты (Варух 3. 26—28; Быт 6. 4), четырежды предлагает моральное толкование этого образа, сравнивая гигантов с жадными прелатами и клириками, которые стремятся завладеть многими бенефициями и затевают ради них распри; маргиналия к этому пассажу его опуса в издании 1594 г. отсылает к прелатам и князьям. Берсю-ир, со своей стороны, сравнивает гигантов с тиранами и скупыми людьми, с теми, кто стремится к господству и, как можно понять, к духовной власти: «ad statum altae praelationis». Его толкование гигантов не столь далеко от текста Виталиса:

Bersuire Johannes Vitalis de Fumo

...tractat quomodo gigantes affectaverunt regnum coeleste. Et ut ad coelum possent attingere: congesserunt et aggreverunt montes super montes: et ita exaltaverunt habitationem suam quod quasi ad sydera pertingebant. ... Revera tales gigantes sunt hodie tyranni divites et avari quibus non sufficit esse in statu suo, nec in statu subjectionis et humilitatis, immo in caelum, id est ad statum altae praelationis et dominationis nituntur ascendere sicut patet in ambitiosis. ... Istud patet in avaris qui cupiunt esse milites et iudices et locum altum iurisdictionis cupiunt occupare. ... Et ideo tales ut melius hoc faciant et obtineant: aggregant montes ad montes, prata ad prata et domos De avaritia, usura et cupiditate Baruch 3. Ibi fuerunt gigantes nominati illi qui ab initio fuerunt statura magna, scientes bellum, non hos eligit dominus. Gigantes a ge, quod est terra dicuntur, qui excedunt communem hominum mensuram. Isti sunt avari ex cupiditate inexplebili, quibus non sufficiunt singularia beneficia, et subditur causa nominatim, retinent enim plura beneficia, solum ut nomen habeant in gentibus, et vocem in electionibus. Iste est canonicus talis, talis loci. Et bene dicitur, scientes bellum: Bellum enim hactenus extitit ex controversia magistrorum circa quaestionem de pluribus beneficiis, non hos ait elegit dominus77.

75 Сведения об этом теологе приводятся также в книге: Nold P. Marriage Advice for a Pope: John XXII and the Power to Dissolve. Leiden, Boston. 2009. P. LXVI. Note 173. Вместе с другими францисканскими богословами Виталис де Фурно принял участие в дискуссии о возможности расторжения брака в том случае, если один из супругов принимает решение о вступлении в монашеский орден (1322 г.). Документы спора (в том числе и рассуждение Виталиса де Фур-но) публикуются в указ. изд.

76 Petri Berchorii pictavensis ordinis D. Benedicti Opera omnia. Op. cit. T. 2.

77 Speculum moralis totius Sacrae scripturae Ioannis Vitalis S.R.E. cardinalis ex ordine Minorum atque Doctoris eximj. In quo universa fere loca, et figuras Veteris ac Novi Testamenti in sensu mystico explanantur. Venetiis, 1594, Apud Minimam Societatem. P. 6 col. a-b. Та же моральная аллегория дважды повторена в главе «О Прелатах» («De Praelatis»), ibid. P. 156 col. a—b; 157 col. a; ниже в главе «О Гордыне» («De Superbia») сходная аллегория привязана к цитате из Быт. 6, 4. В русском синодальном переводе гигантам соответствуют «исполины».

ad domos. ... Non enim cessant avaritia et ambitio divitias aggregare, ut sic eis mediantibus possint mundanam celsitudinem obtinere. Sed Iuppiter summus deus quandoque mittit talibus fulmen ... Et terram circumiacentem, id est patriam sanguine suae infamie mortis et damnationis imbuit et immolit. Interfecta est terra in sanginibus eorum78

Берсюир Иоанн Виталис де Фурно

...рассказывает, каким образом гиганты стремились достичь небесного царства. Чтобы добраться до неба, громоздили гору на гору и так возвысили жилище свое, что почти коснулись звезд. ... В самом деле, сегодня такие гиганты — богатые и алчные тираны, которые не довольствуются своим положением, не хотят быть в подчинении и смирении, но стремятся к небу, к верховной власти и господству, как то подобает надменным. То же свойственно и скупым, которые желают стать воинами и судьями, получить высокий пост... Таковые, чтобы добиться всего этого, громоздят гору на гору, стог на стог, дом на дом... Не прекращают алчность и гордыня собирать богатства, поскольку тем надеются достичь мирских высот. Но Юпитер, верховный бог, порой разит их молнией... И всю землю в округе, то есть родину, напояет кровью их нечестия и проклятия и приносит ее в жертву. Погибла земля в крови их. О скупости, ростовщичестве и алчности Варух, 3, 26-27. Там были гиганты, названные так, наделенные с самого начала великим ростом, искусные в войне, не их избрал Бог. Гиганты названы от слова <^е», что значит земля; ростом они превосходили обычных людей. Были скупыми и ненасытно алчными, не довольствовались обычными бенефициями и, добавим, по этой причине овладевали многими, лишь бы заслужить себе славу среди других и голос на выборах. Каков поп, так и приход. И хорошо сказано: искусные в войне. С тех пор пошла война из-за спора магистров по вопросу о возможном владении многими бенефициями. Не их избрал Бог.

Многие темы «Зерцала» Виталиса — прелаты, проповедники, богословы, священники, монахи, адвокаты и советники, которым в его сочинении посвящены отдельные главы, напоминают о частотных у Берсюира моральных поучениях; маргиналии к «Зерцалу» в издании 1594-го и в других главах многократно отсылают к тем же социальным типам.

Смолле отмечает, что проповеди францисканцев, старших современников Берсюира, были социально дифференцированы в зависимости от адресатов и коррелирующей с ними темы. Так, Доминик де Барта (Dominique de Bartha), бывший одно время, как и Виталис, провинциалом Аквитании, обращал свои проповеди к новициям, учителям и теологам. Среди проповедей Бертрана де ла Тур (Bertrandus de Turre; 1265?-1332?), также кардинала и провинциала Аквитании, есть те, что должны были читаться по случаю погребения важных особ, светских или церковных, — юристов, богословов, знатной дамы, аббатисы79.

78 Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. P. 2.

79 См. о нем также: Nold. Op. cit. P. LXVI. Note 174. Как и Виталис де Фурно, Бертран де ла Тур участвовал в дискуссии о расторжении брака.

Дифференциация адресатов и связанных с ними магистральных сюжетов, как и важное место, какое занимает в ней духовенство, напоминает о социальном полотне, которое возникает при чтении «Морального Свода» и, в частности, «Мо-рализованного Овидия».

В «Зерцале» Виталиса проповедь стала, как и у Берсюира, структурообразующим элементом более пространного сочинения: текстура обоих сочинений образована как бы фрагментами проповедей, порой развернутых и литературно отделанных. Также и комментарий к Апокалипсису Доминика де Барта, пишет Смолле, образован последовательностью проповедей80. Последний богослов читал свой комментарий в качестве лекций миноритам в Авиньоне в январе 1333 г., то есть тогда, когда там находился и Берсюир. Таким образом, дискурсивная техника, используемая Берсюиром, сложилась, по всей видимости, под влиянием францисканского богословия его времени.

Согласно Смолле, наконец, францисканских богословов отличает серьезный тон, отсутствие шуток и занимательных примеров, а также сдержанное отношение к античности. В первом отношении Берсюир полностью примыкает к этой традиции, во втором лишь отчасти. Мы упоминали, что Берсюир с его «Мора-лизованным Овидием» противостоит школьным комментаторам «Метаморфоз». Однако в отличие от францисканцев он утверждает, что языческие басни также дают проповеднику материал для поучения. Таким образом, если характер религиозности Берсюира и формы, которые она принимает в «Моральном Своде», сформированы трудами францисканских богословов, его старших современников, то его отношение к античным мифам оказывается более снисходительным.

Некоторые из социальных полотен Берсюира включают политико-религиозные термины, которые использовались в полемике тех лет, в частности, Уильямом Оккамом. Так, в уже упоминавшемся аллегорическом толковании к басне об Ио и Юпитере используется словосочетание «jurisdictio temporalis» 'мирская власть': чародей или льстец Меркурий, говорит Берсюир, наделен «жезлом мирской власти или же чрезмерного превосходства»; прикасаясь им к прелату Августу и другим верховным повелителям, он обращает их в кровожадных преступников, лишает добрых намерений и ввергает в «смерть вечного проклятия»:

Dic ergo quod Iuno dea et uxor Iovis id est ecclesia sponsa Christi commitit Argo idest alicui circumspecto praelato custodiam Ius idest regimen subditorum. Sed pro certo incantator Mercurius id est adulatores qui communiter tales circumstant et talibus se associant quod ipsos faciunt in viciis obdormire et a vigilia circumspectionis cessare: et maxime quando tangunt eos virga suae iurisdictionisque inducit eos in somnum maledictionis et tunc blandiendo faciunt eos mori. ...Quia virga temporalis iurisdictionis vel nimiae

Итак, скажи, что богиня Юнона, супруга Юпитера, то есть Церковь, супруга Христа, поручила Аргусу, сиречь некоему уважаемому прелату, охрану Закона, то есть правление подданными. Но, конечно же, чародей Меркурий, иначе льстецы, каковые обыкновенно окружают таких людей, следуют за ними до тех пор, пока не погружают их в сон пороков и полностью не лишают бдительности, в особенности же когда прикасаются к ним жезлом своей власти и вводят их в сон злодеяния

80 Postilla in Apocalypsim; Smalley. Op. cit. P. 245.

57

commendationis illos quos tangit quandoque facit sanguineos et carnales et sic finaliter per istos incantatores caput intentionis Argo, id est praelato et superioribus aufertur: et mors aeternae damnationis infertur. Tales superiores figurantur in Holoferne cui dormienti mulier abstulit caput: quia revera multis superioribus per mulierem id est per molles personas et adulatores: caput rectae intentionis adimitur et aufertur81.

и, опутывая лестью, губят. ... Ведь жезл мирской власти и чрезмерного превосходства, если прикасается к кому-либо, делает его кровожадным и алчущим плоти, и в конце концов из-за этих чародеев Аргус, то есть прелат и правители, теряют главу своей доброй воли, а затем смерть вечного проклятия уносит их прочь. Таких правителей знаменует нам Олоферн, которому во сне женщина отсекла главу. В самом деле, в наши дни многим правителям женщины, то есть льстецы и угодники, снесли и срубили главу доброй воли.

Оккам использовал термин «jurisdictio temporalis», обсуждая происхождение власти, а также разделение светской и духовной властей и в связи с этими проблемами — право собственности. Концепт «jurisdictio temporalis» служил у него для обозначения права светской власти на самостоятельное распоряжение и управление мирскими делами, а также собственностью, которой, согласно Оккаму, все люди были наделены после грехопадения. Оккам настаивал как на невмешательстве духовной и светской власти в дела друг друга (причем первая наделялась лишь правом заботиться о душах верующих), так и на необходимости общественного контроля над светской властью и ограничения «тирании», склонной распоряжаться общим достоянием в собственных интересах82. Как и самый этот термин, так и контекст его использования у Оккама напоминают о том, что говорится у Берсюира и в упомянутом толковании жезла Меркурия, и в других пассажах «Морализованного Овидия». Берсюир указывает на чрезмерность мирской власти (jurisdictio temporalis), которой наделены некоторые правители, давая понять, мы полагаем, что такая власть нуждается в ограничении. Во многих местах «Морализованного Овидия» он обвиняет тиранов, утверждая, что они притесняют и грабят подданных и доводят страну до разорения. Можно

81 Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. P. 44.

82 Stürner W. Die Begründung der Iurisdictio temporalis bei Wilhelm von Ockham // Franciscan Studies. 1986. T. 46. P. 243—251; эти идеи Оккам развивает, в частности, в трактате «Краткое рассуждение о тираническом правлении» («Breviloquium de principatu tyrannico»). Ср. также анализ этих политико-религиозных идей Оккама и Марсилия Падуанского в кн.: Maiolo F. Medieval Sovereignty: Marsilius of Padua and Bartolus of Saxoferrato. Delft, 2007. P. 152-154. Ср. также: Burns J. H. The Cambridge History of Medieval Political Thought. C. 350-c.1450. Cambridge-New York, 1998. P. 410-423 (раздел о Марсилии Падуанском в общем очерке об отношении духовной и светской власти). Ср. также обсуждение этих вопросов в трактате Оккама «Восемь вопросов о власти папы» («Octo quaestiones de potestate papae»): Guillelmi de Ockham. Opera politica: Octo quaestiones de potestate papae / Ed. H. S. Offler. Mancunii, 1974. V. 1. P. 41-48. Кроме того, ср. анализ политических идей Оккама в статье: Раскина С. М. Политические теории Уильяма Оккама и Античность // Средние века. 1973. Вып. 36. С. 28-49. Самаран мимоходом замечает, что «учения галисийца Альвареса Пелайо... пророчества ... минорита Жана Роке-тайада, наконец, недавние слухи о дерзости Марсилия Падуанского ... и Уильяма Оккама не оставили Берсюира равнодушным», впрочем никак не развивая эту мысль (см.: Samaran. Op. cit. P. 273).

предположить, что Берсюир не был равнодушен к идеям своего бывшего собрата по францисканскому ордену. Вне сомнения, социальные взгляды Берсюира менее радикальны, чем те, что формулировал Оккам, и не образуют строго выстроенной и продуманной политической системы. И все же эхо идей знаменитого францисканского мыслителя, как нам кажется, звучит в «Морализованном Овидии». Напомним, что Оккам находился в Авиньоне в конце 20-х гг. XIV в. — одновременно с Берсюиром83.

Это было время резких разногласий между частью францисканского ордена и папой Иоанном XXII в вопросе о бедности Христа и апостолов. Отказавшись поддержать буллу папы «Cum inter nunnulos» (ноябрь 1323 г.)84, согласно которой бедность Христа не была абсолютной, Оккам примкнул к радикальной части ордена — спиритуалам, затем бежал из Авиньона в Мюнхен, ища покровительства Людовика IV Баварского.

Отголоски этих событий слышны, как кажется, в аллегорическом толковании ели из «Морального Свода», где Берсюир использует еще один термин, употреблявшийся и Оккамом, а именно «prelatio temporalis» ('земная власть'). В религиозной и политической системе Оккама концепт «prelatio temporalis» используется (как и обсуждавшийся нами термин «jurisdictio temporalis») также в вопросе об ограничении власти папы и монарха: ни монарх, ни папа не наделены «земной властью» («prelatio temporalis») абсолютным образом, — им не дана полнота власти над подданными, поскольку христианский закон есть закон свободы. Власть их должна быть ограничена, подчинена интересам социума; достойные прелаты должны избираться85.

83 С 1324 до мая 1328.

84 «Cum inter nonnullos scolasticos sepe contingat in dubium revocari utrum pertinaciter affir-mare Redemptorem nostrum et dominum Iesum Christum et eiusque apostolos in speciali non ha-buisse aliqua nec in communi etiam hereticum sit censendum, diversis diversa et adversa sentientibus circa illud, nos, huic consecrationi finem imponere cupientes...» (цит. по: Nold. Op. cit. P. XIX) — «Поскольку ученые мужи пребывают в сомнении, выслушивая разные противоречивые суждения, или же упорно утверждают, что наш Спаситель и Господь Иисус Христос и Его апостолы ничем не владели ни лично, ни совместно, это мнение надо осудить как еретическое, и мы решили положить конец этому спору». Этой контроверзе и связанным с ней документам посвящено много исследований. См., в частности: Ruiz D. La Communauté de l'Ordre et la papauté d'Avignon // Cultura, arte e commitenza nella Basilica di S. Antonio di Padova in Trecento / Ed. L. Baggio, M. Benetazzo. Padova, 2003. P. 118—136. Хроника событий, связанных с конроверзой, изложена также в кн.: Saak E. L. High Way to Heaven: The Augustinian Platform Between Reform and Reformation, 1292—1524. Leiden, Boston, Köln, Brill, 2002. P. 65—70. Также: Dykmans M. Les Frères mineurs d'Avignons au début de 1333 et le sermon de Gautier de Chatton // Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Age. 1972. T. 47. P. 105—148. См., кроме того: Pennington K. Рецензия на книгу: Nold P. Pope John XXII and the Franciscan Cardinal: Bertrand de la Tour and the Apostolic Poverty Controversary. New York, 2003 // American Historical Review. 2005. T. 110. P. 1239-1240. URL: https://doi.org/10.1086/ahr.110.4.1239. Последняя книга Нолда осталась нам, к сожалению, недоступной.

85 Kölmel W. Regimen Christianum: Weg und Ergebnisse des Gewaltenverhältnisses und des Gewaltenverständnisses (8. bis 14 Jahrhundert). Berlin, 1970. P. 547-548, а также p. 547, note 392. Тот же термин использовал и Августин, однако иначе: совершенный прелат — Христос — передал свою власть папе, который и стал тем самым безраздельным владыкой всего христианского мира (Saak. Op. cit. P. 70-81, особенно: p. 81, note 222).

Берсюир в данном случае развивает моральное толкование Марка из Ор-вьето. Указав, как и Марк, что ель питается в основном влагой, а потому легко устремляется ввысь86, он далее сравнивает ее с прелатом и монахом, и одновременно воздает хвалу бедности, уверяя, что лишь бедные и смиренные достойны возвышения — причем не только «вечного», но и «земного», — возвышения в мире сем («temporalem ...prelationem»; «temporali ...exaltatione»):

Talis debet esse vir perfectus et maxime praelatus vel religiosus quia vere talis debet esse levis per paupertatem. Nam de grosso humido, id est de bonis terrenis huius mundi, debet sibi parum incorporare per affectionem, sed tamen debet accipere humidum subtile et leve, id est bona spiritualia et virtutes, et sic pro certo elevabitur, et erit arbor alta, scil. hic per contemplationem, vel temporalem etiam praelationem, et in patria per aeternam sublimationem: quia humiles et pauperi digni sunt temporali et aeterna exaltatione. Qui enim se humiliat, exaltabitur. Luc. 14 etc. Matth. 5. Beati pauperes spiritu. Iste etiam debet essere rectus per iustitiam quia non debet esse tortus per iniustitiam, non enim debet declinare ad unam partem plus, quam ad aliam per acceptionem personarum87.

Таков совершенный муж, в особенности же прелат или монах, поскольку должен быть легок из-за своей бедности. Ибо из тяжкой влаги, то есть от земных благ мира сего, должен брать мало и не должен любить их, но питается лишь легкой и чистой влагой, то есть духовными деяниями и добр одетелями, а потому будет устремляться вверх, и станет высоким древом благодаря созерцанию, а также земной власти и вечному вознесению на родине, поскольку смиренные и бедные достойны временного и вечного вознесения. Унижающий себя возвысится (Лк 14. 11) и т. д. Блаженны нищие духом (Мф 5. 3). Такой муж должен быть прямым в своей справедливости; не должен быть изогнут несправедливостью, ни клониться в ту или иную сторону из лицеприятия.

В контексте контроверзы о бедности Христа и апостолов, а также последовавших за ней драматических событий это толкование обретает всю свою остроту: Берсюир в завуалированной форме выступает против тезиса Иоанна XXII и выражает сочувствие Оккаму и радикальной части францисканского ордена, не смея выразиться открыто: властью на земле должны быть наделены истинно достойные по евангельскому закону. Более того, как кажется, он метит в самого папу, поскольку говорит о прелате или монахе, наделенном властью, и отмечает попутно, что тот не должен склоняться ни в одну сторону, — иначе говоря, не должен допускать фаворитизма.

Отклики на события, волновавшие Авиньонский двор при понтификате Иоанна XXII, заметны и в других моральных толкованиях Берсюира, входящих и в «Свод» и в «Морализованного Овидия». У Берсюира одно из моральных толкований свойств орла — а именно его способность созерцать солнце благодаря острому зрению — становится аллегорией совершенного мужа, прелата и монаха-праведника, которому дано мысленно созерцать Христа:

Item aquila respectu magnitudinis corporalis, parum habet de carnositate, multum autem de nervositate, et multum de plumositate, et ideo est avis levissima, et tam lympidi visus, quod

Кроме того, орел, если посмотреть на его тело, плоти имеет немного, но много силы, а также перьев, а потому это легчайшая птица, наделенная к тому же столь ясным

86 Ср.: Marcus Urbevetanus. Op. cit. V. 2. P. 802-803.

87 Petri Berchorii pictavensis ordinis D. Benedicti Opera omnia. T. 1. P. 484 col. al.

solem irreverberatis oculis intuetur. Sic vere vir perfectus, vel religiosus praelatus debet habere pennarum, id est virtutum multitudinem, nervorum ligantium, id est charitatis specialis fortitudinem, carnis, id est carnalis voluptatis paucitudinem, et sic solem iustitiae Christum in rota eminentiae suae, sine retrocessu ad amorem mundi, poterit per contemplationem iugiter speculari, et oculos mentis suae in ipsum figere, et in ipso continue meditari quia sicut dicitur Eccles. 11. Delectabile est oculis videre lumen. Quia breviter nervositas ligantis amicitiae, siccitas attenuantis abstinentiae, plumositas virtualis sufficientiae, luminositas contemplationis sapientiae, debent <esse> conditiones spiritualium aquilarum, id est virorum perfectorum, clericorum et religiosorum. Unde Esaiae. 33. Regem in decore suo videbunt, et oculi eius cernent ad terram de longe88.

зрением, что прямо вперяет взор в солнце, не причиняя глазам ущерба. Так и совершенный муж либо прелат и монах должен иметь множество перьев, иначе добродетелей, а также связующих жил, которые сообщают ему силу особой любви; тела же, то есть телесного вожделения, у него немного, а потому узрит солнце справедливости — Христа в колесе славы Его; забыв о мире сем, сможет в созерцании постоянно его лицезреть и устремлять на него умственный взор и предаваться размышлениям о Нем, как о том сказано в Книге Екклесиаста (11, 7): Приятно для глаз видеть свет89. Итак, связующая сила любви, сухость членов, проистекающая от умеренности и воздержанности, пышность оперения, каковая есть следствие мысленного довольства, — все это свойства духовного орла, то есть совершенных мужей, клириков и монахов. О чем сказал Исаия: Глаза твои увидят Царя в красоте Его (33, 17)._

Иоанн XXII, как известно, в нескольких своих проповедях 1331—1332 гг. подверг пересмотру учение о том, что душам праведников непосредственно после смерти даровано «блаженное созерцание», утверждая, что они получат этот дар лишь после воскресения90. Эти тезисы вызвали сопротивление части духовенства, в том числе миноритов, и папа вынужден был от них отказаться. Настаивая на учении о мысленном созерцании Христа, дарованном праведникам, и цитируя слова Исаии «Глаза твои увидят Царя в красоте его» (33, 17), Берсюир, как кажется, присоединяет свой голос к числу несогласных с папой.

Как говорилось, ранняя редакция «Свода» в целом и его части — «Мора-лизованного Овидия» — писалась при понтификатах Иоанна XXII и Бенедикта XII91. Однако многие аллегории Берсюира, по-видимому, намекают на то, что происходило при первом из них, — так, упоминавшиеся выше аллегорические толкования к мифам об Атланте, Арахне, Фебе и Левкотое, где главные герои отождествляются с богословами и философами, ведущими ожесточенные споры, с еретиками, которые стремятся ослепить всех своими лживыми учениями, указывают, по-видимому, на религиозные контроверзы, раздиравшие папский двор именно при Иоанне. Отметим отдельно упоминавшуюся фигуру Феба —

88 Ibid. P. 177 col. b5.

89 Искаженная цитата; ср. Ecc 11, 7: «dulce lumen et delectabile est oculilis videre solem» — «Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце».

90 Guillemain B. La cour pontificale d'Avignon (1309-1376): Étude d'une société. Paris, 1966. P. 133-134; 144; Stiernon Daniel, c.r. de Marc Dykmans s. j. Les sermons de Jean XXII sur la vision béatifique // Revue des études byzantines. 1974. V. 32. P. 395-397.

91 См. прим. 5.

еретика из басни о Левкотое92. Любопытно, что в одном из толкований к басне о Фаэтоне, которое мы приводили выше, Феб назван папой, и, быть может, это совпадение неслучайно. Эта последняя аллегория содержит к тому же достаточно откровенное обвинение папы в фаворитизме, — пороке, который, как известно, процветал при Иоанне XXII и которого был чужд его наследник Бенедикт XII93.

Подведем итоги. Берсюир находился в Авиньоне в свите бенедиктинца кардинала де Пре, длительное время возглавлявшего папскую канцелярию, и, по всей видимости, должен был хранить лояльность по отношению к папе94. Анализ его морализованной энциклопедии показывает, однако, что он был воспитан на книгах своих предшественников и старших современников — францисканских богословов кон. XIII — перв. трети XIV в. Он разделял некоторые достаточно радикальные идеи своих бывших собратьев по ордену или, по меньшей мере, сочувствовал этим идеям, неявно отстаивая взгляды, несхожие с официальными. В аллегорической форме он обвинял авиньонский двор за царившие там любовь к роскоши и жажду мирских благ, а самого папу — за фаворитизм и желание блеснуть ложными учениями в богословских спорах.

Наш анализ показывает, таким образом, что целевая аудитория Берсюира состояла из нескольких стратов. Это в первую очередь авиньонский двор и окружение папы Иоанна XXII, к которым он обращает свою проповедь и критику, окрашенную влиянием францисканской морали и, мы полагаем, политического и социального учения Оккама. Это, кроме того, его прежние собратья по францисканскому ордену, которому он в скрытой форме выражает сочувствие и дает понять, что в некоторых отношениях разделяет их позицию. Им же он указывает на возможность морального осмысления языческих басен, демонстрируя, что урок, который можно из них извлечь, тот же самый, который обнаруживается и в книге природы. Это, кроме того, клирики и школяры, чрезмерно увлеченные античной литературой, которых он учит, что главное в античных текстах не достоинство слога, но моральное значение.

Те смысловые акценты, которые нам удалось обнаружить в энциклопедии Берсюира, довольно быстро стерлись. С этого момента «Морализованный Овидий» оказалось возможным включить в другие, более далекие, контексты — поэтико-метафорический или предренессансный, связанный с пробуждением во Франции интереса к античной классике как таковой; еще позднее его труды войдут в контекст Контрреформации: по-видимому, не случайно «Моральный Свод» был напечатан в самом начале XVII в. голландским издателем Яном Ван Кеербергеном (1565—1621 )95, опубликовавшим различные сочинения, направленные против протестантов.

92 Ср. прим. 51.

93 Ср. цитату, приведенную на с. 11—12 (Petrus Berchorius. Reductorium morale. Liber XV. Cap. ii—xv. P. 41). О понтификатах Иоанна XXII и Бенедикта XII см.: Guillemain. Op. cit. P. 132— 136; 183-196; 210-213; 222-225.

94 См. о нем, в частности: Guillemain. Op. cit. P. 263—268; также: Méras M. Le Cardinal des Prés // Bulletin de la société archéologique de Tarn-et-Garonne. 1962. T. 88. P. 27-45.

95 Jan van Keerbergen, Johannes Keerbergius; даты жизни приводятся по: Arblaster P. From Ghent to Aix: How They Brought the News in the Habsburg Netherlands, 1550-1700. Leiden, Boston, 2014. P. 80; 375. Кеерберген, в частности, опубликовал сочинение Томаса Стаплетона

Ключевые слова: целевая аудитория и первоначальный контекст создания памятника, филологический школьный комментарий «Метаморфоз», аллегорический комментарий «Метаморфоз», морализованные энциклопедии XIII-XIV вв., параллели между героями и действиями мифов и социальными отношениями в средневековом обществе, влияние францисканских богословов первой трети XIV века, влияние политического и социального учения Оккама, папа Иоанн XXII и его окружение, спор о бедности Христа и апостолов, спор о «блаженном созерцании».

Список литературы Издания

Пьер Берсюир. О внешнем облике и значении богов / Пер. и вступительная статья

A. В. Журбиной // Кентавр/Centaurus. Studia classica et mediaevalia. 2008. Т. 5. С. 252288.

Bartholomaeus Anglicus. De proprietatibus rerum / Ed. B. van Abele, H. Meyer, M. W. Twomey,

B. Roling, R. J. Long. V. 1 (Prohemium, Liber I-IV). Turnhout, Brepols, 2007; V. VI (Liber XVII) / Ed. I. Ventura. Turnhout, Brepols, 2007.

Giovanni di Garlandia. Integumenta Ovidii, poemetto inedito del secolo XIII / Ed. F. Ghisalberti. Messina-Milano, 1933.

Guillelmi de Ockham Opera politica: Octo quaestiones de potestate papae / Ed. H. S. Offler. Mancunii, 1974.

Lactancii Placidi qui dicitur narrationes fabularum ovidianarum // Ovid Illustrated: The Reception of Ovid's Metamorphoses in Image in Text / Ed. D. Kinney, E. Styron. URL: http://ovid.lib. virginia.edu/narrationes.html Marcus Urbevetanus. Liber de moralitatibus / Ed. G. J. Etzkorn. New York, St. Bonaventure:

Franciscan Institute Publications, 2005. V. 1-3. Metamorphosis Ovidiana moraliter a Magistro Thoma Walleys Anglico de professione

predicatorum sub sanctissimo patre Dominico explanata. Parisiis, 1509. «Ovide moralisé». Poème du commencement du quatorzième siècle / Ed. C. De Boer. T. 1-5.

Amsterdam, 1915-1938. Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum. Textus e codice Brux., Bibl. Reg. 863-9 critice editus / Ed. J. Engels. Utrecht, Instituut voor Laat Latijn der Rijksuniversiteit (Werkmteriaal, 3), 1966. Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV, cap. ii-xv. «Ovidius moralizatus» naar de Parijse druk van 1509 / Ed. J. Engels. Utrecht, Instituut voor Laat Latijn der Rijksuniversiteit (Werkmateriaal, 2), 1962. Van der Bijl M. S. Petrus Berchorius, Reductorium morale, liber XV: Ovidius moralizatus,

cap. ii // Vivarium. 1971. T. 9. P. 25-48. «Vulgate» (The) Commentary on Ovid's «Metamorphoses»: the Creation Myth and Story of Orpheus ed. from Sélestat, Bibliothèque humaniste, MS. 92 / Ed. F. T. Coulson. Toronto, 1991._

«Antidota evangelica», «направленное против Кальвина и де Беза»; см.: François W. Augustine and the Golden Age of Biblical in Louvain (1550-1650) // Shaping the Bible in the Reformation: Books, Scholars, and their Reader in the Sixteenth Century / Ed. B. Gordon, M. McLean. Leiden, 2012, p. 258. Другие сходные публикации этого издателя приводятся в кн.: Pallier D. Recherches sur l'imprimerie à Paris pendant la Ligue (1584-1594). Genève, 1976. P. 155-156, note 35; P. 365. Ср. также публикацию переписки Томаса Стаплетона с голландским издателем Иоанном Моретом (Johannes Moretus), в которой неоднократно упоминается Кеерберген и его издания: De Landtsheer J. The Correspondence of Thomas Stapleton and Johannes Moretus: a Critical and Annotated Edition // Humanistica Lovaniensia: Journal of Neo-Latin Studies. 1996. V. 45. P. 430-503.

William of Ockham. Eight Questions on the Power of the Pope / Trasl. J. Robinson. URL: http:// individual.utoronto.ca/jwrobinson/translations/ockham_8-questions.pdf

William of Ockham. A Short Discourse on Tyrannical Government/ Ed. A. S. McGrade, transl. J. Kilcullen. Cambridge, 2001 (первое изд. 1992).

William of Ockham. On Power Of Emperors And Pope / Transl. and ed. by A. S. Brett. University of Durham, Thoemmes Press, 1998.

Исследования

Журбина А. В. Судьба «Метаморфоз» Овидия во Франции на пороге Нового времени (нач. XIV — середина XVI в.): от аллегории к литературному переводу. Москва, ИМЛИ, 2010.

Раскина С. М. Политические теории Уильяма Оккама и Античность // Средние века. 1973. Вып. 36. С. 28-49.

Beltran E. Une source de l'Archiloge Sophie de Jacques Legrand: L'Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire // Romania. 1979. T. 100. P. 483-501.

Burns J. H. The Cambridge History of Medieval Political Thought. C. 350-c.1450. Cambridge, New York, 1998.

Clark J. G. Ovid in the Monasteries. The Evidence from Late Medieval England // Ovid in the Middle Ages / Ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011. P. 177-196.

Coulson F. T. Ovid's Metamorphoses in the School Tradition of France, 1180-1400: Texts, Manuscripts Traditions, Manuscripts setting // Ovid in the Middle Ages / Ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011. P. 48-82.

Coulson F. T., Roy B. Incipitarium Ovidianum. A Finding Guide for Texts in Latin Related to the Study of Ovid in the Middle Ages. Turnhout, Brepols, 2000.

Dinkova-Bruunfield G. Christianizing Mythography in Ms. Cotton Titus D. XX // Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Âge. 2012. T. 79. P. 313-334.

DykmansM. Les Frères mineurs d'Avignons au début de 1333 et le sermon de Gautier de Chatton // Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Âge. 1972. T. 47. P. 105-148.

Engels J. L'Edition critique de l'Ovidius moralizatus de Bersuire // Vivarium. 1971. T. 9. P. 2934.

Engels J. Introduction // Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum. Textus e codice Brux., Bibl. Reg. 863-9 critice editus / Ed. J. Engels. Utrecht, Instituut voor Laat Latijn der Rijksuniversiteit (Werkmteriaal, 3), 1966. P. II-XXVI.

Evdokimova L. Deux ballades mythologiques des Cent ballades de Christine de Pizan // Le Moyen Français. 2016. V. 78-79. P. 65-76.

Guillemain B. La cour pontificale d'Avignon (1309-1376): Étude d'une société. Paris, 1966.

Ghisalberti F. Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII // Memorie del Reale istituto lombardo di scienze e lettere. Classe di lettere, scienze morali e storiche. 1932. V. 24. P. 157-232.

Ghisalberti F. L'Ovidius moralizatus di Pierre Bersuire // Estratto dal vol XXII degli Studi romanze. Roma, 1933-XI.

Hexter R. J. The Allegari of Pierre Bersuire: Interpretation and the Reductorium morale // Allegorica. 1989. T. 10. P. 51-84.

Hüe D. Tradition et moralisation chez Pierre Bersuire // Encyclopédire. Formes de l'ambition encyclopédique dans l'Antiquité et au Moyen Âge / Ed. A. Zucker. Turnhout, Brepols (Collection d'études médiévales de Nice, 14), 2013. P. 349-364.

Iser W. L'acte de lecture: théorie de l'effet esthétique / Trad. E. Sznycer (второе изд.). Liège, 1997.

Kellogg J. L. Christine de Pizan as Chivalric Mythographer: L'Epistre Othea // The Mythographic Art: Classical Fable and the Rise of the Vernacular in Early France and England / Ed. J. Chance. Gainesville, 1990. P. 100-124. Kölmel W. Regimen Christianum: Weg und Ergebnisse des Gewaltenverhältnisses und des

Gewaltenverständnisses (8. bis 14 Jahrhundert). Berlin, 1970. Kretschmer M. T. L' Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire. Essai de mise au point // Interfaces. 2016. T. 3. P. 221-244.

Lord C. A Survey of Imagery in Medieval Manuscripts of Ovid's Metamorphoses and Related Commentaries // Ovid in the Middle Ages / Ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011. P. 257-283. Maiolo F. Medieval Sovereignty: Marsilius of Padua and Bartolus of Saxoferrato. Delft, 2007. Moss A. Ovid in Renaissance France. A Survey of the Latin Editions of Ovid and Commentaries

Printed in France Before 1600. London, 1982. Pairet P. Recausting the Metamorphoses in Fourteenth-century France. The Challenges of the Ovide moralisé // Ovid in the Middle Ages / Ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011. P. 83-107. Reynolds W. Sources, Nature, and Influence of the Ovidius Moralizatus of Pierre Bersuire // The Mythographic Art: Classical Fables and the Rise of the Vernacular in Early France and England / Ed. J. Chance. Gainsville, 1990. P. 83-99. Rivers K. Another Look at the Career of Pierre Bersuire, OSB // Revue Bénédictine. 2006. T. 116. P. 92-100.

Ruiz D. La Communauté de l'Ordre et la papauté d'Avignon // Cultura, arte e commitenza nella Basilica di S. Antonio di Padova in Trecento / Ed. L. Baggio, M. Benetazzo. Padova, 2003. P. 118-136.

Saak E. L. High Way to Heaven: The Augustinian Platform Between Reform and Reformation,

1292-1524. Leiden, Boston, Köln, 2002. Samaran Ch. Pierre Bersuire // Histoire littéraire de la France. T. 39. Paris, 1962. P. 259-450. Smalley B. English Friars and Antiquity in the Early Fourteenth Century. Oxford, 1960. Seznec J. The Survival ofthe Pagan Gods: the Mythological Tradition and its Place in Renaissance

Humanism and Art / Transl. B. F. Sessions. Princeton, 1995. Stürner W. Die Begründung der Iurisdictio temporalis bei Wilhelm von Ockham // Franciscan

Studies. 1986. T. 46. P. 243-251. Wilkins E. H. Descriptions of Pagan Divinities from Petrarch to Chaucer // Speculum. 1957.

T. 32. P. 511-522. Wolf E. Der intendierte Leser // Poetica. 1971. T. 4. P. 141-166.

St. Tikhon's University Review. Series III: Philology. 2018. Vol. 54. P. 27-69

Ludmila Evdokimova Doctor of Sciences in Philology, A.M. Gorky Institute of World Literature, Russian Academy of Sciences, 25A Povarskaia Str., Moscow 121069, Russian Federation;

St. Tikhon's University for the Humanities, 6/1 Likhov Pereulok, Moscow 127051, Russian Federation [email protected]

OVIDIUS MORALIZATUS BY PlERRE BERSUIRE:

Target Audience, Exegetical and Ideological Context

L. Evdokimova

Ovidius moralizatus has often attracted the attention of researchers. However, the initial ideological and religious context in which this work was created remains insufficiently studied. It is interesting to see whether there is a link between this text and currents of religious thought of its time. In our opinion, Bersuire is indeed affected by it, and it is possible to prove this by comparing allegories in his text with those in ovidian exegesis, as well as with some religious and political treatises of his predecessors and contemporaries.

This comparison allows us to define the originality of the comments of the Ovidius moralizatus; we shall see, moreover, that Bersuire sometimes uses political concepts of his time. We can thus characterise the readers whom he addresses; in fact, only the reader familiar with the atmosphere in which the work was created would be able to understand the meaning of the concepts and allegories it uses. Borrowing Erwin Wolf's term, one could speak in this case of the "intended readers" (intendierte Leser). In my opinion, this term is appropriate in the analysis of various medieval texts including those that have evident pragmatic and communicative functions. It points to the link between the author's intentions and the initial circle of readers; thus, it allows us to contrast the primary reception of the work with its later interpretations.

I find, first of all, that Bersuire indirectly opposes his book to the academic and philological comments of Ovid studied in numerous works by F. Coulson. Unlike these commentators, Bersuire does not dwell on the meaning of certain difficult passages of the poem, nor does he indicate the links between the episodes or the peculiarities of its composition. When he borrows certain comments from his predecessors (e.g., Arnoulf d'Orleans), he develops them by proceeding from the comparisons between the action of the fable and the relationships in society. In many cases, he replaces Arnoulf s commentary with a social explanation.

Thus, Bersuire creates a large number of social portraits presenting people from diverse backgrounds, e.g. commoners, the noble and the rich, judges, usurers, soldiers, tyrants and princes. The portraits of monks, nuns and preachers occupy a large place in the picture of society that he is drawing. This inclination of Bersuire to employ social

allegory was formed by the influence of the moral works of his time written by the Friars Minor, the order to which he once belonged Among the works that influenced him and served as his sources are De proprietatibus rerum by Bartolomaeus Anglicus, the Liber de moralitatibus by Marcus Urbevetanus and the Speculum morale totius sacrae Scripturae by Cardinal Johannes Vitalis de Furno (f 1327), provincial of Aquitaine. The allegories created by Bersuire sometimes include political terms of his time, and in particular those of Ockham. Thus, he uses the term jurisdictio temporalis ("temporal power") or prelatio temporalis ("temporal supremacy"). Like Ockham, albeit in an allegorical form, Bersuire points out the excessive character of the lay power which high-ranking men possess and suggests that this power should be restricted. He further suggests, in allegorical form, that the Pope should not have full power over his subjects, and that only those worthy (in accordance with the law of the Gospels) have the right to power in this world. Some allegories of Bersuire, as I attempt to show, aim to criticise Pope John XXII and his entourage.

Thus, the intended readers of Bersuire belonged to several social strata. In the first place it is the entourage of Pope John XXII to whom he addresses his sermons and his criticisms, influenced by Franciscan morality and by the political and social doctrine of Ockham. They are also the Friars Minor, to whom he expresses his solidarity and implies in a veiled form that he, to a certain extent, shares their position. Finally, they are clerics and scholars, enthusiasts of Antiquity, to whom he teaches that the essence of the ancient tales is neither style nor poetic art but their moral content. These various meanings soon ceased to be understandable. Since then, it became possible to locate Ovidius moralizatus in more remote contexts: poetic and metaphorical, or related to the interest in Antiquity.

Keywords: target audience and initial context of literary monument, philological school commentary on Metamorphoses, allegorical commentary on Metamorphoses, moralised encyclopaediae of 13th and 14th centuries, parallels between mythological characters and activities and social relations in medieval society, influence of Franciscan theologians of the first third of 14th century, influence of Ockham's political and social doctrine, Pope John XXII and his entourage, controversy about poverty of Christ and Apostles, controversy about "blissful contemplation".

References

Text editions

Abele van B., Meyer H., Twomey M. W., Roling B., Long R. J., eds., Bartholomaeus Anglicus, De proprietatibus rerum, V. I (Prohemium, Liber I—IV), Turnhout, 2007.

Boer C. de, ed., Ovide moralisé. Poème du commencement du quatorzième siècle, 1—5, Amsterdam, 1915-1938.

Brett A., tranl., ed., William ofOckham. On Power Of Emperors And Pope, Durham, 1998.

Coulson F. T., ed., «The Vulgate» ETC commentary on Ovid's «Metamorphoses»: the Creation Myth and Story of Orpheus ed. from Sélestat, Bibliothèque humaniste, MS. 92, Toronto, 1991.

Engels J., ed., Petrus Berchorius. Reductorium morale, LiberXV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum, Textus e codice Brux., Bibl. Reg. 863-9 critice editus, Utrecht, 1966.

Engels J., ed., Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV, cap. ii—xv, «Ovidius moralizatus» naar de Parijse druk van 1509, Utrecht, 1962.

Etzkorn G. J., ed., Marcus Urbevetanus. Liber de moralitatibus, New York, 2005, 1—3.

Ghisalberti F., ed., Giovanni di Garlandia. Integumenta Ovidii, poemetto inedito del secolo XIII, Messina-Milano, 1933.

Kinney D., Styron E., eds. "Lactancii Placidi qui dicitur narrationes fabularum ovidianarum", in: Ovid Illustrated: The Reception of Ovid's Metamorphoses in Image in Text. URL: http://ovid.lib.virginia.edu/narrationes. html

McGrade A. S., ed. Kilcullen J., transl., William of Ockham. A Short Discourse on Tyrannical Government, Cambridge, 2001.

Offler H. S., ed., Guillelmi de Ockham Opera politica: Octo quaestiones de potestate papae, Mancunii, 1974.

Robinson J., transl., William of Ockham. Eight Questions on the Power of the Pope. URL: http://individual.utoronto.ca/jwrobinson/ translations/ockham_8-questions.pdf

Van der Bijl M. S., "Petrus Berchorius, Reduc-torium morale, liber XV: Ovidius moraliza-tus, cap. Ii", in: Vivarium. 1971, 9, 25-48.

Zhurbina A., trad., intr. P'er Bersiuir. O vneshnem oblike i znachenii bogov, in: Centaurus. Studia classica et mediaevalia, 2008, 5, 252-288.

Studies

Guillemain B., La cour pontificale d'Avignon (1309—1376): Étude d'une société, Paris, 1966.

Beltran E., "Une source de l'Archiloge Sophie de Jacques Legrand: L'Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire", in: Romania, 1979, 100, 483-501.

Burns J. H., The Cambridge History of Medieval Political Thought. C. 350—c. 1450, Cambridge-New York, 1998.

Clark J. G., "Ovid in the Monasteries. The Evidence from Late Medieval England", in: Ovid in the Middle Ages, ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley, Cambridge, New York, 2011, 177-196.

Coulson F. T., "Ovid's Metamorphoses in the School Tradition of France, 1180-1400: Texts, Manuscripts Traditions, Manuscripts setting" in: Ovid in the Middle Ages, ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley, Cambridge, New York, 2011, 48-82.

Coulson F. T., Roy B., Incipitarium Ovidianum. A Finding Guide for Texts in Latin Related to the Study of Ovid in the Middle Ages, Turnhout, 2000.

Dinkova-Bruunfield G., "Christianizing My-thography in Ms. Cotton Titus D. XX", in: Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Âge, 2012, 79, 313-334.

Dykmans M., "Les Frères mineurs d'Avignons au début de 1333 et le sermon de Gautier de Chatton", in: Archives d'histoire doctrinale et littéraire du Moyen Age, 1972, 47, 105148.

Engels J., "Introduction", in: Petrus Berchorius. Reductorium morale, Liber XV: Ovidius moralizatus, cap. i. De formis figurisque deorum. Textus e codice Brux., Bibl. Reg. 863-9 critice editus, ed. J. Engels, Utrecht, 1966, II-XXVI.

Engels J., "L'Edition critique de l'Ovidius moralizatus de Bersuire", in: Vivarium, 1971, 9, 29-34.

Evdokimova L., "Deux ballades mythologiques des «Cent ballades» de Christine de Pizan", in: Le Moyen Français, 2016, 78-79, 6576.

Ghisalberti F., "Arnolfo d'Orléans. Un cultore di Ovidio nel secolo XII", in: Memorie del Reale istituto lombardo di scienze e lettere. Classe di lettere, scienze morali e storiche, 1932, 24, 157-232.

Ghisalberti F., "L'Ovidius moralizatus di Pierre Bersuire", in: Estratto dal vol XXII degli Studi romanze, Roma, 1933-XI.

Hexter R. J., "The Allegari of Pierre Bersuire: Interpretation and the Reductorium morale", in: Allegorica, 1989, 10, 51-84.

Hüe D., "Tradition et moralisation chez Pierre Bersuire", in: Encyclopédire. Formes de l'ambition encyclopédique dans l'Antiquité et au Moyen Âge, ed. A. Zucker, Turnhout, 2013, 349-364.

Iser W., L'acte de lecture: théorie de l'effet esthétique, trad. E. Sznycer, Liège, 1997.

Kellogg J. L., "Christine de Pizan as Chivalric Mythographer: L'Epistre Othea", in: The Mythographic Art: Classical Fable and the Rise of the Vernacular in Early France and England, ed. J. Chance, Gainesville, 1990, 100-124.

Kölmel W., Regimen Christianum: Weg und Ergebnisse des Gewaltenverhältnisses und des Gewaltenverständnisses (8. bis 14 Jahrhundert), Berlin, 1970.

Kretschmer M. T., "L' Ovidius moralizatus de Pierre Bersuire. Essai de mise au point", in: Interfaces, 2016, 3, 221-244.

Lord C., "A Survey of Imagery in Medieval Manuscripts of Ovid's Metamorphoses and Related Commentaries", in: Ovid in the Middle Ages, ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley, Cambridge, New York, 2011, 257-283.

Maiolo F., Medieval Sovereignty: Marsilius of Padua and Bartolus of Saxoferrato, Delft, 2007.

Moss A., Ovid in Renaissance France. A Survey of the Latin Editions of Ovid and Commentaries Printed in France Before 1600, London, 1982.

Pairet P., "Recausting the Metamorphoses in Fourteenth-century France. The Challenges of the Ovide moralisé", in: Ovid in the Middle Ages, ed. J. G. Clark, F. T. Coulson, K. L. McKinley. Cambridge, New York, 2011, 83-107.

Reynolds W., "Sources, Nature, and Influence of the Ovidius Moralizatus of Pierre Bersuire", in: The Mythographic Art: Classical Fables and the Rise of the Vernacular in Early France and England, ed. J. Chance, Gainsville, 1990, 83-99.

Rivers K., "Another Look at the Career ofPierre Bersuire, OSB", in: Revue Bénédictine, 116, 2006, 92-100.

Ruiz D., "La Communauté de l'Ordre et la papauté d'Avignon", in: Cultura, arte

e commitenza nella Basilica di S. Antonio di Padova in Trecento, ed. L. Baggio, M. Benetazzo, Padova, 2003, 118-136.

Saak E. L., High Way to Heaven: The Augustinian Platform Between Reform and Reformation, 1292-1524, Leiden, Boston, Köln, 2002.

Samaran Ch., "Pierre Bersuire", in: Histoire littéraire de la France, 39, Paris, 1962, 259450.

Smalley B., English Friars and Antiquity in the Early Fourteenth Century, Oxford, 1960.

Seznec J., The Survival of the Pagan Gods: the Mythological Tradition and its Place in Renaissance Humanism and Art, transl. B. F. Sessions, Princeton, 1995.

Stürner W., "Die Begründung der Iurisdictio temporalis bei Wilhelm von Ockham", in: Franciscan Studies, 1986, 46, 243-251.

Wilkins E. H., "Descriptions of Pagan Divinities from Petrarch to Chaucer", in: Speculum, 1957, 32, 511-522.

Wolf E., "Der intendierte Leser", in: Poetica, 1971, 4, 141-166.

Raskina S. M., "Politicheskie teorii Uil'iama Okkama i Antichnost'", in: Srednie veka, 1973, 36, 28-49.

Zhurbina A. V., Sud'ba "Metamorfoz" Ovidiia vo Frantsii na poroge Novogo vre me ni (nach. XIV — seredina XVI v.): ot allegorii k literaturnomuperevodu, Moscow, 2010.