CC BY
105
Мониторинг размножения волка серого и регулирование его численности и распространения
А.Я. Бондарев, к.б.н, А.А. Котлов, ведущий специалист, Алтайский государственный университет, Управление Россельхознадзора по Алтайскому краю и Республике Алтай
Волк серый, или обыкновенный, наносит стадам диких и домашних копытных животных существенный ущерб. Например, в 2000 г. в Республике Алтай волки уничтожили 7240 голов различного скота, а в 2007 г. ущерб составил
3903,4 тыс. руб. За добычу волков из республиканского бюджета выплачивается премия по 3 тыс. руб. за каждого зверя, и дополнительно по
2 тыс. руб. доплачивают в районах с отгонным животноводством. За 1999—2007 гг. в Республике добыто 4734 волка. Следовательно, затраты на вознаграждения превысили 14 млн. руб.
Размеры гибели скота от волка зависят от трофической специализации волчьих стай, доступности видов жертв, обилия естественных про-
кормителей — диких копытных зверей. Пищевая специализация у волка формируется в щенячьем возрасте в процессе обучения молодняка родителями и сохраняется как условный рефлекс от поколения к поколению [1]. Поэтому целесообразно избавляться, в первую очередь, от «плохих волчьих семей».
К началу 1970-х гг. численность волка в России была значительно сокращена. Руководство Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР полагало, что в ближайшие годы «волчьей» проблемы не будет [2]. Но задача поголовного истребления волка в России оказалась неосуществимой. Волк сохранился, например, во всех ландшафтных зонах Центральной Азии [3]. В местах, где волка уничтожили, его нередко замещают бродячие и дичающие собаки, порождающие еще большие проблемы. Плотность населения таких собак в несколько раз выше, чем у волка. И собаки наносят более значительный, чем волки, урон диким и домашним животным, играют еще большую роль в эпизоотиях.
Международные обязательства России по сохранению биоразнообразия перевели проблему волка в плоскость осуществления регулирования его численности. Но в обширных горно-таежных регионах Сибири сокращение, и тем более, регулирование поголовья волка является сложнейшей проблемой. Например, в Иркутской области для уничтожения волка более 40 лет применяли фтор-ацетат бария, которым истребляли до 56% от общего числа добываемых волков. Считается, что другого эффективного способа борьбы у сибирских работников охотничьего хозяйства нет. Однако, как и во многих других регионах, численность волка в Восточной Сибири в последние годы возросла в 2 раза и превышает 3000 особей. Для существенного уменьшения популяции этого хищника иркутские охотоведы рекомендовали в пять раз увеличить применение яда (Ипполитов, 2005). Но Минсельхоз РФ с 2005 г. запретил применение фторацетата бария.
В опытах по раскачиванию популяционного гомеостаза волка российские охотоведы не оригинальны. Г. Коли (1979), обобщив зарубежный опыт истребления ряда видов животных, пришел к выводу, что «большинство операций по борьбе с вредителями в действительности представляют собой неумышленную реализацию программы по поддержанию постоянного уровня добычи».
Проблему регулирования популяций волка осложняют подкочевки зверей из мест, где хищника много, например, из Казахстана в прилегающие российские края и области. В Оренбургскую область, например, прибывают не только казахстанские стаи, но им навстречу выдвигаются стаи из Башкирии. И фауна Орен-
буржья, попадая в эти «клещи», несет немалый ущерб [4].
Для семейно-стайных группировок волка повсеместно характерно длительное сохранение постоянных участков обитания. При уничтожении одного из партнеров второй волк приводит на свой участок нового. Пары активно метят границы своих территорий и изгоняют пришельцев [5—7]. Места постоянной дислокации волчьих семей (так называемые «коренные участки») известны для ряда краев и областей. Например, М.П. Павлов (1990) приводит такие сведения по Кировской области за 1949, 1959 и 1986 гг. Даже в малолюдной Тоджинской котловине Тувы выявлены такие коренные участки [12]. Учитывая эту этологическую особенность, мы ведем многолетний производственный эксперимент в Уг-ловском районе на юго-западе Алтайского края с целью поддерживать на низком уровне поголовье волка и предотвращать вселение на эту территорию мигрантов. Протяженность границы района с Казахстаном более 200 км, площадь — 484 тыс. га, из которых 43% покрыты лесом. Информацию о волках анализируем с 1975 г., картирование участков обитания ведется с 1985 г., зимний маршрутный учет — с 1990 г. Все эти годы занимались организацией добычи волка. Разрозненная информация, поступавшая от охотников, создавала видимость большой численности волков. К 1990 г. мы обобщили все сведения о логовах, постоянных маршрутах, местах поскребов, мочевых точек, остатках хищничества волков и определили пространственную структуру населения волка. Выделено 9 основных выводковых участков. Из известных 75 мест нахождения волчьих логовищ только три не вписываются в схему 9 логовищных участков. Пять из них в большей степени постоянны из года в год. Эти участки с хорошими кормовыми и защитными условиями поэтому привлекательны для волков с соседних территорий. Все выводковые участки расположены в лесной части района. Открытые угодья используются волком не регулярно и лишь как охотничьи участки. Площадь участков зависит от качества угодий, обычно она 500—700 км2. А конфигурация продолговатая и обусловлена границами ленточных боров. Минимальное расстояние между логовами 15 км, чаще — 25—27 км, максимальное, по одной ленте бора, — 54 км. Проведенная работа позволила уточнить количество волков и выявить особенности заселения ими территории. Прослежено устройство логовищ за 14 лет. Максимальное количество логовищ в один год — 7, минимальное — 1, среднее количество — 3—4. Обычной группой волков, постоянно обитающих на своем участке, является пара матерых. В случаях успешного выведения и сохранения молодняка численность семьи
ивалась до 10 голов. Волки за этот период устраивали логова 52 раза.
Плодовитость волчиц определена для каждого года наблюдений. Минимальное количество щенков в выводках — два, максимальное — 12. Средние размеры выводка волчат в апреле-мае — 6,8, к сентябрю сохранялось 4,9 щенка, а к марту — лишь 2,1. В результате активного преследования волков в районе до годовалого возраста доживают не более двух молодых на одну пару матерых. Зная точное количество молодых волков и число добытых в районе взрослых зверей, можно определить число пришлых волков, которые «подпитывают» микропопуляцию волка в районе. Это 40 голов, или 2—3 волка ежегодно. Лесистые, малоснежные угодья района привлекают волков, а охота на логовах изымает их, возможно, не пропуская волков через территорию района.
Если для расположения выводковых участков характерно многолетнее постоянство, то хозяева этих участков меняются часто, и этому есть причины. Главная из них — это отстрел матерых. Если отстреляна волчица, волк приводит другую волчицу уже к осени, а если участок не лучший, то уйдет сам. Так было на многих участках. В тех случаях, когда удается отстрелять обоих матерых, участок может пустовать 2—4 года. Дрейф выводковых участков происходит после отстрела матерых. Второй причиной смены одного участка на другой могут быть пожары. Так, большие пожары 1997 г. (сгорело 42 тыс. га. леса), охватили
3 логовищных участка, один из них пустовал еще до пожаров. На двух других волки сдвинулись на 3—5 км в сторону от гарей. Третьей причиной, приводящей к смене участка, может быть ухудшение кормовых условий. В частности, по Топо-линскому лесхозу, где в прежние времена бывало по 3 логова, из-за обширного пожара произошло резкое снижение численности лося [9, 10]. Здесь ухудшились кормовые и защитные условия, и в настоящее время по территории Тополинского лесхоза выводит одна пара, постоянно меняя участок из-за беспокойства лесозаготовителями.
Метод картирования выводковых участков обеспечивает точные результаты определения численности, позволяет учесть всех волков, постоянно обитающих на территории района, а также волков, обитающих на приграничных территориях и заходящих на территорию двух- трех районов. При подсчете таким способом в отдельно взятом районе численность волков может быть завышена, но при определении численности волков по группе районов выявляются все «пограничные» волки, и ошибок будет меньше. Волки, заходящие в район, при ЗМУ не всегда могут быть учтены. За 14 лет число учтенных волков по ЗМУ дважды превышало число волков, выявленных методом картирования, — это явно завышен-
ный результат. В остальные годы ЗМУ давал заниженный показатель численности волков в районе. Интересно, что средний показатель результатов ЗМУ ближе всего отражает среднее число матерых волков в районе (7,4 — при ЗМУ и 8,8 при учете методом картирования).
Обсуждение результатов и выводы. Поддержанием численности волка на низком уровне обеспечивается минимальный ущерб от его хищничества, предотвращается появление одичавших собак, снижается санитарно-эпидемиологическая роль волка. Поэтому необходим контроль за численностью и размещением этого хищника.
Миграции волков целесообразно учитывать при организации мониторинга за ними и противодействовать оседанию мигрантов в новых местах, организуя охоту на них вне коренных (семейных) участков местных волков и, во-вторых, сохраняя при необходимости минимальное количество семей-пар местных волков. Можно, напротив, способствовать оседанию мигрантов, уничтожая волков — хозяев лучших семейных участков.
В 50-60-е гг. ХХ в. в России на логовах добывали 44% волков, но в конце 80-х гг. — лишь 18%. (В последние десятилетия такой подсчет не ведется). В регионах, прилегающих к заповедникам, Казахстану и Монголии, целесообразно стимулировать добычу волка на логовах с сохранением волчьих семейных пар, что будет затруднять или предотвращать вселение мигрантов и, очевидно, снизит ущерб от волков, так как парам хищников корма необходимо в несколько раз меньше, чем стаям. По нашим материалам, в местах, где охотники ежегодно лишают волков своего потомства еще в логовищный период, среди 258 лосей, погибших от разных причин, волки убили лишь 12 (4,6%), а там, где не развита добыча на логовах и большинство волков охотится стаями, от них погибло 23% лосей (из 206).
По определению Г. Коли (1979), «регулирование численности популяций — операция, которую осуществлять гораздо легче, чем полное истребление, к тому же она допускает рациональное планирование». Поэтому накопление знаний размещения логовищных участков позволяет организовывать контроль за территориальным размещением размножающихся пар, значительно снижает затраты времени и средств на поиск волчьих выводков, приближает охотничье хозяйство к управлению популяциями волка. В случаях, когда волки-хозяева семейного участка исчезают, это место заселяют пришлые волки. «Содержание» волчьих популяций преимущественно семейными парами обеспечивает многократное снижение ущерба от этого хищника диким и домашним копытным животным. Знание территориального распределения волчьих выводков дает возможность возродить исконно русские
высокоэмоциональные охоты методами «на вабу», окладом с флажками, а также с борзыми и гончими в осенний период.
Литература
1. Бадридзе, Я.К. Этапы формирования постнатального поведения на примере некоторых видов хищных млекопитающих. // Научные труды I съезда физиологов СИГ. Т. 1. Сочи, 2005. С. 164.
2. Елисеев, Н.В. Волк и его будущее / Н.В. Елисеев, К. Клоков, Е.Е. Сыроечковский // Охота и охотничье хоз-во. 1973. № 5. С. 3-6.
3. Смирнов, М.Н. Крупные хищные млекопитающие в Центре Азии / Краснояр. гос ун-т. Красноярск, 2002. 256 с.
4. Вестник охотника. 2005. № 5.
5. Бондарев, А .Я. Волк юга Западной Сибири и Алтая. Барнаул: Изд-во Барнаульского под ун-та, 2002. 175 с.
6. Зворыкин, НА. Волк и борьба с ним. М.; Л., 1936. 120 с.
7. Зворыкин, H.A. Волк. М.; Л.: КОИЗ, 1937. 119 с.
8. Коли, Г. Анализ популяций позвоночных. М.: Мир, 1979. 362 с.
9. Котлов, A.A. О причинах гибели лосей в Угловском районе Алтайского края // Сибирская зоологическая конференция: тез. докл. Новосибирск, 2004. С. 144—145.
10. Котлов, A.A. Волки на Алтае // Охота и охот.хоз-во. 2006.
№ 2. С. 8-9.
11. Павлов, М.П. Волк. М.: ВО «Агропромиздат», 1990. С. 351.
12. Суворов, А.П. Горно-таежный волк Тоджинской котловины / А.П. Суворов, М.Н. Смирнов, H.A. Горева // Региональные проблемы заповедного дела: мат. межд. науч.-практ. конф. Шушенское, 23—26 июля, 2006. С. 257—259.
