CC BY
201
УДК 316
Корнеева Ольга Тихоновна
кандидат социологических наук, начальник управления по молодежной политике и воспитательной работе Ростовского государственного экономического университета korneeva64 @mail .ru Самыгин Сергей Иванович
доктор социологических наук, профессор кафедры управления персоналом и социологии Ростовского государственного экономического университета darya. maksimovich@gmail .com Кротов Дмитрий Валерьеви доктор социологических наук,
председатель Ростовской областной молодежной общественной организации "Донской союз молодежи" [email protected] Olga T. Korneeva
candidate of sociological sciences, the head of department of youth policy and educational work of the Rostov state economic university korneeva64 @mail .ru Sergei I. Samygin
doctor of sociological sciences, professor of department of personnel management and sociology of the Rostov state economic university [email protected] Dmitry V. Krotov
doctor of sociological sciences, the chairman of the Rostov regional youth public
organization "Don Union of Youth"
Молодежный экстремизм как угроза национальной безопасности общества: причины распространения и меры противодействия
Youth extremism as threat of a homeland security: reasons of distribution and measure of counteraction
Аннотация. Статья посвящена исследованию молодежного экстремизма как одной из угроз национальной безопасности общества. Данная проблема актуальна для многих стран современного мира, в том числе и для российского государства. В статье исследуются особенности экстремизма как одной из форм девиантного поведения, выявляются причины экстремизма и специфика молодежи как социальной группы, делающая её уязвимой перед угрозой распространения экстремизма. По итогам исследования предлагаются меры по предотвращению распространения экстремистских идей среди молодежи.
Ключевые слова. Экстремизм, терроризм, радикализм, отчуждение, аномия, национальная безопасность, глобализация, религия, идеология, молодежь, девиантное поведение
Summary. The article is devoted to a research of youth extremism as one of threats of a homeland security of society. This problem is urgent for many countries of the modern world including the Russian state. In the article authors researched features of extremism as one offorms of deviant behavior, the reasons of extremism and specifics of youth as social group, doing it vulnerable before threat of distribution of extremism are established. The results of a research measures for prevention of distribution of the extremist ideas among youth are proposed.
Keywords. Extremism, terrorism, radicalism, alienation, anomy, homeland security, globalization, religion, ideology, youth, deviant behavior.
Понятие «экстремизм» обозначает, согласно Российскому энциклопедическому словарю, приверженность крайним взглядам, методам действий (обычно в политике) [1]. Это наиболее общее определение, которое может конкретизироваться, уточняться и дополняться в юридической и исследовательской практике. Однако оно задает общую рамку понимания термина, который становится всё более употребительным в наше время. Близкими по значению к термину «экстремизм» являются такие понятия как «радикализм» и «терроризм».
Экстремизм является одним из наиболее опасных видов девиантного поведения, который, в отличие от многих других видов преступлений, угрожает не только отдельным гражданам, но и государству. Таким образом, экстремизм является одной из угроз национальной безопасности. В современном глобальном мире экстремизм превращается в один из наиболее значимых источников политических рисков и кризисов и является не только проблемой отдельных национальных государств, но и проблемой глобальной, тем более что и многие современные террористические экстремистские организации имеют транснациональный характер и действуют в международном масштабе.
По классификации девиантного поведения, предложенный Р. Мертоном, экстремизм относится к такому типу как «мятеж» и характеризуется воинствующим неприятием существующих культурных ценностей и норм и стремлением их разрушить. Не все виды мертоновского «мятежа» могут быть приравнены к экстремизму, но экстремизм, без сомнения, является одним из наиболее наглядных примеров такого поведения.
Мертоновская теория аномии и девиантного поведения позволяет в общих чертах определить основную предпосылку экстремизма -существующее в обществе рассогласование между культурными ценностями и нормами, культурными идеалами и реальностью. В отличие от других форм девиантного поведения, которые тоже порождаются культурной аномией,
экстремизм имеет важную особенность. Этот тип девиантного поведения не связан, как правило, с защитой эгоистических и узкокорыстных интересов. Люди, подверженные этому типу поведения, часто располагают собственной системой ценностей и норм, оправдывают свои действия определенной идеологией и стремлением к «общему благу».По словам Мертона: « Мятеж заключает в себе подлинную переоценку всех ценностей, когда прямое или косвенное переживание фрустрации приводит к полному обличению того, что прежде высоко ценилось» [2]. Мятеж, по утверждению Мертона, отличается от рессентимента - затаенного чувства обиды и зависти по отношению к тем, кто обладает чем-то, недоступным другим. Мятеж отрицает само желание обладания этими недоступными благами.
Экстремизм редко бывает направлен исключительно на разрушение -разрушение воспринимается как подготовка к конструированию нового порядка. Это нетрудно заметить, обратившись к истории политического экстремизма. Так, согласно известной разработанной Д. Рапопортом теории волн терроризма (а терроризм - ярчайшая форма политического экстремизма и радикализма), в истории можно выделить несколько отчетливо заметных подъемов террористической активности: с 1880-х до начала 1920-х гг. -анархизм; с 1920-х до начала 1960-х гг. - антиколониализм;с 1960-х гг. до конца XX в. - левый радикализм; с 1979 г. - по настоящее время -религиозный экстремизм и терроризм [3].
К волнам терроризма, выделенным Рапопортом, можно добавить всплески политического радикализма, обусловленные развитием фашистских движений в первой трети ХХ века. Все эти всплески политического радикализма обозначали точки подъема определенных идеологий. Спад этих движений означал ослабление влияния соответствующей идеологии. Следует отметить также, что спад террористической волны и ослабление питавшей её идеологии не означает полного исчезновения такой идеологии. Так, несмотря на очевидное поражение фашистской и коммунистической идеологий, до сих пор существуют маргинальные группировки, придерживающиеся подобных взглядов.
Таким образом, движущей силой наиболее значимых и массовых форм экстремизма являются идеологические мотивы, а целью - изменение существующего социально-политического порядка. Причины недовольства существующим порядком могут быть как культурного, так и социально-экономического плана, чаще же всего это недовольство порождается определенным синтезом этих факторов.
Кто является наиболее подверженным риску вовлечения в экстремистские группировки и практики? Исторический опыт свидетельствует о том, что наиболее уязвимой группой в этом отношении является молодежь. Лидерами движений и организаций могут быть и люди вполне зрелого возраста, однако основную боевую силу этих движений и группировок составляют молодые люди. Причины этого коренятся в специфике молодежи как социальной группы.
Как известно, строгие возрастные границы молодежи установить невозможно, поскольку статус «молодого человека» задается не только возрастом, но положением индивида в обществе, смыслом, который конкретная культура вкладывает в понятие молодости. Понимание людей в возрасте около 30-ти лет как молодых характерно для современной культуры и современного общества, но не универсально. Статус молодости в современном обществе определяется не только возрастом, но и промежуточностью, неопределенностью статуса молодых людей, которые вышли из детского возраста, но еще не включились полностью во взрослую жизнь, критериями (тоже не очень устойчивыми) которой является создание собственной семьи и обретение профессии.
В современных обществах лакуна между детством и взрослостью постоянно увеличивалась, что было обусловлено, в первую очередь, возрастанием периода обучения и подготовки к взрослой жизни. В результате возник достаточно значительный слой людей, вполне взрослых физически и психологически, но не взрослых социально. То, что между этой группой и условно говоря «поколением родителей» может возникать некоторая напряженность, на Западе стало очевидно после подъема движения Контркультуры и молодежных бунтов конца 60-х гг. ХХ века. Однако сама эта напряженность существовала и раньше.
Если обратиться к истории политического радикализма 19 - начала 20 вв. будет заметно, что основную роль в радикальных политических движениях играли молодые люди. Достаточно вспомнить, например, возраст российских народовольцев. Расширение состава политических движений и тем более их легализация вели и к расширению их возрастного состава, однако на стадии радикализма молодежь естественным образом оказывается преобладающей, что объясняется, во многом, именно промежуточностью её статуса.
Молодые люди - до момента полноценного включения во взрослую жизнь - являются как бы естественными маргиналами. Они находятся «на краю» общества и смотрят на него со стороны. Взгляд со стороны, взгляд «чужака», как отмечал еще Зиммель, позволяет видеть недостатки и странности существующего порядка, которые взрослыми людьми рассматриваются как часть обычной рутины. Внешняя позиция молодежи, таким образом, способствует критическому настрою. Невключенность и неучастие во взрослой жизни обусловливает определенное отчуждение. Молодежь еще ничего не «вложила» в существующий порядок и практически ничего не получила от него - ей нечего терять по сравнению со взрослыми людьми и почти нечем рисковать.
Взрослый человек обычно обременен семьей и заботой о ней, что естественным образом ограничивает желание рисковать, без которого экстремизм и политический радикализм невозможны. Молодежь свободна от влияния этого сдерживающего фактора. Причем, если обратиться, например, к современным исламским обществам, свободна вынужденно - исламские
нормы вступления в брак затрудняют достижение этой цели для тех молодых людей, которые не имеют определенных экономических ресурсов, а доступ к экономическим ресурсам, в свою очередь, затруднен проблемами с трудоустройством молодых людей [4].
«Естественная», обусловленная необходимостью социализации невключенность молодых людей во «взрослую жизнь» часто принимает болезненные формы по причине специфики социально-экономической ситуации. Молодежь - одна из самых уязвимых групп на рынке труда и сталкивается с множеством проблем социально-экономического характера. Перед молодыми людьми стоит проблема адаптации к существующему порядку, и этот процесс может быть затруднен объективными факторами -отсутствием средств для обучения, необходимого для получения желаемой профессии, отсутствием рабочих мест, общей неблагоприятной экономической и социальной ситуацией в регионе проживания и т.д. Низкий уровень жизни, не соответствующий современным представлениям о приемлемом уровне потребления может приводить к развитию фрустрации. Все эти неблагоприятные экономические и психологические факторы могут препятствовать нормальной адаптации и приводить к росту критицизма, способного принимать разрушительные формы.
Важным фактором, делающим молодежь уязвимой перед пропагандой экстремистских организаций, является кризис идентичности, присущий многим современным молодым людям [5]. Эриксон полагал, что кризис идентичности, неустойчивая идентичность присущи многим подросткам и молодым людям, которые еще не обрели социального статуса [6]. В ситуации кризиса идентичности большую роль играет поиск группы, поиск сообщества, интеграция в которое может помочь дать ответ на вопрос о собственной идентичности и смысле своего существования. Именно эту функцию выполняют молодежные субкультуры. Но экстремистские движения тоже имеют все признаки субкультур - даже контркультур. И они формируют достаточно устойчивые социальные связи, коллективную принадлежность, предлагают отчужденному индивиду общность, что весьма важно для самоопределения и психологического состояния.
Прочная связь с группой определяет конформность индивидов к групповым нормам, что позволяет объяснить готовность, с которой участники радикальных группировок и движений идут на совершение не просто противоправных действий, но даже на нарушение естественных, казалось бы, запретов, касающихся отнятия человеческой жизни.
Групповая принадлежность особенно важна в современных обществах с ослабленными социальными связями и низким уровнем социальной солидарности. Слабые социальные связи означают не только одиночество и отчужденность индивидов, но и слабый социальный контроль. Известно, что развитие механизмов формального социального контроля (правоохранительные органы и т.д.) было обусловлено именно разреженностью социальной ткани современных обществ и практически
полным отсутствием контроля со стороны неформальных сообществ. В такой социальной ситуации человек, еще не совершивший преступления, но только начинающий свою «девиантную карьеру», не может быть остановлен никем, кроме ближайших родственников, авторитета которых часто бывает недостаточно. К тому же одной из предпосылок девиантности молодежи является отсутствие взаимопонимания и нормальных отношений в семье [7]. Примером может быть недавний случай с российской студенткой В. Карауловой, чье увлечение радикальным исламом долгое время оставалось незамеченным её семьей, пока девушка не сбежала из дома, отправившись на территорию, контролируемую ДАИШ. Родители молодых европейцев, проделавших сходный с российской студенткой путь, также нередко рассказывают о том, что не замечали проблем с детьми, пока не стало слишком поздно.
Дополнительным фактором, влияющим на возможную критическую и нигилистическую позицию по отношению к существующему социальному порядку и культурным смыслам, лежащим в его основе, является общая мировоззренческая и культурная неопределенность, присущая обществам и культуре эпохи постмодерна. Неслучайно, что на современном этапе получил распространение именно религиозный экстремизм [8]. Религия предлагает устойчивую систему ценностей и норм, кроме того, она предлагает чувство избранничества и высокой миссии. Это роднит религию с идеологиями [9]. В современном мире политические идеологии переживают глубокий кризис, поэтому возврат религии и появление радикальных политических идеологий на основе религий был закономерным. Но религия, превращенная в орудие политической борьбы, опаснее любой светской идеологии, поскольку склонна превращать своих противников в носителей абсолютного зла, в борьбе с которым допустимы любые методы, получающие оправдание от сакрального авторитета.
Возникает закономерный вопрос: какие меры могут предотвратить распространение экстремистских идей среди молодежи? Часто в качестве ответа предлагаются меры по усилению воспитательной работы в школах и вузах, привития правильных ценностей. Но внешнее привитие ценностей не может быть прочным и действенным, если ценности не затрагивают реальной жизни, не дают ответа на реальные вопросы, оторваны от жизненных проблем. Таким образом, одной лишь воспитательной работы недостаточно, но необходим целый комплекс мер, направленный не только на предотвращение участия молодежи в экстремистских группировках, что является уже следствием определенных проблем. Комплекс мер должен быть направлен на улучшение интеграции молодежи в общество, обеспечение процесса адаптации к существующему социальному порядку. Такой подход может быть основан на концепции предотвращения девиации Т. Хирши, получившей название концепции социальных обручей. Эта концепция основана на признании важности вовлеченности подростков и молодых людей в различные виды позитивной социальной активности. Чем больше
приемлемых с точки зрения общества форм активности требуют участия индивида, тем прочнее его связь с обществом и меньше пространства для возможного отклонения. В российском обществе, где видов организованной неформальной групповой активности не слишком много, эта задача особенно актуальна. Естественно, необходима и экономическая поддержка государства в обеспечении доступного образования, трудоустройства молодых людей, развития молодых семей [10].
В конечном итоге, главной предпосылкой вовлечения молодежи в экстремистские группировки является отчужденность от нормального общества. Именно преодоление этой отчужденности - лучшая профилактика экстремистского поведения. Политика государства, направленная на социальную поддержку молодежи, её адаптацию и интеграцию в общество, -важное направление обеспечения национальной безопасности.
Литература:
1. Российский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М., «Большая Российская энциклопедия», 2000. Т. 2. С. 1832. -1023 с.
2. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., АСТ, Хранитель, 2006. С. 276. - 873 с.
3. Прошин Д.В. Дэвид Рапопорт: терроризм четвертой волны и европейские джихадисты //Научные труды Черноморского государственного университета Серия: Политология. 2014. Т. 248, Вып. 236. С.87. - С. 87-92.
4. Перов Г.О., Самыгин С.И., Тумайкин И.В. Молодежная безработица в науке, как фактор накопления рисков социальной безопасности России / Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 3-1. С. 96-100.
5. Верещагина А.В., Гафиатулина Н.Х., Самыгин С.И. Духовные аспекты формирования национальной идентичности: социологический анализ угроз социальному здоровью и духовной безопасности России // Инженерный вестник Дона, №3 (2015). URL: http://ivdon.ru/ru/masazine/archive/n3y2015/3195
6. Эриксон Э. Трагедия личности. М., Эксмо. 2008. - 256 с.
7. Верещагина А.В., Гафиатулина Н.Х., Самыгин С.И. Семья в формировании ценности доверия в молодежной среде современного российского города // Инженерный вестник Дона, №2 (2016). URL: http://ivdon. ru ru magazine archive n2y20l6/3526
8. Самыгин С.И., Верещагина А.В., Рачипа А.В. Вызовы и угрозы религиозного радикализма национальной безопасности постсекулярных обществ // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2016. № 2. С. 103-107.
9. Самыгин С.И., Матецкая А.В., Эгильский Е.Э., Воденко К.В. Социология религии. Ростов-на-Дону, Феникс. 2015. С. 219. - 314 с.
10. Ковалев В.В., Самыгин С.И., Верещагина А.В. Неустойчивость и конфликтный потенциал молодых семей в современной России: факторы
влияния // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 8-9 /http://online-science.ru/m/products/social_sciense/gid3758/pg0/
Literature:
1. Russian encyclopedic dictionary/Hl. edition A. M. Prokhorov. M, "The big Russian encyclopedia", 2000. T. 2. Page 1832. -1023pages.
2. Merton R. Social theory and social structure. M, nuclear heating plant, Keeper, 2006. Page 276. - 873 pages.
3. Proshin D. V. David Rapoport: terrorism of the fourth wave and European jihadists//Scientific works of the Black Sea state Series university: Political science. 2014. T. 248, Issue 236. Page 87. - Page 87-92.
4. Perov G. O., Samygin S. I., Tumaykin I. V. Youth unemployment in science, as a factor of accumulating of risks of social safety of Russia / Humanitarian, social and economic and social sciences. 2015. No. 3-1. Page 96100.
5. Vereshchagina A. V., Gafiatulina N. H., Samygin S. I. Spiritual aspects of forming of national identity: sociological analysis of threats to social health and spiritual safety of Russia//Engineering bulletin of Don, No. 3 (2015). URL: http://ivdon.ru/ru/magazine/archive/n3y2015/3195
6. Ericsson E. Tragedy of the personality. M, Eksmo. 2008. - 256pages.
7. Vereshchagina A. V., Gafiatulina N. H., Samygin S. I. Family in the forming of value of trust among young people of the modern Russian city//the Engineering bulletin of Don, No. 2 (2016). URL: http://ivdon.ru/ru/magazine/archive/n2y2016/3526
8. Samygin S. I., Vereshchagina A. V., Rachipa A. V. Challenges and threats of religious radicalism of a homeland security of post-secular societies//Economic and humanitarian researches of regions. 2016. No. 2. Page 103-107.
9. Samygin S. I., Matetskaya A. V., Egilsky E. E., Vodenko of K. V. Sociology of religion. Rostov-on-Don, Phoenix. 2015. Page 219. - 314 pages.
10. Kovalyov V. V., Samygin S. I., Vereshchagina A. V. Variability and the conflictual potential of young families in modern Russia: influence factors//Humanitarian, social and economic and social sciences. 2016. No. 8-9/http://online-science.ru/m/products/social_sciense/gid3758/pg0/
