CC BY
26
\ МОДНЫЙ ПРОДУКТ\
Никто не хотел банкротст
С начала этого года массовой стала практика реструктуризации кредитных договоров и задолженности по корпоративным облигациям.
Наталья Соглашение о реструктуризации долга — один из наибо- Активы «ПОД стрессом»
МАКОВСКАЯ лее распространенных способов работы банков с про- В период кризиса в объеме реструктурированных ссуд блемной задолженностью. Перезаключая и пролонгируя значительно возросла доля так называемых скрытых кредитные договоры, по которым допущена просрочка, дефолтов, то есть реструктуризации ссуд заемщикам, банки обеспечивают временное снижение долговой которые не в состоянии погасить кредит в краткосроч-нагрузки на предприятия, улучшают свои балансовые ной перспективе, либо реализация проектов которых показатели и минимизируют резервы по ссудам. Но ре- откладывается на неопределенное время. По мнению структуризация хоть и позволяет достичь временной ста- «Эксперт РА», объем таких кредитов может достигать билизации, ее действенность не следует переоценивать. 1/3 валовой величины реструктуризации. С учетом того Процесс этот для крупнейших предприятий-заемщиков что, по данным Банка России, доля реструктурирован-служит способом давления на банки и сопровождается ных ссуд составляет около 20% кредитного портфеля серьезным нарушением прав кредиторов, отмечают экс- банковской системы, дефолтные кредиты можно оце-перты ассоциации «Россия». Средние и малые предпри- нить в 1,3 трлн. руб. Реальные масштабы плохих долгов ятия, используя неэффективность процедур взыскания в кредитных портфелях российских банков, по оценкам долга и обеспечения, затягивают арбитражные процессы «Эксперт РА», почти в три раза превышают официаль-и уклоняются от погашения долгов. Для физлиц, как свиде- ные данные. Помимо просроченной задолженности (на тельствует российская практика, длительная пролонгация 1 мая — 725 млрд. руб. или 3,6% кредитного портфеля) кредита (на срок более полугода) снижает вероятность его к проблемным активам следует относить часть пролон-возврата практически до нуля. В результате принудитель- гированной задолженности — скрытые дефолты (реной реструктуризации фактический срок возврата креди- структуризации ссуд заемщикам с крайне низкой плате-тов оказывается неопределенным. Возникает опасность жеспособностью и высокой вероятностью неисполнения массового нарушения основополагающих принципов бан- обязательств), которые могут достигать до трети вало-ковского кредитования — возвратности и срочности. вой величины реструктуризации, порядка 6,6% ссудной
Низкие шансы на получение удовлетворения в конкур- задолженности. В результате на 1 мая 2009 года объем сном производстве вынуждают кредиторов отказывать- истинных проблемных активов по банковской системе ся от банкротства должника. А это создает предпосылки (просроченная задолженность плюс скрытые дефолты) для неравного отношения к кредиторам. Их успех в ис- составил около 10% кредитного портфеля. ковом и исполнительном производстве всецело зависит Эксперты считают, что банки не могут продолжать по-от скорости движения дела. Удовлетворение одного из литику реструктуризации бесконечно. Их возможности взыскателей ведет к ущемлению интересов других. На ограничены нормативами Н2, Н3, Н4 (мгновенной, теку-практике почти не используются мировые соглашения щей и долгосрочной ликвидности). Низкая доля длинных с привлечением всех кредиторов. пассивов может сделать последующую реструктуризацию
ВЛАДИ МИ РХАХАНОВ
невозможной, отмечается в исследовании «Эксперт РА». Пролонгированную задолженность рано или поздно придется вынести на просрочку и отразить в балансе, а значит, создать под нее резерв.
В условиях экономического спада, фактической заморозки кредитования и стагнации кредитных портфелей общий объем «плохих» долгов будет лишь возрастать, доходность банковского бизнеса — падать, а резервы на возможные потери по ссудам — все в меньшей степени соответствовать реальной угрозе обесценения активов. Как результат, уже к концу года банковская система может просто сгенерировать новые средства для покрытия активов «под стрессом», что в разы повышает вероятность кризиса «плохих» долгов. Исход сложившейся ситуации зависит от того, насколько решительные меры готов принять Центробанк, чтобы не допустить коллапса в банковском секторе: если регулятор до конца года сможет найти действенные механизмы рекапитализации банков с целью формирования действительно адекватных резервов, то острота проблемы снизится, как считают в «Эксперт РА». В противном случае можно ожидать волны банкротств, которая будет происходить на фоне массового обесценения активов и в условиях крайнего дефицита ликвидных средств для их покрытия.
Стоимость ликвидационная против фундаментальной
Чем значительней у компании нехватка денег, тем сложнее задача реструктуризации ее долга. Управляющий директор Morgan Stanley Ян Тавровский отмечает, что по сути эта задача сводится к поиску компромисса, приемлемого для всех участников процесса. Помимо
финансовых кредиторов, это акционеры, совет директоров (менеджмент) компании, ее сотрудники (профсоюзы), клиенты, поставщики (торговые кредиторы), попечители пенсионных фондов, регуляторы. Очень часто интересы акционеров, СД и менеджмента компании не совпадают.
Основа любого плана реструктуризации — подготовка бизнес-плана. Банк выстраивает финансовую модель для понимания, насколько бизнес может обслуживать долги, существует ли у него потребность в средствах из других источников, насколько необходимо соблюдение ковенант (договоров), а также оценки стоимости предприятия для рассмотрения возможности обмена долга на акции.
Чтобы реструктуризация имела экономическую целесообразность, стоимость непрерывно действующей компании должна быть выше ее ликвидационной стоимости. По мнению Яна Тавровского, разные акционеры и инвесторы, как правило, по-разному оценивают компанию.
«Если ликвидационная стоимость превышает фундаментальную, реструктуризация теряет всякий смысл — легче ликвидировать предприятие. С другой стороны, стоимость капитала — по сути, это цена опциона на активы компании с равным сумме долга страйком (strike price — цена исполнения, по которой владелец опциона имеет право исполнить сделку. Как правило, реализуют опционы лишь хеджеры, поскольку продажа опциона выгоднее, чем его реализация — ред.)», — объясняет Ян Тавровский.
Если сегодня стоимость активов может быть меньше, чем стоимость долга, это вовсе не означает, что опцион равен нулю. Стоимость активов меняется во времени, и чем больший промежуток рассматривать, тем опцион стоит дороже. Интерес должника — затянуть процесс возврата кредита. Есть вероятность, что с течением времени
\ МОДНЫЙ ПРОДУКТ\
НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ
Действующее российское законодательство о банкротстве
2005 2006 2007 2008
Поступило заявлений о признании должников несостоятельными (банкротами) 32190 91431 44255 34367
из них: принято к производству 25643 83068 30015 27032
Количество дел, по которым проводилась процедура финансового оздоровления 32 39 33 48
из них: прекращено производство по делу в связи с погашением задолженности 2 8 3 6
Количество дел, по которым проводилась процедура внешнего управления 1013 947 752 579
из них: прекращено производство в связи с восстановлением платежеспособности 21 31 41 40
Принято решений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства 13963 76447 19238 13916
Отказано в признании должника банкротом 308 737 563 520
Прекращено производство по делу в связи с утверждением мирового соглашения 84 106 126 126
% к количеству дел, по которым завершено производство 0,4 0,2 0,2 0,4
Завершено производство по делам о несостоятельности (банкротстве) 18812 60848 66816 35051
По материалам бизнес МОЖвТ ВЫЙТИ ИЗ СЛОЖНОЙ ситуации В СВЯЗИ С ИЗМв-
конференции «Ре~
структуризация нением рыночной конъюнктуры, а его акции могут вырас-
долга или банкр°тс- ти в цене. Но естественными тогда выглядят вопросы кре-
тво», организованной
газетой «Ведомости». дитора: «Почему банк должен предоставлять такой опцион
акционерам компании? Почему они ничего не должны за него платить?» Вокруг этого часто возникают дискуссии.
И, наконец, любой анализ ситуации должен включать в себя идентификацию существующих кредиторов и понимание их особенностей.
К одной из основных категорий кредиторов относятся российские банки с госучастием. По мнению Яна Тав-ровского, их позиция достаточно прагматична, профессиональна и экономически обоснованна. Они не боятся конфронтации с должниками, поскольку хорошо понимают все особенности российской судебной системы и процесса банкротства, а при отсутствии выбора готовы «забирать» бизнес за долги. Они стремятся вернуть основную сумму долга и в дефолте должника и его банкротстве не заинтересованы. Кроме того, госбанки осознают свою социальную ответственность, особенно в отношении стратегических предприятий. «Госбанки готовы обсуждать предоставление предприятиям новых займов, но при условии софинансирования их со стороны акционеров, а также предоставления несвязанных залогов и поручительств, — подчеркивает Ян Тавровский. — Они также терпимо относятся к пролонгации кредитов, желая при этом получать проценты по ссудам в денежной форме».
В отличие от государственных, частные российские банки с меньшей охотой идут на существенное продление сроков возврата основной суммы долга. Они в меньшей степени расположены и способны предоставлять новые займы, а в большей — готовы к конфронтации и судебным разбирательствам, отъему бизнеса за долги. Как полагает Ян Тавровский, частные банки будут следовать за лидерами индустрии. И при совместном с госбанками кредитовании одного и того же заемщика с большей вероятностью будут принимать условия реструктуризации, приемлемые для госбанков.
Иностранные банки также не заинтересованы в дефолте и банкротстве своих заемщиков во избежание создания резервов или фиксации убытков. Но эти участники
в большей степени, в отличие от российских, сфокусированы на кредитных характеристиках и оценке адекватности бизнес-планов заемщиков. В западных банках пролонгировать кредит на 3-6 месяцев значительно сложнее, чем в российских, что обусловлено их нежеланием отбирать бизнес за долги, входить в капитал. «Они боятся этого и занимают выжидательную позицию, следя за действиями российских коллег», — говорит Ян Тавровский. Вероятно, они примут условия реструктуризации, приемлемые для российских банков. В этих условиях иностранные участники расценивают отношение к ним со стороны заемщиков как менее ответственное по сравнению с отношением к российским банкам (предоставляемые залоги менее качественны, меньше цена кредита). В западных банках труднее получить деньги, чем в российских. Но они более предсказуемы и безобидны в сложных ситуациях.
Другая категория кредиторов — инвесторы в облигации и иностранные инвестиционные банки — в меньшей степени сфокусированы на возврате основной суммы долга по сравнению с максимизацией экономической стоимости в целом. По этой причине их основная задача — добиться простых изменений в условиях, которые приведут к повышению ликвидности и цены инструментов, в которые они вложились (совсем не обязательно, что они полностью вернут свои деньги). Кроме того, такие инвесторы не имеют хорошего понимания российской судебной системы и процессов банкротства. Так что вероятность инициирования ими судебных разбирательств значительно ниже. Итак, ни одна из всех названных категорий кредиторов не желает банкротства заемщиков.
Инвестиционный проект
С одной стороны, реструктуризация простой и понятный процесс: банк и компания-должник идут на изменение условий кредитного договора. С другой — любая сделка реструктуризации долга индивидуальна и учитывает множество параметров, начиная с условий кредитного договора и заканчивая прогнозом будущих денежных потоков компании-должника. Можно выделить несколько типов сделок реструктуризации. Это кредитные каникулы, пролонгация кредита, временное снижение процентной ставки, взаимозачет требований, выкуп долга с дисконтом, обмен долгов на собственный капитал, распродажа непрофильных активов и т. д. Однако зачастую используется совокупность приведенных способов, отмечает аналитик компании «Арбат Капитал» Михаил Завараев. Например, часто вместе используются кредитные каникулы и пролонгация кредита: продлевается срок платежа и одновременно дается отсрочка процентов по кредитам, например на 2-3 квартала. Часто для этого банк выдает кредит с обновленными условиями, который идет на погашение старого. В итоге сразу уменьшается объем проблемной задолженности, и соответственно, объем требуемых резервов на покрытие проблемной задолженности, что снижает давление на его капитал. Банк надеется на погашение проблемной задолженности в будущем. А должник получает возможность сосредоточиться на ведении своего бизнеса, а не на скитаниях по судам.
При подготовке сделки реструктуризации каждая из сторон пытается договориться о наиболее выгодных для себя условиях. По сути, это инвестиционный проект в чистом виде: все, что было в прошлом, забывается, и речь
идет о будущих выгодах. На первый план в этом случае может выйти переговорная сила любого из клиентов, причем, не всегда она на стороне банка. Если кредитный договор был составлен так, что должнику, по сути, нечего терять, то переговорная сила — на его стороне. Правда, не стоит забывать и о репутационных рисках.
С началом кризиса широкое распространение в банковской системе получила практика пролонгации ссудной задолженности, которая не находит отражение в балансе банков и, следовательно, не видна из официальной статистики. По оценкам «Эксперт РА», банк может пойти на пролонгацию с несколькими целями. Первая и главная — минимизировать нагрузку на баланс, выражающуюся в увеличении резервов на возможные потери по ссудам при реклассификации их в более низкую категорию качества. Здесь банкирам помог и регулятор, пойдя на временное смягчение требований к резервированию — благодаря вышедшему 23 декабря 2008 года Указанию №2156-У «Об особенностях оценки кредитного риска по выданным ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности», банки могут либеральнее оценивать качество задолженности и более мягко подходить к созданию резервов. Эти меры избавят банковский рынок от необходимости наращивать резервы в случае входа экономики в стадию рецессии. Вторая цель — не показывать реальный уровень просроченной задолженности. Наиболее распространена реструктуризация ссуд среди строительных и девелоперских компаний.
Там, где кредиторы и должник смогут договориться, дальнейшая технология реструктуризации достаточно проста. Однако есть риск, что на следующем этапе кто-либо из кредиторов может предъявить иск в Арбитражный суд и возбудить дело о банкротстве, и тогда все договоренности обрушаются. На взгляд партнера Адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрия Степанова, российское законодательство не дает ответа на вопрос, как обеспечить исковой защитой соглашения, заключенные между должником и кредитором. По словам эксперта, российский правопорядок оказывается неконкурентным и нередко процессы реструктуризации «уходят» в иностранные юрисдикции.
Если же должнику и кредитору договориться не удается, должник зачастую ищет защиты в суде. Продолжнико-вый судебный сценарий, по словам Дмитрия Степанова, предполагает оспаривание должником требований кредиторов. По сути, это не оспаривание, а некое сутяжничество, чтобы отодвинуть момент взыскания долга, дать инициировать банкротство по той или иной ликвидационной модели. В таких процедурах российские юристы преуспели. «Вероятно, мы увидим некий ренессанс технологий, которые использовали юристы в 1998 году, — считает Дмитрий Степанов, — будут составляться фантастические иски, например о признании договора не заключенным и т.д. Но это цветочки по сравнению с тем, что может появиться в будущем».
Другой сценарий — форс-мажор. В последнее время должники стали заявлять в судах о том, что мировой финансовый кризис является форс-мажором и пока он не пройдет, они не в состоянии исполнять какие-либо обязательства. Другой вариант — подача иска об изменении условий ранее заключенных договоров, главным образом кредитных, со ссылкой на статью 451 ГК «Существенное
изменение обстоятельств». Такую юридическую конструкцию Дмитрий Степанов характеризует как более тонкую, но в то же время, определяет ее как некий механизм договорной реструктуризации под надзором суда (суд говорит, сколько и в каком порядке должен платить должник). Пересмотр или аннулирование кредитного договора дает должни ку передышку или полное освобождение от ответственности до той поры, пока вышестоящая судебная инстанция не отменит решение нижестоящей.
Дамоклов меч банкротства
По мнению Дмитрия Степанова, обсуждать российское законодательство о банкротстве применительно к реструктуризации бессмысленно, поскольку действующий сегодня закон о банкротстве «ликвидационный», не содержит действенных механизмов восстановления платежеспособности должников (см. таблицу).
Ян Тавровский отмечает следующие риски для кредитора в процессе банкротства. Процедура может длиться до трех лет. Если должник инициирует банкротство, у него есть возможность назначить дружественного ему временного управляющего, который будет затягивать рассмотрение требований кредиторов о признании их долгов.
У западных банков положение еще более сложное. Если кредит оформлен по английскому праву, то иностранный кредитор перед обращением в российский суд должен обратиться в Лондонский за решением о том, что российский заемщик должен вернуть кредитные средства. На эти процедуры уходит более семи месяцев. При этом риск вывода активов сохраняется, поскольку пред-приятием-должником продолжают управлять прежние менеджмент и акционеры. Существует и такой риск, как искусственное раздувание задолженности перед дружественными должнику компаниями. При назначении арбитражного управляющего эти кредиторы могут собрать наибольшее количество голосов (каждый кредитор имеет число голосов, пропорциональное сумме включенных в реестр требований) и т.д. От осознания рисков в процессе банкротства у многих кредиторов волосы встают дыбом. Особенно у западных, не понимающих всех тонкостей российских процедур. Для такой категории любая более-менее нормальная договоренность с заемщиком заведомо лучше неопределенности при банкротстве, в результате которого — в соответствии с законом — можно потерять все. Л
«Мы, возможно, увидим ренессанс технологий, которые использовали юристы в 1998 году...»
