CC BY
51
А.Н. Бабай
Бабай Александр Николаевич — кандидат юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, начальник Дальневосточного института повышения квалификации Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков
Модернизация российского права, регламентирующего борьбу с незаконным оборотом наркотиков: тенденции и перспективы
Модернизацию российского права следует понимать как комплексный, многосторонний, долговременный процесс, направленный на приспособление к российским реалиям общечеловеческих ценностей (национальный аспект модернизации), а также на дальнейшую унификацию и стандартизацию правовых систем современности, приведение российского права в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права (глобальный аспект модернизации).
Как в общечеловеческих ценностях, так и в международно- правовых стандартах воплощаются естественные права и свободы личности. Поэтому целью модернизации российского права является максимальное воплощение в нем естественных прав человека и их гарантирование со стороны государства.
Приоритет прав и законных интересов личности как атрибутивный признак правового государства никем не подвергается сомнению. Каждое субъективное право человека достойно уважения и требует соответствующих усилий со стороны властных структур по его обеспечению и защите. Но субъективные права граждан по природе своей разные.
Большинство прав и свобод связаны с удовлетворением потребностей конкретного человека (право на труд, отдых, получение образования, свобода творчества, выбора рода занятий, профессии и т. п.), и их нарушение вредит только данному человеку и в какой- то степени его ближайшему окружению.
Но есть и такая категория прав, нарушение которых сопряжено с интересами многих, целых социальных общностей. Речь идет о так называемых коллективных правах или правах третьего поколения. К их числу можно отнести право на достойное существование, безопасные условия жизнедеятельности людей, здоровую экологию. Неслучайно посягательства на эти права причисляют к глобальным угрозам человечеству. Статус такой угрозы уже давно получил, например, международный терроризм.
Однако до сих пор Организация Объединенных Наций не решается присвоить этот статус транснациональной наркопреступности, в орбиту которой вовлекаются все новые и новые жертвы и страдают интересы многих миллионов людей во всех уголках земного шара. Введение такого статуса позволило бы применять высшие формы международно-правового принуждения (экономические санкции, вооруженные силы) к государствам, криминальным синдикатам, специализирующимся на производстве и незаконном распространении наркотиков.
А то, что криминальный наркотизм на рубеже XX—XXI веков стал острейшей проблемой мирового сообщества, приобрел угрожающие масштабы для всей земной цивилизации, затрагивая практически все страны мира, —очевидно для всех.
Сегодня угроза гибели человечества исходит не столько от техногенных катастроф (например, аварии на АЭС в японском городе Фукусима) или природно-климатических катаклизмов (наводнения, оползни, землетрясения), а скорее от стремительного распространения наркотиков и той эпидемии их незаконного употребления, которая приобретает масштабы глобальной катастрофы.
По данным ООН, более 200 млн человек в возрасте от 5 до 64 лет употребляют наркотики. Из них каждый восьмой — наркозависимый, практически не поддающийся лечению.
Средняя продолжительность жизни наркомана — 8 лет. Но за эти годы он вовлекает в эту бездну до 50, а то и более, человек. Отсюда армия наркоманов не только воспроизводится, но и из года в год растет. Поэтому назрела необходимость введения в оборот международной политики нового вида безопасности — антинаркотической. В этой связи весьма символичным представляется тот факт, что уже во всем мире 26 июня отмечается как Международный день борьбы с наркоманией.
Не отличается от мировых тенденций и наркоситуация в России.
Если в 1990 году в России диагноз «наркомания» был поставлен врачами всего 4,6 тысячам человек, в 1996 году — уже 30,4 тысяч, в 2000 году — 73,3 тысячам, то в 2010 году — уже 358 тысячам человек, то есть за 20 лет количество наркоманов в стране возросло примерно в 75 раз1.
1 См.: Овчинский B.C. О развитии наркоситуации в России: как обезвредить мины на российском наркополе // Наркоконтроль. — 2011. — № 1. — С. 11.
Цифры упрямо свидетельствуют об ухудшении наркоситуации в нашей стране. Однако до сих пор у нас не сложилась единая система учета наркоманов.
По данным рабочей группы Президиума Государственного совета Российской Федерации, количество официально зарегистрированных в России лиц, употребляющих наркотики, составляет более 600 тысяч человек1.
Директор ФСКН России В.П. Иванов неоднократно приводил цифру: 2,5 миллиона наших соотечественников зависят только от наркотиков опиумной группы. И если к ним добавить наркоманов, предпочитающих другие виды наркотиков, то их общее количество вырастет в несколько раз. Неслучайно эксперты ООН полагают, что реальная цифра потребителей наркотиков в Российской Федерации превышает 6 миллионов человек.
По сведениям руководителя Роспотребнадзора Г. Онищенко, «во всех странах Европы зарегистрировано около миллиона наркоманов. У нас же на 142 миллиона населения 2,5 миллиона приверженцев дурмана. Официально зарегистрированных. А статистика тут такая: на одного зарегистрированного приходится в среднем 7 незарегистрированных»2. Если применить такую методику подсчета, наркозависимых в стране окажется не 2%, а более 12% от общей численности населения.
Если учесть, что это в основном люди трудоспособного возраста, к тому же с репродуктивной функцией, то серьезность и масштабность наркоугрозы для Российской Федерации приобретает устрашающие размеры. Именно наркоугрозу следует считать главной опасностью для существования Российского государства, да и многонационального российского народа.
В условиях такой путаницы в статистических данных чрезвычайно актуальна задача мониторинга наркоситуации, который должен показать истинное положение дел в этой сфере. Однако до сих пор не сложилась единая система мониторинга наркоситуации в стране. Наркологи, социологи, представители правоохранительных органов закладывают разные параметры в определение самой наркоситуации. Так, нет единства мнений между ними по вопросу о критериях отнесения тех или иных лиц к категориям: потребители наркотиков; наркозависимые или больные с диагнозом «наркомания». Не могут договориться и относительно единообразного понимания ряда других оценочных показателей.
В геометрической прогрессии растет число выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. За последние 20 лет их количество возросло в 15 раз и достигло 238,5 тысяч в 2009 году3.
Но что интересно, если численность наркоманов, только официально учтенных Минздравсоцраз-вития России, выросла, как отмечалось, в 75 раз, то число наркопреступлений за этот же период увеличилось лишь в 15 раз. И еще один настораживающий факт: если в стране миллионы лиц, систематически употребляющих наркотики, а количество соответствующих преступлений исчисляется двумя с небольшим сотнями тысяч, то это наводит на определенные размышления. Этих преступлений также должно быть несколько миллионов. Ведь каждый факт приобретения наркоманом очередной дозы — это уже преступление со стороны тех, кто эту дозу продает!
Впрочем, достаточно статистики. И так очевидно, с учетом истинных масштабов наркомании и наркопреступности, они давно уже вошли в число угроз национальной безопасности, переросшей границы одного государства и достигшей уровня угрозы планетарного характера.
Что же происходит в современной России и мире в целом в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков? Насколько адекватно реагируют государство и общество на складывающуюся ситуацию? Модернизируются ли международное право и национальные правовые системы, в частности российское право, в соответствии с наметившимися негативными тенденциями?
С одной стороны, налицо все необходимые атрибуты активной борьбы с распространением наркотиков. Сложился даже определенный национальный антинаркотический механизм. С 2003 года действуют специализированные органы наркоконтроля. Сформирован аппарат Государственного ан-тинаркотического комитета для координации деятельности всех противодействующих наркоугрозе сил. Во всех субъектах Российской Федерации заработали антинаркотические комиссии во главе с губернаторами (главами республик). В 2009 году принята Концепция государственной антинаркоти-ческой политики на 2010—2020 годы, а в 2010 году Президентом Российской Федерации утверждена Стратегия государственной антинаркотической политики.
И на международном уровне есть соответствующий механизм противодействия наркопреступности. Существует Управление ООН по наркотикам и преступности. Еще 50 лет назад принята Единая Конвенция ООН о наркотических средствах, а 40 лет назад — Конвенция о психотропных веществах. В Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года перечислены соответствующие действия, которые государства должны признавать престу-
1 http://www.rian.ru/antidrugs/20110418/365802426.html
2 Онищенко Г. Заместительная терапия // Российская газета. — 2009. — 17 марта.
3 См.: Овчинский B.C. О развитии наркоситуации в России: как обезвредить мины на российском наркополе // Наркоконтроль. — 2011. — № 1. — С. 11.
плениями1. А вообще в этой сфере действует более 200 международно-правовых актов, ратифицированных Россией2.
Но как практически реализуются все эти акты и действуют соответствующие правоохранительные органы? Анализ данного вопроса позволяет сделать вывод о наличии противоречивых тенденций, характеризующих динамику соответствующей нормативно-правовой базы и вытекающих из нее основных направлений борьбы с наркоманией и наркопреступностью.
В июне 2011 года Глобальная комиссия ООН по оценке борьбы с распространением наркотиков, в которую входят весьма авторитетные люди: Кофи Аннан, бывший Генеральный секретарь ООН, бывшие президенты Мексики, Колумбии, Бразилии, экс- премьер Греции и другие, пришла к выводу, «что легализация наркотиков во всем мире и прекращение уголовного преследования наркоманов будут более эффективны, чем война против распространения наркотических веществ». В экспертном докладе отмечается, что борьба с наркотиками привела лишь к усилению наркоторговли и организованной преступности. При этом она обходится налогоплательщикам в миллионы долларов и уносит жизни тысяч людей. Авторы доклада выступили с критикой в адрес правительств тех государств, которые считают силовые методы борьбы с распространением наркотиков эффективными3.
Кстати, вышеуказанные выводы комиссии ООН не отличаются новизной и оригинальностью. Еще 25 октября 1990 года Комитет конституционного надзора СССР принял Заключение № 8 (2-10) «О законодательстве по вопросу о принудительном лечении и трудовом перевоспитании лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией», в соответствии с которым «потребление наркотиков приравнивалось к неотъемлемому праву человека, который ни перед кем не обязан бережно относиться к собственному здоровью». Согласно данному решению юридическая ответственность за потребление наркотиков без назначения врача (как уголовная, так и административная) была объявлена несовместимой с новой демократической Россией4. Данная норма просуществовала чуть больше года и 5 декабря 1991 года была отменена. Порочность данного подхода, основанного на мнимой гуманизации отношения к наркоманам, игнорирующего колоссальные негативные социальные последствия такой либерализации, очевидна. Российская политическая и юридическая доктрины не поддерживали и не поддерживают подобные взгляды, хотя в мире они имеют немало сторонников, в частности в США, других странах НАТО. Известно, что после введения войск НАТО на территорию Афганистана, эта страна вышла на первое место в мире по производству героина (90% его изготавливается на афганской территории), а с 2008 года — и на первое место в мире по производству гашиша. Все это во многом произошло из-за попустительства коалиционных сил, не желающих противодействовать незаконному производству афганских наркотиков и их распространению в Европу и Азию.
Другая тенденция, проявляющаяся при модернизации отечественного законодательства, регулирующего рассматриваемую сферу, — усиление репрессивных мер.
В апреле 2011 года Министерство юстиции Российской Федерации предложило рассмотреть возможность введения уголовной ответственности за употребление наркотиков, а Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков поддержала эту инициативу, конкретизировав ее: да, нужно криминализировать указанное деяние, но с предоставлением альтернативы в виде возможности лечения наркозависимых, вплоть до полного их выздоровления. Это же можно сделать и в отношении лиц, совершивших незначительные преступления в погоне за средствами для приобретения наркотиков. Отказалось такое лицо от лечения или уклонилось от него — тогда колония. Но по опыту стран, где такая система имеется (Швеция, Франция), нет желающих идти на тюремные нары, если есть альтернатива лечения от наркозависимости.
Кроме того, нередко звучат предложения об усилении уголовной ответственности за имеющиеся в Уголовном кодексе Российской Федерации составы преступлений (сбыт наркотиков, вовлечение в наркопотребление и др.). Хотя и действующие нормы содержат довольно жесткие санкции. Например, статья 2281 УК РФ за сбыт наркотикосодержащих средств предусматривает от 4 до 8 лет лишения свободы; в крупном размере или в составе группы — от 5 до 12; в особо крупном размере — от 8 до 20 лет лишения свободы.
Другое дело, что наши суды выносят слишком мягкие приговоры за эти деяния. Сорок процентов лиц, совершивших наркопреступления, получают условное лишение свободы, много выносится нака-
V _ V _ _ _ V 5
заний ниже низшего предела, установленного санкцией соответствующей нормы5.
Понятно, что в каждом конкретном случае суд руководствуется какими- то здравыми соображениями, учитывает все обстоятельства дела, но в целом просматривается весьма либеральное отно-
1 См.: Международное публичное право: Сборник документов. — М., 1996. — Т. 2. — С. 71—82.
2 См.: Ковалев Н. Наркобизнес. Терроризм. Коррупция // Наркомат. — 2003. — № 1.
3 См.: http//top.rbc.ru/society/02/06/2011 /598415.shtml
4 См.: Ведомости СНД СССР и ВС СССР. — 1990. — № 47. — Ст. 1001.
5 См.: Овчинский B.C. О развитии наркоситуации в России: как обезвредить мины на российском наркополе // Наркоконтроль. — 2011. — № 1. — С. 12.
шение к данной категории дел со стороны судей. Некоторые распространители наркотиков, имея по несколько судимостей за эти деяния, продолжают торговать наркотическим зельем. В такой ситуации воспитательная функция юридической ответственности явно не срабатывает.
При существовании диаметрально противоположных точек зрения относительно перспектив модернизации антинаркотического законодательства важно учитывать не только взгляды политиков, ученых, профессионалов-практиков, но и мнение рядовых членов общества. Между тем в общественном сознании преобладает мысль об ужесточении наказаний к лицам, совершившим наркопреступления, вплоть до пожизненного лишения свободы, а то и смертной казни.
В связи с этим ФСКН России обратилась в Государственную Думу Российской Федерации с предложениями:
A) дополнить статью 2281 УК РФ еще одной категорией сбыта наркотиков — в сверхкрупном размере с санкцией, предусматривающей пожизненное лишение свободы;
Б) выделить контрабанду наркотиков в самостоятельный состав преступления;
B) установить возможность конфискации имущества за отдельные виды наркопреступлений.
В ноябре 2010 года Государственная Дума Российской Федерации приняла в первом чтении законопроект, ужесточающий наказание за сбыт наркотиков или их аналогов в СИЗО, колониях, школах, вузах, на спортивных объектах, в ночных клубах.
Но что даст это ужесточение, если одновременно в стране провозглашается курс на гуманизацию и либерализацию уголовной ответственности, прогнозируется сокращение заключенных на одну треть1?
А мы знаем, как рьяно выполняются у нас директивы в части сокращения количества людей, средств на их содержание (будь это государственные служащие, заключенные или еще кто-либо).
На наш взгляд, политика гуманизации не должна распространяться на сбытчиков наркотиков.
Еще одна тенденция борьбы с наркоманией и сопутствующими ей явлениями — внедрение «заместительной» метадоновой терапии.
Метадон был синтезирован в фашистской Германии, получил название «адольфин» и изначально применялся как болеутоляющее средство для раненых. Со временем в некоторых странах, например США, Украине, стали применять это лекарственное средство в качестве заменителя сильнодействующих наркотиков в больницах, местах лишения свободы, когда наркозависимый испытывает ломку и ему надо дать дозу, дабы он не совершил суицид или не убил кого-нибудь, не совершил разбойное нападение, грабеж,кражу.
Время показало, что метадон также вызывает привыкание и наносит огромный вред организму, а смертность от него выше, чем в героиновой среде.
Сегодня США активно навязывают миру метадоновую терапию. Но движет ими не желание избавить человечество от наркоугрозы, а коммерческий интерес. На складах компаний-производителей скопилось большое количество этого препарата. Они терпят убытки и лоббируют в разных странах разрешение на контролируемое использование метадона. Необходимо сделать все, чтобы это лобби не победило, в том числе в правотворческих органах Российской Федерации.
Серьезная проблема на пути противодействия наркомании и наркопреступности — появление новых видов завуалированных наркотиков, требующих времени для их идентификации в качестве таковых, а также новых форм и методов профилактики и пресечения их изготовления и распространения. И речь здесь не только о дезоморфине, который изготавливается из кодеиносодержащих лекарственных препаратов, свободно реализующихся в аптечной среде, курительных смесях и целом ряде других препаратов, в основном медицинского предназначения, из которых легко изготавливаются наркотики. В год создается от 20 до 50 таких новых наркотиков, многие из которых гораздо токсичнее героина. Так, тот же дезоморфин в 15 раз превышает по силе разрушительного воздействия на человека героин. Такие данные были озвучены в докладе директора ФСКН России В.П. Иванова на заседании Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в рамках «правительственного часа», 30 июня 2010 года. Наше право в силу своей консервативности явно отстает от стремительно меняющейся наркоситуации.
В связи с этим заслуживает внимания еще одна проблема, связанная с использованием Интернета.
18 апреля 2011 года в Иркутске на заседании Президиума Государственного Совета Российской Федерации Президент Российской Федерации Д.А. Медведев озвучил интересный факт. Набрал он в поисковой системе «Яндекс» слово «дезоморфин», и сразу же высветилась строка «способ изготовления».
Территориальными органами ФСКН России выявлен 1041 интернет-сайт, на которых размещена информация о распространении наркотических средств, курительных смесей. Только за первый квартал 2011 года в ходе оперативно-розыскных мероприятий на ресурсах сети «Интернет» заблокировано 22 сайта, возбуждено 426 уголовных дел, привлечено к уголовной ответственности 134 человека.
1 См.: Овчинский B.C. О развитии наркоситуации в России: как обезвредить мины на российском наркополе // Наркоконтроль. — 2011. — № 1. — С. 12.
Таким образом, мы сталкиваемся с новым видом наркопреступности — киберпреступлениями. И уже в Интернете появились цифровые наркотики. Их сущность заключается в том, что звучание определенных слов, звуков вызывает состояние человека, схожее с наркотическим опьянением. Готовы ли наши правоохранительные органы к борьбе с такими преступлениями?
Впрочем, только ли правоохранительные органы должны бороться с наркопреступностью? Одними полицейскими мерами ее не победишь. Это задача едва ли не всех институтов гражданского общества. На переднем крае этой борьбы должны быть органы наркоконтроля. Однако не надо думать, что с их созданием иные силовые структуры государства могут устраниться от этого дела. А такая тенденция, в связи с реформой МВД России и вступлением в силу Федерального закона «О полиции», наметилась. В этом отношении показателен пример США, где давно и небезуспешно функционирует специальное подразделение по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — ОБА, но при этом оно изымает из незаконного оборота лишь 20% наркотиков, а 80% приходится на долю уголовной полиции1.
Подводя итог вышесказанному, сделаем вывод: несмотря на сложную внутреннюю и международную наркоситуацию, наличие противоречивых тенденций в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков, в России определены оптимальные пути противодействия наркомании и наркопреступности. Содержатся они в статье 5 Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года:
1. Сократить предложение наркотиков путем: а) пресечения их нелегального производства и оборота внутри страны; б) противодействия наркоагрессии извне.
2. Сократить спрос на наркотики путем совершенствования профилактической, лечебной и реабилитационной работы. Это едва ли не самая сложная задача, поскольку на конец 2010 года в России насчитывалось всего 12 наркобольниц, 4 наркологических реабилитационных центра (для сравнения в Китае таковых 600), 118 наркологических диспансеров, имеющих стационары. Указанный фонд позволяет пролечить не более 2% стоящих на учете наркобольных. Однако при средней продолжительности лечения в 14 дней, можно провести разве что детоксикацию, но излечить нельзя2.
3. Развить и укрепить международное сотрудничество в сфере контроля над наркотиками. Свою лепту в решение этой задачи вносит и Дальневосточный институт повышения квалификации ФСКН России, уровень подготовки специалистов в котором, по оценкам зарубежных партнеров, соответствует мировым стандартам. За четыре последних года преподаватели института выезжали в Армению, Белоруссию, Кыргызстан, Казахстан, Камбоджу с целью обучения наркополицейских указанных стран. А с департаментом по борьбе с наркотиками Министерства общественной безопасности Китайской Народной Республики, а также с Министерством юстиции и внутренних дел Монголии налажены двусторонние взаимовыгодные отношения, и обмен делегациями стал регулярным.
Успех в деле борьбы с незаконным оборотом наркотиков в значительной степени связан с наращиванием усилий по указанным трем направлениям.
Понятно, что Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года определила лишь ориентиры модернизации российского права, правоохранительной системы, медицинских учреждений.
Однако эффективность функционирования правоохранительных органов, реабилитационных центров, больниц, поликлиник, иных субъектов антинаркотической деятельности напрямую зависит от качества законодательства, регламентирующего данную деятельность.
Сегодня сделаны первые шаги в становлении нового комплексного правового института — анти-наркотического права, приняты первые нормативные правовые акты. Вот почему можно говорить лишь о тенденциях и перспективах модернизации российского права в этой сфере. Предстоит большая и кропотливая работа законодателя по систематизации имеющейся нормативно-правовой базы, разработке и принятию новых законов и подзаконных актов антинаркотической направленности.
1 См.: Овчинский B.C. О развитии наркоситуации в России: как обезвредить мины на российском наркополе // Наркоконтроль. — 2011. — № 1. — С. 13.
2 См. там же. — С. 13.
