CC BY
109
А.В. ШУМИЛОВ
МОДЕРНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА И ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС: ПРОБЛЕМЫ И ПОДХОДЫ
Электоральный процесс есть зеркальное отражение происходящих в обществе изменений. Показатель состояния массового сознания общества в конкретный исторический период. Изучение электорального поведения населения дает богатый материал, как в историческом, так и в практическом плане. Строго говоря, электоральный процесс является атрибутом демократической системы современного общества западного типа. Общество, в котором отсутствуют выборы или они являются явно недемократическими, нельзя назвать современными. Описание атрибутов современного общества одним из первых предложил М. Вебер. В общем виде характеристика традиционных и современных обществ дается многими авторами. Наиболее детальная характеристика отличительных черт принадлежит М. Леви [29].
В настоящее время современными обществами признаются страны Западной Европы, Северной Америки, Австралия, Новая Зеландия, Япония. Остальные страны принято называть развивающимися от традиционного к современному обществу. Из них только в странах Латинской Америки существует достаточно длительный электоральный процесс, который ведет свое начало еще с первой половины XIX в. В остальных развивающихся странах электоральная история началась только во второй половине XX столетия и лишь в немногих из них (Индия) сложились устойчивые, стабильные электоральные традиции.
Общественно-политические преобразования в современной России исследователи часто характеризуют как нулевые [17, с. 13]. Однако чаще отмечается самобытность развития: «Крах утопии демократических преобразований привел возрождению (в превращенном виде) прежних страхов и предрассудков. Отсюда представления об отказе от демократии, возвращение к традиционной российской политической модели. В 1990-е годы в России не возникла демократия в западном ее понимании, а значит, нам не от чего отказываться. Не произошло и разрыва с «корневыми» особенностями национальной политической культуры, что делает бессмысленным разговоры о возврате: нельзя вернуться к тому от чего не уходили». В заключение обычно отмечается: «Тот факт, что политический консенсус, достигнутый элитами, ориентирован на русскую «особость», еще раз подтверждает, по своему происхождению и взглядам мы не принадлежим к западному миру» [4, с. 33-34].
В связи с этим необходимо остановиться на рассмотрении подходов в изучении данной проблемы. Начиная с 1989 г. общенациональные выборы в регионах рассматривались дихотомически, предельно упрощенно («за реформы -против реформ»), что позволяло исследователю получать более или менее устойчивые картины голосования, выделяя «реформаторские» и «консервативные» регионы и строя на этой основе соответствующие биполярные типологии [10]. Однако применение аналогичной модели при анализе выборов в отдельном регионе имели ограниченные возможности, так как биполяризация по идеологическому признаку не играла ведущей роли. Как отмечали А. Шатилов и В. Нечаев, голосование избирателей за или против представителей различных сегментов региональных элит невозможно было интерпретировать в категориях лояльности/нелояльности политике реформ [24, С. 60]. Более того, региональные выборы опровергли мнение о роли раскола между городом и селом как
главной доминанте территориального распределения предпочтений избирателей [11, С. 661]. При рассмотрении моделей электорального поведения в регионах использовался и анализ политических субкультур [20, С. 49]. В ряде работ были сформулированы три различные их модели, соответствующие идеальным типам «приходской», «подданнической» и «участвующей» культуры [12, С. 131]. Соответственно, в рамках данного подхода «подданнический» тип приписывался малым городам и селам, «приходской» тип - средним городам, а «участвующий» - крупным городам и мегаполисам. Следует отметить, что данная модель не получила развития из-за ограниченности и потому ее применимость остается открытой [3, С. 215].
Альтернативный подход к проблеме регионального электорального процесса связан с анализом влияния социально-экономических факторов на массовое поведение [2]. Так, О. Григорьев и М. Малютин связывали результаты выборов в законодательные органы в регионах с характером и направленностью экономических преобразований в регионах [14, с. 48]. Авторы различали типы выборных кампаний в торговых и приграничных, аграрных, сырьевых и смешанных регионах, выделяя выборы в республиках России, где большое значение имела административная мобилизация электората. По их мнению, уровень лояльности регионов политике Центра, прежде всего, задан динамикой экономических изменений в процессе реформ.
В современных исследованиях наиболее распространенным методом российских политических, социологических исследований остается изучение отдельных случаев в рамках «case study». Компаративистика получила широкое распространение. На наш взгляд, в России применяется практика сравнения наиболее близких образований - главным образом соседних регионов областей и республик [6]. С другой стороны, сравнительные исследования регионального законодательства ограничиваются чисто юридической стороной дела, не касаясь политических аспектов законотворчества и правоприменительной практики [1].
В российской политической науке среди исследовательских методов особое место занял статистический анализ. Причина тому - множество избирательных кампаний разного уровня, проведенных в регионах за продолжительный отрезок времени, что обусловило преобладание электоральных исследований. Анализ политологических исследований позволяет сделать выводы, что попытки применить статистические методы к анализу электоральных процессов не всегда были успешны [3, с. 212]. Например, В. Колосов в поисках критерия оценки уровня влияния общероссийских партий в регионах ввел интегральный показатель, учитывающий итоги голосования за партию, число партийных депутатов в органах власти, количество партийных активистов и т.д. [13 С. 143]. Данный метод имеет свои преимущества при исследовании выборов в законодательный орган. Однако на региональном и местном уровне чрезвычайно значимы были неподдающиеся количественному анализу такие факторы, как административная мобилизация, методы социального контроля, которые изменялись в Чувашии от выборов к выборам. Поэтому при изучении региональных и местных выборов как в российских, так и западных исследованиях (как и в 1989-1990 гг.) стал популярен дескриптивный подход.
В социологической литературе при исследовании электорального поведения были применены главным образом три теоретико-методологических подхода: социологический, социально-психологический и рационального выбора [15].
Безусловно, развитие электоральных исследований обогатило науку применением ряда специальных общенаучных методов [19]. Следует отметить, что указанные методологические модели были разработаны на основе изби-
рательных кампаний в европейских странах. Возможность их методологического применения зависит от особенностей политического и исторического развития конкретного региона. В последнее же время ученые отмечают значительную эволюцию политических ориентаций населения [18, с. 183] и выражают скепсис по возможности применения некоторых подходов [23, с. 70].
В отличие от Запада в России не было демократических выборов, а следовательно, население имело совершенно иные ценности. В связи с этим одни ученые говорили о неприменимости классических электоральных моделей, другие, напротив, утверждали об определенной предсказуемости электората [7, с. 97]. Наверное, достаточно сложно говорить о возможности применения какого-либо единственного подхода для исследования процессов. Так, В. Голосов отмечает, что все три теории применимы в исследовании электорального процесса в России (по значимости: социально-психологический, далее рационального выбора и социологический) [5, с. 55].
Вероятно, следует признать, что исследователь сталкивается с дилеммой, а вернее, с проблемой применимости отдельных методов, поскольку российское общество значительно отличается от западных и в настоящее время трансформируется [8]. Например, вызывает сомнение влияние на электорат социальных размежеваний, поскольку в предыдущие годы население было избавлено от социальных связей [25, с. 132]. Однако расширение демократии и рыночной экономики, несомненно, приводит к увеличению влияния социальных различий в обществе на итоги выборов [27].
Следует признать значимость ряда социальных факторов, возраст, образование, пол и поселенческий фактор, которые характерны для всех постсоветских стран, России в частности [28, р. 24].
Оценка партийной структуризации общества в исследованиях электорального процесса достаточно неоднозначна. Часть ученых полагает, что партийная идентификация может быть использована только для объяснения меняющейся партийной приверженности [15]. В России же не приходится говорить о партийной идентификации из-за нестабильности самих партий. Однако изучение электорального процесса невозможно без анализа деятельности партий и партийного выбора россиян. При исследовании партийных предпочтений важно определить критерии оценки выбора электората, так как от этого зависят выводы. Ряд исследователей считает, что большую важность имеет кластерный подход к участникам выборов при исследовании процессов [22, с. 11].
Начиная с первых выборов часть исследователей объединила партии в группы по их политико-идеологической направленности: коммунистические, демократические, центристские и национально патриотические [9, с. 37, 48]. Коммунистов в основном представляла КПРФ; демократов - «Яблоко», «Выбор России», СПС; центристские - партии власти и, например, «Партия самоуправления трудящихся» (ПСТ); национал-патриотические - в основном ЛДПР.
Подобная классификация, по нашему мнению, имеет ограниченные возможности применения. Бурное становление партий в 1990-х годах с трудом позволяет классифицировать идеологическую направленность ряда партий, тем более сознательное их отождествление электоратом в ситуации, когда только незначительная доля населения причисляет себя к какой-либо партии [16, 84]. Определенные сомнения вызывает выделение электората центра. Например, стоит ли объединять в одну группу сторонников демократической партии «Наш дом - Россия», создание которой инициировано Кремлем, и сторонников партии ПСТ, тяготеющей к центру.
Данная классификация не может полностью отразить и объяснить существенные изменения электоральных предпочтений в регионе от выборов к выборам. Более неудачным вариантом необходимо признать упрощенное деление на левых и реформаторов, которое еще больше сужает электоральное поле. Таким образом, выделение электората партий или идеологий проблематично из-за их начального становления, низкой электоральной культуры традиционного типа. Однако партийную классификацию необходимо принять для исследования общей динамики поведения электората [26, с. 122].
Объясняет электоральные особенности российского общества в большей степени концепция «мифологем» сознания [23, с. 74-75]. Трансформация российского общества имеет ряд особенностей, патриархальный тип политической культуры, который не приемлет единичное, а только целое. Вследствие чего население могло голосовать за различные партии, не изменяя своим воззрениям, т.е. «по велению сердца». В этом отношении более приемлемы будут следующие типы электората: консервативный, или коммунистический, приверженцы советского прошлого; традиционалистский, тип модернизирующегося общества - «кентавризм» [21, с. 8], направленный, как правило, на поддержку существующей власти и стабильности; либеральный или модернизационно-прозападный, направленный на реформирование страны по западному образцу; националистский, выражается имперским сознанием и возвеличиванием своего народа.
Предложенная модель раскрывает поведение электората, которое характерно для атомизированного общества, в котором только формируются социальные группы и слои. При модернизации формируется новое общество, в котором совмещаются разные ценности традиционного и гражданского мышления. Такое сознание с двумя категориями ценностей можно назвать кентавризмом. Данная модель объясняет сложную электоральную структуру ряда партий. Изучение электорального поведения показывает, что массовое сознание россиян практически не изменилось. Несмотря на то, что большинство избирателей республики в 1995 г. и 1996 г. голосовало за КПРФ, а в 2003 г. - за «Единую Россию», можно говорить о смене тотема в сознании традиционного населения.
Литература
1. Бикметов Р., Белокуров О., Егоров И. Ульяновская область: региональное законодательство и власть // Конституционное право: восточноевропейское обозр. 1998. №1. С. 89-101.
2. Гамбарян М., Мау В. Экономика и выборы: опыт количественного анализа // Вопросы экономики. 1997. №4. С. 111-129.
3. Гельман В.Я., Рыженков С.И. Политическая регионалистика России: история и современное развитие // Полит. наука. М., 1999. № 3. С. 210-218.
4. Глебова И.И. Политическая культура современной России: облики новой русской власти и социальные расколы // Полис. 2006. № 1. С. 33-44.
5. Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. 1997. №4. С. 44-56.
6. Губогло М.Н. Развивающийся электорат России: Этнополитич. ракурс. РАН, Центр по изучению межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии. М. 1996. Т. 1. 380 с.
7. Добромелов Г.В. Электоральное прогнозирование: проблема прогноза и объяснения // Тезисы докладов. IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке». Москва, 20-22 октября 2006. М.: Российская ассоциация политической науки, 2006. С. 97-98.
8. Заславская Т.Н. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 5-18.
9. Калинин К.О. Социетальные размежевания и электоральное поведение в России // Общественные науки и современность. 2006. № 5. С. 36-49.
10. Коврикова О.И., Пеньков В.Ф. Электоральное поведение: региональный срез проблемы: По материалам изуч. общ. мнения населения Тамбовской области (1993-1996 гг.) // Региональные
выборы в России: Сб. ст. / Под общ. ред. З.М. Зотовой и А.И. Ковлера / Российский центр обучения избират. технологиям. М. 1996. С. 60-70.
11. Козлов В.Н., Орешкин Д.Б. Сравнительно-географический анализ результатов выборов глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации // Выборы глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации. 1995-1997: Электоральная стат./ Центр. избират. комис. Российской Федерации. М., 1997. С. 657-664.
12. Колосов В., Криндач А. Тенденции постсоветского развития массового сознания и политическая культура Юга России // Полис. 1994. №6. С. 120-133.
13. Колосов В.А., Туровский Р.Ф. Кампания 1995 года: региональные стратегии предвыборных блоков // Россия на выборах: Уроки и перспективы: Политгеографич. анализ. М., 1995. С. 141-190.
14. Малютин М.В. Электоральные предпочтения россиян: «парадокс стабильности» // Общественные науки и современность. 1998. № 1. С. 41-50.
15. Мелешкина Е.Ю. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения // Зарубежная политология в XX столетии: Сб. науч. тр. М.: ИНИОН рАн. 2001. С. 41-56.
16. Настроения, мнения и оценки населения // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. №6. С. 74-113.
17. Пивоваров Ю.С. Русская власть и публичная политика. Заметки историка о причинах неудачи демократического транзита // Полис. 2006. № 1. С. 12-32.
18. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сб. учеб. материалов / Под ред. Е.Ю. Мелешкиной. М.: Весь мир, 2001. 302 с.
19. Пушкарева Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели // Полис. 2003. № 3. С. 120-130.
20. Рябов А., Чистяков В. Политическая культура // Вестник Московского университета. Сер. 12, Социально-политические исследования. 1994. №6. С. 49-59.
21. Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема в познавательной и преобразующей деятельности человека // Социс. 2005. № 6. С. 3-14.
22. Туровский Р.Ф. Региональное измерение электорального процесса // Общественные науки и современность. 2006. №5. С. 10-22.
23. Шабунин Д.М. Особенности электорального поведения: федеральные и региональные выборы в Чувашской Республике // Проблемы социально-политической теории и практики в современной России: Сб. науч. ст. Чебоксары: Изд-во Чуващ. ун-та, 2006. С. 67-91.
24. Шатилов А.Б., Нечаев В.Д. Региональные выборы: особенности технологии и характер
предпочтений // Свободная мысль. 1997. № 6. С. 58-69.
25. Шевченко Ю. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России // Полис. 1998. № 1. С. 130-136.
26. Шумилов А.В. «Электоральный переход»: Заметки о политических настроениях сельского электората Чувашии // Волжская земля: история, экономика, культура: Сб. науч. ст. М.: Вуз и школа; Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2005. С. 121-130.
27. Эванс Д., Уайтфильд С. Социально-классовый фактор политического поведения россиян // Социс. 2000. №2. С. 39-51.
28. Koulov B. Geography of Electoral Preferences: The 1990 Great National Assembly Elections in Bulgaria // Political Geography. 1995. Vol. 14. P. 241-258.
29. Levy M.J. Social Patterns (Structures) and Problems of Modernization // Readings on Social
Ghange / Ed. bu W.Moore, R.M.Cook. Prentice - Hall, 1967. P. 189-208.
ШУМИЛОВ АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ родился в 1982 г. Окончил Чувашский государственный университет. Младший научный сотрудник ГНУ «Чувашский государственный институт гуманитарных наук». Область научных интересов - современные общественнополитические и этнические процессы. Имеет 25 научных публикаций.
