CC BY
50
© 2005 г. С.А. Панкратов
МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ КОНЦЕПТ: ВОЗМОЖНОСТИ ПОЗНАНИЯ РОССИЙСКОГО СОЦИУМА
Исследование социально-политических процессов, происходящих в современном российском обществе, характеризуется разнообразием методологических подходов и как следствие плюрализацией оценок и выводов относительно прошлого, настоящего и перспектив развития России. Не претендуя на всеобъемлющий анализ (данная задача не ставится в рамках работы) существующих теоретических доктрин, тем не менее целесообразно, выделить доминирующие в политологическом знании методологические конструкции.
С точки зрения А.И. Соловьева, сегодня можно говорить как минимум о четырех типах теоретического объяснения происходящего в нашей стране: мегаконцепты, к которым относятся глобализация, мир-системный подход, теории коэволюции, центр периферийных связей и др.; стадиальные подходы, включающие в себя теории информационного общества, общественно-экономических формаций, модернизации и т.д.; идеи, помещающие в центр объяснительной модели отдельное общество или государство, «воплощающие по мысли их сторонников исключительно собственный, уникальный путь ("проект", "миссию", "судьбу" и проч.) в пространстве мировой истории»; стремление объяснить характер общественных трансформаций через модели, отдающее решающее значение региональным связям и отношениям [1].
Сопоставляя эвристические возможности названных интеллектуальных конструкций, А.И. Соловьев солидаризируется с мнением тех ученых, которые полагают, что многие собственно теоретические модели не обладают разрешающими способностями для адекватного отражения базовых параметров российского развития, предполагая тем самым использование более широких, парадигматических конструкций. То есть предпочтительным оказывается более высокий уровень обобщения, который делает оценку российских трансформаций реалистичнее и надежнее. Вместе с тем и на уровне метатео-ретических сопоставлений, как указывает А.И. Соловьев, возникают собственные проблемы: появляется соблазн проецировать оценки тех или иных общесоциальных процессов непосредственно на сферу политических взаимоотношений, при этом «базовые свойства активности человека как родового существа становятся показателями поведения человека - политического»; на уровне абстрактных представлений борьба концепций обретает острый и непримиримый характер; практикой становятся утверждения о «теоретической смерти» оппонентов, так как они не рефлексируют, с точки зрения сторонников других подходов, «базовые» или иные социальные и политические изменения; попытки синтеза разнородных конструкций даже в рамках одной парадигмы нередко приводят к утверждению о методологическом «тупике» политической науки, ее неспособности ответить на вызовы истории.
Существенным фактором, оказывающим влияние на построение познавательных конструкций в политологии оказываются субъективные предустановки исследователей (например, убежденность в необходимости этических измерителей трансформаций в сфере политики; холистские (антихоли-стские) представления, задающие изначальные рамки анализу информации). «В любом случае можно увидеть, что любые разновидности "вербального произвола" исследователей, корректирующих данные об изменениях в русле своей ценностной картины мира, не могут не сказаться на понимании характера политических изменений. Точнее говоря, они как бы заранее имплантируют качественные выводы о характере изменений в структуре предпринимаемого анализа» [1, с. 56].
Заслуживающей внимание, с нашей точки зрения, является классификация основных концептуальных подходов исследования социальных (в том числе и политических) трансформаций В.В. Локосова, основывающаяся на том, какие факторы развития взяты в качестве доминирующих или приоритетных: формационный - сосредоточен вокруг противопоставления коммунистической и либеральной концепций, которые в политической сфере проявляются в качестве социализма и капитализма; геополитический - предполагает использование государственно-территориальных, географических характеристик для исследования глобальных и региональных тенденций; экологический - ставит во главу угла проблему взаимодействия человека и окружающей среды и возможности политического воздействия на решение глобальных проблем; технико-технологический - за основу берется уровень технологического воспроизводства общества и его фундаментальные последствия (история человечества в этом контексте делится на три периода: доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный); цивилизаци-онный - главную роль играет фактор разнообразия мировых культур, выраженных в уникальности сложившихся цивилизаций, при этом именно взаимоотношение цивилизаций определяет социальное развитие и становится потенциальным источником конфликтов и политической нестабильности); мировоззренческий, представленный в первую очередь постмодернизмом, который пытается осуществить полную переоценку ценностей в соответствии с реальной трансформацией политических практик либеральной демократии.
В.В. Локосов подчеркивает, что процесс трансформации российского общества можно анализировать в контексте всех шести основных концептуальных подходов. Он считает, что сегодня, большинство исследователей рассматривает данный процесс как переход от социалистической к капиталистической системе, к рыночным отношениям. Достаточно много работ, анализирующих геополитические аспекты трансформации советской со-циетальной системы. «Но объект анализа постоянно обновляется, и до «исчерпания» этой темы во всех концептуальных подходах далеко» [2]. В то же время, поскольку трансформация российского общества вышла на тот уровень, «когда ее необратимость требует изменения российского менталитета,
то сейчас особую актуальность приобретает мировоззренческий подход к анализу трансформаций».
В современной отечественной и зарубежной литературе представлен подробный анализ различных методологических подходов, как к исследованию российской действительности, так и политических процессов в мире в целом [3]. Необходимо признать, что каждый из выделенных и других подходов имеет аксиологические характеристики, учитываемые различными исследователями при выдвижении в качестве объекта научного анализа политические трансформации российского социума. Вместе с тем для того, чтобы более рационально соотнести множественность парадигматических конструкций и минимизировать неизбежные издержки когнитивных дефектов, с нашей точки зрения, важно осознать, что неравномерность в развитии народов как в социально-экономическом, политико-правовом и др. отношениях есть неотъемлемая составляющая человеческого бытия. Показателем для оценки опережения или отставания является освоение тем или иным социумом норм и стандартов совокупной жизнедеятельности, которые позволяют успешнее осваивать природу и удовлетворять человеческие потребности, при неукоснительном соблюдении гуманистических норм общежития; принять как исторический факт процесс постоянного заимствования различными народами позитивного опыта других с выработкой специфических форм, методов, механизмов саморазвития. При этом в процессе усвоения чужого опыта перенимаются в том числе и имманентно присущие ему негативные черты; признать, что наряду с трендами, реализующими уникальность и неповторимость эволюционного развития отдельных стран, существует тенденция цивилизационной универсальности, собственно во многом и определяющей причинно-следственные связи взаимовлияния (и как частного случая заимствования чужого опыта) между народами.
Таким образом, модернизация, рассматриваемая как перманентный процесс усвоения и воплощения отсталыми странами опыта передовых государств, является абсолютно неискоренимым политическим механизмом развития человеческого сообщества. Положение об относительной универсализации социального развития мира позволяет достаточно продуктивно использовать для анализа политических трансформаций идеи «центр-периферийных» связей (З. Пребиш, С. Фуртадо, С. Амин, А.Г. Франк), «мир-системный» концепт Валлерстайна, теории модернизации и др., тем самым выстроить взаимосвязь между отдельными текущими трансформациями как составными частями более широкого процесса преобразований (в частности идентифицируемого с эпохой модернити).
Безусловно, это один из возможных подходов к рассмотрению исторического опыта и современного этапа трансформации России. Существуют в политической науке различные мнения от критики первоначальной концепции модернизации до полного отрицания ее эвристического потенциала. Так, классическая теория модернизации подвергается в настоящее время серьезной критике по ряду параметров: постулирование линейности; одно-
вариантности развития; девелопментализм (т.е. постоянную устремленность к развитию); резкое противопоставление традиции и современности; жесткую взаимосвязь факторов, подлежащих трансформации при переходе от традиционного общества к современному; «излишний» детерминизм; телеологичность; отсутствие анализа рисков такой трансформации; признание за историей непреложной логики и закономерности развития, лишающее общества возможности выбора; ориентация на рациональность Запада; требование рекультуризации, предъявляемое «отсталым» странам в процессе модернизации и т.д. [4].
На теоретиков модернизации возлагается ответственность за неудачи предпринятых преобразований; за их несоответствие самим классическим теориям (невозможность достичь «образца»); за реанимацию этноцентризма и выступление одним из источников этноконфликтов. «Историю теория модернизации представляет как линейно-эволюционное восходящее движение к универсальному "плато" Современности, движение, обусловленное некими "объективными" законами, что бы под ними ни понималось - вульгарный технологический детерминизм в духе ранних работ Ростоу, нарастание функциональной дифференциации (по Парсонсу) или фукуямовские императивы становления рынка и демократии». Особо подчеркивается, что «модернизация - плод и воплощение либерально-прогрессистской идеологии, отсекающей иные подходы к истории, обществу, современности» [5]. При этом делается безаппеляционный вывод о бесплодности теории модернизации в целом и для познания современной России в частности.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что сегодня в самих модернизацион-ных концепциях происходят изменения как в методологическом, так и в концептуальном плане. Требование учитывать социокультурные традиции разных стран в стратегии их обновления вышло далеко за рамки первоначальных научных конструкций. Очевидно, что «трактовка модернизации зависит от применяемых теоретических методов, жесткости или ослаблен-ности теоретических притязаний, дисциплинарных подходов. Каждый из них имеет свою объяснительную функцию, разную степень приближенности к эмпирической реальности и разную концептуальную способность проникнуть в сущность процесса» [6]:
- в рамках исторического подхода исследователей интересует в первую очередь разнокачественность этапов Нового времени и проблема сложившейся здесь современности, которая, с точки зрения П. Бергера, «не отличается от проблем, относящихся к другим периодам истории или феноменам». Всегда будут споры о том, является ли современность неделимым целым, а модернизация непреклонной судьбой, которой нет альтернативы, или современность является свободно манипулируемым комплексом ингредиентов с бесконечным числом альтернатив;
- экономическая трактовка модернизационного процесса связана с переходом к капитализму - обществу западного типа, где определенные социально-политические и духовно-нравственные константы обеспечивают
функционирование капитала и адекватны развитию свободного предпринимательства. В настоящее время основная проблематика исследований сосредоточивается вокруг глобализации национальных экономик и тенденций перехода «обществ западного типа» в постэкономическую стадию;
- позиция культурологов базируется на неудовлетворенности дихотомическим описанием мировой истории, теоретическим конструированием «традиционного» и «современного» общества и справедливым полаганием, «что современность - это не Запад, а отношения Запада с незападным миром, т.е. весь пестрый, реально существующий мир Нового времени, характеризующийся многообразием традиций и культур» [7]. Таким образом, в рамках данного подхода отношение незападного мира к западному является центральной проблемой модернизации, актуальной независимо от того, предпринимаются ли конкретные реформаторские усилия теми или иными сообществами;
- социально-философское исследование концентрируется на анализе общей теории модернизации, «которая создавалась бы по образцу объективистской натуралистической программы, цель которой - уложить многообразие исторических представлений в идеально-типические, четко разделяемые конструкции». В целом делается очередная попытка теоретического раскрытия сущностных черт и оснований «западного» и «незападного» миров, «традиционного» и «современного» общества;
- особенность политологического подхода к модернизации проявляется в акцентировании внимания на вопросах формирования современной политической системы и эффективности функционирования современных властных механизмов. «... Политологи фиксируют более определенно, более концептуально, чем историки, типологические единицы политического устройства современности и его трансформации. Но и между ними нет полного согласия, ибо никакая типология не может быть единственной и, тем более, единственно верной: типология зависит от оснований, от контекста. На сегодня мы имеем некий спектр точек зрения, особенно в отношении текущих трансформаций современной политической системы» [6, с. 3].
Тем не менее в настоящее время, можно говорить о теории модернизации как особом, достаточно актуальном и эффективном направлении исследований, как о научной парадигме комплексных социально-экономических, политических и культурных реформ, в конечном счете, как об источнике формирующейся теории постмодернизации.
Понятие «постмодернизация» еще слабо разработано и не уточнено. Оно часто оказывается «нагруженным столь многими значениями, что ему грозит опасность означать все подряд и одновременно ничего не означать». Автор согласен с точкой зрения Рональда Инглегарта, утверждающего, что «этот термин имеет важное значение, поскольку в нем заложен определенный концептуальный смысл, согласно которому процесс, называющийся
модернизацией, уже не является самым последним событием в современной истории человечества и социальные преобразования развиваются сегодня в совершенно ином направлении». Модернизация и постмодернизация теснейшим образом связаны с процессами развития и реформирования социума, всей системы общественных отношений. Однако последнее «представляет собой более позднюю стадию развития», которая начинает характеризовать зарождающиеся элементы «новой глобальной цивилизации» [8].
Подводя итоги, необходимо выделить те моменты теории модернизации, которые, с нашей точки зрения, помогут в настоящее время объективно рассмотреть проблемы российской модернизации в прошлом, сравнить с аналогичными процессами в других странах, выработать современную концепцию реформирования. К ним можно отнести: понимание самой модернизации («осовременивания», в случае догоняющего развития и усвоения «чужого» опыта) как процесса, сопряженного с особенностями национально-культурного, политического и экономического развития; результаты исследования фундаментальных изменений в общественной жизни государств, в основе которых лежит конфликт между стремлением к национальному самоопределению (национальной культуре) и мировой культурой («культурной модернизацией»), - иначе между всеобщими стандартами и местными ценностями; опыт сравнительного анализа типологии политических систем, находящихся между двумя противоположностями - авторитаризмом и демократией (общество переходного периода); варианты концептуальных решений, стремящихся объяснить источники, характер и направленность политических изменений на пути от авторитаризма к демократии; переосмысление потенциальных возможностей авторитаризма в мобилизации и организации общественных изменений; проблемы и решение функциональных возможностей модернизационной элиты; анализ взаимосвязи и взаимообусловленности («синхронности») экономической, культурной и политической модернизации; конкретные эффективные механизмы легитимации власти и политических институтов; варианты выработки и распространения идеологии модернизации, связанных с корреляцией психологического феномена переходного периода; способы и механизмы «примирения» - стабилизации общественных процессов в политических системах реформируемых стран; попытки рассмотрения мирового сообщества в качестве глобальной взаимозависимой системы, дальнейший прогресс которой во многом зависит от степени научного осознания этой взаимозависимости.
Использование конкретных концептуальных построений теории модернизации, творческое и разумное их развитие, акцентирование внимания на изучении объективной обусловленности кризисов социально-политического развития, путей и форм их преодоления - есть реальный механизм формирования стратегии и тактики российских реформ в условиях глобализации мирового сообщества.
Литература
1. Соловьев А.И. Российские трансформации: проблемы, измерения, диагностики, прогнозирования // Россия в условиях трансформаций: Историко-политоло-гический семинар: Материалы. Вып. 17. М., 2001. С. 54-64.
2. Локосов В.В. Трансформация российского общества (социологический аспект). М., 2002. С. 69.
3. См.: Будон Р. Теория социальных изменений. М., 1999; Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. М., 2002; Ме-гатренды мирового развития. М., 2001; Ачкасов В.В. Сравнительная политология. СПб., 2002; и др.
4. См.: Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке. М., 2002.
5. Капустин Б.Г. Россия XXI века: модели, возможности, формы модернизации // Россия в условиях трансформаций: Историко-политологический семинар: Материалы. Вып. 17. С. 71-72.
6. Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. 2000. № 4. С. 3.
7. Bourricaud F. Modernity, «Universal Reference» and the Process of Modernization // Pattern of Modernity. Vol. 50. The West / Ed. By S.N. E. Eisenstadt. L., 1987. Р. 12-16.
8. Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Princeton (NJ), 1997. Р. 143144.
Волгоградский государственный университет 6 апреля 2005 г.
