CC BY
66
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА
И ЭТНОСПЕЦИФИКА ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ
УДК 811.221.18'271
МОДЕЛИРОВАНИЕ ЭТНОСТЕРЕОТИПОВ В ОСЕТИНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
Т.Ю. Тамерьян
Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова ул. Ватутина, 46, Владикавказ, РСО-Алания, 46362047 tamertu@mail. ты
В статье выявляется содержание лингвокультурного типажа «кударец» в североосетинской лингвокультуре на материале интернет-сайтов. Анализируется признаковая структура концепта, выявляются его двухвидовые подтипы — объективный и стереотипный.
Ключевые слова: антропоцентрический подход, концепт, лингвокультурный типаж «кударец», когнитивный признак, стереотип, субэтнос.
Современные лингвистические исследования по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, этно- и социолингвистике объединяет антропоцентрический подход, при котором язык рассматривается как инструмент познания окружающей действительности и отражения практического опыта этноса-нации. Языковая личность как носитель определенного культурно-языкового/субъязыкового кода выступает в качестве участника внутриэтнической и межэтнической коммуникации. Коммуникативное поведение этноса/субэтноса регулируется общими нормами и правилами общения, реализуемыми в рамках стандартных ситуаций этнического и субэтнического пространства.
Модели сознания отражают базовые представления об объектах реального мира в зависимости от ракурса этно- и социокультурных ориентиров и ценностно-нормативных установок субъекта, обусловливая их кодирование языковыми единицами, имеющими положительную или отрицательную коннотации.
Cуществование стереотипов связано с самоидентификацией членов одного этноса и/или субэтноса как «своих» на основе сходств и отделением всех остальных как «чужих» на основании отличий от своего этноса/субэтноса: «В формировании стереотипов определенную роль играют геофизические, экономические, исторические, культурные и языковые факторы, которые в совокупности создают понятие «ментальности» того или иного общества» [7. С. 333].
Взаимодействие «своего» и «чужого» активизируется в спорах и суждениях о нравственно-моральных позициях, в процессе самоидентификации личности или группы, в практическом рассуждении и многих других видах текстов — повседневных и художественных, виртуальных.
Единый процесс дифференциации и идентификации приводит к формированию социальной идентичности — осознанию себя как члена какой-либо группы и оценочному отношению к этой принадлежности [10. С. 47]. Довольно часто осознание идентичности принимает форму оппозиции «наши ^ не наши», «свои ^ чужие». При межкультурном контакте во время расхождения других культурных явлений с принятыми в «своей» культуре и возникает понятие «чужой». Противоположное ему понятие «свой» подразумевает тот круг явлений окружающего мира, который воспринимается человеком как привычный: «При столкновении, контакте с чужой культурой непременно актуализируются процессы идентификации/дифференциации, сопровождающиеся сравнением, которое «позволяет яснее увидеть и определить разнообразие отступлений от желаемого стандарта» [1. С. 183].
Лингвокультурный типаж, в отличие от концепта, оказывает влияние на ре-чеповеденческие характеристики языковой личности. Под лингвокультурным типажом мы понимаем «узнаваемый образ представителя определенной культуры, совокупность которых и составляет культуру того или иного общества» [11. С. 8].
Социолингвистическое описание коммуникативного акта может быть осуществлено в рамках изучения институционального дискурса, «в которых выделяются типичные участники общения, цели, хронотоп, ценности, стратегии, жанры, прецедентные тексты и формульные модели общения» [12. С. 226].
Культурологические классификации личностей предполагают выделение личностных типов, оказавших влияние на поведение представителей соответствующей культуры. Выделяют этнокультурный тип, получившиий оценку со стороны представителей других этносов/субэтносов [12. С. 228]. Потребность изысканий в данной сфере обусловлена тенденцией исследования этнокультуры как способа изучения личности носителей языка/субъязыка, поскольку специфика этнокультурной языковой личности, исследуемой посредством лингвистического анализа, недостаточно освящена [13—15].
Понятийное содержание лингвокультурного типажа «кударец» на материале текстовых фрагментов из интернет-блогов, форумов и соцсетей [1—7] отражает частично ложные стереотипные представления, сложившиеся в языковом сознании северных осетин о том, что кударцы — это осетины, проживающие по другую сторону Рокского перевала, а не только носители кударского говора.
Понятийные признаки лингвокультурного типажа «кударец» представлены: кударской субэтнокультурой (2629); языком (3530); религией (650); местожительством (1555); политико-правовым статусом (2350).
Когнитивный признак кударская субэтнокультура конституируется интерференцией грузинской культуры (2629) и структурируется подпризнаками: грузинский свадебный обряд (1160), грузинский поминальный обряд (778), грузинский менталитет (537), грузинская кухня (154).
Когнитивный признак языковые особенности (3530) формируется следующими подвидами: владение кударским говором (1012); владение грузинским языком (840), осетино-грузинское двуязычие (740), плохое/недостаточное владение русским языком (540), грузинский акцент у закавказских осетин (240), двойное отрицание в кударском говоре (158).
Признак религия (650) формируется такими подпризнаками, как отсутствие исламизации (360); язычество (160); христианство (130).
Признак местожительство (1555) включает следующие подпризнаки, указывающие на территорию проживания: Северная Осетия-Алания (853); Южная Осетия (646); Пригородный район РСО-А (201); с. Ногир (67); с. Сунжа (32); Кударское ущелье Южной Осетии (56).
Признак политико-правовой статус (2350) значим для детализации статусных подтипов ЛКТ «кударец». Выявлены его следующие разновидности:
1) вынужденно переселенные лица в РСО-А: (1265), обладающие:
а) статусом вынужденного переселенца, получившего гражданство Российской Федерации (645), и
б) статусом беженца, не имеющего гражданства Российской Федерации (620);
2) лица, обладающие статусом гражданина Южной Осетии, имеющие / не имеющие двойное российско-юго-осетинское гражданство (945), среди которых выделяются:
а) лица, проживающие в Южной Осетии (713);
б) временные учебные мигранты из Южной Осетии (120) и
в) временные/постоянные трудовые мигранты из Южной Осетии (112);
3) лица, обладающие статусом гражданина Российской Федерации, проживающего в Северной Осетии на протяжении длительного времени: коренные жители Республики Северная Осетия-Алания (140).
Доминантными понятийными признаками, формирующими ЛКТ «кударец», являются: язык (3530), субэтнокультура (2629) и политико-правовой статус (2350).
Наиболее частотны такие составляющие признаков: грузинский свадебный обряд (1160); владение кударским говором (1012) и грузинским языком (840); отсутствие исламизации среди кударцев (360); местожительство: Северная Осетия (652), Южная Осетия (646).
В результате анализа текстовых фрагментов из интернет-форумов и блогов, вербализующих понятийную составляющую лингвокультурного типажа «кударец», были выделены две разновидности концепта — объективная и стереотипная.
Объективная разновидность лингвокультурного типажа «кударец» сложилась на базе следующих дифференцированных признаков и их объективаций:
— язык — кударский говор;
— религия — язычество, христианство, отсутствие исламизации;
— местожительство — Кударское ущелье Южной Осетии.
Стереотипная разновидность ЛКТ «кударец» сложилась на базе признаков: субэтнокультура, отраженная подпризнаками: грузинский менталитет; грузинский свадебный обряд; грузинский поминальный обряд;
— язык: грузинский акцент; владение грузинским языком, плохое владение русским языком;
— политико-правовой статус, выраженный тремя подтипами:
1) кударец как вынужденно переселенное лицо;
2) кударец — южный осетин;
3) кударец как местный житель Пригородного района.
1. Кударец как вынужденно переселенное лицо в 90-х гг. XX в. актуализирован следующими подвидами, выделенными на базе когнитивных признаков:
— язык: владение грузинским языком, плохое владение русским языком; наличие грузинского акцента в произношении лиц, приехавших из Грузии;
— место проживания: Северная Осетия-Алания;
— политико-правовой статус:
1) беженцы — лица без гражданства и
2) вынужденные переселенцы, получившие гражданство.
2. Кударец — южный осетин сформирован следующими признаками:
— язык: кударский говор; смешанное с грузинским языком;
— место проживания: Южная Осетия;
— политико-правовой статус:
1) резиденты Южной Осетии;
2) временные учебные мигранты из Южной Осетии;
3) временные/постоянные трудовые мигранты из Южной Осетии.
3. Кударец как местный житель Пригородного района Северной Осетии-Алания реализован следующими признаками и их разновидностями:
— язык: кударский говор;
— место проживания: Пригородный район Северная Осетия-Алания;
— политико-правовой статус:
1) коренной житель Северной Осетии-Алания, гражданин РФ.
Таким образом, содержанием этнокультурного концепта «кударец» является типизируемая личность, представленная гетнростереотипом, сложившийся в североосетинском языковом сознании в конце XX в. и объективным образом-прототипом реального носителя кударского говора, проживающего в Кударском ущелье или выходца оттуда, представителя субэтногруппы осетинского этноса.
Лингвокультурный типаж «кударец» — это динамичная конструкция, пре-зентирующая совокупность этно-/субэтнических признаков, речеповеденческих характеристик, вербальных репрезентаций, психофизических свойств. Речевая манифестация коммуникативноего поведения анализируемого лингвокультурного типажа маркирует его субэтническую принадлежность.
Исходная модель лингвокультурного типажа «кударец» не является статичной: содержание некоторых признаков деактуализировалось (подтипы вынужденный переселенец и пожилая кударка, занимающаяся торговлей) или ресемантизи-ровались (спортивный стиль одежды трансформировался в броскую манеру оде-
ваться), новые подтипы концептуализировались в сознании северных осетин (подтип учебный мигрант из РЮО). Подвижность содержания признаков и подтипов и динамика их изменений отражает социо-политические и этнокультурные реалии североосетинского общества.
Признаковая модель лингвокультурного типажа «кударец» выведена в результате анализа значительного количества конкретно-индивидуальных текстовых высказываний, порождаемых противоречием конвенциональных установок стереотипизируемого субэтноса.
Паспорт лингвокультурного типажа «кударец» составил 13 когнитивных признаков, сформировавших ядро ядерного стереотипного образа: внешность, темперамент, черты характера, паравербальное коммуникативное поведение, местожительство, возраст, невербальное коммуникативное поведение, сфера деятельности, материальное положение, образование, интеллектуальные способности, жизненная позиция, социальный статус, политико-правовой статус.
Исследование феномена стереотипизации позволило детально рассмотреть этнические авто- и гетеростереотипы, структурирующие взаимозависимые компоненты этнического сознани, на базе аналоговых механизмов, запускающих процессы дифференциации и идентификации по моделям «чужие ^ свои» и «плохие ^ хорошие» (см. табл. 1).
Таблица 1
Когнитивные признаки лингвокультурного типажа «кударец»
№ Когнитивные признаки (кол-во) Вербальная реализация (кол-во)
1. Субэтнокультура — интерференция грузинской культуры (2629) грузинский свадебный обряд (1160);
грузинский поминальный обряд (778);
грузинский менталитет (537);
грузинская кухня (154)
2. Язык (3530) владение кударским говором (1112);
владение грузинским языком (840);
интерференция грузинского языка в кударский говор (740);
плохое владение русским языком (540);
грузинский акцент в речи кударцев, приехавших из Грузии (240);
наличие в кударском говоре двойного отрицания (158)
3. Религия (650) отсутствие исламизации (360);
язычество (160);
христианство (130)
4. Местожительство (1555) Северная Осетия-Алания (853)
Миграция/переселение из Грузии (652);
Южная Осетия (646);
Пригородный район РСО-А (201): с. Ногир (67); с. Сунжа (32)
Кударское ущелье Южной Осетии (56)
5. Политико-правовой статус (2350) I. Вынужденно переселенные лица в РСО-А: (1265) а) статус вынужденного переселенца, получившего гражданство РФ (645) б) статус беженца, не имеющего гражданство РФ (620)
Граждане Южной Осетии (имеющие / не имеющие двойное гражданство (российско-югоосетинское): (945) а) лица, проживающие в Южной Осетии (713); б) временные учебные мигранты из Южной Осетии (120); в) временные/постоянные трудовые мигранты из Южной Осетии (112)
Граждане РФ, проживающие в Северной Осетии: (140)
ЛИТЕРАТУРА
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человечества. М.: Языки русской культуры, 1999.
Бзаров А. Брат на брата / Кавказская политика / Комментарии читателей. URL:
http://kavpolit.com/brat-na-brata.
Блог В. Иванова. URL: www.amikeco.ru.
Блог М. Сагеевой. Про кударцев, иронцев и дигорцев // Регион 15. URL: http://region15.ru/ blogs/sageeva/2011/02/15/pro-kudarcev-ironcev-i-digorcev.
Бзаров А. Брат на брата / Кавказская политика / Комментарии читателей. URL:
http://kavpolit.com/brat-na-brata.
Блог В. Иванова. URL: www.amikeco.ru.
Бралина С.Ж. Стереотип в концептосфере фольклора // Мир человека и мир языка: Коллективная монография. Серия «Концептуальные исследования». Выпуск 2. Кемерово: ИПК «Графика», 2003. С. 333—338.
«Гамсики» — позор Осетии. URL: http://soslan81.livejournal.com/47470.html. Гогаева Н. «Северная Осетия». URL: http://region15.ru/articles/2976. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. М.: Юнити-Дана, 2006.
Карасик В.И., Дмитриева О.А. Лингвокультурный типаж: к определению понятия / Аксиологическая лингвистика: лингвокультурные типажи: Сб. науч. тр. Волгоград: Парадигма, 2005. С. 5—25.
Карасик В.И. Языковые ключи: Монография. Волгоград: Парадигма, 2007. Тамерьян Т.Ю., Качмазова А. У. Понятийные признаки лингвокультурного типажа КУ-ДАРЕЦ в североосетинской лингвокультуре // Фольклористика, лингвокультурология, этнолингвистика. Вестник ПГЛУ. 2013. № 4. С. 182—186.
Тамерьян Т.Ю. Концепт-Стереотип «кударец» в северо-осетинской языковой картине мира // Когнитивные исследования языка. 2014. № 17. С. 277—281. Тамерьян Т.Ю. Репрезентация этнических типов по материалам смеховых текстов) // Теоретические и прикладные аспекты изучения речевой деятельности, 2015. Т. 10. № 3. С. 89—95.
5
MODELLING OF ETHNIC STEREOTYPES IN OSSETIAN LINGUOCULTURE
T.Yu. Tameryan
North Osetian State University Vatutin str., 46, Vladikavkaz, RSO-Alania, Russia, 362047 tamertu@mail. ru
The article is devoted to examining of the conceptual constituent of the cultural type "kudarets" in the North-Ossetian cultural anthropology on the Ossetic web sites material. The structure and cognitive features of the concept are revealed; the two subtypes — objective and stereotypical — are being analyzed.
Key words: anthropocentric approach, concept, cultural type "kudarets", cognitive features, stereotype, subethnos.
REFERENCES
[1] Arutyunova N.D. Yazyk i mir chelovechestva. M.: Yazyki russkoy kultury, 1999.
[2] Bzarov A. Brat na brata / Kavkazskaya politika. Kommentarii chitateley. URL: http://kavpolit.com/ brat-na-brata.
[3] Blog V. Ivanova. URL: www.amikeco.ru.
[4] Blog M. Sageevoy. Pro kudartsev, irontsev i digortsev. Region 15. URL: http://region15.ru/ blogs/sageeva/2011/02/15/pro-kudarcev-ironcev-i-digorcev.
[5] Bzarov A. Brat na brata / Kavkazskaya politika / Kommentarii chitateley. URL: http://kavpolit.com/brat-na-brata.
[6] Blog V. Ivanova. URL: www.amikeco.ru.
[7] Bralina S. Zh. Stereotip v kontseptosfere folklora // Mir cheloveka i mir yazyka: Kollektivnaya monografiya. Seriya «Kontseptualnye issledovaniya». Vypusk 2. Kemerovo: IPK «Grafika», 2003. P. 333—338.
[8] «Gamsiki» — pozor Osetii. URL: http://soslan81.livejournal.com/47470.html (Accessed 17.10.2011).
[9] Gogayeva N. «Severnaya Osetiya». URL: http://region15.ru/articles/2976/ (Accessed 12.01.2012).
[10] Grushevitskaya T.G., Popkov V.D., Sadokhin A.P. Osnovy mezhkulturnoy kommunikatsii. M.: Yuniti-Dana, 2006.
[11] Karasik V.I., Dmitriyeva O.A. Lingvokulturny tipazh: k opredeleniyu ponyatiya / Aksiologi-cheskaya lingvistika: lingvokulturnye tipazhi: Sb. nauch. tr. Volgograd: Paradigma, 2005. P. 5—25.
[12] Karasik V.I. Yazykovye klyuchi: Monografiya. Volgograd: Paradigma, 2007.
[13] Tameryan T.Ju., Kachmazova A.U. Ponyatiynye priznaki lingvokulturnogo tipazha KUDAREC v severoosetinskoy lingvokulture // Folkloristika, lingvokulturologiya, etnolingvistika // Vestnik PGLU. 2013. № 4. P. 182—186.
[14] Tameryan T.Ju. Kontsept-Stereotip "kudarec" v severo-osetinskoy yazykovoy kartine mira // Kognitivnye issledovaniya yazyka. 2014. No 17. P. 277—281.
[15] Tameryan T.Ju. Reprezentatsiya etnicheskikh tipov po materialam smekhovykh tekstov) // Teore-ticheskiye i prikladnye aspekty izucheniya rechevoy deyatelnosti. 2015. T. 10. No 3. P. 89—95.
