CC BY
180
планированными значениями) остальных ПНУ - тех, для которых это возможно в условиях текущей реальности. Иначе алгоритм определит ту степень отличия от идеальной работы службы, которая возникла в результате недообеспечения ПНУ.
Очевидными преимуществами рассмотренного алгоритма являются его простота и конечная сходимость, недостатком - потенциальная возможность слабого привлечения малообеспеченных ресурсов.
Потенциальная возможность нехватки для управления всеми параметрами привлекаемых в первую очередь обеспеченных ресурсов для управления наименее значимыми параметрами легко может быть ис-
ключена введением соответствующих ограничений на всех шагах процедуры.
Таким образом, предложенный подход позволяет, используя ранее высказанные при описании дуального рангового метода идеи, достаточно просто (и с вычислительной точки зрения весьма эффективно) решать задачу последнего, важнейшего, иерархического уровня управления - задачу распределения ресурсов для управления ИИ вуза.
Литература
1. Вилкас Э.Й., Майминас Е.З. Решения: теория, информация, моделирование. М., 1981.
30 декабря 2005 г.
Ростовский государственный педагогический университет
© 2006 г. Т.Н. Поддубная
МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ ДЕТСТВА В РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Сегодня в педагогической науке доминируют тенденции разработки и апробации различных моделей, преимущественно образования и воспитания.
Модель (франц. modele от лат. мо^1ш - мера, образец) в широком смысле - любой образ, аналог (мысленный или условный: изображение, описание, план и т.п.) какого-либо объекта, процесса или явления [1, с. 744]. В словаре В. Даля понятие «модель» означает образец в малом виде, предмет в уменьшенном размере [2, с. 337]. В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова - это образец какого-нибудь изделия, схема физического объекта или явления [3, с. 361]. В словаре по социальной педагогике Л.В. Мардахаева -«...символическое изображение структуры, типа поведения и образцов взаимодействия в социальных процессах, стандарт для измерения отклонений реальных процессов от предполагаемых» [4, с. 157]. Таким образом, модель представляет собой проект системы, отражающий ее содержательно-целевые, технологические и результативные компоненты, обусловливающие качество какого-либо процесса.
Сегодня на первый план наряду с обозначенными выходят и модели подготовки специалистов-педагогов, практических работников, управленцев и т.п., модели психолого-педагогической помощи, реабилитационных мероприятий, работы с детьми «групп риска». Однако среди широкого спектра моделей, представленных в рамках педагогического знания, к сожалению, не получили теоретического обоснования модели социальной защиты детства, несмотря на активный интерес общественности к данной проблеме в течение всей истории развития российского общества.
Следует отметить, что слабо изучен и исторический аспект проблемы социальной защиты детства в России. В научной литературе отсутствует не только периодизация становления и развития данного феномена, но и исследования наиболее характерных его моделей. Между тем необходимость четкого выделения отечественных моделей социальной защиты детства и их исторического контекста не вызывает сомнений ввиду того, что отдельные компоненты дан-
ных моделей могут быть использованы и развиты в настоящее время применительно к современным условиям.
Ретроспективный анализ социальной помощи детям на протяжении всей истории российского общества позволил нам выделить главные модели социальной защиты детства. В основу положены разработки М.В. Фирсова и Е.Г. Студеновой «Теория социальной работы» (2001) [5], а также исторические концепты помощи нуждающимся группам населения, исследованные отечественными учеными. Эти модели в отечественной, как, впрочем, и в зарубежной практике, по сути дела отражали исторический путь общества, стремившегося найти механизмы помощи детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Исторические институты власти, законодательное регулирование и общественное мнение, источники социальной помощи, распределение ресурсов в сторону поддержки детей, уровень цивилизованности общества и благосостояние его членов являлись основаниями для формирования моделей социальной защиты детства, которые в нашем понимании выступают как система взаимосвязанных компонентов: направлений, принципов, форм и методов.
Выделенные нами шесть моделей социальной защиты детства рассмотрены в историческом контексте, что позволило обозначить наиболее характерные тенденции для российской социальной политики детства на протяжении всей истории развития российского общества.
1. Архаическая модель социальной помощи и поддержки детей (дохристианская, языческая модель). Характерна для дохристианской Руси. В основе ее лежит архаическая парадигма помощи и взаимопомощи у славянских племен как отражение общинно-родовых принципов жизнедеятельности, которая складывалась под влиянием язычества. По сути в период язычества была заложена традиция заботы о наименее защищенных членах общности, которыми являлись наряду со стариками, вдовами и дети.
Складывающиеся представления о помощи и выявление субъектов помощи в древнейший период сла-
вянской истории связаны с механизмами реципрока-ции (от лат. гесргосш - взаимный) и редистрибуции (от лат. ге - приставка, означающая возобновление действия, разделение, перераспределение). Первые представляли собой дарообмен, помощь в бытовой и хозяйственной сферах (например, вдовам с детьми), вторые - распределение излишков продуктов в ситуации кризиса. Иначе говоря, на этой стадии зарождаются основные праформы социальной помощи детям, формируется древнейшая практика поддержки на основе общинных норм поведения и ценностей, происходит оформление групповых форм помощи к основным субъектам, в категорию которых входили дети -сироты.
Типично для данной модели явление «помогающего» субъекта, динамика развития которого предполагает ряд стадий от института «приймачества» до общественных «помочей» как носителей различных групповых смыслов и этических принципов защиты нуждающихся детей, а также совокупности определенных способов их поддержки в разных экстремальных жизненных ситуациях. Модели взаимопомощи носят не только внутриродовой характер, происходит расширение помогающего пространства. Можно утверждать, что философия жизни языческой общности зародила определенные формы поддержки и защиты детей, ее архетипические формы послужили основой для христианской парадигмы, что находило свое выражение в социальной защите детства.
2. Княжеское и церковно-монастырское попечительство. Оно прошло в своем становлении и развитии два этапа. Первый обусловлен введением христианства в Киевской Руси (с 988 г. до второй половины XII в.) и образованием удельных княжеств, второй -распространением церковно-монастырских форм призрения (вторая половина XII - XIII вв.) [6, с. 30]. Княжеское попечительство развивается параллельно с церковно-монастырской системой помощи в контексте существующих семейно-родовых форм защиты. В первые века после крещения Руси благотворительность находилась в ведении церкви, при этом на содержание монастырей, божедомок была законодательно отведена специальная «десятина», т.е. десятая часть поступлений в княжескую казну (Устав князя Владимира 996 г.).
Для данной модели характерна помощь определенным группам населения, которые законодательно поступали под княжеский и церковный патронаж. В эту клиентелу входили особо нуждающиеся, не связанные родственными отношениями: люди церкви, одинокие, не имевшие кровных родственников, вдовы, старики и дети-сироты. Наблюдается тенденция от нищелюбия к общественной политике заботы о детях. В литературных памятниках Древней Руси (Устав князя Владимира 996 г., «Русская Правда», «Поучение Владимира Мономаха», «Изборник 1076 г.» и др.) происходит зарождение теоретического осмысления проблем социальной защиты детей, в частности опекунства. Основной задачей попечения являлось «питание» подопечного, т.е. поддержание его жизни. Помощь носила спонтанный, временный характер, не имела строго регламентированных финансовых механизмов и выражалась в княжеских пожертвованиях.
Поддержка была адресной и конкретной; основными субъектами помощи выступали дети-сироты, малолетние бродяги и дети-нищие, а также семьи мигрантов, которые возникали вследствие набегов монголо-татар. Наглядным примером народной заботы о несчастных были скудельницы (божедомки) - прообразы современных детских домов, куда привозились сироты, подкидыши, незаконнорожденные.
Церкви и монастыри, получив поддержку со стороны княжеской власти, тем самым, окрепнув экономически, становятся центрами благотворительной деятельности, предпринимают первые шаги в организации институтов поддержки (божедомки, больницы, богадельни). Зарождаются основы бесплатной медицинской помощи нуждающимся и просветительской деятельности. Православная церковь имела мощное влияние на князей и была инициатором благотворительной деятельности, базировавшейся на христианских канонах милосердия, связанных, по мнению историков, с развитием письменности и проникновением через христианскую литературу представлений о призрении ближнего.
3. Государственно-общественная система помощи детям. Оформляется после падения Византии в 1454 г. и связана с формированием государственности - Московской Руси. Массовые бедствия после нашествия монголо-татар заставляют искать новые формы помощи, важнейшим атрибутом которых становится принципы «мира и спокойствия» и «благочиния». В данный период начинают складываться те направления общественного призрения, которые на рубеже XIX - XX вв. легли в основу социальной помощи детям. Среди них - создание в губерниях богаделен, больниц, инвалидных домов, приютов, воспитательных домов, школ. Делаются первые шаги по поддержке вдов с детьми. Законодательно регламентируется государственная система призрения детей, выделяются категории нуждающихся в попечении (сироты, незаконнорожденные, вдовы с детьми), происходит урегулирование частной благотворительности, издается ряд законов, регулирующих деятельность церкви, монастырей, правоотношения детей и родителей. Появляются новые ведомства (Ведомство учреждений императрицы Марии, попечительские комитеты, Совет детских приютов и т.п.), благотворительные учреждения, образовательные и воспитательные заведения для нуждающихся детей, оформляются первые теоретические подходы к проблемам решения социальных проблем детства, социальные программы государства.
4. Общественное призрение и частная благотворительность. Они отчетливо проявляются со второй половины XIX в. Доминируют общественный подход, государственное регулирование и частная благотворительная деятельность в области социальной помощи детям. Создаются специальные органы - приказы общественного призрения (народные школы, богадельни, сиротские дома и т.п.). Характерен территориальный принцип социальной помощи детям (в каждой губернии учреждалось по одному приказу общественного призрения). Изменяется источник финансирования помощи детям - государственная казна пополняется не только за счет частных пожертвований, но и за счет определенного налога, ведения при-
казами общественного призрения самостоятельной хозяйственной деятельности, банковских операций.
Заметная роль принадлежит сети благотворительных заведений и общественных организаций защиты детей. Общественное призрение не ограничивается только адресной помощью. В воспитательных домах, приютах, детских садах, яслях, колониях как государственных, так и частных осуществлялись воспитание, обучение и профессиональная подготовка детей.
Вместе с тем появляются и новые направления помощи: земская, городская, социального обеспечения (пособия на детей погибших фронтовиков, детей-сирот). Происходит дальнейшее теоретическое осмысление социальной помощи детям.
5. Советская модель социальной защиты детства. Возникает в советский период истории Российского государства под влиянием пролетарской идеологии. Для нее характерна монополизация и централизация всего института социальной защиты детства, превращение его в стройную государственную систему посредством создания иерархической сети взаимосвязанных органов и учреждений. Отдельные положительно зарекомендовавшие себя дореволюционные виды социальной помощи детям были усовершенствованы и повсеместно распространены (приюты, детские дома, трудовые колонии, образовательные учреждения, детские организации), другие упразднены (институты монастырской и церковно-приходской поддержки, частной благотворительности).
Типичными чертами данной модели являются:
- государство во главе с Коммунистической партией Советского Союза выступало главнейшим субъектом социальной помощи;
- монополизация и централизация социального обеспечения, его поднятие на качественно новый уровень. Дети имели равные права на его получение, оно было доступно (бесплатно) и разнообразно (пособия женщинам по беременности и родам, малообеспеченным семьям, по случаю рождения ребенка, многодетным матерям, бесплатное медицинское обслуживание, больничное и санаторно-курортное лечение, летний отдых в лагерях);
- территориальный принцип социальной помощи детям;
- широкий охват детского населения мероприятиями по социальной защите детства (объектами социальной помощи выступали не только определенные категории детей (сироты, инвалиды, беспризорные и т.п.), а все дети без каких-либо ограничений);
- большой спектр мероприятий по социальной защите, направленных не только на оказание адресной и деятельной помощи, но и на разностороннее развитие (физическое, психическое, интеллектуальное) детского населения.
Вместе с тем данная модель изобилует определенными недостатками: государственная монополизация социального обеспечения способствовала росту бюрократизма, препятствовала мгновенному реагированию на решение возникающих проблем и как следствие порождала неудовлетворение нужд большинства детского населения, низкий уровень социального обслуживания, повлекшие усугубление социально-экономических проблем.
6. Современная модель социальной защиты детства в постсоветской России обусловлена глубоким реформированием и переходом страны к новым социально-экономическим отношениям. Она формируется под влиянием международных тенденций в сфере социальной защиты детства второй половины XX в. Это - создание единых универсальных стандартов социально-правовой защиты детства, Декларация прав ребенка (1959 г.), Конвенция ООН о правах ребенка (1989 г.) и др.; принятие на себя государствами-участниками международных договоренностей, обязательств придерживаться данных стандартов в рамках внутреннего правопорядка, создание специального механизма контроля за соблюдением принятых государствами обязательств. Социальная защита детства в современном мире постепенно приобретает новое качество, став одним из важнейших, основополагающих факторов экономического, социального, культурного развития общества, государства, являясь основой его национальной безопасности.
Период социальных и экономических преобразований, переживаемых Россией в переходный период, породил в стране такие почти забытые социальные явления, как бродяжничество, попрошайничество, беспризорность. Масштабы распространения категорий детей, нуждающихся в помощи (беспризорных, сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, мигрантов и др.), поставили проблему их социальной защиты в разряд приоритетных.
Система социальной защиты детства после распада СССР претерпела серьезные качественные изменения по цели, задачам, категориям объектов и субъектов, формам и методам, источникам финансирования. Руководствуясь рекомендациями Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г., Российская Федерация присоединилась к Всемирной декларации «Об обеспечении выживания, защиты и развития детей», а также к Плану ее реализации. Россия вошла также в Комитет ООН по правам ребенка. Ратификация нашей страной Конвенции ООН о правах ребенка - основного международного стандарта в области социально-правовой защиты детства - позволила обществу по-новому взглянуть на мир детства и привлечь к нему внимание общественности.
В свете реализации данной Конвенции ООН разработаны социально-экономические и правовые меры, создан специальный механизм контроля за соблюдением принятых обязательств. Основными компонентами современной государственной концепции социальной защиты детства выступают:
- предоставление больших полномочий органам государственной власти субъектов РФ, местного самоуправления в решении вопросов социальной защиты детства (разработка нормативно-правовых актов, программ, поиск источников финансирования и т.п.);
- сочетание государственной помощи детям с третьим (негосударственным) сектором и общественными организациями;
- законодательное оформление основных социальных гарантий детства и их обеспечение;
- дифференцированный подход к объектам социальной помощи (учет индивидуальных особенностей каждого ребенка, находящегося в наиболее трудной жизненной ситуации);
- усиление адресной социальной помощи наиболее нуждающимся категориям детей;
- функциональное перераспределение ролей субъектов социальной защиты детства: повышение роли одних (церковь, монастыри, частная благотворительность, общественные организации) и снижение роли других (партии, комсомольские и пионерские организации, профсоюзы, трудовые коллективы);
- широкое развитие сети учреждений социального обслуживания семьи и детей;
- коммерциализация (частичная или полная) социальной инфраструктуры детства (школ, детских садов, театров, музеев, спортивных клубов, учреждений социального обслуживания и т.п.).
На современном этапе ведутся поиски новых подходов к социальной защите детства, пониманию его роли и функций в изменившихся условиях общественного развития.
Таким образом, на протяжении всей отечественной истории социальной защиты несовершеннолетних велся экспериментальный поиск новой эффективной
ее модели. Российское государство с учетом общественной важности разрабатывало и внедряло политику социальной защиты детства, накопив в этой области значительный опыт, который может представлять интерес для всех работников сферы детства.
Литература
1. Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 2. М., 1999.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М., 1999.
4. Словарь по социальной педагогике / Авт.-сост. Л.В. Мар-дахаев. М., 2002.
5. Фирсов М.В., Студенова Е.Е. Теория социальной работы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2001.
6. Фирсов М.В. История социальной работы в России: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2001.
21 ноября 2005 г.
Майкопский государственный технологический университет
© 2006 г. И.И. Топилина
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ОБУЧЕНИИ СТУДЕНТОВ МУЗЫКАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА
Поступательное движение человечества к информационному обществу предъявляет особые требования к знаниям и личностным качествам специалиста, который должен уметь активно работать в информационной среде, получать, хранить и преобразовать информацию, необходимую для осуществления своей профессиональной деятельности. От учителя прежде всего требуется наличие информационных: поведения, мышления, мировоззрения, превращающих его в информационную личность [1].
Осознавая, что информация во все времена являлась стимулом прогресса человечества и образование есть мощный фактор развития и общества, и человека, следует вести неустанный педагогический поиск совершенствования обучения, особенно в плане наращивания и ценностного отбора предоставляемой ученикам информации. Такие задачи решаются путем компьютеризации процесса обучения, позволяющей усилить информационную составляющую и творческую направленность работы учителя. Это важно, так как учебные знания носят в основном нормативист-ский характер и говорят скорее о том, как должно быть, а не о том, как есть; учебная информация часто имеет абстрактный характер, ее усвоение теряет свою практическую направленность. Поэтому одной из главных задач является повышение качества образования путем внедрения информационных технологий, как проявления системных инноваций, определяющих современную специфику теории и практики вузовского обучения, способствующих динамичному освоению профессиональной деятельности, развитию творческого потенциала студентов в условиях личностно ориентированного педагогического процесса [2].
В условиях перехода к информационному обществу на вузовской образовательной ступени у студентов формируется комплекс знаний и умений, позволяющих им успешно функционировать в качестве профессионалов информационной сферы. Компонентами данного комплекса являются:
- представления об информационном обществе в историческом, социальном и культурном аспектах;
- представления о современной системе мировых информационных процессов, о ее сложности и многообразии;
- владение алгоритмами поиска и аналитико-синтетической обработки информации;
- преобразование найденной информации и получение на этой основе новых данных;
- владение технологиями подготовки и оформления результатов информационной деятельности.
Перечисленные умения и навыки должны соотноситься с практическим воплощением качеств информационной составляющей личности, одновременно составлять основу профессиограммы специалистов-гуманитариев. Первое место в ней отводится информационному мировоззрению как целостному представлению о природе, обществе, человеке, базирующемуся на знании закономерностей существования информации в личностном, социальном и культурном контексте. Состоятельность специалиста подтверждается его способностью к интегрированию духовного мира личности и социальной жизни, соединению естественно-научной и гуманитарной картин мира. Информационное мировоззрение будущих учителей формируется в тесной взаимосвязи обучения и жизни, запечатлевает основы полученного ими жизненного
