CC BY
83
ПОЛИТИКА И ПРАВО
УДК 32:93/ 94; 070(091)
А. Ю. Саломатин
МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ ПЕЧАТИ В СВЕТЕ ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ)
Аннотация. Делается попытка определить модели развития прессы в различных странах - США, Великобритании, Франции, Германии, России, с применением теории модернизации. Особое внимание уделено связям между государством и прессой, прессой и политическими партиями.
Ключевые слова: развитие прессы; теория модернизации; сравнительный подход; пресса в США, Великобритании, Франции, Германии и России.
Abstract. The article tries to define specific models of press development in some countries - USA, Great, Britain, France, Germany, Russia applying modernization theory. Particular attention is paid to the relations between state and press, press and parties.
Keywords: press development; modernization theory; comparative approach; press in the USA, Great Britain, France, Germany and Russia.
Примерно около полувека тому назад вышла книга трех американских авторов - Ф. Сиберта, Т. Петерсона и У. Шрамма [1], в которой они попытались создать простую и доступную для понимания теорию журналистики. Провозглашая, что «печать принимает форму и окраску той социальнополитической структуры, в рамках которой она действует», «авторы стремятся перевести разговор в морально-этический план, связывая развитие печати с развитием лишь философских теорий и концепций» [2]. Для них абсолютизм олицетворяет авторитарную теорию печати, когда издания контролируются посредством правительственных патентов, гильдий, цензуры и не обязательно принадлежат правительству. Коммунистическая модель означает слияние печати и власти, а либеральная (т.е. та, что практикуется на Западе и в США) - их разъединение. По мнению Сиберта, Петерсона и Шрама, в последнем случае печать осуществляет самоконтроль на свободном информационном рынке и одновременно контролирует правительство. Однако, понимая, что нарисованная ими для западного общества картина свободной печати - это идиллия, точно не свойственная XX в., американские авторы вносят поправку и предлагают новую, четвертую теорию печати - теорию «социальной ответственности». Необходимо, как они указывают, чтобы находящаяся в частных руках печать вела себя ответственно, этично, не вмешиваясь в личную жизнь и переводя социальные конфликты в плоскость дискуссии. В случае необходимости правительство может взять ее под свой контроль.
Надо ли говорить, что выдвинутая в 1950-е гг. немудреная теоретическая конструкция со временем начала вызывать все большую критику. Как справедливо указывается в коллективной монографии «Пресса», рассуждения Сиберти, Петерсона и Шрамма касаются того, какой печати следует быть,
а не того, какая она есть и почему она такая. К сожалению, конкретными исследованиями по странам накоплено еще пока слишком мало материала, чтобы создать новую глобальную классификацию. Поэтому Д. Хэллис и Р. Джайлс предлагают ограничиться рабочей схемой, охватывающей ряд хорошо изученных западных стран. Они говорят о трех моделях развития прессы и четырех основных параметрах:
1) характер и время появления массовой прессы;
2) степень вовлеченности государства;
3) степень «политического параллелизма» или особенностей взаимоотношений между прессой и партиями;
4) степень профессиональной корпоративности, информационной автономии и политической независимости журналистов.
В представлении данных исследователей США и в меньшей степени Великобритания олицетворяют либеральную модель. Здесь коммерциализированные газеты появились рано. Государство мало вмешивается в дела прессы, а журналисты стараются выдерживать политический нейтралитет и беспристрастность. Авторы статьи приводят некоторые интересные примеры: например, о том, что на общественное радио- и телевещание в США приходится только 2 % аудитории, в то время как в большинстве других демократических стран - от 30 до 40 %. По данным Т. Пэттерсона и В. Донбах, опросы журналистов в разных странах показывают, что по их оценкам СМИ в США занимают узкий политический спектр где-то между республиканской и демократической партией, а в Швеции, Германии, Италии спектр СМИ шире, чем спектр партий. Прессе Великобритании в принципе свойственны те же черты, что и прессе США, за исключением духа партийности.
Поляризированная плюралистическая модель характерна для печати Южной Европы, где ее генезис был тесно связан с миром литературы и политики. Коммерциализированные СМИ появились только в конце XX в., а газеты до сих пор остаются инструментом выражения политических идей. Газеты с массовыми тиражами так и не возникли в этом регионе, за исключением спортивной печати и еженедельников «человеческого интереса», апеллирующих прежде всего к женской аудитории. Государство играло и продолжает играть интервенционистскую роль, действуя иногда через государственные компании (например, директор итальянской нефтяной компании ЭНИ основал газету «1Ь Оюто»). Публичное радио- и телевещание крайне слабо в Испании, Португалии, Греции. Политическая поляризация, как отмечается, усилилась в последние годы в Испании, где органы прессы - печатные и электронные - принадлежат к двум враждебным политическим лагерям, близким либо к социалистам, либо к консерваторам из Народной партии. Что же касается журналистского сообщества, то оно недостаточно автономно и сплоченно, медленно генерирует профессионально-этические нормы.
На севере континентальной Европы, в Скандинавских странах, Нидерландах, Бельгии, Германии, Австрии, Швейцарии, по нашему мнению, восторжествовала демократическая корпоративистская модель. В ней принцип свободы печати сочетается с государственным вмешательством в дела СМИ. Печать связана не только с партиями, но и религиозными общинами, профсоюзами. В условиях дробной социальной сегментации и успешного поиска компромисса печатные органы помогают усилить внутригрупповую сплоченность и устанавливать консенсус между труппами. Отсюда высокий
спрос на печатные издания (например, в Норвегии на 1000 человек населения приходится 720 экземпляров газет - один из самых высоких показателей, в то время как в США - 260, а в Италии - 120 экземпляров). Здесь же проявляет себя высокая корпоративная сплоченность журналистов, а идеологическое многообразие с социальным партнерством.
Приведенные нами модели развития печати весьма оригинальные и представляют значительный интерес. Однако они, по нашему мнению, нуждаются в дополнительной проработке и уточнении с учетом теории модернизации. Нам уже приходилось писать о содержании политической модернизации и ее европейских моделях [4, 5]. Теперь попытаемся интегрировать развитие печати как социально-политического института в теорию политической модернизации или, наоборот, положения о политической модернизации привнести в модели развития печати. Сразу оговоримся, что выделение трех моделей, каждая из которых состоит из нескольких стран, нам представляется несколько искусственным. Это вынуждает анализируемых нами авторов говорить о некоторой несхожести США и Великобритании в рамках первой модели или о специфичности Франции в рамках второй модели. Работа над статьей о моделях политической модернизации в европейских странах побуждает нас больше акцентировать внимание на уникальности этих стран, чем на их схожести. Весьма различна судьба США как переселенческого государства и Великобритании как ее бывшей метрополии - в данном случае европейской страны, хотя и отличной от ее континентальных соседей.
Итак, США - представитель модели динамической переселенческой модернизации, изначально опиравшейся на широкие демократические сво-боды1. Здесь сфера экономики и политики развивалась естественным образом без опережения одна другой. Элементы самоуправления в той или иной степени здесь использовались еще в новоанглийских, среднеатлантических и южных колониях, а наличие постоянного импульса к переселению на западные земли потенциально ослабляло административную власть метрополии. Печать же, опасаясь возможных притеснений, до поры до времени не сильно и желала вмешиваться в сферу местной политики2 [6]. Другое дело, что ситуация кардинально изменилась с началом Американской революции. К ее началу на другой стороне океана функционировало 35 газет. За шесть лет возникло еще 35 газет. Исключительный успех выпал, например, на долю «Connecticut Courant», которая в 1781 г. имела 8 тыс. подписчиков - больше, чем любая лондонская газета.
Победа в войне за независимость интенсифицировала политическую борьбу по поводу курса развития молодого федеративного государства. Быстро сформировались фракции, а затем и две партии, интересы которых стали обслуживать периодические издания. Одновременно происходило развитие прессы вширь. В 1820-е гг. в США выходило наибольшее число газет по сравнению с другими странами. К концу десятилетия здесь насчитывалось
1 Мы понимаем, что далеко не все переселенческие страны изначально развивались динамично или что не во всех переселенческих странах изначально установилась широкая демократия. Во всяком случае Канада и Австралия, колонии Испании и Португалии таковыми не являлись.
2 Подсчитано, например, что из 1900 материалов «Pennsylvania Gazette» за 1728-1765 гг. только 34 затрагивали местные политические события.
свыше 800 периодических изданий: наибольшее их число (185 и 161) приходилось на наиболее крупные штаты - Пенсильванию и Нью-Йорк, но даже на слабонаселенных территориях Среднего Запада и Юго-Запада уже чувствовалось влияние прессы1 [7]. В США сложилась деконцентрированная модель развития печати, т.е. здесь не было одного информационно-издательского центра (и уж тем более эту функцию не выполняла столица - Вашингтон), откуда бы периодика распространялась по всей стране, оттесняя на задний план местные издания. Система власти в молодом федеративном государстве, построенном «снизу», по инициативе штатов, была такова, что она долгое время вызывала наиболее острый интерес к местной, а не столичной политике, а слабая заселенность страны при ее огромных пространствах и дефиците коммуникаций затрудняла распространение печати из единого центра. Связи, возникающие у местных газет, получающие финансовые преференции в виде платы за размещение информации, были также не связями вообще с той или другой партией, а с местными партийными организациями.
Однако по мере технологических и коммерческих успехов печати появления сенсационных изданий первого поколения в 1830-1840-е гг. с их более современной системой сбора информации и распространения, многоаспектным, оперативным освещением общественной жизни объективно возрастает степень их политической независимости. На смену тиражам в несколько тысяч и даже сот экземпляров приходят тиражи в десятки тысяч экземпляров. Например, в канун Гражданской войны крупнейшие нью-йоркские газеты «Herald», «Sun Tribune», «Times», «Evening Post» радуют своих читателей тиражами соответственно в 77 тыс., 60 тыс., 55 тыс., 35 тыс., 20 тыс. экземпляров2 [8]. Сенсационная печать второго поколения - «желтый журнализм» 1880-1890 гг., в лице газет «New York», «World» и «New York Journal» усовершенствовала приемы воздействия на читателя, апеллируя не столько к разным социальным слоям, сколько к малообразованной аудитории, недавним иммигрантам. При этом масштабы их распространения стали достигать сотни тысяч экземпляров, что превратило их в крупные капиталистические предприятия.
К тому времени и сами партии несколько изменили статус и тактику своих действий. Из молодых и малоустойчивых политических институтов к концу XX в. они превратились в постоянное структурное звено политической системы, которое не нуждалось в навязчивой пропагандистской подпорке со стороны печати. Общественность на волне борьбы с партийным бос-сизмом требует профессиональной государственной службы, и она также ожидает от печати большей независимости от партий. Таким образом, на рубеже XIX-XX вв. в США сложилось то, что называется либеральной системой печати.
В Англии осуществлялась эволюционно-поступательная модель модернизации, опиравшаяся на промышленное лидерство и аристократическую
1 Так, в Индиане было 17, в Мичигане - 2, в Иллинойсе - 4 издания, а в Миссисипи - 6, Луизиане - 9 изданий.
2 В начале 1890-х гг., когда еще не родилась на свет «New York Journal» к лидерам газетного рынка, перешагнувшим стотысячный рубеж, относились: «New York World» (375 тыс. экземпляров), «Chicago Daily News» (244 тыс. экземпляров), «Philadelphia Evening Item», «New York Daily News», «Boston Globe» (482 тыс., 179 тыс., 170 тыс. экземпляров).
конституционную монархию. Иными словами, реформирование экономической сферы общества далеко опережало реформирование политической сферы. В XVIII в. здесь сложилась ограничительно поощрительная политика в отношении печати. То есть противостоявшие друг другу парламентские фракции нуждались в печати как инструменте борьбы, но не хотели полной и последовательной ее свободы, которая могла бы привести к радикализации общественных настроений. Социально-экономический прогресс и отмена в середине XIX в. налога на рекламу, штемпельного сбора и налога на бумагу привела к выдвижению на передний план органов с тиражами в десятки тысяч экземпляров, ориентирующихся на ту или иную партию. К концу XIX столетия наиболее влиятельные органы имели следующие тиражи: «Daily Telegraph» - 300 тыс., «Daily Chronicle» и «Daily News» - по 100 тыс. экземпляров. Самая информированная, «качественная» газета «Times» печаталась в количестве 60 тыс. экземпляров1 [8].
На рубеже XIX-XX вв., как и в США, появилась в Великобритании сенсационная печать второго поколения - газеты «Daily Mail» А. Хармсуорта с почти миллионной читательской аудиторией и «Daity Express», учрежденная А. К. Пирсоном. Однако процесс «департизации» печати, т.е. ослабления ее связей с партиями, как это было в США, здесь не получил развития. Во-первых, партии сформировались значительно позже. Во-вторых, партии на Британских островах не сложились здесь в жесткий двухпартийный тандем. Кроме того, сами они были в большей степени мировоззренческими политическими структурами с четко выделяемой идеологией, нуждающимися в пропагандистской поддержке, а не «партиями-машинами» с гипертрофированной организационной функцией.
Франция продемонстрировала революционную модель политической модернизации, сопряженную с деконцентрированным экономическим развитием, что в принципе объяснимо для страны с обширной территорией, аграрным перенаселением и социальной структурой, отягощенной переходными феодально-буржуазными социальными слоями. Здесь, по сути, сложилась обратная по отношении к Англии картина: развитие политической сферы опережало развитие экономической основы общества. Интерес к печатному слову резко возрастал в годы революционных потрясений, и власти его гасили в периоды откатов революции. Печать была сильно политизирована, но это не была партийная печать в обычном смысле слова, поскольку сами партии сформировались достаточно поздно - не ранее рубежа XIX-XX вв.
Первые оппозиционные газеты в период Реставрации - «Конститусьо-нель» и «Журнал де Деба» выходили тиражом в 16 тыс. и 13 тыс. экземпляров, в то время как проправительственные издания имели тиражи по несколько тысяч экземпляров. В дальнейшем журналистика как профессия все больше коммерциализируется, но изданий, которым сопутствовал бы действительно крупный коммерческий успех, во Франции было мало. Ежедневная газета «Пресс» Э. Жирардена начала выходить в 1836 г. с тиража в 10 тыс. эк-
1 «Times», основаная в конце XVIII в., постепенно стала эталоном качественного издания, рассчитанного на интеллектуальную элиту. Она «сообщает обо всех событиях на земном шаре за истекшие сутки, содержит подробнейшие отчеты о заседаниях палат, хотя последние нередко затягиваются далеко за полночь, и дает передовые статьи, уже согласованные с новейшими известиями».
земпляров при бросовой цене за номер в 1 су и годовой подпиской в 40 франков вместо обычных 80. При всей энциклопедичности нового издания, которое стремилось охватить максимальное число тем, главными ее достоинствами стали более широкая публикация рекламных афиш и романов-фельетонов, печатавшихся из номера в номер. Через 12 лет его тираж составил 64 тыс. экземпляров.
Еще более преуспела четырехполосная газета половинного формата «Пти журналь», появившаяся в 1863 г. Публикация полезных советов, уголовная хроника и прочие сенсации при цене номера в 5 сантимов вместо обычных 20 принесли ей тираж в 300 тыс. экземпляров. В 1880 г. эталон французской сенсационности печатается уже в количестве свыше полумиллиона экземпляров, а остальные парижские издания заметно отстают от него1 [9]. «Вы не увидите здесь колоссальных американских предприятий с их бешенными расходами, смелыми затеями, с предприимчивыми корреспондентами и репортерами, с их непрестанным улучшением техники производства -француз не любит рисковать своим капиталом, он вкладывает в предприятие лишь самую необходимую сумму...» [10, с. 217].
В то время во французской печати сохранился дух политизированности, и он причудливо мог сочетаться со стремлением к коммерциализации. Французские предприниматели могли концентрировать в одних руках издания разной политической ориентации. При этом «все, что не носит резко политического характера, вплоть до литературных обозрений и неизбежных бульварных романов, одинаково помещается во всех этих газетах - меняются лишь заглавия и подписи» [10, с. 274].
В Германии модернизация начиналась в условиях территориальной раздробленности, но с опорой на национальную психологию государ-ственничества и политику государственного патернализма. Неудивительно, что это влекло за собой известную содержательную узость печати и жесткую цензуру. «.в XVIII - начале XIX века немецкая пресса довольствовалась бесстрастным изложением фактов и была весьма скупа и сдержанна в комментариях. Значительную часть материалов в немецких газетах составляли письма, авторы которых рассказывали о тех или иных событиях. Немецкие периодические издания, в отличие от французских, не стремились навязать читателю свою точку зрения, отличаясь серьезностью тона и хорошей осведомленностью в разных сферах» [11].
Это не значит, что германская печать отстранялась от участия в политической борьбе. Но сама эта борьба до революции 1848-1849 гг. не имела того накала, как во Франции. Революция ненадолго создала настроение либеральной эйфории, которая быстро растворилась после ее поражения. Однако именно в это время значительного авторитета добиваются представители региональной прессы - либеральные «Франкфурте цайтунг», «Кельнише цай-тунг» и др. После объединения Германии, когда в стране достаточно быстро утверждаются политические партии, печать также становится партийно пристрастной. По данным на 1898 г. в Германии из 3337 газет только 900 считаются беспартийными, а о симпатиях 544 изданий нет данных. В то же время
1 Например, кроме республиканских «Petit Republiopu» и «Lanterre» (196 тыс. и 151 тыс. экземпляров), консервативных «Figaro» и «Petit Moniteur» (105 тыс. и 100 тыс.), остальные парижские газеты были весьма далеки от 100-тысячного рубежа.
почти 2000 газет навешивают на себя «партийные ярлыки» (среди них было 486 правительственных газет, 321 - консервативная, 318 - принадлежало Партии центра, 300 - национал-либеральных, 356 - либеральных, 54 - социал-демократических) [12]. Уже в последние десятилетия XIX в. формируются издательские концерны Р. Моссе и Л. Ульштейна, а они одновременно выпускают у себя газеты различных политических направлений. «Например, Моссе наряду с явно преданной крупному торговому и финансовому капиталу «Берлин тагеблатт» издавал и «Берлинер фельксцейтунг» - буржуазнорадикальную по окраске, выступающую за компромиссы. В свою очередь Ульштейн, помимо «Фоссише цейтунг», служившей интересам крупной буржуазии, выпускал также «Берлинер моргенпост», специально рассчитанную на средние слои и мелкобуржуазную интеллигенцию и с симпатией относившуюся к некоторым представителям правого крыла социал-демократии» [13]. В Германии, в отличие от Великобритании и Франции, где сформировалась концентрированная модель печати с сильным влиянием столичных газет, развилась слабо деконцентрированная модель с ключевым значением ряда издательских центров. Эта модель не была похожа и на американскую рассеянную модель, поскольку за океаном при огромных масштабах страны было не несколько издательских центров, а множество штатов со своей автономной общественно-политической жизнью. По-иному в Германии складывались и отношения печати с властями: в условиях кайзеровской авторитарной демократии периодические издания безусловно зависели от последних, которые предоставляли им для публикации нужную информацию.
Россия поздно вступила на дорогу модернизации, о которой определенно можно говорить лишь с середины XIX в. после начала реформ 1860-1870-х гг. До этого в обществе возникали лишь разрозненные модернизационные импульсы. То есть здесь, в отличие от США, не было синхронизации экономического и политического развития и, не в пример Англии и Франции, не было опережения одной сферой жизни другой. В условиях чрезвычайно низкой грамотности и ограниченного издательского рынка политика властей в отношении печати в XVIII в. была репрессивно-попустительская (т.е. общий подход «не пущать» сочетался с недолговременным «попустительством» эпохи просвещенного абсолютизма в отношении немногочисленных журналов). В дальнейшем цензура усиливается и одновременно государство учреждает в губерниях свои местные официальные газеты. Частная печать получает слабое развитие. «Совсем не было газет общественно-политических. Малочисленные круги подписчиков не обеспечивали доходов, не давали оборотных средств» [14].
Социально-политические перемены Великих реформ и ускоряющийся промышленный переворот дали стимул развитию печати. Правда, в 1890 г. в стране выпускается еще менее 700 изданий. И этот показатель в 6-8 раз меньше, чем в более компактных по территории Франции и Германии, и более чем в 20 раз ниже, чем в США. Разовый тираж также ниже в 9-14 раз, а показатель числа экземпляров периодики на 1000 человек населения в России только 10, в то время как в ведущих странах Запада он превышает 200 [15]. То есть страна еще находится в самом начале модернизационного пути. Власти даже в условиях вынужденного ослабления цензурного гнета стремились через финансовые рычаги влиять на мир газетных изданий. Наиболее плодотворными для них оказались отношения с хозяином газеты «Новое время»
А. С. Сувориным, тираж которой в конце XIX в. достиг впечатляющей для столичных изданий цифры в 50 тыс. экземпляров. Другие наиболее значимые газеты выходили следующими тиражами: «Биржевые ведомости» (второе издание) - 50 тыс.,1 «Русские ведомости» - 40 тыс., «Свет» - 30 тыс., «Петербургский листок» - 28 тыс., «Петербургская газета» - 25 тыс., «Новости» -20 тыс. [16]. Так как процесс формирования партий в связи с репрессивной политикой самодержавия затянулся и они возникли только в ходе революции 1905-1907 гг., о ярко выраженной партийности печати, как это было в Германии и в меньшей степени в Англии и Франции, говорить не приходится. В условиях запоздалой континентально-имперской модернизации модель развития печати можно охарактеризовать как дефицитно-малоконцентрированную. Хотя на Петербург и Москву в 1913 г. приходилось 35 % общероссийской периодики, общего числа изданий для огромной страны было явно недостаточно, а распространение столичных изданий в известной мере ограничивалось слабостью коммуникационных связей и масштабами территории.
Таким образом, в ключевой для наиболее крупных государств период истории конца XVIII - начала XX вв. специфические условия модернизации оказали влияние на формирование специфических моделей развития печати. По нашему мнению, они не укладываются в обозначенную зарубежными авторами схему либеральной, поляризированной плюралистической и демократической корпоративисткой моделей. Исследования необходимо продолжать. Причем учитывать надо не только особенности модернизационного развития в каждой стране, но и ряд других факторов, значение которых еще предстоит раскрыть.
Список литературы
1. Sieber, F. Four Theories of the Press / F. Sieber, T. Peterson, W. Schramm. -Urbana, 1956.
2. Буржуазные теории журналистики (Критический анализ) / под ред Я. Н. Засурского. - М., 1980. - С. 10-11.
3. Hallin, D. C. Presses and Democracies / D. C. Hallin, R. Giles // The Press / ed. by Y. Overholser, K. H. Jamieson. - Oxford, 2005. - Р. 5.
4. Саломатин, А. Ю. Политическая модернизация и постмодернизация (к вопросу о комплексной оценке общественных процессов) / А. Ю. Саломатин // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. -2008. - № 4. - С. 81-90.
5. Саломатин, А. Ю. Европейские подходы к модернизации (сравнительный анализ тенденции социально-экономического и политического развития европейских стран в XIX.) / А. Ю. Саломатин // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. - 2009. - № 3. - С. 18-27.
6. Schudson, M. American Journalism in Historical Perspective / M. Schudson, S. E. Tilt // The Press / еd. by G. Overholser, K. H. Jamieson. - Oxford, 2005. - Р. 19.
7. Алентьева, Т. В. Американская журналистика в первой половине и середине XIX в. / Т. В. Алентьева. - Курск, 2008. - С. 125.
8. Саламон, Л. Всеобщая история прессы / Л. Саламон // История печати. Антология. - М., 2001. - С. 128.
9. Histoire generale de la presse francaise. - Т. III. - Paris, 1972. - Р. 234.
1 Первое издание «Биржевых ведомостей» предназначалось для специалистов и ее тираж не превышал 1 тыс. экземпляров. Второе издание было дешевым и массовым.
10. Смирнов, Е. Периодическая печать во Франции / Е. Смирнов // История печати. Антология. Т. II. - М., 2001.
11. Трыков, В. П. Зарубежная журналистика XIX века / В. П. Трыков. - М., 2004. -С. 132-133.
12. Гроссман, Г. Периодическая печать в Германии / Г. Гроссман // История печати. Антология. Т. II. - М., 2001. - С. 92.
13. Гейдорн, Г. Монополии. Пресса. Война. Исследование внешней политики Германии с 1902 по 1914 год. Роль прессы в подготовке Первой мировой войны / Г. Гейдорн. - М., 1964. - С. 77.
14. Есин, Б. И. Русская дореволюционная газета. 1917. Краткий очерк / Б. И. Есин. -М., 1971. - С. 23.
15. Миронов, Б. Н. История в цифрах / Б. Н. Миронов. - Л., 1991. - С. 138.
16. Боханов, А. Н. Буржуазная пресса Росси и крупный капитал. Конец XIX в. -1917 г. / А. Н. Боханов. - М., 1984. - С. 32.
Саломатин Алексей Юрьевич доктор юридических наук, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и основ права, руководитель Центра сравнительного правоведения и социально-правового мониторинга Пензенского государственного университета, действительный член Академии политической науки
Salomatin Aleksey Yuryevich Doctor of juridical sciences, doctor of historical sciences, professor, head of sub-department of political science and the institutes, director of the Center of comparative jurisprudence and social juridical monitoring of Penza Sate University, fellow of the Academy of Political Science
E-mail: valeriya-zinovev@mail.ru
УДК 32:93I.94; G7G(G91)
Саломатин, А. Ю.
Модели развития печати в свете теории модернизации (сравнительный анализ) I А. Ю. Саломатин II Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. - 2GG9. - № 4 (12). - С. 3-11.
