CC BY
14
удк 82-343.4 doi: 10.30914/2072-6783-2018-12-4-139-144
Модель нового «космоса» в творчестве молодых российских поэтов
Т. А. Золотова, Н. И. Ефимова, Е. А. Плотникова
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Одной из определяющих особенностей современного литературного процесса является создание персональных вселенных. В процессе их формирования художники слова, в том числе и начинающие, но уже получившие известность авторы, обращаются и к фольклорно-мифологическим представлениям. Целью настоящей статьи является попытка показать особенности интерпретации традиционной (фольклорной) картины мира молодыми поэтами (до 35 лет). В центре ее внимания - творчество лауреата литературной премии Дебют (2015) Леты Югай (Елены Федоровны Югай). В сборнике «Забыть-река» (2015) поэтесса воссоздает неповторимый художественный мир, отталкиваясь от впечатлений, полученных во время фольклорных экспедиций. В большинстве стихотворений сборника поэтесса использует объективные факты, реалии и обрядовые действия, но осуществляет их своеобразную перекодировку. Югай находит и чрезвычайно точное жанровое определение своих экспериментов - «поэтические интервью». В результате читатель становится свидетелем живого диалога автора и его героев, ощущает свою вовлеченность в необычайные приключения, любуется несколько странными и одновременно обаятельными персонажами, созданными поэтессой. Авторы статьи приходят к выводу о том, что модель нового «космоса» вологодской поэтессы, несомненно, обладает рядом новаторских черт: это не застывшая, строго ограниченная определенными параметрами и набором персонажей вселенная, но живой, чувственный мир, в котором преодолена оппозиция «своего» и «чужого». Важным моментом вселенной Леты Югай является и ее попытка установить различные формы контактов человека и представителей иных миров, при этом хранителем хрупкого равновесия сил природы и человека выступает в произведении сама автор - медиатор в пространстве сосуществующих в ее вселенной миров.
Ключевые слова: мифология, фольклор, картина мира, молодежная поэзия, Лета Югай.
Благодарности: статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания Министерства образования и науки Российской Федерации, проект № 34. 7602.20178/9.
Model of new "cosmos" in the works of young Russian poets
T. A. Zolotova, N. I. Efimova, E. A. Plotnikova
Mari State University, Yoshkar-Ola
One of the key features of the modern literary process is the creation of personal universes. While forming them, literary artists, including the already well-known beginners, turn to folklore and mythological ideas. The purpose of this article is an attempt to reveal the peculiarities of young (aged 35 and less) authors' interpretation of the traditional (folk) worldview. The given paper deals with the works of Leta Yugay (Elena Fedorovna Yugay), the winner of the literary award Debut (2015). In her collection "Forget-the-River" (2015) the poetess reconstructs a unique artistic world that she got a glimpse of during her ethnographic expeditions. In most of the poems the author uses objective facts, realities, and ritual actions, but interprets them in her own way. Yugay manages to attach a very accurate name to the genre of her experiments - "poetic interviews". As a result, the reader witnesses living dialogues between the writer and her characters, feels involved into adventures, admires weird, but at the same time charming characters, created by the author. The authors of the paper come to the concludion that the model of Yugay's new "cosmos", no doubt, has a number of innovative features: it is not frozen, strictly limited by certain parameters and a set of characters static universe, but a living, sensual world, where the traditional opposition "ours" - "alien" has been overcome. An important component of Yugay's universe is her attempt to set various forms of contact between man and representatives of other worlds, while the author herself, the mediator in the space of the worlds coexisting in her universe, acts as the keeper of the delicate balance of forses of nature and man.
Keywords: mythology, folklore, worldview, youth poetry, Leta Yugay.
Acknowledgements: the article is prepared within the framework of the assignment № 34.7602.2017/8.9 of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation.
Введение. Одним из определяющих свойств современной литературы является выстраивание писателями персональных вселенных, кото-
рые, с одной стороны, могут рассматриваться как проявления «своеобразного эстетического эгоцентризма», но, с другой стороны, и как
«недвусмысленный сигнал читателю о неповторимом характере данного сознания, ставшего романом, сборником рассказов или стихов» [4]. Данная особенность также характерна и для творчества молодых авторов. При этом создаваемая ими модель нового «космоса», как и в произведениях классиков отечественной литературы (А. Пушкина, Н. Гоголя, А. Островского и других), соотносится с «мифологической картиной мира, воплощенной в народных представлениях и фольклорных текстах» [1, с. 34]. Знаками ее, как правило, становятся «трехчастное строение космоса, противопоставление центра мира и границы, оппозиция «сакральное - мирское», «чистое - нечистое», мифологические персонажи из русской традиции и др.» [1, с. 34]. Важно отметить и тот факт, что модель «космоса» строится исключительно на материале мифологии и не предполагает обращения к социальной реальности» [1, с. 34].
Цель. В настоящей статье осуществляется попытка показать особенности интерпретации традиционной (фольклорной) картины мира молодыми поэтами (до 35 лет); выявить основные методы и приемы работы с фольклорно-мифо-логическим наследием, способы организации мифологического хронотопа, приемы и средства создания образов.
Материалы и методы. Особого внимания заслуживает работа в этом направлении Леты Югай, лауреата премии «Дебют» (2015) [5]. Уникален сам по себе факт соединения в одном человеке свойств личности исследователя (Е. Ф. Югай защитила кандидатскую диссертацию по фольклористике и собирается продолжать научные изыскания) и поэта.
В центре внимания авторов статьи - поэтический сборник Леты Югай «Забыть-река» и по преимуществу стихотворения его первой части «Записки странствующего фольклориста» (2015). Основным методом исследования стал мифопоэ-тический - выявление в текстах стихотворений архетипических и мифологических основ сюжета и образов, а также способов создания модели нового «космоса».
Результаты исследования, обсуждения. Уже название сборника «Забыть-река» и его первой части «Записки странствующего фольклориста» (2015) определяют особое восприятие создаваемого поэтессой мира - это путешествие к границе миров («забыть-река» в вологодских причитани-
ях и есть граница между мирами). С одной стороны, это мир страшный. В нем вечер - огромный зверь («Росписи»), мертвая луна («Горюшица»), волки-оборотни («Волки»), огромные говорящие рыбины («Быличка»), ходячие покойники («Го-рюшица», «Сухота»), леший («Леший»), полуд-ницы («Полудница»), вызывающие ощущение тихого ужаса маленькие черти («Сотрудники») и сама смерть в облике птицы («Колыбельные»). С другой - наивный и привлекательный: с кудрявым морским чудом и лупоглазыми львами с куцыми челками и розами на хвостах («Росписи»). Этот мир странно-прекрасных чудовищ приручен, заключен поэтессой в некое полотно, обрамленное и увитое «резными кустами». На страже этого мира - святые, некие знающие женщины и среди них бабушка-ведунья с ее «рас-ти-большая-хорошая-и-чтобы -не -было -ничего; <...> ни страхов, ни переполохов» («Баенка»), и, наконец, сама лирическая героиня цикла, «стоящая на грани миров» («Баенка»). Очевидно поэтому в мире Леты Югай встречи с враждебными человеку персонажами никогда не завершаются трагедией: волки-оборотни проносятся мимо; рыбину-русалку благополучно возвращают в реку; ходячие покойники не успевают причинить вреда молодой женщине и ее детям; леший возвращает проклятую девочку; матери удается отогнать смерть: «Нечем здесь <ей> поживиться» («Колыбельная»). В созданной Е. Ф. Югай вселенной персонажи разных миров вступают во взаимодействие. Так, небесный пастух, месяц, «звездочек-коровушек, <...> уводит прочь» и передает свою смену, «свой алый кнут», земному пастуху, Грише, уже реальных «Алёнок и Зорек выводить в свет». Ряженые получают «заначки и сладости» и делятся ими с персонажами иномирия: «Чтобы будущий год в доброй удаче прожить» («Ряженые»). Старуха радостно приветствует возвратившихся с юга птиц: «Милушки мои прилетели! <...> Дожили до весны, до вас!» («Встреча птиц»). И хотя «судьба наказывает просто так, одаривает не за что», ощутима попытка повернуть ее к себе «лицом, кольцом и сердечным дном» («Гадание»).
Югай чрезвычайно удачно определяет жанровую специфику созданных ею текстов как «поэтические интервью». Читатель действительно слышит в них голоса автора и его персонажей-рассказчиков. Так, определенная часть стихотворений
сборника строится как своеобразный ответ на вопрос фольклориста-профессионала («А нога-то? / Прошла, не беспокоит»; «У нас сейчас в Яхреньге русалок нет»; «Этот случай был ...» и другие). Автор может выступать как свидетельница и даже участница событий. Так, ее глазами мы видим идущего с девочкой на руках огромного, как черная гора, хозяина леса («Леший»); это ее мать осуществляет отгонный ритуал («Колыбельная»), это она зачарована пляской полудниц («Полудница»). Наконец, автор может стать и главной героиней произведения: «Под руки с сестрами или поодиночке / Ходим поглубже в лес, повыше за облака» («Закличка»), «Стою на границе мира ...» («Баенка»).
Югай также воспроизводит манеру говорить, отдельные языковые особенности своих рассказчиков («Той зимой заболела у меня нога. / Прописали уколы, ходила в медпунхт два раза в неделю...»; «Русалки-ти в больших реках ...»; «Думала: «Господи, поштё он умер?»; «Что хорошего, сплюнь, да что ты .» и другие).
Хотелось бы обратить внимание еще на один момент. Е. Ф. Югай, и, пожалуй, это первый опыт такого рода в современной молодежной литературе, разумеется, в творчестве крупных поэтов и особенно серебряного века (А. Ремизов, Н. Клюев, С. Есенин) он успешно реализован, удается воспроизвести в ряде текстов обстановку рассказывания, почти полное ощущение реальности происходящего:
Слышу в первую ночь: ходит он по избе ...
На втору ночь пришел, полом скрипит,
Да уж стал задевать меня, гладить со спины, ...
А на третью ночку опять, он ложиться стал ...»
(«Горюшица») [5].
В контексте привычных для фольклористов опросов практически в каждом стихотворении поэтесса идет от точного воспроизведения факта, реалии, действия. Например, сообщает о существовании различных запретов: не призывать умерших («Горюшица»), не работать в полдень («Полудница»), не проклинать детей («Леший») и так далее. Предлагает подробные описания внешнего облика и функций демонологических персонажей, иногда укрупняя, но чаще поэтизируя их. Так, в мире Югай опасные для человека демоны представлены в виде девушек в красных сарафанах с пригожими ликами и золотыми косами («Полудница»):
Не ходи на поле, когда солнце высоко. Не ходи на полдень в эту полную тишину, Когда закипает воздух, небо, как молоко, Замолкают птицы и камнем идут ко дну.
Не качнется колос, не пролетит паут. Переломится время соломинкой под стопой -И увидишь, как девушки в красных рубахах жнут Или пляшут с в поле и тянут в пляс за собой.
У них косы - горючее золото, лик пригож. Сарафаны - красное знамя, как ни скажи. Они ловят детей, зашедших в густую рожь, Чтоб никогда не выйти из этой ржи.
[5].
В полном соответствии с мифологическими представлениями воссоздает Югай и так называемые отгонные ритуалы и одну из вербальных разновидностей их - заговорные колыбельные песни ^м. об этом подробно: 2]. В стихотворении под одноименным названием («Колыбельная») поэтесса рассказывает о существующем в фольклоре многих народов представлении о призывании смерти, возможном контакте с нею и удалении вредоносной силы за пределы своего пространства. Хорошо известные, в частности в русском фольклоре, колыбельные песни типа «Придет серенький волчок, тебя схватит за бочок .» и др. рассматриваются в данном контексте как своеобразные заговорные формулы. Смерть в стихотворении Леты Югай выступает в облике зловещей птицы: «.заглядывает в окно, птичьим глазом косит» [5]. Ее приближение ощущают все живые существа: «Жук в траве, видя птицу, падает на спину: сдох. / Думает: «Птичий бог, отведи, стороной пронеси»!» [5]. В поединок со Смертью вступает Мать. У нее уже погибли двое детей, и сейчас она концентрирует все свои силы в борьбе за спасение третьего ребенка. Внешне она спокойна, действия ее привычны, однообразны, что подчеркивается монотонным ритмом повествования: «Мама приходит с поля, достает пряслицу и прядет, / Привязывает веревкой зыбку к ноге. Качает ногой ... Мама прядет нить» [5]. В какой-то момент читателю действительно становится страшно: «Зыбка качается: раз-два, раз-два, раз» [5]. Поражает внутренняя сосредоточенность, духовная стойкость и интенсивность переживаний Матери. Единственное ее желание заключается в том, чтобы ребенок выжил, стал здоровым и сильным, но «об этом молчок, чтоб не спугнуть свое счастье». И вот, наконец, она произносит
эту непостижимую для разума современного человека формулу: «Чтоб уже скорей бы он умер -да, умер уж, взял его бес». Воображение подсказывает жуткую картину: «. ее дитятко под ракитовым кустом лежит под крестом». И Смерть отступает, улетает за темный лес.
Однако в большинстве случаев осуществляется трансформация и своеобразная перекодировка атрибутики и функций мифологических персонажей. Особенно интересны в этом плане такие стихотворения, как «Леший» и «Закличка». Так, Леший обладает традиционной внешностью, «он выше всех деревьев», выполняет не менее традиционные функции - уносит в лес проклятую девочку («Ее мать в сердцах сказала: Леший тебя неси!»). Однако Лета Югай смещает привычные представления об образе действий данного персонажа, вводит в повествование легенду о происхождении лешего и других демонов: «Он был ангелом, а потом падучей звездой». В результате у лешего «горячие руки» и «речи -чистый ручей». И вот он уже выносит девочки на опушку, где ее и находят односельчане, а сам возвращается к лешачихе, «собирая, по ходу, орехи для лешачат».
Мощным созидательным потенциалом обладает главное в сборнике стихотворение «Заклич-ка». В нем переосмысляется широко известный миф о магических способностях кузнеца [3, с. 22]: в данном тексте он выковывает для лирической героини цикла чудесный песенный дар:
И распрямляет птица, закованная в металл,
Крылья широкие, легкие, словно, чудо.
Сможешь ли долететь, куда никто не летал?
Сможешь ли унести меня далеко отсюда?
[5].
В стихотворении имитируется закрытая структура обрядового текста, воссозданы ситуации ритуального вхождения в иномирие («под руки с сестрами или поодиночке [в]ходим поглубже в лес, повыше за облака») и выхода из него («с сестрами кличем охрипши родное имя ., в какую глушь завело ...»). Воспроизводятся события, с одной стороны, связанные с содержанием традиционной заклички, с другой - выходящие за ее пределы. Героиня обращается к обитательнице иномирия - светлому духу Голосёне (по свидетельству Югай, также известный в вологодских закличках персонаж) - с просьбой наделить «вместо обновы» особым даром - слога
и слуха «на всю дорогу» (всю жизнь). И Голосё-на откликается:
... выносит птенчика чуть живого:
Щебет, косточки, пух ...
«На же, корми его бабочками дневными,
Будет те голос, девка, как встанет он на крыло».
[5].
Метафорически изображается процесс превращения живого существа («теплого комка») в стальную птицу с крыльями, «широкими, легкими, словно чудо». При этом Югай удается передать и атмосферу обряда («меха, наковальня, жар», «синий огонь», «дыры в снегу», «металл истончается в нить»), и его чрезвычайное напряжение («Если б не вера девушки в Кузнеца, / Ей бы не выдержать этой ломки»). Обретенный песенный дар - Голос - становится медиатором в пространстве сосуществующих во вселенной Леты Югай миров, поднимаясь из глубин мироздания, («негромкий и невеселый»), обретает силу («докричаться до дальнего далека») и способность полета («куда никто не летал»).
Таким образом, и сила лирической героини заключается не столько в том, что она наделена энергией молодости, сколько в ее песенном даре -медиаторе в пространстве сосуществующих во вселенной Леты Югай миров.
В процессе создания нового «космоса» важное значение приобретают его пространственно-временные координаты.
Основное действо (встречи, необычайные приключения, гадания, хороводы и т. п.) в произведениях Югай разворачиваются в безымянной деревеньке, пространство которой постепенно раздвигается - «поглубже в лес, повыше за облака», и вот уже «баенка плывет по земле сквозь череду и полынь / Мимо рыжих кур и коров, провожатых странствия моего» («Баенка»), в небе корчит рожи небесный пастух («Наигрыш»), остается за горизонтом «ночь бела», а лирическая героиня Югай устремляется все дальше в «заплечные города», «семицветные башни», «золотое царство» («Хоровод»).
Что касается времени, то оно выступает в нескольких ипостасях:
1) как реальное время экспедиций Е. Ф. Югай, обозначенное началом и концом ее полевой работы («Бабушка смотрит мне вслед и крестит издалека»);
2) как сюжетное время текста: события в стихотворениях Югай обычно разворачиваются под вечер, глубокой ночью, на рассвете, в полдень;
3) как время чудес: «переломится время соломинкой под стопой» и закипит воздух, оживут странно-прекрасные чудовища, промчатся белые волки, закружатся в бешеном танце пригожие девы в красных сарафанах, заговорит огромная рыбина, покойники навестят тоскующих вдов, заглянет в окошко сама смерть;
4) как время вечности: «И я забираю душу ее в коробочку диктофона, / А свою оставляю в ба-енке бабочкой у потолка».
Заключение. Итак, по нашему мнению, Лете Югай удалось выстроить очередную в современной литературе персональную вселенную. Ее основой, как и в большинстве подобных случаев, стали мифологические представления, воплощенные в фольклорных текстах. Значимым фак-
том в данном случае становится профессиональное знание автором фольклора. У этой вселенной нет центра и периферии, как нет и четко очерченных пространственных и временных границ. Все в ней - в постоянном движении, обновлении, развитии. В этом контексте показателен и подзаголовок сборника «Записки странствующего фольклориста». Это мир в достаточной степени обжитой: населен различными, но узнаваемыми и в ряде случаев обаятельными мифологическими персонажами, что связано с трансформацией автором их привычного облика и функций. Важный момент существования вселенной Югай -взаимодействие в ее рамках человека и сверхъестественных существ. И на страже этого хрупкого равновесия природы и человека стоит сама автор - ее поэтический голос - связующее звено между своим и чужими мирами.
Литература
1. Головин В. В., Николаев О. Р. «Узелковое письмо» фольклоризма: прагматика литературно-фольклорного взаимодействия в русских литературных текстах нового времени // Навстречу третьему всероссийскому конгрессу фольклористов: сборник научных статей. М., 2013. С. 16-54.
2. Еремина В. И. Заговорные заклинательные песни // Фольклор и этнографическая действительность: сборник научных статей. СПб., 1991. С. 29-34.
3. Петрухин В. Я. Кузнец // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. Т. II. С. 21-22.
4. Татаринов А. Литературный процесс есть! URL: http://www.rospisatel.ru/konferenzija/tatarinov.htm (дата обращения: 20.02.2015).
5. Югай Лета. Забыть-река. Записки странствующего фольклориста. URL: http://www.pokolenie-debut.ru/books/ikniga/ Ugay/files/assets/basic-html/page12.html (дата обращения: 26.06.2017).
References
1. Golovin V. V., Nikolaev O. R. Uzelkovoe pis'mo folklorizma: pragmatika literaturno-folklornogo vzaimodeistviya v russkikh literaturnykh tekstakh novogo vremeni ["Knot-record" of folklorism: pragmatics of literary and folklore interaction in Russian literary texts of the new age]. Navstrechu tret'emu vserossiyskomu kongressu folkloristov =Towards the III All-Russian Congress of Folk-lorists: collection of research papers, Moscow, 2013, pp. 16-54. (In Russ.).
2. Eremina V. I. Zagovomye zaklinatel'nye pesni [Spellcasting songs]. Fol'klor i etnograficheskaya deistvitel'nost' = Folklore and ethnographic reality: collection of research papers, Saint Petersburg, 1991, pp. 29-34. (In Russ.).
3. Petrukhin V. Ya. Kuznets [Blacksmith]. Slavyanskie drevnosti. Etnolingvisticheskii slovar' = Slavic antiquities. Ethno-linguistic dictionary: in 5 volumes, vol. II, pp. 21-22. (In Russ.).
4. Tatarinov A. Literaturnyi protsess est'! [Literary process exists!]. Available at: http://www.rospisatel.ru/konferenzija/tatarinov.htm (accessed 20.02.2015). (In Russ.).
5. Yugay L. (2015) Zabyt'-reka. Zapiski stranstvuyushchego folklorista [Forget-the-River. Notes of a wandering folklorist]. Available at: http://www.pokolenie-debut.ru/books/ikniga/Ugay/files/assets/basic-html/page12.html (accessed 26.06.2017). (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 22.06.2018 г.; принята к публикации 1.08.2018 г.
Submitted22.06.2018; revised 1.08.2018.
Все авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи. All autors have read and approved a final version of the manuscript.
Для цитирования:
Золотова Т. А., Ефимова Н. И., Плотникова Е. А. Модель нового «космоса» в творчестве молодых российских поэтов // Вестник Марийского государственного университета. 2018. Т. 12. № 4. С. 139-144. DOI: 10.30914/2072-6783-201812-4-139-144
Об авторах
Золотова Татьяна Аркадьевна, доктор филологических наук, профессор, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, ORCГО: 00000003-3734-1514, [email protected]
Ефимова Наталья Игоревна, кандидат филологических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, ORCID: 0000-0002-6906-282^ [email protected]
Плотникова Екатерина Андреевна, кандидат филологических наук, доцент, Марийский государственный университет, г Йошкар-Ола, ORCГО: 0000-0002-7798-5237, [email protected]
Citation for an article :
Zolotova T. A., Efimova N. I., Plotnikova E. A. Model of new "cosmos" in the works of young Russian poets. Vestnik of the Mari State University. 2018, vol. 12, no. 4, pp. 139-144. DOI: 10.30914/2072-6783-201812-4-139-144 (In Russ.).
About the authors
Tatiana A. Zolotova, Dr. Sci. (Philology), Professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, ORCID: 00000003-3734-1514, [email protected]
Natalia I. Efimova, Ph. D. (Philology), Associate Professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, ORCID: 0000-0002-6906-282X, [email protected]
Ekaterina A. Plotnikova, Ph. D. (Philology), Associate Professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, ORCID: 0000-0002-7798-5237, [email protected]
