CC BY
102
Модель анализа военной мемуаристики как литературного феномена
А. М. Маркусь (Южно-Уральский государственный университет)*
В статье разрабатывается модель анализа военной мемуаристики, автор анализирует типологические характеристики, акцентируя внимание на феномене мемуаров советских военачальников.
Ключевые слова: мемуары, жанр, модель анализа, подуровни модели анализа.
Model for the Analysis of Military Memoirs as a Literary Phenomenon
A. M. Markus’
(South Ural State University)
The article develops a model for military memoirs analysis. The author dwells on typological characteristics drawing attention to the phenomenon of Soviet commanders’ memoirs.
Keywords: memoirs, genre, analysis model, sublevels of analysis model.
Мы исходим из представления о мемуарах как о литературных произведениях, содержащих в своей первооснове жизненный опыт человека, раскрывающийся с ярко выраженной субъективностью в воспроизведении событий. Мемуары — это оригинальная амбивалентная система, включающая в себя художественное и сугубо документальное.
При рассмотрении военных мемуаров следует учитывать специфику многогранности данного феномена. Для этого мы предлагаем свою модель анализа, учитывающую априорно наличие научного стиля военного подъязыка и художественной речи в литературном произведении. При построении модели анализа, отнесенного к военной мемуаристике, нами учитывается категория жанра. При этом основополагающим вбирающим в себя полное представление о категории, по нашему мнению, можно считать определение жанра, предложенное Н. Л. Лей-дерманом: «...жанр — это исторически сложившийся тип устойчивой структуры произведения, организующий все его компоненты в систему, порождающую целост-
ный образ — художественный мир, который выражает определенную эстетическую концепцию действительности» (Лейдерман, 1973: 19).
Ниже мы представляем уровневую модель анализа, характеризующую вышеуказанные спецификации.
I. На концептуальном уровне, по мнению Н. Л. Лейдермана (Лейдерман, 2004: 16), необходимо рассматривать определенный спектр подсистем: тематику, проблематику, экстенсивность и интенсивность воссоздания мира художественного произведения, пафос.
Анализ военной мемуаристики позволяет судить о доминантной идейной установке на самоотверженность, самопожертвование воинов-героев и всего народа, ненависть к врагу; проблематика соотносится с идейной и социально-политической направленностью: подъем патриотизма, гражданский и нравственный долг при защите и обороне своей страны. Мемуаристы пытаются выразить горе и героизм народа, а также охарактеризовать как закономерный разгром фашистов, отождествленных с представителя-
* Маркусь Анна Михайловна — аспирант кафедры русского языка и литературы ЮжноУральского государственного университета. Тел.: +7 (351) 267-90-95. Эл. адрес: аппешагк8@гаш-bler.ru
ми животного мира: «Самолеты с воем сбрасывали бомбы» (Рокоссовский, 2000: 107), «они бежали без оглядки, спасая свою шкуру» (там же: 146), «мессершмитты, подобно стае борзых собак, набрасывались на наших» (там же: 180), «в движении этой огромной массы солдат было скорее животное упорство стада» (там же: 325), «выковыривать гитлеровцев из их бетонных нор» (там же: 365), «смерть кровавым гитлеровским собакам!» (Баграмян, 1984: 329), «сейчас это испуганное стадо овец, сбившихся в кучу» (там же: 482), «ускорить разгром фашистского зверя в его берлоге» (Еременко, 1985: 360), «озверевшие фашистские летчики» (Жуков, 1988: 34), «фашистские двуногие звери» (Чуйков, 1973: 143), «шныряют, как хищные волки» (Чуйков, 1972: 22). Пафос определяется социальной средой, выразителем которой является автор. В данной модели фигурирует национально-историческая героика, повлекшая за собой усиление активности и деятельности как отдельного человека, так и всего народа в целом, приводящие к разрешению великих, судьбоносных общенациональных целей.
II. Уровень организации произведения как художественного целого характеризуется тем, что сюжет произведений динамичен. Это не в последнюю очередь определяется хронотопом войны, самой динамичностью обстоятельств.
При этом наблюдаются дискретность времени и ретардация, выражающаяся в основном в описании пейзажа (например, перед боем) или отступлении автора. В сюжете военной мемуаристики находят свое применение описательные, конкретно-повествовательные эпизоды, а также суммарно-повествовательные. Все эпизоды объединяются логической нитью рассказывания о военных буднях и коллизиях, участники которых стремятся побороть суровость судьбы. Автор часто ведет беседу «с собой», отвечая на поставленные собой вопросы, которые, как правило, связаны с поступками и помыслами, действиями противоположной стороны.
Конфликт представляет собой противоборство сторон, в котором задействуются целые города и страны и которое доходит до неимоверной жестокости со стороны фашизма. Весь конфликт протекает на относительно большом промежутке времени, с использованием усложненной и сложной композиции.
III. Уровень внутренней формы (художественный мир) мы будем анализировать, ссылаясь на представления Н. Л. Лейдерма-на, связанные с уровнем внешней формы. Как отмечает Н. Л. Лейдерман, субъектная организация мира художественного произведения стремится к определению и установке на определенное видение мира, при этом задействуются время и пространство, эмоциональный фон и разум (Лейдерман, 1988: 25). В нашей модели это введение рассказчика, который сообщает читателю об источниках своей информации; рассказ от первого лица. Пространственно-временная организация, или хронотоп, по М. М. Бахтину, представлена в нашей модели следующим образом: время в хронотопе имеет ретроспективное начало, мемуарист вне хронотопа, по словам М. М. Бахтина (Бахтин, 1975: 405), он находится к нему «по касательной». Хронотоп в военной мемуарной литературе обусловлен перспективно-ретроспективным видением повествователя. Действия в большей части протекают под открытым небом, в военных действиях, в них задействуются разные страны.
Портретная характеристика в большей степени затрагивает психологические качества персонажа. Подчеркнуто выделяется воинская судьба героев, однако есть и свои исключения, например детализированное описание внешности генерала Пуркаева: «...оказался невысокого роста, но атлетически сложенным, выглядел несколько старше своих лет. Массивная голова с темными, густыми, слегка топорщившимися волосами, широкоскулое мужественное лицо, большие карие глаза, строго устремленные на собеседника сквозь толстые стекла пенсне» (Баграмян, 1984: 17).
Пейзаж в военной модели используется для обозначения места и времени действия: «Тихо катит свои воды Висла (место). Стелется над водой, над заливами молочный туман. В суровом молчании, в безветрии застыли величественные сосны» (Чуйков, 1973: 59). «Пришел апрель (время). Под жаркими лучами солнца оголялись поля. <...> Вчера гуляла по полям метель, сегодня томится над полями синеватое марево, <...>, и вот уже курчавятся редкие озими» (Чуйков, 1972: 37). Психологизм выражается при помощи самоанализа и художественной детали.
IV. Уровень внешней формы имеет ряд отличительных характеристик, заключающихся в том, что автор-повествователь в военных мемуарах открыт, отчетливо виден, ему присуще чувство авторского «я», что говорит об эмоционально окрашенном произведении. Его переживания, впечатления отображаются в комплексе авторского культурного и социального опыта. Повествовательный вариант имеет признак динамичности. Э. Н. Анохина подчеркивает, что мемуарный текст является произведением искусства, он отражает особенности в процессе познания действительности (Анохина, 1999: 71). Речевая характеристика персонажа анализируется в диалогах.
Ритмо-мелодическая организация. Научный стиль военного подъязыка определяется наличием сокращений, названий боевой техники, специальной военной лексики, огромным количеством употреблений должностей военачальников, конкретными названиями частей и их подразделений, использованием терминологических атрибутивных словосочетаний, фразеологических глагольно-именных словосочетаний, описательных глагольно-именных. Следует отметить, что в модели анализа имеет свой вес эмоциональная лексика.
Выделяются три группы эмоциональной лексики: 1) слова, содержащие оценку фактов, явлений, признака, действия (они не употребляются в переносном значении, у таких слов ярко проявляется их оценочное значение, в этой группе есть так называемые
слова-характеристики); 2) маркером этого явления можно считать наличие специфических аффиксов; 3) многозначные слова, которые получают эмоциональную окраску при переносном значении, функционируя в метафорическом употреблении (Голуб, 2007: 60). Отбирая специальные лексические средства, создавая тем самым свое языковое моделирование мира, автор в военных мемуарах выражает свое субъективное отношение к происходящему на «красном жернове» событий войны. При этом идет отступление от норм, речевого стандарта, и благодаря этому воссоздается пугающая образность войны и создается нужный эстетический эффект. Тот факт, что первая группа преобладает, подтверждается тем, что для военных людей использование однозначных слов более приемлемо, однако и метафоризация играет определенную роль в произведении.
В мемуарах И. С. Конева «Записки командующего фронтом» — первая группа превалирует (450 лексических единиц), например: «самообладание», «зверски замученные», «изверги», «всесокрушающий таран», «палачи» (Конев, 1991: 34-128). Во второй группе всего два примера: «одежонка» и «верхушка фашизма». Данные слова получают эмоциональность благодаря наличию аффиксов, оценочное значение в данном случае становится результатом словообразования. В военных мемуарах вторая группа — редкое явление. В третьей группе 50 лексических единиц, например: «берлога», «котел», «мощный узел сопротивления», «жаркие бои».
В произведении А. И. Еременко «Годы возмездия. 1943-1945» мы отмечаем значительное преобладание первой группы. Она включает 1215 слов, например «фашистские сатрапы», «гады», «подлецы», «кровожадный садизм», «неутомимый», «самоотверженность». Во второй группе шесть слов: «солдафонство», «зазнайство», «чуравшихся», «темное пятнышко»; два раза встречается устойчивое словосочетание «горстка немцев». Третья группа насчитывает 13 слов, такие, например, как: «косить немцев», «мощ-
ный узел сопротивления», «страшный каменный мешок». Военачальник И. Х. Баграмян в книге воспоминаний «Так шли мы к победе» (1988) использует для выражения эмоционального первую группу, насчитывающую 614 единиц, примером служат такие слова: «вероломство», «озверелый», «генерал Зима», «стервятники», «бравурный», «воротилы»; во второй группе отмечено наименьшее количество примеров, всего два — «паренек» и «горячие денечки». В третьей группе также наблюдается малочисленность примеров, всего — семь. В двух произведениях В. И. Чуйкова «Конец третьего рейха» (1973) и «Гвардейцы Сталинграда идут на запад» (1972) насчитывается преобладание первой группы: 130 и 86 лексических единиц первой группы по сравнению с восемью и тремя соответственно из обеих последующих групп, что свидетельствует о разном процентном соотношении эмоциональной лексики.
Таким образом, свои душевные колебания, чувства, переживания, наконец, свое мироощущение известные военачальники выражали в мемуарах, используя в большинстве случаев лексику первой группы. При помощи мастерски подобранных лексических единиц военачальники, выступающие в роли мемуаристов, помогают нам постичь военный исторический мир. В данном контексте нельзя не упомянуть точку зрения Н. Л. Лейдермана, считавшего, что «мемуаристы оживляют силой памяти те духовные ценности, которые выкристаллизовывались, обрели значение фундаментальных тем, на войне, под пулями и бомбами, те ценности, которые поднимали людей над страхом и болью, над блокадной дистрофией и одиночеством потерь» (Лейдерман, 1987: 172).
Говоря о стилистических маркерах военной мемуаристики, нельзя не отметить ряд спецификаций, присущих всему феномену военной мемуарной прозы и нашей модели: органический синтез монологической речи мемуариста-повествователя и диалогических единств, а также отсутствие конструк-
ций с не собственно прямой речью, при этом выражение чужой речи идет путем применения конструкций диалога и косвенной речи, использованием конструкций диалога и косвенной речи.
При изучении троп намечена метафорическая направленность. В количественной последовательности нами отмечается преобладание метафоры, на втором месте по употреблению идут сравнения, метонимию используют в редких случаях. Для более детального представления нами приводится список примеров по частотности употребления троп.
Метафоры: «Заехали на несколько часов в Москву. Увидели ее настороженной, ощетинившейся металлическими надолбами и рогатками» (Рокоссовский, 2000: 104); «стоном стонет теперь наша земля, куда ступила нога фашистских извергов, кровавую тризну справляют гитлеровские людоеды» (Баграмян, 1984: 328); «не могу спокойно смотреть на это чудовище, поглотившее моих близких» (Жуков, 1988: 21); «бродячие танковые группы» (Рокоссовский, 2000: 109); «Машина ползла, немецкий танк вздрогнул» (Баграмян, 1988: 150); «Поднимались к небу желтые взлохмаченные султаны взрывов» (Чуйков, 1973: 211); «стены здания облизывали языки пожаров» (там же: 226).
Сравнения: «Они горели, как факелы» (Рокоссовский, 2000: 70); «с катюшами как с капризной женщиной» (там же: 74); «они, как няньки у постели невменяемого» (Чуйков, 1973: 206); «нога висела, как плеть» (там же: 266); «звезды блестят, как омытые дождем» (Чуйков, 1972: 106); «степь ровная, как полированный стол» (там же: 143).
Метонимия: «подала голос гаубичная артиллерия» (Рокоссовский, 2000: 65); «огневые точки замолкли» (Чуйков, 1973: 152); гипербола — «сознание опасности поглотило все» (Рокоссовский, 2000: 117).
Для интонации характерно многократное использование восклицаний. Они делают речь более эмоционально-выразительной, воздействуют суггестивно, передают ценностные ориентации.
Таким образом, при анализе мемуаров необходимо учитывать вышеуказанные матричные структуры, для того чтобы определять соотнесение литературного произведения с военной мемуаристикой, в которой память о войне выжжена страданиями народа.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Анохина, Э. Н. (1999) Методика использования мемуарных текстов с учетом специальности студентов на занятиях по русскому языку : дис. ... канд. пед. наук. М.
Баграмян, И. Х. (1984) Так начиналась война. Киев : Политиздат Украины.
Баграмян, И. Х. (1988) Так шли мы к победе. Киев : Политиздат Украины.
Бахтин, М. М. (1975) Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. : Худож. лит.
Голуб, И. Б. (2007) Стилистика русского языка. М. : Айрис-пресс.
Еременко, А. И. (1985) Годы возмездия. 1943-1945. М. : Финансы и статистика.
Жуков, Г. К. (1988) Воспоминания и размышления : в 3 т. Т. 1. М. : Изд-во Агентства печати «Новости».
Конев И.С. (1991) Записки командующего фронтом. М. : Воениздат, 1991.
Лейдерман, H. Л. (1973) Современная художественная проза о Великой Отечественной войне : (ист.-лит. процесс и развитие жанров. 1955-1970) : пособие по спецкурсу. Свердловск : Свердл. гос. пед. ин-т.
Лейдерман, H. Л. (1987) Глазами всех солдат, погибших на войне... : заметки о теме Великой Отечественной войны в современных произведениях писателей-уральцев // Урал. №5. С. 169-175.
Лейдерман, H. Л. (1988) Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе : сб. науч. тр. Свердловск : Свердл. пед. ин-т.
Практикум по жанровому анализу литературного произведения (2004) / H. Л. Лейдерман, М. H. Липовецкий, H. В. Барковская и др. ; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург.
Рокоссовский, К. К. (2000) Солдатский долг. М. : Голос.
Чуйков, В. И. (1972) Гвардейцы Сталинграда идут на запад. М. : Сов. Россия.
Чуйков, В. И. (1973) Конец третьего рейха. М. : Сов. Россия.
Авторефераты диссертаций, защищенных аспирантами Московского гуманитарного университета
Богаткевич, Т. А. Главная военно-морская база Черноморского флота — г. Севастополь в условиях «холодной войны» (1945-1991 гг.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук [Текст] / Богаткевич Татьяна Анатольевна: 07.00.02 — отечественная история. — М., 2010. — 21с.
