CC BY
35
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
Мобильность молодых ученых
Е. В. Попов,
д. э. н., профессор
e-mail: epopov@mail.ru
М. В. Власов,
к. э. н., доцент, с. н. с.
e-mail: Mvlassov@mail.ru
А. К. Душечкина,
e-mail: 3d-dusha@mail.ru
Институт экономики УрО РАН, г. Екатеринбург
В статье авторы рассматривают результаты эмпирической оценки зависимостей количественно измеряемых результатов академических институтов от трансакционных издержек на научную деятельность.
Ключевые слова: экономика знаний, трансакционные издержки, результативность научной деятельности.
Стремительное развитие экономики, построенной на знаниях, предъявляет особые требования к институциональному структурированию хозяйственной и творческой деятельности.
Решению проблем экономики знаний посвящено значительное количество исследований, проведенных отечественными и зарубежными учеными. Так, проанализирован и систематизирован основной инструментарий моделирования экономики знаний [1], оценены социально-экономические аспекты становления общества знаний в России [2], выявлена важность развития социально ориентированной рыночной экономики [3], разработаны модели управления технологическим развитием инновационной экономики [4].
Вместе с тем, анализ тенденций развития современной экономической теории демонстрирует недостаточное количество институциональных исследований, посвященных изучению влияния трансакционных издержек на научную деятельность [5].
Целью настоящего исследования является эмпирическая оценка зависимостей количественно измеряемых результатов академических институтов от трансакционных издержек на научную деятельность.
Институциональное моделирование экономики знаний
Институциональный подход к оценке экономики впервые был представлен в трудах Т. Веблена «Почему экономика не эволюционная наука?» [6] и «Место науки в современной цивилизации». Отвергнув представление о человеке как атомарном субъекте эконо-
мической деятельности, Т. Веблен предложил понятие институтов как «устойчивых привычек мышлений, присущих большой общности людей» [7].
В настоящем исследовании под экономическими институтами будем понимать устоявшиеся нормы взаимодействия между экономическими агентами. Что, несомненно, коррелирует с английским словом institution (дословный перевод — установление).
Отметим, что динамичное развитие модельных подходов институциональной экономики, ознаменовавшееся вручением Нобелевских премий Р. Коузу [8] (1991), Д. Норту [9] (1993), Л. Гурвицу, Р. Майерсону и Э. Маскину [1о] (2007), О. Уильямсону [11] и Э. Остром [12] (2009), резко обогнало динамику развития понятийного и системообразующего теоретического аппарата институционализма. Как правильно отметил О. Иншаков, до сих пор даже не устоялись дефиниции институциональной экономической теории [13].
Однако институциональная экономическая теория достаточно успешно применяется при анализе тенденций развития экономики знаний.
Проблемы институализации генерации знаний российской экономики неоднократно обсуждались в научных трудах российских ученых. Так, В. В. Зотов, В. Ф. Пресняков, В. О. Розентель обосновывают роль институциональных концепций развития, как определяющего фактора общественного развития [14]. Рассматривались вопросы систематизации производства новых знаний [15]. Г. Б. Клейнер подчеркивает, что в современных экономических реалиях, именно институциональные структуры определяют социальноэкономическое развитие общества [16].
Академик В. Л. Макаров подтверждает невозможность развития экономики знаний в системе, не обеспеченной институтами, необходима институциональная среда, формирующая условия для коммерциализации знаний [17].
Важность применения институционального подхода к анализу неравновесных процессов выделяет в своем исследовании О. С. Сухарев, считая, что институты определяют действия субъектов экономики, вследствие чего необходимо создавать модели действий или модели функционирования институтов, эти действия определяющие [18]. Академиком В. Л. Макаровым была построена вычислительная модель экономики знаний [19]. Однако, до настоящего времени институциональный анализ для оценки эволюции и прогнозирования развития элементов экономики знаний использовался в слабой мере.
Проблемы изучения процессов производства и использования нового знания в хозяйственной деятельности экономических субъектов изучались по многих направлениям экономической теории. Й. Шумпетер в своих научных трудах придавал большое значение роли нового знания в экономических процессах. При этом знание рассматривалось как величина «субъективная», не подлежащая формализации, а влияние знания на экономические процессы изучалось через динамику изменений, происходящих в экономической ситуации [20].
Для оценки значимости знаний Ф. Махлуп предложил следующую типологию знаний:
1) практические знания;
2) интеллектуальные знания;
3) будничные и «развлекательные» знания;
4) духовные знания;
5) ненужные знания [21].
При построении типологии знаний Ф. Махлуп основывался на возможностях использования нового знания в различных сферах хозяйственной деятельности. Поскольку в хозяйственной деятельности возможно использование только формализованного знания, построенная им типология рассматривает только отдельную область нового знания, а именно явные знания. Рассматривая в своих работах существование неформализованного, существующего только в гипотезах знания Ф. Махлуп, М. Шелер, А. Даунсон не включали их в построенные типологии нового знания.
Впервые неявные знания учел И. Нонака, предложивший рассматривать типы новых знаний по степени формализации. Все новые знания делились на явные и неявные знания [22]. Проанализировав различные подходы к трактовке понятия неявное знание, авторы предлагают определение:
Неявное знание — это имплицитное (подразумеваемое, личностное, неформализованное) знание. Оно требует дополнительной теоретико-методологической проработки (исследований) или экспериментальной проверки (подтверждения).
Проанализировав различные подходы к трактовке понятия явное знание, авторы предлагают определение:
Явное знание — это неличностное, формализованное, распространяемое знание.
Данный подход позволяет оценить влияние результатов научной деятельности на изменения кон-
курентоспособности деятельности хозяйствующего субъекта, но не раскрывает причины этих изменений свойств и качеств результатов научной деятельности, способы достижения, следовательно — результаты использования нового знания.
К показателям явных знаний были отнесены: количество опубликованных монографий и статей в научных журналах, отдельно в российских и зарубежных, а также количество патентов (отдельно количество полученных патентов и количество поданных заявок), а также участие в выставках (количество выставок). Предполагается, что таким образом общественности представляются уже оформленные, формализованные научные идеи, прикладные технологии, и т. д. К показателям неявных знаний были отнесены доклады на конференциях (российских и зарубежных) и количество опубликованных тезисов (российских и зарубежных конференций), а также количество проведенных симпозиумов, конференций, школ. Предполагается, что на научных симпозиумах и конференциях выносятся на обсуждение те идеи, которые еще окончательно не сформировались и нуждаются в доработке, и поэтому их можно отнести к неявному знанию.
На показатели эффективности научной деятельности влияет множество факторов: как внутренних факторов развития (научно-технических, кадровых, материально-технических, финансовых и иных), так и внешних, включающих политико-правовые, экономические, социальные и другие. К внутренним факторам относится размер и структура трансакционных издержек академического института.
Знание и процессы генерации знаний, выступающие источником экономического роста, предстают элементами, которые предшествуют и, таким образом, определяют дальнейшую инновационную деятельность того или иного экономического субъекта, являются одним из ключевых факторов, определяющих и направляющих экономическое развитие страны. Академик А. И. Татаркин определяет знания, как экономический фактор производства, чья значимость приоритетнее, чем ресурсы, капитал и труд [23]. На сегодняшний день приверженцы институциональной экономической теории достигли впечатляющих результатов: от прогнозирования развития трансакционного сектора национальной экономики до понимания сущности развития и эволюции экономических институтов. Значительные результаты получены и российскими исследователями.
Вместе с тем, в мировой и отечественной экономической литературе практически отсутствуют исследования по систематизации институциональных систем, по их многофакторному описанию и анализу, применительно к экономике знаний. Сложность решения проблемы объясняется, прежде всего, многообразием экономических институтов.
Трансакционное измерение академических институтов
Трансакция (transaction) в прямом переводе с английского языка означает «сделку». И, несмотря на то, что термин «трансакция» вошел в лексику экономистов-
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
теоретиков более 80 лет назад со времени знаменитой работы Дж. Коммонса [24], понимание сущности и видов трансакций осталось на уровне начала прошлого века. По-видимому, этот феномен связан с тем, что экономистам-теоретикам легче применять категории более высокого порядка, такие как «трансакционные издержки», «экономические институты» в силу их качественной и количественной определенности. Однако трансакции остаются первичным элементом анализа институциональной экономики, а понимание их сущности и разновидностей обеспечивает фундамент современных экономико-теоретических моделей.
Если под экономическими агентами подразумевать субъекты экономических отношений, принимающих участие в производстве, распределении, обмене и потреблении экономических благ, то внепроизвод-ственные взаимодействия между ними определяются процессами передачи прав собственности или ограничения деятельности.
Впервые на эти процессы с понятийной точки зрения обратил внимания Дж. Коммонс, который предложил в качестве базовой единицы анализа экономической деятельности рассматривать трансакцию [25]. Согласно его представлениям, трансакция — это отчуждение и присвоение прав собственности и свобод, созданных обществом.
Известно и другое определение трансакции, как «обмена для удовлетворения потребностей, обеспечения личных интересов в сфере владения материальными благами» [26].
Наиболее развернутое определение трансакции дал Нобелевский лауреат 2009 г. О. Уильямсон: «Трансакция — это переход товара или услуги от заключительной точки одного технологического процесса к исходной точке другого, смежного с первым. Конец одной стадии деятельности и начало другой» [27].
Суммируя вышесказанное, применим следующее определение трансакции. Трансакция — это процесс передачи прав собственности или ограничения деятельности между экономическими агентами [28].
Понятие трансакционных издержек было введено Р. Коузом в 1930е гг. в его статье «Природа фирмы» [29]. Оно было использовано для объяснения существования такой противоположной рынку иерархической структуры, как фирма. Р. Коуз связывал образование этих «островков сознательности» с их относительными преимуществами в плане экономии на трансакционных издержках. Специфику функционирования фирмы он усматривал в подавлении ценового механизма и замене его системой внутреннего административного контроля.
В рамках современной экономической теории трансакционные издержки получили множество трактовок.
Так, К. Эрроу определяет трансакционные издержки как издержки эксплуатации экономической системы [30]. К. Эрроу сравнивал действие трансакционных издержек в экономике с действием трения в физике. На основании подобных предположений делаются выводы о том, что чем ближе экономика к модели общего равновесия Вальраса, тем ниже в ней уровень трансакционных издержек, и наоборот.
В трактовке Д. Норта трансакционные издержки «состоят из издержек оценки полезных свойств объекта обмена и издержек обеспечения прав и принуждения к их соблюдению» [31]. Эти издержки служат источником социальных, политических и экономических институтов.
Исходя из представлений К. Эрроу и Д. Норта будем полагать, что стоимостной оценкой экономического института являются трансакционные издержки на формирование данной устоявшейся нормы взаимодействия между экономическими агентами.
Считается, что классическое определение трансакционных издержек дал Т. Эггертссон: «В общих словах трансакционые издержки суть затраты, возникающие, когда индивиды обмениваются правами собственности на экономические активы и обеспечивают свои исключительные права» [32].
Таким образом, применительно к научной академической деятельности к трансакционным издержкам следует отнести внепроизводственные издержки (считая производственными издержками расходы по генерации учеными новых знаний) по участию в научных конференциях и подготовке публикаций в научных журналах.
Однако до сегодняшнего дня практически нет исследований, посвященных оценке влияния трансакционных издержек на научную результативность академических институтов.
Процедура эмпирического исследования
Выбор оценки трансакционных издержек при анализе научной результативности был обусловлен разными условиями внепроизводственного финансирования академических институтов при одинаковом бюджетном обеспечении производственной деятельности институтов РАН, соответствующем штатной численности сотрудников. В этом случае оценка трансакционных издержек позволяет понять возможности публикационной активности и научной мобильности академических институтов.
Предварительные исследования авторов позволили выявить два вида трансакционных издержек академических институтов [33]. В академическом секторе науки доминирующее большинство трансакционных издержек приращения знаний приходиться на два вида: издержки поиска информации и ведения переговоров.
Издержки поиска информации — это издержки обмена информацией с внешней средой и во внутренней среде организации, а также издержки информационного мониторинга.
Издержки ведения переговоров — расходы, связанные с подготовкой к заключению контракта, с фиксацией тем или иным способом содержания заключаемого контракта, и включают: издержки коммуникации, стратегические издержки (в том числе представительские расходы) для производственных фирм. К издержкам ведения переговоров для академических институтов следует отнести транспортные и гостиничные расходы, оплату организационных взносов участия в научных конференциях.
Таблица 1
Распределение исследованных академических институтов по доле зрелых (старше 50 лет) и молодых (до 39 лет) научных сотрудников
Условное наименование института
Первый институт
Второй институт
Третий институт
Четвертый институт
Институт обществоведения
Доля зрелых сотрудников, %
0,35
0,59
0,63
0,73
0,50
Доля молодых сотрудников, %
0,54
0,28
0,29
0,14
0,33
Для обсуждения сопоставимости результатов в качестве репрезентативной выборки были исследованы четыре института одного естественнонаучного профиля, а также институт обществоведческого профиля Уральского отделения РАН.
По согласованию с директорами институтов были сформированы массивы данных бухгалтерской отчетности, публикационной активности и научной мобильности за 2005-2009 гг. В результате были получены эмпирические зависимости изменения количества публикаций и количества докладов на научных конференциях от изменений трансакционных издержек. Предварительное обсуждение результатов эмпирического исследования выявило явные корреляционные связи между динамикой публикаций и докладов на конференциях от изменения трансакционных издержек по каждому академическому институту [34].
В связи с предварительной гипотезой о существенном влиянии возрастного состава сотрудников на научную результативность академических институтов, для дальнейшего обсуждения обозначили родственные естественнонаучные институты порядковыми номерами по мере возрастания доли зрелых сотрудников (табл. 1).
Анализ табл. 1 демонстрирует два интересных факта. Во-первых, в исследованных естественно-научных институтах присутствует значительный разрыв по-
колений: доля наиболее активных научных сотрудников в возрасте от 40 до 49 лет не превышает 13%. По-видимому, это обусловлено уходом ряда ученых из институтов в реальный сектор экономики в 90-х гг. прошлого столетия. Во-вторых, этот разрыв поколений чуть менее критичен для института обществоведческого профиля — сорокалетних ученых более 16%. Можно предположить некий дополнительный приток научных кадров в гуманитарные и обществоведческие институты уже в 2000-е гг.
Полученные экспериментальные результаты позволяют судить о влиянии трансакционных издержек на научную результативность. Наиболее интересным представляется сопоставить между собой динамику изменения публикаций от подобных издержек по аналогичным академическим организациям.
На рис. 1 и 2 представлены эмпирические результаты динамики изменения публикационной активности и научной мобильности от изменения трансакционных издержек для исследованных академических институтов.
Отметим, что подобные эконометрические зависимости получены не только для суммарного количества публикаций и докладов на конференциях, а также для подобных величин применительно к российским и международным научным журналам и конференциям, по отдельности.
Публикационная активность
Какова же динамика публикационной активности исследованных институтов. Под публикационной активностью будем понимать эмпирически определенные экспоненциальные зависимости изменения объема (в печатных листах) опубликованных статей от изменения трансакционных издержек академических институтов (см. рис. 1). В табл. 2 представлены показатели экспонент полученных экспериментальных зависимостей.
Рис. 1. Динамика изменения опубликованных статей АШр от изменения трансакционных издержек АТС исследованных академических институтов
Рис. 2. Динамика изменения докладов на конференциях АШс от изменения трансакционных издержек АТС исследованных академических институтов
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
Таблица 2
Показатели экспонент динамики опубликования статей (в печатных листах) от изменения трансакционных издержек
Из результатов табл. 2 видно, что показатели экспонент суммарной динамики опубликования статей от трансакционных издержек обратно пропорциональны долям зрелых сотрудников в данных научных организациях. Таким образом, увеличение числа молодых сотрудников в институтах академии наук однозначно стимулирует творческую активность, проявляющуюся в опубликовании научных статей.
Если быть точным, то результаты эмпирического исследования показывают, что увеличение доли молодых сотрудников на 1% приводит к увеличению динамики публикационной активности также на 1% (при округленном до первой значащей цифры сравнении первого и четвертого институтов), что, в свою очередь означает возрастание значения экспоненты (пропорциональной количеству научных публикаций) приблизительно на 7% (е0,01), 0,068.
Таким образом, увеличение доли молодых сотрудников на 1% при возрастании трансакционных издержек на 1% позволяет увеличить публикационную активность всего академического института на 7%.
В табл. 2 также приведены для сравнения результаты, полученные для института обществоведческого профиля. Вполне ожидаемо, что динамика опубликования статей в зависимости от трансакционных издержек имеет здесь очень высокие показатели. Поскольку для специалистов гуманитарных и общественных наук опубликование статей является одним из важнейших результатов научной деятельности. В отличие от естественно-научных направлений науки ученых в гуманитарных сферах не могут отчитываться открытиями и патентами.
Также для института обществоведения ярко выраженной характеристикой является доминирование динамики опубликования статей в российских журналах.
Общий результат о влиянии молодежи на научную продуктивность также подтверждается при измерении публикационной активности не в объеме публикаций, а в количестве публикуемых статей.
Интересным представляется обсуждение динамики публикационной активности отдельно по российским и зарубежным журналам. Здесь ситуация не совсем однозначная.
Но и в этом случае, доля молодых ученых в исследованных институтах прямо пропорциональна динамике научной активности при опубликовании статей в российских журналах. Зависимости же динамики
опубликования статей в зарубежных журналах соответствуют доле зрелых ученых в институтах.
Полученные зависимости могут быть объяснены тем, что молодые ученые в стремлении быстрого получения научного авторитета ориентированы, в большей степени, на публикации статей в более доступных российских журналах.
Тогда как подготовка и направление статей в зарубежные журналы требует уже опыта и знаний зрелых научных сотрудников. Поэтому возрастание доли зрелых ученых приводит к усилению динамики отдачи от дополнительных трансакционных издержек на публикационную активность в зарубежной научной печати. Однако следует помнить, что этот результат является лишь частью суммарной публикационной активности академических институтов, где главенствующая роль все же принадлежит научной молодежи.
При этом зависимость крайнего правого столбца табл. 2 также может быть объяснена введением рейтинговой оценки деятельности ученых во время реформирования Российской академии наук в 2007-2009 гг. (что включает базу данных настоящего эмпирического исследования). Согласно рекомендованным рейтинговым оценкам публикации в зарубежных журналах имеют больший вес, чем российские публикации. Отсюда стремление зрелых научных сотрудников опубликоваться в зарубежных журналах, и как следствие, получить более высокую рейтинговую оценку.
Таким образом, общий вывод эмпирического исследования публикационной активности родственных и близко расположенных естественнонаучных институтов может быть следующий.
Увеличение доли молодых научных сотрудников является основанием для более резкого (в сравнении с уменьшением этой доли) возрастания динамики публикационной активности академических институтов.
Мобильность ученых
Аналогичным образом может быть проанализирована динамика мобильности ученых. Под динамикой мобильности ученых будем понимать определенные эмпирическим образом экспоненциальные зависимости изменения количества докладов на конференциях от изменения трансакционных издержек академических институтов. В табл. 3 представлены показатели экспонент полученных экспериментальных зависимостей.
Полученные эмпирические зависимости не имеют ярко выраженной пропорциональной взаимосвязи между долей молодых сотрудников и мобильностью ученых. Однако некоторые тенденции все же могут быть определены.
Так из табл. 3 видно, что с уменьшением доли молодых ученых от второго к четвертому институту происходит и уменьшение динамики мобильности ученых в зависимости от изменения трансакционных издержек. Исходя из данных табл. 1 можно оценить для разницы этих максимальных уровней, что увеличение доли молодых сотрудников на 1% может приводить к увеличению динамики академической мобильности
Название института Показатели экспоненты
Все ста- тьи Статьи в российских журналах Статьи в зарубежных журналах
Первый институт 0,36 0,46 0,13
Второй институт 0,17 0,08 0,29
Третий институт 0,12 -0,06 0,52
Четвертый институт 0,01 -0,06 0,17
Институт обществоведения 0,47 0,46 0,01
Таблица 3
Показатели экспонент динамики мобильности ученых (в количестве докладов на конференциях) от изменения трансакционных издержек
Название института Показатели экспоненты
Все доклады Доклады на российских конференциях Доклады на зарубежных конференциях
Первый институт 0,56 0,31 2,67
Второй институт 0,92 0,95 0,57
Третий институт 0,40 1,12 -0,07
Четвертый институт 0,28 0,26 0,30
Институт обществоведения 0,43 — —
на 5% (при округленном до первой значащей цифры сравнении второго и четвертого институтов), что, в свою очередь означает возрастание значения экспоненты (что пропорционально увеличению докладов на конференциях) приблизительно на 36% (е0'05), 0,31.
Таким образом, увеличение доли молодых сотрудников на 1% при возрастании трансакционных издержек на 1% может увеличить научную мобильность всего академического института на 36%. Конечно, это максимальная оценка, полученная из сравнения второго и четвертого институтов, но она дает понять влияние молодых ученых на участие в конференциях.
Иными словами, увеличение числа молодых ученых является надежным основанием для развития академической мобильности при появлении дополнительных трансакционных издержек, связанных, прежде всего, с командировочными расходами и организационными взносами для участия в конференциях.
Относительно средний показатель экспоненты для института обществоведения демонстрирует тот факт, что динамика академической мобильности, обусловленная трансакционными издержками, имеет похожие условия как для обществоведческих и гуманитарных институтов, так и для естественнонаучных организаций.
Вместе с тем, согласно данным табл. 3 динамика академической мобильности применительно к участию в российских конференциях возрастает при увеличении доли зрелых ученых (от первого к третьему институту). По-видимому, этот факт свидетельствует о традициях и опыте участия зрелых ученых в российских конференциях, а также о широком спектре возможностей такого участия для зрелых сотрудников академии наук.
Приятно радует тот факт, что в соответствии с данными табл. 3, при возрастании доля молодых сотрудников от третьего института к первому резко увеличивается мобильность ученых. Причем количественное увеличение очень большое. Объяснение этому явлению лежит в стремлении молодых ученых быстрее покорить «научный олимп», в более легком в сравнении со зрелыми учеными подходе к участию в международных конференциях, в том числе и на основании более глубокого знания иностранных языков.
Следовательно, увеличение доли молодых сотрудников при соответствующем небольшом увеличении
трансакционных издержек академических институтов приводит к резкому возрастанию участия российских ученых в зарубежных научных конференциях. Иными словами, динамика мобильности академических ученых в зарубежных симпозиумах, совещаниях и конференциях в наибольшей степени определяется участием молодых научных сотрудников.
Вместе с тем, публикационная активность и, в большей степени, академическая мобильность ученых определяются трансакционными издержками. В условиях недофинансирования академии наук возникает вопрос о возможностях экономии трансакционных издержек. Каким же образом, можно уменьшить трансакционные издержки (и, например, далее их направить на публикационную активность и академическую мобильность молодых ученых)? Ответ на этот вопрос лежит в рассмотрении трансакционной функции.
Заключение
Проведенное исследование с целью эмпирической оценки зависимостей количественно измеряемых результатов академических институтов от трансакционных издержек на научную деятельность позволило получить следующие теоретические и практические результаты.
Во-первых, увеличение доли молодых сотрудников при небольшом возрастании трансакционных издержек на поиск научной информации приводит к резкому увеличению публикационной активности академических институтов. При этом доля молодых ученых в исследованных институтах пропорциональна динамике научной активности при опубликовании статей в российских журналах. Зависимости динамики опубликования статей в зарубежных журналах соответствуют доле зрелых ученых в академических институтах.
Во-вторых, увеличение числа молодых ученых является надежным основанием для развития академической мобильности при появлении дополнительных трансакционных издержек, связанных, прежде всего, с командировочными расходами и организационными взносами для участия в конференциях. Динамика же академической мобильности применительно к участию в российских конференциях возрастает при увеличении доли зрелых ученых.
В-третьих, увеличение доли молодых сотрудников при соответствующем небольшом увеличении трансакционных издержек академических институтов приводит к резкому возрастанию участия российских ученых в зарубежных научных конференциях. Иными словами, динамика мобильности академических ученых в зарубежных симпозиумах, совещаниях и конференциях в наибольшей степени определяется участием молодых научных сотрудников.
В-четвертых, снижение трансакционных издержек публикационной активности может происходить в случае формирования устоявшихся списка академических журналов и стабильных требований к опубликованию научных статей.
В-пятых, уменьшение трансакционных издержек академической мобильности может происходить при
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
ИННОВАЦИИ № 8 (154), 2011
формировании устоявшихся списка научных конференций и требований к участию в данных конференциях.
Следовательно, формирование стабильной институциональной структуры научных журналов и конференций позволяет экономить трансакционные издержки, направление которых на обеспечение научных публикаций и участия в конференциях молодых научных сотрудников приводит к резкому возрастанию публикационной активности и научной мобильности академических институтов.
* * *
Статья подготовлена при финансовой поддержке и гранта РГНФ № 11-02-18007е.
Список использованных источников
1. В. Л. Макаров. Экономика знаний: уроки для России//Вестник РАН, т. 73, № 5, 2003.
2. Г. Б. Клейнер. Становление общества знаний в России: социально-экономические аспекты//Общественные науки и современность, № 3, 2005.
3. О. Т. Богомолов. Российской нормой должна стать социально ориентированная рыночная экономика//Экономическая наука современной России, № 5, 2000.
4. К. А. Багриновский, М. К. Исаева. Базовая модель механизма управления технологическим развитием//Экономическая наука современной России, № 3, 2002.
5. А. Д. Некипелов, А. И. Татаркин, Е. В. Попов. Императивы современной экономической теории//Вестник РАН, т. 81, № 2, 2011.
6. T. Veblen. Why is Economic not an Evolutionary Science//Quar-terly Journal of Economics, vol. 12, № 4б 1898.
7. T. Veblen. The Place of Science in Modern Civilization and Other Essays. N.Y.: Huebsch, 1919.
8. Р. Х. Коуз. Институциональная структура производства. Нобелевская лекция//Мировая экономическая мысль. Т. V. М.: Мысль, 2004.
9. Д. К. Норт. Экономическая деятельность в масштабе времени. Нобелевская лекция//Мировая экономическая мысль. Т. V. М.: Мысль, 2004.
10. С. Измалков, К. Сонин, М. Юдкевич. Теория экономических механизмов//Вопросы экономики, № 1, 2008.
11. O. E. Williamson. Strategizing, Economizing and Economic Organization//Strategic Management Journal, Vol. 12, 1991.
12. E. Ostrom. Institutions and the Environment//Economic Affairs, vol. 28, № 3, 2008.
13. О. В. Иншаков. Институция и институт: проблемы категориальной дифференциации и интеграции//Экономическая наука современной России, № 3, 2010.
14. В. В. Зотов, В. Ф. Пресняков, В. О. Розентель. Институциональные проблемы функционирования и преобразования российской экономики//Экономическая наука современной России, № 1, 1999.
15. Е. В. Попов, М. В. Власов. Систематизация миниэкономических институтов производства новых знаний//Экономическая наука современной России, № 2, 2008.
16. Г. Б. Клейнер. Институциональные факторы долговременного экономического роста//Экономическая наука современной России, № 1, 2000.
17. В. Л. Макаров. Угроза перерождения экономики знаний под воздействием либерального рынка//Экономика региона, № 3, 2010.
18. О. С. Сухарев. Институты и экономическое развитие. М.: Издательско-консалтинговое предприятие «Дека», 2005.
19. В. Л. Макаров, А. Р. Бахтизин, Н. В. Бахтизина. Вычислимая модель экономики знаний//Экономика и математические методы, т. 45, № 1, 2009.
20. J. A. Shumpeter. The Theory of Economics Development. London: George Alien & Unwin, 1952.
21. Ф. Махлуп. Производство и распространение знаний в США. М.: Прогресс, 1966.
22. И. Нонака, Х. Такеучи. Компания — создатель знания. Зарождение и развитие инноваций в японских фирмах. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2003.
23. А. И. Татаркин, Е. В. Пилипенко. Экономическое определение понятия «знания»//Вопросы экономики знаний, т. 3, № 1. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2007.
24. J. Commons. Institutional Economics//American Economic Review, vol. 21, № 46 1931.
25. Я. И. Кузьминов, К. А. Бендукидзе, М. М. Юдкевич. Курс институциональной экономики. М.: Изд. Дом ГУ-ВШЭ, 2006.
26. К. Поланьи. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002.
27. О. И. Уильямсон. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат, 1996.
28. А. И. Татаркин, Е. В. Попов, М. В. Власов. Основные термины современной экономической теории. Препринт № 165 (07). Екатеринбург: ИЭ УрО РАН, 2008.
29. R. H. Coase. The Nature of Firm//Economica, New Series. Vol. 4, № 16, 1937.
30. К. Эрроу. Информация и экономическое поведение//Вопросы экономики, № 5, 1995.
31. Д. Норт. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.
32. Т. Эггертссон. Экономическое поведение и институты. М.: Дело, 2001.
33. Е. В. Попов, М. В. Власов, Н. В. Орлова. Выделение трансакционных издержек в бухгалтерской отчетности академических институтов//Инновации, № 1, 2010.
34. Е. В. Попов, М. В. Власов, Н. В. Орлова. Влияние трансакционных издержек на результативность научной деятельности// Экономический анализ: теория и практика, № 19, 2010.
Mobility of young scientists E. V. Popov, Dr. Sc. (Economics), professor, Economy institute of the Ural branch of The Russian Academy of Science.
M. V. Vlasov, PhD, associate professor, Economy institute of the Ural branch of The Russian Academy of Science.
A. K. Dushechkina, Economy institute of the Ural branch of The Russian Academy of Science.
In article authors consider results of an empirical estimation of dependencyquantifiable results from academic institutions, transaction costs for research activities.
Keywords: knowledge economics, transactional costs, productivity of scientific activity.
