CC BY
0
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
DOI 10.24412/2227-7315-2024-3-169-177 УДК 343.133
Д. С. Устинов
МНОГОАСПЕКТНОСТЬ ОБВИНЕНИЯ,
ЕГО ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Введение: в статье рассматривается понятие обвинения и его использование в законодательстве и теории уголовного процесса. Цель — проанализировать категорию «обвинение» в уголовном судопроизводстве и обосновать концепцию многоаспектного обвинения, выделить систему аспектов (концепций) обвинения. Методологическая основа: материалистическая диалектика, анализ, синтез, формально-юридический, сравнительно-правовой методы. Результаты: при анализе текста уголовно-процессуального закона выявлено, что обвинение используется в нескольких значениях, порождающих неоднозначность его трактовки как в уголовно-процессуальной доктрине, так и на практике. Спозиции многоаспектного подхода к праву обосновывается, что обвинение и как категория права, и как правовая категория обладает свойством полисемичности, многоаспектности. Выводы: концепт «обвинение» представляет собой целостную взаимосвязанную систему аспектов (концептуальную схему), отражающих его сущность. Только изучение обвинения как многоаспектного явления, как целостной системной категории, которой присущ ряд закономерных свойств, позволяет понять сущность обвинения, порядок его реализации в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: правовая категория, категория права,уголовное судопроизводство, обвинение, уголовное преследование, многоаспектность категории «обвинение», система аспектов обвинения, концепт «обвинение».
D.S. Ustinov
THE MULTIDIMENSIONALITY OF THE ACCUSATION, ITS CONDITIONALITY AND FUNCTIONAL PURPOSE
Background: in the article analyzes the concept ofaccusation and its use in legislation and theory of criminal procedure. Objective — to analyze the category of "accusation" in criminal proceedings and to substantiate the concept of multidimensional accusation, to identify a system of aspects (concepts) of accusation. Methodology: materialistic dialectics, analysis, synthesis, formal legal, comparative legal methods. Results: when analyzing the text of the criminal procedural law, it is revealed that the accusation is used in several meanings, giving rise to ambiguity of its interpretation both in the criminal procedural doctrine and in practice. From the position of a multidimensional approach to law, it is substantiated that the charge as a category of law and as a legal category has
© Устинов Дмитрий Сергеевич, 2024
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: ustinov681@yahoo.com © Ustinov Dmitry Sergeevich, 2024
Candidate of Law, Associate Professor at the Department of Criminal Procedure (Saratov State Law Academy) 169
the property of polysemy, multidimensionality. Conclusions: the concept of "accusation" is an integral interrelated system of aspects (conceptual scheme) reflecting its essence. Only the study of the accusation as a multidimensional phenomenon, as an integral systemic category with a number of natural properties, allows us to understand the essence of the accusation, the procedure for its implementation in criminal proceedings.
Keywords: legal category, category of law, criminal proceedings, accusation, criminal prosecution, the multidimensional nature of the category "accusation", the system of aspects of the accusation, the concept of "accusation".
Обвинение является необходимым и неотъемлемым элементом уголовного судопроизводства, выступая в качестве правого явления, которое приводит в движение всю уголовно-процессуальную деятельность и позволяет реализовать нормы материального (уголовного) права. В.М. Савицкий весьма точно отмечал, что «обвинение... необычайно емкая процессуальная категория ... Исследовать обвинение — значит исследовать пусковой механизм уголовного процесса, подвергнуть анализу самые основные, наиболее существенные его понятия» [1, с. 44].
Под обвинением в ныне действующем уголовно-процессуальном законодательстве понимается «утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном кодексом» (п. 22 ст. 5 УПК РФ). На основе правил логики и общеправового требования о едином подходе к понятиям и терминам и их законодательному определению о дефиниция обвинения не должна обладать свойством полисемии (когда термин г- или понятие употребляется в нескольких значениях) [2, с. 302-307]. ~ Однако термин «обвинение», упоминаемый в УПК РФ более 180 раз, исполь-
? зуется законодателем далеко не всегда в том смысле, который заложен в п. 22 | ст. 5 УПК РФ. Так, в п. 45 этой же статьи при определении категории «стороны» | говорится об участниках уголовного судопроизводства, «выполняющие на основе 'I состязательности функцию обвинения», в п. 47, 61 говорится о стороне обвинения, й в п. 59 используется понятие «уголовные дела частного обвинения», в п. 2 ч. 1 | ст. 6 УПК РФ, в которой определяется назначение уголовного судопроизводства, законодатель ведет речь о защите личности «от незаконного и необоснованного | обвинения» и др.
| Исходя из анализа текста уголовно-процессуального закона можно выделить
Л (сгруппировать) следующие значения термина «обвинение»: | как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного
О
! уголовным законом, выдвинутое в установленном законом порядке;
0
! как направление деятельности участников уголовного судопроизводства
го
1 (функция обвинения);
| как указание на круг участников уголовного судопроизводства, изобличающих
лицо в совершении преступления;
как вид деятельности по изобличению лица в совершении преступления (публичное, частное и частно-публичное обвинение).
Нет единого подхода к трактовке термина «обвинение» и в теоретико-правовых позициях Конституционного Суда РФ, который в одном случае говорит о том, 170 что «выполнение функции обвинения заключается в возбуждении уголовного
преследования, формулировании обвинения и отстаивании его в суде...»1, а в другом своем решении использует рассматриваемый термин в самых различных смыслах, указывая на то, что, «осуществляя от имени государства уголовное преследование по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения, прокурор, а также следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения, должны подчиняться предусмотренному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства»2.
Подобное «свободное» использование термина «обвинение» на законодательном уровне и при его официальном толковании неизбежно повлекло за собой и его неоднозначную трактовку в теории уголовного судопроизводства. Одни авторы понимают обвинение исключительно в том значении, которое заложено в п. 55 ст. 5 УПК РФ. Так, П.М. Давыдов рассматривал обвинение как утверждение «органа дознания, следователя, прокурора, судьи, суда о совершении лицом преступления, вменного в вину обвиняемому; такое утверждение должно быть истинным, доказанным и удовлетворять другим требованиям закона; целью обвинения является реализация уголовной ответственности.» [3, с. 9-10].
Профессор В.Я. Чеканов говорил об обвинении как о первоначальном заключении органа расследования о наличии оснований для уголовной ответственности [4, с. 4]. Ф.М. Кудин писал об обвинении как о «содержащемся в процессуальном акте утверждении органов уголовного судопроизводства о совершении лицом преступления, предусмотренного действующим уголовным законом, выдвинутом в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством» [5, с. 166].
Названные ученые-процессуалисты, исповедуя первый подход к пониманию обвинения, говорят и о сопровождающей это утверждение обвинительной деятельности. Например, Ф.М. Кудин предлагает четко обозначать направление деятельности, в ходе которого реализуется обвинение, как функцию уголовного преследования, отказавшись от использования в тексте УПК РФ термина «обвинение» в значении, не совпадающем по смыслу с положениями п. 22 ст. 5 УПК РФ [5, с. 166].
Вторая группа авторов исходит из сущности обвинения как уголовного иска, под которым, например, А.С. Александров и В.Е. Гущев рассматривают «предъявляемый по поводу и в связи с предполагаемым преступлением правопритяза-тельный акт, состоящий в требовании публичного обвинителя (прокурора) к суду о признании конкретного лица виновным в совершении данного преступления и эвентуально о пределах наказания к нему, которое вправе применить к нему исполнительная власть согласно уголовному закону» [6].
Третья группа ученых, базируясь на понимании обвинения как деятельности компетентных органов по изобличению лиц, совершивших преступление, по сути, отождествляет его с уголовным преследованием. Еще М.С. Строгович под обвинением понимал «совокупность процессуальных действий, направленных
1 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 г. № 104-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» //
СЗ РФ. 2004. № 27, ст. 2804. 171
на то, чтобы изобличить в совершении преступления привлеченное к уголовной ответственности лицо и обеспечить применение к нему заслуженного наказания» [7, с. 190]. Вместе с тем М.С. Строгович выделял такие грани понимания обвинения как деятельность обвинителя, выступающего в качестве стороны в суде, как предмет обвинения (утверждение о виновности обвиняемого в совершении преступления) и как наименование стороны в суде [7, с. 190]. М.Т. Аширбекова, разделяя такие представления о сущности обвинения, пишет о том, что «понятию "выдвижение обвинения" соответствуют в конечном счете процессуальные действия по наделению лица статусом подозреваемого и обвиняемого, по предъявлению обвинения, а также утверждение прокурором обвинительного заключения и обвинительного акта с направлением уголовного дела в суд» [8, с. 295], то есть вся деятельность по уголовному преследованию.
Некоторые сторонники данной точки зрения подчеркивают все же, что понятия «обвинение» и «уголовное преследование» различны по содержанию и в них «заложен различный объем уголовно-процессуальной деятельности» [9, с. 227-228].
Четвертая группа ученых-процессуалистов, говоря о сущности обвинения, указывает на необходимость выделения двух его сторон: материально-правовую и процессуальную. По их мнению, в материально-правовом смысле «под обвинением следует понимать совокупность установленных по делу и вменяемых обвиняемому общественно-опасных и противоправных фактов (их признаков), составляющих существо того конкретного состава преступления, за который это лицо несет уголовную ответственность и должно быть осуждено» [10, с. 25]. ° Обвинение же в процессуальном смысле представляет собой «основанную на загс коне процессуальную деятельность компетентных органов и лиц по изобличе-™ нию обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении и по обоснованию его ? уголовной ответственности с тем, чтобы добиться его публичного осуждения» | [10, с. 23]. Такое определение сущности обвинения позволяет, по мнению сторон! ников этой точки зрения, раскрыть взаимосвязь обвинения как деятельности 'il и ее предмета: «Обвинительная функция без формулы обвинения беспредметна, I а формула обвинения без обвинительной деятельности мертва» [10, с. 27]. I И, наконец, пятая группа авторов считает, что обвинение является одной
.g из форм уголовного преследования. Как отмечал А. М. Ларин, понятие уголовного | преследования шире понятия обвинения и включает в себя последнее; уголов-I ное преследование существует в форме обвинения — привлечения в качестве | обвиняемого, и в форме подозрения [11, с. 38-39]. Данную точку зрения сегодня >§ разделяют многие авторы [12 с. 17; 13, с. 28-33; 14, с. 21-23]. | Иные точки зрения на понятие обвинения представляют собой некие поло-
! винчатые позиции. Например, С.В. Горлова, разделяя категории уголовного пре-! следования и обвинения, все же включает в понятие обвинения и деятельность, § и утверждение (обвинительный тезис), считая, что «обвинение — это деятель-
со
ность по обоснованию обвинительного тезиса» [15, с. 7].
Большинство из упомянутых в данной статье работ были написаны более 20 лет назад. Если же проанализировать исследования последних лет, то проблемы, касающиеся теоретического и практического переосмысления категории «обвинение» и связанных с ней правовых проблем в основном анализировались через призму 172 государственного обвинения в суде первой инстанции, разделения процессуальных
функций уголовного преследования и разрешения уголовного дела [16, с. 10]. При этом их авторы, исследуя понятие и сущность обвинения и уголовного преследования оставались в рамках той или иной позиции, упомянутой ранее.
В связи с многообразием рассмотренных законодательных и теоретических представлений о сущности обвинения возникает закономерный вопрос: имеет ли понятие обвинения только одно значение или же оно является категорией полисемичной?
Правовая наука для отражения явлений, представляющих ее предмет и объект исследования, использует довольно обширный словарный аппарат, где всю основную нагрузку осуществляют фундаментальные понятия, «научные понятия» — категории. Они детерминируют систему знаний правовой науки, максимально обобщают специфическое в предмете и объекте науки. Категории — это «предельные по уровню обобщения фундаментальные абстрактные понятия теории правоведения» [17, с. 58]. Объективизируясь в праве, категории отражаются в законе. В связи с этим выделяют правовые категории и категории права. Несмотря на внешнее сходство данных выражений, они имеют разное смысловое значение. Если первые — это прежде всего научные понятия, являющееся инструментом научного мышления и отображающие суть правовых явлений, то категории права представляют собой компоненты правовой нормативной структуры — инструмента правого регулирования. Одно и то же понятие может являться одновременно и правовой категорией, и категорией права. Именно в таком качестве в тексте уголовно-процессуального закона и в доктрине уголовного процесса выступает обвинение.
Правовые категории как теоретические единицы в силу своей направленности н на познание обладают свойством гибкости и разветвленности. Они предполага- С ют наличие определенных соподчиненных понятий, суждений, умозаключений, т с помощью которых фиксируются те или иные стороны и связи изучаемого объ- к екта. Данное соподчинение позволяет в полном объеме отразить существо конкретной правовой категории, представить ее как совокупность разнообразных д сторон, выразить связи и переходы этих сторон. Правовые категории постоянно Ц развиваются, так как направлены на получения нового знания. н
Категории же права фиксируют определенный уровень знаний. В нормативном | моменте права, отражающем своеобразным образом общественную действи- д тельность, категории (знания о явлении) как бы застывают, отражаясь в праве с «в готовом виде». Категории права представлены в нормативном акте на момент I его издания и представляют собой некий результат познания. д
Однако невозможно отрицать и наличие многоаспектности, многосторонности и отдельных категорий права. По данному вопросу сложилось два противополож- № ных подхода к юридическим понятиям и терминам. Первый из них не допускает 1 в принципе какое-либо толкование термина, кроме как в единственном значе- з нии (закрепленном в законе с однозначным пониманием). При таком подходе 4 выделяют существенные признаки, которые характерны для всех юридических терминов:
1) смысловая точность, исключающая омонимию и полисемию;
2) термин — объект определения;
3) нахождение термина вне экспрессии, то есть вне субъективного отношения говорящего; 173
4) обладание свойством ограниченной сочетаемостью с другими, неюридическими словами [18, с. 139-144].
Применительно же к правовым категориям такой подход априори не применим, поскольку означает возможность раскрытия любой категории только в ее статическом отражении. Как было отмечено, в нормативном правовом акте фиксируется лишь определенный уровень и сторона знаний. Право же находится в постоянном развитии, динамике. Появляются новые общественные отношения, требующие правового осмысления, оформления и предания им статуса правовых. В силу этого правовые категории постоянно развиваются и углубляются, включают в себя все новые представления и стороны. Как пишет А.М. Васильев, «определенность понятия — лишь момент, фиксирующий соответствующую ступень познания предмета» [17, с. 88].
Второй подход основан на том, что терминалогизация — это динамическое явление, представляющее собой процесс перехода значения слова из общеязыковой лексики в специальную (понятийную, в терминологию той или иной науки), и его последующее развитие как категории указанной области. Это развитие приводит к возникновению новых значений термина и, как следствие, к полисемии [19, с. 351-357].
Полисемия терминов уголовно-процессуального права возникла и стала умножаться с развитием и усложнением самого уголовного процесса как вида государственной деятельности, как юридической науки и отрасли права. Если говорить об обвинении, то первоначально оно возникло в частно-исковой форме уголовного судопроизводства и понималось как требование — иск о возмещении вреда и наказание лиц, виновных в совершении преступления. С усложнением общественных отношений, сменой идеологии, формированием континентальной системы права в категории «обвинение» появился деятельностный аспект. Дальнейшее развитие теории о функциях уголовного процесса привело к выделению в понятии обвинения функциональной стороны [20, с. 52-55, 122-123].
Необходимо отметить, что понятия, вводимые в категориальный аппарат науки, испытывают и обратный процесс, когда значения, придаваемые в специальной области, переходят в общий словарный оборот. Если говорить о термине «обвинение», то, согласно Толковому словарю русского языка, он имеет несколько значений: «упреки, укоры»; «признание виновным в чем-нибудь, приписывание кому-нибудь какой-нибудь вины»; «вменение в вину»; «юридические действия, направленные на доказательство виновности того, кто привлекается к уголовной ответственности»; «обвинительный приговор; обвиняющая сторона в судебном процессе»1. В этом же словаре далее приводятся понятия «обвинитель», «обвинить», «обвиняемый», «обвинительный», «обвинять», которые отражают одно из значений термина «обвинение».
Обвинение, его сущностные стороны разрастались, оно усложнялось и насыщалось новыми знаниями, которые раскрывали сложность и многогранность этой категории, используемой в тексте уголовно-процессуального закона и активно изучаемой учеными-процессуалистами. Сегодня обвинение можно охарактеризовать как многоаспектное, многостороннее явление, сущность которого невозможно раскрыть только лишь в одном строгом определении.
1 См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. URL: https://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=17367 174 (дата обращения: 13.02.2024).
Следует подчеркнуть, что исторически сложилось положение, при котором само право многоаспектно и многогранно, представлено «в виде различных правовых концепций, которые представляют собой целостную органическую систему, взаимодействующую с юридической практикой, оказывающую на нее системное воздействие в целях ее преобразования и удовлетворения духовных и материальных потребностей общества, государства и личности» [21, с. 9]. Эта система концепций сформировалась как итог, совокупность знаний о праве, раскрывающих взаимосвязанные закономерности, отражающие сущность права через соответствующие концепты, то есть содержание понятий, их смысловую наполненность. Совокупность упорядоченных и иерархизированных концептов образует концептуальную схему, «обеспечивающую теоретическую организацию материала и схематизацию связи понятий, отображающих возможные тенденции изменения реферативного поля объектов, что позволяет продуцировать гипотезы о их природе и характере взаимосвязей» [21, с. 9]. Концепт функционирует внутри сформированной концептуальной схемы в режиме «понимание — объяснение» [22, с. 506-507]. При этом правовые концепции внутри названной схемы представляют собой не изолированные системы, существующие в рамках личных воззрений ученых, различных правовых школ и направлений, а взаимосвязанные, взаимообусловленные элементы, отражающие суть правового явления.
Что же касается концепта «обвинение», то именно многоаспектность его содержания и в качестве правовой категории, и в качестве категории права позволяет выразить его сложный характер, описать его как сложное явление, складывающееся из иерархически взаимосвязанной системы аспектов, отражающих его сущность. Как представляется, иерархическая система аспектов концепта «обвинение» может быть представлена следующим образом:
1) утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутого в порядке, установленном УПК РФ;
2) направление уголовно-процессуальной деятельности (функция) соответствующих участников уголовного судопроизводства;
3) основная, центральная форма осуществления уголовного преследования;
4) вид деятельности по изобличению лица в совершении преступления, осуществляемой в частном, частно-публичном и публичном порядке;
5) обозначение группы участников уголовного судопроизводства, изобличающих лицо в совершении преступления;
6) средство обеспечения прав потерпевшего и обвиняемого;
7) фактор, предопределяющий поведение обвиняемого по уголовному делу.
Полагаем, что стремление выработать единое представление об обвинении
делает его функционально ограниченным в контексте юридической практики. Все указанные аспекты концепта «обвинение» имеют право на существование, но каждый из них в отдельности отражает лишь некоторые грани обвинения. Только изучение обвинения как многоаспектного явления, как целостной системной категории, которой присущи ряд закономерных свойств, позволяет понять и объяснить сущность обвинения, порядок его реализации, формулирование соответствующих норм уголовно-процессуального закона.
Библиографический список
1. Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М.: Наука, 1971. 344 с.
2. ТолстикВ.А. Требования, предъявляемые к юридической терминологии: формально-логическое и социокультурное обоснование // Юридическая техника. 2016. № 10. С. 302-307.
3. Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе: дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1974. 47 с.
4. Чеканов В.Я. Привлечение лица в качестве обвиняемого и предъявление обвинение: учеб. пособие по советскому уголовному процессу. Саратов: СГУ, 1959. 45 с.
5. Кудин Ф.М., Зубенко Е.И. Понятие обвинения в науке и законодательстве российского уголовного процесса// Общество и право. 2010. № 2(29). С. 159-168.
6. Александров А.С., Гущев В.Е. Субсидиарный уголовный иск. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. акад. МВД России, 1999. 102 с.
7. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. Т. 1. 468 с.
8. Аширбекова М.Т. О некоторых вопросах содержания понятия «уголовное преследование» // Проблемы правопонимания и правоприменения: теория и практика: матер. межрегион. науч.-практ. конф. Волгоград: Волгогр. гос. ун-т, 2007. С. 293-301 с.
9. Багаутдинов Ф.Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании. М.: Юрлитинформ, 2004. 544 с.
10. Фаткуллин Ф.Н., Зинатуллин З.З., Аврах Я.С. Обвинение и защита по уголовным делам: учеб. пособ. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1976. 168 с.
11. Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М.: Юрид. лит., 1986. 160 с.
12. Корнуков В.М. Уголовное преследование и реабилитация в российском уголовном процессе: курс лекций. Саратов, 2005. 24 с.
13. Халиулин А.Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. 223 с.
Я 14. Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совер-
? шенствования уголовно-процессуальной деятельности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. g М., 2003. 52 с.
™ 15. Горлова С.В. Уголовное преследование как проявление публичности в уголовном
\ процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2006. 20 с.
| 16. Чигрин Д.А. Государственное обвинение в российском уголовном процессе: про-
f блемы формирования и поддержания: сравнительно-правовое исследование: автореф. >§ дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2018. 24 с.
| 17. ВасильевА.М. Правовые категории: методологические аспекты разработки систе-
I мы категорий теории права. М.: Норма : Инфра-М, 2020. 264 с.
i" 18. ПулодоваН.Ю. Семантико-семиологический процесс в юридической терминологии
° // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. I 2010. № 4. С. 139-144.
| 19. Кожанов А. А. Неоднозначность: полисемия и омонимия в юридической термино-
о логии (на материале немецкого языка) // Вестник Брянского государственного универ-■§ ситета. 2014. № 2. С. 351-357.
| 20. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного
g. процесса. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1980. 252 с.
Ч 21. Попов В.И. Методологические основания многоаспектного подхода к пониманию
í права и его значение для юридической практики // Lex russica 2019. № 3(148). С. 9-23. & 22. Всемирная энциклопедия: Философия / гл. науч. ред. и сост. А.А. Грицанов. М.:
АСТ; Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. 1312 с.
References
1. Savitsky V.M. Public Prosecution in Court. M.: Science, 1971. 344 p.
2. Tolstogo V.A. Requirements for Legal Terminology: Formal-Logical and Socio-Cultural 176 Justification // Legal Technique. 2016. No. 10. Р. 302-307.
3. DavydovP.M. The Accusation in the Soviet Criminal Court: diss. ... Doc. of Law. Sverdlovsk, 1974. 47 p.
4. Chekanov V.Ya. Involvement of a Person as an Accused and Indictment: textbook on Soviet criminal procedure. Saratov: Moscow State University, 1959. 45 p.
5. Kudin F.M., Zubenko E.I. The Concept of Accusation in Science and Legislation of the Russian Criminal Procedure// Society and Law. 2010. No. 2(29). P. 159-168.
6. AleksandrovA.S., Gushchev V.E. Subsidiary Criminal Claim. N. Novgorod: Publishing house of Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 1999. 102 p.
7. Strogovich M.S. Course of the Soviet Criminal Procedure. M.: Science, 1968. Vol. 1. 468 p.
8. Ashirbekova M. T. On Some Issues of the Content of the Concept of "Criminal Prosecution" // Problems of Legal Understanding and Law Enforcement: Theory and Practice: mater. interregional. scientific-practical conf. Volgograd: Volgograd State University, 2007. P. 293-301.
9. BagautdinovF.N. Ensuring Public and Private Interests in the Investigation. M.: Yurlitin-form, 2004. 544 p.
10. Fatkullin F.N., Zinnatullin Z.Z., Avrakh Ya.S. Prosecution and Defense in Criminal Cases: textbook. Kazan: Publishing house of the Kazan University, 1976. 168 p.
11. Larin A.M. Investigation of a Criminal Case: Procedural Functions. M.: Legal lit., 1986. 160 p.
12. Kornukov V.M. Criminal Prosecution and Rehabilitation in Criminal Proceedings in Russia: a course of lectures. Saratov, 2005. 24 p.
13. Khaliulin A.G. Implementation of the Criminal Prosecution Function by the Russian Prosecutor's Office. Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 1997. 223 p.
14. Khimicheva G.P. Pre-Trial Proceedings in Criminal Cases: The Concept of Improving Criminal Procedural Activities: extended abstract of diss. ... Doc. of Law. M., 2003. 52 p.
15. Gorlova S.B. Criminal Prosecution as a Manifestation of Publicity in the Criminal Process: £ extended abstract of diss. ... Cand. of Law. Chelyabinsk, 2006. 20 p. K
16. Chigrin D.A. State Prosecution in Russian Criminal Procedure: Problems of Formation p and Maintenance: Comparative Legal Study: extended abstract of diss. ... Cand. of Law. Ufa, 0 2018. 24 p. K
r o
17. Vasiliev A.M. Legal Categories: Methodological Aspects of Developing a System of Cate- 0 gories of Legal Theory. M.: Norm: Infra-M. 2020. 264 p. g
18. Pulodova N.Yu. Semantic-Semiological Process in Legal Terminology // Bulletin of the Ta- T jik State University of Law, Business and Politics. 2010. No. 4. P. 139-144. H
19. Kozhanov A. A. Ambiguity: Polysemy and Homonymy in Legal Terminology (on the mate- 1 rial of the German language) // Bulletin of the Bryansk State University. 2014. No. 2. P. 351-357. u
20. Alekseeva N.S., Daev V.G., Kokorev L.D. Sketch of the Development of the Science of Soviet | Criminal Procedure. Voronezh: Voronezh Univ. Publishing House, 1980. 252 p. 0
21. Popov V.I. Methodological Foundations of a Multidimensional Approach to Understanding K Law and Its Implications for Legal Practice // Lex russica (Russian law). 2019. No. 3(148). P. 9-23. M
22. World Encyclopedia: Philosophy / main scient.ed. and comp. by A.A. Gritsanov. M.: AST; 1
Mn.: Harvest, Modern Writer, 2001. 1312 p. g
1
5 )
2
4
