CC BY
0
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Усачев Андрей Сергеевич, д-р ист. наук, профессор кафедры истории и теории исторической науки исторического факультета РГГУ профессор кафедры всемирной и отечественной истории МГИМО Россия, г. Москва asuuas1@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4436-6269
2023. Вып. 114. С. 35-49
Б01: 10.15382Миг112023114.35-49
Митрополит Дионисий (1581—1586)
И ПРИНЦИПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЦЕРКОВНОЙ ЭЛИТЫ
в России XVI века*
А. С. Усачев
Аннотация: Предпринята попытка установить статус в миру и место пострига последнего русского митрополита периода правления Ивана IV — Дионисия (1581—1586), ранее возглавлявшего новгородский Спасо-Хутынский монастырь. На основе анализа ряда источников высказывается предположение, что Дионисий ранее — вероятно, вскоре после пострига — возглавил Отенский монастырь, которому в третьей четверти XVI в. покровительствовали светские и церковные власти. Приведены данные о сыне Дионисия — пятницком священнике Матфее, принявшем постриг и удалившемся вслед за отцом в Спасо-Хутынский монастырь. Высказано предположение о том, что сын унаследовал статус в миру своего отца и, соответственно, Дионисий происходил из белого духовенства. Это, судя по всему, способствовало его стремительной карьере — Дионисий уже в миру овладел значительной частью навыков, которые требовались руководителю Русской Церкви. Свою роль могли сыграть и эпидемии рубежа 60—70-х гг. XVI в., унесшие жизни многих опытных немолодых иноков, которые могли бы возглавить монастыри и кафедры. Вскоре после пострига Дионисий не позднее августа 1572 г. стал настоятелем значимого монастыря — Отенского. Спустя какое-то время, по-видимому, благодаря личному знакомству с Иваном IV, не позднее 26 октября 1577 г. он возглавил Спасо-Хутынский монастырь, а затем и Всероссийскую кафедру. Учитывая, что после смещения с кафедры в 1586 г. Дионисий прожил еще не менее 18 лет, высказано предположение, что игуменом и митрополитом он стал в сравнительно раннем возрасте. Исследование основано на данных летописных и актовых источников, а также на материале записей на книгах и предметах церковного искусства.
Ключевые слова: XVI век, митр ополит Дионисий (1581—1586), Спасо -Хутынский монастырь, Отенский монастырь, епископат, Освященный собор, церковная иерархия, эпидемии.
© Усачев А. С., 2023.
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 20-18-00218, https://rscf.ru/project/20-18-00218/.
Хотя биографии ряда значимых деятелей Русской Церкви первого столетия существования единого государства — митрополитов Макария, Афанасия, Филиппа (Колычева), новгородского архиепископа Геннадия (Гонзова) и некоторых иных — уже неоднократно рассматривались в науке1, церковная элита в целом исследовалась заметно меньше. Одним из ключевых аспектов в изучении этого значимого явления церковной и административной действительности является процесс комплектования элиты, отраженный в отборе кандидатов для занятия вакантных кафедр. Какие факторы его определяли?
На первый взгляд, ответ очевиден. В литературе неоднократно отмечалось, что карьерную траекторию определяла близость того или иного лица к влиятельной внутрицерковной группе2 и, конечно, к значимым представителям политической элиты (прежде всего к великому князю). Например, С. Герберштейн, посетивший Россию в первой четверти XVI в., вероятно, не без доли преувеличения отмечал, что все иерархи ставились на кафедры по воле великого князя3. Однако итоги рассмотрения целого ряда обстоятельств, сопутствующих поставлению архиереев, показывают, что подобное подкупающее своей простотой и кажущейся логичностью объяснение существенно упрощает церковно-административную действительность рассматриваемой эпохи. Во-первых, на практике в каждом конкретном случае чаще всего имело место сплетение воедино целого ряда факторов — внутрицерковных, политических, личных и иных4. Во-вторых, порой во внимание принимались факторы, которым в историографии уделяли заметно меньше внимания. Их изучение дает возможность во многом по-новому взглянуть на процесс формирования духовной элиты в целом. При этом наибольший интерес для исследователей представляют биографии деятелей Церкви, обстоятельства появления которых на церковно-административном Олимпе удовлетворительного объяснения не имеют. К числу подобных персон относится глава Русской Церкви — митрополит Дионисий (1581—1586). Попытку выявить факторы, повлиявшие на его поставление на Всероссийскую кафедру, мы и представим ниже.
В силу скудости источников, повествующих о последних годах правления Ивана IV, о духовном происхождении Дионисия известно мало. По сути, установлен лишь один факт: по крайней мере с 1577 г. он являлся игуменом весьма значимого новгородского монастыря — Спасо-Хутынского. В него он был отправлен после устранения с кафедры Годуновыми в октябре 1586 г. На этом основании исследователи высказывают мнение о том, что он являлся выходцем из этой обители. По сути, этим круг известных в науке фактов о происхождении
1 Например, см.: Макарий (Веретенников), архим. Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996; Он же. Из истории русской иерархии XVI века. М., 2006; Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. Опричнина Ивана Грозного. СПб., 2004; Усачев А. С. Вологодский епископ Антоний и Русская Церковь в период борьбы за власть при дворе в середине 1580-х гг. // Российская история. 2018. № 6. С. 136—146.
2 Об этом, например, см.: Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец ХУ—ХУ1 в.). М., 1977. С. 282—318.
3 См.: Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии: в 2 т. М., 2008. Т. 1. С. 149. Также см.: Александр Гваньини. Описание Московии. М., 1997. С. 95.
4 См., например: Усачев А. С. Вологодский епископ Антоний... С. 136—146.
Дионисия исчерпывается5. Привлечение некоторых иных источников дает возможность несколько по-иному взглянуть на жизненный путь этого иерарха.
Как правило, период подготовки будущего иерарха Церкви исчислялся десятилетиями6. Чаще всего настоятелями монастырей и тем более архиереями становились лица, имевшие очень значительный — не менее двух-трех десятилетий — иноческий «стаж»7. Очевидно, что речь шла о преимущественно ме-ритократических критериях отбора кандидатов для занятия вакантных кафедр. Необходимых условий для них было два: значительный опыт и наличие соответствующей подготовки (прежде всего, знание Св. Писания, святоотеческой и агиографической литературы, памятников канонического права и, конечно, основ богослужения). Получение данных знаний и навыков растягивалось на десятилетия. Это нередко приводило к тому, что архиереями становились уже очень пожилые по меркам Средневековья лица, достигшие 50-, 60- и даже 70-летнего возраста8. Во многом с этим и было связано то, что многие из них занимали кафедры сравнительно непродолжительное время — они либо умирали через несколько лет, либо в связи с «немощью» уходили «на покой»9. Однако в случае с Дионисием мы наблюдаем исключение из этого правила — есть веские основания полагать, что архиереем он стал в сравнительно раннем возрасте. Так, Дионисий был жив еще в 1604 г., т. е. 18 лет спустя после устранения с Всероссийской кафедры10. Игуменом Спасо-Хутынского монастыря он стал не позднее 26 октября 1577 г.: к этому времени относится жалованная грамота Ивана IV этой обители, в которой Дионисий упоминается в роли игумена11. Иными словами, значимую роль в церковном управлении он стал играть не позднее этой даты и
5 Их обзор см.: Макарий (Веретенников), архим. Дионисий // ПЭ. М., 2007. Т. 15. С. 269271.
6 Конечно, в этом правиле, как, впрочем, и в любом другом, были исключения. К их числу относится митрополит Даниил (1522-1539). Хотя его возраст точно неизвестен, очевидно, что он занял кафедру в сравнительно молодом возрасте.
7 См.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония» в Русской церкви XVI в.? // Российская история. 2017. № 5. С. 106-109.
8 Феодосий (р. ок. 1490) занял Новгородскую кафедру примерно в 52 года (1542), Афанасий (вероятно, р. не ранее 1500) Всероссийскую — вероятно, не ранее 64 лет (1564), Филипп (р. 1507) Всероссийскую — в 59 лет (1566), Гурий (Руготин) (р. ок. 1495) Казанскую — в 60 лет (1555), Гермоген (р. ок. 1530) Казанскую — примерно в 59 лет (1589), Варсонофий (р. ок. 1495) Тверскую — примерно в 72 года (1567). «Молодых» епископов, занявших кафедры примерно в 40-летнем или чуть более зрелом возрасте, судя по всему, в XVI в. было сравнительно немного. К их числу относятся лишь Акакий (р. 1482), занявший Тверскую кафедру в 40 лет (1522) и Макарий (р. 1481/82), ставший новгородским архиепископом примерно в 44 года (1526) (см.: Usachev A. S. Principles of Staffing the Church Elite in Russia in the 16th Century: The Episcopate // Herald of the Russian Academy of Sciences. 2022. Vol. 92. Suppl. 10. P. S996).
9 О продолжительности жизни как светских, так и духовных лиц в России эпохи Средневековья см.: Усачев А. С. «Старость глубокая» в XIV-XVI вв.: демографические реалии и их восприятие современниками (на материале письменных источников) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2014. № 1 (55). С. 58-68.
10 См.: Макарий (Веретенников), архим. Дионисий. С. 271.
11 См.: Андреев В. Ф. Жалованные грамоты XVI в. новгородскому Хутынскому монастырю // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Материалы науч. конференции 16-18 нояб. 2004 г. Великий Новгород, 2005. С. 97-102.
после этого он прожил еще не менее 28 лет. Чем могла обусловливаться стремительность карьеры Дионисия? Обратим внимание на ряд обстоятельств.
Во-первых, на трудно восполнимые демографические потери (в т. ч. и среди братии, и среди руководителей Церкви), которые понесла страна в ходе нескольких волн моровых поветрий второй половины 60-х — начала 70-х гг. XVI в. Так, потерявший основную часть иноков — не менее 127 — исключительно влиятельный Иосифо-Волоколамский монастырь в последней трети XVI в. уже не играл ведущей роли в сфере церковного управления. Вероятно, пострадали и иные значимые монастыри Центра страны (Симонов, Троица и др.) (епископов в этот период стали ставить из менее значимых обителей)12. От мора пострадал и Северо-Запад: источники сообщают об опустошительном моровом поветрии на территории Новгородской земли в 156713 и в 1570 гг. (в результате последнего, согласно летописным данным, в Новгороде умерло не менее 10 тыс. человек)14.
Во-вторых, свою роль могли сыграть и репрессии Ивана IV против новгородцев — прежде всего, поход на Новгород в 1569/70 г., в ходе которого были смещены, а порой и убиты некоторые значимые лица в церковной иерархии этой епархии. Насильственное удаление архиепископа Леонида (1571—1575) с Новгородской кафедры, вероятно, сопровождалось устранением близких к нему лиц. По крайней мере некоторые из них поспешили покинуть Новгород и отправиться в отдаленные обители15.
В-третьих, надо думать, немалую роль мог сыграть и наиболее вероятный статус Дионисия в миру. Определяя его, обратим внимание на относящийся к XVI в. список Толкования на Евангелие от Матфея и Марка Феофилакта Болгарского. Манускрипт содержит запись о вкладе рукописи в Спасо-Хутынский монастырь. Среди прочего в источнике читаются следующие слова: «Поминать по бывшем митрополите московском Деонисии и по его сыне по пятницком священнике Матфеи, а во иноцех Макарье схимнике, и по их родителех...» (имена и статус последних в записи не приведены)16.
Как видим, сын митрополита, родившийся, вероятно, до пострига отца, являлся священником. Скорее всего, он унаследовал статус своего отца. Допустимо думать, что представитель белого духовенства Дионисий принял постриг после смерти жены. Это могло произойти во время одной из волн эпидемии, которые часто возникали в 60-70-е гг. XVI в. Вероятно, Матфей к моменту пострига отца был уже в дееспособном, по меркам Средневековья, возрасте — трудно поверить в уход от мира отца при малолетнем сыне. Это в свою очередь дает основа-
12 См.: Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония». С. 109—113; Он же. Книгописание и проблемы социально-экономического развития в России XVI в. // Российская история. 2019. № 6. С. 190.
13 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. М., 2000. С. 249.
14 ПСРЛ. Т. 30. М., 2009. С. 196.
15 Так, нотарий (секретарь) Леонида после его устранения с кафедры удалился на Соловки, где принял постриг с именем Иона. О его многочисленных странствиях сообщает написанная им на склоне лет уникальная автобиография (см.: Морозов Б. Н. Автобиография Ионы Соловецкого (1561—1621) // Археографический ежегодник за 2000 г. М., 2001. С. 450—453).
16 Цит. по: Соколов Е. И. Библиотека Императорского Общества истории и древностей Российских. Вып. 2. М., 1905. С. 87 (№ 350) (выделено нами. — А. У).
ния предполагать, что на момент пострига Дионисию было не менее 35-40 лет. Вероятно, его успешной церковно-административной карьере способствовал тот опыт служения и знания, которым он располагал к моменту пострижения. Известно, что выходцы из белого духовенства, принявшие постриг уже в очень зрелом возрасте — митрополит Афанасий (1564-1566), казанский митрополит (1589-1606), патриарх (1606-1612) Гермоген и некоторые иные — стали руководителями Русской Церкви, располагая весьма скромным (1-2 года) иноческим «стажем»17.
И все-таки, на наш взгляд, перечисленного выше было недостаточно. Для восхождения на самую вершину церковно-административного Олимпа требовались дополнительные обстоятельства. Обратим внимание на некоторые факты.
Прежде всего, отметим очевидную связь Дионисия и его сына со Спасо-Хутынским монастырем18. Сначала он являлся его настоятелем (1577-1581), а после устранения с Всероссийской кафедры (октябрь 1586 г.) некоторое время проживал в его стенах19. С этой же обителью какое-то время был связан и его сын. Означает ли это, что Дионисий являлся выходцем именно из Хутынского монастыря?
Утвердительный ответ на этот вопрос, на первый взгляд, очевиден20. Чаще всего настоятелями становились постриженики соответствующих обителей, которые, на некоторое время покинув их (например, заняв кафедру), на покой старались возвращаться именно в свою альма-матер. Впрочем, так было далеко не всегда. Порой прежние настоятели возвращались не на место пострижения, а в монастыри, которыми они более или менее длительное время управляли ранее. Так, выходец из обители Иосифа Вассиан (Топорков) после своего ухода или смещения с Коломенской кафедры в начале 1550-х гг. проживал не в обители Иосифа, а в Николо-Песношском монастыре, который он ранее возглавлял. Постриженик Спасо-Андроникова монастыря Варсонофий, покинув Тверскую кафедру (1570), вернулся в казанский Спасо-Преображенский монастырь, настоятелем которого он являлся ранее (1555-1567). Таким образом, постриг Дионисия в Хутынской обители вероятен, но не более того. Он мог являться и выходцем из иного монастыря. На это указывают некоторые обстоятельства.
Обратим внимание на одно лицо в церковной иерархии Новгорода рассматриваемого периода. Как сообщает запись на серебряном потире, он 25 марта 1574 г. был изготовлен по поручению царя за его счет («от его царских сокровищ»21)
17 См.: Usachev A. S. Op. cit. P. S996-S998.
18 Об этом см.: Усачев А. С. Книгописание в России XVI века: по материалам датированных выходных записей. М.; СПб., 2018. Т. 1. С. 341.
19 Подробнее о перемещении Дионисия после устранения с Всероссийской кафедры см.: Солодкин Я. Г. Куда сослали бывшего митрополита московского Дионисия и его «собеседника» Варлаама? // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 3 (37). С. 109-110.
20 См., например: Макарий (Веретенников), архим. Дионисий. С. 269.
21 Согласно предположению В. В. Игошева, потир мог быть изготовлен ранее и быть конфискован в Новгороде в 1570 г. (см.: Игошев В. В. Новгородские серебряные потиры XVI-XVII вв.: К вопросу о типологии церковной утвари // Искусство христианского мира: сб. ст. М., 2001. Вып. 5. С. 235, примеч. 12).
для располагавшегося в 50 км к северо-востоку от Новгорода Отенского монастыря. Его в этот период возглавлял игумен Дионисий22. П. М. Строев фиксирует настоятеля этой обители с таким именем под 1572 г. Судя по записи на потире, он являлся игуменом и в 1574 г. Ранее известные П. М. Строеву источники под датой 11 февраля 1560 г. в этой роли упоминают Мисаила, ок. 1570 г. — Михаила23, под 1580 г. — Никандра24. Таким образом, широкой датировкой вероятного пребывания Дионисия является период между временем ок. 1570 г. и 1580 г., узкой — 1572—1574 гг. П. М. Строев Дионисия в роли хутынского настоятеля до возведения на Всероссийскую кафедру в 1581 г. фиксирует под 1577—1581 гг. Его предшественником был Варлаам, упоминаемый под 1571—1572 гг.25 Как видим, хронология пребывания Дионисиев в двух монастырях очень хорошо согласуется между собой.
Важно отметить, что, хотя иноческое имя Дионисий нельзя отнести к числу крайне редких (как, например, имя Стахий), к числу наиболее распространенных оно также не относится. Так, например, среди архиереев XVI в. иные лица с таким именем нам неизвестны. При этом архиереев с именем Варлаам — 8, Вассиан, Иона, Савва, Тихон и Феодосий — по 4, Геннадий, Гурий, Иоасаф, Иосиф и Симеон — по 3, Авраамий, Алексей, Антоний, Афанасий, Галактион, Герман, Давид, Досифей, Иов, Киприан, Кирилл, Корнилий, Леонид, Макарий, Митрофан, Никон, Нифонт, Пимен, Протасий, Серапион, Сергий, Сильвестр, Трифон, Феодорит, Филофей — по 2. Имена Александр, Акакий, Варсонофий, Геласия, Гермоген, Даниил, Дионисий, Евфимий, Елевферий, Захария, Иоанн, Кассиан, Козьма, Лаврентий, Матфей, Мисаил, Никандр, Нил, Пафнутий, Сав-ватий, Симон, Феофил, Ферапонт, Филипп носили по одному архиерею. Данное обстоятельство несколько снижает вероятность простого совпадения имен Дионисия Отенского и Дионисия Хутынского.
Обратим внимание еще на один факт. Как сообщает Новгородская II летопись, 17 августа 1572 г., в день отъезда царя из Новгорода, Отенский монастырь, далеко не самая значительная обитель не только страны, но и епархии, получил от него огромный вклад — 2644 руб. 4 алт. 4 деньги26. Этот «разовый» вклад намного превосходит даже большинство совокупных вкладов царя по опальным,
22 Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода: художественный металл ХVI-XVII веков: Каталог. М., 2008. № 82.
23 В Чудесах Ионы Новгородского упомянут игумен Отенского монастыря Михаил, который управлял монастырем во время бесчинств опричников на территории Новгородской земли (см.: Токмаков И. Ф. Историко-статистическое и археологическое описание Отенско-Покровского-Трехсвятительского и Николаевского мужского монастыря в связи с Житием святителя и чудотворца Ионы, архиепископа новгородского, и сказанием о жизни инока Зиновия. М., 1897. С. 50).
24 См.: Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877. Стб. 74; Токмаков И. Ф. Указ. соч. С. 8.
25 См.: Строев П. М. Указ. соч. Стб. 50.
26 ПСРЛ. Т. 30. С. 194. Порой приводимая в литературе другая дата вклада — 1574 г. — ошибочна (см., например: Макарий (Миролюбов), архим. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1860. Ч. 1. С. 637; Токмаков И. Ф. Указ. соч. С. 5).
сделанные им в начале 1580-х гг. в ряд монастырей27. Конечно, август этого года для царя был очень удачным — пережидавший в Новгороде поход крымских татар на Москву самодержец 6 августа получил известие о Молодинской битве (2 августа), а уже 9 августа в город доставили пленного Дивея-мурзу. В Новгороде в этот период были собраны игумены многих обителей, с которыми царь пировал. Однако, очевидно, одной радости государя по случаю победы еще было недостаточно для такого вклада именно в этот монастырь. Во всяком случае, о других вкладах царя в эти дни летопись не сообщает. С чем можно связывать данный — более чем значительный — вклад?
Находящийся примерно в 50 км к северо-востоку от Новгорода основанный в первой четверти XV в. Отенский монастырь в XVI в. был далеко не самым крупным в епархии. Едва ли не самый значимый факт в истории обители относится к 1458 г.: ее старец Иона был возведен на Новгородскую кафедру и занимал ее до 1470 г. В период занятия кафедры Иона был тесно связан с местом своего пострижения, способствуя процветанию обители. В частности, при его участии были построены и снабжены утварью три каменные церкви, а также расширены земельные владения обители28. В Отенском монастыре Иона и похоронен. Хотя после его кончины позиции обители ослабли, едва ли прав Ф. Калугин, полагавший, что в XVI в. это уже был «захолустный» и «убогий» «монастырек»29. Несмотря на далеко не самый высокий статус обители — он был несопоставим с Юрьевым, Антоньевым, Спасо-Хутынским и некоторыми другими монастырями, — а также на расположение в нескольких десятках км от Новгорода, Отен-ский монастырь сохранял связь со значимыми духовными и светскими лицами и в XVI в.
Пожалуй, самый знаменитый насельник монастыря этого столетия -Зиновий Отенский — судя по всему, пользовался немалым авторитетом среди значимых не только духовных, но и светских лиц. Известно его послание присланному из Москвы дьяку Я. В. Шишкину30, весьма влиятельному в Новгороде в 1530-е гг. Из послания прямо следует, что представитель великокняжеской администрации покровительствовал обители, по-видимому, давая в нее вклады. При этом Зиновий, поблагодарив дьяка за поддержку обители, счел возможным критиковать его деятельность за неправедный суд31. Очевидно, что это было возможно в том случае, если писатель ощущал за собой поддержку прочих руко-
27 Значимые монастыри (конечно, за исключением обителей Сергия, Кирилла и Иосифа), как правило, в этот период от царя получали от 400 до 1000 руб. (см.: Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 341-342).
28 См.: Макарий (Миролюбов), архим. Археологическое описание... С. 635-636; Токмаков И. Ф. Указ. соч. С. 4, 31-32; Антипов И. В. Новгородская архитектура времени архиепископов Евфимия II и Ионы Отенского. М., 2009. С. 57-58, 64-65, 68, 135-136.
29 См.: Калугин Ф. Зиновий, инок Отенский, и его богословско-полемические и церковно-учительные произведения. СПб., 1894. С. 85-86.
30 О нем и его деятельности в Новгороде в 1530-е гг. см.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975. С. 583; Клибанов А. И., Корецкий В. И. Послание Зиновия Отенского дьяку Я. В. Шишкину // ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 201-224; Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М., 2010. С. 849-850.
31 См.: Клибанов А. И., Корецкий В. И. Указ. соч. С. 220-224.
водителей Новгородской церкви. Косвенно на нее указывает послание игумена Спасо-Хутынского монастыря Феодосия (сер. 1530-х гг.) игумену неизвестного Никольского монастыря (вероятно, монастыря Николы Белого) Алексею, в котором он также осуждал деятельность дьяка Я. В. Шишкина в Новгороде32.
Не приходится сомневаться в существовании контактов Отенского монастыря и с новгородским архиепископом (1526-1542), митрополитом (1542-1563) Макарием. Очевидно, что они были установлены в период его пребывания на Новгородской кафедре. Обратим внимание на два момента.
Первый момент — канонизация новгородского архиепископа Ионы на церковном соборе 1549 г., что значительно повысило статус монастыря, являвшегося главным центром его почитания. К осени 1553 или 1554 г. относится обретение мощей Ионы33. В этот период Отенский монастырь уже прочно связан с фигурой этого предшественника Макария на Новгородской кафедре. Так, запись на октябрьском томе Царского комплекта Великих Миней Четьих 1554 г. упоминает «честную обитель Отенский монастырь, идеже лежит чюдотворец Иона, архиепископ новгородский»34. Тем самым в своде, составленном по инициативе и под руководством Макария, Отенский монастырь, по сути, поставлен в один ряд с иными важнейшими обителями страны, являющимися центрами почитания общерусских святых. Благодаря росту почитания Ионы значение Отенско-го монастыря во второй половине XVI—XVII в., по крайней мере на территории Новгородской епархии, заметно возросло. Хотя настоятель этой обители в рассматриваемый период и не стал членом Освященного собора, согласно Чиновнику Софийского собора второй четверти XVII в., он постоянно приглашался на торжественные богослужения в Софийском соборе, а саму обитель наряду с некоторыми другими регулярно посещал новгородский владыка35.
Вторым обстоятельством являются книжные контакты Макария и окружавших его лиц с библиотекой Отенской обители. На это, в частности, указывает факт привлечения хранящихся в ней манускриптов к реализации самого грандиозного «обобщающего предприятия» Макария — к составлению Великих Миней Четьих. Толковый Апостол, входящий в состав октябрьского тома одного из «московских» комплектов ВМЧ (основной объем работы над ними и, в частности, данным списком толкового Апостола производился в Новгороде) — Царского, — в 1554 г. переписывался с Апостола Отенского монастыря (его современное местонахождение нам неизвестно)36.
Проявляли интерес к обители власти епархии и позднее. Так, в конце 1560-х гг. Отенский монастырь привлек их внимание тем, что в ходе пожара в
32 См.: Абеленцева О. А. Формулярник новгородского архиепископа Феодосия (РНБ, Q.XVII.50) и его рукописная традиция в XVI-XVII вв. // ТОДРЛ. СПб., 2003. Т. 53. С. 144145.
33 См.: Морозова Л. Е. Сочинения Зиновия Отенского. М., 1990. С. 222.
34 Цит. по: Бобрик М. А. Толковый Апостол в Великих Четьих Минеях: два списка — две редакции // Лингвистическое источниковедение и история русского языка (2010-2011). М., 2011. С. 53.
35 См.: Голубцов А. П. Чиновник новгородского Софийского собора. М., 1899. С. 37-40, 147-148.
36 См.: Бобрик М. А. Указ. соч. С. 52-53.
нем чудесным образом уцелели мощи Ионы. Прибывший в обитель вместе с верхушкой новгородского духовенства («со старейшими игуменами и архимандритом») архиепископ Пимен (1552-1570) принял меры к восстановлению монастыря. Внимание к обители проявил и его преемник — Леонид (1571-1575). По этому случаю самый известный книжник обители — Зиновий — ок. 1572 г. составил Слово на обретение мощей Ионы37 (по мнению Л. Е. Морозовой, к этому году относится краткий вариант текста, а более полный был составлен в конце 1560-х гг., еще при Пимине38). При этом, судя по косвенным данным, Дионисий Отенский не входил в ближний круг Леонида. Так, сразу после упомянутого выше огромного царского вклада 17 августа 1572 г. в Отенский монастырь под 23 августа новгородская летопись сообщает о поездке Леонида в Москву в сопровождении настоятелей наиболее значимых монастырей (Юрьева, Спасо-Хутынского, Антоньева и Вяжицкого), а также прочих «игуменов, священников, дьяконов и соборных старцев». Имени Дионисия среди них нет39. Хотя нельзя, конечно, исключать, что он мог фигурировать в числе неназванных по имени игуменов, очевидно, что формальный «вес» Дионисия и монастыря в епархии был невысок. И тем не менее именно возглавляемый им монастырь от царя получил огромный вклад. Это могло обусловливаться лишь одним — несмотря на сравнительно невысокий статус обители, к ней или лично к ее настоятелю был расположен Иван IV.
Очевидно, что Дионисий свел знакомство с царем ранее августа 1572 г. Это, в частности, могло произойти во время визита самодержца в Новгород 24 декабря 1571 г. Как сообщает новгородский летописец, к нему «ходили. с образы челом бити» архиепископ, архимандриты, игумены и священники40. Среди них мог быть и Дионисий Отенский. Состояние имеющейся источниковой базы не позволяет более определенно зафиксировать обстоятельства знакомства и поддержания контактов. Это обусловлено ситуацией с источниками по истории Отенского монастыря, которая типична для подавляющего большинства прочих русских монастырей эпохи Средневековья: не сохранились ни архив, ни библиотека обители. Известны лишь отдельные документы и книги, так или иначе связанные с ней41. Однако следует иметь в виду, что несомненные личные контакты царя с целым рядом насельников обители также плохо документированы в
37 См.: Калугин Ф. Указ. соч. Прил. С. 17-26; Морозова Л. Е. Указ. соч. С. 215-234.
38 В публикации памятника Ф. Калугина хронологическая привязка времени его создания отсутствует. Привлеченный Л. Е. Морозовой список содержит упоминание о том, что Слово было составлено при митрополите Кирилле (1568-1572) и новгородском архиепископе Леониде. Учитывая то, что Леонид был поставлен на кафедру в декабре 1571 г., время составления памятника относится к 1572 г. (см.: Морозова Л. Е. Указ. соч. С. 219).
39 ПСРЛ. Т. 30. С. 194.
40 Там же. С. 159.
41 Так, нам удалось выявить лишь одну датированную рукописную книгу XVI в. — список Кормчей 1519 г. (ОР РНБ. Ф. 717 (Соловецкое собрание). № 476/495). Рукопись была переписана в Новгороде по поручению игумена Отенского монастыря Варлаама опытным писцом в Новгороде — дьяком церкви св. Климента с Иворовой улицы Саввой, Даниловым сыном. Также известен выполненный по поручению игумена этого же монастыря Феодосия список Маргарита 1493/94 г. (см.: ОР РНБ. Ф. 550 (Основное собрание рукописной книги). ЕЫ96. Л. 314 об.; Усачев А. С. Книгописание в России. Т. 1. С. 262; Т. 2. № 118).
источниках. Так, на основе анализа послания Ивана IV в Кириллов М. С. Черкасова восстановила круг из почти двух десятков иноков Троицы и Кириллова (далеко не всегда речь шла о настоятелях и келарях), с которыми царь был знаком лично42. Привлечение дополнительных источников — хозяйственных документов монастырей, записей на книгах и иных — убеждает в историчности упомянутых царем персон43. Известно, что очень близкие отношения связывали царя и двух старцев обители Сергия — Евстафия (Головкина) и Варсонофия (Якимова). Именно при них, а также при своем духовнике Феодосии Вятке 6 января 1583 г. прибывший в Троицу убитый горем отец «плакал и рыдал» по убитом им сыне (троицкий архимандрит в келью допущен не был)44.
Царю и его ближайшим родственникам были знакомы и иноки новгородских обителей. Так, из духовной грамоты строителя Духова монастыря Варлаама (1590) мы узнаем, что он являлся его строителем на протяжении 40 (!) лет (т. е. с 1550 г.)45 (в немногочисленных сохранившихся актах Духова монастыря Варлаам упоминается лишь под 1586-1593 гг.46). На протяжении этого времени возглавляемая им обитель пользовалась милостями Ивана IV и Федора Ивановича47. На незримые и далеко не всегда поддающиеся объяснению связи представителей династии с церквями и обителями второго по значению города страны указывают и вклады в 1593/94 г., вероятно, по случаю рождения царевны Феодосии, царя Федора и Ирины Годуновой в церковь Рождества Богородицы на Молот-кове (пелена)48, а также Ивана IV в явно небольшой монастырь Новгородской епархии — Перекомский Никольский (по повелению великого князя 16 мая 1545 г. были перенесены мощи Ефрема Перекомского на новое место обители)49. С известной долей гипотетичности можно предположить, что установлению контактов государя в первые годы его правления с новгородским духовенством способствовало пребывание на Всероссийской кафедре Макария (1542-1563), ранее занимавшего Новгородскую кафедру (1526-1542). Вероятно, подобная связь, возможно носящая личный характер, существовала и с Отенским монастырем или непосредственно с его игуменом.
Дионисий поддерживал связи и с некоторыми иными членами царской семьи. Так, в период управления Спасо-Хутынским монастырем Дионисия 8 октября 1579 г. повелением царевича Федора и его жены Ирины Годуновой для Спасо-Хутынского монастыря был вышит покров Варлааму Хутынскому50,
42 См.: Черкасова М. С. Иван Грозный о монастырях и монашестве своего времени // Кириллов: краеведческий альманах. Вологда, 1997. С. 27-37.
43 Например, см.: Усачев А. С. Книгописание в России. Т. 1. С. 229-230.
44 См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 28-29.
45 См.: Духовное завещание старца Варлаама 1590 года / публ. Н. П. Лихачев // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 3. СПб., 1909. Отд. 2. С. 112.
46 См.: Анкудинов И. Ю., Баранов К. В. Акты Новгородского Духова монастыря 15741595 годов // Русский дипломатарий. М., 2003. Вып. 9. № 3-8.
47 См.: Ядрышников В. А. Формирование ансамбля Свято-Духова монастыря в Новгороде // Новгородский архивный вестник. Великий Новгород, 1999. Вып. 1. С. 27-28.
48 См.: Игнашина Е. В. Древнерусское лицевое и орнаментальное шитье в собрании Новгородского музея: каталог. Великий Новгород, 2003. С. 79 (№ 50).
49 См.: Макарий (Миролюбов), архим. Археологическое описание... С. 641.
50 См.: Игнашина Е. В. Указ. соч. С. 52 (№ 26).
спустя полгода — 20 марта 1580 г. — от этой же четы в Хутынскую обитель последовал аналогичный вклад51. Возможно, при участии Дионисия ее старцы делали подарки и старшему сыну царя. Известно, что царевичу Ивану «ударили челом» «старцы Футыня монастыря» золотой братиной (точная дата данного события неизвестна)52.
Сказанное выше дает основание полагать, что предлагаемая нами гипотеза о тождестве игумена Отенского монастыря Дионисия и игумена Спасо-Хутынского монастыря, а затем митрополита Дионисия не только не противоречит известным источникам, но и позволяет объяснить возможные причины его появления на Всероссийской кафедре в 1581 г. Судя по всему, овдовевший клирик после возмужания сына на рубеже 60-70-х гг. XVI в. принял постриг в Отенском монастыре, который вскоре и возглавил. Несмотря на свою удаленность от центра епархии, обитель пользовалась вниманием властей, в 1549 г. инициировавших канонизацию ее самого знаменитого насельника. Вскоре после новгородского похода 1569/70 г., а возможно, и во время него, Иван IV свел знакомство с настоятелем Отенского монастыря, сделав в 1572 и 1574 гг. по меньшей мере два крупных вклада. Вскоре Дионисий стал настоятелем значимого новгородского монастыря — Спасо-Хутынского, а спустя несколько лет — митрополитом.
Таким образом, решение о поставлении Дионисия на кафедру, по-видимому, стало результатом сплетения воедино целого ряда факторов. На примере его биографии мы видим, что на церковную карьеру в России рассматриваемого периода влиял и полученный в миру социальный опыт, и история и главные святыни духовной альма-матер, и моровые поветрия, и новгородский поход 1570 г., и личные контакты представителей церковной и светской элиты, и, вероятно, какие-то иные факторы, которые на данном этапе установить пока не представляется возможным.
Список литературы
Абеленцева О. А. Формулярник новгородского архиепископа Феодосия (РНБ, Q.XVII.50)
и его рукописная традиция в XVI-XVП вв. // ТОДРЛ. СПб., 2003. Т. 53. С. 122-158. Андреев В. Ф. Жалованные грамоты XVI в. новгородскому Хутынскому монастырю // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Материалы научной конференции 1618 ноября 2004 года. Великий Новгород, 2005. С. 97-102. Анкудинов И. Ю., Баранов К. В. Акты Новгородского Духова монастыря 1574-1595 годов // Русский дипломатарий. М., 2003. Вып. 9. С. 339-353. Антипов И. В. Новгородская архитектура времени архиепископов Евфимия II и Ионы Отенского. М., 2009.
Бобрик М. А. Толковый Апостол в Великих Четьих Минеях: два списка — две редакции // Лингвистическое источниковедение и история русского языка (2010-2011). М., 2011. С. 52-102. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.
51 См.: Макарий (Миролюбов), архим. Опись новгородского Спасо-Хутынского монастыря, 1642 года // Записки Императорского археологического общества. СПб., 1857. Вып. 9. С. 470, примеч. 73.
52 См.: Опись домашнему имуществу царя Ивана Васильевича, по спискам и книгам 90 и 91 годов // Временник МОИДР. М., 1850. Кн. 7. Смесь. С. 34.
Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975.
Голубцов А. П. Чиновник новгородского Софийского собора. М., 1899.
Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV-XVI в.). М., 1977.
Игнашина Е. В. Древнерусское лицевое и орнаментальное шитье в собрании Новгородского музея: каталог. Великий Новгород, 2003.
Игошев В. В. Новгородские серебряные потиры XVI—XVII вв.: К вопросу о типологии церковной утвари // Искусство христианского мира: сб. ст. М., 2001. Вып. 5. С. 227238.
Калугин Ф. Зиновий, инок Отенский, и его богословско-полемические и церковно-учительные произведения. СПб., 1894.
Клибанов А. И., Корецкий В. И. Послание Зиновия Отенского дьяку Я. В. Шишкину // ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 201-224.
Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. Опричнина Ивана Грозного. СПб., 2004.
Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М., 2010.
Макарий (Веретенников), архим. Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.
Макарий (Веретенников), архим. Из истории русской иерархии XVI века. М., 2006.
Макарий (Веретенников), архим. Дионисий // Православная энциклопедия. М., 2007. Т. 15. С. 269-271.
Макарий (Миролюбов), архим. Опись новгородского Спасо-Хутынского монастыря, 1642 года // Записки Императорского археологического общества. СПб., 1857. Вып. 9. С. 1-153.
Макарий (Миролюбов), архим. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. Ч. 1. М., 1860.
Морозов Б. Н. Автобиография Ионы Соловецкого (1561-1621) // Археографический ежегодник за 2000 г. М., 2001. С. 450-453.
Морозова Л. Е. Сочинения Зиновия Отенского. М., 1990.
Соколов Е. И. Библиотека Императорского Общества истории и древностей Российских. Вып. 2. М., 1905.
Солодкин Я. Г. Куда сослали бывшего митрополита московского Дионисия и его «собеседника» Варлаама? // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 3 (37). С. 109110.
Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877.
Токмаков И. Ф. Историко-статистическое и археологическое описание Отенско-Покровского-Трехсвятительского и Николаевского мужского монастыря в связи с Житием святителя и чудотворца Ионы, архиепископа новгородского, и сказанием о жизни инока Зиновия. М., 1897.
Усачев А. С. «Старость глубокая» в XIV—XVI вв.: демографические реалии и их восприятие современниками (на материале письменных источников) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2014. № 1 (55). С. 58-68.
Усачев А. С. Почему закончилась «волоколамская гегемония» в Русской церкви XVI в.? // Российская история. 2017. № 5. С. 97-113.
Усачев А. С. Книгописание в России XVI века: по материалам датированных выходных записей. Т. 1-2. М.; СПб., 2018.
Усачев А. С. Вологодский епископ Антоний и Русская Церковь в период борьбы за власть при дворе в середине 1580-х гг. // Российская история. 2018. № 6. С. 136-146.
Усачев А. С. Книгописание и проблемы социально-экономического развития в России XVI в. // Российская история. 2019. № 6. С. 180-201.
Черкасова М. С. Иван Грозный о монастырях и монашестве своего времени // Кириллов: краеведческий альманах. Вологда, 1997. С. 27-37.
Ядрышников В. А. Формирование ансамбля Свято-Духова монастыря в Новгороде // Новгородский архивный вестник. 1999. № 1. С. 27-36.
Usachev A. S. Principles of Staffing the Church Elite in Russia in the 16th Century: The Episcopate // Herald of the Russian Academy of Sciences. 2022. Vol. 92. Suppl. 10. P. S991-S998.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2023. Vol. 114. P. 35-49 DOI: 10.15382/sturII2023114.35-49
Andrei Usachev, Doctor of Sciences in History, Professor at the Department of History and Theory of Historical Science, Faculty of History, Russian State University for the Humanities; Professor at the Department of World History and Russian History, MGIMO University Moscow, Russia asuuas1@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4436-6269
Metropolitan Dionisii (1581—1586) and the Principles of the Church Elite's Formation
in the 16th Century*
A. Usachev
Abstract: The article attempts to clarify Metropolitan Dionysius' status as a lay man and to establish the place where he took monastic vows. He was the last Russian metropolitan of the period of Ivan IV (1581-1586); earlier, he was the abbot of Spaso-Khutynsky Monastery in Novgorod. Using a range of sources, the article suggests that earlier Dionisius — probably soon after the monastic vow — became head of Otensky Monastery, whose patrons in the third quarter of the 16th c. were secular and church authorities. The article provides evidence about Dionysius' son, priest Matfey, who took the monastic vows and entered Spaso-Khutynsky Monastery following his father. It is argued that the son inherited his father's pre-monastic status, which means that Dionysius belonged to the white clergy. This facilitated his rapid career, because already being a lay man he acquired the many skills which were necessary for work as a Russian Church leader. The epidemics of the 1560-1570s could also play their role because many experienced elderly monks, who could head monasteries and sees, died. Soon after taking his vows and no later than August 1572, Dionysius became the abbot of the prominent Otensky Monastery. After a certain time, probably due to his personal
* The study was funded by the Russian Science Foundation, project no. 20-18-00218, https://rscf. ru/project/20-18-00218/.
familiarity with Ivan IV, no later than 26th of October 1577, he became abbot of Spaso-Khutynsky Monastery and then of the All-Russian See. Considering the fact that after his dismissal from the see in 1586 Dionysius lived as long as 18 years, one can suppose that he came to be hegumen and metropolitan at a relatively young age. The study uses data from chronicles, statutes, inscriptions in books and on objects of church art.
Keywords: 16th century, Metropolitan Dionysius (1581-1586), Spaso-Khutynsky Monastery, Otensky Monastery, episcopate, Consecrated Council, church hierarchy, epidemics.
References
Abelentseva O. (2003) "Formuliarnik novgorodskogo arkhiepiskopa Feodosiia (RNB, Q.XVII.50) i ego rukopisnaia traditsiia v XVI-XVII vv.", in TODRL, St. Petersburg, vol. 53, pp. 122-158 (in Russian).
Andreev V. (2005) "Zhalovannye gramoty XVI v. novgorodskomu Khutynskomu monastyriu", in Proshloe Novgoroda i Novgorodskoi zemli, Veliky Novgorod, pp. 97-102 (in Russian).
Ankudinov I., Baranov K. (2003) "Akty Novgorodskogo Dukhova monastyrya 1574-1595 go-dov", in Russkii diplomatarii, Moscow, vol. 9, pp. 339-353 (in Russian).
Antipov I. (2009) Novgorodskaia arkhitektura vremeni arkhiepiskopov Evfimiia IIi Iony Otenskogo. Moscow (in Russian).
Bobrik M. (2011) "Tolkovyi Apostol v Velikikh Chet'ikh Mineiakh: dva spiska — dve redaktsii", in Lingvisticheskoe istochnikovedenie i istoriia russkogo iazyka (2010—2011), Moscow, pp. 52102 (in Russian).
Cherkasova M. (1997) "Ivan Groznyi o monastyriakh i monashestve svoego vremeni", in Kirillov: kraevedcheskii al'manakh, Vologda, pp. 27-37 (in Russian).
Ignashina E. (2003) Drevnerusskoe litsevoe i ornamental'noe shit'e vsobraniiNovgorodskogo muzeia. Katalog. Veliky Novgorod (in Russian).
Igoshev V. (2001) "Novgorodskie serebrianye potiry XVI-XVII vv. K voprosu o tipologii tserkovnoi utvari", in Iskusstvo khristianskogo mira, Moscow, vol. 5, pp. 227-238 (in Russian).
Klibanov A., Koretskii V. (1961) "Poslanie Zinoviia Otenskogo d'iaku Ia.V. Shishkinu", in TODRL. Moscow; St. Petersburg, vol. 17, pp. 201-224 (in Russian).
Kolobkov V. (2004) Mitropolit Filipp i stanovlenie moskovskogo samoderzhaviia. Oprichnina Ivana Groznogo. St. Petersburg (in Russian).
Krom M. (2010) "Vdovstvuyushchee tsarstvo":Politicheskiikrizis vRossii30-40-khgodovXVIveka. Moscow (in Russian).
Makarii (Veretennikov) (1996) Moskovskii mitropolit Makarii i ego vremia. Moscow (in Russian).
Makarii (Veretennikov) (2006) Iz istorii russkoi ierarkhiiXVIveka. Moscow (in Russian).
Makarii (Veretennikov) (2007) "Dionisii", in Pravoslavnaia entsiklopediia, Moscow, vol. 15, pp. 269-271 (in Russian).
Morozov B. (2001) "Avtobiografiia Iony Solovetskogo (1561-1621)", in Arkheograficheskii ezhe-godnikza 2000g., Moscow, pp. 450-453 (in Russian).
Morozova L. (1990) Sochineniia Zinoviia Otenskogo. Moscow (in Russian).
Solodkin Ia. (2009) "Kuda soslali byvshego mitropolita moskovskogo Dionisiia i ego "sobesedni-ka" Varlaama?". Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki, 2009, vol. 3 (37), pp. 109-110 (in Russian).
Usachev A. (2014) ""Starost' glubokaia" v XIV-XVI vv.: demograficheskie realii i ikh vospriiatie sovremennikami (na materiale pis'mennykh istochnikov)". Drevniaia Rus'. Voprosy medievistiki, 2014, vol. 1 (55), pp. 58-68 (in Russian).
Usachev A. (2017) "Pochemu zakonchilas' "volokolamskaia gegemoniia" v Russkoi tserkvi XVI v.?". Rossiiskaia istoriia, 2017, vol. 5, pp. 97-113 (in Russian).
Usachev A. (2018) Knigopisanie v Rossii XVI veka: po materialam datirovannykh vykhodnykh zapisei, vols 1-2. Moscow; St. Petersburg (in Russian).
Usachev A. (2018) "Vologodskii episkop Antonii i Russkaya Tserkov' v period bor'by za vlast' pri dvore v seredine 1580-kh gg.". Rossiiskaia istoriia, 2018, vol. 6, pp. 136-146 (in Russian).
Usachev A. (2019) "Knigopisanie i problemy sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiia v Rossii XVI v.". Rossiiskaia istoriia, 2019, vol. 6, pp. 180-201 (in Russian).
Usachev A. (2022) "Principles of Staffing the Church Elite in Russia in the 16th Century: The Episcopate". Herald of the Russian Academy of Sciences, 2022, vol. 92, suppl. 10, pp. 991-S998.
Veselovskii S. (1963) Issledovaniiapo istorii oprichniny. Moscow (in Russian).
Veselovskii S. (1975) D'iaki ipod'iachie XV—XVIIvv. Moscow (in Russian).
Yadryshnikov V. (1999) "Formirovanie ansamblia Sviato-Dukhova monastyria v Novgorode". Novgorodskii arkhivnyi vestnik, 1999, vol. 1, pp. 27-36 (in Russian).
Zimin A. (1977) Krupnaia feodal'naia votchina i sotsial'no-politicheskaia bor'ba v Rossii (konets XV—XVIv.). Moscow (in Russian).
Статья поступила в редакцию 30.06.2023
The article was submitted 30.06.2023
