CC BY
192
УДК 343.342
ШУТЕЕВ Юрий Владимирович, заместитель начальника Курского филиала Орловской школы МВД, соискатель кафедры истории и социальнокультурного сервиса Курского государственного технического университета. Автор трех научных публикаций
«МИСТИЧЕСКОЕ» СЕКТАНТСТВО В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
(на материалах Курской губернии)
Статья посвящена прошлому двух крупных сект, существовавших в Российской Империи, - скопцов и хлыстов. Опираясь на материалы Курской губернии, автор рассматривает особенности воззрений и религиозного быта сектантов в XIX - начале XX вв., характеризует их взаимоотношения с окружающим православным населением и представителями власти.
Религиозное сектантство, церковный протест, российская провинция
Имперский период российской истории стал временем нарастания кризисных явлений в жизни официальной православной церкви. Низведенная по своему статусу до казенного «ведомства православного исповедания», она постепенно теряла свой некогда незыблемый авторитет среди прихожан, а проповедуемое ею учение все чаще ставилось под сомнение. Явным признаком недоверия населения к «государственному православию» было существование многомиллионного старообрядчества, искавшего душевного спасения в «благословенной» церковной старине. Другим проявлением недуга синодальной церкви стал быстрый рост сектантства, которое часто принимало довольно экстравагантные формы. К числу последних можно отнести христоверие и скопчество, получивших заметное распространение во многих российских губерниях. Особенности религиозного быта двух этих сект, называвшихся пред-
ставителями власти и господствующей церкви «мистическими», являются предметом данной статьи. В качестве фактологической базы автором использовались материалы Курской губернии.
Первое из названных религиозных течений, христоверие (в интерпретации православных миссионеров - «хлыстовство»), появилось в России еще в XVII в. Его основатель, костромской крестьянин Данила Филиппович, примерно в 1645 г. объявил себя воплощением «Господа Бога Саваофа» и начал проповедь «истинной веры». Странствуя по стране, он учил, что для спасения не нужно «ни попов, ни книг священных», а нужен лишь «дух святой», который может снизойти на каждого истинно верующего. Последователи Данилы, новоявленные «христы», «богородицы» и «апостолы», нашли и способ общения со «святым духом» -так называемые «радения». С помощью бур-
ных плясок, кружений и хлестаний друг друга (отсюда одно из названий течения) сектанты доводили себя до экстаза, во время которого должен был «накатывать “дух”». При этом все, что делалось в экстатическом состоянии, признавалось хлыстами «божескими деяниями».
Первые десятилетия своего существования христоверие оставалось малочисленной сектой, однако в XVIII в., несмотря на преследования со стороны властей, стало быстро пополнять свои ряды как в провинции, так и в обеих столицах. По мере распространения учения хрис-товеров стали возникать и новые его толкования. В 60-е гг. XVIII в. часть членов этого религиозного сообщества пришла к мысли о том, что истинному спасению мешает присущая секте распущенность. Один из них, Конд-ратий Селиванов (выходец из Орловской губернии), назвавшийся «чудесно спасшимся» царем Петром III и одновременно «новым Христом», начал учить, что все зло, все препятствия к спасению души заключаются в женщине. Женская «лепость (красота. - Ю.Ш.) весь свет поедает и к Богу идти не пущает». Против этой «лепости» недейственны никакие средства, и остается только одно - лишить людей самой возможности грешить. Так возникает новая, «скопческая» секта, сторонники которой считали неотъемлемым условием душевного спасения кастрацию (оскопление)1.
Точные данные о том, когда мистическое сектантство начало распространяться в курских пределах, найти очень сложно. Однако, по замечанию известного дореволюционного исследователя Ф.В. Ливанова, уже в 60-е гг. XVIII в. эта местность была «переполнена хлыстами». Тогда же, в 1764 г., начал распространяться слух о том, что ожидаемый сектантами Христос - Петр III, отождествляемый с личностью родоначальника русского скопчества К. Селиванова, скрывается в Курске2.
С начала XIX в. местные власти начали предпринимать попытки установить численность сектантов, однако это оказалось делом достаточно сложным. Поскольку отпадение от православия в то время было связано с лишением «отщепенцев» ряда гражданских прав
и часто влекло за собой санкции (принудительные «увещевания», высылка на окраины государства и т.п.), переход в секты ими не афишировался, а новая конфессиональная принадлежность скрывалась. Уличить обычно удавалось лишь тех, кто имел явные физические признаки оскопления, и то лишь частично. Согласно такой весьма неполной статистике, в период 1805-1839 гг. в Курской губернии проживало 102 скопца и 26 скопиц; в 1840-1859 гг. - 111 скопцов и 23 скопицы; в 1860-1870 гг. - 283 скопца и 3 скопицы. В начале XIX в. Курская губерния по числу выявленных скопцов находилась на пятом месте в Российской Империи, а в середине того же столетия - на первом3. В 1907 г. Курский статистический комитет насчитал на подведомственной ему территории 430 приверженцев «мистического» сектантства (скопцов вместе с христоверами), признав при этом неполноту своих данных4.
Сведения об особенностях религиозных традиций и быта сектантов мы имеем благодаря частично сохранившимся запискам православных миссионеров, в XIX в. посещавших «неблагополучные» в религиозном отношении населенные пункты Курской губернии. В частности, интересные данные имеются по трем селам Корочанского уезда (Щелоково, Красное и Те-теревино), где христоверы и скопцы составляли значительную часть населения. Следует оговориться, что о тех и других обычно говорили как
о едином сообществе, поскольку многие основы вероучения, а также особенности культа у них совпадали.
Как следует из миссионерских записок, ко-рочанские сектанты вели весьма «лицемерную» жизнь, «глубоко презирая» окружающий их мир и в то же время внешне демонстрируя лояльность и «кротость» по отношению к властям, церкви, соседям. «Постоянное посещение богослужений, истовое крестное знамение, видимое благочестие, жертва в церковь - их неотъемлемые добродетели», - писал один из курских православных служителей в 1900 г.5. Он же, однако, отмечал, что все это делается лишь для отвода глаз, и среди своих одновер-цев сектанты живут совсем по-другому. Опре-
деляющую роль в этой, «другой», жизни играла община, называвшаяся «кораблем». Во главе каждого «корабля» стоял свой «кормщик» (он же учитель и пророк). Этот человек считался блюстителем веры и нравственности, неограниченным управителем в своем «корабле», так как в нем, по представлениям сектантов, жил «дух святой». Кроме того, в каждой общине имелась и «кормщица» («богородица»). Это -«мать корабля», принимавшая в него новых членов, вместе с кормщиком разделявшая труд управления и руководившая радениями.
Сами радения были центральными событиями в религиозной жизни сектантов-мистиков. Происходили они, как правило, ночью, в просторных избах, окруженных высокими заборами и тщательно охраняемых. Внутри зажигалось множество свечей, сами собравшиеся, готовясь к встрече с «духом святым», надевали особые белые одежды. Курский миссионер, побывавший в конце XIX в. на одном из скопческих радений в с. Щелоково, описал это действо следующим образом: «Кружком пляшут среди дома, а «богородица» в красном углу ударяет палочкой в такт по тарелке и что-то приговаривает... все это сопровождается каким-то странным пением, не похожим ни на песню, ни на церковное пение. Обыкновенно это свободно положенные на народные мотивы стихи, в которых воспевается «батюшка-искупитель», то есть К. Селиванов, или, что то же, Петр III Федорович»6.
Еще одна, гораздо более впечатляющая, характеристика радений хлыстов была дана в 1867 г. чиновником по особым поручениям при курском губернаторе П.И. Морозовым: «Радения, по учению хлыстов, имеют весьма важное значение. В них умерщвляются плотские страсти, и душа радельщика обращается к Богу. Радеющий всей душой желает «в небо улететь» и оттуда «птицу райскую сманить», т.е. привлечь к себе благодать «святого духа». Каков бы ни был вид радения, все равно: вследствие насильственных и неестественных движений хлысты впадают в состояние сильнейшего нервного возбуждения или исступления и становятся способными к галлюцинациям. Они
начинают болтать бессмысленные и непонятные слова, не употребляющиеся ни в каком языке. Когда лжепророк начинает говорить «новыми языками», то хлысты приходят в неописанный восторг; затем оказывается, что «дух святой» сошел и на весь корабль. Все вскакивают со своих мест, начинают прыгать и вертеться - и чем дольше, тем оживленнее, пока не доходят до сильнейшего исступления и затем в бессилии падают в кучу. Друг на друга, мужчины на женщин, женщины на мужчин. После этого тушатся свечи...»7.
Характерной особенностью сектантов-мис-тиков было категорическое отрицание брака. Брак - угождение плоти, первый грех, который совершил Адам. Скопцы в брак вступать не только не хотели, но и по понятным причинам не могли; хлысты же признавали только кратковременную «христову любовь», внушаемую «святым духом» во время радений, а потому «безгреховную». Уже упомянутый курский миссионер писал, что, скептически относясь к семейной жизни, сектанты никогда не посещали свадеб, крестин, не ходили в кумовья. Еще одним следствием отрицания брака было неупотребление этими людьми свинины, поскольку, согласно их представлениям, свиньи -это люди, некогда жившие брачной жизнью8.
Интересно и описание внешнего облика типичных представителей мистических сект, оставленное современником: «Истомленное, желто-бледное лицо с тусклым, почти неподвижным взглядом, гладко причесанная и обильно умащенная маслом голова у мужчин, белый платок на голове у женщин, вкрадчивая, проникнутая притворным смирением речь, постоянные вздохи, порывистые движения, нервные подергивания тела, своеобразная, как у солдат, походка»9.
Современниками часто отмечалась хорошая материальная обеспеченность сектантских общин Курской губернии, особенно скопческих. «Где скопчество, там и материальный достаток, там откуда-то идут таинственные субсидии, вот почему со скопчеством бороться труднее, чем с какой-либо другой сектой», - находим в миссионерских записках10. Эта обеспе-
ченность часто давала возможность сектантам избегать наказаний за пропаганду своего учения. Так, среди архивных документов сохранилось дело, согласно которому в 50-е гг. XIX в. на Долженковской лесной даче Обоянского уезда поселилось несколько скопиц, распространявших скопчество среди малолетних девочек. Вскоре посыпались жалобы от местного населения, однако, несмотря на очевидность фактов, следствие велось целых шесть лет, а итогом его стало лишь выселение скопиц из данной местности11 .
Миссионеры также указывали, что «толстый карман сектантов значительно сглаживает религиозную неприязнь к ним православ-
ных»12. Тем не менее эта неприязнь все-таки давала о себе знать, выражаясь, например, в презрительной кличке «шалопутов», которой местное население окрестило представителей хлыстовства и скопчества.
Таким образом, представители «мистического» сектантства представляли довольно своеобразное религиозное сообщество в российской провинции XIX - начала XX века. Полный разрыв с православной традицией на уровне догматов и религиозного быта, наблюдавшийся в общинах скопцов и христоверов, делает последних интересным объектом для исследования религиозного инакомыслия в Российской Империи.
Примечания
1 МилюковП.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. М.,1994. Т. 2, ч. 1. С. 114-116.
2 Ливанов Ф.В. Раскольники и острожники. В 4 т. СПб, 1873. Т. 4. С. 481.
3Дмитриевский И. Из записок миссионера // Курские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1900, № 48. С. 1072.
4 Обзор Курской губернии за 1907 год. Курск, 1908. С. 72.
5Дмитриевский И. Указ. соч. С. 1076.
6 Там же.
7 Государственный архив Курской области (ГАКО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 711. Л. 3.
8Дмитриевский И. Указ. соч. С. 1076.
9 ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 711. Л. 4.
10Дмитриевский И. Указ. соч. С. 1076.
11 ГАКО. Ф.1. Оп. 1. Д. 716. Л. 1-4.
12 Дмитриевский И. Указ. соч. С. 1077.
Shuteev Yury
“MYSTICAL” SECTARIANISM IN THE RUSSIAN PROVINCES IN XIX - EARLY XX CENT. (BY THE MATERIALS OF KURSK GUBERNIA)
The paper is devoted to the history of two big sects in the Russian Empire - the “skoptsi” and the “hristoveri”. Based on materials of Kursk Gubernia, the author gives consideration to the peculiarities of sectarian religious views and mode of life in XIX - early XX cent. and characterizes their relationship with the orthodox population and authorities.
Рецензент - Теребихин Н.М., доктор философских наук, профессор кафедры культурологии и религиоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
