CC BY
25
Николай Кулюшин,
историк
МИР ПОЛИТИЧЕСКОГО И НАДПОЛИТИЧЕСКОГО В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ИРАНСКИХ ЛИДЕРОВ
Современному Ирану посвящена обширная научная литература. Однако вряд ли можно утверждать, что мировая наука сумела связно объяснить все, что происходит в Иране, выявить глубинные причины создания исламского государства. Попытки использовать применительно к нему западные "теории демократизации" оказались малоэффективными. В результате в западном (особенно в североамериканском) политическом дискурсе по отношению к Ирану все чаще употребляется формулировка "ось зла". И дело здесь не в "информационном голоде" или трудности структурирования данных. Отсутствует фундаментальная синтетическая теория, на основе которой можно было бы изучать иранскую действительность.
Как известно, любой человеческий поступок может быть осознан и постигнут лишь в определенном контексте — вне его он остается сугубо физическим актом, лишенным какого-либо смысла (М.М.Бахтин). Действиям, контекст которых неизвестен, наблюдатель часто присваивает знакомый себе, "родной" смысл, детерминируемый его собственной культурой. Именно это, очевидно, и имеет место в случае Ирана, обладающего самобытной культурой, столь не похожей на западноевропейскую или российскую. Как же выявить инокультурный контекст, избежав при этом некорректной его трактовки? На наш взгляд, решить эту задачу поможет стратегия, которую условно назовем "взглядом изнутри", а методом исследования станет герменевтический анализ текстов, порожденных политическими акторами исследуемого общества.
В настоящей статье мы попытаемся на примере некоторых текстов имама Хомейни и президента Хатами понять, как интерпретируют политические институты (и шире — мир политического и надполитического) эти два лидера Ирана. Выбор этих лиц, конечно, не случаен. Оба они — знаковые для своего времени фигуры, персонализирующие трансформации, которые переживал и переживает Иран. Рухолла Аль-Мусави Аль-Хомейни — не просто лидер Исламской революции, он превратился в ее символ. С президентом Сейедом Мохаммадом Хатами связывается либе-
рализация в сегодняшнем Иране. Подчеркнем, что мы не ставили перед собой задачу детально изучить все произведения указанных авторов, а стремились на материале отдельных работ посмотреть, как политическое мышление Хомейни и Хатами влияет на их мнение по конкретным вопросам (или, по крайней мере, проиллюстрировать два примера такого влияния).
В качестве гипотезы можно принять тезис о том, что в некоторых трудах иранских лидеров содержится специфическая когнитивная модель, согласно которой общественные институты — например, власть или такой метаинститут, как цивилизация, — легитимированы Богом, либо их генезис связан с ним. Здесь мы касаемся самого фундаментального компонента политического мышления рассматриваемых деятелей. Их представления о механизме легитимации власти коренным образом отличаются от характерных, скажем, для России в дооктябрьский период. Как известно, в нашей стране обоснованием права династии на царствование служила не столько древность рода, сколько божественность происхождения власти монарха и государства. Иначе обстоит дело в современном Иране. Там легитимация властных институтов, будучи в конечном итоге завязана на Боге, предполагает наличие "посредника" — народа (мировоззрения). Конечно, мы не экстраполируем данную онтологическую схему на всю иранскую политическую культуру и даже не беремся утверждать, что в других работах или высказываниях выбранных лидеров не заложено иных идей относительно власти и государства.
Рухолла Аль-Мусави Аль-Хомейни родился в небольшом городе Хомейн. Мальчик рано остался без отца. Образование он получил в Куме, главном богословском центре Ирана, где затем сам преподавал богословие. В конце 50-х годов Хомейни становится аятоллой, а в начале 60-х — великим аятоллой (высшее духовное звание в Иране), что позволило ему выйти из-под шахской юрисдикции. Однако в 1964 г. Хомейни все же был выслан из страны за активную антишахскую деятельность. Великий аятолла, не прекращавший борьбы за пределами Ирана, к моменту своего возвращения на родину 1 февраля 1979 г. оказался не просто руководителем, но знаменем революции. Хомейни называли имамом, приравнивая к самым святым (после Пророка) людям. После свержения шаха и принятия исламской Конституции имам Хомейни стал пожизненным "лидером-правителем" — рахбаром. Обратимся к двум текстам Хомейни, в которых высказано его мнение по поводу власти и государства, — к "Исторической речи имама на кладбище Бехеште Захра о шахе, правительстве и меджлисе" и "Религиозному и политическому завещанию
имама Хомейни". По своей прагматике первый текст — политическая речь, главная цель которой — изобличение режима шаха и его союзника - США. Язык выступления прост и эмоционален. Логические структуры утверждений тоже просты, например: шах и его правительство незаконны и преступны, поэтому должны быть свергнуты. Речь не содержит ни цитат из Корана или хадисов (преданий о словах и действиях Мухаммеда), ни духовных увещеваний и поучений, ни каких-либо других высказываний с выраженной религиозной окраской. Это может показаться странным, ведь речь произносит человек, обладающий высшим духовным званием в шиитском исламе. Но, очевидно, в тех конкретных обстоятельствах Хомейни мыслил себя фигурой сугубо политической. Для аналитика наиболее интересен тот раздел текста, где говорится о незаконности власти шаха. Опираясь на него, мы можем выявить когнитивную модель представления о власти "от противного". Хомейни обвиняет монархию Мохаммада Резы не только в том, что она проводит преступную политику, но и в том, что у нее нет законных оснований для властвования. Логическая аргументационная структура выглядит примерно так: народ прошлого силой вынудили, что незаконно, проголосовать за царствование Реза-шаха, от которого унаследовал свое царство Мохаммад Реза; власть последнего незаконна, и отсюда проистекают все беды народа в настоящем.
Из выступлений Хомейни следует, что власть должна быть выборной и каждому поколению надо самому определять институциональный дизайн общественного устройства. В данном тексте нет субъектов, связанных с Богом или духовенством. Впрочем, возможно, это объясняется тем, что в нем говорится о светской власти над народом-нацией, а не над общиной правоверных. Обратимся теперь к "Религиозному и политическому завещанию имама Хомейни". Прежде всего отметим, что, в отличие от речи на кладбище Бехеште Захра, которая прозвучала в 1979 г., т.е. в разгар революционных событий, "Завещание" написано тогда, когда "исламская государственность" относительно устоялась. Названное обстоятельство отразилось и на характере текста — это уже не пламенная агитка, а более продуманный религиозный и политико-идеологический документ, оформленный как наставление народу Ирана и угнетенным всего мира. Кардинально изменился образ автора — Хомейни в "Завещании" вполне отвечает званию имама. В тексте широко представлены нравственно-религиозные увещевания, и в первых же строках цитируется один из хадисов. Хомейни выступает здесь скорее не как государственный деятель, а как духовный лидер правоверных Ирана и религиоз-
ный авторитет для всей уммы, что по своему содержанию близко к шиитскому понятию имамата. По-иному в тексте интерпретируются и властные институты: "Ислам и исламское правление — это божественные явления, следование которым в высшей степени обеспечивает человеку и его потомкам счастье в этом и загробном мирах". Что же такое исламское правление, и где его границы? Как утверждает Хомейни, ислам — учение, которое охватывает все стороны бытия человека. Значит, правление ислама практически идентично самому исламу. Ислам, если он может править, превращается в субъект. Представляется, что такая субъективи-зация имманентно содержит в себе Бога: правление ислама — правление Бога. Выражение "правление мусульман" более функционально в политическом смысле. Оно связано с шиитским учением о власти. Важно, что здесь ислам не выступает как субъект; его правление осуществляется посредством исламских институтов власти, развернутая схема которой выглядит так: Бог — ислам — исламские институты — исламское правление.
После утверждения о божественности ислама и исламского правления в тексте Хомейни следует мысль о том, что сохранение ислама — первейший долг, который стремились выполнить все пророки, а затем асхабы (сподвижники Мухаммеда) и имамы ислама. Исламское правление осуществлялось через соответствующие общественные институты: умму, халифат, имамат. Однако время пречистых имамов и пророков прошло. Возникает вопрос: кто теперь должен осуществлять исламское правление?
В "Завещании" указывается на уникальность и ценность исламской революции и нового иранского государства: "Сегодня на иранский народ, а также на всех мусульман возложена обязанность сделать все необходимое для сохранения этого дара Господня — Исламской Республики". Следовательно, Исламская Республика Иран и есть воплощение исламского правления в современном мире. Хомейни отождествляет ее с божественным явлением и ставит на один уровень с исламом. Исламское правление в настоящий момент исходит от самого народа, приверженного исламу.
Построим когнитивную модель развития исламского правления:
Бог(ислам)
I
Субъекты исламского правления
Откровение (Коран)
> Пророк ислама 1
Имамы (асхабы, праведные халифы)
Народ
Институты исламского правления
к Исламское государство
Имамат (Халифат)
Исламская Республика
Приведенная нами схема позволяет сделать следующие выводы. Для Хомейни народ является наследником пророков и пречистых имамов, "транслятором" божественной воли — естественно, при условии его приверженности исламу. Правление (т.е. институт власти) легитимно, если оно исламское. Таковым оно становится, только когда исходит от народа, строго следующего исламскому учению. Примером тому и служит послереволюционный Иран.
*
*
Сейед Мохаммад Хатами родился в 1943 г. в Ардакане (провинция Йезд). Его отец, аятолла Рухолла Хатами, был уважаемым представителем духовенства, другом Хомейни. Хатами обучался в Куме и Исфагане. В 1978 г. он стал главой Гамбургского исламского центра, занимал пост министра культуры и исламской ориентации, а также руководил Национальной библиотекой Ирана. 23 мая 1997 г. Хатами избрали президентом ИРИ. Хатами обладает шиитским духовным званием ходжат оль-ислам — выше его только аятолла и великий аятолла. Именно по предложению Хатами ООН объявила 2001 г. "годом диалога цивилизаций". Это свидетельствует, что взгляды и идеи президента Ирана имеют резонанс и за пределами его родной страны.
Цивилизация — центральная категория в системе политических взглядов Хатами. Обратимся к его книге "Ислам, диалог и гражданское общество". В этом сборнике очерков и статей автор поднимает проблемы взаимодействия ирано-мусульманской и западной цивилизаций, выступая
скорее не как президент, а как мыслитель, философ, излагающий свою концептуальную позицию и трактующий такие сложные понятия, как религия, цивилизация, мировоззрение, свобода, права человека. Согласно Хатами, "каждая цивилизация основывается на особом мировоззрении, которое, в свою очередь, формируется каждым народом в процессе приобретения им своего специфического исторического опыта". Это мировоззрение, или "коллективное сознание", является своего рода фундаментом цивилизации и способно решать насущные общественные проблемы. Цивилизация, с одной стороны, налагает на коллективное мировоззрение определенные ограничения, а с другой — не может существовать без него.
Рассмотрим вводимое Хатами понятие "кризис цивилизаций". Такой кризис может принимать двоякую форму: кризиса рождения и кризиса гибели. Цивилизация — не просто совокупность сложных инфраструктур, взаимодействующих друг с другом, она, подобно живому существу, способна рождаться и умирать. Иными словами, цивилизация обладает некоторыми свойствами субъекта. "Каждая цивилизация погружает свой народ в состояние кризиса", — утверждает Хатами. Суть кризиса рождения заключается в том, что в обществе появляются нарушающие стабильность революционные обычаи и нравы, т.е. новое мировоззрение. Кризис гибели возникает из-за "пустоты", когда господствующее мировоззрение перестает отвечать запросам общества. Необходимо отметить, что для Хатами мировоззрение и религия — не одно и то же. Отношение между этими двумя понятиями и цивилизацией укладывается в формулу: религия — мировоззрение — цивилизация. Взаимосвязь между отдельными частями этой формулы напрямую определяется их содержанием. Мировоззрение, как уже говорилось, выступает основой цивилизации, а вот религию Хатами "изымает" из последней: "Религия находится над и вне представлений отдельных личностей и обществ, и она, таким образом, превосходит цивилизации". Цивилизации и мировоззрения существуют во времени и пространстве — они конечны, "смертны". Религия, наоборот, не зависит ни от времени, ни от пространства, ибо обладает "бессмертием". "Цивилизация имеет дело с конкретными потребностями и дилеммами сообщества в определенном времени и определенном месте... Религия же... проливает свет на вопросы о вечности, намечая для человечества общую дорогу на все времена и давая жизни направление, независимо от постоянно меняющихся обстоятельств". Заметим, что, говоря о значении религии для цивилизации, автор не ограничивает понятие религии исключительно исламом. В тексте Хатами нигде не сказано,
что бессмертие присуще именно исламу (хотя, возможно, это и подразумевается). По своим качествам религия — не просто какая-то конфессия или вероисповедание, она — знание, существующее независимо от человеческого сознания и в нераздельной связи с Богом. Религия потому вне времени и пространства, что Бог вне этих категорий. Возвращаясь к приведенной выше формуле, можно сказать, что в ней имманентно присутствует Бог, ибо религия является неотделимой от него сущностью, совершенным, безупречно правильным знанием. Теперь следует задаться вопросом: как человек получает это знание? Ответ в очередной раз подтверждает, что в выделенной нами структуре есть Бог. Ведь согласно мусульманской традиции, на протяжении всей истории человечества, начиная с Адама, Бог сам выбирает пророков, давая им откровение. Обнаруженные взаимосвязи можно представить в виде следующей схемы.
БОГ 1
РЕЛИГИЯ 1
ОТКРОВЕНИЕ -► МИРОВОЗЗРЕНИЕ -► ЦИВИЛИЗАЦИЯ
"Носители" мировоззрения — общество, нация (народ) — и есть посредники между религией ("божественным") и цивилизацией (институциональным). Общество интерпретирует совершенное знание (религию), тем самым формируя мировоззрение, которое, в свою очередь,
служит фундаментом цивилизации.
* * *
Согласно теории герменевтики, текст способен содержать бесконечное количество смыслов, но в политическом дискурсе функциональны лишь некоторые из них. Главная задача исследователя состоит в том, чтобы обнаружить те функциональные смыслы, которые присущи именно изучаемой культурной среде.
Рассмотрев тексты Хомейни и Хатами и построенные на их основе когнитивные модели, мы можем объяснить одну немаловажную черту
современного институционального дизайна Ирана. Речь идет об особой роли, которая отведена там духовенству. Действительно, рахбаром ИРИ может быть только духовное лицо; половина Совета по охране конституции — богословы; значительная часть депутатских мест в меджлисе и постов в исполнительной власти, включая президентский, занята лицами с богословским образованием (хотя это и не является обязательным условием). Самым простым способом трактовки данного феномена была бы ссылка на исламский характер государства. Но дело не только в этом. Проведенный анализ двух когнитивных моделей мира позволяет выявить специфическую функцию народа, выступающего в качестве "транслятора" божественной воли в исламском правлении (Хомейни) или носителя мировоззрения, из которого рождаются цивилизации (Хатами). Однако поскольку в политическом процессе (в отличие от дискурса) народ, как правило, не участвует непосредственно, названную функцию выполняют люди, наиболее приближенные к религии и духовным знаниям, т.е. улемы и факихи (богословы-законоведы), которые образуют корпоративную группу. Осуществлять миссию народа — в этом и заключается особая роль духовенства в Иране.
"Полис", М., 2002 г., № 5, с.110-116.
