CC BY
36
Н.Н. Богданов
МИХАИЛ ВОЛОЦКОЙ И ЕГО «ХРОНИКА РОДА ДОСТОЕВСКОГО»
Не будет преувеличением считать, что научный интерес к предкам Ф.М. Достоевского возник сразу же после смерти писателя. У истоков исследований стояла его вдова - Анна Григорьевна. Первой среди литературоведов и биографов Федора Михайловича она обратила внимание на фундаментальный труд «Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни»1. Выпущенный еще в 1849 г., он содержит упоминание о служебном шляхтиче Федоре Ивановиче Достоевском - поверенном в делах знаменитого деятеля времен Ивана Грозного, возможно, первом историческом лице, носившем столь прославленную в будущем фамилию2. А.Г. Достоевской станут известными имена и других представителей славного рода, в конце XIX в. она вступит в переписку с Александром Кульчицким - священником Ильинской церкви села Достоево в Белорусском Полесье, от которого пошло и само прозвание Достоевских3. Правда, к тому времени память о прежних владельцах Достоева здесь уже совершенно изгладилась. Анне Григорьевне удастся заинтересовать своими поисками и племянника Федора Михайловича - Андрея Андреевича Достоевско-го4, в ту пору секретаря Русского географического общества, в будущем ученого хранителя Пушкинского Дома, издателя и комментатора воспоминаний своего отца - ценнейшего источника информации о семье Достоевских5. Позже, как бы приняв эстафету от вдовы писателя, Андрей Андреевич будет деятельно помогать создателю первого в стране музея Достоевского Вере Степановне Нечаевой, на много лет свяжет его плодотворное сотрудничество и с Михаилом Васильевичем Волоцким. Именно племянник писателя
познакомит автора «Хроники рода Достоевского» с письмом Н.Е. Глембоцкой6, расскажет ему о знаменитом почаевском «Бого-гласнике»7. Для А.Г. Достоевской, боготворившей своего мужа, все, хотя бы в какой-то мере связанное с его именем, было Свято. Можно не сомневаться, что над изучением родословия писателя она трудилась столь же самоотверженно, как и над его литературным наследием. Кончина этой замечательной женщины летом 1918 г. от малярии в оккупированной немцами Ялте оборвала ее подвижнический труд...
В 1920-х годах, уже в Советской России, вышли две публикации Сергея Васильевича Любимова8. Сегодня их можно отнести к разряду хрестоматийных. Статья Николая Петровича Чулкова «Род Достоевских» готовилась к печати в конце того же десятилетия и должна была войти в 36 выпуск «Летописи занятий Археографической комиссии»9. Однако по каким-то причинам эта публикация не состоялась, и теперь результаты разысканий одного из самых авторитетных отечественных генеалогов курьезнейшим образом существуют только в виде примечаний к «Воспоминаниям Андрея Михайловича Достоевского»10 и как «библиографические указания и выписки», растворившиеся в книгах последующих ис-следователей11.
Фундаментальный труд М.В. Волоцкого, вышедший в Москве весной 1934 г., стал своего рода кульминацией генеалогических разысканий о Достоевских. Так кто же его автор, и в каких условиях он создавался?
* * *
Михаил Васильевич Волоцкой родился 13 апреля (ст. ст.) 1893 г. в Ростове Ярославской губ.12 Отец будущего исследователя -Василий Николаевич - преподавал здесь в городском начальном училище13. По его линии Михаил Васильевич принадлежит к старинному дворянскому роду, основатель которого - Александр Во-лоцкой - в 1508 г. выехал из Польши в Москву и был пожалован вотчинами в Вологодском крае14. Потомки А. Волоцкого, образовав три довольно многочисленных родовых ветви, до самого ХХ в. селились на тех же землях, главным образом южнее Вологды - в окрестностях уездного центра Грязевца. Память о них до сих пор
хранит усыпальница в знаменитой Спасо-Прилуцкой обители (1830), более известной как церковь Св. Екатерины.
В 1918 г. М.В. Волоцкой оканчивает естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и остается на стажировку при основоположнике отечественной антропологии проф. Дмитрии Николаевиче Анучине15. В это время он совершает несколько этнографических и географических экспедиций16. С осени 1921 г. в оправляющейся после революционных потрясений Москве начинает свою деятельность Русское евгеническое общество (Р.Е.О.). Созданное по инициативе проф. Николая Константиновича Кольцова (в ту пору уже одного из крупнейших отечественных биологов) Р.Е.О. было призвано развивать гуманистические идеи, высказанные на рубеже Х1Х-ХХ вв. сэром Френсисом Гальтоном17. Правда, русских последователей знаменитого английского ученого интересовала не столько практическая, сколько исследовательская часть его программы биологического преобразования человечества. Основной базой Р.Е.О. в Москве стал евгенический отдел Института экспериментальной биологии, возглавляемый замечательным антропологом В.В. Бунаком; в январе 1921 г. М.В. Волоцкой вливается в это научное подразделение18. Имеются сведения, что в 1922-23 гг. ученый исполнял обязанности секретаря общества, а в 1924 г. - его казначея19. Осенью 1923 г., при не очень ясных обстоятельствах, М.В. Волоцкой переходит в Государственный центральный институт физической культуры Наркомздрава на должность преподавателя анатомии20. В 1924 г. он уже сотрудник Государственного Тимирязевского научно-исследовательского института изучения и пропаганды диалектического материализма21. Будущий автор «Хроники» состоит здесь в секции антропоэкологии отделения изучения биологических факторов социальных явлений, занимаясь, «главным образом, собиранием и изучением сведений о влиянии на человека климата и пищи, характера его деятельности, класса, профессии, быта и т.д.»22 В последние годы жизни ученому удалось возвратиться в alma mater - в Музей и Институт антропологии МГУ. Здесь его исследовательская работа велась, главным образом, в области морфологии и антропометрии кисти, а также индивидуальной, наследственной и географической изменчивости папиллярного рельефа человека (пальцы, ладони, стопы). В 1935 г. Квалификационная комиссия
Наркомпроса утвердила исследователя в ученом звании старшего научного сотрудника. 1 февраля 1938 г. Советом МГУ ему была присуждена степень кандидата биологических наук без защиты диссертации. А 23 апреля 1940 г. решением Высшей аттестационной комиссии Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР он стал доцентом. С 1 декабря 1942 г. М.В. Волоцкой получал академическую пенсию23. Однако здоровье исследователя постепенно слабело, и 4 октября 1944 г. он скончался в одной из
клиник Москвы от сердечной недостаточности24.
* * *
На антропологическом бланке внучатого племянника писателя Милия Федоровича Достоевского, ныне хранящемся в Музее и Институте антропологии МГУ, помечено - предложение заняться изучением рода Достоевских поступило от проф. Н.К. Кольцова 10 января 1922 г.25 Известно, что дату первой беседы с М.Ф. Достоевским - 5 марта того же года - М.В. Волоцкой считал началом своей работы в этой области26. Таким образом, интересующий нас труд замышлялся и, на первых порах, осуществлялся как бы под эгидой Русского евгенического общества. Деятельность этого замечательного научного объединения до сих пор еще не получила своей достойной оценки. Однако возьмем на себя смелость утверждать, что по широте охвата, полноте и тщательности сбора материалов о человеке, уровень Р.Е.О. не только не превзойден последующей антропологической наукой, но и намного превышает современный. Генеалогические разыскания Общества (позволяющие понять, какую роль в формировании человеческой личности играют именно наследственные факторы) велись в родах Александра Пушкина, Льва Толстого, Федора Шаляпина, Максима Горького, Сергея Есенина27. Но только М.В. Волоцкому удалось довести дело до завершающего этапа - выхода книги. О принципах, которыми руководствовался исследователь в своих разысканиях, можно судить по вопросам его первого письма к племяннику писателя Андрею Андреевичу Достоевскому:
3 января 1924 г.
О каждом из членов рода Достоевских желательно было бы знать точно или приблизительно время рождения
(особенно важно отметить случаи близнечества), вступления в брак, если умер, то смерти, с указанием причины последней. Кроме того, сведения о каких-либо отличительных чертах характера, вкусах, способностях, одаренности (наприм<ер,> литературной, музыкальной, научной), о странностях характера, а также и сведения об особенно тяжелых из перенесенных болезней, в особенности наследственного характера (алкоголизм, эпилепсия, слабоумие, душевные заболевания [по возможности с указанием формы заболевания и месте лечения], нервные подергивания, навязчивые идеи, менингит, рак, туберкулез, страсть к азартным играм и пр.). Из более мелких особенностей было бы интересно отметить, кто в роду был левша, отметив так же и тех, кто был левшой только в детстве, а также тех, кто в одинаковой мере владеет обеими руками.
Хотя каждое сведение, проливающее свет на родословную, в данном случае может быть очень важным, проливая свет и на природу творчества и гениальности, однако, если бы Вы не пожелали, чтобы некоторые из Ваших данных были когда-либо опубликованы, то, пожалуйста, сделайте соответствующие указания, которые я обещаю Вам исполнить28.
Таким образом, исследователя интересовали не сухие биографические сведения, по давней традиции составляющие формализованную и, откровенно говоря, малоинформативную сущность большинства генеалогических трудов, а именно личностные характеристики представителей рода в биологическом, медицинском и психологическом аспектах. Забегая вперед, скажем - такой подход делает книгу М.В. Волоцкого уникальной. Кажется, его труд не имеет себе равных ни в отечественной, ни даже в мировой литературе. Отметим, что на протяжении всего периода работы книга называлась «Род Достоевских в характерологическом освещении»29. Причем эта характерология сопрягалась с биологическими характеристиками человеческого тела - несомненным (как показали замечательные работы немецкого психиатра Кречмера) фундаментом психических черт личности. Важно подчеркнуть, что М.В. Волоцкой собрал огромное количество материалов и о самом
Федоре Михайловиче. Они должны были составить вторую часть его книги, так и не увидевшую свет. Знакомство с подготовительными материалами30 убеждает в мысли: осуществись этот замысел, мы имели бы непревзойденное по полноте исследование, а в лице его автора - крупнейшего отечественного характеролога.
Вместе с тем совершенно очевидны и трудности, с которыми уже в самом начале работы столкнулся исследователь. В первую очередь укажем на трудности в получении информации. По обстоятельствам того времени (закрытость государственных архивов, недоступность многих печатных источников) М.В. Волоцкой в большинстве случаев был лишен возможности проверить или уточнить поступающие к нему сведения по документам. Именно этим определяется большинство имеющихся в книге ошибок, прежде всего - биографического порядка. Напротив, все психологические характеристики, основанные на документах - дневниках, письмах, автобиографиях и даже протоколах специальных исследований, вызывают исключительное доверие. В ряде случаев исследователем был предпринят специальный анализ источников, как, например, при установлении даты рождения младшего сына писателя31. Важно отметить, что в поисках материала М.В. Волоц-кой даже совершил экспедиционную поездку в имение родителей писателя Даровое под Зарайском, где доживала свой век племянница Федора Михайловича Мария Александровна Иванова32.
С другой стороны, работу серьезно осложняли проблемы, так сказать, этического характера. Определенный свет на них проливает уже цитированная переписка М.В. Волоцкого с А.А. Достоевским.
2 июля 1924 г.
<... > Я опасаюсь, - признавался исследователь в одном из посланий, - что по тем материалам, которые я Вам послал, у Вас может составиться нежелательное для меня представление о моей работе. В частности, это относится к генеалогической таблице - в таком виде, с зачерненными алкоголиками, она предназначалась, разумеется, не для печати, а лишь для так называемого «менделев-ского» (наследственного) анализа в узком кругу нашего О<бщест>ваъъ.
Увы, худшие опасения исследователя оправдались - представленный им материал вызвал замешательство у А. А. Дос-тоевского34 и резко негативную реакцию племянницы писателя Екатерины Михайловны Достоевской. «Евгенический отдел составил родословную Достоевских, где о моем отце написано, что он был алкоголиком. Откуда они получили это известие?» - возмущалась она в письме к В.С. Нечаевой35. В результате М.В. Волоцкой утратил ценнейший источник информации - Е.М. Достоевская бесповоротно отказалась от помощи в его разысканиях. Однако нет никаких оснований думать, что «евгенический отдел» грубо исказил реальность. Прежде всего, совершенно ясно: исследователь рода писателя ничего не придумывал сам. Сведения о жизни М.М. Достоевского он получил, скорее всего, от его внука -М.Ф. Достоевского. Разумеется, информация, исходящая от человека, «мало интересовавшегося своим родом»36, могла содержать искажения. Но так ли это? Понимая всю деликатность вопроса, обратим внимание на причину смерти старшего брата писателя - «нарыв в печени» и «излияние желчи в кровь»37, иными словами речь идет о циррозе этого органа. Что за вредности могли привести к его развитию в то, относительно благополучное в экологическом отношении, время? Думается, дальнейший анализ здесь излишен38.
Весьма осторожную позицию к разысканиям М.В. Волоцкого первоначально занял и внучатый племянник Ф.М. Достоевского -профессор истории Саратовского и Сталинградского университетов Юрий Алексеевич Иванов. Правда, познакомившись с «Хроникой рода Достоевского» уже после выхода ее из печати, он отказался от всех своих подозрений39. Имеются основания полагать, что даже Андрей Андреевич Достоевский, много и деятельно помогавший М.В. Волоцкому в его разысканиях, все-таки фильтровал важную для того информацию. Так, например, он скрыл факт смерти своей малолетней сестры Марии от эпилептических судорог. «Умерла от крупа» - только и значится в сообщенной им информа-ции40. А ведь смерть несчастного ребенка подробно описана в воспоминаниях А.М. Достоевского, редактором и публикатором которых был Андрей Андреевич41. Следовательно, он не мог не знать обо всех обстоятельствах столь печального события.
Новые обвинения обрушились на автора уже после выхода его книги из печати.
Итак, книга Волоцкого у Вас есть, писала 4 февраля 1935 г. невестка Федора Михайловича Екатерина Петровна Достоевская крупнейшему исследователю творчества Ф.М. Достоевского за рубежом Альфреду Людвиговичу Бему. - Задумана она хорошо, но выполнить эту задачу, особенно заключение, Вол<оцкому> не удалось, по общему мнению и по нашему личному впечатлению. Много неточностей, даже в датах, некорректностей; так Ивановы дали материал, чтобы кое-что, наиболее нужное, было напечатано, а Вол<оцкой>, не уведомив их, напечатал все. Та же некорректность в отношении Андрея и меня. Считая, что для характеристики Фед<ора> Фед<оровича> не так необходимо упоминать о моем личном разрыве с ним - начиная с 1916 года - и в особенности из-за детей, которых я не посвящала в свои личные переживания, я не углублялась в этот вопрос в разговоре с Вол<оцким>. Он же не счел нужным дать мне или Андрею просмотреть или прокорректировать тот лепет, кот<орый> наболтала Михаэлис о периоде, когда она не знала Фед<ора> Фед<оровича>; смешивая всеми уважаемого Рибопьера с какими-то полутемными (?) личностями Герц<енбергом> и Левенс<оном>, будто друзьями Фед<ора> Фед<оровича>, кот<орых> я, однако, за 13 лет моей совместной жизни никогда не видала у себя в доме.<... > Андрей изображен 16-тилетн<им> мальчиком, когда это совсем зрелый и совершенно другой, сложившийся и много поработавший над собой человек, очень индивидуальный42.
Возьмем на себя смелость сказать, что в данном случае некорректна сама Екатерина Петровна. С какой стати она или ее сын должны были бы «корректировать» воспоминания другого человека? О дружбе Ф.Ф. Достоевского с В. О. Левенсоном свидетельствует их совместная фотография 1883-1884 гг. из альбома А.Г. Достоевской, ныне хранящаяся в Пушкинском Доме43. Больше того, именно в этом качестве Василий Осипович упомянут самой Екате-
риной Петровной в ее письме к М.В. Волоцкому от 5 апреля 1925 г.44 Что же касается Ивановых, то с ними публикуемый материал М.В. Волоцкой, как раз-таки, согласовывал.
На этом вопросе следует остановиться подробнее. Известно, что при публикации материалов о потомках младшей сестры писателя - Веры Михайловны, в замужестве Ивановой - у некоторых персоналий были изменены имена. Они были изменены именно у тех лиц, с которыми не удалось согласовать публикацию или у тех, кто действительно не хотел фигурировать в книге под своим подлинным именем45. Таковых персоналий всего три - это внучки В.М. Ивановой Вера (в книге - Анна) и Татьяна (в книге - Варвара), а также внук Сергей (в книге - Андрей). Однако претензии исходили не от них46, а от их сестры Елены Алексеевны Ивановой, на протяжении многих лет распространяющей слухи о каких-то, будто бы имевших место, прегрешениях М.В. Волоцкого в ее отношении. А ведь она фигурирует в книге как раз под своим подлинным именем! Известно также, что после выхода книги в свет Е.А. Иванова не порвала отношения с исследователем, а продолжала, до самого августа 1944 г., тиранить его письмами, полными душных интимных подробностей о своей жизни47. Увы, у нас нет иного объяснения для поступков этой женщины, кроме вздорности ее характера.
О том, насколько М.В. Волоцкой стремился быть осторожным с имеющейся у него информацией, свидетельствует, хотя бы, следующее его письмо к Андрею Андреевичу Достоевскому:
13 ноября 1924 г.
Если Вы увидите ее (Екатерину Михайловну Достоевскую. - Н.Б.), то передайте, пожалуйста, что я очень прошу ее, так сказать, благословения на включение в родословную Достоевских Игоря Лури. Относительно Прасковьи Ивановны <Аникеевой> и ее сына (от старшего брата писателя. - Н.Б.) Ивана я не настаиваю. Я их знаю только по именам, и изъятие их не убавит ничего от моей работы. Но Игорь Лури интересен для меня как музыкант, а одной из характернейших черт Достоевских является как раз му-зыкальность48.
Знакомство с текстом «Хроники» обнаруживает, что ее автору удалось отстоять обоих. Благодаря этому оказывается возможным прояснение одного давнего недоразумения. Дело в том, что еще в мае 1914 г. в одной провинциальной «ежедневной политической, общественной и литературной газете» были напечатаны фотографии Ф.М. Достоевского, «найденные в ростовском сиротском суде»49. Понятно, что их публикация могла состояться только по причине широчайшей известности имени Федора Михайловича. Между тем на оборотной стороне одной из фотографий имелось послание (факсимильно воспроизведенное публикаторами), из которого со всей определенностью следует, что на них изображен не сам писатель, а его племянник - Федор Михайлович-младший! Указанное письмо адресовано «брату Ване». Резонно предположить, что этим человеком является не кто иной, как внебрачный сын М.М. Достоевского Иван Аникеев, следы которого, казалось, были безвозвратно потеряны для исследователей.
К великому сожалению, рассмотренные выше трудности были не только не единственными, но даже и не самыми главными. Куда серьезнее были проблемы иного рода. Поскольку М.А. Достоевскому удалось восстановить былое дворянство, на судьбах его потомков не могли не сказаться роковые события российской истории начала ХХ в. Так, например, известно, что 27 июля 1919 г., как бывший офицер, был расстрелян внучатый племянник писателя Дмитрий Николаевич Голеновский50. Буквально несколькими днями раньше в селе Красном под Ярославлем карательным отрядом, подавляющим последствия очередных контрреволюционных волнений, был безвинно убит муж внучки Андрея Михайловича Достоевского Сергей Николаевич Ленин51. Можно себе представить, в каком страшном положении оказалась семья покойного! Между тем, по какой-то жуткой иронии судьбы, именно от отца Сергея Николаевича получил свой партийный псевдоним, позже ставший второй фамилией, «пламенный вождь» мирового пролетариата. Теснейшим образом с Белым движением в Сибири оказался связанным и Юрий Алексеевич Иванов. Правда, к его счастью, сведения об этом стали известны органам государственной безопасности только весной 1943 г. В результате Ю.А. Иванов был осужден на пять лет лагерей, но это уже другая история52.
С конца 1920-х на представителей интересующего нас рода вновь обрушились репрессии. 14 ноября 1930 г. по печально известному «Делу академиков» здесь был арестован Андрей Андреевич Достоевский53. Его освобождение стало возможным лишь благодаря хлопотам А.Ф. Достоевского, заступничеству А.В. Луначарского и ... приближающемуся 110-летию со дня рождения Федора Михайловича! Тем поразительнее факт: до распада в 1991 г. Советского Союза все кровные родственники писателя жили на территории этой страны! Исключение составил только Феодосий Григорьевич Добржанский, отказавшийся вернуться из научной командировки в США.
Несомненно, М.В. Волоцкой не мог и думать об обнародовании всех этих сведений. Тем не менее он попытался, на наш взгляд, сохранить для будущих исследователей хотя бы намек на произошедшие события. Так, например, в биографической справке о С.Н. Ленине указаны только года его рождения и смерти54. Однако несколькими страницами дальше, в информации о старшей дочери С.Н. и А.М. Лениных специально отмечено, что тринадцатилетняя девочка «умерла от нервного расстройства, вызванного смертью отца»55. О Ф.Г. Добржанском сказано, что в 1928 г. он находился в научной командировке в Америке, «где работал по генетике дрозофилы в лаборатории Моргана при Нью-Йоркском Columbia University»56. Пытаясь как-то уравновесить дворянство исследованного им рода, М.В. Волоцкой несколько усилил «революционное прошлое» некоторых его представителей. Таковым, например, показан дядя Ф.Г. Добржанского по матери Иван Васильевич Войнарский, якобы сосланный в Сибирь «по делу убийства Вел. Кн. Сергея Александровича»57. Однако даже простое размышление над фактами его биографии показывает невозможность такого жизненного пути. В самом деле, как можно за три-четыре года пройти арест, ссылку, полный курс обучения в Томском университете? Больше того, согласно Ф.Г. Добржанскому, перед смертью его дядя успел возвратиться в некогда покинутый им Киев, жениться и даже дождаться рождения детей... Новые архивные разыскания позволили прояснить этот вопрос, однако его рассмотрение выходит за рамки нашей статьи58.
Роспуск Н.К. Кольцовым в 1929 г. Русского евгенического общества можно считать своего рода сигналом, сколь небезопас-
ными после произошедшего в стране «великого перелома» стали дальнейшие изыскания в этом направлении. Однако М.В. Волоцкой продолжает свой подвижнический труд.
Что касается моей книги, - пишет он 18 сентября 1930 г. А.А. Достоевскому, - то она, по-видимому, пока застряла. Очень уж туго переживается противоречие между ее размерами, с одной стороны, и недостатком бумаги -с другой. Но я не унываю и продолжаю предпринимать различные шаги к ее изданию. В частности, не оставляю мысли о возможности ее издания при Академии наук59
Несомненно, возникли затруднения и с советской цензурой. О них, в частности, упоминает в своей заметке о Достоевских обосновавшийся в «вольных» Афинах В.С. Арсеньев60. 24 октября 1930 г. автор «Хроники рода Достоевского» обратился с письмом к А.В. Луначарскому (в то время председателю Ученого комитета при ЦИК СССР):
Многоуважаемый Анатолий Васильевич! Моя работа «Род Достоевских в характерологическом освещении» находится сейчас в Комакадемии, где имеется возможность ее издания. В ближайшее время должен решиться вопрос о ее судьбе. В этот момент Ваше слово могло бы значить так много, что я обращаюсь к Вам с просьбой еще раз оказать свою помощь в таком трудном и длительном рождении моей работы на свет. Если бы удалось двинуть дело быстрым темпом, то есть еще надежда, что книга выйдет в юбилейном 1931 году. Я надеюсь также, что она выйдет с обещанным Вами предисловием. Уважающий Вас, М. Волоцкой. Москва, Софийская наб., 10, кв. 861.
Как мы знаем, книга вышла только через три с лишним года, под редакцией М.В. Цявловского (с предисловием замечательного отечественного психиатра Петра Михайловича Зиновьева), в доживающем последние дни кооперативном издательстве «Север». Каково же значение собранной здесь информации?
Прежде всего, оно - в обилии, многообразии и достоверности большинства собранных фактов. Фактов, которые каждый обращающийся к книге исследователь может использовать в зависимости от выбранных им целей. С одной стороны, это сведения биографического характера. К примеру, информация, почерпнутая из «Хроники», в явной или скрытой форме присутствует во множестве популярных и строго научных изданий, так или иначе касающихся жизни и творчества писателя. Ею полны беллетризованные биографии Федора Михайловича, написанные Ю. Селезневым62 и Л. Гроссманом63, книга В.С. Нечаевой «В семье и усадьбе Достоевских»64, фундаментальное исследование И.Л. Волгина «Родиться в России»65, «Летопись жизни и творчества писателя»66, указатель имен к томам полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского, выпущенного Институтом русской литературы (Пушкинским Домом) и др. Между прочим, в последнем источнике дата смерти племянницы писателя Варвары Андреевны Савостьяновой - после 1933 г.67 - указана явно с оглядкой на «Хронику». А ведь могила этой женщины сохранилась на Смоленском кладбище в Петербурге и уже во время работы над изданием была известна некоторым специалистам по творчеству Ф.М. Достоевского. Показательно, что еще в 1920-е годы материалы М.В. Волоцкого заинтересовали проф. Рене Миллера и должны были войти в издающийся им в Вене сборник о писателе68. Увы, судьба этой публикации нам неизвестна.
С другой стороны, собранные М.В. Волоцким сведения позволяют проводить широкий анализ, так сказать, по «специальным» вопросам медико-биологического профиля. К примеру, известный отечественный генетик В.П. Эфроимсон использовал материал «Хроники» для обоснования своей гипотезы о мономерно-аутосомно-доминантном типе наследования у человека комплекса эпилепсии с эпилептоидными чертами характера69. Действительно, судорожные пароксизмы наблюдались как минимум у пяти близких родственников писателя, а эпилептоидные черты характера в той или иной степени присущи большинству представителей этого рода. Между прочим, еще в 1930-е годы немецкий невролог К. Конрад обратил внимание, что в эпилептических семьях чаще, чем где-либо рождаются дизиготные (разнояйцевые) близнецы70. Действительно, в роду Достоевских на 161 роды от поколения ро-
дителей Федора Михайловича до его правнука Дмитрия Андреевича Достоевского приходится 6 пар близнецов (из них 4 - разнополых, т.е. однозначно - дизиготных). Это составляет около 3,7%, в то время как в России и странах Европы на рубеже Х1Х-ХХ вв. близнецов рождалось всего около 1%71. Факт замужества сестры писателя Варвары Михайловны за эпилептиком Петром Андреевичем Карепиным может служить ярким примером так называемой «ассоративности» браков, когда супружеские союзы чаще заключаются между людьми, сходными в отношении морфологических (рост, цвет кожи и проч.) или психических черт. Между прочим, эпилептоидные черты характера обнаруживаются и у второй жены писателя Анны Григорьевны, и у ее невестки Екатерины Петровны, и даже у возлюбленной Достоевского Апполинарии Сусловой. Вообще говоря, обрисованная М.В. Волоцким характерология со всей убедительностью показывает, в какой мере сам Федор Михайлович является, так сказать, плотью от плоти своего рода. Несколько огрубляя картину, можно даже говорить, что в роду Достоевских нет ни одного типичного качества, которое, хотя бы в смягченном виде, не обнаружилось бы и у самого яркого его «выдвиженца». Точно так же и все личностные особенности Федора Михайловича присутствуют хотя бы у нескольких его кровных родственников. Другое дело, что, будучи феноменально одаренной личностью, писатель часто оказывался гораздо мудрее и выше своего родственного окружения.
* * *
25 августа 1934 г. Леонид Петрович Гроссман, вероятно получив причитающийся ему экземпляр «Хроники рода Достоевского», писал ее автору:
Шлю искреннее спасибо, многоуважаемый Михаил Васильевич, за Ваш исключительно ценный для меня подарок. Сердечно приветствую Вас с выходом Вашего долголетнего труда, несомненно, составляющего эпоху в изучении Достоевского. С громадным интересом перечел знакомые мне благодаря Вашей товарищеской любезности материалы, проливающие столько света в истории жизни и творчества Достоевского. Это образцовая работа, увле-
кающая новизной постановки главной темы и свежестью собранных материалов. От всей души желаю Вам, себе и всем «достоевцам» скорейшего выхода второго тома!12
Приблизительно в это же время дает свой отзыв на книгу и Георгий Иванович Чулков, председательствующий в комиссии по творческому наследию Ф.М. Достоевского. Полностью не приняв имеющегося здесь «характерологического анализа» (как «обусловленного сомнительными "достижениями" психопатологической методологии»), Г.И. Чулков все-таки признал, что первые одиннадцать глав «Хроники» «представляют интереснейший материал, прежде всего для историка и социолога», благодаря чему «книга М.В. Волоцкого в своей документальной части является богатым вкладом в нашу научную литературу»73. Что ж, негативное отношение к психопатологическому или, точнее, патографическому анализу человеческой личности было в то время, можно сказать, общим местом. Недаром ведь со всех сторон лились речи о воспитании человеческой природы, неустанной работе с «человеческим материалом», созидании «нового человека». Роль социальных (а если шире, то средовых) факторов в формировании психики -несомненна. Вряд ли можно спорить и с тем, что воспитание призвано смягчать негативные проявления человеческих характеров. Но можно ли перевоспитать человека одного темперамента в другого? На наш взгляд, с таким же успехом можно говорить о перевоспитании зайцев во львов, а капусты в морковь! Впрочем, недоброй памяти Лысенко с Лепешинской расцветали как раз в то печальное время...
В связи со сказанным следует особо отметить впечатление, которое произвела книга М.В. Волоцкого на крупнейшего отечественного невролога Сергея Николаевича Давиденкова. В апреле 1935 г. он также обратился к автору «Хроники» со специальным письмом, где, высказав несколько полемических мыслей о природе наследственности эпилепсии и путях ее изучения, специально отметил удовольствие, которое ему доставило чтение этой «исключительно интересной книги»74.
* * *
Среди бумаг М.В. Волоцкого, хранящихся в РГАЛИ, сохранилась маленькая газетная вырезка с анонимной рецензией на книгу Николая Ашукина «Живой Пушкин». Выпущенная в 1926 г. книга Ашукина представляла собой некий свод документальных свидетельств о поэте и в этом смысле может рассматриваться в качестве своеобразного предшественника «Хроники рода Достоевского». Приведем небольшую цитату из заинтересовавшей нас рецензии, специально выделив фрагмент, отчеркнутый на полях, надо думать, рукой самого Михаила Васильевича:
Работа интересная и вместе с тем крайне трудная. Биографический материал достаточно богат, но полон противоречий, что понятно, если вспомнить, какой многогранной и страстной натурою был Пушкин. От составителя «исторической мозаики» требовались величайший такт и чувство меры. Он должен был отобрать материал таким образом, чтобы все эти противоречия не исключали друг друга, а лишь еще более рельефно и выпукло обрисовывали своеобразную фигуру поэта15.
Не правда ли, отмеченные строки отражают и атмосферу, в которой создавался фундаментальный труд о роде Достоевского? И разве его автор не создал (там, где это было возможно) замечательные по своей полноте и объему характеристики многочисленных родственников писателя? Таким образом, нельзя не согласиться с С. Н. Давиденковым, писавшим в уже упомянутом нами послании:
Я думаю, что это именно тот тип литературы, который нужен будет для всех наших выдающихся людей16.
Гроссман Л. Жизнь и труды Ф.М. Достоевского. М.; Л., 1935. С. 15. Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни. Киев. 1849. Т. 1. С. 94-95. Т. 2. С. 14-15, 19. Там же.
См., например, письмо А.Г. Достоевской к А.А. Достоевскому от января 1902 г. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 93. Раздел 2. Оп. 3. Ед. хр. 46. Л. 16.
5 Воспоминания Андрея Михайловича Достоевского. Л., 1930. Издательство писателей в Ленинграде. 427 с.
6 Надежда Евфимовна Глембоцкая - двоюродная сестра писателя. В конце ноября 1879 г. обратилась к Ф.М. Достоевскому с просьбой о помощи. Ее письмо является уникальным источником информации о семье деда писателя. Подробнее см.: Материалы к биографии Ф.М. Достоевского. Письмо Н.Е. Глем-боцкой. Достоевский: материалы и исследования. СПб., 2001. Вып. 16. С. 405408. Подготовка текста Н.Ф. Будановой и Н.Н. Богданова. Вступительная заметка и примечания Н.Н. Богданова.
7 Первое издание отпечатано в 1790 г. типографией Почавской лавры. Под № 215 здесь имеется акростих, помеченный указанием: «Творец Достоевский по краегранению» и читающийся как «ДОСТОЕВСКИ». Автор указанного стихотворения до сих пор не установлен.
8 Любимов С. Ф.М. Достоевский. (К вопросу о его происхождении.) Литературная мысль. Кн. 1. Пг., 1922. С. 208-210. Любимов С. К вопросу о генеалогии Достоевского. Достоевский. Статьи и материалы под ред. А. С. Долинина. Т. 2. Л., 1924. С. 303-308.
9 См.: Примечания к «Воспоминаниям А.М. Достоевского». Гранки. Л. 1. (В опубликованном тексте книги ссылка на «Летопись» отсутствует.) Выражаем сердечную признательность московскому коллекционеру Николаю Васильевичу Паншеву за любезно предоставленную возможность ознакомиться с текстом этого документа.
10 Воспоминания Андрея Михайловича Достоевского. С. 409-410.
11 Гроссман Л. Жизнь и труды Ф.М. Достоевского. С. 9, 15, 20. Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. С. 22-41.
12 Наука и научные работники СССР. Часть 4. Научные работники Москвы. Л., 1930. С. 53-54. Впрочем, в метрическом свидетельстве, выданном Ярославской духовной консисторией, дата рождения Михаила Васильевича значится как 14 апреля. См.: Центральный гос. исторический архив г. Москвы. Ф. 418. Оп. 325. Д. 310. Любезно сообщено исследовательницей научного наследия М. В. Волоцкого Татьяной Владимировной Томашевич.
13 Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 77. Л. 1.
14 Энциклопедический словарь Брокгауза-Эфрона. Т. 7. СПб., 1892. С. 104.
15 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 77. Л. 1.
16 По информации, любезно предоставленной дочерью исследователя Зоей Михайловной Волоцкой.
17 Обзор главных евгенических идей см.: Н.К. Кольцов. Улучшение человеческой породы. Русский евгенический журнал. 1922. Т. 1. Вып. 1. С. 2-27. См., также: Большая медицинская энциклопедия. 1-е изд. Т. 9. М., 1929. С. 663-670.
18 По материалам личного дела, хранящегося в Архиве МГУ. Сообщено Т. В. Томашевич.
19 По отчетам Р.Е.О. Сообщено Т.В. Томашевич.
20 По материалам личного дела, хранящегося в Архиве МГУ. Сообщено Т.В. Томашевич.
21 Наука и научные работники СССР. С. 53-54.
22 См.: Труды Государственного Тимирязевского НИИ изучения и пропаганды диалектического материализма. Серия 2. Вып. 1-2. Вологда. «Сев. Печатник». 1925. С. 26. Благодарим Т.В. Томашевич за любезное сообщение этой информации.
23 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 77. Л. 1.
24 Благодарим дочь исследователя З.М. Волоцкую за любезно сообщенную информацию.
25 Архив М.В. Волоцкого. Благодарим Т.В. Томашевич за любезное сообщение этой информации.
26 Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. С. 20.
27 Кольцов Н.К. Родословные наших выдвиженцев. Русский евгенический журнал. 1926. Т. 4. Вып. 3-4. С. 103-143.
28 Отдел рукописей Института русской литературы. Ф. 56. Оп. 3. Ед. хр. 264. Л. 2 об - 3 об.
29 См.: Труды Государственного Тимирязевского НИИ. 1925. С. 26., а также письмо М.В. Волоцкого к А.В. Луначарскому от 24 октября 1930 г. Российский государственный архив социально-политической истории России. Ф. 142. Оп. 1. Д. 668. Л. 6. Благодарим историка Евгения Владимировича Пчелова, любезно сообщившего нам об этом документе.
30 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 27-34.
31 За указание на этот факт благодарим исследователя творчества Ф.М. Достоевского Бориса Николаевича Тихомирова.
32 Поездка состоялась 8 июля 1925 г. См.: Нечаева В.С. Из воспоминаний об истории основания первого музея Ф.М. Достоевского. Достоевский: материалы и исследования. Вып. 6. Л., 1985. С. 291-293.
33 ОР ИРЛИ. Ф. 56. Оп. 3. Ед. хр. 264. Л .8-8об.
34 «Андрей Андреевич хотел писать Волоцкому и опровергнуть допущенную неправду.» Нечаева В.С. Из воспоминаний об истории основания первого музея Ф.М. Достоевского. С. 286.
35 Письмо от 11 марта 1924 г. См.: Нечаева В.С. Из воспоминаний об истории основания первого музея Ф.М. Достоевского. С. 285.
36 Нечаева В.С. Из воспоминаний об истории основания первого музея Ф.М. Достоевского. С. 281.
37 Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. С. 90.
38 См., также, мнение А.А. Достоевского по этому поводу. Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. С. 95.
39 См. письмо Ю.А. Иванова к М.В. Волоцкому от 28 февраля 1935 г. РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 64.
40 Там же. С. 176.
41 Благодарим проф. Владимира Николаевича Захарова за возможность ознакомится с копией текста воспоминаний А. М. Достоевского.
42 Письма Е.П. Достоевской к А. Бему. Публикация и комментарии М. Бубе-никовой и Б. Тихомирова. Достоевский и мировая культура. Вып. 18. СПб., 2003. С. 218.
43 Там же. Прим. 87.
44 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 58. Л. 14 об. Текст этого послания даже вошел в «Хронику рода Достоевского»! (см. с. 154.)
45 См. письмо Лидии Алексеевны Спивак к директору Музея Ф.М. Достоевского в Старой Руссе Вере Ивановне Богдановой от начала января 1980 г. То же самое утверждала Л.А. Спивак и автору этих строк при беседе в декабре 2003 г.
46 Так, например, в письме С. А. Иванова к М.В. Волоцкому от 27 сентября 1935 г. (РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 63.) не содержится абсолютно никаких возражений по тексту книги. Также и Л.А. Спивак в беседах с автором этих строк высказывала претензии не автору «Хроники», а своей сестре Елене - как источнику информации.
47 См.: РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 61.
48 ОР ИРЛИ. Ф. 56. Оп. 3. Ед. хр. 264. Л. 19-19 об.
49 «Утро Юга». Ростов/Д. №112. 15 мая 1915 г. Благодарим за возможность ознакомиться с этой курьезной публикацией проф. Игоря Леонидовича Волгина.
50 Свидетельство А.А. Достоевского. См.: ОР ИРЛИ. Ф. 56. Оп. 3. Ед. хр. 371. Л. 30.
51 Штейн М.Г. Ульяновы и Ленины. СПб. ВИРД. 1997. С. 214-217.
52 Подробнее см.: Богданов Н.Н. Поэт, «исполненный желчи». Достоевский и современность. Великий Новгород, 2006. С. 433-441.
53 Архив Управления Федеральной службы безопасности СПб и Ленинградской области. Арх. № П82333. Следственное дело № 173. Благодарим Б.Н. Тихомирова за сообщение этого документа.
54 Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. С. 179.
55 Там же. С. 183.
56 Там же. С. 64.
57 Там же. С. 63.
58 Подробнее см.: Богданов Н.Н. Его родословная. (К 100-летию Ф.Г. Добр-жанского.) Природа. 2000. № 12. С. 65-67. Богданов Н.Н. «Кровь» Достоевских. Из разысканий об украинских родственниках писателя. С. 313-338.
59 Отдел рукописей ИРЛИ. Ф. 56. Оп. 3. Ед. хр. 264. Л. 21 об.
60 АрсеньевВ. К происхождению Ф.М. Достоевского. Новик. 1934. Вып. 2. С 16-17.
61 Генеалогический вестник. Вып. 22. С. 20-23. Публикация Е.В. Пчелова. Пользуясь случаем, выражаем признательность Е. В. Пчелову, любезно обратившему наше внимание на этот интересный документ.
62 Селезнев Ю. Достоевский. Серия биографий. Жизнь замечательных людей. М. Молодая гвардия.1981. С. 9-11.
63 Гроссман Л. Достоевский. Серия биографий. Жизнь замечательных людей. М. Молодая гвардия. 1965. С. 7-9.
64 Нечаева В. С. В семье и усадьбе Достоевских. М. Гос. социально-экономическое издательство. 1939. С. 19-21.
65 Волгин И. Родиться в России. Достоевский и современники: жизнь в документах. М. Книга. 1991. С. 8-105.
66 Летопись жизни и творчества Ф.М. Достоевского. Т. 1-3. СПб. Академический проект. 1995.
67 Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30-ти т. Т. 29. Кн. 2. Л. Наука. 1986. С. 357.
68 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 78. Л. 6.
69 Эфроимсон В.П., Блюмина М.Г. Генетика олигофрений, психозов, эпилепсий. М. Медицина. 1978. С. 334.
70 Conrad K. Erhanlage und Epilepsie. Z. Neurol. Psychiatr. 1935. Bd. 135. № 2. S. 271-326.
71 Энциклопедический словарь Брокгауза-Эфрона. Т. 4. СПб. С.83. Фридрих В. Близнецы. М. Прогресс. 1985. С. 88-91.
72 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 53. Л. 1.
73 РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 177. Л. 3-4.
74 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 54.
75 «Известия» от 17 января 1926 г. № 14 (2645). РГАЛИ. Ф .117. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 8.
76 РГАЛИ. Ф. 117. Оп. 1. Ед. хр. 54.
