CC BY
73
О. ЗИГМУНТ,
доцент факультета образовательных и общественных наук,
доктор философии (Университет г. Фехта, Германия)
O. ZIGMUNT, Doctor of Philosophy,
Associate Professor at the Educational and Public Sciences' Faculty
(G. Fyeht University, Germany)
УДК 343.91
Миграция, интеграция и преступность: мировой исследовательский опыт
Migration, Integration and Crime: Global Research Experience
В статье тезисно рассматриваются актуальные вопросы зависимости криминальной активности лиц от факта наличия их миграционного опыта и успешной интеграции в общество. Основное внимание уделено анализу статистических и эмпирических данных, полученных в России, странах Западной Европы и США. В описании преступного поведения акцент ставится на несовершеннолетних как наиболее криминально активную группу населения.
Миграция, преступность, интеграция, несовершеннолетние, второе поколение, Россия, Европа, США.
The article considers by theses the actual questions about dependence on the criminal activity of the persons from the fact existence of their immigration background and successful integration to society. The main attention is paid for analysis of the statistical and empirical data received in Russia, Western Europe states and the USA. In the criminal behavior describing the accent is focused on the minors as the most criminal active population group.
Migration, crime, integration, minors, second generation, Russia, Europe, USA.
Влияние миграции на преступность, как и проблема преступности мигрантов в целом, давно исследуется наукой. Особенно активно она стала обсуждаться в свете последней волны иммиграции в Европу, при этом взаимосвязь обоих явлений очень многогранна. Иммигранты являются особой группой населения. Эмпирические исследования показывают, например, что иммигранты чаще, чем местные жители, становятся жертвами преступлений. По некоторым видам преступлений, наоборот, иммигранты более криминально активны. Как правило, не сам факт иммиграции, а связанные с этим культурные, этнические, социально-экономические и иные особенности влияют на их преступное поведение и виктимный опыт.
Такому положению способствуют и объективные социально-экономические предпосылки. Мигранты, переезжая в другую страну и стремясь улучшить свое социально-эконо-
мическое положение, вынуждены выполнять работу, за которую не хотят браться местные жители. При этом сами переселенцы — мигранты первого поколения, как правило, сохраняют национальную самоидентификацию. Их дети, будучи мигрантами второго поколения, вместо того чтобы интегрироваться в новом обществе и выигрывать от возможности приобщиться как к культуре своей семьи, так и культуре страны проживания, остаются в проигрыше. Вместо накопления положительного опыта происходит накопление проблем их интеграции. Это обусловлено в том числе непринятием социальных норм поведения, непониманием своей роли и невидением жизненных перспектив.
Очевидно, что иммигранты — это особая группа лиц. Разделение их на группы мигрантов первого и второго поколений обусловлено результатами многочисленных наблюдений и исследований. Наиболее систематические иссле-
133
134
30%
25%
20%
15%
10%
5%
0%
/ " /
Чч
// V\ \ \
у ч \
Л/ * s — *
J * * V
7 0 я * 7 * j * Y / * % \ « *
*
12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Аде
- native-bom --- ■ first generation --- second generation
Рис. 1. Лица, совершившие преступления (в %) по возрастным категориям Примечания: местные жители (native-born), мигранты первого поколения (first generation), мигранты второго поколения (second generation) [1].
дования поведения и жизни иммигрантов были проведены учеными в США. Здесь, например, изучались взаимосвязь этнической принадлежности и экономических условий общества, уровень образования, процессы ассимиляции и сценарии развития ситуации [6, 9].
Исследования в области миграции, интеграции и преступности, проведенные в Европе, носят скорее точечный характер, не охватывая проблемы целиком. Хотя поведение вышеназванных трех категорий граждан — мигрантов первого и второго поколений и местных жителей — исследуется европейскими криминологами уже на протяжении многих лет. Приведем основные криминологические тенденции, выявленные по результатам таких исследований.
1. Преступность беженцев обусловлена экономической нуждой и плотностью проживания.
К мигрантам первого поколения относятся и беженцы в Европу 2015—2016 гг. Мотив миграции основной части выходцев из Сирии, Афганистана и Ирака — это прежде всего поиск безопасной для жизни и здоровья среды пребывания. Попадая в пункты первичного проживания, они пребывают в казарменных условиях, зачастую вынуждены отказываться от сферы личной жизни и ограничиваться в быту лишь самым необходимым.
Большая часть преступлений, которые они совершают, обусловлена абсолютной нуждой. Так, Федеральное ведомство уголовной полиции Германии в отчете о преступности иммигрантов [3] сообщило, что в первой половине 2016 г.
из общего количества совершенных иммигрантами преступлений 30 % пришлись на имущественные преступления и преступления подлога и 27 % — на кражи. При этом 63 % имущественных преступлений и преступлений подлога составил безбилетный проезд в общественном транспорте, а 65 % всех краж — кражи из магазина.
Помимо экономических причин совершения преступлений на поведение беженцев, очевидно, влияют плотность проживания и ежедневный стресс. Так, третьей группой преступлений иммигрантов явились так называемые преступления грубости и преступления против свободы личности (23 %). Из них 80 % преступлений связаны с умышленным причинением вреда здоровью различной степени тяжести. Приведем данные, указывающие на то, что среда проживания влияет на поведение беженцев: больше половины (54 %) преступлений, зарегистрированных в пунктах первичного проживания, приходится на долю преступлений грубости и преступлений против свободы личности. Из них 86 % составляет умышленное причинение вреда здоровью.
В общей же сложности среди подозреваемых в совершении преступлений меньше всего были представлены выходцы из Сирии, Афганистана и Ирака. Большую часть подозреваемых составили выходцы из Алжира, Марокко и Туниса.
2. Мигранты второго поколения более криминализованы, чем мигранты первого поколения.
Американские социологи проверили тезис о взаимосвязи факта иммиграции и преступности [1]. В этом исследовании на протяжении
девяти лет (с 1997 по 2005 г.) опрашивались молодые люди, которым на момент первого опроса было 12—16 лет. Было выявлено, что в целом иммигранты совершают не больше преступлений, чем местные жители. Однако существует разница между мигрантами первого и второго поколений (рис. 1). Среди мигрантов первого поколения намного меньше преступников, чем среди остальных двух групп (мигранты второго поколения и местные жители), не отличающихся друг от друга по криминальной активности. Этот факт, бесспорно, заслуживает внимания и требует дальнейшего исследования. Например, не ясно, что служит причиной такой сравнительно быстрой криминальной интеграции мигрантов второго поколения. Кто же эти почти 25 % шестнадцатилетних подростков, детей иммигрантов, совершивших как минимум одно преступление за последние 12 месяцев (рис. 1)? Возможно, это те подростки, которые не сумели социально интегрироваться в новом обществе и до сих пор проживают в неблагополучной среде.
Одним из объяснений негативной интеграции является отсутствие у иммигрантов положительных социальных контактов: «У иммигрантов и их детей, обладающих низким уровнем человеческого и социального капитала, возрастает вероятность понижения социального статуса и, как следствие, возрастает вероятность совершения преступлений» [2].
К похожим результатам о преступном поведении пришли и немецкие криминологи, опросившие в 1998 и 2000 гг. несовершеннолетних 14—16 лет, проживающих в больших немецких городах (Гамбург, Ганновер, Лейпциг, Мюнхен) и регионе Фризия [12]. Преступность подростков-мигрантов, рожденных в Германии, намного выше, чем подростков, впервые приехавших в страну на постоянное место жительства. При этом существует зависимость: чем дольше мигранты первого поколения проживают в стране, тем большая часть из них совершает преступления. Например, среди несовершеннолетних, проживших в Германии менее двух лет, всего лишь 4,4 % лиц совершили хотя бы одно преступление за последние 12 месяцев; среди проживших там три-четыре года — 13 %, а среди тех, кто прожил в стране 11 лет и больше, — 22,6 % [12]. Среди мигрантов второго поколения 21,7 % совершили преступления за этот же период.
3. Мигранты чаще становятся жертвами преступлений, чем местные жители.
Предположение о том, что мигранты чаще, чем местные жители, становятся жертвами преступлений, подтверждается исследованиями лишь частично. В нашем исследовании, проведенном в 2006 г. в рамках международного проекта International Self-Reported Delinquency
Study 2 (ISRD 2) в Германии1, опрашивались школьники 7—9-х классов. Среди 3 478 школьников 8,9 % были мигрантами первого поколения, 20,7 % — мигрантами второго поколения и 70,3 % — местными жителями [5]. Значительные различия были получены лишь по кражам: за последние 12 месяцев жертвами краж стали 36,7 % мигрантов первого поколения, 31,3 % мигрантов второго поколения и 24,5 % — местных жителей. Различий в виктимности потерпевших от разбоя, вымогательства, нанесения телесных повреждений и буллинга (травли) не было.
Тезис об опасном положении иммигрантов подтверждается опросом населения, проведенным в 2013 г. Управлением уголовной полиции земли Нижняя Саксония. В этом регионе было опрошено 18 940 лиц в возрасте от 16 лет и стар-ше2. Из них 11,4 % были мигрантами первого или второго поколений. По результатам опроса в 2012 г. 28,8 % местных жителей и 37,3 % мигрантов первого или второго поколения стали жертвами хотя бы одного преступления. Эта тенденция сохраняется и по отдельным видам преступлений: кража — 10,5 и 14,7 % соответственно, компьютерные преступления — 12,2 и 15,5 %, нанесение телесных повреждений — 2,2 и 3,6 %, разбой - 0,4 и 1,1 % и т. д. [8].
4. Факторы успешной интеграции иммигрантов.
По результатам одного из наших последних проектов, реализованных в 2007-2011 гг. в России, Восточной и Западной Германии, вопрос о факте иммиграции несовершеннолетних является важным для изучения определенных форм преступности, хотя эта взаимосвязь обусловлена не столько самим статусом мигранта, сколько тем, что молодые иммигранты в большей степени, чем местные жители, обременены факторами, способствующими совершению преступлений (например, семейные или социальные проблемы) [4].
Количество иммигрантов в разных странах и даже в разных регионах одной страны различно. Как показывают результаты исследования преступности детей и несовершеннолетних 11-18-летнего возраста3, уровень иммиграции среди этой группы населения различался в зависимости от страны: от 2-3 % в Польше и до 58 % во Франции (рис. 2).
Исследование преступности несовершеннолетних, проведенное нами в 2007-2011 гг. в России и Германии, показывает, что в России
1 International Self-Reported Delinquency Study 2 (ISRD2) in Germany [Электронный ресурс]. URL: http://www.northeastern. edu/isrd/germany/.
2 Befragung zu Sicherheit und Kriminalit t in Niedersachsen [Электронный ресурс]. URL: http://www.lka.niedersachsen.de/ forschung/dunkelfeldstudie/dunkelfeldstudie-befragung-zu-sicherheit-und-kriminalitaet-in-niedersachsen-109236.html.
3 International Self-Reported Delinquency Study 2 (ISRD2) [Электронный ресурс]. URL: http://www.northeastern.edu/isrd/isrd2/.
135
136
Poland Hungary Lithuania Armenia Czech Republic Iceland Suriname Bosnia and Herzegovina Venezuela Russia Italy Spain Portugal Finland Ireland United States Denmark Cyprus Estonia Slovenia Norway Germany Belgium Netherlands Sweden Austria Switzerland Aruba NL Antilles France
□ native born
□ 2nd generation migrant
□ 1st generation migrant
0%
10%
20%
30%
40%
50 %
60 %
70%
80%
90%
100%
Рис. 2. Исследовательский проект ISRD2, доли мигрантов первого поколения (first generation), второго поколения (second generation) и местных жителей (native-born) в 30 странах (в %)
и Восточной Германи и уровень иммигрантов не превышал, соответственно, 20,1 и 23,2 %. В Западной Германии 41,4 % опрошенных были мигрантами первого или второго поколения [4].
Вопрос зависимости успеха интеграции мигрантов от их количества (доли от местного населения) требует отдельного исследования. Очевидно, что кроме названного фактора на успешность социальной интеграции мигрантов влияют и другие факторы, в том числе законодательная база, определяющая механизмы финансовой, социальной, образовательной и иной поддержки, развитость системы соответствующих органов и организаций, реализующих меры поддержки, и т. д. Важна также готовность населения принять новых членов общества, на которую влияют культурные различия иммигрантов и местных жителей, массовость иммиграционных процессов и иные обстоятельства.
5. Зависимость преступности мигрантов в школах от разнородности состава учебных классов.
В 2013 г. в рамках международного проекта International Self-Reported Delinquency Study 3 (ISRD 3)4 университетом г. Санкт-Галлен (Швейцария) был проведен репрезентативный опрос 4 153 школьников 7-9-х классов. Из них больше половины выборки (51,4 %) составили местные жители, 35,7 % были мигрантами второго поколения и 12,8 % — мигрантами первого
4 International Self-Reported Delinquency Study 3 (ISRD3). [Электронный ресурс]. URL: http://www.northeastern.edu/isrd/isrd3/.
поколения [11]. Исходным пунктом исследования стала идея о том, что для успешной интеграции мигрантов недостаточно их нахождения на одной территории с местными жителями, необходимо ежедневное общение, основанное на сходстве по этническим, религиозным или социально-экономическим признакам [7, 10].
Основной гипотезой стало предположение о том, что чем выше разнородность школьных классов по признаку миграционного статуса школьников, тем меньше школьники интегрированы в жизнь школы. Социальная интеграция в контексте школы определялась включенностью учеников в школьные будни и уровнем совершаемых преступлений и иных правонарушений. Разнородность школьных классов вы-считывалась для каждого из 243 классов по индексу Херфиндаля (Herfindahl Index). Для этого учитывались доли мигрантов первого и второго поколений и местных жителей в каждом классе.
Результаты показывают следующее: чем разнороднее класс, тем больше прогулов занятий; выше уровень совершаемых преступлений (граффити, кражи велосипеда, мотоцикла или автомобиля; вымогательство; групповая драка); выше уровень виктимности (преступления, совершенные на почве ненависти, кражи, психологический террор в Интернете и разбой) [11].
6. Современные террористы — это радикализированные мигранты второго поколения.
На примере террористических актов, совершенных 13 ноября 2015 г. в Париже, видно,
что их исполнителями были молодые люди — подданные Франции или Бельгии, т. е. мигранты второго поколения — дети выходцев из арабских государств. Как сообщил немецкий журнал Der Spiegel («Шпигель») спустя два дня после катастрофы, преступниками были молодые французы в возрасте от 20 до 31 года с арабскими иммиграционными корнями, которые выросли и проживали на окраинах Парижа и Брюсселя. Они перебивались случайными заработками или были безработными. По меньшей мере один из них был замечен в совершении мелких преступлений. Многие из них прервали контакт с семьей. Так, один из них — Abaaoud до совершения терракта проживал в Брюсселе, в районе Molenbeek — очаге бельгийской исламистской группировки. Его отец был выходцем из Марокко [13]. Что касается женщины, труп которой был найден в квартире, речь предположительно идет о его 26-летней двоюродной сестре по имени Hasna At Boulahcen. Ее родители иммигрировали в 70-х гг. XX в. из Марокко, у нее было двойное гражданство: французское и марокканское [14].
В январе 2016 г. Neue ZUricher Zeitung («Новая цюрихская газета») опубликовала персональные данные всех террористов, взорвавших себя в ноябре 2015 г. в Париже. Террористы, происхождение которых было установлено, являлись мигрантами второго поколения. Это были граждане Бельгии или Франции, дети из семей мигрантов — выходцев из Марокко или Алжира [15].
Мигранты второго поколения представляют собой особую группу лиц, часто незащищенных от социальных проблем. Пример событий, произошедших 13 ноября 2015 г. в Париже, показывает, к чему может привести неудачная интеграция. Полностью остановить миграционные процессы невозможно, но для того, чтобы они не превратились в «бомбу замедленного действия», необходимо их контролировать и обеспечить по возможности условия для успешной интеграции мигрантов и членов их семей. Для этого в свою очередь необходима долгосрочная программа действий.
Список литературы:
1. Bersani B. E. An Examination of First and Second Generation Immigrant Offending Trajectories. Justice Quarterly. 2014. 31 (2).
2. Bersani B. E. A Game of Catch-Up? The Offending Experience of Second-Generation Crime & Delinquency. 2014. 60 (1).
3. Bundeskriminalamt (Hrsg.). Kriminalitat im Kontext von Zuwanderung. Kernaussagen. Wiesbaden, 2016.
4. Enzmannn D, Kammigan I., Siegmunt O. & Wetzel P. Was scheren mich die anderen? Marktmoral als kriminogener Faktor: Eine Studie zu Jugendkriminalit t in Russland und Deutschland. Berlin, 2016.
5. Enzmann D, Siegmunt O, Seyboth-Teßmer F. & Wetzels P. Ergebnisse der zweiten International Self-Reported Delinquency (ISRD2) Studie in Deutschland. Abschlussbericht an das Bundesministerium für Familie, Senioren, Frauen und Jugend (BMFSFJ). Hamburg, 2008.
6. Gans H. J. (1992). Second-generation decline: scenarios for the economic and ethnic futures of the post—1965 American immigrants. Ethnic and Racial Studies. 1992. 15 (2).
7. Huermann H. & Siebel W. Stadtsoziologie: Eine Einführung. Frankfurt, 2004.
8. Landeskriminalamt Niedersachsen (Hrsg.) Befragung zu Sicherheit und Kriminalitat in Niedersachsen. Abschlussbericht zur ersten Befragung im Fr hjahr 2013. Hannover, 2015.
9. Pew Research Center (Ed.) Second-Generation Americans: A Portrait of the Adult Children of Immigrants. Washington, 2013.
10. Siegmunt O. Selbstkontrolle: Einflüsse von Familie, Schule und Nachbarschaften. Eine kontrolltheoretische Studie in drei russischen Gro st dten. Berlin, 2012.
11. Siegmunt O, Monnet-Lukash A, & Killias M. School class homogeneity, bonding to school, and juvenile delinquency/victimization: the results of the ISRD-3 in Switzerland. 72nd Annual Meeting of the American Society of Criminology (New Orleans, LA, November 16th - 19th, 2016).
12. Wilmers N, Enzmann D, Schaefer D, Hebers K., Greve W. & Wetzels P. Jugendliche in Deutschland zur Jahreswende: gefährlich oder gefährdet? Ergebnisse wiederholter, repr sentativer Dunkelfelduntersuchungen zu Gewalt und Kriminalitt im Leben junger Menschen (1998-2000). BadenBaden, 2002.
13. Hengst B. und Salloum R. Die Attent ter von Paris Terroristen der Generation Syrien // Spiegel. 16.11.2015.
14. Hengst B, Salloum R, Lutteroth J, van Hove A. und Diehl J. Was wir ber die Attent ter wissen // Spiegel. 18.03.2016.
15. Die Attent ter von Paris // Neue Züricher Zeitung. 25.01.2016.
E-mail: olga.siegmunt@uni-hamburg.de
137
