CC BY
53
Жеребцов Алексей Николаевич Малышев Евгений Александрович
Миграционная безопасность Российской Федерации: проблемы административно-правового обеспечения
В статье рассматривается необходимость формирования самостоятельного научного направления исследования проблем миграции населения - миграционной безопасности Российской Федерации. На основе анализа актов стратегического планирования признается потребность в исследовании современных угроз миграционной безопасности Российской Федерации, которые могли бы быть устранены посредством совершенствования административно-правового регулирования миграционных отношений, введения новых административно-правовых методов воздействия на миграционные процессы, совершенствования административно-правового регулирования миграционных правоотношений в Российской Федерации.
Ключевые слова: миграционная безопасность, административно-правовое регулирование, мигранты, миграционные потоки, управление миграцией, миграционный надзор, орган управления миграцией, миграционно-правовой режим.
Migration security of the Russian Federation: the problem of administrative-legal support
The article deals with the necessity of forming an independent scientific research on migration population migration security of the Russian Federation. Based on the analysis of acts of strategic planning recognizes the need for the study of contemporary threats to the security of the Russian Federation on migration that could be addressed by improving the administrative and legal regulate migratory relations, the introduction of new administrative and legal methods of influence on migratory processes, improve administrative and legal regulation of migration law in the Russian Federation.
Key words: migration, security, administrative and legal regulation, migrants, migration flows, management of migration, migration control, body of migration control, migration and legal regime.
Проблемы безопасности Российского государства стали в последнее время предметом активных научных исследований отечественных ученых-администра-тивистов, что предопределяется теми глобальными миграционными угрозами, которые в настоящее время стоят как перед всем мировым сообществом, так и перед нашим государством. Современные миграционные отношения нуждаются в правовом упорядочении и охране со стороны государства, но лишь в той мере, в какой это необходимо для сочетания интересов мигрантов и общества, различных социальных групп и личности, последовательного осуществления принципов социальной справедливости, обеспечения личной, общественной, миграционной и национальной безопасности Российской Федерации.
«...Общее понимание безопасности страны как состояния общественных отношений в теоретическом и практическом плане подводит нас к необходимости выделения во всей системе этих отношений проблем политической, экономической, военной, научно-технической,
социальной, экологической и иной безопасности, которые выступают как виды, формирующие конкретное понятие безопасности страны» [1, с. 17], что позволяет нам одним из видов безопасности считать и миграционную безопасность Российской Федерации.
Связь миграции и безопасности имеет двуа-спектный характер «безопасности общностей, обществ и государств, затрагиваемых миграционными потоками, и безопасности людей, образующих эти потоки» [2, с. 9]. Актуализация данного направления обеспечения безопасности Российского государства вытекает из положений Стратегии национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 [3] (далее - Стратегия), в которой в качестве одной из угроз России в современном мире названы неконтролируемая, незаконная миграция, преступная организация незаконной миграции. При этом данные угрозы препятствуют экономическому росту, влияют на государственную и общественную безопасность. Для противодействия данной угрозе Стратегия предусматривает
104
обязанность органов государственной власти, органов местного самоуправления во взаимодействии с институтами гражданского общества обеспечить баланс интересов коренного населения и трудовых мигрантов, в том числе иностранных граждан, с учетом их этнических, языковых, культурных и конфессиональных различий, совершенствование миграционного учета, обоснованное территориальное распределение трудовых мигрантов исходя из потребностей регионов в трудовых ресурсах [4, п. 62]. Пункт 17 Концепции общественной безопасности РФ, утвержденной Президентом РФ 14 ноября 2013 г. № Пр2685, расширяет перечень видов угроз, исходящих от неконтролируемой и незаконной миграции населения, что стало предметом активных научных исследований [5, с. 161-165; 6, с. 32-34; 7, с. 14-18; 8, с. 8-20; 9, с. 61-72; 9, с. 40-42]. Кроме этого, в п. 21 Концепции государственной миграционной политики РФ на период до 2025 г. [11] отмечается, что одной из значимых целей формирования и реализации государственной миграционной политики является обеспечение национальной безопасности России, максимальная защищенность, комфортность и благополучие населения нашей страны. Приведенные акты стратегического планирования создают правовые основы формирования и реализации государственной миграционной политики России, основной целью которой, наравне с иными, является обеспечение ее миграционной безопасности [12, с. 2-7; 13, с. 2-6]. Мы ранее неоднократно отмечали, что формирование и реализация государственной миграционной политики России возможны посредством преимущественно административно-правового регулирования, что обусловлено тем, что миграционно-правовые отношения являются по своей юридической природе отношениями административно-правовыми [14, с. 4-12; 15, с. 15-20]. Здесь уместно отметить, что административно-правовому регулированию подвергается и большой массив организационных правоотношений в сфере миграции, без которых эффективная реализация мигра-ционно-правовых отношений невозможна.
Административно-правовое обеспечение миграционной безопасности обусловлено теми угрозами, которые развиваются вокруг миграционных процессов в России и организационных реформ, проводимых в сфере реализации государственной миграционной политики. При этом обозначенные в рассмотренных выше актах стратегического планирования угрозы миграционной безопасности Российской Фе-
дерации, по нашему мнению, не являются исчерпывающими. Так, нам представляется уместным акцентировать внимание на угрозах, исходящих от существующих организационных и административно-правовых проблем реализации государственной миграционной политики России.
Анализ положений Концепции государственной миграционной политики РФ на период до 2025 г. выделяет следующие угрозы миграционной безопасности: отмечается эмиграционный отток населения из страны; обращает на себя внимание низкий уровень образования, знания русского языка и профессионально-квалификационной подготовки мигрантов, прибывающих в Российскую Федерацию; неблагоприятные тенденции наблюдаются во внутренних миграциях (движение населения с востока в центр и Московский регион), что усиливает дисбаланс в распределении населения по территории страны; миграционное законодательство не отвечает потребностям экономического, социального и демографического развития, интересам работодателей и российского общества в целом, ориентировано на привлечение временных иностранных работников и не содержит мер, способствующих переезду на постоянное место жительства, адаптации и интеграции мигрантов; несовершенство действующей системы государственного управления миграцией; сложность законодательного регулирования миграционно-правовых отношений; недостаточное экономико-финансовое обеспечение государственной миграционной политики. Указанные в иных актах стратегического планирования угрозы миграционной безопасности Российского государства, например неконтролируемая и незаконная миграция населения, являются весьма значимыми, но не могут быть признаны полными. В связи с этим представляется целесообразным выделить виды угроз миграционной безопасности Российской Федерации и предложить пути административно-правового обеспечения их преодоления.
1. Проблемы организации государственного управления миграцией населения в Российской Федерации. За период существования суверенного Российского государства (начиная с 1991 г.) организация государственного управления миграцией находилась в состоянии перманентного реформирования, что в итоге привело к возвращению МВД России основных полномочий по государственному управлению миграцией. Так, в соответствии с п. 2 Указа Президента РФ от 5 апреля 2016 г. № 156
105
(в редакции от 21 декабря 2016 г.) «О совершенствовании государственного управления в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и в сфере миграции» [16] МВД России переданы полномочия в сфере миграции, а также правоприменительные функции по федеральному государственному контролю (надзору) в указанной сфере, что привело к созданию в структуре МВД России Главного управления по вопросам миграции (далее - ГУВМ МВД России), административно-правовой статус которого определяется приказом МВД России от 15 апреля 2016 г. № 192 «Об утверждении Положения о Главном управлении по вопросам миграции Министерства внутренних дел Российской Федерации» (далее - Положение). Это позволило решить один из фундаментальных вопросов организации государственного управления миграцией населения, а именно является ли реализация государственной миграционной политики полицейской деятельностью государства или нет. Практика показала, что государственное управление миграцией населения не может быть осуществлено без реализации охранительной функции, без возможности применения мер государственного (прежде всего административно-правового) принуждения. Нельзя управлять миграцией только и исключительно регулятивными способами, методами убеждения - это было очевидно в течение всего периода указанных реформ.
Другой аспект организации государственного управления миграцией населения заключается в закреплении за ГУВМ МВД России всех необходимых для осуществления эффективного управления функций, задач и полномочий.
Так, п. 2 Положения очерчивает предметы ведения ГУВМ МВД России, при этом они охватывают все пять основных миграционных потоков (внутренней (социально-экономической), внешней, внешней трудовой, вынужденной и незаконной миграции). При этом подп. 2.5 и 2.6 п. 2 Положения вместо предметов ведения выделяют функции государственного контроля (надзора) в сфере миграции и контроля и надзора в сфере внешней трудовой миграции, привлечения труда иностранных граждан в Российской Федерации и трудоустройства граждан Российской Федерации за пределами страны. Получается, что ГУВМ МВД России осуществляет государственный контроль (надзор) в сфере миграции (пп. 10.17.15, 10.17.16, 10.17.17 Положения), а также закрепляет функцию контроля и функцию надзора, которые реализуются лишь в сфере внешней
трудовой миграции, а п. 10.20 устанавливается полномочие на проведение иммиграционного контроля. При этом следует подчеркнуть, что федеральное законодательство ничего подобного в своих нормах не предусматривает [17]. Не определены такие виды функций государственного управления и в представленном Правительством РФ проекте Федерального закона «Об основах государственного и муниципального контроля (надзора) в Российской Федерации» [18]. Приведенный проект предполагает осуществление федерального лицензионного контроля за деятельностью, связанной с оказанием услуг по трудоустройству граждан Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации; федерального государственного контроля (надзора) в сфере миграции, в том числе: а) федерального государственного контроля (надзора) за пребыванием и проживанием иностранных граждан в Российской Федерации; б) федерального государственного контроля (надзора) за трудовой деятельностью иностранных работников. Такой разброс нормативного закрепления функций государственного контроля и надзора является не вполне оправданным.
В связи с этим, выделяя одну из ключевых функций государственного управления в сфере миграции, считаем необходимым формирование единой концепции федерального государственного контроля (надзора) в сфере миграции. Для нормативного обеспечения данной функции необходимо, по нашему мнению, во-первых, данный вид федерального государственного контроля (надзора) определить как «федеральный государственный миграционный надзор». Представляется, что такое наименование деятельности по реализации функции государственного управления в сфере миграции наиболее адекватно отражает сущность рассматриваемого вида управленческой деятельности уполномоченных органов и должностных лиц органов исполнительной власти [18, с. 75-86]. Федеральный государственный миграционный надзор следует определить как специальную функцию и вид государственной управленческой деятельности, выражающейся в проверке соблюдения миграционного законодательства поднадзорным объектом с последующим (при необходимости) инициированием процедуры применения мер государственного принуждения за его нарушение, осуществляемой уполномоченным органом исполнительной власти в отношении субъектов миграционных отношений независимо от их ведомственной подчиненности и формы собственности, не на-
106
ходящихся в отношениях подчиненности к надзирающему лицу.
Во-вторых, объектами федерального государственного миграционного надзора должны стать субъекты миграционно-правовых отношений, возникающих в сфере внутренней (социально-экономической), внешней, внешней трудовой и вынужденной миграции населения [19, с. 11-12]. Данный подход, безусловно, позволит формировать единую систему надзирающих субъектов и наделить их соответствующей компетенцией по реализации рассматриваемой управленческой функции и административно-юрисдикционной компетенцией.
В-третьих, в сфере внутренней (социально-экономической) миграции федеральный государственный миграционный надзор должен осуществляться за соблюдением гражданами Российской Федерации и должностными лицами порядка регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации; в сфере внешней миграции - за выездом (эмиграцией), въездом (иммиграцией), транзитным следованием через территорию Российской Федерации, порядком временного или постоянного проживания, временного пребывания иностранных граждан в Российской Федерации; в сфере внешней трудовой миграции - за привлечением и использованием труда иностранных работников, трудоустройства граждан Российской Федерации за пределами Российской Федерации; в сфере вынужденной миграции - за обоснованностью предоставления правового статуса и признания лица беженцем, вынужденным переселенцем, получения политического (территориального) или временного убежища на территории Российской Федерации.
И наконец, в-четвертых, законодательное обеспечение федерального государственного миграционного надзора в объеме, предложенном в рамках данной концепции, не может быть реализовано лишь в нормах Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (с изменениями и дополнениями) «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», так как содержание надзора в рассматриваемой сфере общественных отношений выходит за рамки правоотношений, регулируемых приведенным законом. Это обстоятельство «реанимирует», по нашему мнению, идею необходимости разработки Миграционного кодекса РФ, дискуссия о котором в административно-правовой науке имеет место уже давно [20, с. 139-143; 21, с. 13-18; 22, с. 5-15;
23, с. 80-83]. Именно в рамках кодифицированного нормативного правового акта уместно выделить раздел, посвященный особенностям осуществления данного вида надзора.
Рассмотренная функция государственного управления в сфере миграции должна найти отражение в разд. III Положения, где выделяются такие функции, как сбор, анализ, учет, планирование и прогнозирование, формирование приоритетных направлений, проектирование, реализация миграционной политики (целевых программ), подзаконное нормативно-правовое регулирование, представительство в иных государственных органах по миграционным вопросам, организация деятельности центрального аппарата и территориальных органов, координация деятельности органов государственной власти, местного самоуправления и институтов гражданского общества в сфере миграции, установление, обобщение и распространение практики работы по вопросам миграции, организация и ведение миграционных учетов, информирование, осуществление иных функций в сфере миграции. Анализ п. 10 Положения позволяет признать бессистемность изложения функций и полномочий. Очевидно, что для реализации предоставленных функций органа ему предоставляются определенные полномочия, выражающие права и обязанности данного органа. Возникает ситуация, когда определенная функция реализуется посредством комплекса полномочий и, наоборот, одно и то же полномочие направлено на осуществление ряда функций, при этом возникают и крайне негативные ситуации, когда функция недостаточно обеспечена полномочиями, предоставленными ГУВМ МВД России, например, в п. 10.6 необходимо полномочие не только участия, но осуществления перспективного и текущего планирования и т.д.; в пункте 10.7 уместно отметить не только полномочие по обобщению практики, но и ее внедрение в повседневную деятельность подразделений ГУВМ МВД России и др.
Вряд ли будет полноценным формирование системы задач ГУВМ МВД России, определенных в виде организации, обеспечения и координации. Как известно, организация, обеспечение и тем более координация не есть задачи органа управления, а представляют собой их функции, причем функции обязательные. Осмелимся заметить, что задачи управления в сфере миграции предопределяются целями этой деятельности и, как следствие, требуют формулирования, исходя из видов миграционных потоков, на которые уполномочены воздействовать миграционные органы.
107
К сожалению, в Положении не решен вопрос о социальной адаптации мигрантов, роли ГУВМ МВД России в реализации программы переселения соотечественников. Представляется, что для повышения эффективности управленческой деятельности ГУВМ МВД России и его территориальных органов и подразделений необходима кардинальная переработка рассматриваемого Положения.
2. Не вполне обоснованы основные цели государственной миграционной политики. Логическим продолжением предыдущей проблемы обеспечения миграционной безопасности, по нашему мнению, являются сформулированные цели государственной миграционной политики.
Так, в п. 21 Концепции государственной миграционной политики РФ на период до 2025 г. в качестве цели деятельности государственного механизма в сфере миграции определяются обеспечение национальной безопасности страны, максимальная защищенность, комфортность и благополучие населения Российской Федерации - это первичная цель, а затем выделяются стабилизация и увеличение численности постоянного населения Российской Федерации и содействие обеспечению потребности экономики Российской Федерации в рабочей силе, модернизации, инновационном развитии и повышении конкурентоспособности ее отраслей. Адекватно этим целям должно не только формироваться миграционное законодательство, но и определяться государственно-управленческая компетенция, прежде всего органов управления миграцией. Все это так, но являются ли эти цели обоснованными в настоящий период? Они переходят из программы в программу, подвергаясь лишь незначительным редакциям. Если первая цель вполне обоснована, то две другие вызывают значительные нарекания. Так, цель стабилизации и увеличения численности постоянного населения Российской Федерации вызывает в научных кругах споры, связанные с решением вопроса: не приведет ли она (такая цель) - а в некоторых регионах уже привела - к этнодемографическому дисбалансу? [24, с. 24-29]. Тем более, что весьма высокий миграционный прирост, влекущий этнодемографический дисбаланс, реально угрожает не только миграционной, но и национальной безопасности государства. Представляется необходимым признать и другой момент: наше государство не вполне исчерпало ресурс наращивания населения страны за счет реализации научно обоснованной и экономически поддержанной демографической политики. Другой весьма спорной остается проблема
привлечения в страну иностранных работников в целях обеспечения потребности экономики в рабочей силе, модернизации, инновационном развитии и повышении конкурентоспособности ее отраслей. Данная цель сформулирована весьма широко. В одной части сделан упор на привлечение рабочей силы для развития экономики, а в другой - такой рабочей силы, которая бы обеспечила модернизацию, инновационное развитие и т.д. В части привлечения высококвалифицированных работников в экономику России преследуемая цель не вызывает возражения. Но остается дискуссионным вопрос о привлечении социально не адаптируемых, низкоквалифицированных работников, преимущественно из государств СНГ. В связи с этим ученые обоснованно отмечают, что социально не ориентированный бизнес стремится «...получать максимальную прибыль за счет низкооплачиваемых и зачастую полностью бесправных иностранных трудовых мигрантов в ущерб работоспособной части российского населения, имеющего более высокие требования к уровню своей заработной платы, социальной обеспеченности и условиям труда» [25, с. 76]. Представляется, что именно этот интерес и лоббизм со стороны бизнеса влечет к формулированию рассматриваемой цели миграционной политики. Между тем следует отметить, что данные Росстата России свидетельствуют об ином. Приведем некоторые данные, опровергающие отмеченную цель государственной миграционной политики: число созданных рабочих мест: 2010 г. - 2982,7 тыс.,
2014 г. - 3834,6 тыс., 2015 г. - 2719,6 тыс., 2016 г. - 3078,4 тыс.; число требуемых на вакантные рабочие места: 2015 г. - 812211, 2016 г. - 814689; численность не занятых трудовой деятельностью граждан, зарегистрированных в органах службы занятости населения:
2010 г. - 1740,7 тыс. чел., 2014 г. - 1025,5 тыс. чел.,
2015 г. - 450,2 тыс. чел., 2016 г. - 1020,8 тыс. чел.; численность признанных безработными: 2010 г. - 1589,4 тыс. чел., 2014 г. -883,3 тыс. чел., 2015 г. - 1001,2 тыс. чел., 2016 г. -894,6 тыс. чел.; заявленная потребность в работниках: 2010 г. - 981,9 тыс. чел., 2014 г. -1396,4 тыс. чел., 2015 г. - 1135,2 тыс. чел.,
2016 г. - 1175,6 тыс. чел.; численность иностранных граждан, имевших действующее разрешение на работы: 2011 г. - 1027,9 тыс. чел., 2014 г. -1043,8 тыс. чел., 2015 г. - 182,4 тыс. чел., 2016 г. - 143,9 тыс. чел.; численность иностранных граждан, получивших патент на осуществление трудовой деятельности:
2011 г. - 764,9 тыс. чел., 2014 г. - 2134,1 тыс. чел.,
108
2015 г. - 1685,3 тыс. чел., 2016 г. - 1581,0 тыс. чел.; численность иностранных граждан - высококвалифицированных специалистов, имеющих действующее разрешение на работы: 2014 г. - 26523 чел., 2015 г. - 33669 чел., 2016 г. -15434 чел. [26]. Анализ приведенных данных наглядно показывает несостоятельность определенной в государственной миграционной программе цели. Причем следует отметить недостаточный (низкий) уровень привлечения иностранных граждан - высококвалифицированных специалистов, в связи с чем уместно говорить о такой цели государственной миграционной политики, как привлечение высококвалифицированных специалистов - соотечественников, проживающих за рубежом. Очевидно, что эта цель не может быть решена лишь правовыми и организационные средствами государственной миграционной политики.
«.Давно пора взять иной курс: не заполнять из года в год свободные ниши низкоквалифицированными работниками из-за рубежа, а модернизировать и автоматизировать рабочие места, сделать их более привлекательными для россиян, и в строительстве, и в жилищно-коммунальном, и в сельском хозяйстве, во многих других сферах эта задача вполне выполнима, иначе за счет мигрантов мы будем и дальше культивировать отсталые технологии. Прежде всего, необходимо создавать экономические условия, при которых будут востребованы специалисты высокой квалификации, научные работники, инженеры. Именно такие трудовые ресурсы мы и должны привлекать из-за рубежа» [27, с. 6-7]. В связи с этим считаем необходимым скорректировать цели государственной миграционной политики: обеспечение национальной безопасности страны, максимальная защищенность, комфортность и благополучие населения Российской Федерации; привлечение высококвалифицированных работников из числа соотечественников, проживающих за рубежом, и иностранных граждан; предупреждение, выявление и пресечение незаконной миграции в Российской Федерации.
3. Несовершенство и сложность административно-правового регулирования миграци-онно-правовых режимов управления миграционными процессами. Несмотря на то, что проблема миграционно-правовых режимов достаточно исследована в современной отечественной административно-правовой науке [28, с. 79-81; 14; 29, с. 27-30; 30; 31], нормативное обеспечение функционирования всего многообразия миграционно-правовых режимов оставляет желать лучшего. Это прежде всего
обусловлено давно назревшей кодификацией миграционного законодательства [21, с. 106234; 32; 33, с. 153-156], что в конечном счете приведет к оптимизации нормативно-правового регулирования миграционно-правовых режимов государственного управления миграцией населения.
Исходя из предложеннойранее функциональной системы миграционно-правовых режимов: общие, регистрационные, разрешительные, правопредоставительные, запретительные и смешанные, где каждая из приведенных основных групп миграционно-правовых режимов в свою очередь дифференцировалась на подвиды режимов [14, с. 106-234], считаем, что будущий кодифицированный закон, направленный на формирование и реализацию государственной миграционной политики, должен отразить содержание общих миграционно-правовых режимов (режима максимального миграционного благоприятствования, режима миграционного благоприятствования, режима наименьшего миграционного благоприятствования и режима миграционного моратория) и миграционно-пра-вовых режимов, функционально обслуживающих основные виды миграционных потоков (внутренней (социально-экономической), внешней, внешней трудовой и вынужденной миграции населения). Именно закрепление в кодифицированном акте целостного и единого миграционно-правовых режимов внутренней (социально-экономической), внешней, внешней трудовой и вынужденной миграции населения позволит построить эффективный механизм управления миграционными процессами. При этом для данных режимов должны быть нормативно определены: цель режима, соответствующая цели государственной миграционной политики; принципы функционирования режима; объект миграционно-правового режима; круг субъектов миграционно-правового режима; система миграционных правил поведения сторон миграционного правоотношения (т.е. права и обязанности); административно-регулятивные и административно-принудительные меры осуществления режима; административные процедуры осуществления режима; правовые и организационные гарантии осуществления режима.
«.В идеале административно-правовые режимы должны устанавливаться во всех случаях федеральными законами, ибо режимные нормы регламентируют многоуровневые общественные отношения, касаются широких и различных слоев населения, призваны защищать общество от противоправных посягательств»
109
[34, с. 109]. К сожалению, вынуждены констатировать, что действующее миграционное законодательство не обеспечивает миграционную безопасность Российской Федерации из-за своей сложности и многоплановости (здесь применяется экстенсивный способ) правового регулирования миграции населения. Еще более сложной является практика осуществления этого регулирования, что в конечном счете влечет к коррупционности при реализации государственной миграционной политики по тем или иным миграционным потокам, а порой к банальной «чиновничьей волоките».
4. Фактор социальной напряженности, вызванный нестабильностью миграционных процессов. На первый взгляд может показаться, что данная проблема является проблемой для экономистов, социологов и политологов. Но это лишь на первый взгляд, поскольку нестабильность миграционных процессов выступает катализатором социальных конфликтов в обществе, угрожает миграционной безопасности государства. Факторами такой нестабильности признаются: моноэтнический состав и высокий уровень мигрантов в определенной местности; высокий уровень незаконной миграции в регионе; ухудшение этнополитиче-ской ситуации, нарастание экстремистских националистических проявлений в различных субъектах Федерации и в стране в целом; негативное отношение к мигрантам коренного населения тех регионов России, в которые они прибывают и расселяются, и т.п. [35, с. 1081-1093; 7, с. 8-20].
Считаем, что стабилизация миграционных процессов с использованием административно-правового механизма реализации государ-
1. Степашин С. В. Современные проблемы обеспечения безопасности человека и общества // Вестн. С.-Петерб. ун-та МВД России. 1999. № 3.
2. Кулаков О.М. Миграционная политика и национальная безопасность современного Российского государства: политико-правовое исследование: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007.
3. Собр. законодательства РФ. 2016. № 1, ч. II. Ст. 212.
4. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации: утв. Указом Президента РФ от 31 дек. 2015 г. № 683 // Собр. законодательства РФ. 2016. № 1, ч. II. Ст. 212.
5. Ивахов П.И., Малышев Е.А. Влияние нелегальной миграции на национальную безопас-
ственной миграционной политики заключается в комплексном сочетании и применении общих и функциональных миграционно-правовых режимов управления миграцией (например, введение режима наименьшего миграционного благоприятствования или режима миграционного моратория в определенном регионе и в рамках функционального миграционно-право-вого режима внешней или внешней трудовой миграции применение мер ограничения или полного запрета на расселение мигрантов). Кроме того, отдельными учеными справедливо обосновывается необходимость введения обязательной биометрической регистрации мигрантов в Российской Федерации, что будет способствовать не только выявлению и предупреждению незаконной миграции, но и окажет помощь в решении иных проблем работы с мигрантами (например, установление личности мигранта) [36, с. 22-24]. Здесь нельзя не упомянуть и об административно-правовых мерах социальной адаптации и интеграции мигрантов в российское общество, применения в необходимых случаях миграционной амнистии и т.п.
Таким образом, с точки зрения науки административного права ряд принципиально важных вопросов миграционной безопасности Российской Федерации до сих пор остается вне сферы научно-правового анализа. Приведенную выше проблему можно было бы развивать и далее, предлагая различные административно-правовые меры по стабилизации миграционной ситуации в отдельных регионах и стране в целом. Между тем, по нашему мнению, она нуждается в отдельном системном исследовании.
1. Stepashin S. V. Contemporary issues of human security and society // Bull. of St. Petersburg university of Russian MIA. 1999. № 3.
2. Kulakov O.M. Migration policy and national security of modern Russian state: Political-legal research: auth. abstr.... Candidate of Law. Kazan, 2007.
3. Coll. of legislation of the Russian Federation. 2016. № 1, pt. II. Art. 212.
4. The National security strategy of the Russian Federation: approved by the Decree of the President of the Russian Federation d.d. Dec. 31, 2015 № 683 // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2016. № 1, pt. II. Art. 212.
5. Ivakhov P.I., Malyshev E.A. Effect of illegal immigration on national security: the experience of administrative-legal regulation of migratory
110
ность: зарубежный опыт административно-правового регулирования миграционных процессов // Модель общества и национальная безопасность: материалы Междунар. на-уч.-практ. конф., 5 февр. 2010 г. / под науч. ред. А.Н. Соколова. Калининград, 2010.
6. Степанов А. В. Миграционная безопасность Российской Федерации на современном этапе: содержание, проблемы, предложения // Административное право и процесс. 2013. № 3.
7. Гирько С.И., Сандугей А.Н. О реализации Концепции общественной безопасности в Российской Федерации в области противодействия угрозам в миграционной сфере // Современный юрист. 2014. № 4.
8. Сиденко А. Г. Обеспечение экономической безопасности мегаполиса инструментами миграционной политики (на примере г. Санкт-Петербург): дис. ... канд. экон. наук. СПб., 2014.
9. Семенова А. В. Современное состояние миграционной безопасности Российской Федерации // Административное право и процесс. 2016. № 2.
10. URL: www.kremlin.ru по сост. на 13.06.2017.
11. Жеребцов А.Н. Понятие и основные элементы механизма формирования и реализации правовой миграционной политики России // Рос. Юстиция. 2007. № 4.
12. Жеребцов А.Н. Теоретико-правовые аспекты реализации миграционной политики Российской Федерации // Рос. Юстиция. 2007. № 3.
13. Жеребцов А. Н.Миграционно-правовыере-жимы: теория и практика административно-правового регулирования. Волгоград, 2009.
14. Жеребцов А.Н. Авторская концепция административно-правового регулирования миграционных отношений в Российской Федерации // Миграционное право. 2011. № 1.
15. Собр. законодательства РФ. 2016. № 15. Ст. 2071.
16. О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля: федер. закон от 26 дек. 2008 г. № 294-ФЗ (с изм. и доп.) // Собр. законодательства РФ. 2008. № 52, ч. 1. Ст. 6249.
17. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 03.05.2018).
18. Жеребцов А.Н. Государственный контроль и надзор за осуществлением административных процедур // Административно-правовое регулирование правоохранительной деятельности: теория и практика: V Всерос. науч.-практ. конф., посвященная 60-летию доктора юридических
processes //Model of society and national security: proc. of the intern. sci.-practical conf., Febr. 5, 2010 /sci. ed. by A.N. Sokolov. Kaliningrad, 2010.
6. Stepanov A.V. Migration security of the Russian Federation at the present stage: content, problems, suggestions // Administrative law and process. 2013. № 3.
7. Girko S.I., Sandugej A.N. On implementation of the concept of public security in the Russian Federation in the field of counteraction to threats in the migration sphere // Modern jurist. 2014. № 4.
8. Sidenko A.G. Economic security megacity migration policy instruments (for example, St. Petersburg): diss. ... Candidate of Economics. St. Petersburg, 2014.
9. Semenova A.V. Modern state migration security of the Russian Federation //Administrative law and process. 2016. № 2.
10. URL: www.kremlin.ru at 13.06.2017.
11. Scherebzov A.N. Concept and basic elements of the mechanism of formation and realization of legal migration policy of Russia // Russian justice. 2007. № 4.
12. Scherebzov A.N. Theoretical and legal aspects of the implementation of migration policy of the Russian Federation // Russian justice. 2007. № 3.
13. Scherebzov A.N. Migration legal regimes: theory and practice of administrative-legal regulation. Volgograd, 2009.
14. Scherebzov A.N. Author's concept of administrative and legal regulation of migratory relations in the Russian Federation // Migration law. 2011. № 1.
15. Coll. of legislation of the Russian Federation. 2016. № 15. Art. 2071.
16. On the protection of the rights of legal persons and individual entrepreneurs at carrying out of state control (supervision) and municipal control: fed. law № 294-FL d.d. Dec. 26, 2008 (with amendments) // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2008. № 52, pt. 1. Art. 6249.
17. URL: http://www.consultant.ru/ (date of access: 03.05.2018).
18. Scherebzov A.N. State control and supervision of the administrative procedures // Administrative-legal regulation of law enforcement: theory and practice: V all-Russian sci.-practical conf. devoted to the 60 anniversary of doctor of law Viktor Vasilievich Denisenko. Krasnodar, 2016.
19. Scherebzov A.N. Concept of administrative legal relations regulating migration in the Russian Federation (complex analysis of theory and practice): auth. abstr.... Dr of Law. Moscow, 2009.
20. Scherebzov A.N. Legal regulation of migratory relations and genesis of conservative legal migration policy of the Russian Federation. Krasnodar, 2007.
111
наук Виктора Васильевича Денисенко. Краснодар, 2016.
19. Жеребцов А.Н. Концепция административно-правового регулирования миграционных отношений в Российской Федерации (комплексный анализ теории и практики): ав-тореф. дис. д-ра юрид. наук. М., 2009.
20. Жеребцов А.Н. Правовое регулирование миграционных отношений и генезис консервативной правовой миграционной политики Российской Федерации. Краснодар, 2007.
21. Жеребцов А.Н. Кодификация миграционного законодательства как правовая основа формирования миграционной политики Российской Федерации // Рос. юстиция. 2008. № 2.
22. Андриченко Л. В. Проблемы систематизации миграционного законодательства // Журн. рос. права. 2014. № 12.
23. Ожкало И. В. Проблемы правового регулирования миграции в РФ и перспективы их решения // Административное право и процесс. 2017. № 1.
24. Савельев А.Н. Современная миграция: власть, законодательство, этнополитика // Национальный интерес. 2003. № 2.
25. Вахаев Х.М., Алексеев С. В. Трудовая миграция и национальная безопасность России // Право и безопасность. 2011. № 3-4.
26. Труд и занятость в России 2017: стат. сб. М., 2017.
27. Матвиенко В.И. Материалы заседания Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации на тему «Проблемы миграции внутри и вокруг России» // Аналитический вестн. Совета Федерации Федерального Собрания РФ. 2015. № 48.
28. Жеребцов А.Н. Миграционно-правовые режимы: понятие и виды // Современное право. 2008. № 1.
29. Жеребцов А.Н. Административно-правовой метод воздействия на миграцион-но-правовые отношения // Современное право. 2009. № 5.
30. Малышев Е.А. Внешняя трудовая миграция в Российской Федерации: теория, история, административно-правовые методы государственного управления. М., 2015.
31. Малышев Е.А. Государственное управление в сфере внешней трудовой миграции: теория и практика. М., 2017.
32. Малышев Е.А. Административно-правовые средства регулирования внешней трудовой миграции в Российской Федерации. 2-е изд., стер. М., 2016.
33. Малышев Е.А. О материальных и процессуальных формах реализации методов государственного управления в сфере внешней трудовой миграции // Вестн. Краснодар. унта МВД России. 2016. № 2.
21. Scherebzov A.N. Codification immigration laws as the legal basis for the formation of the migration policy of the Russian Federation // Russian justice. 2008. № 2.
22. Andrichenko L. V. Problems of systematization of migration legislation // Journal of Russian law. 2014. № 12.
23. Ozhkalo I.V. Problems of legal regulation of migration in the Russian Federation and prospects for their solution // Administrative law and process. 2017. № 1.
24. Savelyev A.N. Contemporary migration: power, legislation, ethnopolitics //National interest. 2003. № 2.
25. Vahayev H.M., Alekseev S.V. Labour migration and the national security of Russia // Law and security. 2011. № 3-4.
26. Work and employment in Russia to 2017: statistical coll. Moscow, 2017.
27. Matvienko V.I. Materials of meeting the scientific and expert Council under the speaker of the Federation Council on the theme «Migration in and around Russia» // Bull. of the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation. 2015. № 48.
28. Scherebzov A.N. Migration legal regimes: concept and types //Modern law. 2008. № 1.
29. Scherebzov A.N. Administrative and legal method of influence on migration and legal relations // Modern law, 2009. № 5.
30. Malyshev E.A. External labour migration in the Russian Federation: theory, history, legal and administrative methods of public administration. Moscow, 2015.
31. Malyshev E.A. State control in the sphere of external labour migration: theory and practice. Moscow, 2017.
32. Malyshev E.A. Legal and administrative means of regulating external labour migration in the Russian Federation. 2nd ed., ster. Moscow, 2016.
33. Malyshev E.A. On substantive and procedural forms implementation approaches to public management in the sphere of external labour migration // Bull. of Krasnodar university of Russian MIA. 2016. № 2.
34. Nozdrachev A.F. Modern meaning of «administrative and legal» mode // Journal of Russian law. 2017. № 2.
35. Bessarabov V.G. Providing prosecutors of legality in the sphere of migration // Lex russica. 2013. № 10.
36. Kolotushkin S.M., Egelskij V.A. To the issue of technologies for creating universal compulsory biometric registration in Russia // Criminal-executive system: law, economy, management. 2016. № 2.
112
34. Ноздрачев А.Ф. Современное содержание понятия «административно-правовой режим» //Журн. рос. права. 2017. № 2.
35. Бессарабов В. Г. Обеспечение органами прокуратуры законности в сфере миграции // Lex russica. 2013. № 10.
36. Колотушкин С.М., Егельский В.А. К вопросу о технологии создания системы всеобщей обязательной биометрической регистрации в России // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2016. № 2.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Жеребцов Алексей Николаевич, доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры административной деятельности ОВД Краснодарского университета МВД России; e-mail: [email protected];
Малышев Евгений Александрович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHORS
A.N. Zherebtsov, Doctor of Law, Associate Professor, Professor of the Chair of Administrative Activity of Internal Affairs Agencies of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: @mail.ru;
E.A. Malyshev, Candidate of Law, Associate Professor, Assistant Professor of the Chair of Public Law Disciplines of North-west branch of the Russian State University of Justice; [email protected]
113
