CC BY
53УДК [94(47)+323+639.24] (985) "17|18" (045) ББК 63.3(2)521(001)+47.3(001)
Т. С. Минаева
МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ В ЖИЗНИ РУССКИХ ПРОМЫШЛЕННИКОВ НА ШПИЦБЕРГЕНЕ В XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Ключевые слова: освоение Арктики, зверобойные промыслы, повседневность, мировоззрение.
T. S. Minaeva
MYTHS AND REALITIES IN THE LIFE OF RUSSIAN MAMMAL HUNTERS ON SVALBARD IN THE XVIII - THE FIRST HALF OF THE XIX CENTURY
Keywords: Arctic development, mammal hunting, daily life, outlook.
Поморские промыслы, их особенности и значение для развития Русского Севера всегда привлекали внимание исследователей. Историки, культурологи, этнологи стремились обосновать различные взгляды по вопросу о формировании поморского населения, специфике их жизни и деятельности [2; 4; 5; 11; 13]. Однако только некоторые авторы обращали внимание на особенности мировоззрения и мировосприятия участников арктических промыслов [3; 6; 21; 22]. Среди причин, затрудняющих изучение этого явления, - малочисленность архивных документов и памятников духовной культуры, сложность проведения полевых исследований в связи с удаленностью архипелага от материка и принадлежностью его Норвегии.
Социальный и этнический состав участников не был однородным в различные исторические периоды, но особенности их предпринимательской деятельности накладывали отпечаток на их представление об окружающем их мире, обусловливали специфику мировоззрения. Изучение отношения людей к окружающему миру, мотивов их поведения, оценок своего образа жизни, поступков и действий может не только дать картину историко-культурного развития, но и помочь в историко-экономических исследованиях. Сохранившиеся материальные памятники народной культуры, а
также зафиксированные в письменных источниках ХУШ-Х1Х вв. народные песни и традиции позволяют создать представление о мировосприятии промышленников, занимавшихся грумантскими промыслами, что в свою очередь позволяет выявить определенные тенденции в их развитии, уточнить особенности их организации и проведения.
Жизнь промышленников, как и в целом северного крестьянства, была связана с христианским церковным календарем. Но отношение к праздникам определялось степенью религиозности промышленников. Так, например, А. Харитонов в 1849 г. написал в журнале «Отечественные записки», что архангельские промышленники выезжают на Грумант с праздника Ильи-пророка (т. е. с 20 июля), пристают к берегу после Ивана Постного (29 августа), с Ивана Постного до Козьмы и Домиана (27 сентября) стараются запасти оленье мясо, а с Козьмы и Домиана и до Сретенья (2 февраля) - «света не видят» [22, с. 285-286]. Эти сведения стали использовать другие авторы, что создало представление в историографии о строгом почитании церковных праздников всеми участниками промыслов и организации их в соответствии с церковным календарем [16, с. 6; 19, с. 229]. В реальности все происходило иначе. На промыслы выезжали в зависимости от времени освобождения Северной Двины и Белого моря ото льда: се-
зона промыслов (летнего или зимнего); от расположения становища на Шпицбергене, так как западные и южные берега и заливы освобождались ото льда уже в мае-июне, а восточные - в конце лета; от длительности остановок в пути. Таким образом, жители Колы отправлялись на промыслы уже с конца мая, а жители Онеги, Кеми и Архангельска - с начала июня. Конечно, чтобы вернуться домой осенью того же года с хорошей добычей, нужно было выйти как можно раньше, но, как показывают документальные материалы, на зимние промыслы также часто отправлялись уже в июне [1. Л. 16; 8; 9. Л. 130; 18]. Прибыв на архипелаг, промышленники начинали заготовку оленьего мяса, одновременно охотились на белых медведей. Полярная ночь наступала с конца октября (а не с конца сентября), но заканчивалась действительно к Сретенью.
Суровые условия зимовок на Шпицбергене оказывали влияние и на соблюдение Великого поста. Он приходился, как правило, на самое тяжелое время, когда ослабленные и уставшие после длительной полярной ночи охотники должны были готовиться к добыче морского зверя, требовавшей быстрой реакции, силы и ловкости. В условиях арктических промыслов исключения из строгого поста делали даже староверы. В правилах, действовавших в XVIII в. в Выголексинском поморском общежитель-стве для пребывающих на Груманте, указывалось, что в период 40-дневного поста нельзя есть рыбу по субботам и воскресеньям, кроме особых ситуаций - «великих нужд», но в эти же дни можно было употреблять в пищу сливочное масло [7, N° 48].
По-разному относились промышленники и к запретам на работу в церковные праздники. По одним сведениям, в праздник Благовещенья (25 марта) охотой и ловом не занимались, по другим - считалось, что работать можно только со второй половины дня. «Одни промышленники считали, что праздничная работа «впрок нейдет», другие говорили: «Даст бог празднички, даст бог и радость (в промысле) и промышляли» [3, с. 94]
Результаты экспедиций на Шпицберген зависели от многих условий. Немаловажное значение имели состав участников, их опытность и поведение во время экспедиции. В середине XIX в. А. Харитонов представил неприглядную картину сборов команды:
«Вот эта толпа, собравшаяся в Архангельске, гремящая деньгами, это - Груман-ланы. В толпе, как вы видите, восемнадцать человек, одетых один хуже другого, и только девятнадцатый, расхаживающий поодаль, кажется одетым порядочнее прочих. Это главный член! (вояжа - лоцман, или носник, или корщик. Он владеет доверием хозяина судна относительно промыслов; он принимает от хозяина съестные припасы, примерно, на полтора года, он же направляет ход судна к цели. Этот корщик получит от хозяина судна чистого барыша не менее 1000 рублей (ассигнациями) за вояж; кроме того, он, как сметливый и расторопный мужик, не обделит себя, продав где-нибудь по сю сторону Нордкапа хозяйские харчи: мясо там будет оленье, - рассуждает он... «ржаной муки, как не смекай, много будет по три куля на человека: можно оставить по два»... - и девятнадцать кулей ржаной муки продано. На вырученные деньги, человеколюбивый корщик покупает работникам четыре-пять ведер вина, и все забыто» [22, с. 284].
Похожее описание встречается в песне, записанной С. В. Максимовым во время поездки по Мезени у старика, участвовавшего в промыслах, вероятно, не позднее начала XIX в. [14, с. 459-460]:
Мы друг с другом сговорились И на Грумант покрутились Контракты заключили И задатки получили. Прощай летние гулянки: Под горою стоят барки! Мы гуляли день и два, Прогулялись донага. Деньги все мы прогуляли; Наши головы болят, Поправиться хотят.
И далее:
Океан-море прошли До Варгаева дошли. Мы на гору выезжали, Крепка рому закупали; Мы до пьяна напивались, Друг со дружкой подрались.
По архивным документам, отражающим условия контракта Беломорской акционерной компании с экипажами судов в начале XIX в., до 3/4 экипажа нанимались на Грумант за минимальный размер пая (доли от полученного дохода) - 1/3 ужина, что в итоге равнялось 40-50 руб. Кормщик, от которого зависели благополучное плавание, размещение промышленников в удобной бухте на Шпицбергене, организация их жизни и деятельности, получал в среднем 2 ужины - 200-300 руб. Большинство участников промыслов, таким образом, представляли собой безработное население. От них требовалось только здоровье, сила, умение грести и, по возможности, охотничьи или зверобойные навыки. Это подтверждается воспоминаниями С. К. Суханова, известного русского камнетеса, происходившего из бедной крестьянской семьи и подрядившегося на шпицбергенский промысел в 1784-1785 гг. ради заработка [20, с. 195-204]. В таких экспедициях часто отсутствовала взаимовыручка, нередкими были случаи гибели промышленников.
В арктических промыслах участвовали разные по составу, навыкам и поведению участников экспедиции. Например, опытные кормщики Беломорской компании А. Кожевников и А. Старостин обязательно брали с собой несколько проверенных и способных промышленников, которым полагалось по 1 ужине, и возвращались с богатой добычей. Кроме того, в XIX в. некоторые купцы стали запрещать командам судов употреблять на Груманте вино и пиво, так как многие из промышленников упивались и не занимались добычей зверя [12, с. 641]. Строгие правила поведения были характерны и для промышленников из Выговской старообрядческой обители, ежегодно отправлявшей суда на Грумант. Под угрозой
жесткого наказания, в том числе физического, им запрещалось брать с собой деньги, заниматься во время остановок в городах и селениях купле-продажей и меной, употреблять алкоголь. Так как во время гульбы другие промышленники часто продавали последнее, что имели, то специально указывалось: «У города будучи или где инде братиям одежды казенной ни старой, ни новой отнюд не продавати, а ежели кто то учинит - будет наказан жестоко» [7, N° 48]. При необходимости какой-либо обмен между собой или покупку можно было совершить только с благословения старосты.
В промыслах принимали участие не только мужчины, но и женщины. Старообрядческие женские нательные крестики XVШ-XIX вв. были найдены в захоронениях и остатках жилищных построек в разных частях архипелага: на юге и юго-западе Западного Шпицбергена, Земле Принца Карла, о. Эдж. В архивных документах сведений об участии женщин в грумантских промыслах XVIII-XIX вв. не сохранилось. Литые крестики, найденные на Шпицбергене, позволяют предположить, что именно Выговская обитель включала в свои промысловые поездки женщин.
Шпицберген в представлениях поморов не относился к христианскому миру, был местом господства темных сил, поэтому водружение православного креста являлось обязательным при прибытии к необитаемым частям острова. Промышленники часто сталкивались с трудностями в ходе плавания (штормами, льдами), с которыми даже опытные кормщики справлялись не всегда. Например, в 1805 г. потерпело крушение судно Беломорской компании с кормщиком А. Чураковым, утонуло 6 чел. В 1811 г. разбилось судно под управлением А. Старостина, команда спаслась, но почти вся добыча со Шпицбергена погибла [9. Л. 70-70об; 10. Л. 57об.]. В этих условиях водружение поклонных крестов могло быть связано не только с освящением нового места промысла, но и с благодарностью Богу за успешное завершение плавания или за спасение.
Христианская вера у русских промышленников сочеталась с мифическими представлениями о силах и явлениях природы. Шпицбергенские зимние промыслы были сложным испытанием для людей. Охотники и зверобои постоянно погибали от цинги, в ходе кораблекрушения, несчастного случая на охоте. Тяжелые условия жизни промышленников, в которых они вынуждены были находиться достаточно длительное время, способствовали сохранению дохристианских представлений о мире и созданию новых. Народные песни сохранили одушевленный образ Груманта - сурового батюшки, который мог дать удачу и награду или наказать не полюбившегося ему промышленника [14, с. 463]:
Ты, Грумант-батюшка, страшен, Весь горами обвышен, Кругом льдами окружен, На тебе нам жить опасно -Не пришла бы смерть напрасно...
Это песенное описание Шпицбергена с различными вариантами строк прочно прижилось среди промышленников. Таким же он предстает и в песне С. К. Суханова [20, с. 205]:
Грумант, угрюмый, прости! В родину нас отпусти, На тебе жить так страшно! Бойся смерти всечасно.
В представлениях промышленников Грумант наказывал за желание отделиться от команды, обособиться. Эта уверенность сформировалась из практического опыта пребывания на архипелаге, где судьба экспедиции во многом зависела от взаимопомощи ее участников, деятельности всего коллектива. Кроме того, в ходе зимовок, особенно во время полярной ночи, некоторые охотники стремились уйти от товарищей, чтобы найти пустую избу и спокойно поспать. Такое поведение было первым признаком цинги, от которой умирало много промышленников. По этим причинам
появилось среди верующего населения, постоянно находившегося в угрожающих жизни условиях, представление о наказании, которое мог наложить Грумант на промышленника. «Наказание Груманта» в реальности было закономерным следствием нарушения сложившихся правил поведения промышленников, обеспечивавших выживание и успех экспедиции.
Цинга служила одной из главных причин гибели зимовщиков. Ее боялись не меньше, чем встречи с белым медведем или бури на море. Цинга была таким же проявлением сил природы, несущим смерть, но невидимым. Этой болезнью не заболевали люди на материке, в христианском мире, она воспринималась как враждебная сила Груманта, поэтому о ней тоже появились сказания. Груманланы рассказывали, что цинга - старшая дочь царя Ирода, костлявое чудовище, и что у нее 11 сестер, по одной версии - девиц-красавиц, по другой - принимающих их обличье, чтобы соблазнить охотника и погрузить его в сладкий, но смертоносный сон. Все Иродиады одеты в белые рубашки без пояса, босы и простоволосы. Если какой-нибудь груманлан слишком затоскует о своей далекой невесте или жене, тогда в полночь явится к нему молоденькая Иродиада, принявшая обличие его подруги, уведет за собой и погубит.
Говорили, что увидеть Иродиад можно, когда вокруг острова разыграется буря и со свистом завоют каменные скалы с ущельями, тогда, в трепетном блеске северного сияния, на волнах показывается карбас на 11 уключин. В карбасе сидят грациозные Иродиады, на корме - старая цинга в саване, в руках с багром и похоронным голосом поется песня [15, с. 40]:
Нет здесь церковного пения, Нет ни попов, ни амвона, Нет колокольного звона: Наше кругом все владение.
Когда промышленники, наученные опытом, стали запасаться противоцинготными средствами, есть морошку и пить настой из
сосновых молодых ветвей, тогда и в сказаниях произошли изменения. Хор Иродиад пел уже иную песню [15, с. 40]:
Чую табачный здесь дух,
Морошку я кислую чую...
О, сестры, отваливай! Ух! -
Здесь я и ночь не ночую.
Еще одним злым духом Шпицбергена был Грумантский Пес. Чтобы задобрить его, промышленники должны были по прибытии на остров убить оленя-самца и бросить его на утес особой формы - «болван без шапки». Название возникло якобы из-за гибели возле этого утеса норвежского принца. Таким образом, сказание о Грумантском Псе связано с появлением норвежских промышленников на Шпицбергене, вероятно, от них пришел и образ черной собаки-оборотня. Но если черный пес и был заимствован из европейских верований, то сама легенда сочинялась и дополнялась уже русскими зверобоями. Грумантский Пес имел все, о чем мечтали русские промышленники. Он всегда был окружен красавицами, сестрами старухи-цинги. В каменной пещере устроил себе баню, где парился с вениками. Имел возможность в виде ветра свободно гулять по водам океана и любил устраивать пиршества. Если у него оскудевал запас вина, он перелетал северным ветром на Нордкап и ждал там суда с ромом и спиртом. Когда суда подплывали к Нордкапу, он надувал паруса резким южным ветром, ломал снасти и суда, а бочки с ромом и спиртом гнал волнами на свой каменный остров.
Охотник, желающий получить помощь Грумантского Пса, ночью, в новолуние, должен был отправиться один в пещеру «болвана без шапки». Там очертить ножом возле себя круг и воткнуть нож за его чертой. Через некоторое время он услышит лай, неслышный никому другому, а потом в пещеру вбежит огромный черный пес. С этого момента он будет своим лаем водить охотника по острову и пригонит к нему множество оленей, песцов, наведет на громадное количество гагачьих гнезд. Но если этот промышленник умрет на Шпицберге-
не, его тело, зарытое в землю или засунутое в щель горы, останется неповрежденным. По другой версии сказания, Грумантский Пес никогда не разрешит забрать добычу с острова и не отпустит охотника домой [17, с. 60; 22, с. 283-284].
Приведенные примеры показывают, что мифы и реальность тесно переплетались в жизни русских промышленников на Гру-манте. Дохристианские верования в высшие силы природы сохранялись и укреплялись в ходе зверобойных промыслов. Сложные природные условия, часто возникавшие ситуации, связанные с опасностью для жизни, постоянно присутствующее чувство одиночества и оторванности от родных и близких, ощущение человеческой слабости перед силами природы, низкий уровень образованности большинства участников промысла -все это вместе взятое оказывало влияние на мировоззрение промышленников. Верования в темные силы острова и его одушевление базировались на изначальном человеческом страхе перед смертью и традиционной картине мира православного человека, в которой незнакомые нехристианские земли таили в себе зло и были населены всякими чудовищами. По мере развития промыслов складывались правила организации экспедиций и выживания зимовщиков, которые вплетались в содержание сказаний в виде наказания за их нарушение со стороны высших природных сил архипелага. В целом синкретизм сознания русских промышленников был типичным явлением. Можно предположить, что для староверов христианская вера и традиции играли большую роль в повседневной жизни на архипелаге, чем для других участников промысла. Кроме того, там, где староверам помогали справляться с трудностями глубокая православная вера и жесткие установленные правила общины, другим экспедициям приходили на помощь суеверия. Страх неминуемой смерти, которую мог наслать Грумант и его злые духи, заставлял следовать правилам выживания зимовщиков в тех случаях, когда общественные запреты и порицания не действовали. Поэтому сказания о Груманте появились не только вслед-
ствие освоения промышленниками новых земель, но и в связи с необходимостью закрепить в сознании участников экспедиций
требования к их поведению и создать представления о человеческих качествах, необходимых для успеха предприятия.
Библиографический список
1. Атлас Архангельской губернии с топографическими, историческими, економическими и камеральными описаниями. 1797 г Ч. 1 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// kolamap.ru/library/1797_kola_.htm .
2. Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. / М. И. Белов // История открытия и освоения Северного морского пути. - Т. 1. - М., 1956.
3. Бернштам Т. А. Народная культура Поморья / Т. А. Бернштам. - М., 2009.
4. Бернштам Т. А. Поморы. Формирование группы и система хозяйства / Т. А. Бернштам. -Л., 1978.
5. Булатов В. Н. Русский Север / В. Н. Булатов. - Архангельск, 1999.
6. Власова И. В. Народное сознание и культура севернорусского населения / И. В. Власова // Очерки русской народной культуры. - М., 2009. - С. 113-196. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.social-anthropology.ru/node/152
7. Выгорецкий Чиновник. Сборник подлинных документов (подлинник И. Н. Заволоко) первых десятилетий XVIII в., составленных для управления повседневной жизнью Выголек-синского поморского общежительства. [Тексты под редакцией Г. В. Маркелова]. - СПб., 2008 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.liveinternet.ru/users/1160909/ post294252941
8. ГААО (Гос. арх. Архангельской области). - Ф. 4. - Оп. 9. - Д. 86.
9. ГААО. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 6.
10. ГААО. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 336.
11. Данилевский Н. Я. Исследования о состоянии рыболовства в России / Н. Я. Данилевский. -Т. VI. - СПб., 1862.
12. Допросы русских промышленников о Шпицбергене // Дух журналов. - 1818. - № 21. - С. 634-646.
13. Культура русских поморов / В. В. Ануфриев, Э. Л. Базарова, Н. В. Бицадзе [и др.]. - М., 2013.
14. Максимов С. В. Год на Севере / С. В. Максимов. - Архангельск, 1984.
15. Минаев Д. И. Рассказ пленника. Из записок о хивинской экспедиции 1839 г. / Д. И. Минаев // Историческая библиотека. - 1879. - № 11. - C. 1-55. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820-1840/Minaev/text.htm
16. Минаева Т. С. Поморские промыслы на Шпицбергене в конце XVIII-первой половине XIX века / Т. С. Минаева // Экономическая история. - 2013. - № 1. - С. 6-13.
17. Обручев С. В. Русские поморы на Шпицбергене / С. В. Обручев. - М., 1964.
18. Орлов В. Л. Поморское сказание о Груманте / В. Л. // Сов. Арктика. - 1938. - № 1. -С. 59-63. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.ex-jure.ru/freelaw/news. php?newsid=653.
19. Русские промышленники на Шпицбергене // АГВ. 1852. № 48.
20. Самойлович Р. Остров Шпицберген и первая русская научно-промышленная экспедиция / Р. Самойлович // Известия АОИРС. - 1913. - № 5.
21. Свиньин П. П. Приключения Суханова, русского природного ваятеля / П. П. Свиньин // Отечеств. записки. - 1818. - Т. 1. - С. 188-219.
22. Теребихин Н. М. Сакральная география Русского Севера. Метафизика Севера / Н. М. Тере-бихин. - Архангельск, 2004.
23. Харитонов А. Архангельские промышленники на Груманте (Шпицбергене) / А. Харитонов // Отечественные записки. - 1849. - Т. LXVI. - С. 282-298.
Поступила в редакцию 11 марта 2014 г.
Сведения об авторе
Минаева Татьяна Станиславовна - профессор кафедры отечественной истории Института социально-гуманитарных и политических наук Северного (Арктического) федерального университета им. М. В. Ломоносова. Область научных интересов: внешняя торговля России XVIII-XIX вв.; история Швеции XVIII в.; освоение Шпицбергена поморами и норвежцами в XVIII-XIX вв.
E-mail: t.minaeva@narfu.ru
