CC BY
121
15. Spengemann William C. The Forms of Autobiography: Episodes in the History of a Literary Genre / William C. Spengemann. New Haven: Yale University Press, 1980.
16.Van Der Beets R. The Indian Captivity Narrative: An American Genre / R. Van Der Beets. Lanham, MD: University Press of America, 1984.
17.When Brer Rabbit Meets Coyote: African -Native American Literature / ed. by Jonathan Brennan. Urbana: University of Illinois Press, 2003.
African traditions and European and American influence in the first works of Afro-American writers of the New World
There is described a special literature created by Afro-American writers who combined the African heritage with the new American experience. Having put their special world view to the existing literature genres they used special devices and popular literature rules to influence the reader as well as the popular in those times European and American literature.
Key words: Afro-American literature, vernal mask, «call-and-reaction», signing, imprisonment, knavish novel, trickster.
М.И. СОЛНЫШКИНА, E.O. ЗАЛЯЕВА (Казань)
МИФОПОЭТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ НОМИНАЦИЙ ОДИНА В «СТАРШЕЙ ЭДДЕ»
Показан комплексный подход к описанию мифопоэтических традиций номинаций Одина в «Старшей Эдде». Он базируется на изучении контекста и объединяет грамматику текста (структурно-языковая характеристика номинаций), этимологию, отражающую его потенции, мифологию (тяготение к мифу, сюжету или мотиву).
Ёё^^аайа пёТ аа: мифопоэтические традиции, номинации, семантический портрет,
«Старшая Эдда».
Герменевтика древнескандинавских текстов, в частности «Старшей Эдды» (собрание песен о богах и героях, записанных в середине XIII в. Рукопись «Эдды», известная как Codex Regius 2365, содержит 10 мифологических и 19 героических песен, пе-
ремежающихся небольшими прозаическими вставками, поясняющими и дополняющими текст. Эддические песни написаны размерами форнюрдислаг и льодахатт. Песни «Эдды» анонимны), привлекает широким спектром аспектов исследования, в первую очередь, в силу ее текстовых характеристик - это текст, который создавался в течение длительного времени, уникальный культурный и художественный памятник. В жанровом отношении «Старшая Эдда» представляет собой прорицания, изречения, мифологические действа и повествования. Мифологические песни, самая знаменитая из которых «Прорицание вёльвы», - уникальный источник по языческой мифологии. «Старшая Эдда» сохранила целый моральный кодекс эпохи викингов, приписанный самому верховному богу - Одину. Один (или Вотан, ODinn, Odin, Wodan) - верховный бог в германоскандинавской мифологии, отец асов, бог войны и победы, супруг Фригг, древние римляне отождествляли его с Меркурием/ Гермесом, славяне - с Велесом. «Речи Высокого» содержат всю мудрость раннего Средневековья, которой и делится Один. Зачастую, оказавшись в мире людей, бог представляется поначалу беспомощным стариком, ждущим от своих почитателей той мудрости, которой учил их Высокий. Среди людей и великанов он не называл себя божественным именем. «Речи Грим-нира» содержат список из 54 имен тула, самый длинный в древнеисландской литературе.
На русский язык «Старшая Эдда» переводилась три раза: первую часть «Старшей Эдды» «Песни о богах» перевела на русский язык С. Свириденко (1917 г.). Перевод был выполнен с хорошего комментированного издания оригинала “Der Lie-ber der Edda” (1888 г.) и, по рекомендации профессора Ф.А. Брауна, удостоился большой академической премии. Переводчица, по словам Ф.А. Брауна, обладала «редким сочетанием серьезной филологической эрудиции, исторического понимания, художественной чуткости и выдающегося формального таланта» [1].
Перевод А.И. Корсуна (1963 г.) под редакцией профессора М.И. Стеблина-Ка-менского является первым полным, науч-
© Солнышкина М.И., Заляева Е.О., 2009
но комментированным русским изданием «Старшей Эдды». Кроме небольшого предисловия, вводящего в мир памятника, М.И. Стеблин-Каменский снабдил издание, в качестве послесловия, обстоятельной статьей «Старшая Эдда», где говорится о текстологической проблеме «Эдды», истории открытия и интерпретации ее стиля и стиха, а также о принципах, которыми руководствовался А. И. Корсун, работая над переводом. Статья завершается библиографией работ по «Старшей Эдде» [2]. В 2006 г. вышло в свет репринтное издание 1963 г. Вторая полная версия перевода «Старшей Эдды» принадлежит В.Г. Тихомирову (1989 г.) совместно с О.А. Смир-ницкой.
Материалом представленного исследования послужили переводы С. Свириден-ко и А.И. Корсуна, т.к., по мнению известных ученых-скандинавистов Ф.А. Брауна и М.И. Стеблина-Каменского, они максимально соответствуют первоисточнику. Однако Д.М. Шарыпкин считает, что «перевод Свириденко устарел: благодаря успехам скандинавистики многие стихи “Эдды” читаются сейчас не так, как прежде. Перевод Свириденко не полон: она перевела только половину памятника. Комментарий переводчицы не только отражает вчерашний день науки, но и грешит дилетантизмом. Наконец, перевод был издан микроскопическим тиражом и давно стал библиографической редкостью» [13].
Высоко отзываясь о переводе А.И. Корсуна под редакцией М.И. Стеблина-Камен-ского, Д.М. Шарыпкин подчеркивает, что, в отличие от многих зарубежных исследователей «Эдды», А.И. Корсун и М.И. Стеб-лин-Каменский отказались от «высшей критики текста», т. е. бесплодных попыток восстановить «первоначальный» текст путем выбрасывания «позднейших» вставок или введения интерполяций. Новый перевод является точным воспроизведением сохранившихся строф оригинала. Переводу предшествовала большая исследовательская работа, что отразилось на качестве произведения: многие «темные» места подлинника М.И. Стеблин-Каменский прочел не так, как Свириденко. В интерпретации А.И. Корсуна они логичнее и понятнее. Разным пониманием оригинального текста в основном и объясняются разночтения в обоих переводах [13].
Все исследования «Старшей Эдды» (ее языка и смысла) [1 - 17] нацелены на выявление уникальной картины мира, реализованной в «объективном» («структурно-языковом») воплощении. Представленная статья написана с целью определения методологических основ для моделирования семантического портрета верховного бога древних скандинавов Одина на материале переводов древнеисландских саг о богах и героях «Старшей Эдды» средствами русского языка.
Один принадлежит к числу тех феноменов, которые могут служить своеобразным зеркалом самых фундаментальных мировоззренческих понятий скандинавской культуры. Семантический анализ номинаций Одина в контексте современной культуры и гуманитарной мысли, и в этом состоит актуальность исследования, имеет смысл уже ради того, чтобы лучше понять культурные горизонты скандинавской культуры, своеобразие восприятия мира и отражения его в языке перевода. Особую значимость изучение данной проблематики обретает в рамках исследования языческой языковой картины мира, поскольку «Старшая Эдда» «одновременно и прозрачна, и трудно понимаема, проста, как голубка, и хитра, как змея, в зависимости от того, насколько глубоко читатель проникает в нее. Ибо, хотя языческое мировоззрение не полностью раскрывается в ней, в большей цельности его не найти ни в каком другом произведении» [10]. «Старшая Эдда» - хороший материал для изучения фрагмента дохристианской картины мира, поскольку известно, что христианизация произошла в Исландии совсем не так, как в других европейских странах. Суть исландской христианизации не столько в том, что новый культ был принят в Исландии добровольно в результате компромисса между язычниками и христианами, поэтому язычество не было искоренено, сколько в том, что здесь тогда не было «сильного» христианства. Показательно, что трактовка языческих богов в «Эдде» близка средневековой: о них в тексте говорится с явной симпатией и без морального осуждения.
Второй аспект актуальности проблематики предлагаемой вниманию статьи состоит в выявлении мифопоэтических истоков первых концепций языка, посколь-
ку в «Старшей Эдде», а именно в мифе о добыче меда поэзии («Речи Высокого», строфы 104 - 110), закреплены ранние результаты рефлексии над языком. Мед поэзии «символизирует экстатический источник как мудрости, так и обновления жизненных и магических сил» [3]. В «Речах Высокого» содержатся сведения об истории похищения Одином меда у Суттунга и Гуннлёд. Один, стремясь завладеть Медом поэзии, поступил (под именем Бёль-верк, букв. «злодей») в услужение к Бау-ги, попросив вместо платы за службу глоток мёда. Суттунг не принял договора, поэтому Один-Бёльверк достал бурав (рати) и заставил Бауги пробуравить скалу, за которой находились сосуды с медом, после чего вполз в обличье змеи через скалу в обитель Гуннлёд, провел с ней три ночи и с ее разрешения осушил тремя глотками все три сосуда с медом. Затем, превратившись в орла, Один улетел в Асгард, где выплюнул весь мед в чашу. Мед Суттунга Один отдал асам и «...тем людям, которые умеют слагать стихи».
Семантический портрет как иерархическая структура, включающая группу сем, объединённых по тематическому принципу [5], моделируется аппликацией метода компонентного анализа на все наименования, фиксируемые в ограниченном тексте. Номинации Одина в «Эдде» включают различные в структурно-языковом отношении единицы: однословные единицы, словосочетания (Отец павших, Герои Отца дружин, Руны древние Великого Бога), предложения (... там золотом пышным Вальхалла блещет; там Хрофт собирает воинов храбрых, убитых в бою), сверхфразо-вые единства (Руны найдешь и постигнешь знаки, сильнейшие знаки, крепчайшие знаки, Хрофт их окрасил, а создали боги, и Один их вырезал).
Особое место среди номинаций Одина занимают однословные имена собственные, например, строфа 5.4 - Игг; 8.1 - Ганград; 142.5 - Хрофт; 142.7 - Один; 143.2 - Даин; 143.3 - Двалин; 143.3 - Асвид; 145.6 - Тунд. В дополнении к ним зафиксировано множество более сложных в структурном отношении имен и прозвищ Одина, появление которых в тексте «Старшей Эдды» связано с традициями скальдической поэзии, где приняты поэтические синонимы - хей-ти (богом повешенных, Тюр повешенных, ас
воронов, Тюр ноши, Тюр победы, Тюр гау-тов, Хрофта-Тюр, супруг Фригг, владыка Хлидскьяльва, быстрый в полете, отец человечества, сын Бестлы, сын Бора, потомок Бури) и непрямые упоминания о предмете - кеннинги (любой дву- или многочленный заменитель существительного в обычной речи). Как правило, хейти поддаются не эквивалентному, а функциональному переводу на современные языки, т. к. ни в одном из языков перевода нет такого количества поэтических синонимов. Что касается имен собственных, то они при переводе, как правило, транслитерируются, вызывая «затемнение» внутренней формы имени. Например, АИойг (Альфёдр) - всеотец, Ygg (Игг) - страшный, Наг (Хар) - высокий, Уега^г (Вера-тюр) - повелитель людей, Бо1уегкг (Бёль-верк) - злодей. На наш взгляд, недостатком перевода А.И. Корсуна является чрезмерное обилие в нем транслитерированных имен собственных. В «Речах Гримнира» переводчик транслитерировал все названия ипостасей Одина. В переводе С. Свириденко Один, со свойственным ему в данной песне красноречием, называет себя: 47. «Многоликим, Правдивым, Разгадчиком истины,/ Разящим и Радостным в бранях;/ Богом с оком благим, Богом с огненным взором,/ Сокровенным, Коварным, Меняющим образы,/ Многомудрым, Умелым в обмане» [7]. В переводе А.И. Корсуна Один номинирует себя не понятными русскому читателю словами: 47. «Санн и Свипуль, и Саннгеталь тоже,/ Бильейг и Фьельнир,/ Хертейт и Хникар,/ Гримнир и Грим,/ Глап-свинн и Фьельсвинн» [2].
Очевидно, что множество имен Одина в «Старшей Эдде», как и в любом другом произведении, воспроизводящем мифопоэтическую модель мира, продиктовано, с одной стороны, желанием закодировать настоящее имя и, с другой, стремлением отразить различные аспекты лица. Семантически мотивированное, а также фонетически и морфологически прозрачное имя выполняет определенную коммуникативную задачу, передавая информацию о референте. Показательно, что утверждение «Младшей Эдды» о том, что «некоторые имена произошли от деяний», подтверждается многочисленными иллюстрациями: «Одина называют Всеотец, ибо он отец всем богам. И еще зовут его Отцом пав-
ших, ибо все, кто пал в бою - его приемные сыновья».
Отдельные имена отражают мифологические или героические мотивы и сюжеты «Эдды»: 45. «Лик свой открыл я/ асов сынам,/ близко спасенье;/ скоро все асы/ собраны будут/ за Эгира стол,/ на Эги-ра пир». Единство имен позволяет установить «номенклатурную и ипостасную преемственность» в мифопоэтической традиции, создать определенную иерархию имен: Князь асов, Асов глава, Лучший ас, Бог Воинов.
Важной методологической точкой отсчета представленного исследования является признание теории «нужд» (needs), согласно которой все элементы, составляющие культуру архаичного племени (от имени собственного до мифа), возникают как ответ (answer) на определенный вопрос, продиктованный настоятельной потребностью. Исходя из этой концепции, наименование представляет собой абсолютную необходимость, связанную с глубинной сущностью человека. В этой связи имя собственное рассматривается не как ярлык, а символ, соотносимый с природой именуемого референта. Установка мифологического сознания на тождество или внутреннюю связь имени и его носителя предполагает первоначальный акт имяположе-ния и образ имядателя, сотворившего вещи и их имена [16]. Подобные представления зафиксированы в ряде мифопоэтических традиций Старшей Эдды. Например: 46. «Звался я Грим,/ звался я Ганглери,/ Херьян и Хьяльмбери,/ Текк и Триди/ Тунд и Уд,/ Хар и Хельблинди». О ритуальном характере имяположения и величайшей ответственности, возложенной на установителя имен, можно судить, в частности, по следующим отрывкам из «Старшей Эдды»: 9. (Тор сказал): «Назову свое имя, хоть я средь врагов, и о роде скажу: я - Одина сын....»; «Тогда пошли боги на троны могущества... ночи и фазам луны название дали, утро нарекли и середину дня».
Важной составляющей мифопоэтической модели рассматриваемого текста является отождествление имени и природы его носителя, в результате которого имя активно воздействует на индивида, формирует его личность, например: «48. Сид-хётт, Сидскегг,/ Сигфёдр, Хникуд,/ Аль-фёдр, Вальфёдр,/ Атрид и Фарматюр;/ с
тех пор как хожу/ средь людей, немало/ имен у меня./ 49 Гримнир мне имя/ у Гейр-рёда было/ и Яльк у Асмунда,/ Кьялар, когда/ сани таскал;/ Трор на тингах,/ Видур в боях,/ Оски и Оми,/ Явнхар и Бивлинди,/ Гёндлир и Харбард./ 50 У Сёккмимира я/ был Свидур и Свидрир,/ старого турса/ перехитрил я,/ Мидвитнира сына/ в схватке сразив». Для мифопоэтической традиции характерны ожидание материализации изреченного имени, превращение его в элемент структуры мира. «Плохое» имя дается с целью отогнать духов, которые могут причинить вред его носителю. Например, 18. (Один сказал Регину): «Хникар я звался, убийство свершая и радуя ворона <...> теперь я зовусь человек на утесе<...>»; 53. «Фенрир (чудовищный волк, который проглотит солнце. Его когда-то связали боги. Когда он вырвется, начнется гибель богов) проглотит отца всех людей, но мстить будет Видар». Мифопоэтическая трактовка называния как акта творения подтверждается и переименованием лица при переходе в иной возрастной или социальный класс [11].
Цвет в любой культуре также служит источником коннотаций и мотивирует те или иные символические смыслы. Считается, что при характеристике объекта цве-тообозначения обретают особую символику. Например, красные и белые щиты, в которые Один заключает усыпленную им валькирию, производны от тех, известных из саг, красных и белых щитов, которые символизировали у скандинавов военные и мирные намерения соответственно. Но в эддической песне эта хорошо известная и прозрачная символика меняется. В «Речах Гримнира» упоминается, что Один под видом нищего странника явился к Гейр-рёду конунгу «в синем плаще» - знак, не оставляющий у традиционной аудитории сомнений в его намерении лишить Гейр-рёда жизни.
Для изучения цветообозначений в «Эдде», однако, важно принимать во внимание, что они имеют конкретную мотивировку, выявляемую этимологически. Именно эта «исходная мотивировка цветообозначений <...> определяет их употребление в “Эдде”. Их собственно цветовое значение, напротив, выступает в эддической поэзии как вторичное, периферийное. “Эдда” апеллирует не к зрению, а к иным
чувствам, и изучение эддических цвето-обозначений ведет глубже цвета» [8].
На основании изученных номинаций Одина в семантическом портрете выявляем следующие семы: божественность (князь асов, лучший ас, асов глава, Бог воинов, Великий Бог, вырезал людей (создал), Отец всех людей); сила, превосходство (глава, лучший, победа, владыка); управление, покровительство (дружина, армия, рать, эйн-херии, валькирии); человеческая сущность (человек на утесе); мудрость (тул, сведущий, хитрость); ярость (гнев); милость (раздает золото, шлемы, кольчуги, мечи воинам; победу и мужество - воинам, красноречие и песнопение - скальдам, ветер - пловцам); сражение, битва (воин, воинственный, доспехами блещущий, убийство свершая, схватка); колдовство (Отец колдовства, древние руны, бил в барабан (как делают ведьмы), сеял руны раздора, средь людей колдовал, усыплял (шипом уколов)); странник (путь, гость, пришелец).
На основании изученного материала можно утверждать, что при анализе номинаций такого сложного референта, каким является Один, особую значимость обретает комплексный подход при описании языкового материала, базирующийся на изучении контекста и объединяющий грамматику текста (структурно-языковая характеристика номинаций), этимологию, отражающую его потенции, мифологию (тяготение к тому или иному мифу, сюжету или мотиву). Все это и позволяет установить ряд критериев, обусловливающих структурно-языковые и функциональные параметры номинаций Одина в «Старшей Эдде».
Литература
1. Браун Ф.А. Отзыв о труде С. Свириден-ко / Ф.А. Браун // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1911 г. Пг., 1916. 202 с.
2. Корсун А.И. Старшая Эдда: древнеисландские саги о богах и героях / А.И. Корсун. СПб., 2006. 185 с.
3. Мелетинский Е. М. «Эдда» и ранние формы эпоса / Е. М. Мелетинский // Исследования по теории и истории эпоса. М., 1988. 364 с.
4. Микайлова И. Эдда как учение о пра-иде-алах / И. Микайлова. М., 2007. 244 с.
5. Первухина С.В. Семантический портрет Иисуса Христа в переводе Библии New International Version: дис. ... канд. филол. наук / С.В. Первухина. Волгоград, 2003. 158 с.
6. Самарин Р.М. Поэзия скальдов / Р.М. Самарин // История всемирной литературы. М., 1984. Т. 2. С. 486 - 490.
7. Свириденко C. Речи Гримнира [Электронный ресурс] / С. Свириденко. Режим доступа: http://www.norse.ulver.com/edda/sviridenko/grim-nis.html, свободный.
8. Смирницкая О.А. Цветообозначения в «Эдде» в освещении исторической поэтики: ra-uDr и folr / О.А. Смирницкая // Скандинавские языки. Диахрония и синхрония. М., 2001. Вып. 5. С. 215 - 233.
9. Старшая Эдда. Древнеисландские песни о богах и героях. М. - Л., 1963. 180 с.
10.Стеблин-Каменский М.И. Снорри Стурлусон и его «Эдда» [Электронный ресурс] / М.И. Стеблин-Каменский. Режим доступа. http:// www.koldovstvo.org/Library/Books/Eddi/Mladsha-yaedda/Steblin.htm, свободный.
11. Топорова Т.В. Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные / Т.В. Топорова. М., 1996. 75 с.
12. Топорова Т.В. О выражении «сойти с коня» в истории исландского языка / Т.В. Топорова // Аналитизм в языках разных типов: 40 лет спустя. М., 2006. С. 173 - 182.
13. Шарыпкин Д.М. Первый полный перевод «Старшей Эдды» на русский язык [Электронный ресурс] / Д.М. Шарыпкин. Режим доступа: http:// www.ulfdalir.narod.ru/literature/articles/kor-sun.htm, свободный.
14. Bellows H.A. The Poetic Eddas: The Myth-logical Poems / H.A. Bellows. N.Y., 2004.
15. Gothic Links [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. norse.ulver.com, свободный.
16. Larrington C. The Poetic Edda / C. Larring-ton. Oxford, 1996. P. 323.
17. Malinowski B.A Scientific Theory of Culture And Other Essays / B. Malinowski. Chapel Hill, 1944. 56 р.
Mythological and poetic tradition of Odin naming in «The Elder Edda»
There is shown a complex approach to the description of mythological and poetic traditions of Odin naming in “The Elder Edda ”. It is based on the context study and unites the text grammar (structural and language characteristic of naming), etymology that reflects its potential and mythology (myth, plot or motif tendencies).
Key words: mythological and poetic traditions, naming, semantic portrait,
«The Elder Edda».
