CC BY
14вого демократичесего гражданского обшества, максимально полное использование возможностей, заложенных во всех социальных функциях и принципах независимой журналистики, также в мастерстве журналистов и жанрах публикаций и передач СМИ.
Список литературы
1. «Ардын эрх» // Газета "Народное право". 1994, №221.
2. Баасансурэн Т. Монголд чолоот ардчилсан хэвлэл бурэлдэн толовшсон нь // Становление и формирование независимой демократической прессы в Монголии. Т.5. Улаанбаатар, 2010. - 450 с.
3. Болд-Эрдэнэ Б. Действенность газет в формировании политического сознания масс, Автореф. канд. дисс. - УБ., 2000. -25 с.
4. Дэннис Э., Мэррилл Д. Беседы о масс-медиа. М., 1998. - 286 с.
5. Зулькафиль М. Орчин Yеийн сэтгуул ЗYЙ // Современная журналистика. Улаанбаатар, 2013. -380 с.
6. Зулькафиль М. Монголын олон нийтийн мэдээлэл: нэг намын Yзэл суртлаас олон ургальч Yзэл хуртэл // Массовая информация в Монголии: от однопартийной идеологии к плюрализму. Улаанбаатар, 2010. -300 с.
7. Кин Дж. Средства массовой информации и демократия. М., 1993. - 285 а
8. Монголын хэвлэл мэдээлэл оноодор-2019/ Средства массовой информации Монголии сегодня-2019. Улаанбаатар, 2020. -120 с.
9. Олон нийтийн санал бодол ба чолоот хэвлэлийн толовшил (Социологийн судалгааны тайлан) // Общественное мнение и формирование независимой прессы (Отчёт социологического исследования). Улаанбаатар: Изд-во МонГУ, 2013. - 85 с.
10. Прохоров Е. П. Журналистика и демократия. М., 2001. -296 с.
11. Фред С Сиберт., Уилбур Шрамм., Теодор Питерсон. Четыре теории прессы. М., 1998. -196 с.
МИФОЛОГИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ М. АХМАДОВА КАК ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ
КАРТИНЫ МИРА ЧЕЧЕНЦЕВ
Яхьяева З.И.
к.ф.н., доцент кафедры литературы и методики преподавания Чеченского государственного педагогического университета
MYTHOLOGY IN THE WORK OF M. AKHMADOV AS A REFLECTION OF THE NATIONAL
WORLDVIEW OF THE CHECHENS
Yahyaeva Z.
PhD, assistant professor of literature and methods of teaching the Chechen State Pedagogical University
Аннотация
В данной статье сделана попытка определить роль и значение мотивов, образов, символов природы в чеченской мифологии в творчестве М. Ахмадова, в котором мир человека и мир природы воспринимаются и транслируются писателем в единстве всей их сложной и глубокой символики, начиная от солнца, неба, звезд, продолжая реальным национальным природным ландшафтом, включающим в себя образы гор, ущелий, рек, лесов, полей, конкретных представителей мира растений и обитателей животного мира. Рассмотрена роль природы для чеченского народа - исконная сфера язычески-мифологического, пантеистического мировоззрения, восприятия, истолкования и поклонения.
Abstract
This article attempts to define the role and meaning of motives, images, symbols of nature in Chechen mythology in the work of M. Akhmadov, in which the human world and the natural world are perceived and broadcast by the writer in the unity of all their complex and deep symbolism, starting from the sun, sky, stars, continuing with a real national natural landscape, including images of mountains, gorges, rivers, forests, fields, specific representatives of the plant world and inhabitants of the animal world. The role of nature for the Chechen people is considered - the original sphere of the pagan-mythological, pantheistic worldview, perception, interpretation and worship.
Ключевые слова: мифология, первостихия, анималистический, пантеистический, фольклор, предание, животный мир, этика, культура, предания.
Keywords: mythology, primary element, animalistic, pantheistic, folklore, legend, animal world, ethics, culture, legends.
Национальная проза народов Северного Кавказа развивалась в направлении исканий духовно-нравственного и философского характера. «Именно многочисленность вариантов осмысления окружающего бытия, многочисленность этико-эстетиче-ских истоков гносеологии национальной прозы - от
норм социалистического реализма до самых нова-ционных и модернистских находок западной романистики, ставших объектом осмысления уже в середине 1970-х - начале 1980-х годов - именно эта инвариантность и породила структурную слож-
ность произведений (...) писателей, стала той генерационной базой, на которой возросло хронотопи-ческое многообразие каждого отдельно взятого произведения» [Бродзели, 2008, с. 20].
Комплексный исследовательский подход предполагает анализ каждого произведения литературы и публицистики с учетом специфики традиционной этнической культуры, конфессиональных взглядов, особенностей сознания народа и философских аспектов проблемы мира и человека в целом. Само понятие «мир», модель которого описывается в произведении художественной литературы, следует понимать, как человека и среду в их взаимодействии; в этом смысле мир есть результат переработки информации о среде и о самом человеке, причём «человеческие» структуры и схемы часто экстраполируются на среду, которая описывается на языке антропоцентрических понятий. Для мифопоэтической модели мира существен вариант взаимодействия с природой. [Топоров, 1980. - Т. 2. - С. 161].
В понимании мира и способов его познания чеченским писателем Мусой Ахмадовым в его книге «Взаимосвязь чеченской народной культуры с природой и трудовой деятельностью» [Ислам.] можно наблюдать стремление передать жизнь природы и всего мироздания с помощью системы представлений и образности, пантеистического ощущения всеобщей одушевленности, ощущения родственной близости всего живого, в том числе и внутреннего родства человека с окружающим миром. Мусой Ахмадовым движет желание полнее почувствовать и понять жизнь природы в ее закономерностях и частностях.
Основные параметры системы чеченской традиционной народной этики и культуры оказываются для Мусы Ахмадова, в первую очередь, связанными с отношением человека к природе. Писателя привлекают разные уровни и смыслы этого явления, от великого до самого будничного и простого. Так, например, Муса Ахмадов пишет: «Человеку вменяется в обязанность относиться к природе так же бережно, уважительно и милосердно, как и к людям. Поэтому в народной этике выработаны определенные нормы отношения к диким и домашним животным, птицам, земле, лесам, водам, сенокосным угодьям и т. д.» [http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2169]. Предельно проста, естественна, лаконична и чрезвычайно ясна сама интонация автора в этом его монологе о природе и человеке, живущем на земле: «Прежде всего необходимо должным образом заботиться о домашней живности: не оставлять ее голодной, беречь от диких зверей, обеспечить хорошее содержание, лечить в случае необходимости. Потому что, во-первых, Бог спросит человека о его домашней живности так же, как о нем самом и о его семье; во-вторых, в отношении человека к его домашним животным проявляется полная картина его внутренней культуры» [Там же].
Такие речевые обороты, как «человеку вменяется в обязанность», «необходимо должным образом заботиться» восходят, отчасти, к исламским
текстам, в которых, как и в другой религиозной публицистике (в первую очередь, в жанре проповеди), содержится императивное, убеждающее и побуждающее начало. Завершающая этот фрагмент текста такая развернутая, но в то же время четкая формула, как «полная картина его внутренней культуры» является достойным заключительным аккордом.
Вслед за данным вступлением Муса Ахмадов приводит одно из народных преданий, иллюстрирующих высказанные выше авторские положения, заканчивающееся следующей впечатляющей сентенцией: «Для своей живности я слуга, а для людей вроде вас - князь». Автор выделяет сразу несколько смыслов в этом предании, которое, в первую очередь, показывает, что человек должен проявлять милосердие по отношению к животным. "Как можно бить бессловесное животное?" - обычно упрекают того, кто ударами прогоняет со своего двора случайно забредшую животину. Из приведенного рассказа следует также, что должный уход за домашним животным важнее, чем даже проявление внимания к гостям.
Автор делает акцент не столько на утилитарной, практической важности и необходимости должного ухода за живностью, а на духовной, гуманистической составляющей подобного отношения: «. потому, что животное зависит от человека, а слабость и физическая немощь, согласно чеченской народной культуре, требуют особого внимания, и выше всего остального ценится готовность прийти на помощь слабому (исламская религия, например, разрешает отложить обязательный намаз, чтобы накормить голодное животное)» [http://www.poiM-сгеао.гиМе/?ай=ИЪ&1а=2169].
Второй момент, выделяемый автором, обращен на то, что «в чеченском сознании любой человек (даже князь или царь) не должен стыдиться ухаживать за принадлежащей ему скотиной» [Там же]. Наоборот, это считается почетным.
И, наконец, третий аспект писателя-публициста обращен к тому, что «княжеская честь заключается не в том, чтобы гордиться и чураться черной работы, а в готовности прийти на помощь нуждающемуся в поддержке». Именно этот смысл содержится в последних словах, сказанных хозяином своим гостям [Там же]. Здесь Муса Ахмадов концентрирует внимание адресата текста на глубоком философском аллегорическом значении мудрости, вложенной в фольклорное предание.
В своем понимании природы Муса Ахмадов воплощает философско-эстетическую систему, сложившуюся как «синтетический образ ведущих литературных моделей национального, квазинационального (регионального северокавказского) русского, русского советского и общемирового художественного процесса XX века. Будучи типологически близким к эстетическим принципам социалистического реализма и этницизма, он, однако, сформировал и утвердил собственную индивидуально-творческую манеру» [Бродзели, 2008, с. 12], которая прочными корнями уходит, в том числе, и в обыденную жизнь, повседневный быт
традиционного чеченского общества. Например, Муса Ахмадов подчеркивает, что из всех домашних животных чеченский къонах (рыцарь) наибольшее внимание уделял скакуну. «К нему относились как к равному товарищу, поскольку в трудную минуту преданный конь всегда был готов помочь хозяину». Таких примеров множество в чеченском устном народном творчестве. Так, писатель ссылается на "Илли о Вдовьем сыне и князе Манце", где скакун Вдовьего сына понимает обращенные к нему слова, и, когда хозяин веролом был ввергнут в опасность, он помчался к его другу Хаси и привел его на помощь. Муса Ахмадов приводит примеры эпитетов, передающих достоинства коня в народных песнях: душой чистый, поджарый.
«В авторской концепции природы Мусы Ахма-дова, как и во всей его художественной системе, имеют место глубокие признаки этно-ментальной психологии чеченского народа, получавшие воплощение в концептуально-значимых сквозных символах национальной мифологии и фольклорной традиции, функционирование которых обусловлено индивидуальными параметрами художественного сознания, своеобразным типом мировосприятия и мировоззрения.
Муса Ахмадов постоянно проводит параллели между историей и современностью, между фольклором и повседневным бытом, между сакральным и профанным: «В чеченском доме уважительно относились также к кошке и собаке. Особенно - к кошке. И сегодня в массовом чеченском сознании считается, что нельзя будить спящую кошку, это греховный поступок» [http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2169]. Далее писатель излагает один рассказ с глубоким содержанием: «В одной семье жила кошка. Глава этого семейства понимал кошачий язык. Однажды он услышал, как кошка говорила своим котятам: "Вскоре у нашего хозяина падет овца, и мы вдоволь поедим мяса". Чтобы не допустить ущерба своему хозяйству, глава семьи продал овцу. Через некоторое время он вновь услышал, как кошка говорила котятам: "Вскоре в нашем доме корова падет, и мы вдоволь поедим мяса". Хозяин сразу же отвел на базар и корову. И в третий раз он подслушал слова своей кошки: "Скоро у хозяина лошадь падет...". Тогда он продал и коня. Но после этого он у слышал, как кошка говорила: "Вскоре наш хозяин умрет, и на его поминках мы вдоволь поедим мяса". Бессильный предпринять что-либо против Божьего суда, хозяин умер, и душа его перешла в загробный мир».
Интересен комментарий, который Муса Ахмадов высказывает по поводу этой притчи, определяя главные смыслы рассказа: «Во-первых, что смерть и другое несчастье может быть отсрочено жертвоприношением. Принесение в жертву домашнего животного может продлить жизнь кому-то из членов семьи. Во-вторых, если кошку, как и других животных, не содержать хорошо, то страдания домашней живности могут привлечь в дом беду: в-третьих, жадность и неумеренное желание из всего извлечь пользу не доводят до добра» http://www.portal-credo.m/site/?act=Иb&id=2169.
Писатель отмечает и исламскую составляющую, упоминая о жертвоприношении, но, главным образом, фиксирует внимание аудитории на проявлениях народной этики.
Можно отметить, что и в этой книге Муса Ахмадов создает свой собственный мир, в котором наблюдается сочетание образного и логического, рационального и эмоционального, «поэзии» и «правды», когда его представления о природном мире и человеке группируются вокруг этнообъеди-няющих идей.
Далее писатель делает краткий экскурс в область национальной мифологии, область народных верований и суеверий: «Хотя, как мы и указали, с одной стороны, для чеченцев характерно положительное отношение к кошке, с другой стороны, ведьму (в которую якобы способны превращаться некоторые женщины) народные поверья представляют в виде кошки». Писатель делает аналитический вывод о двойственном, амбивалентном взгляде на это животное, отмечая, что в «чеченской народной философии немало примеров подобного расхождения внутреннего содержания воззрений на один и тот же предмет» [http://www.poiM-credo.ru/site/?act=lib&id=2169].
Муса Ахмадов фиксирует самые разные признаки, самые разные приметы и поверья, которые связывают чеченцы с поведением животных и птиц, «истолковывают их как признак надвигающейся беды или, напротив, удачи. Так, если в селении раздается крик совы или вой собаки - это означает чью-то смерть».
Как правило, животное является не только «мерилом человеческих качеств» - как физических, так и нравственных, метафорическое употребление отражает какую-нибудь особенность характера животного, является результатом многовекового наблюдения человека за ним [Баматгиреева, 2011, с. 138].
Писатель отмечает также у чеченцев ошуще-ние особой связи с дикими животными и, прежде всего, упоминает волка, подчеркивая, что еще в языческие времена этот зверь пользовался у чеченцев особым почитанием. Автор приводит существующие в чеченском языке следующие сравнения, показывающие положительные черты человеческой личности: "храбрый, как волк", "проворный, как волк", "разъяренней волка" и т. д. Когда мужчину хотят похвалить, обычно говорят: "Этот молодец настоящий волк", "Ай да волк!" [Там же].
Муса Ахмадов делает закономерный вывод: «То, что волк - главный символ мужества и стойкости у чеченского народа - связано с его следующими качествами: постоянная и безоглядная готовность сражаться с врагами; не смиряться, даже если сил не хватает для немедленной победы; самому удовлетворять свои потребности, не ожидая поддержки от окружающих; и, самое главное - любовь к свободе» [http://www.poiM-
credo.ru/site/?act=lib&id=2169].
Муса Ахмадов отмечает, что милосердие, проявляемое чеченцами в отношении домашних и ди-
ких животных, распространялось даже на насекомых, мельчайших представителей животного мира. В связи с этим можно вспомнить четверостишие Уильяма Блейка, как раз и отмечавшего важность и необходимость детального внимания ко всем малейшим проявлениям природного мира, фокусирующим в себе великое и значительное:
В одном мгновеньи видеть вечность,
Огромный мир - в зерне песка,
В единой горсти - бесконечность
И небо в чашечке цветка.
Муса Ахмадов находит в чеченском фольклоре особенно много содержательных преданий и рассказов, посвященных пчелам и муравьям. Например, о трудолюбивом человеке говорят, что он "трудится как пчелка". А о ленивом человеке скажут: "это не та пчела, что добывает мед, это та пчела, что ест мед" или назовут его "трутнем". В народных рассказах, посвященных муравьям, писатель видит реализацию исконных традиционных ценностей, когда народ показывал, что это насекомое «не только отменно трудолюбиво, но обладает также мужеством, терпением и острым умом. Приписывая муравью качества, присущие только человеку, чеченцы тем самым показывали глубокое уважение, которое они испытывали к этому насекомому. "Если бы моя талия выдержала, то я потащил бы за собой весь мир", - говорят, что именно так сказал муравей. Данным высказыванием народ подчеркнул как поразительную трудоспособность муравья, так и силу, которой обладает это маленькое насекомое.
Ведущей особенностью книги Мусы Ахмадова «Взаимосвязь чеченской народной культуры с природой и трудовой деятельностью» является, как уже отмечалось выше, глубокое знание не только этноэкологии, этнопсихологии, фольклора, лингвистики в целом, но и детальное знание родной природы, ее биологической, климатической, географической составляющей. Писатель внимательно всматривается в жизненные особенности каждого представителя животного мира, вслушивается в смысл и суть множества народных наблюдений, преданий, поэтических воззрений на природу во
всем ее многообразии: «Во многих народных рассказах как животное, обладающее особенным умом, упоминается еж; почиталась также ласка, чье название было табуировано (ее называли "истреби-тельницей мышей") - считалось, что вместе с ней во двор приходит благополучие и достаток; почитается также насекомое - божья коровка... С последней связано и такое поверье: если божью коровку посадить на руку и дать ей взлететь, то из того села, в направлении которого она улетела, придет невеста» [Там же]. Поэт Шаид Рашидов так написал об этом в стихотворной форме:
Из травы божьих коровок на пальцы сажая,
Гадая, откуда приведу я невесту,
Томимый любовью, когда они улетали в вашу сторону,
Неужели я был создан для безответной тоски?..
Муса Ахмадов приходит к следующим глубоким и многозначительным выводам: «Очевидно, отношение чеченцев к домашним и диким животным, а также насекомым базируется на народной философии, считающей, что все живое, созданное Богом - и малое, и большое - имеет свое место, свой путь, свой сокровенный смысл... Кроме Бога никто не в состоянии постичь всего, что связано с ними, поэтому культурный и верующий человек не может безразлично взирать на сотворенные Богом живые существа.
Список литературы
1. Ахмадов М. Чеченская традиционная культура и этика. - Грозный, 2006.
2. Ахмадов М. Чтобы свечу не задуло ветром. Повесть // Вайнах. №1. - Грозный, 2005. - С. 25-33.
3. Ахмадов М.М. Деревянные куклы. Избранное в 2 томах. Том 1. - 2010.
4. Ахмадов Я.З. Исторические реалии в героических песнях илли // Поэтика чеченских (героических песен) илли. - Грозный, 1983.
5. Бродзели А.О. «Художественная концепция мира и человека в романе Алима Теппеева "Мост Сират"»: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -Пятигорск, 2008.
