CC BY
14
3. Nechipurenko V.N. Ritual (experience of social and philosophical analysis). Rostov-on-Don, Publishing house of Rost. Univ., 2002. 279 p.
4. Qiao Wu. The structure of ritual and the epistemological approach to ritual study. The Journal of Chinese Sociology. 2018 Vol. 5. P. 19. https://doi. org/10.1186/s40711-018-0081-x.
5. Wolf K. Production of the social: ritual, emotions, memories. Journal of Sociology and Social Anthropology. 2010. Vol. 13. No. 3. P. 23 -50.
6. Bykadorov A.I. Ritual in modern culture: A thesis submitted for the degree of Candidate of Philosophy. Rosto-on-Don, 2006. 23 p.
7. Dubrovsky D.I. The unity of the reflexive and are-reflexive, the actual and the dispositional in the structure of subjective reality. The attitude of "I" to myself. NovaInfo. 2011. No. 6. Available at: https://no-vainfo.ru/article/2194 (access date: April 20,2024).
8. Prilutsky A. M. On some aspects of the semioherme-neutics of the ritual text and the discourse of mystical theology. Bulletin of the Leningrad State University named after A.S. Pushkin. Ser. Philosophy. 2014. Vol. 2. No. 1. P. 60 -70.
9. Douglas M. Purity and danger. Transl. from English. Moscow, "KANON-press-C", "Kuchkovo Pole", 2000. 288 p.
10. Murdoch J.P. Social structure. Transl. from English. Moscow, OGI, 2003. 608 p.
11. Sapir E. Selected works on linguistic and cultural studies. Moscow, Progress, 1993. 654 p. R 33.
12. Popper K.R. The open society and its enemies. In 2 vols. Vol. 1. Plato's Charms. Moscow, Phoenix: International Foundation "Cultural Initiative", 1992. 448 p. R 222-226.
13. Ellickson R. Order without law. How neighbors settle disputes. Moscow, Gaidar Institute Publishing House, 2017. 520 p.
14. Roy A. Rappaport. Ritual and Religion in the Making of Humanity (Cambridge Studies in Social and Cultural Anthropology). Series Number 110. New York, Cambridge University Press, 1989. 564 р.
15. The Ancient Egyptian Book of the Dead: The Word of the One Who Aspires to the Light. Comp., transl., preface. and comment by A.K. Shaposhnikov. Moscow, Eksmo, 2011. 368 p.
16. Perepelkin Yu.Ya. Coup of Amen-Khotep IV. In 2 parts. Part 2. Moscow, Nauka: Main Editorial Office of Oriental Literature, 1984. 288 p. Р.120.
17. Korostovtsev M.A. Religion of Ancient Egypt. St.-Petersburg, Neva, Summer Garden, 2000. 464 p.
18. Mark Beumer. The Foundation of Anthropology to Ritual Studies. The Journal of Ritual Studies. 2020. Vol. 34 (2). P. 20-30.
19. Jorg Kustermans, Ted Svensson, Julia Costa López, Tracey Blasenheim, Alvina Hoffmann. Ritual and authority in world politics. Cambridge Review of International Affairs. 2022. №» 1(35). P. 2-30.
20. Croce M. Self-sufficiency of Law. A Critical-institutional Theory of Social Order. New York, London, Springer, 2012. 218 p.
Статья поступила в редакцию 05.05.2024;
одобрена после рецензирования 24.05.2024; принята к публикации 10.06.2024.
The article was submitted 05.05.2024;
approved after reviewing 24.05.2024; accepted for
publication 10.06.2024.
Научная статья УДК 316+4+051+63
DOI 10.18522/2072-0181-2024-118-30-36
МЕЖПОКОЛЕНЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ И СОЦИОГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
Е.А. Стогнеев
INTERGENERATIONAL RELATIONS IN THE HISTORY OF CULTURE AND SOCIO-HUMANITARIAN KNOWLEDGE
E.A. Stogneev
Тема отношений между поколениями является неисчерпаемым предметом для исследований. В современном
Стогнеев Егор Анатольевич - аспирант Ростовского государственного экономического университета РГЭУ (РИНХ), 344002, г Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 69, e-mail: [email protected], т. 8(863)2613814.
научном знании благодаря работе «Четвертое превращение» У. Штрауса и Н. Хоува, которые занимались развитием теории поколений, тема
Egor Stogneev - Rostov State University of Economics, 69, Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344002, e-mail: [email protected], t. +7(863)2613814.
межпоколенческих отношений перекочевала в социальное пространство [1, с. 318]. Если раньше обсуждение межпоколенческих отношений сводилось к проблеме «отцов и детей», то теперь даже на бытовом уровне люди оперируют понятиями поколений: X, У, Ъ, миллениалов, бумеров. В работе В.В. Радаева «Раскол поколения миллениалов: историческое и эмпирическое обоснование» обозначено шесть поколений: «мобилизационное» - поколение, чье взросление пришлось на военные годы (1941-1955); «Поколение оттепели» - входило во взрослую жизнь в период хрущевского правления (1956-1963); «поколение застоя» - формативные годы данного поколения пришлись на период брежневского застоя (1964-1984); «реформенное» - взрослело в период горбачевской перестройки (1985-1999); «миллениалы» - поколение стабильности нулевых (2000-2016); «зумеры», или поколение «Ъ», - только вступает во взрослую жизнь (2017 и позднее) [2, с. 32].
Цель данного исследования выявить механизмы формирования межпоколенческих отношений в современном обществе с учетом исторического, социогуманитарного и культурного контекстов. Обозначены следующие задачи исследования: определить ключевые моменты формирования проблемы межпоколенческих отношений в контексте социокультурной эволюции, проанализировать влияние исторических событий, социальных и культурных трансформаций на динамику взаимоотношений между поколениями, очертить период, когда данная тема становится объектом общественного интереса в социогуманитарном знании. В работе используются методы деконструкции и герменевтики для охвата широкого спектра источников, включая художественную литературу, философские труды, исторические анализы и современные соци-огуманитарные исследования.
Межпоколенческие отношения представляют собой форму коммуникации и взаимодействия между поколениями, включая отношения «отцов и детей» в рамках одной семьи или общества в целом. Анализируя художественную литературу прошлого и настоящего, можно заметить, сколько проблем существует в системе межпоколенческих отношений. Показательными могут стать диалоги Фамусова и Чацкого в произведении А.С. Грибоедова «Горе от ума». «Камнем преткновения» для XIX в. становится отношение к чинам, где главным заступником старой системы выступает Фамусов, а противостоит ему молодой идеалист Чацкий. А.С. Гри-
боедов подмечает тонкий слом в ценностях двух действующих поколений: «служить бы рад, прислуживаться тошно» [3, с. 39].
Проблемы межпоколенческих отношений находят свое отражение в художественном романе Дж. Роулинг «Случайная вакансия». Сквозь призму брошенности подрастающего поколения писательница раскрывает современную интерпретацию конфликта «отцов и детей». В романе представлена жизнь провинциальных семей в момент крупных социальных перемен. Меж-поколенческая коммуникация возобновляется только после катастрофы, стимулирующей достижение катарсиса. В своем произведении Дж. Роулинг затрагивает тему ответственности старшего поколения перед младшим [4, с. 576].
Тема межпоколенческих отношений волновала людей и в Древней Греции. Сюжет конфликта «отцов и детей» можно встретить в мифах. Мифология, не будучи социогуманитарным знанием, дает важный контекст для изучения межпоколенческих отношений. Исходя из определения понятия мифологии - «возникший на ранних этапах существования общества способ осознания мира, опирающийся на эмпирический опыт, включающий в себя веру в сверхъестественное, вымысел, фантазию, систему ценностей, зачатки научных знаний, эстетического мироощущения» [5], мы можем установить постоянство проблемы взаимоотношений между поколениями.
Занимаясь вопросом межпоколенческих отношений, нельзя упускать примеры позитивного взаимодействия поколений. Например, в Древней Спарте системой управления государством была геронтократия, при которой старцы (геронты) становились главными деятелями этой системы. В статье Л.Г. Печатновой «Спартанская геронтократия и законы Платона», рассказывая о геронтах, автор раскрывает, каким уважением были наделены данные представители власти и какое влияние они могли оказывать на общество. «Геронты на протяжении всего архаического периода были гарантами стабильности, они охраняли общество от гражданских смут, взяв на себя роль посредников между аристократией и рядовым гражданством. Именно геронты заставили представителей двух важнейших структур, царей и эфоров, сотрудничать между собой в интересах всей общины» [6, с. 75]. Авторитет геронтов позволял Спарте сохранять и поддерживать традиции, относясь при этом к старению, как к ценному источнику мудрости и опыта.
Тексты Геродота, Перикла, Цицерона и других мыслителей, свидетельствуют о том, что уважение к старости являлось, скорее, исключением. Так, в диалоге Перикла и Сократа, сравнивая отношения поколений в Греции и Спарте, Перикл говорит, что в Греции «с презрением смотрят на всех стариков, начиная с отцов». Это подчеркивает неоднозначность межпоколенческих отношений, озабоченность старшего поколения к своему положению и будущему общества, построенного при их участии [7].
Не все так однозначно было и в Спарте. Уважение к старшим носило не абсолютный характер и миновало людей, не проявивших в молодости добродетелей военного дела. Компенсировалось такое воспитание безграничным почтением к воинам «пенсионерам», проявлявшим необходимую доблесть в нелегком ратном мастерстве. К ним прививалось уважение с детства. Молодые вставали с мест, если мимо проходили старшие. Последние давали советы, к которым обязательно прислушивались. Для старого человека было честью войти в совет или геруссию (один из органов управления). Такое воспитание привело к укоренившейся геронтократии и имело ряд положительных последствий: традиционность, взвешенность принимаемых решений, меньшая склонность к импульсивности. В то же время данная форма принятия решений несла с собой ряд существенных недостатков: кос -ность, страх инноваций в экономике, культуре и политике, нерешительность, что приводило к застоям. Несмотря на это, справедливо отмечает Л.Г. Печатнова, Платон в своем труде «Законы» опирался на опыт Спарты и видел добродетельной власть геронтократии, рекомендуя формировать важные органы из стариков, поскольку последние тождественны мудрости [6, с. 77-79].
Американский социолог Л. Фойер, занимавшийся проблемой межпоколенческих отношений, отмечал, что «конфликт поколений является универсальной темой человеческой истории. Он основывается на самых изначальных чертах человеческой природы и является, может быть, даже более важной движущей силой истории, чем классовая борьба» [8]. Фойер рассматривает межпоколенческие отношения как перманентный конфликт, результатом которого всегда является прогресс.
В Средние века в Европе с установлением доминирования христианства сформировалась и новая мораль межпоколенческих отношений. Христианская этика межпоколенческих отношений включает в себя безусловное требование
почитания старших, подкрепленное высшим авторитетом Бога. Например, пятая из десяти заповедей, данных Моисею на горе Синай, гласит: «Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Втор. 5:16).
Данный библейский принцип выражает глубокое уважение к старшему поколению и подчеркивает важность семейных связей. Христианская этика в Средние века стала фундаментом для формирования ценностей и норм общества. В действительности трудно установить, насколько библейские заповеди облегчили жизнь старшему поколению в Средние века. Средневековые философы - Фома Аквинский, Августин Блаженный, Р. Бэкон - видели в старости преимущества, которых лишены другие периоды жизни человека. Одним из таких преимуществ, является беззаботность относительно материальных благ и ценностей, а также близость к Богу.
В.Е. Робак, анализируя влияние христианства на межпоколенческие отношения, отмечает, что «многие исследователи социальной истории средневековья утверждают, что люди старшего поколения не пользовались почетом в те времена» [9, с. 131]. Социальное положение старшего поколения было в целом мало привлекательным: «...в Средние века старшая возрастная группа принадлежала к маргинальным, наряду с детьми и женщинами» [там же]. С другой стороны, находились и исключения. На отношения поколений влияло множество факторов. Представители старшего поколения могли получить более высокий статус, если имели богатство, принадлежали к высшей социальной группе или выполняли важные социальные функции. Таким образом, одной христианской морали оказалось недостаточно для позитивных изменений в контексте межпоколенческих отношений. Несмотря на это, принципы, заложенные в религиозных учениях, оказывают глубокое влияние на межпоколенче-ские отношения будущего и во многом формируют социокультурные ценности настоящего.
В то же время не только старшее поколение выносило тяготы повседневности в средневековой этике. Дети и все молодое поколение, также испытывали трудности в социальной среде. Д.В. Потепалов приходит к выводу, о том, что «до ХУН-ХУШ вв. в обществе не было самого понятия ценности жизни ребенка» [10, с. 78]. Высокая смертность не приводила к вырожде-
нию населения, поскольку компенсировалась высокой рождаемостью.
Такое отношение к жизни ребенка откладывало свой отпечаток на воспитание и на природу межпоколенческих отношений в Средние века. Ф. Ариес пишет об отсутствии привычного нам значения слова «детство», а вместе с тем и об отсутствии смыслов этого термина, актуальных современному обществу [11]. И.С. Кон проводит анализ изменения отношения к детству в художественной литературе, в ходе которого можно проследить, как меняется отношение взрослых к детям в различные исторические периоды. Философ приходит к выводу о том, что в классицизме детство не выделяется как особенный период в жизни человека, а в Просвещении к детству относятся как к важнейшему периоду для воспитания [12].
Главной парадигмой средневекового мышления было отношение к телу как к источнику греха. Средневековый человек не стремился создать «рай» на земле, поскольку он ему был обещан в потустороннем мире. В сочетании с аскетизмом, постоянными войнами, высокой смертностью и компенсирующей ее рождаемостью, человеку было сложно оценить аксиологическую значимость чужой жизни. Именно по этой причине ее оценивали, исходя из соображений полезности. Старшее и младшее поколения, в силу физических ограничений, несли меньшую материальную компенсацию за свой быт, а значит и ценились меньше средней прослойки поколений [13].
В эпоху Возрождения антропологический вектор меняется в сторону гуманистического подхода. По мнению М.С. Карелина, человек эпохи Возрождения характеризуется: «во-первых, интересом человека к самому себе, к своему внутреннему миру; во-вторых, интересом к внешнему миру, преимущественно к другому человеку; в-третьих, убеждением в высоком достоинстве человеческой природы вообще и в неотъемлемом праве человека развивать свои потребности; в-четвёртых, интересом к окружающей действительности, поскольку она влияет на человека» [14]. Эти идеи начинают формировать новый образ межпоколенческих отношений.
В. Д. Роик отмечает три возможных варианта старости в парадигме эпохи Возрождения: а) телесная (физиологическая) старость; б) старость души, проявляющаяся с позиции нравственного усовершенствования, которая может наступать до наступления физиологической старости (мудрость); в) духовная старость (духов-
ная зрелость), которая выступает как гармония души и тела» [15]. Таким образом, глобально все размышления в контексте межпоколенческих отношений в эпоху Возрождения существенно не изменили сути этих отношений, но проложили путь для их гуманизации.
Средневековый дискурс не подразумевал определение поколений. Мысль о межпоколен-ческих отношениях в средневековье представляла собой попытку объяснить конфликтность данной сферы. Теория поколений, как новый феномен начала свое формирование в период Нового времени. Основоположником данного направления является Дж. Вико. Философ выдвинул четыре принципа исторического учения, которые стали основой для теории поколений: «1) земная всемирная история независима от Священной истории; 2) саморазвитие общества осуществляется по своим внутренним законам и причинам в процессе смены поколений; 3) просвещение является главным фактором прогресса в развитии общества; 4) история есть смена поколений, преемственно связанных единством законов разума и ростом рационального знания» [16].
Изучение принципов Вико приводит нас к пониманию того, что первый принцип отделяет религию от науки, второй устанавливает социальную изменчивость через преемственность поколений. Третий подчеркивает просвещение как основной фактор развития. А завершает Вико свою теорию, указывая на преемственность поколений, как на основной «двигатель» истории. В целом заключения философа сводятся к единству законов разума и важности накопления рациональных знаний для всех поколений.
Позднее теорию поколений развивает Ж-Ж. Руссо. Он первым замечает, что детство является отдельным феноменом. Ученый вводит понятие «естественного человека», но придает ему негативную коннотацию: «Все выходит хорошим из рук Творца, все вырождается в руках человека» [17]. Наблюдения Руссо приводят к открытию сентиментализма с его чувственным восприятием мира, особенно уязвимом в детский период жизни человека. Поскольку эпоха Просвещения во главе своих интересов ставит человека - его быт, культуру и историю, постольку представления об этапах жизни самого человека становятся не менее важными, особенно для понимания межпоколенческих отношений.
Для современной культуры характерен принцип, согласно которому человек проходит три этапа межпоколенческих коммуникаций. Люди учатся у старших, затем у сверстников, а
после учат старших приспосабливаться к накопившимся изменениям. При этом перед каждым поколением стоят свои специфические задачи, решение которых и определяет изменения меж-поколенческих отношений. Подтверждение этой идеи можно найти в концепции М. Мид о различных формах реализации одной из функций культуры в зависимости от ее типа - функции исторической преемственности.
М. Мид выделяет три типа культуры: «постфигуративный, где дети прежде всего учатся у своих предшественников, кофигуративный, где и дети и взрослые учатся у сверстников, и префигуративный, где взрослые учатся также у своих детей» [18, с. 322]. В постфигуративном типекультурные изменения происходят очень медленно. Молодые поколения буквально повторяют жизни своих предшественников. На протяжении долгого времени не происходит больших изменений. В данном типе культуры межпоко-ленческие отношения имеют прочные, иерар-хичные связи и часто встречаются в доцивилиза-ционных обществах [19, с. 322-333].
Кофигуративный тип значительно ускоряет процесс изменений. В таких обществах больше раскрывается творческая составляющая социокультурной динамики. Происходит это во многом из-за разницы опытов, полученных молодым поколением. Кофигуративный тип возникает в моменты кризисов и длится недолго, иными словами, конфигурация помогает выработать и укоренить реакцию на современные проблемы. По М. Мид, данный тип встречается в обществах, подвергающихся внешнему вмешательству, например, в условиях войны или культурной экспансии [18, с. 342-347].
Гораздо меньше внимания М. Мид уделяет префигуративному типу культуры, относя его к современности. Молодое поколение по всему миру объединено общностью опыта, возникающего с помощью Интернета. Современные технологии позволяют молодым людям быстрее учиться друг у друга, отдаляясь от опыта старших поколений. Новшества быстрее встраиваются в социальные и культурные привычки, оттесняя аутентичную культуру. Префигуратив-ный тип ускоряет развитие, вносит изменения в сложившиеся традиции, что в свою очередь таит ряд опасностей для будущего различных культур [18, с. 361].
Поломошнов А.Ф. и Поломошнов П.А., описывая процесс культурной глобализации, выделяют информационные технологии как основной двигатель культурных преобразований.
Одним из проявлений культурной глобализации, на который указывают авторы, является мировая культурная экспансия, «сопровождающаяся вытеснением и разрушением самобытных национальных культур, а также замещением национальной местной культуры и унификацией ее по образцу западной культуры» [19, с. 53].
В контексте межпоколенческих отношений такой культурный сдвиг может создавать дополнительные вызовы. Разрыв между погруженной в цифровой мир молодежью и представителями более старших поколений может влиять на передачу традиций и ценностей, природу коммуникаций, общую связь, а также увеличивать дистанцию между людьми даже в рамках одной семьи. Возможно, потребуется новый подход к обеспечению эффективного взаимопонимания и сотрудничества между поколениями, учитывая различия в культурных ориентациях и технологических предпочтениях.
Современные исследователи поколений У. Штраус и Н. Хоув, предлагают циклическую теорию смены поколений. В своей работе «Четвертое превращение» они находят закономерности, которые соответствуют смене сезонов или циклов природы. «Каждый цикл охватывает продолжительность долгой человеческой жизни, примерно от восьмидесяти до ста лет» [1, с. 8]. Эти циклы характеризуются: ростом, созреванием, энтропией и разрушением. У. Штраус и Н. Хоув связывают данные циклы с повторяющейся последовательностью четырех архетипов поколений: пророки (соответствуют периоду расцвета), кочевники (период пробуждения), герои (период распада), художники (период кризиса) [1, с. 22].
Убеждения и ценности поколений отличаются друг от друга, но являются движущей силой истории. Ценностные ориентиры соответствуют предложенным архетипам, но всегда повторяются и таким образом создают поколен-ческие ритмы, финалом которых всегда является кризис. Данная теория кажется убедительной, но предложенный детерменизм оставляет ощущение предопределенности, что на наш взгляд не может в полной мере описывать реальность [1, с. 76].
В. В. Радаев предлагает концепцию, согласно которой поколения разграничиваются «по периодам, когда их представители вступали во взрослую жизнь, считая критичным для каждого поколения именно период "взросления"» [2, с. 32]. Исходя из предложенного подхода, выделять поколения по достижению их представи-
телей формативных лет жизни и социально-политической обстановки в данный период. Обнаруженные шесть поколений, мы уже называли выше, интересно в данном подходе и то, что В. В. Радаев нашел отличия не только в межпоко-ленческих паттернах, но и внутри поколений. Так в поколении миллениалов неоднородность проявляется по типу поселения, «практики поведения сельских миллениалов по большинству параметров, действительно, значимо отличаются от практик поведения их городских сверстников» [2, с. 33]. По В. В. Радаеву, миллениалов можно разделить и на возрастные группы - старшие, вступили в период своего взросления с 1999 по 2007 гг. - в годы экономического роста; и младшие - в период взросления с 2008 г., период экономического спада [там же].
В ходе исследования стало очевидно, что однозначного ответа на вопрос о процессах формирования межпоколенческих отношений нет, но мы выяснили, что в некоторые эпохи конфликт поколений был связан с вопросами старения или социальной пользы, в другие - с отношениями «отцов и детей». Сегодня отношения поколений рассматриваются с позиции архетипов, что на наш взгляд приводит к детерминизму, предопределенности развития и характера межпоколенче-ских отношений. Одним из важнейших факторов изменений в системе межпоколенческих отношений являются различные социальные потрясения, такие как кризисы или войны.
Наше продолжение развития определения М. Мид о префигуративном типе отношений, в котором новшества быстрее встраиваются в социальные и культурные привычки, оттесняя аутентичную культуру, становится новой идеей для изучения межпоколенческих отношений. Префигуративный тип ускоряет развитие, вносит изменения в сложившиеся традиции, что, в свою очередь, таит ряд опасностей для межпо-коленческой коммуникаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Strauss W, Howe N. The Fourth Turning. N.Y.: Broadway Books, 1997. 318 p.
2. Радаев В.В. Раскол поколения миллениалов: историческое и эмпирическое обоснование // Социологический журнал. 2020. Т. 26. № 4. С. 31-60.
3. Грибоедов А. С. Горе от ума. М.: Азбука, 2023. 352 с. С. 39.
4. Роулинг Д. Случайная вакансия. М.: Иностранка, 2022. 576 с.
5. Кочеров С.Н., Сидорова Л.П. Философия: учебное пособие. Н. Новгород: НИУ РАНХиГС, 2015. 150 с. С. 5.
6. Печатнова Л.Г. Спартанская геронтократия и законы Платона // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. Т. 15. Вып. 2. 284 с. С. 5.
7. Скоболевский С.И. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993. 383 с. С. 88.
8. Feuer L.S. The Conflict of Generations. The Character and Significance of Student Movement. N. Y.: Basic Books, 1969. 543 p. P. 527.
9. Робак В.Е. Проблема старости в Европе (VI-XVвв.) // Отечественная и зарубежная педагогика. 2013. № 4. С. 129-137.
10. Потепалов Д.В. Культурный феномен детства в средневековой Европе и России // Культура. Образование. Право. Вып. 3. Мат-лы Междунар. заочной науч.-практ. конф. (г. Екатеринбург, 2829 апреля 2010 г.). Екатеринбург: Издательство РГППУ, 2010. С. 77-80.
11. Ариес Ф. Возрасты жизни. // Философия и методология истории: сборник статей / Под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. 336 с. С. 224-227.
12. Кон И.С. Этнография детства. М.: Наука, 1983. 205 с. С. 10.
13. Баниже О.Н. Средневековая телесность и средневековая рациональность, Российский НИИ культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева, 2016/1. С. 13. [Электронный ресурс]. URL: http://cr-journal.ru/rus/journals/367.html&j_id=26
14. КорелинМ.С. Очерки итальянского Возрождения. М.: Тип. А.П. Поплавского, 1910. 248 с. С. 6.
15. См.: РоикВ.Д. Социальная защита отдельных категорий граждан. Качество жизни пожилого населения. М.: Юрайт, 1994. 605 с. С. 19.
16. Вико Дж. Основания Новой науки об общей теории наций: перев. с итал. А. А. Губера. М. - Киев, «REFLbook» - «ИСА», 1994. 605 с. С. 18.
17. Руссо Ж.-Ж Педагогические сочинения: В 2 т. Т. 2. / Ж.-Ж. Руссо / Сост. А.Н. Джуринский]. Под ред. [и с предисл.] Г.Н. Джибладзе. М.: Педагогика, 1981. 333 с. С. 46.
18. Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988. 431 с.
19. Поломошнов А.Ф., Поломошнов П.А. Судьба гуманизма в XXI веке: Монография. Персианов-ский: Донской Государственный аграрный университет, 2021. 149 с.
REFERENCES
1. Strauss W., Howe N. The Fourth Turning. New York, Broadway Books, 1997. 318 p.
2. Radaev V.V. Split of the millennial generation: historical and empirical substantiation. Sociological Journal. 2020. Vol. 26. No. 4. P. 31-60.
3. Griboyedov A.S. Woe from wit. Moscow, Azbuka, 2023. 352 p. P. 39.
4. Rowling D. Casual vacancy. Moscow, The foreigner, 2022. 576 p.
5. Kocherov S.N., Sidorova L.P. Philosophy: a textbook. Nizhniy Novgorod, NRU RANHiGS., 2015. 150 p. P. 5.
6. Pechatnova L.G. Spartan gerontocracy and Plato's laws. Bulletin of the Russian Christian Humanitarian Academy. 2014. Vol. 15. Issue 2. 284 p.
7. Skobolevsky S.I. Xenophon. Memoirs of Socrates. Moscow, Nauka, 1993. 383 p. P. 88.
8. Feuer L.S. The Conflict of Generations. The Character and Significance of Student Movemen. New York, Basic Books, 1969. 543 p. P. 527.
9. Robak V.E. The problem of old age in Europe (VI-XV centuries. Domestic andforeign pedagogy. 2013. No. 4. P. 129-137.
10. Potepalov D.V. The cultural phenomenon of childhood in medieval Europe and Russia. In: Culture. Education. Right. Issue 3. Proc. Int. Correspondence Sci. and Ptact. Conf., April 28-29, 2010, Yekaterinburg. Yekaterinburg, Publishing House of RGPPU, 2010. P. 77-80.
11. Aries F. Ages of life. In: Philosophy and methodology of history: a collection of articles. Ed. by I.S. Kon. Moscow, Progress, 1977. 336 p. P. 224-227.
12. Kon I.S. Ethnography of childhood. Moscow, Nauka, 1983. 205 p. P. 10.
13. Banizhe O.N. Medieval physicality and medieval rationality. D.S. Likhachev Russian Research Institute of Cultural and Natural Heritage. 2016/1. From 13
p. Available at: http://cr-journal.ru/rus/journals/367. html&j_id=26
14. Korelin M.S. Essays of the Italian Renaissance. Moscow, A.P. Poplavsky type, 1910. 248 p. P. 6.
15. Roik V.D. Social protection of certain categories of citizens. The quality of life of the elderly population. Moscow, Yurait, 1994. 605 p. P. 19.
16. Vico J. The foundations of a New science of the general theory of nations. Transl. from the Italian A.A. Huber. Moscow - Kiev, «REFLbook»- «ISA», 1994. 605 p. P. 18.
17. Rousseau J.-J. Pedagogical works. In 2 vols. Vol. 2. Comp. by A.N. Dzhurinsky. Ed. and with a preface by G.N. Djibladze. Moscow: Pedagogy, 1981. 333 p.
18. Mead M. Culture and the world of childhood. Moscow, Nauka, 1988. 431 p. P. 46.
19. Polomoshnov A.F., Polomoshnov P.A. The fate of humanism in the 21st century: Monograph. Persian-ovsky, Don State Agrarian University, 2021. 149 p.
Статья поступила в редакцию 19.12.2023; одобрена после рецензирования 30.04.2024; принята к публикации 10.06.2024.
The article was submitted 19.12.2023; approved after reviewing 30.04.2024; accepted for publication 10.06.2024.
Научная статья УДК 141.319.8
DOI 10.18522/2072-0181-2024-118-36-40
РОЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ В ФОРМИРОВАНИИ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА: ДИАЛОГ ФИЛОСОФСКИХ ПОЗИЦИЙ
А.М. Миронова, С.Н. Астапов
THE ROLE OF HUMAN SUBJECTIVITY IN THE FORMING OF RELIGIOUS EXPERIENCE: A DIALOGUE OF PHILOSOPHICAL POSITIONS
A.M. Mironova, S.N. Astapov
Благодаря сознанию человек способен но также других субъектов и самого себя. Он осоз-сделать объектами познания не только наёт свое бытийствование в мире, способен на реф-предметы и явления окружающего мира, лексию над окружающим миром и над самим собой.
Миронова Алина Михайловна - специалист по учебно-методической работе кафедры истории зарубежной и отечественной философии Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета, 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: [email protected], т. 8(863)2184000 доб. 21036;
Астапов Сергей Николаевич - доктор философских наук, профессор; заведующий кафедрой философии религии и религиоведения того же Института, 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: [email protected]. т. 8(863)2184000 доб. 21037.
Alina Mironova - Southern Federal University, 116, Dneprovsky Lane, Rostov-on-Don, 344065, e-mail: alinmir@ sfedu.ru, t. +7(863)2184000 ext. 21036;
Sergey Astapov - Southern Federal University, 116, Dneprovsky Lane, Rostov-on-Don, 344065, e-mail: snastapov@ sfedu.ru, t. +7(863)2184000 ext. 21037.
