CC BY
86
Изд-во БГУ 2008. В журнале «Преподавание истории в школе» есть информация об этой конференции (2008. № 6 ).
2. Стрелова О.Ю., Цыренова М.Г., Аюшиева И.Г. Проектная деятельность как способ формирования профессиональных компетенций студента и преподавателя. Улан-Удэ; Хабаровск, 2009. - 115 с. В пособии, адресованном учителям, студентам и преподавателям, представлена система разнообразных проектных заданий, применявшихся в образовательной экспедиции.
3. Речь Ц.Элбэгдоржа // Монголия сегодня. 2009. № 36.
4. Выступление Д.Медведева // Монголия сегодня. 2009. № 36.
5. Цит. по: Невежин В. Если завтра в поход... М., 2007. С. 131-132.
6. Этими задачами наш проект принципиально отличался от международных и всероссийских научно-практических конференций и массовых мероприятий, посвященных событиям на Халхин-Голе. В частности, в 2009 г. прошли конференции: «Война на Халхин-Голе в мировой истории и межнациональных отношениях: причины и последствия» (Иркутск, июнь 2009 г.); «Война на Халхин-Голе (1939 г) в мировой истории и международных отношениях» (С-Петербург, июнь 2009 г.); «Битва на Халхин-Голе в мировой истории» (Улан-Батор, июль 2009 г.). Состоялись 3 международная экспедиция «Молодежь Прибайкалья - героям Халхин-Гола» и поисковая экспедиция «Дорогами отцов. Халхин-Гол».
7. Нора П. Франция - память (антология). СПб., 1999.
8. Рецензия: Мильчина В. Места и сайты // Отечественные записки. 2008. № 44.
9. Андреев Д.А., Бордюгов Г.А. Пространство памяти: Великая Победа и власть. М., 2005.
10. Там же. С. 8
11. По материалам второй образовательной экспедиции готовится издание нового сборника «Халхин-Гол: место памяти».
Цыренова Марина Геннадьевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры истории Отечества, директор Института непрерывного образования Бурятского государственного университета, гУлан-Удэ,ул. Пушкина, 25; e-mail:[email protected]
Аюшиева Ирина Гармаевна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории, археологии и этнографии восточного факультета Бурятского государственного университета, г.Улан-Удэ,ул. Пушкина, 25; email: [email protected]
Marina Gennadievna Tsyrenova, cand. of pedagogical sciences, senior lecturer chairs of history of Fatherland, director of Institute of Continuous Education of the Buryat state university, Ulan-Ude, Pushkin’s street, 25, [email protected]
Irina Garmaevna Ayushieva, cand. of historical sciences, senior teacher of department of history, archeology and ethnography of BSU, Ulan-Ude, Pushkin str., 25, e-mail:[email protected]
УДК 378:94 (517) М.Г. Цыренова
И.Г. Аюшиева
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПРОЕКТ «ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В РОССИИ И МОНГОЛИИ:
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ»
В статье рассматриваются итоги международного образовательного проекта «Политические репрессии в России и Монголии: историческая память». Он был реализован в 2010 г. совместно с Улан-Баторским государственным университетом, Институтом истории АН Монголии, Центром по изучению политических репрессий (Монголия).
Ключевые слова: история Монголии, российско-монгольские отношения, политические репрессии.
M.G.Tsyrenova
I.G.Ayushieva
THE INTERNATIONAL EDUCATIONAL PROJECT «POLITICAL REPRESSIONS IN MONGOLIA: HISTORICAL MEMORY»
The article is the results of the international educational project «Political repressions in Russia and Mongolia: historical memory». The project has been realized in 2010 in cooperation with the Ulan-Bator state university, Institute of history of Mongolian Academy of Sciences, Center for studying ofpolitical repressions (Mongolia).
Keywords: history of Mongolia, the Russian-Mongolian relations, political repressions.
2011 - юбилейный для Монголии год: сто лет автономии Монголии, девяносто лет народной революции. Эти события определили весь вектор развития Монголии ХХ в. В череде событий особое место занимают 1930-е гг., которые в Монголии, как и в России, стали трагическими. СССР
и Монголия - единственные страны, в истории которых практически одновременно проводилась репрессивная политика в отношении своего народа, кульминация которой пришлась на 19371939 гг.
В Монголии, по разным данным, было репрес-
сировано по политическим делам до 36 тыс. чел., из них 18 тыс. погибших относились к буддийскому духовенству1. Ежегодно 30 октября в России и 11 сентября в Монголии отмечается как День памяти политических репрессированных.
Однако события тех лет до сих пор оцениваются неоднозначно. Что знает современная молодежь обеих стран о политических репрессиях в советский период? Из каких источников она узнает об этом? Достаточно ли этой информации? Каково ее отношение к этому прошлому и репрессиям власти против своих граждан? Как, каким образом фиксируется память о тех событиях в целой стране и в отдельной семье. Вот те вопросы, на которые мы стремились получить ответ в рамках нашего проекта.
Студенты, выезжающие в Улан-Батор, провели подготовительную работу. В Улан-Баторе они также активно работали, принимали участие в групповой проектной работе. В первый день мы посетили Национальный музей истории Монголии и частный музей политических репрессий. Тема проекта: «Музей - хранилище памяти или кладбище артефактов». На следующий день была организована поездка в разрушенный в годы репрессий монастырь «Манжушри-хит». Тема проекта «Разрушение памяти, или Память о разрушениях». Центром по изучению политических репрессий (директор д-р ист. наук Дашдаваа) был организован круглый стол по теме «Политические репрессии в России и Монголии: к постановке проблемы», где студенты из России и ученые из Монголии обсуждали эту сложную проблему для обоих государств. В Улан-Баторском государственном университете мы прослушали лекции, пообщались со студентами и провели анкетирование. Тема проекта «Другой университет - другая история».
В рамках подготовки к экспедиции в Улан-Удэ было реализовано несколько мини-проектов: одна группа студентов провела исследование под условным названием «Семейная память о репрессиях», вторая группа - исследование русскоязычного Интернета по указанной проблеме, наконец, третья группа провела социологическое исследование об отношении молодежи к проблеме политических репрессий в России и Монголии.
Целью последнего исследования являлось не столько выявление уровня теоретических знаний молодежи о репрессиях в стране, сколько личностного отношения молодых людей к событиям и участникам того времени. В соответствии с
этим вопросы, касающиеся личного восприятия прошлого, составляют большую часть анкеты.
Анкетирование проводилось среди студентов двух университетов: Бурятского государственного университета (Улан-Удэ, Россия) и УланБаторского университета (Улан-Батор, Монголия). Возраст респондентов - от 18 до 23 лет. Всего было опрошено 200 человек: по 100 из каждого университета.
В целом, что касается теоретических знаний молодежи о периоде репрессий, данные, полученные при анкетировании, показывают, что большинство молодых людей владеет лишь общими и довольно неполными знаниями о периоде репрессий в нашей стране. Так, на вопрос «Как вы считаете, к какому периоду относятся годы массовых репрессий, происходивших в вашей стране?» относительное большинство опрошенных (58%) выбрало вариант Г - 1930-1950 гг., следом по количеству ответов расположился вариант В - 1920 -1930 гг. По существу, оба ответа верны, но большинство указывало лишь один из 2-х правильных вариантов.
Варианты ответов на вопрос: «Какие слои населения, на Ваш взгляд, наиболее всего пострадали от произвола властей в годы массовых репрессий ХХ в. в вашей стране?» расположились в следующем порядке: интеллигенция - 39%, духовенство - 35%, крестьяне - 29%, военные - 28% и аристократия - 22%. Как видно, в процентном соотношении наблюдается большой разброс мнений.
При ответе на вопрос «Как вы думаете, каково количество репрессированных в Вашей стране?» большинство российских респондентов выбрало вариант - от 20 до 30 млн человек. Примерно равное количество голосов было отдано за варианты меньше 1 млн человек (25%) и от 1 до 10 млн человек (24%).
Однако нужно отметить, что существуют разные подходы к оценкам масштабов репрессий ХХ
в. Сильно различаются они главным образом из-за разного определения понятия «репрессии». К жертвам репрессий различные исследователи относят следующие категории:
• только осуждённые за «контрреволюционные преступления» (преимущественно по 58 статье);
• дополнительно включаются все осуждённые органами госбезопасности, а также сосланные на спецпоселения раскулаченные крестьяне, репрессированные народы;
• дополнительно включаются жертвы неоправданно жестоких наказаний по некоторым уголовным статьям (по «закону о колосках», за прогулы и т. п.);
• подсчитывается общее число заключённых в лагерях либо общее количество осуждённых судами (включая наказания без лишения свободы) и утверждается, что получившиеся огромные величины характеризуют масштабы избыточно репрессивной политики государства.
Основным критерием для включения конкретной категории служит необоснованность примененных репрессий. В отличие от официальной статистики НКВД по осуждённым по 58-й статье надежные данные о численности остальных категорий отсутствуют, исследователями приводятся различные оценки. Суммарные оценки по всем упомянутым категориям составляют 25-30 млн человек, подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки, и свыше 40 млн для менее суровых наказаний. Разница в оценках масштабов репрессий различными исследователями определяется в первую очередь набором категорий лиц, включаемых в понятие «репрессированный».
В результате оценки варьируются от 3,8 до 9,8 млн «политических» репрессированных и до многих десятков миллионов, включая понесших наказания по уголовным статьям. Аналогично различаются оценки погибших в результате репрессий - от сотен тысяч расстрелянных по 58-й статье до миллионов умерших от голода в начале 1930-х гг.
Данный вопрос был задан скорее с целью натолкнуть молодых людей на мысль о том, что пострадали не сотни, не тысячи и не десятки тысяч, пострадали миллионы и миллионы наших сородичей, которым выпало на долю жить в то страшное время. Так как большинство опрошенных выбрало варианты ответов, в которых указывались цифры, превышающие 1 млн человек, можно судить о том, что молодые люди имеют определенное представление о масштабе трагедии.
Достаточно скудный запас знаний о периоде репрессий в нашей стране подтверждают ответы на следующий вопрос: «Кого из известных деятелей культуры, политики, науки Вашей страны, подвергшихся репрессиям, вы могли бы назвать?». Вот наиболее распространенные ответы: Солженицын - 13%,Тухачевский - 4%, Жуков -3%, Ахматова - 3%, Троцкий - 2%, Блюхер - 2%,
Сахаров - 2%, Берия - 1%. Некоторые из молодых людей посчитали, что репрессиям подверглись следующие личности: Пушкин, Трубецкой, Куприн, Булгаков, Королев, Серошевский, Мандельштам, Флоренский- все эти имена набрали по 1%. Больше половины молодых людей не справилось с данным вопросом и поставило прочерк. Из данных ответов можно сделать следующий вывод
- молодые люди все же недостаточно четко осознают, к какому периоду относится само понятие «репрессия» и кого следует относить к репрессированным. Такие имена, как Пушкин, Жуков, были названы молодыми людьми, как представляется, по причине того, что они действительно в свое время подвергались гонениям властей, но ни о каких репрессиях в их отношении речь не шла.
Так как большинство опрашиваемых относительно недавно закончило школу, то полученные неутешительные результаты показывают, что эта тема либо недостаточно полно освещена в школьных учебниках, либо преподаватели не уделяют ей должного внимания.
Что касается вопросов, касающихся личностного отношения к событиям и участникам периода репрессий в нашей стране, то здесь были получены весьма неоднозначные результаты.
Выявилось отношение молодых людей как к самому периоду репрессий, так и к личности Сталина, с которой абсолютное большинство опрошенных (80%) ассоциирует данный период.
Так, на вопрос «Каково ваше отношение к репрессиям ХХ в.?» 47% процентов опрошенных ответили, что это попрание демократических свобод, которому нет оправдания, 30% произвол властей не одобряют, но понимают объективную обусловленность этих событий. 13% не одобряют лишь потому, что установившаяся система оказалась нежизнеспособной.
Отсутствовало единство мнений и при ответе на следующий вопрос «Как вы оцениваете роль Сталина в истории нашей страны?». Примерно в равных количествах распределились голоса между положительной и отрицательной оценкой роли Сталина, абсолютное большинство - 50% - ответило, что сегодня трудно дать однозначную оценку этой личности.
Приведенные цифры означают, что отношение большинства молодых людей к этой фигуре, судя по всему, отличается неопределенностью, неоднозначностью и непоследовательностью. Однако удивляться этому не следует. Если горбачевская перестройка сопровождалась активной переоцен-
кой ряда исторических событий, то в дальнейшем в российских учебниках появлялось все меньше критики в адрес Сталина, да и информации о нем. В 2003 г. использование в государственных школах учебника Игоря Долуцкого «Отечественная история. ХХ век», удостоившегося положительных отзывов именно за тщательный анализ сталинских репрессий и роли вождя в годы Второй мировой войны, было запрещено. В апреле 2005
г., выступая с ежегодным посланием к Федеральному Собранию, Путин заявил, что «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века». А в мае 2005 г., накануне шестидесятой годовщины окончания Второй мировой войны в Европе, российский президент резко отклонил просьбу администрации Буша выступить с осуждением пакта Молотова - Риббентропа, заключенного в 1939 г. Учитывая вышеизложенное, нетрудно понять, почему сегодня молодые россияне не в состоянии выработать четкого отношения к личности Сталина.
Также у молодых людей отсутствует четкое представление о том, какова официальная позиция руководства нашей страны в отношении репрессий ХХ в. Большинство (31%) затруднилось выбрать какой-либо из перечисленных вариантов при ответе на данный вопрос. 28% все же посчитало, что правительство адекватно оценивает масштабы репрессий 1937 г., 17% ответили, что руководство нашей страны вообще об этом не думает, 13% ответили, что оно пытается замолчать масштабы репрессий 1937 г., отвлечь внимание общественности от этой темы.
Надежду вызывает тот факт, что многие участники опроса хотя бы желают больше узнать об истории страны. 64% молодых респондентов заявили, что нужно активно обсуждать то, что случилось в те годы, не забывать свою историю, и лишь 14% считают, что лучше говорить об этих репрессиях поменьше, не нужно ворошить прошлое.
Что касается анализа ответов монгольских респондентов, то он вывил следующие факты: блок вопросов, предназначенных для выявления теоретических знаний, показал, что монгольская молодежь, хотя и в общих чертах, но значительно лучше, чем российская молодежь, владеет знаниями о периоде репрессий в первой половине ХХ в. в своей стране. Так, на вопрос «К какому периоду относятся годы массовых репрессий в вашей стране» 16,2% опрошенных ответили - 1920-1930 гг., а 62% опрошенных назвали 1930- 1950 гг.
На вопрос «Какие слои населения наиболее пострадали от произвола властей в годы массовых репрессий?» абсолютное большинство (78%) ответило - ламы, 20% опрошенных - интеллигенция, 7% - крестьяне и лишь 1% - военные.
Действительно, в проводимой монгольскими властями репрессивной политике выделяют два периода: 1922-1924 гг. и 1937-1939 гг. Однако пик массовых политических репрессий пришелся на 1937 - 1939 гг. - «годы великих репрессий». Тогда число репрессированных достигло 28 185 тыс. человек, из них представители духовенства (ламы)
- 17 612 тыс., служащих - 777, военнослужащих
- 721, членов МНРП - 574, рабочих - 463.
Как мы видим, репрессии носили массовый характер, затронув все слои населения. Но особенно сильно пострадали представители церкви
- ламы. Это объясняется тем, что в Монголии к 1920 г. около трети мужского населения было монахами, на территории страны функционировало множество буддийских монастырей. К тому же ламство выступало основным держателем земли, пастбищ и имущества в целом. Очень мало респондентов отметило среди наиболее пострадавших слоев населения крестьянство (7%) и военных (1%). Хотя эти слои населения не менее пострадали в результате репрессивной политики, а монгольская армия понесла огромный урон, фактически оставшись обезглавленной без опытных главнокомандующих.
На вопрос «Кто в основном подвергался репрессиям?» мнения опрашиваемых разделились: те, кто был настроен против советской власти,
- 35,3%; наиболее преданные сторонники советской власти - 34,3%; наиболее способные люди -22,9%; все без разбора или по доносу - 5,7%.
Разброс мнений в ответах молодых людей лишь подтвердил историческую действительность. Огромная бесчувственная машина репрессий не предъявляла особых требований к обвиняемым и независимо от их идейных соображений арестам подвергались как члены правящей МНРП, так и их противники, простые служащие и работники. Большинство опрашиваемых затруднились ответить на вопрос «Кого из известных деятелей культуры, политики, науки Вашей страны, подвергшихся репрессиям, Вы могли бы назвать?». Из названных ответов наиболее распространенными были: Бодоо, Гэндэн, Нацагдорж, Данзан, Нямбу и др. Все они в большинстве своем являлись видными политическими деятелями или военнослужащими.
Нужно отметить, что респонденты имеют достаточно точное представление о масштабах репрессий. Так, 37% опрашиваемых ответили, что количество репрессированных в Монголии равняется от 10 до 30 тыс. человек; а 45,7% респондентов назвали цифру от 30 до 50 тыс. человек. Официально в Монголии жертвами репрессий признано около 36 000 человек. И хотя на сегодня в Монголии ведется активная работа по реабилитации жертв репрессий, сколько человек остается нереабилитированным из-за отсутствия архивных материалов, до сих пор не известно.
Говоря о блоке вопросов, касающихся личностного отношения к событиям и участникам репрессий, то здесь были получены неоднозначные результаты. Почти половина опрашиваемых (47,6%) ассоциирует период репрессий с личностью Х. Чойболсана, 16,2% опрашиваемых - с Гэндэном (премьер-министром Монголии в 19311936 гг.), который был репрессирован и расстрелян вместе с женой в 1937 г. А 15% опрашиваемых просто не дали ответа на этот вопрос. Можно сказать, что значительная часть респондентов не знает, кто конкретно был инициатором проведения репрессий в стране. Поэтому сложно дать однозначную оценку ответам респондентов на вопрос о роли Х. Чойболсана в истории Монголии. Так, положительно оценивают личность Х. Чойболса-на 70% опрашиваемых. По мнению современных монгольских историков, Х. Чойбалсан был едва ли не самым деспотичным лидером Монголии за последнее столетие. В то же время благодаря его действиям в Монголии была достигнута массовая грамотность (Чойбалсан упразднил довольно сложный старинный монгольский алфавит и ввёл кириллицу), страна из аграрной превратилась в аграрно-индустриальную. Современники отмечают и усилия Чойболсана по сохранению независимости Монголии.
Разноречивые ответы молодые люди дали и на вопрос о политике нынешних властей по отношению к репрессиям прошлого столетия. 23,8% ответили, что власти адекватно оценивают масштабы репрессий ХХ в., 22% - пытаются замолчать. Равное количество голосов (14,3%) получили ответы: они вообще об этом не думают и пытаются преуменьшить масштабы. А 25% опрашиваемых не дали ответа. Это может свидетельствовать лишь о противоречивой позиции официальной власти и неэффективной политике государства в отношении как самих репрессий, так и их последствий.
79% опрашиваемых считает репрессии попранием демократических свобод, которому нет оправдания. То же абсолютное большинство респондентов (79%) считает необходимым активно обсуждать события тех лет и не забывать свою историю.
На вопрос «Кому нужно, чтобы жила память об этих репрессиях?» 45,7% опрошенных ответили - «молодому поколению», 30% - «всему нашему народу», 16,2% - «всем народам мира».
Таким образом, основываясь на данных социологического опроса, можно сделать следующие выводы: во-первых, молодое поколение владеет общими, но все же недостаточными знаниями о репрессиях, проводимых в первой половине ХХ в. Это происходит в силу ограниченности информации по данной теме: они мало освещаются как в школьных учебниках, так и в различной дополнительной литературе, в СМИ. Государство осуществляет в отношении данного вопроса неоднозначную политику, практически не проводятся мероприятия, которые могли бы способствовать росту интереса молодого поколения к вопросам репрессий и соответственно сохранению активной памяти о трагических событиях прошлого столетия. Тем не менее большая часть респондентов считает необходимым активное обсуждение этой темы, сохранение памяти о тех событиях.
Во-вторых, необходимо отметить ту разницу, которая проявилась в отношении к репрессиям со стороны монгольской и российской молодежи. Если абсолютное большинство опрашиваемой монгольской молодежи признало репрессии «попранием демократических свобод», то лишь 50% российских респондентов согласились с этим ответом. 30% опрашиваемых сочли репрессии объективно обусловленными мерами, а 18% в той или иной степени одобрили проводимую репрессивную политику. Возможно, это следует объяснить постоянной переоценкой некоторых исторических событий и роли личностей, которая продолжается в России на протяжении нескольких десятилетий.
Все же современное поколение пока не готово дать однозначную оценку этим событиям. Прошло еще мало времени с тех пор, слишком сильна боль страданий и утрат, а любая попытка хладнокровного анализа невозможна. Безусловно, репрессии 30-х гг. - это большая трагедия в истории обеих стран, на осмысление которой требуется время. Сейчас наша задача - сохранить память о тех событиях, потому что это общая память наро-
да. Это тот страшный урок, который необходимо запомнить и выучить, чтобы он не повторился в будущем.
Примечание
Вопрос о масштабах репрессий как в России, так и Монголии до сих пор остается дискутируемым. Приведенные данные взяты из материалов экспозиции Мемориального музея жертв политических репрессий в Монголии. На круглом столе в Улан-Баторе в Центре по изучению политических репрессий назывались и более крупные цифры.
Цыренова Марина Геннадьевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры истории Отечества, директор
Института непрерывного образования Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ,ул. Пушкина, 25, e-mail:[email protected]
Аюшиева Ирина Гармаевна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории, археологии и этнографии восточного факультета Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ,ул. Пушкина, 25, email: [email protected]
Marina Gennadievna Tsyrenova, cand. of pedagogical sciences, senior lecturer chairs of history of Fatherland, director of Institute of Continuous Education of the Buryat state university, Ulan-Ude, Pushkin’s street, 25, e-mail: [email protected]
Irina Garmaevna Ayushieva, cand. of historical sciences, senior teacher of department of history, archeology and ethnography of BSU, Ulan-Ude, Pushkin str., 25, e-mail: [email protected]
УДК 327 (470+571.54) Е.Б. Цыренова
РЕСПУБЛИКА БУРЯТИЯ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(МОНГОЛЬСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ)
В статье рассматривается роль Республики Бурятия во внешней политике Российской Федерации Ключевые слова: внешняя политика, приграничные связи, культурная общность.
E.B. Tsyrenova
BURYAT REPUBLIC IN FOREIGN POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION
(THE MONGOLIAN CASE)
The paper is considered the role of Buryat Republic in foreign policy of the Russian Federation Keywords: foreign policy, border affairs, cultural community.
На современном этапе развития Россия стремится использовать с максимальной эффективностью международные связи своих регионов в качестве важного ресурса своего влияния за рубежом. Республика Бурятия, являющаяся пограничным регионом, занимает значительное место в данной стратегии. С точки зрения географии внешних связей республики наиболее интенсивны отношения с Монголией и Китаем.
Бурятия имеет общую границу с Монголией, протяженность которой равна 1275 км. Монголия является единственным иностранным государством, с которым у РБ имеется общая граница. Уже в силу данного обстоятельства отношениям с Монголией в республике придается особое значение. Кроме того, языковая, религиозная и историко-культурная общность бурятского и монгольского социумов также являются весомым основанием для развития взаимных связей между РБ и Монголией. Географическая близость и исторически сложившаяся комплементарность хозяйственных комплексов, опыт многолетнего сотрудничества, приверженность монгольских граждан относительно дешевым, но качественным товарам широкого потребления российского (в том числе
бурятского) производства служат объективным основанием для развития приграничных и межрегиональных связей России и Монголии.
Приграничные связи Бурятии и Монголии имеют давнюю историю. С самого зарождения российско-монгольских отношений разнообразные формы экономических, дипломатических и культурных связей с монголами зачастую осуществлялись через российских бурят. Спектр хозяйственно-экономических связей в дореволюционный период традиционно был обширен и включал в себя использование пастбищ и покосов на территории Монголии, доставку и заготовку дров из Монголии, извозный промысел, ввоз скота и продуктов животноводства из Монголии, переработку монгольского сырья в салотопенных, мыловаренных и свечных производствах Бурятии, золотодобычу, разработку месторождений драгоценных камней и железной руды [5, с. 18-48]. Известный советский ученый, дипломат, исследователь Монголии и монгольского рынка И.М. Майский еще в начале XX в. высоко оценивал роль и потенциал Сибирского региона в торговле с Монголией [9, с. 173-189]. В советский период взаимоотношения Бурятии и Монголии развивались в
