CC BY
106
УДК 341.21 НИКИФОРОВ В.А.
доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой международного права и международного частного права, ОГУ имени И. С. Тургенева E-mail:nikiforo v-v. [email protected] НИКИФОРОВ С.В.
студент 2 курса магистратуры факультета МО
МГИМО(У) МИД РФ
E-mail:[email protected]
UDC 341.21
NIKIFOROV V.A.
Doctor of Law, Associate Professor, Head of the Department of International Law and Private International Law, Orel
State University E-mail: [email protected] NIKIFOROV S.V.
2nd year master's student, Faculty of the Moscow State Institute of International Relations (MGIMO) E-mail: [email protected]
«МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ В «НОВЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОСТРАНСТВАХ»: ИСТОРИКО-КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ
INTERNATIONAL CORPORATE PERSONHOODIN "NEW POLITICAL SPACES": A HISTORICAL AND CONCEPTUAL ANALYSIS OF THE PROBLEM
Данная статья посвящена актуальной проблеме: определению международной правосубъектности в «новых политических пространствах», исследованию существующих научны/х подходов к анализу правосубъектности в новыгх пространствах и существующей международной правовой практики в этой сфере.
Ключевые слова: международная правосубъектность, новые политические пространства, правовой статус, международные организации, новые участники международным отношений, субъектыг международного права.
This paper is devoted to a topical issue: the definition of international legal personality in "new political spaces", the study of existing scientific approaches to the analysis of corporate personhoodin new spaces and existing international legal practice in this area.
Keywords: international corporate personhood, new political spaces, legal status, international organizations, new participants in international relations, subjects of international law.
Необходимо отметить, что с каждым днем вопрос освоения новых политических пространств, к которым традиционно относят считающиеся «общими для всего человечества» - океаническое, воздушное, космическое, информационное и приполярное [17], приобретает все большее значение. А вместе с ним все большее значение приобретает и вопрос о правовом статусе данных пространств. Основополагающие принципы, подразумевающие совместное освоение человечеством новых пространств, начинают в понимании политиков уступать место идеям расширения национального суверенитета, а апологеты глобального общества стремятся расценивать их как пространство, находящееся за пределами границ любого государства. Новые пространства разнообразны и также разнообразны подходы к пониманию их правовой субъектности, но одно неизменно - всевозрастающая роль новых пространств в повседневной жизни индивидов и государств, организаций и транснациональных корпораций (ТНК). Современное информационное общество невозможно представить без Интернета и виртуальной реальности, а будущее политического мира без борьбы за освоение арктических ресурсов и новых гонок в области покорения космического пространства. Так или иначе юридическое понимание их правосубъектности уже сейчас начинает изменятся, а в будущем оно будет вынуждено описать совершенно новые явления международно-правовой жизни, возникающие в новых политических пространствах.
Отсутствие же своевременной правовой оценки изменяющихся общемировых условий международного общежития рискует привести к развитию правового нигилизма и даже анархизма, грозящего усилить конфликтогенность во всем мире. В этой связи представляется необходимым осветить международную правосубъектность новых пространств и также предложить концепции формализации новой правосубъектности в данных пространствах в недалеком будущем.
В целом, понятие международной правосубъектности имеет две ключевые ипостаси. Это состав международной правосубъектности как части правовой материи и правовой теории в частности, и соотнесение его с конкретными субъектами международного права - ответ на вопрос быть или не быть признанным тому или иному участнику международных отношений носителем международной правосубъетности. Первая ипостась международной правосубъектности, раскрывающая ее сущность относительно соотносима с понятием субъектности в общей правовой теории и не порождает множество споров в юридическом сообществе (во всяком случае, не так много, как ее вторая ипостась). Так, предлагаемое С.С. Алексеевым определение правосубъектности как «предусмотренной нормами права способности (возможности) быть участником правоотношений», которая «представляет собой сложное юридическое свойство, состоящее из двух элементов - правоспособности и дееспособности» [1], может быть
© Никифоров В.А., Никифоров С.В. © Nikiforov V.A., Nikiforov S.V.
применимо и к ее международно-правовому аспекту. Тогда правосубъектность можно понимать как способность субъекта международного права быть участником международных правоотношений, прежде всего, заключать и выполнять международные договоры. Следовательно, специфика международной правосубъектности заключается в самих субъектах, которыми согласно Н.А. Ушакову являются «стороны международных правоотношений, наделенные нормами международного права, субъективными правами и субъективными обязательствами» [19, с. 9]. Однако, вторая ипостась, международной правосубъектности показала свою изменчивость в ходе развития научной мысли. В связи с вышеизложенным, в текущей главе будет рассмотрен исторический путь подходов к пониманию правосубъектности и прежде всего возможных субъектов международного права, что позволит автору операциона-лизировать понятие международной правосубъектности используемое в текущем исследовании.
Несмотря на то, что о сути международной правосубъектности задумывались в том числе и мыслители античности, возрождения и нового времени (например, Цицерон, Гуго Гроций и Эмер де Ваттель), все же теоретическое оформление данного понятия в международном праве началось только на рубеже XIX-XX вв такими выдающимися отечественными правоведами как Н.М. Коркунов, В.П. Даневский, О.О. Эйхельман, М.А. Таубе, А.М. Горовцев и Л.А. Камаровский [15]. Примечательно, что для этого исторического периода понимание российскими теоретиками государств как практически единственных субъектов международного права не было единогласным. Так, наравне с государством признавалось, что международной правосубъектностью обладают народ (М. Н. Капустин), человечество и его возможное единое государство (Л.А. Камаровский), правительства (А.Н. Стоянов), а также отдельные «международные сообщества» (П.Е. Казанский) [15]. Таким образом, в дореволюционный период в отечественном правоведении царил концептуальный плюрализм в вопросе международной правосубъектности и ее возможных носителей.
В советский исторический период господствовала идея «исключительной» международной правосубъектности государств и ряда особых субъектов, к которым могли относится международные организации, что было продиктовано активным развитием ООН и ее институтов, народы, борющиеся за свою независимость, что было продиктовано процессами деколонизации, и особые политико-территориальные единицы, например, Ватикан и т.п., что было продиктовано объективной реальностью. В то же время, массово декларирующийся в странах Запада тезис о том, что индивиды могут являться субъектами международного права, признавался несостоятельным и идеологизированным. Так, «по С.В. Черниченко, право международное - это, по сути, право межгосударственное. «Международное право может регулировать только межгосударственные отношения». А раз так, то «субъектами международного права могут быть только участники межгосударственных отношений». Способность же участвовать в межгосударственных отношениях - «свойство, которое объективно существует или может существовать лишь у сравнительно небольшого числа лиц». К ним автор относит в первую очередь государства, а так-
же нации, борющиеся за независимость, вольные города, межправительственные организации» [9]. Схожую позицию занимал и И.П. Блищенко: «В международном праве субъектами права выступают, прежде всего, государства и нации в период становления. Создаваемые государствами юридические лица, а также физические лица не являются субъектами международного права» [4]. Г.И. Тункин, в свою очередь активно выступал за формализацию международной правосубъектности государств-членов федеративных союзов. При его активном участии Комиссия международного права ООН выработала следующее (к сожалению, не принятое Венской конференцией по праву международных договоров 1968-1969 гг., но остающееся уникальным источником в международном праве по данному вопросу) правило: «Государства - члены федеративного союза могут обладать правоспособностью заключать международные договоры, если такая правоспособность допускается федеральной конституцией и в пределах, ею установленных» [13]. Примечательно, что Д.Б. Левин, отмечая наличие международно-правовой ответственности межправительственных организаций, признавал, что «субъектами международного деликта могут быть и международные организации, являющиеся производными и ограниченными субъектами международного права» и при этом они «могут нести ответственность как перед своими должностными лицами, так и перед государствами» [10, с. 24]. Д.И. Фельдман и Г.И. Курдюков в то же время отмечали, что «каждая историческая эпоха вырабатывает свое понятие субъекта международного права». Так, в эпоху феодализма «субъектом международного права являлся каждый феодальный владетель», в «период промышленного капитализма» - «только государство», а «в современную [ученым-правоведам] эпоху кроме государств (и наций, борющихся за свое освобождение) субъектами международного права становятся и международные организации» [20, с. 165-166]. Но для участников международных отношений «важнейшим показателем правосубъектности является политическая независимость» [20, с. 13], и так, вероятно, было, есть и будет во все исторические эпохи.
В переходный период на рубеже XX-XXI вв. отечественная правовая наука столкнулась с сильным влиянием зарубежных концепций, однако, во многом смогла как сохранить базовые теоретические принципы и положения, сформулированные еще в советскую эпоху, так и развить новые (и свои, и зарубежные). Так, С. А. Малинин особо выделял наличие «у международной личности самостоятельной автономной воли» как важнейшей черты ее международной правосубъектности. «Без такого качества как воля (она здесь понимается как категория социальная, а не психологическая), нет субъекта международного права вообще», которая по мнению ученого, не соотносится с понятием государственного суверенитета, ведь, во-первых, она есть «его конкретное выражение», а не просто «свойство государственной власти» и, «во-вторых, государственным суверенитетом не обладают другие субъекты международного права (особенно это касается международных организаций), и тогда не понятно, почему они могут быть таковыми»[14, с. 120-121]. Ю.М. Колосов и В.И. Кузнецов разделяли первичные (государства, народы и нации, обладающие внутренней системой власти с единым центром и борющиеся за свое признание) и производные (межправи-
тельственные организации и «государствоподобные образования типа вольных городов») субъекты международного права» [14, с. 56-57]. Вопрос о международной правосубъектности индивидов и ТНК авторами признавался дискуссионным и высказывались аргументы как за (например, возможность наделения индивидов правосубъектностью государствами и «прямого доступа в международные органы в качестве петиционеров, истцов, ответчиков и т. п.»), так и против (индивиды сами по себе не субъекты межвластных межгосударственных отношений, а их ширящееся присутствие в международных организациях - следствие развития системы защиты прав человека) закрепления за ними «статуса» субъектов международного права» [14, с. 63-64]. Г.В. Игнатенко и О. И. Тиунов стали придерживаться взглядов, противоположных господствующим в советское время: «если же мы в соответствии с современной трактовкой предмета международно-правового регулирования примем характеристику субъекта международного права как действующего или возможного участника отношений, регулируемых международно-правовыми нормами, как носителя установленных этими нормами прав и обязанностей, то признаем и связанную с этим подходом реальность вхождения в сферу такого рода отношений новых участников - юридических лиц, физических лиц (индивидов), международных хозяйственных объединений и неправительственных организаций, а также - в пределах, допускаемых внутригосударственным конституционным и иным законодательством, - составных частей отдельных, прежде всего федеративных, государств»» [7, с. 33]. В то же время И.И. Лукашук указывал, что «правосубъектность имеет два аспекта: правоспособность (способность иметь права и обязанности по международному праву) и дееспособность (способность независимо осуществлять права и обязанности по международному праву)» и при этом «международная правоспособность и дееспособность [практически] неразделимы»» [12]. Важно отметить, что ученый утверждал (в рамках традиционной отечественной право-ведческой позиции), что «общепризнанными субъектами международного права являются государства и межгосударственные организации. Не столь явно признанапра-восубъектность народов, наций, борющихся за создание независимого государства. В порядке исключения существуют нетипичные субъекты - Ватикан, вольный город». В то же время физические (несмотря на активное развитие системы прав человека) и юридические лица (несмотря на всевозрастающую роль ТНК в экономико-политической жизни) не признавались им в качестве субъектов международного права, поскольку в международном праве государства и международные организации (общепризнанные международно-правовые субъекты), по-прежнему, являются их неизбежными посредниками» [12].
На современном этапе в отечественном правоведении сложился полицентризм, похожий на тот, что существовал на рубеже Х1Х-ХХ вв. Так, А.Я. Капустин, отмечает, что «несмотря на динамичное развитие международного права в последнее столетие, основным субъектом международного права остается государство», но не высказывает однозначной позиции по вопросу международной правосубъектности таких участников международных отношений как ТНК, неправительственные организации (НПО) и отдельные индивиды» [8]. К. А. Бекшяев и
Е.А. Моисеев причисляют к субъектам международного права «государства; международные межправительственные организации; нации, борющиеся за независимость; государственно-подобные образования; Международный уголовный суд ООН и в ограниченном объеме физические лица (индивиды)». При этом они также выделяют постоянные и временные субъекты международного права, подчеркивая, что к таковым могут быть отнесены нации, борющиеся за свою независимость и также некоторые международные организации и государственно-подобные образования» [14]. Г.М. Вельяминов в то же время считает, что к учреждениям и формированиям, не обладающим международной правосубъектностью относятся «неправительственные организации, международные конференции, международные преференциальные системы в узком смысле», а также «так называемые па-раорганизации» («неформальное объединение, подобное международной организации, но не являющееся таковой, не обладающее правосубъектными и правотворческими свойствами и явственно закрепленными институционными качествами»), ТНК и индивидых» [14, с. 120-121]. Еще одной отличительной чертой современного периода являются исследования более узких вопросов международной правосубъектности, возникших вместе с изменением мирополитической жизни. Например, Т.Д. Матвеева рассматривает включенные в международные отношения непризнанные государства субъектами международного права и говорит о необходимости создания для формализации их суверенного статуса особого института признания в рамках ООН, вопрос о кодификации которого уже ни раз поднимался в стенах организации [16, с. 109-127]. М.О. Лиц и А.В. Черепанова изучают Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана как коллективный субъект международного права, обладающий производной правосубъектностью [11]. Л.П. Ануфриева, развивая их идеи, доказывает, что Евразийский экономический союз обладает особой международно-правовой правосубъектностью, получаемой им как ввиду бытия в качестве международной организации, формирующей собственные нормы международного права, так и ввиду соответствующего формально закрепленного статуса в ст. 1 договора об образовании ЕАЭС [2]. Х.М. Джантаев утверждает, что международные неправительственные организации являются субъектами международного права. Его исследование сконцентрировано на анализе нормативно-правовой базы, могущей свидетельствовать о Международном олимпийском комитете как субъекте международного права [6]. В.В. Сафронов акцентирует внимание на необходимости теоретического развития вопроса международной правосубъектности в космосе на современном историческом этапе [18].
Таким образом, можно отметить, что формализация международной правосубъектности в новых политических пространствах будет активной и динамичной. При этом она будет определяться несколькими ключевыми факторами: взаимодействием государств и новых субъектов международного права, динамикой технологического прогресса и изменениями природных условий существования населения земли, а также традиционно взаимодействием держав друг с другом. Причем в разных новых политических пространствах эти процессы будут иметь как различные особенности, так и сходные черты.
Библиографический список
1. Алексеев С.С. Теория государства и права. 2005. http://be5.biz/pravo/t002/index.html
2. Ануфриева Л. П. О некоторых теоретических подходах к праву Евразийской интеграции и ее институционализации. LexRussica. 2017//https://elibrary.ru/item.asp?id=30028114
3. БекяшевК. А. и Моисеев Е. А. Международное публичное право в вопросах и ответах. Учебное пособие. М.: 2015// https://www. livelib.ru/book/28177/readpart-mezhdunarodnoe-publichnoe-pravo-v-voprosah-i-otvetah-uchebnoe-posobie-kamil-bekyashev-evgenij-moiseev
4. БлищенкоИ.П. Международное и внутригосударственное право. М.: Госюриздат, 1960. 237 с.// https://www.twirpx.com/file/921930/
5. Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. Статут. 2015// https://www.twirpx.com/file/1691128/
6. ДжантаевХ.М. Международный олимпийский комитет и его регламенты в системе международного права.// Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2011// https://elibrary.ru/item.asp?id=15617143
7. Игнатенко Г. В., Тиунов О. И. Международное право. Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА , 1999. 584 с.
8. Капустин А.Я. Международное право и вызовы XXI века// Журнал российского права. 2014//https://cyberleninka.ru/article/n/ mezhdunarodnoe-pravo-i-vyzovy-xxi-veka
9. КожеуровЯ.С. О международной правосубъектности индивида//https://www.msal.ru/common/upload/Kozheurov_LexR_2004_individ.pdf
10. КолосовЮ.М. Ответственность в международном праве. 2-е изд., стер. М.: Статут, 2014. 224 с.
11. Лиц М.О., ЧерепановаА.В. Международная правосубъектность таможенных союзов: к постановке проблемы (на примере таможенного союза Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации)// Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. 2012// https://cyberleninka.ru/article/n/ mezhdunarodnaya-pravosubektnost-tamozhennyh-soyuzov-k-postanovke-problemy-na-primere-tamozhennogo-soyuza-respubliki-belarus
12. ЛукашукИ.И. Международное право. М.: 2005//http://be5.biz/pravo/m013/11.html
13. ЛукашукИ.И. Международное право. Общая часть : учеб.для студентов юрид. фак. и вузов / И.И. Лукашук; Рос. акад. наук, Ин-т государства и права, Академ. правовой ун-т. Изд. 3-е, перераб. и доп. М. :ВолтерсКлувер, 2005//https://search.rsl.ru/ru/record/01002961918
14. Малинин С.А. Избранное: Статьи и отрывки из книг: Право международной безопасности и межгосударственных организаций; договорное, морское, атомное право. СПб., 2003. 444 с.
15. Маргиев В.И. Эволюции теории и практики международной правосубъектности//https://cyberleninka.ru/article/n/ evolyutsii-teorii-i-praktiki-mezhdunarodnoy-pravosubektnosti
16. Матвеева Т.Д. Статус «непризнанных государств» в контексте доктрины международной правосубъектности. Российская ассоциация международного права. Российский ежегодник международного права. 2016. СПб- 2017. С. 109-127.
17. Мегатренды: Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке/ под ред.Шаклеиной Т. А., Байкова А. А. 2013// https://textbooks.studio/uchebnik-mejdunarodnie-otnosheniya/novyie-politicheskie-prostranstva-strukture-25127.html
18. Сафронов В.В. О некоторых особенностях субъектов международного космического права. Актуальные проблемы авиации и космонавтики. 2012// https://elibrary.ru/item.asp?id=22602022
19. Ушаков Н.А. Международное право: Учебник. М: Юрист, 2000. 304 с.
20. Фельдман Д.И., Курдюков Г.И. Основные тенденции развития международной правосубъектности. Казань: Издательство Казанского университета, 1974. С. 165-166.
References
1. AlekseevS.S. Theory of State and Law. 2005. http://be5.biz/pravo/t002/index.html
2. AnufrievaL. P. On some theoretical approaches to the law of Eurasian integration and its institutionalization. LexRussica. 2017 // https: // elibrary.ru/item.asp? Id = 30028114
3. Bekyashev K.A., Moiseev E. A. Public international law in questions and answers. Tutorial. Moscwo: 2015 // https://www.livelib.ru/ book/28177/readpart-mezhdunarodnoe-publichnoe-pravo-v-voprosah-i-otvetah-uchebnoe-posobie-kamil-bekyashev-evgenij-moiseev
4. Blischenko I.P. International and domestic law. Moscwo: Gosyurizdat, 1960. 237 p. // https://www.twirpx.com/file/921930/
5. Velyaminov G.M. International Law: Experiments. Statute 2015 // https://www.twirpx.com/file/1691128/
6. Dzhantaev Kh.M. The International Olympic Committee and its regulations in the system of international law. // Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Series: Jurisprudence. 2011 // https://elibrary.ru/item.asp?id=15617143
7. Ignatenko G.V., Tiunov O.I. International Law. Textbook for universities. Moscow Publishing group NORMA - INFRA, 1999. 584 p.
8. KapustinA.Ya. International Law and Challenges of the XXI Century // Journal of Russian Law. - 2014 // https: //cyberleninka.ru/article/n/ mezhdunarodnoe-pravo-i-vyvyzovy-xxi-veka
9. Kozheurov Ya. S. On the international corporate personhoodof an individual // https: //www.msal.ru/common/upload/Kozheurov_ LexR_2004_individ.pdf
10. Kolosov Yu.M. Responsibility in international law. - 2nd ed., stereotypical. Moscow Statute, 2014. 224 p.
11. Lits M.O., Cherepanova A.V. International corporate personhoodof customs unions: to the formulation of the problem (for example, the customs union of the Republic of Belarus, the Republic of Kazakhstan and the Russian Federation) // Bulletin of the Tyumen State University. Socio-economic and legal research. 2012 // https://cyberleninka.ru/article/n/ mezhdunarodnaya-pravosubektnost-tamozhennyh-soyuzov-k-postanovke-problemy-na-primere-tamozhennogo-soyuza-respubliki-belarus
12. LukashukI.I. International Law. Moscow: 2005 // http: //be5.biz/pravo/m013/11.html
13. Lukashuk I.I. International law. General part: textbook. For students of Law factulties and universities / I.I. Lukashuk; Russian Academy of Sciences, Institute of State and Law, AcademicLaw University 3rd, revised and enlarged. Moscow: VoltersKluver, 2005 // https: //search.rsl. ru/ru/record/01002961918
14. Malinin S. A. The Selected: Articles and excerpts from books: The right of international security and interstate organizations; contractual, maritime, atomic law. SPb., 2003. 444 p.
15. Margiev V.I. Evolution of the theory and practice of international legal personality // https: //cyberleninka.ru/article/n/ evolyutsii-teorii-i-praktiki-mezhdunarodnoy-pravosubektnosti
16. MatveevaT.D. The status of "unrecognized states" in the context of the doctrine of internationalcorporate personhood. Russian Association of International Law. Russian Yearbook of International Law. 2016. SPb-2017. Pp. 109-127.
17. Megatrends: The main trajectories of the evolution of the world order in the XXI century / edited by Shakleina T.A., Baikov A.A. 2013 // https: //textbooks.studio/uchebnik-mejdunarodnie-otnosheniya/novyie-politicheskie-prostranstva-strukture- 25127.html
18. Safronov V.V. On some features of the subjects of international space law. Urgent problems of aviation and astronautics. 2012 // https:// elibrary.ru/item.asp?id=22602022
19. UshakovN.A. International Law: Textbook. - Moscow: Lawyer, 2000. - 304 p.
20. FeldmanD.I., Kurdyukov G.I. The main trends in the development of internationalcorporate personhood. Kazan: Kazan University Press, 1974. Pp. 165-166.
