CC BY
63Русская литература ХХ-ХХ! веков: направления и течения Ю.Ю. ДАНИЛЕНКО, А. Л. ЕСАЕВА
(Пермский государственный педагогический университет, г. Пермь, Россия)
УДК 821.161.1.09(Г орланова) ББК Ш5(2Рос=Рус)6-4
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И ЛИТЕРАТУРОЙ
(К ВОПРОСУ О ЖАНРОВОЙ СПЕЦИФИКЕ
«Повести Журнала Живаго» Нины Горлановой)
Аннотация: В статье рассматривается один из вариантов трансформации жанра повести на примере конкретного современного текста.
Ключевые слова: Нина Горланова, нон-фикшн, повесть, жанр, художественность.
Проза пермской писательницы Нины Горлановой всегда отличалась предельной искренностью, откровенностью и даже исповедально-стью. Критик Евгений Ермолин в рецензии на книгу «Вся Пермь» очень точно определил и главное свойство горлановской прозы, и его самобытность, совпавшую с литературной модой: «Манера Горлановой невзначай ответила новейшей литературной моде на «невыдуманное», документальное, фактическое. В современном литпроцессе она оказалась соседкой Битова, Безродного, Гандлевского, Наймана, В. Попова, Сергеева, Файбисовича...»1.
«Непридуманные» произведения Н. Горлановой пользуются стойкой популярностью. Многократно переизданы «Покаянные дни» (1990), регулярно печатаются в ведущих столичных журналах, входят в состав новых книг писательницы «Метаморфозы» (2001), «Записки из мешка» (2001), «Записки перед исповедью» (2003), «Несерьезные мемуары» (1995-1996). Автобиографический роман Н. Горлановой «Нельзя. Можно. Нельзя» (2002) награжден премией журнала «Знамя».
Горланова и сегодня не оставляет своей приверженности документальным жанрам, уже новым. Жанры новых текстов писательницы плохо укладываются в классические рамки, Н. Горланова осваивает современное сетевое пространство и балансирует подчас на грани художественности и документальности.
Характерный пример - рубрика электронного «Русского журнала» «Дневник Нины Горлановой» [Горланова; zhz@russ.ru], где с середины 2006 г. размещаются бесцензурные записи писательницы, под
1 Ермолин Е. Жить и умереть в Перми // Новый мир. 1997. № 12. С. 221.
Русская литература ХХ-ХХ1 веков: направления и течения
названием «Бр-тр», представляющие собой некий синтез записной книжки писателя и дневника.
Феномен Нины Горлановой в том, что ей удается создать новый синтетичный жанр в направлении «нон-фикшн». Зарисовки Н. Горлановой, размещенные в ее личном блоге на Ыуе.Тоита1, к примеру, оставаясь внешне абсолютно фактографичными, бесструктурными и бытовыми, обрамляясь рамкой художественности (публикация текста в литературно-художественном журнале, заглавие, авторское определение жанра и т.д.), автоматически приобретают новый статус. Категория художественности выполняет в настоящем случае символическую функцию - а именно, осуществляет превращение бытового факта в литературный. Моделируя художественное пространство текста, Н. Горланова расставляет в известной истории нужные ей акценты, переплавляя факт собственной биографии в художественный текст. Именно такая закономерность прослеживается в одном из последних произведений писательницы - «повести Журнала Живаго» (2009).
В настоящей статье речь пойдет о специфике жанровой номинации этого текста. «Повесть Журнала Живаго» (2009) написана на основе реальных событий.
В конце июня 2007 г. на Н. Г орланову и ее мужа, писателя Вячеслава Букура, подает в суд мать соседа по коммунальной квартире за якобы причиненные побои ее сыну и нанесенные оскорбления ей. Тяжба эта затягивается на целых восемь месяцев, вызывает активный интерес пермских и столичных блоггеров (в частности, писательницы Марии Арбатовой и ее постоянных читателей), СМИ. Эта ситуация становится сильным потрясением для семьи писательницы и, разумеется, для самой Н. Горлановой - после пережитого писательница попадает в кардиологическое отделение с инсультом.
Несмотря на все невзгоды, Н. Горланова остается верной своему творческому принципу: изживать боль через текст. В итоге скандальная ситуация выливается в новое художественное произведение -«Повесть Журнала Живаго». Повесть сразу же публикуется сначала в журнале «Урал» (№ 01, 2009), а затем переиздается в США, в журнале «Стороны света» (№ 09-10, 2009).
Основой повести становятся реальные дневниковые заметки писательницы из ее блога в Живом Журнале, где она отражала все события судебной тяжбы. Повесть внешне сохраняет форму блоговых постов. События, описанные в повести, разворачиваются на глазах у читателей в течение 132 дней: с 22 августа 2007 (тот самый день, когда в квартиру писателям в семь утра явились милиционеры) по 30 июля 2008 г. (с момента примирения сторон проходит около трех месяцев).
Русская литература ХХ-ХХ1 веков: направления и течения
Жанр подобного произведения определить достаточно сложно, скорее такие тексты можно было бы отнести к разряду литературы «нон-фикшн», поскольку сюжетная линия выстроена исключительно на реальных событиях. Тем не менее, автор намеренно акцентирует внимание на жанровой номинации, вынося определение жанра в заглавие - «повесть». Настоящая номинация становится, прежде всего, знаком художественности произведения, и в этом принципиальная авторская установка. Таким образом, читатель должен понимать, что пред ним - художественный текст, созданный по законам жанра, имеющий определенную композицию и определенную долю вымысла, которому почти полностью отказано в литературе «нон-фикшн».
Повесть как жанр вообще тяготеет к хроникальному сюжету, воспроизводящему естественное течение жизни. В этом смысле писателем удачно выбрана форма повествования - в виде блоговых записей в строгой хронологической последовательности. Сюжет повести практически всегда сосредоточен вокруг главного героя, личность и судьба которого раскрываются в пределах немногих событий, побочные сюжетные линии в повести, как правило, отсутствуют. В «Повести Журнала Живаго» повествование ведется от лица героини, в автобиографичности которой сомнений нет, и развитие событий показано полностью ее глазами.
В центре внимания читателя - критически тяжелая ситуация суда и переживание ее главной героиней. Что касается хронотопа, то здесь Н. Горланова отходит от традиционной для жанра концентрации событий на узком промежутке времени и пространства. Временные рамки повести расширяются за счет воспоминаний главной героини («Недавно прочла, что в 1992 году покаялся чекист, свидетель покушения на Солженицына»2, за счет включения в текст повести фрагментов с более ранней, чем на начало повествования, датировкой («.я скопирую этот отрывок прямо из компьютера: «6 апреля 2007 года. Всю ночь сосед на нас нападал.»3), а также фрагментов ранних художественных текстов автора.
Пространство же у Н. Горлановой только на первый взгляд может показаться замкнутым в пределах квартиры, рабочего стола с компьютером. На самом же деле оно очень широко и вбирает в себя не только квартиру, отделение милиции, зал суда, больницу, не только пермские реалии, но и столичные (героиня пишет письмо министру культуры РФ), не только Россию, но и США (главная героиня получает открытое
2 Горланова Н. Повесть Журнала Живаго // Урал. 2009. N° 1. С. 16.
3 Там же. С. 10.
Русская литература ХХ-ХХ1 веков: направления и течения
письмо от американских литературных русскоязычных изданий). Кроме реального пространства, в тексте существует виртуальное (Интернет, блог на Ьгуе1оигпа1) и ирреальное (пространство снов главной героини, ее детей и знакомых).
Композиция повести вполне традиционна, можно выявить экспозицию, завязку, развитие действия, кульминацию и развязку. Экспозиция небольшая по объему, включает в себя первый сон героини, первые диалоги и упоминание буйного соседа-тирана, он входит в повесть, наравне с главной героиней, с первых строк. Завязкой, думается, можно считать утренний приход милиции в квартиру к главным героям, объявление о возбуждении уголовного дела. Развитие действия вмещает в себя цепь событий, ситуаций, в которые попадала героиня, череду диалогов от момента возбуждения дела до его закрытия. Кульминация достигается в посте про закрытие дела, в описании последнего судебного заседания. И последние 25 записей можно считать развязкой повести: жизнь семьи писательницы постепенно возвращается в прежнее русло, волнения утихают, переживания постепенно теряют прежнюю остроту...
Итак, на первый взгляд кажется, что повесть представляет собой просто набор выдержек из авторского блога Ьгуе1оигпа1, на это и рассчитывает автор: на эффект достоверности, подлинности. Разумеется, произведение создавалось, что называется, «по горячим следам». Нина Викторовна обращалась за помощью к журналистам, давала многочисленные интервью, писала открытые письма, освещала все происходящее в собственном Живом Журнале, там же помещала все свои сомнения и переживания по поводу суда, по различным причинам закрывала и вновь открывала блог. «Хронотоп» реального суда над писательницей был не менее широк, чем хронотоп ее повести. Конечно у автора, прозу которого отличает явная автобиографичность, материала для нового произведения набралось немало. Н. Г орланова, разумеется, использует и материалы интервью, и те наброски, «зарисовки дня», сделанные ею в Интернет-блоге, и полученные и отправленные письма, но не в чистом виде, а в тонкой литературной обработке.
Реальные блоговые записи включают у писательницы не только размышления по поводу суда, но и отвлеченные наблюдения бытового содержания, разговоры с мужем, цитирование реплик мужа и друзей на посторонние темы, а также комментарии по поводу случившегося в мире. В повести же все второстепенное редуцируется, основной конфликт выдвигается на первый план, повесть практически лишена всех «посторонних» наблюдений и заметок, которые неизбежно присутствовали в заметках Ыуе.Тоита1.
Русская литература ХХ-ХХ1 веков: направления и течения
При сравнительном анализе текста произведения и окололитературных источников можно обнаружить те авторские приемы, что переплавляют бытовой факт в литературный: автор как бы «шлифует» материал, выстраивая необходимую канву повествования. Иногда даты в произведении и в жизни совпадают, иногда привязка события к дате весьма условна, и часто определенные ситуации компонуются из разных дней в один и наоборот для достижения наибольшего художественного эффекта (ср., например, фрагменты «Повести Журнала Живаго» за 2-16 января 20084 и записи в блоге писательницы за 8-16 января 20085).
Открытые письма автора и героини также не идентичны, из материалов интервью писатель выбирает только то, что отражает художественный замысел повести. Так, в беседе с Юрием Беликовым Н. Горланова произносит следующее: «Помнишь, у Шнитке после инсульта вся музыка пошла? Так же и у Г орлановой - после инсульта вся живопись пошла»6. В повесть же эта фраза попадает в несколько ином виде: «17 сентября. Инсульт отрешает от всего. Говорят: у Шнитке после инсульта вся музыка пошла. Да, инсульты тоже нужны»7. При сравнении видно, что характерные для писательницы оптимистичные ноты, которые звучали в документальном тексте, редуцируются в ткани «Повести Журнала Живаго», так как в данном случае оптимизм диссонирует с драматизмом текста.
Безусловной приметой художественности текста является литературное название сервера Ыуе.Тоита1 как «Журнала Живаго», которое вводит в повествование писательница и которое организует повесть, высвечивая в ней множественные подтексты.
Героиню, черты которой предельно автобиографичны, можно и, думается, необходимо рассматривать как носителя определенной авторской стратегии, идеи. Авторская концепция избранности писателя, невозможности становления настоящего писателя без гонений и страданий, авторское осознание собственной писательской значимости, сопоставление себя с личностями Н. Гумилева, А. Ахматовой, А. Солженицына, Б. Пастернака, И. Бродского и др. прослеживалась в героях, начиная с ранних текстов.
4 Горланова Н. Повесть Журнала Живаго // Урал. 2009. № 1. С. 46-51.
5 Блог Нины Горлановой (архивные заметки 2007, 2008, 2009 гг.) - URL: http:// gorla-nova.livejournal.com/2007/; http://gorlanova.livejournal.com/2008/; http://gorlanova. livejour-nal.com/2009/.
6 Беликов Ю. Игра на понижение погубит Россию: [беседа с Ниной Горлановой] // Дети Ра. 2007. N° 11-12. - URL: http://magazines.russ. ru/ra/2007/11/go20.html.
7 Горланова Н. Повесть Журнала Живаго // Урал. 2009. № 1. С. 27.
Русская литература ХХ-ХХІ веков: направления и течения
Эта же идея, думается, психологически помогала писательнице справляться с невыносимой для нее историей суда, и ею неизбежно оказалась наделена героиня повести. На протяжении всего произведения можно проследить выстраивающиеся ассоциативные ряды: «Но если при капитализме так же меня судят, как Бродского при социализме.»8, «Видела телефильм про Ахматову - Жданов ее блудницей обзывал! А я - по Арбатовой - только алкоголичка, квартирная спекулянтка, душевно больная и угнетательница старушек»9, «Булгаков за всю жизнь собрал 200 ругательных рецензий, а я в блоге Абратовой за неделю могу больше собрать!»10, «Дело в том, что я всегда боялась закончить, как Пастернак после Нобелевской истории»11, «Нина, терпение! Достоевский вообще сидел на каторге»12. В том же случае, где героиня намеренно отказывается от сравнения с «великими», еще отчетливей звучит сходство, прописанное в этом случае словно уже на уровне божьего промысла, на уровне судьбы: «О стремлении изменить судьбу: и Пушкин едет на дуэль, и Толстой бежит из дома. Можно к примерам Волгина добавить Мандельштама, читающего стихотворение о Сталине, и Пастернака, напечатавшего роман за границей. А я вот страдать не хотела. Так и говорила: гении страдали, но я-то не гений, буду писать только о любви. Так что же в моей судьбе такое, чего не могут мне простить власти и судят?»13. Горланова, «заставляя» героиню отказаться от сходства, думается, умышленно достигает совершенно обратного эффекта: сходство оказывается заданным самой жизнью. Г ероиня не хотела страдать, не считая себя гением, но страдает, и следовательно, гениальность ее как писателя увидена не ей, но жизнью, судьбой.
В этом же русле можно проследить аллюзию в названии повести на роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», ставший причиной гонений писателя. Эта авторская идея адекватно воспринимается современниками. Так, раздел в одной из статей, посвященной суду, называется «Уводили меня на рассвете.»14 с явной отсылкой к А. Ахматовой, другой подзаголовок статьи - «Писатель и гонения», а Юрий Беликов называет свой отклик на повесть Горлановой «Флоренция извинилась.
8 Горланова Н. Повесть Журнала Живаго // Урал. 2009. № 1. С. 25.
9 Там же. С. 31.
10 Там же. С. 16.
11 Там же. С. 19.
12 Там же. С. 22.
13 Там же. С. 60.
14 Лопатина Е. Он мучает нас все десять лет // АиФ-Прикамье. иЯЬ: http://gazeta. а1£ги/_/опНпе/регт/652/02_03.
Русская литература ХХ-ХХ1 веков: направления и течения
А Пермь?», подхватывая ассоциации с Данте и вводя сравнение с И. Буниным.15
Финал повести открытый. Как не разрешилась коммунальная ситуация у писательницы, так и героиня остается в смутных и противоречивых чувствах, с желанием уехать из Перми, где невозможно жить и писать, с так и не разрешенным вопросом: «Будут ли снова меня прессовать другим способом?»16.
Как показал анализ, Н. Горланова, как и прежде, умеет тонко преобразовать «бытовое» в «бытийное», вывести частную ситуацию на уровень обобщения, а личную трагедию обратить в пронзительную прозу. Достоверные и фактографичные тексты Н. Горлановой все больше балансируют на грани документальности, быта, однако, обрамленные в рамку «художественности» (жанр повести, заглавие, публикация в журнале), подобные произведения выводятся уже в сферу «йсйоп».
15 Беликов Ю. Игра на понижение погубит Россию: [беседа с Ниной Горлановой] // Дети Ра. 2007. N° 11-12. - ИКЬ: http://magazines.russ. ги/га/2007/11^о20.1йт1.
16 Горланова Н. Повесть Журнала Живаго // Урал. 2009. № 1. С. 74.
