CC BY
117
«МЕЖДУ НЕЙ И НАМИ АНТАГОНИЗМ, КАКОЙ СУЩЕСТВУЕТ МЕЖДУ СОБАЧЬЕЙ И КОШАЧЬЕЙ ПОРОДОЙ»: ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ РОССИИ ОБ АВСТРИИ В ГОДЫ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853-1856 ГГ.
ЕВГЕНИЯ ВИКТОРОВНА СИРОТКИНА
Тамбовский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: [email protected]
Статья раскрывает роль и значение такого нового явления для внешней политики в XIX в. как общественное мнение. Взаимосвязь общественного мнения и внешней политики рассматривается на фоне эволюции австрийско-российских отношений в середине XIX в., когда в течение короткого промежутка времени Россия и Австрия превратились из давних союзников по Священному альянсу в принципиальных врагов, чье противостояние завершится лишь с окончанием Первой мировой войны. Автор обращает внимание на тот факт, что последствия Крымской войны весьма болезненно сказались на настроениях российского общества, сформировав во второй половине XIX в. так называемый «крымский синдром».
Ключевые слова: общественное мнение; панславизм; деспотизм; экспансионизм; геополитическое положение.
Общественное мнение в XIX в. становится самостоятельным фактором в политической жизни благодаря сочетанию целого ряда факторов -демократизации политического устройства, росту грамотности, новым возможностям коммуникации и распространения информации и т. д. Не будучи величиной материальной и выражаясь в трудно осязаемых формах газетных статей, речей, заявлений, разного рода публичных манифестаций, общественное мнение становится, тем не менее, одним из самых мощных инструментов воздействия на внешнюю политику. Уже в первой половине XIX в. ссылки на общественное мнение в качестве мотивировки внешнеполитических действий стали в дипломатической переписке таким же общим местом, каким в предыдущие столетия были ссылки на волю короля [2].
Император Николай I определял поведение Австрии в Восточном кризисе в письме князю М. Д. Горчакову от 1 (13) февраля 1855 г. двумя словами: «коварство и обман» [3]. По его мнению, именно Австрия была истинной причиной всех неудач и именно ее политике обязаны были главным образом союзники своими успехами в Крыму. Необходимость охранять западную границу, лишила Россию возможности сосредоточить под Севастополем достаточные силы для отпора анг-
ло-французскому вторжению. Героически обороняемый Севастополь должен был пасть, потому что Австрия изменила «долгу благодарности и чести» [3].
События Крымской войны способствовали популярности и росту влияния славянофильских идей на все слои русского общества, в том числе и в царском придворном окружении. А. Ф. Тютчева - дочь великого русского поэта и дипломата Ф. И. Тютчева, состоявшая фрейлиной при супруге будущего императора Александра II, великой княгине Марии Александровне, 17 июля 1854 г. сделала следующую запись в своем дневнике: «Австрия всегда действовала коварно по отношению в России. Между ней и нами антагонизм, какой существует между собачьей и кошачьей природой. Мы глупы, когда даем себя обмануть лживыми уверениями дружбы» [5].
Антиавстрийские настроения воцарились и при дворе наследника российского престола, будущего императора Александра II. Тютчева, излагая беседу между наследником и его супругой, состоявшуюся в конце октября 1854 г., записала в дневнике, что оба критиковали принципы Священного союза. Цесаревич Александр Николаевич сказал при этом: «Мы не проявили достаточного национального эгоизма, но обстоятельства толкнули нас на правильный путь и доказали, до
SOCIAL AND ECONOMIC PHENOMENA AND PROCESSES
какой степени ложна и опасна наша политическая программа» [5, с. 106]. Очень скоро он стал императором страны, находившейся в тяжелейшей военно-политической ситуации.
20 декабря 1855 г. (1 января 1856 г.) и 3 (15) января 1856 гг. в Зимнем дворце состоялись два совещания, на которые Александр II пригласил видных сановников для обсуждения вопроса об австрийском ультиматуме. Австрийский ультиматум состоял из пяти пунктов. Особенно болезненным из которых оказался третий, согласно которому Черное море объявлялось нейтральным, вход в него закрывался для военных судов, а на берегах его запрещалось иметь какие-либо военно-морские склады. 3 января 1856 г. Тютчева сделала запись о вечере, проведенном в обществе нового императора и его супруги после второго заседания, посвященного обсуждению новых «пяти пунктов». Фрейлина заканчивает описание этого вечера, наполненного горечью воспоминаний об услугах, оказанных Россией Австрии и сетованиями на неблагодарность и коварство последней, весьма примечательными (особенно для христианки!) словами: «Какое презренное государство эта Австрия! Да окажет мне Бог милость и не даст мне умереть раньше, чем увижу ее расчлененной. Я прибавлю эту молитву к моим ежедневным молитвам» [5, с. 220-221].
Основной удар критики пришелся на внешнюю политику, которую на протяжении нескольких десятилетий реализовывало руководство России. Особенно показательным в данном случае может стать пример обсуждения ошибок внешнеполитического курса правительства Николая I в провинциальных кругах Российской империи. То, что политические столицы империи активно муссировали тему «восточного кризиса» неудивительно. Однако результаты Крымской кампании оказались настолько унизительными для русского общественного мнения, что во всех уголках империи обсуждали не только саму войну, но и тему двусторонних отношений с западными державами.
В ноябре 1855 г. в офицерских кругах Тамбовского кадетского корпуса привлекла к себе внимание рукопись «Восточный вопрос с Русской точки зрения», о чем 29 ноября 1855 г. поступило донесение в III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Наряду с жесткой критикой консервативного курса Николаевской России в рукописи содержались интересные замечания о характере и особенностях российско-австрийских отношений. «Россия, - писал анонимный автор рукописи, - следовала неизменно консервативным курсом». Венский трактат 1815 г. был
объявлен политическим совершенством, а любые новые «стремления» оценивались как «беззаконные». Все усилия монархов обратились к поддержанию абсолютизма и к подавлению живых сил народа. «Эта политика, - подчеркивал автор, - как нельзя лучше пригодилась Австрии: Австрию составляет соединение областей несвязанных единством народностей; единство ее утверждается на одном правительстве, на его неограниченной власти; всякое свободное явление должно вести к проявлению национальностей, к распадению Государства; у Австрии нет будущего, она упорно должна держаться настоящего, чтобы сохранить свое существование» [4, с. 5]. Австрийские государственные деятели, по мнению автора, во главе с Меттернихом сумели увлечь своей политикой другие европейские правительства и, в первую очередь Россию, которая пошла на поводу у Австрии. При этом «Россия меньше всех нуждалась в этой системе, имела меньше всех повода опасаться либеральных идей, более всех предалась этой политике» [4, с. 5]. В этом и заключалась ее главная ошибка. «Охранительная система может пригодиться дряхлому Австрийскому правительству, которое видит перед собою неминуемую смерть, но применить ее к юной России, едва начинающей развертывать свои силы, это иначе нельзя назвать, как верхом безумия; объявить себя Консерватором, значит сказать, что у нас нет будущего, значит отрицать всякую возможность развития, значит оскопить себя добровольно, и на такую систему обрекло Россию правительство, заботящееся не о благе народном, а единственно о поддержании своего безграничного самовластия» [4, с. 5].
Резкой критике в рукописи подверглись и сам император Николай I, и его канцлер К. В. Нессельроде, названный «учеником Меттерниха», а также политическое коварство западных держав -Англии и Франции. Но что интересно, однозначно критикуя австрийскую политическую линию в годы Крымской войны, автор обличает в первую очередь не ее, а близорукую политику российского правительства, которое якобы видело лишь то, что ему хотелось бы видеть, а не то, что существовало в действительности.
«У нас коварство и неблагодарность Австрии в настоящую войну оказались общим ходячим мнением - писал автор рукописи, - но разговоры о благодарности или неблагодарности в политических областях, показывает только их непонимание» [4, с. 11]. «Государство, - подчеркивал он, - не частное лицо и ему нельзя из благодарности жертвовать своими интересами, тем более что в политических делах самое великодушие никогда не бывает бескорыстное». Ес-
Уе. V. 8ШОТКМА
ли одно государство помогает другому, то оно делает это не из чистой любви к нему, а потому что оно этим поддерживает свой принцип или свои интересы. Россия оказала помощь Австрии в Венгерской кампании, но при этом действовала, в первую очередь исходя из личных выгод, опасаясь распространения либерализма и польского восстания. При этом «поддержание государства, соединенного с нами единством правительственных начал, помощь эта не только не могла привязать к нам Австрию узами благодарности - а напротив - поставило ее в положение, которое не могло быть для нее приятно, как спасенная Россией, она осталась более или менее от нее зависимою, она чувствовала тяготеющею над нею руку, и как великая держава, не могла не желать избавления от этой неприятной опеки - при первом случае она должна была стараться показать свою самостоятельность, и вот представился вопрос, в котором интересы ее оказались прямо противоположными российским» [4, с. 12].
Если и существует государство, для которого опасно расширение русского влияния в Турции, обращает внимание, по-видимому, являвшийся военнослужащим российской армии и потому хорошо разбиравшийся в геополитических стратегиях автор, то это Австрия. «Россия представительница Славянского племени, - пишет он, - которое составляет большинство народонаселения Австрии, соединенного с ней только внешним насильственным образом, оно всегда может отпасть от нее и примкнуть к России - если только последняя будет следовать политике либеральной, а не сохранительной Австрийской - поэтому каждый шаг, который Россия делает в Турции, грозит Австрии разрушением - занятие Дунайских княжеств, необходимо влечет за собою занятие Трансильвании, ибо их без этого невозможно удержать в своей власти» [4, с.12-13].
Исходя из всего вышесказанного, автор приходит к выводу, что Австрия в настоящем случае не могла не действовать против России, и упрек в неблагодарности в данном случае не уместен: «Справедливо ли обвинение в коварстве? Австрия действовала коварно. Потому что не прямо объявила нам войну, но когда Австрия обманывала нас на счет своих намерений? Не объявляла ли она с первого раза, что не хочет обязываться сохранением нейтралитета и стеснять себя в будущих действиях. - Были ли уверения Австрии в противоречии с ее деяниями? Отклонилась ли она хоть раз от избранного ею пути, осторожного сближения с западными державами? Напротив, она много раз показывала нам свою неприязнь - но виновата ли она в том, что мы не хотели этого понять?
Она наносила нам беспрестанно оскорбления, но виновата ли она в том, что мы не хотели ими оскорбляться? Нам надо было поддерживать свое достоинство - а если мы предпочли унижение, то не ее должны в этом обвинять» [4, с. 13].
Рост антиавстрийских настроений в обществе был настолько велик, что даже факт заключения Парижского мира вызвал резкую критику в общественном мнении Российской империи. Объектом критики стала сама императорская чета: «В них (т. е. в императоре и императрице. - Е. С.) нет той мощи, того порыва, которые овладевают событиями и направляют их по своей воле; им недостает струнки увлечения. Если бы они верили в призвание России, они обратились бы с призывом к русскому народу, они бы верили в его достоинство, в непогрешимость нашей церкви, они бросили бы Австрии вызов на вызов, подняли бы славянские народности и восторжествовали бы или погибли. Но им сказали, что нет пороха и денег, и они покорились, хотя и с болью в сердце, и приняли унижение, позор своей страны, как кару Божию» [4, с. 11-13].
Обращает на себя внимание тот факт, что общественное мнение России осуждало «полицейский» произвол, господствовавший в Австрии. А. И. Герцен, отнюдь не славянофил по своим убеждениям, писал: «Австрия - сплошная полицейская мера, сводная администрация; она ни к чему живому не примыкается; это - величайший исторический призрак. Тут все ложь. Римская империя - в Германии. Немецкая империя, состоящая преимущественно из славян, итальянцев, мадьяр. Связь нескольких народностей, основанная на перекрестном отвращении друг от друга. Империя Австрийская не имеет никакой будущности: когда ее отменят, тогда только люди удивятся, как могла существовать такая нелепость, сшитая из лоскутков конгрессами и упроченная дипломатическими соображениями» [1].
«Крымский комплекс» во взаимоотношениях двух стран, несмотря на некоторые периоды сближения, останется непреодоленным вплоть до Первой мировой войны. Отныне «образ Австрии» связывается исключительно с вероломством, предательством и угнетением всего славянского. Дипломатические перипетии Крымской войны заставили российское общественное мнение отвернуться от бывшей союзницы России - Австрийской империи и объявить ее своим «исконным врагом». Разочарование и шок от неудачной Восточной кампании охватили все слои русского общества, а главной виновницей поражения в глазах российского общества предстала Австрия.
SOCIAL AND ECONOMIC PHENOMENA AND PROCESSES
Литература
1. Герцен А. И. Россия и Польша // Собрание сочинений и писем: в 30 тт. М., 1954-1966. Т. 14. М., 1958. С. 7-60.
2. Медяков А. С. История международных отношений в Новое время. М.,2007. С. 148.
3. Татищев С. С. Император Николай и иностранные дворы. СПб., 1889. С. 123.
4. ТГОА (Тамбовский государственный областной архив). Дело о расследовании принадлежности рукописи «Восточный вопрос с Русской точки зрения», обнаруженной в Тамбовском кадетском корпусе. Ф. № 4. Оп. № 1. Д. 1404. Канцелярия Тамбовского губернатора. С. 5.
5. Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневники. Тула, 1990. С. 96.
References
1. Gertsen A. I. Rossiya i Pol'sha // Sobraniye so-chineniy i pisem: v 30 gg. М., 1954-1966. Т. 14. М., 1958. S. 7-60.
2. Medyakov A. S. Istoriya mezhdunarodnykh otno-sheniy v Novoye vremya. М.,2007. S. 148.
3. Tatishchev S. S. Imperator Nikolay i inostranniye dvory. SPb., 1889. S. 123.
4. TGOA (Tambovskiy gosudarstvenniy oblastnoy arkhiv). Delo o rassledovanii prinadlezhnosti rukopisi «Vostochniy vopros c Russkoy tochki zreniya», obnaruz-hennoy v Tambovskom kadetskom korpuse. F. № 4. Op.. № 1. D. 1404. Kantselyariya Tambovskogo guberna-tora. S. 5.
5. Tyutcheva A. F. Pri dvore dvukh imperatorov. Vospominaniya. Dnevniki. Tula, 1990. S. 96.
* * *
«BETWEEN IT AND US ANTAGONISM THAT EXISTS BETWEEN DOG AND CAT'S BREED»:
PUBLIC OPINION OF RUSSIA ABOUT AUSTRIA IN THE YEARS OF THE CRIMEAN WAR OF 1853-1856
YEVGENIYA VIKTOROVNA SIROTKINA The Tambov branch of the Russian presidential academy of national economy and public administration, Tambov, the Russian Federation, e-mail: [email protected]
Article opens a role and value of such new phenomenon for foreign policy in the XIXth century as public opinion; considers the interrelation of public opinion and foreign policy against evolution of the Austrian-Russian relations in the middle of the XIXth century when during a short period Russia and Austria turned from old allies on Holy alliance into basic enemies, whose opposition will come to the end only with the end of World War I. The author pays attention to that fact that consequences of the Crimean war very painfully affected moods of the Russian society, having created in the second half of the XIX century so-called «the Crimean syndrome».
Key words: public opinion, Pan-Slavism, despotism, expansionism, geopolitical situation.
Ye. V. SIROTKINA
