CC BY
12ПРОБЛЕМЫ МЕТОДИКИ И ПЕДАГОГИКИ МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
© Булычёва Е. И., 2014
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ И ЕЁ РОЛЬ В ПРОЦЕССЕ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ ИСКУССТВА
В статье рассматривается проблема обращения к междисциплинарной трансдисциплинарной интеграции как в исследованиях по истории искусства, так и в практической художественной деятельности. А также воздействие междисциплинарных и трансдисциплинарных подходов на формирование учебных программ в сфере высшего художественного образования.
Ключевые слова: междисциплинарность, трансдисциплинарность, искусствознание, художественное мышление, самосознание культуры, актуальное искусство, высшее образование
Необходимость междисциплинарной интеграции в учебном процессе осознавалась всегда. Чаще всего в педагогической практике встречался такой подход, как корректировка содержания отдельных курсов в соответствии с содержанием других гуманитарных дисциплин, изучаемых параллельно. Подобный подход позволял более полнокровно решать задачу преодоления фрагментарности в изучении отдельных курсов.
Но к началу XXI века со всё большей очевидностью выявлялась целесообразность более тесной междисциплинарной интеграции. Так, в тексте «Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры», принятой участниками Международной конференции по высшему образованию, состоявшейся в октябре 1998 года в Париже, в Штаб-квартире ЮНЕСКО, было рекомендовано: «Инновации, ме-ждисциплинарность и трансдисциплинар-ность... поощрять и укреплять в программах с долгосрочной ориентацией на социальные и культурные цели и потребности» [14, с. 23].
Конечно, сущность междисциплинарного подхода нельзя назвать абсолютно новой. Черты междисциплинарной интеграции можно отметить как в работах историков искусства и историков культуры, так и в работах философов, обращенных к проблемам культуры и творчества еще в процессе формирования вышеназванных дисциплин. И это не случайно. Ведь, несмотря на то что
происходило активное развитие культурологии, истории и философии искусства как самостоятельных наук со своими научными методами решения различных исследовательских задач, среди представителей этих самостоятельных сфер гуманитарного знания существовало понимание неразрывности и общности процессов, происходящих в разных сферах искусства и культуры. Примеров тому немало.
Одной из первых грандиозных систем исторической ретроспективы развития искусства стала философия трех мировых эпох искусства Г. В. Ф. Гегеля. Она же стала одним из хрестоматийных примеров междисциплинарной интеграции. В частности, размышляя о сущности искусства, Гегель отмечает: «.можно говорить, например, о состоянии образования, науки, религиозного чувства, а также о состоянии финансов, судопроизводства, семейной жизни и других частных явлений. Но все эти стороны представляют собой в действительности лишь формы одного и того же духа, одного и того же содержания...» [1, с. 238].
В первой половине девятнадцатого века не без влияния гегелевской концепции сложилась определенная традиция междисциплинарного характера исследований в сфере истории искусства как части всемирной истории. К кругу подобных работ можно отнести: «Руководство по нидерландской и немецкой школам живописи» (1833) Г. Ф. Ва-
агена, «Руководство по истории искусства» (1842) Ф. Куглера, восьмитомную «Историю изобразительных искусств» (1843-1879) К. Шнаазе и др. Всех названных исследователей объединяет стремление осмыслить развитие искусства и его историю как часть исторического процесса в контексте всеобщей истории, в контексте духовных координат той или иной эпохи. Стремление осмыслить роль искусства в социальной жизни общества и приводило историков искусства к необходимости использования междисциплинарных подходов.
Обращение к методам междисциплинарной интеграции в изучении истории искусства находит продолжение и в работах историков и философов искусства второй половины XIX века. И. Тэн как один из инициаторов культурно-исторического исследования искусства, так же как другие представители культурно-исторической школы — Э. Фро-мантен, Я. Буркхардт и другие, — исходил из необходимости признания серьезного воздействия на развитие искусства общекультурных установок. Он утверждал, что «во все времена» художественные произведения возникают «в необходимом соответствии и тесной связи между ними и окружающей средой» [12, с. 13]. Причем «среда» в понимании Тэна — это не только географические условия, климат, но и мировоззрение определенной эпохи, нравы и т. п. — то есть все то, что является предметом изучения истории культуры. Другими словами, пытаясь выявить закономерности развития искусства и создать собственную систему его философского осмысления, Тэн прибегает к приемам междисциплинарной интеграции.
Подобный же подход можно отметить и в русском искусствознании этого периода. Например, П. П. Гнедич, систематизируя материал для своей «Истории искусств с древнейших времен» (1885), приходит к выводу, что специфические особенности произведений разных народов указывают на «.. .способ смотреть, выработанный в нации совокупностью множества условий» [2, с. 16]. В круг этого множества он включает такие феномены культуры изучаемого исторического периода, как обряды, одежду, жилища, предметы
быта, а также хозяйственные и социальные условия их зарождения и функционирования. Тем самым, и в его исследовании можно отметить своеобразное преодоление границ между историей искусства и историей культуры.
В XX веке стремление выработать универсальный междисциплинарный механизм исследования искусства становится одной из ведущих тенденций. Как пишет Ганс Зельд-майр: «воззрения художников, искусствоведов и философов сближаются между собой, они говорят о вещах, затрагивающих всех, и понятным друг для друга языком» [4, с. 26]. Другими словами, к двадцатому веку и необходимость, и возможность междисциплинарной интеграции на более глубоком уровне в этой сфере созрела. Целый ряд крупных искусствоведов, отмечая многоаспектность искусства и невозможность однолинейного его исследования, склонялись к использованию в своих исследованиях внехудожественных концепций различных гуманитарных дисциплин: философии, истории культуры, психологии, социологии, лингвистики и т. п. Каждый из них по-своему выстраивал логическую иерархию исследовательских задач, но во многих их работах можно отметить черты междисциплинарной интеграции.
Например, М. Дворжак в своей истории западноевропейского искусства «История искусства как история духа» (1924) стремится раскрыть взаимосвязь процессов, происходящих в сфере творчества с общим развитием духовной культуры общества. Юлиус фон Шлоссер в эссе «"Стилистическая" и "языковая" истории изобразительных искусств» (1935) выдвигает идею о том, что историю искусства можно изучать и как историю художественного языка, которая также может быть раскрыта через привлечение методологических подходов смежных гуманитарных дисциплин. Г. Рид в работе «Искусство и общество» (1936) исследует соотношение творческой индивидуальности и системы культуры, используя возможности таких гуманитарных сфер как социальная психология и психоанализ. Э. Панофский [10] также настаивает на том, что иконологический подход к изучению искусства может быть реализован
только благодаря взаимодействию различных гуманитарных дисциплин, так как основной целью иконологического исследования становится задача вскрыть глубочайшие связи произведения искусства с порождающим его миром представлений и идей определенной эпохи. Список этот можно было бы продолжить. Среди историков искусства двадцатого века идеи междисциплинарной интеграции имели широкую поддержку.
Но и среди историков и философов культуры было также немало ее сторонников. Следы междисциплинарной интеграции мы встречаем на страницах многих культурологических исследований двадцатого века. Особо следует отметить в свете нашей темы, что размышляя о природе культуры, о возможных закономерностях ее развития, культурологи часто выбирают искусство как ее наиболее выразительную доминанту, в которой с наибольшей полнотой раскрываются основные процессы, характерные в целом для того или иного исторического периода, той или иной модели культуры. При этом оказывается, что под их исследовательским «крылом» разрабатываются, в том числе, и интереснейшие искусствоведческие проблемы. Так, А. Л. Крёбер в своей работе «Стиль и цивилизации» (1957) отмечает: «историческое поведение течений, возникающих в философии, гуманитарных науках, математике и естествознании, вполне согласуется с поведением стилей в изящных искусствах» [7, с. 904]. В главе, которую автор так и назвал — «Искусствоведческий подход к цивилизациям» — он пишет: «Вообще говоря, здесь имеется любопытное поле исследования, где объектом рассмотрения должны стать история событий, история культуры, история искусства» [7, с. 901]. Такой подход, по мнению Кребера, «берет свое начало в искусствоведении, но распространяется. на исследование цивилизаций» [7, с. 902]. В другой своей работе «Конфигурации культурного роста» (1938-1944), также размышляя о природе культуры, А. Л. Крёбер пишет: «Если мы хотим как можно точнее "обосновать" и понять любой культурный феномен, мы должны исследовать целый комплекс причин, действующих в широчайшем исто-
рическом контексте; и всякое явление культуры будет включено в этот контекст» [7, с. 24]. При этом в качестве основных сфер деятельности человека, благодаря которым можно выявить комплекс причин в формировании культуры как целостности, Кребер рассматривает философию, науку и искусство, причем искусство особенно подробно, посвящая отдельные главы таким его видам как скульптура, живопись, драма, литература, музыка.
Не менее интересен в контексте рассматриваемой проблемы междисциплинарной интеграции исследовательский опыт Й. Хёй-зинги. В предисловии к первому изданию такой известнейшей работы как «Осень средневековья» (1919) он пишет: «Отправной точкой этой работы была потребность лучше понять братьев ван Эйков и их последователей, потребность постигнуть их творчество во взаимосвязи со всей жизнью эпохи» [13, с. 11]. Это почти зеркальное повторение исследовательских задач, сформулированных историком искусства Э. Гомбрихом: «Мы вряд ли поймем искусство прошлого, если не ведаем о целях, которым оно служило» [3, с. 39].
К рубежу ХХ-ХХ1 веков стремление к междисциплинарной интеграции в исследовании искусства нарастает. Этот процесс достаточно ясно просматривается в работах отечественных историков искусства. В целом ряде исследований уже практически не представляется возможным дифференцировать как самостоятельные сферы историю-философию, искусство-культуру. В качестве примера, можно вспомнить исследование В. Б. Мириманова «Искусство и миф. Центральный образ картины мира» (1997) с эпиграфом из Ницше «Подлинным выражением жизни является не история, но искусство». Рассматривая историю искусства от истоков до наших дней, Мириманов опирается на мифологические структуры, утверждая, что «каждая эпоха, цивилизация, личность живет в пространстве мифа» [9, с. 8]. В таком прочтении история искусства вырастает и как история культуры в философском их осмыслении. Такой же степенью интегративности отличается монография А. Якимовича «Новое время. Искусство и культура XVII-XVШ веков» (2004).
В ней автор так же сплетает в единую ткань исследования философские, культурологические, искусствоведческие подходы, что позволяет ему создать широкую целостную панораму развития искусства и культуры указанного периода.
И, может быть, наиболее полно отвечает нашей теме исследование М. С. Кагана «Се человек. Жизнь, смерть и бессмертие в "волшебном зеркале" изобразительного искусства» (2003). Принципиально данная работа отличается от всех выше рассмотренных тем, что междисциплинарный подход в ней — не просто один из исследовательских инструментов, но концептуальная позиция автора, о которой он прямо заявляет в предисловии: «В действительности книга эта принадлежит к разряду еще крайне редких работ междисциплинарного — точнее даже трансдисциплинарного — характера. Автор убежден в том. что на нынешнем этапе истории познавательной деятельности характерным для нее становится не дальнейшее углубление вырытых в прошлом рвов между разными отраслями знания, а напротив, "наведение мостов" между ними» [6, с. 5].
Вероятно, неслучайно таким подходом к изучению истории и философии искусства и культуры в их неразрывности отмечена работа именно М. С. Кагана. Близкие идеи высказывал еще его учитель И. И. Иоффе в «Синтетической истории искусств» (1933). Отрицая историю искусств как «более-менее подробно аннотированные прейскуранты мировых имен всех стран и народов» или как «утомительный хронологический перечень авторов и произведений с той или иной эстетической оценкой» [5, с. 9], Иоффе предлагал рассматривать историю искусств как историю художественного мышления. Во введении к первому изданию книги он пишет: «Искусствоведение полагало, что мировоззрением и мышлением занимается философия; себе оно отводило категории видения и слышания, будто можно видеть и слышать, не мысля.» [5, с. 11]. Иоффе утверждал необходимость трансдисциплинарного подхода в искусствоведении, не употребляя еще этого термина, но констатируя: «Пространство и время в искусстве неотрывны от миропо-
нимания в целом. История представлений человека о вселенной, космогонии, образов мира есть в такой же мере история науки и философии, как и искусства» [5, с. 13].
Эта тенденция «наведения мостов» вновь обращает нас к истокам процесса формирования самостоятельных дисциплин, связанных с проблемами изучения искусства и культуры. Достаточно вспомнить методологию И. Г. Гердера, немецкого историка культуры и искусства XVIII века, который считал, что глубокое постижение литературы и искусства невозможно без исследования языка, нравов, образа мыслей общества, которое создало именно такую литературу и именно такое искусство. Другими словами, необходимость в междисциплинарном подходе, вероятно, изначально присуща в той или иной мере каждой из самостоятельных дисциплин интересующего нас круга. При этом, обретая самостоятельность, обретая свой собственный автономный предмет изучения и свою автономную методологию, этот круг потенциально всегда сохранял возможность и междисциплинарной, и трансдисциплинарной интеграции. Просматривается определенная логика в том, что наряду с системным погружением в автономные области истории искусства, истории культуры, философии искусства и философии культуры исследователи подводят определенный итог в формировании своих представлений о сущности искусства на уровне междисциплинарного, а теперь, как видим, и на уровне трансдисциплинарного обобщения.
Но не менее важно и то, что междисциплинарные и трансдисциплинарные тенденции в развитии искусствознания отражают также и объективные процессы, происходящие в современном актуальном искусстве. Ко второй половине XX века взаимосвязи искусства и других локальных форм культуры становятся все более активными. Этот процесс отмечается философами и теоретиками искусства как одна из ключевых тенденций эпохи постмодерна. Так, если в традиционном классическом изобразительном искусстве можно было ясно выделить локальную область деятельности художника: живопись, скульптуру или графику, то ко
второй половине XX века оказались размытыми не только внутривидовые границы в изобразительном искусстве, и не только границы между изобразительным искусством и другими видами искусства, но и границы между искусством и философией, искусством и другими формами культуры (обрядами, духовными практиками, научными экспериментами и т. п.). Об этом, например, пишет, размышляя о процессах диффузии в искусстве и культуре, о взаимовлиянии творческого потенциала науки и искусства, Н. Б. Маньковская в своей работе «Эстетика постмодернизма» [8].
Возникает целый ряд жанров и даже видов искусства, в которых трансдисципли-нарность становится определяющей. Таковы, например: перформанс, хеппенинг, инсталляция, видеоарт, лэнд-арт и др. По признанию самих художников, представитель современного актуального искусства «занимается всем», он «артикулирует определенный тип человеческого поведения и вписывания в социум. Он являет адаптивную социокультурную модель» [11, с. 498]. И, создавая такую модель, художник использует в своих арт-проектах выразительные возможности всех форм искусства и культуры, которые способны максимально полно раскрыть волнующую его идею. При этом он меньше всего озабочен соблюдением межвидовых границ искусства и культуры. Другими словами, к началу XXI века и искусствознание в своем стремлении осознать искусство как «художественно-образное человекознание», и искусство в своем стремлении оставаться «самосознанием культуры», находятся в поиске общности «антропологических оснований» в том числе и на путях трансдисциплинарности. Такого рода поиски, конечно же, вовлекают в свою орбиту и структуры художественного образования. В связи с этим новые госстандарты высшего образования предполагают возможность введения трансдисциплинарного подхода к изучению искусства — и на этой основе разработку трансдисциплинарных ин-тегративных дисциплин для того, чтобы попытаться реализовать задачу, поставленную временем: «учить будущих специалистов
использовать трансдисциплинарный подход
для решения сложных проблем природы и
общества» [14, с. 23].
Литература
1. Гегель Г. В. Ф. Лекции по эстетике. В 2 т. СПб.: Наука, 2007. Т. 1. 623 с.
2. Гнедич П. П. Всемирная история искусств. М.: Современник, 1996. 494 с., ил.
3. Гомбрих Э. История искусства. М.: Изд-во АСТ - Трилистник, 1998. 688 с., ил.
4. Зельдмайр Г. Искусство и истина: Теория и метод истории искусства. СПб.: Axioma, 2000. 272 c.
5. Иоффе И. И. Избранное. Часть I. Синтетическая история искусств. Введение в историю художественного мышления. М.: ООО РАО Говорящая книга, 2010. 655 с.
6. Каган М. С. Се человек... Жизнь, смерть и бессмертие в «волшебном зеркале» изобразительного искусства. СПб.: Logos, 2003. 320 c., ил.
7. Крёбер А. Л. Избранное: Природа культуры. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. 1008 с.
8. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: «Алетейя», 2000. 347 с.
9. Мириманов В. Искусство и миф. Центральный образ картины мира. М.: Согласие, 1997. 328 с., ил.
10. Панофский Э. Смысл и толкование изобразительного искусства. СПб.: Академический проект, 1999. 394 с.
11. Пригов Д. А. Я не произвожу текст, я произвожу художественное произведение // Сто лет русского авангарда: сб. ст. / ред. М. И. Катунян. М.: Научно-издательский центр «Московская консерватория», 2013. С.492-509.
12. Тэн И. Философия искусства. Живопись Италии и Нидерландов. М.: Изобразительное искусство, 1995. 160 с.
13. Хёйзинга Й. Осень средневековья. М.: Айрис-пресс, 2004. 544 с. The World Conference on Higher Education in the Twenty-First Century: Vision and Action [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://unesdoc. unesco.org/images/0014/001419/141952e. pdf (дата обращения 16.06.2014).
