CC BY
463
Региональная политика
УДК 32.019.51
методы манипулирования общественным сознанием в контексте медийной грамотности: политическое измерение
А.А. Казаков
Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н. Г Чернышевского ул. Астраханская, 83, Саратов, 410012, Россия
В современном мире предлагаемый человеку медийный контент далеко не всегда соответствует тому, что существует в действительности. Во многом именно поэтому особенности взаимодействия СМИ и их аудиторий анализируются сегодня отечественными учеными достаточно активно. Однако при этом львиная доля публикаций на этот счет касается преимущественно вопросов самого манипулирования: конкретных методов воздействия, степени их эффективности, оправданности применения и т. п. Иными словами, чаще всего в центр внимания ученых попадают усилия субъекта манипулятивных действий. Значительно реже в российской науке встречаются работы, посвященные тому, каким образом объект разнообразных медийных манипуляций может им противостоять. В связи с этим данная статья представляет собой попытку соотнесения наиболее распространенных методов медиаманипулирования общественным сознанием с возможными приемами противодействия им. В зависимости от масштаба методов воздействия прессы на общественное сознание автор выделяет микро-, мезо- и макроуровни приемов манипулирования. Применительно к каждому из этих уровней предлагаются способы нивелирования негативных эффектов манипулятивных механизмов; среди них: сравнение содержания материалов различных информационных источников, самостоятельная проверка транслируемых журналистами фактов, корректировка темпа потребления информации, обсуждение наиболее актуальных вопросов медийной повестки с коллегами и друзьями, опора на здравый смысл и чувство меры и др. Обосновывается политическая составляющая медийной грамотности.
Ключевые слова: медийная грамотность, медийный контент, манипуляция, общественное сознание, массмедиа, манипулятивный прием, повестка дня.
Влияние средств массовой коммуникации на общество традиционно является весьма существенным. Более того, с развитием новейших информационных технологий это воздействие как минимум не уменьшается, скорее даже наоборот: в современном мире можно говорить о том, что большую часть информации о происходящем человек получает именно благодаря традиционным или новым массмедиа. При этом очевидно, что далеко не всегда предлагаемый аудитории контент полностью соответствует тому, что существует в реальности. Иными словами, зачастую происходит намеренное искажение транслируемой информации, осуществляемое в целях воздействия на получателя сообщения в требуемом направлении.
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2016
Связанные с этим сюжеты рассматриваются социологами, филологами, психологами, лингвистами, правоведами, историками, философами. В последнее время все больший интерес особенности взаимодействия массмедиа и их аудиторий вызывают также у политологов и специалистов в области коммуни-кативистики. Анализируется влияние медиатекстов на политические ориентации и предпочтения граждан, выявляются разнообразные технологии подобного воздействия, оценивается их эффективность, сравниваются используемые теми или иными политическими силами информационно-коммуникационные стратегии. В условиях обострения международной политической обстановки манипулятивный потенциал прессы все чаще начинает исследоваться и в контексте мировой политики. Информационные и гибридные войны, государственная пропаганда и контрпропагандистская деятельность, медийные вбросы, атаки и кампании — все это и многое другое постепенно становится неотъемлемым атрибутом современных международных отношений.
Можно сказать, что в политико-коммуникационном разрезе данная проблематика достаточно хорошо разработана. Недостатка в научных трудах по этой теме в настоящий момент явно не наблюдается. Вместе с тем мы склонны полагать, что чаще всего в посвященных этому работах анализируются сами механизмы медийного воздействия на аудиторию и усилия субъекта манипулирования по их применению на практике.
Куда реже российские ученые исследуют возможности объекта манипуля-тивного воздействия противодействовать используемым в отношении него приемам. Вообще подобное умение называют по-разному, однако обычно для этого используются понятия «информационная грамотность», «медийная грамотность» и производные от них. Изучив степень научной разработанности данной проблематики в России, мы пришли к выводу, что чаще всего она рассматривается в контексте педагогики и медиаобразования. Наши ученые активно изучают зарубежный и отечественный опыт разработки соответствующих учебных программ (Гендина, 2009; Якушина, 2014), анализируют усилия международных организаций (ЮНЕСКО, ИФЛА — Международная Федерация библиотечных организаций и учреждений) по продвижению идей медиа- и информационной грамотности (Жилавская, 2014), дискутируют о соотношении используемых в этой сфере терминов (Мукан, Фучила, 2014; Федоров, 2013), исследуют информационные компетенции отдельных социальных групп (Киреева, 2015) и т. д.
Ни в коей мере не оспаривая важность подобных исследований, мы тем не менее полагаем, что помимо сугубо педагогического значения эта проблема имеет также политическое и внешнеполитическое измерения. От того, насколько эффективно человек способен перерабатывать окружающие его потоки информации и противостоять дезинформации, зависит очень многое, в том числе оценка населением действующей власти, устойчивость политической системы конкретного государства и даже восприятие соседних народов и стран. Актуальное состояние российско-украинских отношений, на наш взгляд, является наглядным тому подтверждением.
В связи с этим в настоящей статье наиболее типичные приемы воздействия СМИ на сознание аудитории соотносятся с потенциальными способами их нивелирования. При этом под манипулированием в целом мы в данном случае будем понимать использование языка для скрытого психологического воздействия на адресата в интересах говорящего; под коммуникативным приемом или способом манипулирования — отдельный метод воздействия на аудиторию, подразумевающий применение конкретных лингвистических или экстралингвистических средств; а под тактикой медийной манипуляции — нацеленную на решение определенной политико-коммуникативной задачи совокупность речевых актов и приемов.
Как уже было отмечено, механизмы воздействия прессы на аудиторию изучены достаточно хорошо. Российским ученым удалось не только хорошо их описать, но и предложить множество самых различных классификаций этих приемов (Володенков, 2011; Давыборец, 2015; Данилова, 2009; Ковалева, 2011; Кузнецова, 2011; Мартынова, 2009; Сергеева, 2012; Сковородников, Копнина, 2012). В контексте данной статьи все многообразие манипулятивных методов мы предлагаем условно разделить на три уровня: микро-, мезо- и макро-. При этом основным критерием такого разграничения будет масштаб того или иного способа воздействия.
К микроуровню считаем логичным отнести использование: овеществления; синонимов; штампов или универсальных истин; метафор; эвфемизмов и дис-фемизмов; тенденциозного наименования кого- или чего-либо и пр. На наш взгляд, объединяющей указанные технологии чертой выступает то, что большинство из них обычно проявляют себя в масштабах одного или нескольких слов. Думается, что именно эта точечность приемов данного уровня серьезным образом затрудняет их идентификацию — особенно по сравнению с большей частью прочих механизмов воздействия. Если читатель не имеет специальных лингвистических навыков и умений, то под воздействием подобных методов он рискует невольно поддаться влиянию авторского замысла и, что важно, едва ли будет осознавать это.
Именно поэтому противостоять этим механизмам особенно сложно. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от такого рода воздействия, человек должен не только знать о существовании подобных «уловок» и понимать их суть, но и быть максимально внимательным: воспринимая медиатекст, даже обладающий такими знаниями индивид далеко не всегда в состоянии идентифицировать содержащиеся в публикации или сюжете метафоры, эвфемизмы и пр. Как результат, личность оказывается под влиянием транслируемых журналистом фреймов и идей.
Значительно более технологически насыщенным нам представляется мезо-уровень. В его рамках мы выделяем два блока манипулятивных приемов. Один из них условно назовем «логическим». В него входят механизмы, используя которые автор медиатекста воздействует на сознание аудитории в желательном для него направлении. Таковы, в частности, смещение смыслового акцента; апелляция к мифам и стереотипам; примитивизация излагаемых идей; подмена аргумента или его отсутствие; оперирование внушительным массивом цифр,
средних значений, статистических данных или результатов социологических опросов; использование имеющих определенные коннотации аналогий и вырванных из контекста цитат, ссылок на мнения экспертов и «людей из народа»; обсуждение слухов и т. д.
Второй блок приемов, относящихся к мезоуровню, условно может быть назван «эмоциональным», так как входящие в него механизмы прежде всего ориентированы на влияние на те каналы восприятия информации, которые в меньшей степени связаны с разумом и в большей — с аффективной составляющей человеческой психики. Сюда может быть отнесено использование разнообразных вариаций повторов, пословиц и афоризмов, элементов юмора, фразеологизмов, равно как и широкого спектра невербальных методов воздействия (карикатур, иллюстраций, фотографий и т. п.).
Вообще, по нашему мнению, именно к мезоуровню относится подавляющее большинство приемов информационно-психологического воздействия, известных как «азбука пропаганды» (Грачев, Мельник, 2007; Доценко, 1997). При этом, принимая во внимание разность свойств человеческого сознания, выступающих в качестве своего рода «мишеней» для механизмов мезоуровня, считаем, что «логический» и «эмоциональный» блоки вполне могут рассматриваться в качестве относительно обособленных тактик речевого воздействия.
На наш взгляд, больший по сравнению с приемами микроуровня «радиус действия» мезотехнологий, с одной стороны, увеличивает их продуктивность (в том смысле, что они производят более устойчивый эффект на адресата сообщения), а с другой — повышает риск их распознавания и обнаружения человеком, для которого они, собственно, и предназначаются. В качестве возможных рекомендаций по распознаванию подобных приемов мы в первую очередь назвали бы опору на присущие человеку здравый смысл и чувство меры. Иногда достаточно просто задать самому себе вопрос о том, насколько реально и возможно то, о чем сообщает журналист, чтобы почувствовать попытку манипуляции. Например, очевидно, что мало найдется людей, готовых ни с того ни с сего сжечь себя заживо. Между тем именно такая версия выдвигалась отдельными украинскими СМИ и блогерами в качестве основной причины гибели людей в одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014 г.
Еще одним способом противостояния навязываемым журналистами идеям является обсуждение освещаемых прессой фактов с коллегами, друзьями или родственниками. Зачастую в таких дискуссиях рождается новое, нередко отличающееся от транслируемого массмедиа, понимание актуальных событий или явлений. Так, по мнению С. Г. Кара-Мурзы, в связи с тем, что «СМИ практически полностью вытеснили личное общение как источник сообщений, несущих новую информацию... из процесса получения информации исключается диалог, который создает важнейшую защиту против манипуляции сознанием. Получатели сообщений превращаются в толпу в том смысле, что они могут лишь пассивно воспринимать сигналы от "коммуникатора-суггестора"» (Кара-Мурза, 2015, с. 301).
Кроме этого, порой, чтобы определить степень достоверности сообщаемых журналистами или официальными лицами фактов, достаточно взять справочник
или проверить ту или иную информацию любым другим доступным способом (например, найдя карту Евразии и обнаружив, что, скажем, Белоруссия, вопреки утверждениям экс-пресс-секретаря Госдепа США Дж. Псаки, не имеет прямого выхода ни к одному из морей). Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что далеко не каждый потребитель информации готов проверять таким образом все транслируемые массмедиа данные. Однако в отдельных наиболее спорных случаях заниматься этим все же представляется необходимым.
Наконец, самые влиятельные методы воздействия на сознание человека были отнесены нами к макроуровню. Наиболее часто встречающимся приемом подобного рода считаем целенаправленную селекцию тем, предназначенных для освещения. В науке это принято называть формированием медийной или информационной повестки дня (Пономарев, 2010). Очевидно, что, отбирая для публикации или выпуска в эфир те сюжеты, которые способствуют решению стоящих перед коммуникатором задач (и наоборот, «не замечая» факты, которые препятствуют этому), автор медиасообщения уже начинает оказывать влияние на своих читателей-зрителей-слушателей. В этом смысле мы склонны полагать, что присущие данному процессу масштаб и возможности влияния на аудиторию вполне позволяют рассматривать установление медиаповестки в качестве уже не тактики, а самостоятельной стратегии процесса коммуникации.
Самым действенным способом защиты от влияния устанавливаемой таким образом повестки дня, по нашему мнению, является сравнение контента нескольких информационных источников. Отслеживая содержание новостных выпусков российских федеральных телеканалов и, скажем, радиостанции «Эхо Москвы», человек не только получит гораздо более полное представление о происходящих в стране и мире событиях, но и познакомится с зачастую противостоящими друг другу оценками одних и тех же персон, процессов и фактов. Как следствие, можно предположить, что у такой личности сложится более адекватное реальности представление о происходящем вокруг.
Значительно более радикальным, но в то же время сложнее реализуемым способом повышения «иммунитета» к манипуляциям мы считаем перерыв в привычной для человека практике получения информации. Так, если на одну-две недели перестать смотреть новости по телевизору или слушать информационные выпуски по радио (в зависимости от ежедневных предпочтений конкретного индивида), впоследствии это поможет заметить ранее не очевидные приемы, почувствовать элементы политической ангажированности конкретного СМИ, обратить внимание на однобокость медийной повестки и т. п.
Помимо этого, еще одним составным элементом макроуровня можно считать и порядок размещения информации в рамках отдельного выпуска средства массовой коммуникации. Ни для кого, скажем, не секрет, что в печатных медиа наиболее важные с точки зрения редакции материалы чаще всего располагают на наиболее читабельных страницах или же анонсируют на первой полосе. К этому же ряду приемов привлечения внимания относятся размер публикации, вариант ее цветового и графического оформления, а также специфика соседствующих с ней статей.
Полагаем, что большинство более или менее медийно грамотных граждан прекрасно осведомлены о подобных журналистских «хитростях». Вместе с тем иногда связанные с этим приемы тоже бывают весьма эффективны. Недостаток времени или внимания порой не позволяет человеку узнать о том, что будет показано в самом конце телевизионного выпуска новостей или напечатано в подвале газетной полосы.
Одним из способов нивелирования подобного рода методов манипулирования предлагаем считать целенаправленную корректировку «темпа» потребления информации. Иногда имеет смысл не придавать большого значения тому, что в данный момент преподносится журналистами как «сенсация», «срочная новость», «важное сообщение» и т. д. Не исключен вариант, что в дальнейшем все это будет существенным образом скорректировано либо же и вовсе не найдет своего подтверждения. Дабы не оказаться под влиянием таких новостей, рекомендуется относиться к транслируемой массмедиа информации чуть более сдержанно, — в частности, оценивать значимость того или иного факта не в момент его первоначального появления в прессе, а по прошествии определенного времени.
Подводя итог отметим, что приемы каждого из выделенных нами уровней имеют свои способы противостояния им. Какие-то из них задействовать проще, какие-то — сложнее. Использование одних методов распознавания попыток манипулирования требует специальных знаний и подготовки, других — нет. Так или иначе, но главное, на наш взгляд, — чтобы человек в принципе осознавал необходимость критического отношения ко всему тому, о чем он узнает из прессы. В таком случае каждый сможет не только использовать упомянутые в данной статье приемы информационной защиты, но и выработать собственные.
Не претендуя на универсальность изложенных здесь подходов, мы полагаем, что дальнейшая научная рефлексия способов противодействия медийным манипуляциям абсолютно необходима. В этом нам видится один из ресурсов повышения уровня информационной и политической культуры российского общества, что, в свою очередь, является залогом успешного демократического развития.
Литература
Володенков С. В. Информационно-коммуникационная революция и ее влияние на современный политический процесс // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2011. № 4. С. 159-167.
Гендина Н. И. Можно ли измерить информационную грамотность (культуру)? // Образование в документах. 2009. № 20 (213). С. 58-62.
Грачев Г. В., Мельник И. К. Манипуляция личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. М.: Изд-во Института философии РАН, 2007. 143 с.
Давыборец Е. Н. Политический имидж в контексте информационно-психологической безопасности личности // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2015. № 2. С. 99-110.
Данилова А. А. Манипулирование словом в средствах массовой информации. М.: Добро-свет, Издательство КДУ, 2009. 232 с.
Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: Изд-во МГУ, 1997. 344 с.
Жилавская И. В. Проблема формирования понятийного аппарата медиаобразования в условиях конвергенции медиа- и информационной грамотности // Фундаментальные исследования. 2014. № 5-1. С. 213-217.
Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. Век XXI. М.: Алгоритм, 2015. 464 с. Киреева Н. Н. Информационная культура и информационные предпочтения молодежи в медийном пространстве // Социально-гуманитарные знания. 2015. № 10. С. 305-313.
Ковалева Т. С. Стратегия манипуляции в информационной войне (на материале текстов ИноСМИ, посвященных Южноосетинскому/Грузинскому конфликту 2008 г) // Политическая лингвистика. 2011. № 3(37). С. 78-86.
Кузнецова Н. А. Управление политической информацией и манипуляция общественным сознанием // Власть. 2011. № 11. С. 19-21.
Мартынова Ю. А. Анализ коммуникативных стратегий в общественно-политическом дискурсе // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия «Социология. Политология». 2009. Т. 9, вып. 2. С. 96-101.
Мукан Н. В., Фучила Е. Н. Определение понятия «информационная грамотность» // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 31. С. 147-149.
Пономарев Н. Ф. Фрейминг медиаповестки дня и типология медиафреймов // Вестник Пермского университета. 2010. Вып. 3(9). С. 62-67.
Сергеева Е. В. К вопросу о некоторых манипулятивных приемах в текстах предвыборной агитации (на материале кампании 2011 г.) // Политическая лингвистика. 2012. № 2(40). С. 4652.
Сковородников А. П., Копнина Г. А. Способы манипулятивного речевого воздействия в российской прессе // Политическая лингвистика. 2012. № 3(41). С. 36-42.
Федоров А. В. Синтез медийной и информационной грамотности как новая тенденция, предложенная ЮНЕСКО: плюсы и минусы // Матер. Всеросс. науч.-практ. конф. «Прошлое — настоящее — будущее Санкт-Петербургского государственного университета кино и телевидения». СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та кино и телевидения, 2013. С. 330-335.
Якушина Е. В. Разработка курса «Медиа-информационная грамотность и информационная безопасность» // Социальный компьютинг: основы, технологии развития, социально-гуманитарные эффекты (ISC-14): матер. III Междунар. науч.-практ. конф. М.: Изд-во МГГУ им. М. А. Шолохова, 2014. С. 346-362.
Казаков Александр Александрович — доцент; aldr.kazakov@gmail.com
Статья поступила в редакцию 11 сентября 2016 г.; рекомендована в печать 3 ноября 2016 г.
Для цитирования: Казаков А. А. Методы манипулирования общественным сознанием в контексте медийной грамотности: политическое измерение // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2016. Т. 12, № 3. С. 26-34.
METHODS OF MANIPULATION OF PUBLIC CONSCIOUSNESS WITHIN THE FRAMEWORK OF MEDIA LITERACY: POLITICAL DIMENSION
Alexander A. Kazakov
Saratov National Research State University named after N. G. Chernyshevsky Astrakhanskaya st., 83, Saratov, 410012, Russia; aldr.kazakov@gmail.com
In the modern world, the media content offered to the audiences sometimes does not correspond to what really happens in reality. Largely due to this, peculiarities of relationships between mass media and society receive intense attention of Russian scholars today. However, the lion's share of all research pertaining to this area is mostly about manipulation itself, i. e. certain methods of influence, their efficiency, justifiability of using them and so on. In other words, the majority of scholars tend to focus on the efforts of the subject of manipulation. Studies on the
ways the object of manipulation can withstand the aforementioned influence are far less frequent. Hence, this article is an attempt to juxtapose the most commonly used methods of mind control with the available ways of countering them. Based on the scale of media methods of influencing public consciousness, the author emphasizes micro-, meso- and macro-levels of manipulating tools. Defensive measures against the fallout from using manipulative techniques of these levels are offered. Among them are the comparison of different media outlets' content, independent fact-checking of the information delivered by journalists, changing the pace of the news consumption, discussing the hottest media agenda issues with colleagues and friends, reliance on the common sense and sense of proportion. Political dimension of media literacy issues is substantiated.
Keywords: media literacy, media content, manipulation, public consciousness, mass media, manipulative tool, agenda.
References
Danilova A. A. Manipulirovanie slovom v sredstvakh massovoi informatsii [Manipulation by a Word in Mass Media]. Moscow, Dobrosvet Publ., Publishing House KDU, 2009. 232 p. (In Russian) Davyborets E. N. Politicheskii imidzh v kontekste informatsionno-psikhologicheskoi bezopasnosti lichnosti [Political Image Within the Context of Psychological Security of a Person]. Politicheskaia ekspertiza: POLITEKS [Political Expertise: POLITEX], 2015, no. 2, pp. 99-110. (In Russian)
Dotsenko E. L. Psikhologiia manipuliatsii: fenomeny, mekhanizmy i zashchita [Psychology of Manipulation: Phenomena, Mechanisms and Defense]. Moscow, Publishing House of Moscow State University, 1997. 344 p. (In Russian)
Fedorov A. V. [Synthesis of Media and Information Literacy as a New Tendency Offered by UNESCO: Virtues and Shortcomings]. Mater. Vseross. nauch.-prakt. konf. "Proshloe — nastoiashchee — budushchee Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta kino i televideniia" [Proceedings of All-Russia Scholarly and Practical Conference "The Past — Present — Future of Saint Petersburg State University of Cinema and Television"]. Saint Petersburg, Publishing House of Saint Petersburg State University of Cinema and Television, 2013, pp. 330-335. (In Russian)
Gendina N. I. Mozhno li izmerit' informatsionnuiu gramotnost' (kul'turu)? [Is It Possible To Measure Information Literacy (Culture)?]. Obrazovanie vdokumentakh [Education in Documents], 2009, no. 20(213), pp. 58-62. (In Russian)
Grachev G. V., Melnik I. K. Manipuliatsiia lichnost'iu: organizatsiia, sposoby i tekhnologii infor-matsionno-psikhologicheskogo vozdeistviia [Manipulating a Person: Organization, Methods, and Technics of Information and Psychological Influence]. Moscow, Publishing House of Institute of Philosophy of Russian Academy of Sciences, 2007. 143 p. (In Russian)
Kara-Murza S. G. Manipuliatsiia soznaniem. VekXXI [Mind Control. XXCentury]. Moscow, Algorithm, 2015. 464 p. (In Russian)
Kireeva N. N. Informatsionnaia kul'tura i informatsionnye predpochteniia molodezhi v mediinom prostranstve [Information Culture and Information Preferences of the Russian Youth in Media Landscape]. Sotsial'no-gumanitarnye znaniia [Social-Humanitarian Knowledge], 2015, no. 10, pp. 305313. (In Russian)
Kovaleva T. S. Strategiia manipuliatsii v informatsionnoi voine (na materiale tekstov InoSMI, pos-viashchennykh Iuzhnoosetinskomu/Gruzinskomu konfliktu 2008 g.) [Strategy of Manipulation Within the Information War (on the Basis of Foreign Media Texts Dedicated to South-Ossetian/Georgian Conflict, 2008)]. Politicheskaia lingvistika [Political Linguistics], 2011, no. 3 (37), pp. 78-86. (In Russian)
Kuznetsova N. A. Upravlenie politicheskoi informatsiei i manipuliatsiia obshchestvennym sozna-niem [Political Information Management and Public Consciousness Manipulation]. Vlast' [Power], 2011, no. 11, pp. 19-21. (In Russian)
Martynova J. A. Analiz kommunikativnykh strategii v obshchestvenno-politicheskom diskurse [Analysis of Communicative Strategies of Social and Political Discourse]. Izvestiia Saratovskogo uni-versiteta. Novaia seriia. Seriia Sotsiologiia. Politologiia [Saratov University's Almanac. New Series. Series Sociology. Political Science], 2009, vol. 9, no. 2, pp. 96-101. (In Russian)
Mukan N. V., Fuchila E. N. Opredelenie poniatiia "informatsionnaia gramotnost'" [Definition of the Term "Information Literacy"]. Sbomiki konferentsii NITs Sotsiosfera [Proceedings of the Scholarly Publishing Center Sociosphere Conferences], 2014, no. 31, pp. 147-149. (In Russian)
Ponomarev N. F. Freiming mediapovestki dnia i tipologiia mediafreimov [Framing of Media Agenda and Media Frames' Typology]. Vestnik Permskogo universiteta [Perm University's Almanac], 2010, no. 3(9), pp. 62-67. (In Russian)
Sergeeva E. V. K voprosu o nekotorykh manipuliativnykh priemakh v tekstakh predvybornoi agi-tatsii (na materiale kampanii 2011 g.) [Some Manipulative Technics in the Texts of Electoral Agitation Revisited (on the Basis of 2011 Campaign)]. Politicheskaia lingvistika [Political Linguistics], 2012, no. 2 (40), pp. 46-52. (In Russian)
Skovorodnikov A. P., Kopnina G. A. Sposoby manipuliativnogo rechevogo vozdeistviia v rossiiskoi presse [Methods of Manipulative Verbal Influence Used in the Russian Press]. Politicheskaia lingvistika [Political Linguistics], 2012, no. 3 (41), pp. 36-42. (In Russian)
Volodenkov S. V. Informatsionno-kommunikatsionnaia revoliutsiia i ee vliianie na sovremennyi politicheskii protsess [Information-Communicational Revolution and Its Impact on Contemporary Political Process]. Politicheskaia ekspertiza: POLITEKS [Political Expertise: POLITEX], 2011, no. 4, pp. 159-167. (In Russian)
Yakushina E. V. [Development of the Course "Media and Information Literacy and Information Security"]. Sotsial'nyi komp'iuting: osnovy, tekhnologii razvitiia, sotsial'no-gumanitarnye effekty (ISC-14): mater. III Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. [Social Computing: Bases, Technologies of Development, Social and Humanitarian Effects (ISC-14). Proceedings of III International Scholarly and Practical Conference]. Moscow, Publishing House of Moscow State Humanitarian University named after M. A. Sholokhov, 2014, pp. 346-362. (In Russian)
Zhilavskaya I. V. Problema formirovaniia poniatiinogo apparata mediaobrazovaniia v usloviiakh konvergentsii media- i informatsionnoi gramotnosti [The Problem of Formation of the Terminological Corpus of Media Education Within the Conditions of Media and Information Literacy Convergence]. Fundamental'nye issledovaniia [Fundamental Studies], 2014, no. 5-1, pp. 213-217. (In Russian)
For citation: Kazakov A. A. Methods of Manipulation of Public Consciousness within the Framework of Media Literacy: Political Dimension. Political Expertise: POLITEX, 2016, vol. 12, no. 3, pp. 26-34.
