CC BY
27
СОЦИОЛОГИЯ
УДК 316.3
МЕТОДОЛОГИЯ КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКОГО АУДИТА:
ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ ПРИ ИССЛЕДОВАНИИ АГРЕССИИ
В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ И МОЛОДЕЖНОГО
ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСТРЕМИЗМА
Е.В. Храмова, А.Г. Большаков, А.В. Иванов, Н.А. Шибанова1
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и АНО ЭИСИ в рамках научного проекта № 19-011-31376 «Конфликтологический аудит как система технологий воздействия на идеологический молодежный экстремизм в современной России»
Аннотация. Актуальность статьи обусловлена социальным запросом на профилактику и регулирование конфликтов в молодежном сегменте общества. Наиболее конфликтогенными в этом сегменте являются образовательные сообщества и молодежные радикализированные группы. Цель статьи заключается в обосновании необходимости научного подхода к управлению конфликтами в обществе и его практического применения. Авторами сформулировано понятие «конфликтологический аудит», которое выводится за рамки практики прикладного применения. Раскрыта сущность методологии конфликтологического аудита, базирующаяся на структурно-функциональной и позитивно-функциональной теориях конфликта, а также на теории поколений. Предложены результаты исследовательской практики применения конфликтологического аудита. Показано использование технологии конфликтологического аудита в исследовании агрессии в образовательной среде и молодежного идеологического экстремизма. Статья предназначена для исследователей образовательных конфликтов и молодежного экстремизма, а также конфликтологов-практиков.
Ключевые слова: конфликтологический аудит, агрессия, образование, молодежь, идеология, экстремизм.
CONFLICT AUDIT METHODOLOGY: PRACTICES OF APPLICATION
IN RESEARCH OF AGGRESSION IN EDUCATIONAL ENVIRONMENT
AND YOUTH IDEOLOGICAL EXTREMISM
E. Khramova, A. Bolshakov, A. Ivanov, N. Shibanova
Abstract. The relevance of the article is due to the social request for the prevention and regulation of conflicts in the studying youth segment of society. The most controversial in this segment are educational communities and youth radicalized groups. The purpose of the article is to justify the need for a scientific approach to conflict management in society and its practical application. The authors formulated the concept of "conflict audit", which is beyond the scope of applied practice. The essence of the conflict audit methodology is revealed, based on structural-functional and positive-functional conflict theories, as well as on the theory of generations. The results of research practice of the use of conflict audit are proposed. The use of conflict resolution audit technology in the study of aggression in the educational environment and youth ideological extremism is shown. The article is intended for researchers of educational conflicts and youth extremism, as well as conflict practitioners.
Keywords: conflict audit, aggression, education, studying youth, ideology, extremism.
Понятие «конфликтологического аудита» является новым в структуре современного социально-политического и психологического знания. Практики конфликторазрешения, управления конфликтами основательно вошли в поле общественных наук современной России. И пока в методологическом пространстве конфликтологии формируется дискурс единства парадигмальных рамок, практики формируют методологические и методические рамки конкретных конфликтологических исследований,
используя как заимствованный, так и вновь создаваемый инструментарий для молодой науки.
Конфликтологический аудит как прикладная практика и услуга в анализе организационных конфликтов фигурирует на сайте «Бизнес-Академии EY» - коммерческой организации, занимающейся медиативными практиками и консалтингом в организационном управлении. Однако, исходя из логики предоставляемой услуги данной организацией, объективным было бы наименование «конфликтный аудит», как
имеющий отношение к прикладной деятельности, связанной с психологическими и медиативными компетенциями экспертов данной фирмы.
Как разработанная и апробированная технология конфликтологический аудит входит в топ востребованных практик и услуг такой институции, как Consulting Room «Out conflict» кафедры конфликтологии Казанского (Приволжского) федерального университета. В данном случае на практике апробируются методологически обоснованные наработки группы экспертов-конфликтологов, изучающих конфликтологический аудит с позиций науки и эмпирических выкладок по результатам исследований. Именно в рамках этой институции осуществляется концептуализация понятия «конфликтологический аудит».
Методологическое обоснование понятие «конфликтологический аудит» берет свое начало в рамках реализации совместного грантового проекта казанских и санкт-петербургских конфликтологов № 19-011-31376
«Конфликтологический аудит как система технологий воздействия на идеологический молодежный экстремизм в современной России». В основу методологии проекта легли предыдущие разработки и исследования по проблематике конфликтологического аудита Храмовой Е.В. [1, с.380-383; 2, с.53-57], Шибановой Н.А. [3, с.158-160; 4; 5, с.24-32].
Необходимость возникновения технологии конфликтологического аудита проявилась в результате запроса представителей
образовательной среды (в частности учителей) на выявление и устранение причин агрессивного поведения у учащихся. Ключевым явлением анализа стали различные проявления травли в школьной среде - буллинг, моббинг и их кибер-версии. Необходимо отметить, что запрос на анализ конкретных кейсов по травле от учителя -не типичное явление для образовательной среды. Как правило, менеджерский и педагогический состав учебных заведений отрицает сам факт существования травли в среднем, средне-специальном или высшем учебном заведении.
Обратившийся к конфликтологам учитель, а вслед за ним примкнувшие родители учащихся, - очень редкий случай конструктивно-превентивных мер по урегулированию конфликта в образовательной среде с использованием эксперта-конфликтолога. Чуть чаще к экспертам сообщества конфликтологов обращаются родители учащихся (как правило, жертв буллинга). Самые частые случаи - обращение самих учащихся, в основном свидетелей данных негативных проявлений. Жертва обращается
весьма редко. И в данном случае необходимо зафиксировать, что конфликтолог в большинстве случаев работает с кейсами травли постфактум.
В качестве наглядного иллюстративного материала приведем кейс рассогласования взглядов учащихся, учителей и родителей на проблему буллинга в школе. В казанском проекте «Классный час», реализуемом совместно организацией «Время кино» и рекламным агентством «Тимур и его команда» на базе КДК Ленина, в ноябре 2018 года осуществлялся совместный просмотр известного фильма режиссера Р. Быкова по повести В. Железникова «Чучело». В ходе обсуждения учителями, учащимися и их родителями в присутствии конфликтолога означенного фильма была четко обозначена диспозиция акторов в осознании школьного буллинга.
Так учителя настаивали на отсутствии буллинговых проявлений в школе, их ученики в диссонансном отрицании высказались о наличии и даже «процветании» буллинга в той же самой школе. Родители, в частности одна из многодетных мам, озвучила позицию силового противодействия буллинговым проявлениям: «Я своих сыновей вожу в спортивные секции, связанные с борьбой, чтобы могли при случае ответить на силовые нападки со стороны других школьников». Диспозиция не уникальна. Она лишь иллюстрирует обычную реакцию на школьный конфликт, озвучиваемую
конфликтологам на родительских собраниях.
Именно в реакции на такую расстановку в дискурсе агрессии в школе возникла идея конструктивного управления конфликтами в школах - извечной проблемой по мнению участников образовательного комьюнити. Однако, имеющиеся в отечественной и зарубежной практике наработки в сфере урегулирования конфликтов в школе, как правило, предусматривают одну-две технологии работы со сторонами конфликта. Обычно используются психолого-аналитические
технологии консалтингового характера или переговорные технологии, ставящие своей целью примирение сторон. Как показала практика работы Consulting Room «Out conflict» -управление образовательным конфликтом с позиций системного подхода представляется более эффективным, нежели сглаживать последствия конфликта постфактум. С позиции конфликтологической парадигмы - превентивные меры в контексте предупреждения и профилактики конфликта в школе наиболее рациональны.
На основе наработанной практики казанские исследователи поставили задачей
методологическое обоснование и
концептуализацию понятия
«конфликтологический аудит» в образовательной среде. В основу методики конфликтологического аудита положена схема одновременной работы со всеми субъектами / участниками / акторами конфликтной ситуации. Шаг первый: ввод в дискуссию всех субъектов. Шаг второй: признание факта наличия негативного явления всеми субъектами. Шаг третий: подтверждение согласия всех субъектов на проведение анализа ситуации экспертами-конфликтологами. Шаг четвертый: разработка методики аудита, под конкретный кейс. Шаг пятый: сбор и анализ информации по кейсу экспертами-конфликтологами. Шаг шестой: доведение результатов аудита в дозированной и корректной форме до всех субъектов кейса. Шаг седьмой: получение согласия субъектов на разработку конкретных стратегий выведения ситуации из конфликтного поля. Шаг восьмой: разработка стратегий по конкретному кейсу. Шаг девятый: определение субъектами единой стратегии разрешения ситуации в процессе переговоров. Шаг десятый: распределение ролей и зон социальной ответственности всех субъектов при реализации выбранной стратегии. Шаг одиннадцатый: консалтинговое сопровождение экспертами-конфликтологами процесса
реализации стратегии на установленные по обоюдному согласию сроки. Шаг двенадцатый: полная реализация стратегии до разрешения конфликтной ситуации или пролонгирование договора на консалтинговые услуги с экспертами-конфликтологами.
По оценкам зарубежных экспертов, которые были даны авторам публикации на международном семинаре «Гражданское образование в современном мире» Европейского Центра Вергеланда 27 - 31 октября 2019 года в Бечичи (Черногория), методология
конфликтологического аудита, предложенная казанскими конфликтологами для управления образовательными конфликтами, не имеет аналогов на европейском пространстве. В число экспертов вошли представители Европейского центра им. Вергеланда (Норвегия), института развития образования г. Подгорица (Черногория), Совета Европы (Польша), ЮНЕСКО и Европейской комиссии (Франция).
В контексте конфликтологической парадигмы ядром конфликтологического аудита вне зависимости от сферы
применения - исследований или практического
консалтинга, остается вовлечение всех акторов конфликтного кейса в процесс аудита сначала в качестве объекта анализа, а затем как полноправных субъектов по управлению оцененным конфликтом. Ключевым фактором успешности и результативности
конфликтологического аудита становится именно эта полномасштабная, всесторонняя
вовлеченность акторов. Без анализа и участия хотя бы одного субъекта конфликтологический аудит, нацеленный на формирование стратегии управления конфликтом, становится либо субъективным, либо теряет смысл как система действий эксперта-конфликтолога.
Методологически мы основываемся, во-первых, на структурно-функциональной теории конфликта, основоположниками которой являются Т. Парсонс и Э. Дюргейм. В рамках этой теории декларируется единая система ценностей для всего общества, которая объединяет представителей всех поколений и социальных групп; ценности становятся интегрирующим фактором, формирующим социальный порядок, то есть инструментом предотвращения конфликта. А именно конфликт с позиции данной теории выступает маркером дисфункции социальной системы. Во-вторых, на позитивно-функциональной теории конфликта (Л. Козера), исходящей из плюрализма ценностей, их относительности для каждого субъекта и видении конфликта как варианта социального взаимодействия [6, с.253-261]. В-третьих, на поколенческой теории, берущей свое начало в работах Н. Хоува и У. Штрауса [7]. Исходя из нее и разработок отечественных авторов [8], ценностный конфликт поколений преодолеваем только в процессе социального взаимодействия социально-демографических групп, основанного на понимании сущности ценностей всех субъектов конфликта всеми его субъектами.
Исходя из позитивного опыта применения конфликтологического аудита казанскими конфликтологами в сфере образовательных комьюнити, авторами статьи была вычленена «болевая точка» анализа современного российского общества, дискурс вокруг которой начал формироваться с начала 2010-х гг. это протестная активность молодых россиян, зачастую перетекающая в различные варианты нонконформного поведения, агрессии и экстремистских проявлений.
Отличительной чертой молодежной протестной активности текущих периодов в России является смещение характера участия молодого поколения в сторону конфликтов со значительным преобладанием нереалистических
элементов. Они не связанны с рациональным осознанием конфликта интересов объектом протеста, не предполагают программы действия, предмета и объекта конфликта. Такой протест не нацелен на поиск компромисса и моделей эффективного сотрудничества. Это «протест ради протеста». Целью его является сам протест как единственная стратегия снятия напряжения.
Подобные смещенные конфликты позволяют диагностировать, что протестующие участники такого конфликта являются благоприятной группой для внедрения установок идеологического экстремизма, который обладает с таким конфликтами близкими параметрами, неконкретностью фрустраций,
бескомпромиссностью участия, нацеленностью на конфликт как самоценный результат участия. Таковы тенденции дискурса вокруг протестной активности молодежи. Авторы статьи в своем исследовании последовали по пути верификации данной гипотезы с помощью разработки нового концептуального и методологического инструментария исследования
(конфликтологического аудита) протестных настроений в среде российской молодежи посредством выявления каузальных механизмов идеологической экстремизации конфликтного поведения.
Проект включил в себя разработку и тестирование данного инструментария прикладными средствами и выработку практических рекомендаций по противодействию идеологическому экстремизму и деструктивным процессам в среде российской молодежи.
Принципиальным моментом проекта стала ориентация на логику и методологические основания современного конфликтного подхода, что позволило определить место экстремизма среди мотивов, стратегий, целей участия российской молодежи, определить каузальные механизмы трансформации протестного участия из конфликтов, утверждающих различия в позициях ценой единства в конфликты, в которых стороны утверждают различия на основе единства.
Исследование позволило:
- определить причины, типовые закономерности и особенности экстремизации конфликтного поведения российской молодежи;
- объяснить распространение нереалистического формата протеста в среде российской молодежи;
- исследовать дисфункциональность практик институтов и агентов политической социализации и воспитания.
Основными исследовательскими задачами ставилось получение ответов на вопросы:
- существует ли реалистическая подоплека идеологической экстремизации конфликтного поведения российской молодежи?
- сможет ли формирование рациональной повестки участия молодежи девальвировать влияние идеологического экстремизма и избежать в будущем инспирированных извне «цветных революций»?
Доминирующие подходы в политической социологии, криминологии, политологии, юриспруденции, как правило, разрабатывают проблематику идеологического экстремизма на основе анализа экстремистских сообществ и идеологий, правовых кейсов; ими упускаются:
- представление об экстремизме как форме конфликтного поведения;
- причины и процесс трансформации конфликта интересов в нереалистические конфликты;
- несиловые модели профилактики и противодействия идеологическому экстремизму.
Специфика конфликтологического аудита в случае исследования идеологического молодежного экстремизма выразилась в следующих положениях:
- аудит заключается в сборе, анализе и оценке информации об эффективности деятельности конкретного субъекта. В качестве субъекта выступила социально-демографическая группа молодежи возрастом от 14 до 35 лет;
- цель аудита заключалась в выявлении соответствия действий представителей молодежи относительно ценностных представлений как собственно самой молодежи, так и группы экспертов в сфере анализа молодежного экстремизма.
Сегментирование поля исследования было осуществлено по четырем блокам: конфессиональный сегмент, гендерный сегмент, оппозиционно-настроенные группы,
субкультурные сообщества. Исследовательским полем выступили локации Казани и Республики Татарстан, Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Проведены: шесть фокус--групповых опросов представителей молодежных сообществ и объединений и экспертов в сфере молодежной политики (4 по РТ, 2 - по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, 1 по Москве и Московской области); 20 глубинных интервью с участниками молодежных деструктивных сообществ, предположительно идеологической направленности.
Методология конфликтологического аудита в данном исследовании базировалась на
критериальности оценки, сложенной из двух компонентов:
- маркерная составляющая;
- критериальная (в числовом выражении) составляющая.
Маркерная составляющая технологически выражается в поиске и фиксации маркеров, обозначающих наличие определенного явления в молодежном сообществе. В качестве такового в исследовании выступили проявления
идеологического молодежного экстремизма. Исследовательской группой были вычленены следующие маркеры идеологического экстремизма:
- дерационализирующее влияние на осознание неудовлетворенности социальным положением;
- манифестирование собственных или групповых требований;
- выработанные (имеющиеся в практике) стратегии участия в протестных движениях;
- доминирование «идеологического бессознательного» (квазиидеологий) в сознании участника молодежного сообщества;
- наличие негативной модели идентичности (например, чрезмерной идентификации с носителями той или иной радикальной идеологии);
- несформированность собственных или групповых политических установок;
- отсутствие собственных выработанных моделей политического участия;
- отсутствие опыта политического участия с использованием традиционных (легитимных) форм;
- наличие признаков нереалистического конфликта:
- неудовлетворение определённых требований участников молодежного сообщества со стороны объекта, к которому направлено протестное обращение;
- несправедливое распределение между участниками конфликта каких-либо преимуществ;
- субъективность оценки происходящего участниками молодежных сообществ (эмоциональность при отсутствии аргументации);
- «смещенные» и «неверно приписанные» конфликты (участниками молодежных сообществ):
- приписывание причин конфликта не тем сторонам (осознанное);
- косвенная связь воспринимаемых причин с базовыми причинами конфликта.
Маркеры, как единицы анализа, рассматривались нами как семантически окрашенные высказывания. С их помощью во-
первых, определяется наличие элементов проявления именно идеологического
молодежного экстремизма. А, во-вторых, создается полное представление о том, насколько глубоко выявленный маркер входит в систему ценностей исследуемого субъекта -представителя молодежного сообщества.
Критериальная (числовая) составляющая в исследовании присутствовала в двух блоках: в блоке мониторинга деструктивных молодежных сообществ в их динамике на протяжении 6 месяцев текущего года; в блоке проведения глубинных интервью или фокус-групповых опросов с использованием метода семантического дифференциала.
Методология конфликтологического аудита позволила выявить:
- рассогласование в представлениях о ценностях молодежи самой молодежной группы и представителей экспертного сообщества, зачастую принципиально полярное;
- отсутствие у молодежи сформированных ценностных представлений о современном обществе;
- ярко выраженные маркеры экстремистских проявлений в радикализованных молодежных сообществах глобальной сети;
- отсутствие ориентации на экстремистскую и, любые проявления агрессивной деятельности, приписываемые молодежи экспертным сообществом и более старшими поколениями (например, в лице представителей педагогического сообщества);
- реальную несформированность как собственных, так и групповых политических установок;
- осознанную неудовлетворенность социальным положением при отсутствии ярко выраженных дерационализирующих факторов;
- отсутствие тотальной готовности отстаивать свои интересы путем участия в каких бы то ни было политических акциях за редким исключением, например в случаях социального ущемления кого либо из близкого круга социального взаимодействия;
- глубокую субъективность оценки реальной ситуации участниками молодежных сообществ, то есть высокий уровень эмоциональности при отсутствии аргументации;
- наличие втягивания представителей молодежной формации в «смещенные» и «неверно приписанные» конфликты.
Таким образом, имеющая прикладной характер, технология конфликтологического аудита прошла начальный этап
методологического обоснования. На данном этапе
была показана возможность ее применения как одного из научных методов анализа и управления конфликтами. Подведены теоретические основания под концепт конфликтологического аудита, в структуру которых вошли структурно-функциональная (Т. Парсонс, Э. Дюркгейм) и позитивно-функциональная (Л. Козер) теории конфликта, а также поколенческая теория (Н. Хоув, У. Штраус) социологии. Апробированная в сегменте образовательных конфликтов методика конфликтологического аудита была развита и
внедрена в исследование такого сложного, но весьма актуального к изучению, явления в современной российской истории, как идеологический молодежный экстремизм. Полученный исследовательский опыт свидетельствует о возможности и необходимости дальнейшего научного изучения концепта конфликтологического аудита с непременным его практическим применение для обоснования теоретико-методологической состоятельности.
1. Храмова Е.В. Методология конфликтологического аудита в исследовании технологий воздействия на идеологический молодежный экстремизм / Е.В. Храмова // Конфликтология XXI века. Пути и средства укрепления мира / Материалы Третьего Санкт-Петербургского международного конгресса конфликтологов (Санкт-Петербург, 15-16 ноября 2019 г.). - СПб.: Фонд развития конфликтологии, 2019. - С. 380-383.
2. Храмова Е.В., Фрис М.Д. Бесконфликтная коммуникация в образовательном пространстве современной России / Е.В. Храмова, М.Д Фрис // Казанский социально-гуманитарный вестник. - 2019. - № 1(36). - С. 53-57.
3. Шибанова Н.А., Храмова Е.В. Проблемы и перспективы служб примирения в образовательных учреждениях сквозь призму теории коллективного действия: кейс РТ / Н.А. Шибанова, Е.В. Храмова // Казанский педагогический журнал. - 2017. - № 4. - С. 158-160.
4. Шибанова Н.А., Храмова Е.В. Перспективы развития служб примирения в образовательных
организациях РТ / Н.А. Шибанова, Е.В. Храмова // Современные гуманитарные практики гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений / Материалы Всероссийской науч. практ. конф., 17 марта 2017 г. - Казань: Изд-во «Познание» Казанского инновационного университета, 2017. - 200 с.
5. Храмова Е.В., Шибанова Н.А. Политизация научно-образовательного дискурса современной России. Коммуникология / Н.А. Шибанова, Е.В. Храмова. - Том 5. - №> 5. - С. 24-32.
6. Стребков А.И., Сунами А.Н. Концепт «конфликт ценностей» в зарубежной и отечественной конфликтологии / А.И. Стребков, А.Н. Сунами // Конфликтология. - 2016. - №> 4. - С. 253-261.
7. Howe Neil; Strauss, William (1991). Generations: The History of America's Future, 1584 to 2069. New York: William Morrow & Company. 1991. 538 pp.
8. Шамис Е., Никонов Е. В семье не без Миллениума. Что делать поколению (1985-2002 г.р.), которое меняет мир / Е. Шамис, Е. Никонов. - М.: Synergy book, 2019. - 184 с.
Сведения об авторах:
Храмова Евгения Валерьевна (г. Казань, Россия), кандидат политических наук, доцент кафедры конфликтологии Казанского федерального университета, e-mail: eugenlic@mail.ru
Большаков Андрей Георгиевич (г. Казань, Россия), доктор политических наук, доцент, профессор кафедры конфликтологии Казанского федерального университета, e-mail: bolshakov_andrei@mail.ru
Иванов Андрей Валерьевич (Казань, Россия), кандидат исторических наук, доцент кафедры конфликтологии Казанского федерального университета, e-mail: berserk2004@yandex.ru
Шибанова Наталья Александровна (Казань, Россия), кандидат философских наук, доцент кафедры конфликтологии Казанского федерального университета, e-mail: natikur@mail.ru
Data about the authors:
E. Khramova (Kazan, Russia), Candidate of Political Sciences, Associate Professor, Department of Conflict Studies, Kazan Federal University, e-mail: eugenlic@mail.ru
A. Bolshakov (Kazan, Russia), Doctor of Political Sciences, Associate Professor, Professor, Department of Conflictology, Kazan Federal University, e-mail: bolshakov_andrei@mail.ru
A. Ivanov (Kazan, Russia), Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of Conflictology, Kazan Federal University, e-mail: berserk2004@yandex.ru
N. Shibanova (Kazan, Russia), Candidate of Philosophy Sciences, Associate Professor, Department of Conflictology, Kazan Federal University, e-mail: natikur@mail.ru
22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы
DOI: 10.34772/KPJ.2019.137.6.011
