CC BY
33
Доходы работающего населения России
Часть 1. Социальная шкала материальной обеспеченности
1. Цель и актуальность исследования — использовать данные мониторинга для анализа уровня, динамики и дифференциации доходов работающего населения России, а затем выяснить специфику материального положения различных социально-экономических групп и слоев..
Действительно, одной из наиболее острых проблем современного российского общества является резкое падение реальных доходов населения. Будучи в значительной мере вызвано экономической реформой, оно, в свою очередь, стало препятствием к ее дальнейшей реализации. В научной и социально-политической литературе высказываются разные суждения о сложившейся ситуации. Одни авторы утверждают* что положение катастрофично, что большинство населения живет за границей бедности, а часть — даже за пределами выживания. Примером может служить интересный и весьма информативный доклад проф. Н.М.Римашевской (ноябрь 1993 г.), где утверждается, что "ввиду увеличения цен в 1992 г. в среднем в 26 раз при резком отставании денежных поступлений реальные доходы населения сократились до 44% от уровня на начало года", т.е. в 2,3 раза. В результате "за порогом бедности, измеряемым прожиточным минимумом, оказалось 30—40% населения, включая 10—12% находящихся за пределом нищеты, .так как йх< потребление... в два раза ниже' прожиточного минимума"*. Другие автора не соглашаются с такими оценками и утверждают, что положение большинства, населения терпимо, социальная напряженность, вызванная снижением доходов, умеренна, самый тяжелый момент реформ уже пройден, и жизнь' россиян начала улучшаться. Такого взгляда придерживаются,, к примеру, авторы аналитического доклада, представленного правительству России в октябре 1993 г. Там говорится, что с сентября 1992 по сентябрь 1993 г. номинальные доходы россиян повысились в 11 раз, а потребительские цены — в 9,6 раза. Это значит, что реальные доходы населения поднялись на 12% последовательно, оснований для особого беспокойства нет**. Причем
подобные высказывания не единичны. "' ^.......
Данные ежемесячного социологического мониторинга позволяют взглянуть на эту проблему как бы глазами самих" россиян. А подобный "взгляд изнутри" является важным дополнением статистических данных, ибо кто лучше самих людей знает, как меняется их положение? Правда, по сравнению с государственной статистикой доходов и расходов населения, базирующейся на бюджетных исследованиях многих десятков тысяч семей, данные мониторинга менее точны. Ведь социологические опросы ведутся не'1 хорошо обученными статистиками, а интервьюерами . с разным опытом,' квалификацией, да и добросовестностью, которые задают респондентам более общие вопросы израсходуют на получение интервью меньше времени, чем статистики. При этом часть респондентов затрудняется вспомнить все полученные в прошлом месяце доходы, не всегда учитывает надбавки, премии, компенсации,, доплаты на питание, транспорт, материальную помощь родственников и проч. Высокообеспеченные группы населения нередко сознательно занижают свой доходы, не желая привлекать повышенное внимание и вызывать зависть окружающих, а малообеспеченные делают то же самое, чтобы подчеркнуть бедственность своего положения. В
результате уровень фиксируемых в опросах доходов населения занижается, по сравнению со статистикой,.в средг нем на 5—10%.
Однако социологические данные о доходах обладают и не-которыми важными преимуществами, не свойственными 1 другим источникам дщпшх. Большое значение имеет, в частности, политическая неангажированность ученых, их независимость от государства. Кроме того, крупные, особенно мониторинговые, социологические исследования являются ' высоко репрезентативными, обеспечивают представительный". охват всех социальных групп и слоев, разных регионов страны, города и села, обеспечивают не только регулярное отслеживание процессов во времени, но и возможность увязки данных о получаемых доходах с характеристиками массового сознания. Все это актуализирует углубленную разработку данных мониторинга о доходах, которая будет способствовать как лучшему пониманию ситуации, так й определенному контролю за данными государственной статистики.
Однако в условиях галопирующей инфляции анализ дина- < мики реальных доходов наталкивается на особые трудности. Прямое сопоставление номинальных доходов, получаемых в разные месяцы, в такой ситуации теряет смысл, исчисляемые > же разными учреждениями и по разным методикам индексы цен дают весьма неоднозначные результаты. Для вынесения, обоснованного суждения об уровне,, динамике и дифференци- , ации реальных доходов в современных условиях требуются , разные взаимодополняющие и проверяющие друг друга методы. Один из них состоит в конструировании и использовании "сквозной" (как минимум для нескольких месяцев) шкалы материальной обеспеченности работников, в основе которой лежит отношение доходов не к исчисляемому статистиками ' индексу цен, а к массовым представлениям самого населения о' ’' доходах, отражающих определенные ступени бедности и достатка. Данные мониторинга позволяют выделить две такие ступени: доход, обеспечивающий прожиточный минимум, и доход, позволяющий "жить нормально". Исходная посылка последующего анализа заключается в том, что содержатель- •' ные представления россиян о таких явлениях, как прожиточный минимум и "нормальный" способ жизни, если и изменяют- 1 ся, то очень медленно. Поэтому ежемесячный рост значений названных показателей фиксирует в первую очередь ощущае- ■ мые респондентами темпы инфляции. О том, что дело обстоит именно так, свидетельствует сравнение динамики доходов, обеспечивающих прожиточный минимум и возможность жшъ "нормально", с индексом потребительских цен (см. табл. 1).
п : - Таблица1
Динамика средних значений "прожиточного минимума" и
* Римашевская НМ. Социально-демографическая ситуация в России. 1992 и 1993 гг. Научный' доклад. Рукопись. 1993. Ноябрь. С. 1,12. 1 ' .
** Положение российской экономики. Основные факты и тенденции. Доклад. 1993. Октябрь. I
Месяцы 1993 Индекс потреби- . тельских цен* Прожиточный минимум "Нормальный" ДОХОД
»%■ к марту в % г предыдущему месяцу «% к марту в % к предыдущему месяцу в% к марту в % к предыдущему' месяцу
Март 100 '100 100 100 100 100
Апрель 125 125 124 124 _ 135 135
Май 149 119 : 180 146 176 ~н о со
Июнь - 178 120' 200 111 211 119
Июль 216 121 230 115 • 259 118
Август 272 126 283 123 283 122
Сентябрь 326 120. : 323 114 . 341 118
Октябрь 395 ; 121 ' 383 119 385 111'
* Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. Эконо- ' мический мониторинг России: глобальные тенденции и конъюнктура в отраслях промышленности. Москва. 1993. Ноябрь. Бюллетень № 2. ‘
Обращает внимание заметно большая неравномерность • изменения представлений о прожиточном минимуме и "нормальном" доходе по сравнению с уровнем цен, особенно резкий (почти наполовину) скачок прожиточного минимума в мае по сравнению с апрелем при росте цен на 19%. На первый взгляд, это говорит против использования субъективных показателей материальной обеспеченности людей, однако такому выводу можно противопоставить следующие соображения. Во-первых, исчисление индексов цен опирается на заранее определенную аналитиками постоянную структуру потребляемых благ, которая не всегда совпадает с действительной; население же оценивает инфляцию, исходя из реальной структуры потребления и расходов. Во-вторых, как показывает таблица, ' на протяжении нескольких месяцев динамика субъективных и объективных показателей инфляции выравнивается. И наконец, субъективные представления о бедности и достатке, сопоставляемые с собственным положением, служат важным самостоятельным фактором социального настроения и поведения.
Как видно из приведенных цифр, в апреле и мае прожиточный минимум и "нормальный" доход росли быстрее индекса цен, затем темпы их роста выровнялись, а с июля рост социальных показателей стал отставать от индекса цен. Однако в целом цифры показывают весьма высокую корреляцию всех трёх показателей. Отсюда центральная идея работы — использовать средние значения прожиточного минимума и "нормального”, с точки зрения работников, • дохода в качестве "несущих конструкций" шкалы материальной обеспеченности работников. Иными словами, измерять эту обеспеченность отношением номинального дохода работников к массовым представлениям о "прожиточном минимуме" и о "нормальном" доходе в каждом месяце. Построенная таким образом шкала позволит: а) идентифицировать массовые представления россиян о качественных ступенях бедности и достатка, б) для повышения надежности результата объединять и совместно анализировать данные разных месячных массивов мониторинга, в) методически.'обоснованно сравнивать материальное положение разных общественных гр>тш, г) отслеживать динамику этого положения, элиминируя влияние инфляции. Однако создание подобного инструмента предполагает серьезное изучение каждого "шкалообразующего" показателя, выяснение его социального содержания, гомогенности, особенностей динамики. Это и составляет основной предмет данной статьи;
2. Показатель "социального прожиточного минимума"
а. Общее содержание. Отвечая на вопрос о прожиточном минимуме, три четверти россиян имеют в виду доход, обеспечивающий хотя и скромное, но более-менее приличное существование. С тем, что прожиточный минимум должен обеспечивать лишь физическое выживание человека, согласны 13%, опрошенных. Привыкнув жить небогато, но более-менее обеспеченно, большинство россиян не хочет и не может смириться с наступлением ншцеты, признать ее в какой-то мере закономерной. Несмотря на переживаемые экономические трудности, они считают себя вправе оставаться людьми’ и, следовательно, удовлетворять определенные социальные потребности. Таким образом, устанавливаемый с помощью мониторинга уровень "прожиточного минимума" отражает господствующее представление о минимальном доходе, позволяющем обеспечивать базовые потребности без ущемления личного достоинства людей. Чтобы отличить этот показатель от экономических показателей с тем же названием, назовем его "социальным прожиточным минимумом" (СПМ).
б. Количественное значение социального прожиточного минимума. По данным октябрьского мониторинга, среднее значение СПМ составляло 134 тыс. руб. Однако вопрос о том, в какой степени этот показатель характеризует массовые, господствующие в обществе представления о. минимально необходимом доходе, требует дополнительного анализа. Дело в
том, что средние значения для всего массива опрошенных отражают не только массовые, но и экстремальные представления о минимальном доходе. Причем чем несообразней называемое тем или иным респондентом значение (как правило, отражающее непонимание вопроса), тем большее влияние оно оказывает на уровень средней. Чтобы проверить, насколько согласовано понимание респондентами смысла вопроса о прожиточном минимуме, мы проанализировали децильные распределения этого показателя на восьми месячных массивах мониторинга (с марта по октябрь). Для каждого дециля определялись: во-первых, нижняя и верхняя границы, во-вторых, среднее значение СПМ в данном дециле и, в-третьих, среднее значение СПМ для данного и всех ниже стоящих децилей (т.е. нарастающим итогом снизу).
Расчеты показали, что до девятого дециля включительно средние показатели СПМ изменяются достаточно равномерно (рост от дециля к децилю составляет 40—50%). Но десятый дециль резко отрывается от всего остального массива, превышая среднее значение девятого в 2,5—3 раза. Соответственно, среднее значение СПМ, исчисленное на полном массиве, оказывается в 1,6—1,7 раза выше, чем на 90-процентном массиве. Таким образом, мнения о прожиточном минимуме, сосредоточенные в десятом дециле, ни в малой мере не отражают массовых, или наиболее распространенных, представлений, требуемых для построения шкалы. В связи с этим десятый дециль оценок был исключен из последующего анализа, и все приводимые далее показатели социального прожиточного минимума исчисляются на 90-процентных массивах данных.
в. Дифференциация представлений о социальном прожиточном минимуме. Естественно ожидать, что оценки, прожиточного минимума малообеспеченными и высокообеспеченными группами населения будут весьма существенно-различаться. С другой стороны, поскольку речь в данном случае идет о доходе, удовлетворяющем минимальные нужды, то представления о нем должны различаться меньше, чем фактические или "нормальные" доходы. Проверочные расчеты подтверждают эти соображения. Так, в марте—октябре 1993 г. децильный коэффициент дифференциации СПМ составлял 4,6 против 6,2 для среднедушевого дохода семей и 7,5 для фактического заработка (дохода) работников. Та же закономерность наблюдалась и для других коэффициентов дифференциации. Тем не менее представления работников о значениях СПМ, даже после исключения экстремальных оценок, остаются очень различными. Например, в октябре 1993 г. среднее значение нижнего дециля оценок СПМ составляло 30 тыс. руб., а верхнего — 200 тыс. руб. Анализ показывает, что здесь концентрируется влияние целого ряда факторов, начиная с региональных и местных различий в уровне цен и характере потребления и кончая разным уровнем притязаний демографических и социально-экономических групп. Глубина наблюдающихся различий свидетельствует о . том, что общепринятое, согласованное представление о социальном содержании понятия "прожиточный минимум" в обществе пока не сложилось. Но похоже, что оно формируется, так как дифференциация значений СПМ показывает явную тенденцию к уменьшению (см. табл. 2).
Конкретный механизм сокращения различий в представлениях о СПМ виден из следующих данных (см. табл. 3).
В марте 10% наиболее низких оценок СПМ не достигали даже значения физиологического минимума, но' со временем они приобретали более реалистичный характер. Средние же и относительно высокие оценки, собственно, и отражавшие представления о социальном прожиточном минимуме, увеличивались более медленно. Объяснить это можно двояко: либо более адекватным осознанием людьми сути минимально необходимого дохода, либо, что в социальном отношении важнее, постепенной психологической адаптацией к ухудшению жизни, утратой надежд на ее улучшение и снижением
Таблица 2
Динамика дифференциации представлений о СПМ
' Соотношение верхних границ децилей , , . месяцы 1993
март апрель май ■ июнь июль август сентябрь октябрь '
9:1 5,0 5,0 6,0 4,5 4,2 4,5 4,2 3,6
8:2 2,7 . 3,2 2,5 3,1 2,7 3,1 2,7 2,5
7:3 2,0 2.0 1,8 1,6 1,7 1,6 1,7 1.7
' Таблица 3
Средние значения социального прожиточного минимума
Децили Средние значения, тыс. руб. Октябрь в % к марту
; март октябрь
1 6,0 30,2 5,0
2 10,4 50,0 "4,8
3 15,0 59,8 4,0
4 17,1 74,9 4,4
5 20,0 90,0 4,5
6 ‘ 25,0 100,0 4,0
7 30,0 100,0 3,3
8 35,0 122,5 3,5
9 40,7 152,3 3,7
10 51,2 200,2 ’3,9
социальных притязаний. К сожалению, судя по появляющимся в печати результатам социологических исследований, такой процесс действительно наблюдается.
г. Экономическое содержание СПМ. Согласно формулировке вопроса в мониторинге, называемое респондентом значение СПМ должно отражать его представление о минимальном доходе, требующемся одному человеку. По мысли исследователей, респондент, отвечая на данный вопрос, должен оценить минимальный доход, необходимый его семье, а затем разделить его на число ее членов; Но респонденты-работники (а в данном исследовании мы имеем дело исключительно с ними) могут рассуждать и иначе, оценивая тот уровень заработка (дохода), который им нужен для выполнения своих социальных ролей, включая содержание^ иждивенцев. Вопрос о том, какой из этих подходов преобладает на практике, требует специального изучения, но, как нам кажется, есть основания предполагать преобладание второго.
Действительно, по данным мониторинга, средний душевой доход россиян в 1993 г. составлял лишь 44% называемого ими 1 "прожиточного минимума". Трактовка этого показателя как минимального дохода на одного члена семьи означала бы,• что 96% российских семей живут за чертой прожиточного минимума. Но это противоречит и жизненным наблюдениям, и оценкам экономических институтов, и даже мнениям самих россиян. Ведь около 8—9% из них считают, что "все не так плохо, и можно жить", а 52—54% — что "жить трудно, но можно терпеть".
Альтернативная трактовка СПМ как минимального дохода работника намного лучше согласуется с действительностью.
В этом случае средний уровень фактических доходов составляет более 70% социального прожиточного минимума, ниже уровня которого живет примерно половина семей. Такое соотношение массовых представлений о прожиточном минимуме с фактическими доходами населения выглядит более правдоподобным; Интересно и то обстоятельство, что уровень-'И динамика СПМ напоминают "тень", отбрасываемую фактическими доходами работников. Немного превышая их средний уровень в том же месяце, СПМ в то же время заметно не достигает уровня фактических доходов в следующем месяце, что видно из таблицы 4. у
Таблица 4
Соотношение СПМ и средней фактической зарплаты (дохода) работников
Месяцы 1993 Фактическая зарплата, доход работника Социальный . прожиточный минимум .
Апрель 35 31
Май 40 44
Июнь 52 52
Июль 60 63
Август 67 70 . .
Сентябрь 83 88
Октябрь 96 99
На наш взгляд, это совпадение подтверждает, что
большинство респондентов Понимает прожиточный минимум как минимальный заработок, необходимый для содержания средней по размеру семьи. А если так, то СПМ на одного человека, члена семьи, должен быть ниже показателя, получаемого при обработке анкет, в пропорции, отражающей соотношение между средним доходом работника и средним душевым доходом (по данным мониторинга — в среднем 1,7). Однако полностью игнорировать вероятность понимания респондентами прожиточного минимума как минимального душевого дохода было бы тоже неправильно. С учетом этого нам представляется, правильным рассматривать социальный прожиточный минимум не как дискретную точку шкалы доходов, а как интервал, ограниченный нижним- и верхним значениями. Нижняя граница этого интервала (СПМ-1) означает способность человека самостоятельно ■ удовлетворять минимум своих потребностей, содержать себя, не прибегая к чьей-либо помощи. Верхняя же его граница (СПМ-2) означает возможность содержать не только себя, но и обычное, среднее для современной России количество неработающих членов семьи.
В 1993 г. массовые представления россиян о нижней границе прожиточного минимума' почти совпадали с фактическим' уровнем среднедушевых доходов семей респондентов и были на 40% ниже среднего дохода работников. Верхняя граница прожиточного минимума соответствовала 165 процентам среднедушевого дохода семей, 100—105 процентам среднемесячного дохода работников и 54 процентам дохода, "позволяющего жить нормально". На наш взгляд, эти соотношения достаточно хорошо согласуются с содержанием понятия "социаль- ■ ный прожиточный минимум". ' '
д. "Социальный" и "экономический" прожиточные минимумы. Для лучшего понимания реального содержания показателя СПМ важно сравнить его значения с аналогичным показателем, рассчитываемым Госкомстатом и другими правительственными структурами. Действительно, Госкомстат России ежеквартально определяет уровень номинальных доходов, соответствующих "физиологическому минимуму", как границе, отделяющей бедность от нищеты, и "прожиточному минимуму", как верхней границе бедности. Расчет'этих показателей опирается на оценку стоимости условных "потребительских корзин" в текущих ценах; В первом-третьем
кварталах: 1993 г. рассчитанный таким образом "прожиточный минимум" в среднем составлял 62% нижней и 37% верхней границы СПМ, отражающего взгляды и представления населения. Таким образом, он не обеспечивал не только минимальных потребностей семей, но даже самообеспечения работников. . ‘
Резкий разрыв между "социальным" й "экономическим" представлениями о прожиточном минимуме является следствием использования одного термина для выражения принципиально разных понятий. СПМ, как-уже отмечалось, отражает массовые представления людей о доходе, обеспечивающем удовлетворение минимальных физических и социальных потребностей при конкретном состоянии рынка в местах жительства респондентов. Этот показатель не только весьма динамичен, но и сильно дифференцирован для отдельных регионов страны, города и села, молодых и пожилых людей и т.д! Официальный же "прожиточный минимум" — это условная- расчетная величина, призванная как-то "уравновесить" социальные притязания населения с тем уровнем зарплаты и пенсий, которые государство способно гарантировать при имеющихся финансовых возможностях. В октябре 1993 г. социальный, прожиточный минимум составлял 99 тыс. руб., гарантируемая государством, минимальная пенсия — 14 тыс. руб., а минимальная заработная плата — 8 тыс. руб. Разрица между этими величинами составляла соответственно 7 и 12,-раз. Между тем признаваемый государством "прожиточный минимум" не, может полностью игнорировать ни социальные притязания людей, ни экономические возможности бюджета и поэтому не может не занимать промежуточного положения.. Именно так он себя и ведет, втрое отставая от СИМ и в то же время вдвое превышая минимальную пенсию и вчетверо — минимальную зарплату.
Согласившись с представлениями россиян о минимально необходимом доходе, правительство, несущее основную < ответственность за выживание народа, явно поставило бы себя под удар. Вместе с тем утверждать, что уровень минималь ной пенсии, и зарплаты обеспечивает существование человека, при всем желании невозможно. В .этих условиях остается принять самое низкое значение "прожиточного минимума" из всех, которые можно как-то обосновать. С этой целью в "минимальную потребительскую корзину" включается самое ограниченное количество наименее качественных товаров, оцениваемых в самых низких и редко встречающихся на практике текущих ценах. Уровень, "прожиточного минимума" пересчитывается не ежемесячно, а раз в квартал, в то время как цены ежемесячно возрастают на 20 и более процентов, так что к концу квартала реальное содержание "прожиточного минимума" снижается на 40—50%. В итоге данный показатель отражает доход, обеспечивающий в лучшем случае физическое выживание человека. Следовательно, доходы, не достигающие этого минимума, служат свидетельством подлинной нищеты.
3. Показатель "нормального душевого дохода’’
а. Социально-экономическое содержание. Соответствующий показатель мониторинга отражает ответы респондентов на вопрос: "Какой примерно доход необходим Вашей-семье для того, чтобы жить нормально?" От СПМ он отличается в трех отношениях. Во-первых, он отражает не минимальный, .а социально привычный и субъективно приемлемый для респондентов-уровень дохода,. во-вторых, имеет -не абстрактно-оценочный, а конкретно-адресный характер, относясь к семье данного респондента и, в-третьих,^ зависит от численности семьи. Разделив, значение этого показателя на размер соответствующей семьи, можно получить; сопоставимый с СПМ показатель "нормального душевого дохода" (НДД), выражающий массовые притязания к "справедливому", т.е. субъективно •; приемлемому и социально привычному уровню личных доходов.
Чтобы оценить количественное значение "нормального душевого дохода", его следует сравнить с фактическим среднедушевым доходом семей респондентов (СДД) и с социальным прожиточным минимумом на одного человека (СПМ-1).. В марте—октябре 1993 г. НДЦ составлял в среднем 3,1 СДД и
3,2 СПМ-1. Тот факт, что представления населения о достаточном, или социально приемлемом уровне дохода,, столь су-, щественно-отличаются от оценок прожиточного минимума, выглядит вполне естественно. Но трехкратный разрыв между массовым представлением о "нормальном" доходе и современными доходами. респондентов требует специальной оценки. С нашей точки зрения, здесь проявляется влияние трех главных-факторов. Первым из них является резкое — примерно в два раза — снижение реальных доходов россиян в 1992—1993 гг., по сравнению с 1991 г. Естественно, они еще не забыли, как жили всего , два года назад, и оценивая приемлемый уровень жизни, как минимум, возвращаются к недавнему прошлому; да и оно большинство из них не устраивает.
Вторым фактором, объясняющим это соотношение, служит сохраняющийся в массовом сознании патернализм, представление о том, Что государство обязано обеспечивать удовлетворение потребностей своих граждан,-независимо от условий. Отсюда — завышенные притязания к заработкам, не подкрепляемые ни реальной производительностью труда, ни готовностью больше и лучше работать. Так, в августе 1993 г. в среднем по всем работникам отношение дохода, которого они, по их мнению, заслуживали, к фактическим заработкам составляло 2,4 раза , ...
Третьим возможным фактором может служить отмечавшаяся выше тенденция к занижению нашими респондентами подлинного уровня своих личных доходов. О ее причинах мы уже говорили. Вопрос в том, насколько ,она сильна, , и не исключает ли . самой возможности использовать социологические данные о доходах? Ответить на этот вопрос позволяет сопоставление уровня фактических доходов работников по данным мониторинга и госстатистики. В апре-. ле—сентябре 1993 г. соотношение этих доходов составляло 90—91%. Внесение соответствующей поправки в данные мониторинга уменьшило бы отношение НДД: СДД с 3,1 до 2,8, качественно не изменив ситуации. Это приводит к выводу, что. по сравнению с первыми факторами, данный играет далеко не главную роль. ,
б. Динамика. Изменение оценок населением уровня "нормального душевого дохода" заслуживает внимания, в частности, потому, что на протяжении ряда месяцев показывает тенденцию к замедлению. Если в апреле—мае темпы роста этого показателя составляли 30—35%, а в июне—июле ^ 20—23%, то в августе—октябре они снизились до 9—20%. Одним из возможных объяснений этой тенденции могло бы служить замедление инфляции. Однако, по статистическим данным, цены на потребительские товары в рассматриваемый период росли достаточно равномерно — на 21—26% в месяц. Но в этом случае обнаруженная тенденция отражает снижение притязаний россиян к социально приемлемому, или "достаточному", уровню благосостояния. Если принять за.базу реальное содержание НДД в июле 1993 г., то в августе значение этого показателя составило 86%, в сентябре — 87, а в октябре — 80% исходного. Одновременно сглаживаются различия в значениях "нормального душевого дохода", называемого разными группами населения. Так, децильный коэффициент фондов (соотношение средних значений нижнего и верхнего децилей НДД) в апреле составлял 14,5 раза, а в октябре — 8,7 раза.
Эти тенденции заслуживают дальнейшего наблюдения. В целом же анализ массовых представлений о прожиточном минимуме и "нормальном" доходе подтверждает возможность использования показателей СПМ-1, СПМ-2 и НДД для кон-
струирования1 социальной шкалы материальной обеспеченности работников. ■
4. Социальная цшала материальной обеспеченности
а. Градации' шкалы обеспеченности. Напомним, что
нижнее значение социального прожиточного минимума (СПМ-1) означает способность человека самостоятельно обеспечивать минимум своих личных потребностей. Поэтому получение работником меньшего заработка (дохода) отражает низкую ступень обеспеченности, или бедность. Доход же| составляющий меньше пбловины этого уровня,' означает очень низкую обеспеченность, или же нищету. ‘
Верхнее значение социального прожиточного минимума (СПМ-2) означает способность1 работников обеспечивать минимальные нужды и неработающих членов семьи. Соответственно, заработок (доход) выше СПМ-1, но ниже СПМ-2 служит показателем недостаточной обеспеченности, или нуждаемости работников. „ - .
, Интервал между верхней границей социального прожиточного минимума и доходом, позволяющим "жить нормально" (СПМ-2 и НДД), можно рассматривать как "средний" в социальном смысле уровень обеспеченности. В условиях современной России этот уровень не высок и не низок. Семьи, имеющие подобный доход, не испытывают особой нужды и как-то сводят концы с концами, но вынуждены ограничивать свои запросы и удовлетворять не все потребности. Назовем эту градацию относительным достатком.
Наконец, заработки (доходы), превышающие массовое представление о "нормальном душевом доходе", будем считать признаком "состоятельности". Кавычки подчеркивают относительность этого понятия для России, по сравнению с развитыми странами. К этой группе относятся 6—7% работаю-I щего населения России. Составляя верхнюю часть всей "пирамиды благосостояния", они зарабатывают в 20—25 раз больше наименее оплачиваемых работников. Однако на Западе их благосостояние оценивалось бы в лучшем случае как среднее.
Разумеется, в России есть и подлинно богатые люди, ворочающие миллиардами рублей, но они малочисленны, и вероятность их попадания в выборку мониторинга практически равна нулю. Экономическая элита может изучаться только специальными методами.
б. Соотношение личной и семейной обеспеченности работников!. Основной целью нашего исследования является анализ материального положения разных социально-экономических и профессионально-должностных групп. Поэтому нас интересуют доходы не всего взрослого населения, а в первую очередь работников. Однако мы не можем отвлечься от того, что большая часть работников приносит; свой заработок в семью, где он расходуется на общие нужды. Ведь многие низкооплачиваемые работники вовсе не испытывают нужды, являясь членами хорошо обеспеченных семей. С другой же стороны, относительно высокие заработки части работников,
"Уравновешиваясь" многосемейностью, обеспечивают им невысокий уровень жизни. ,
Насколько значительно влияние этого фактора? В частности, сильно ли различаются распределения работников по личному заработку и по среднему'доходу на члена семьи? Данные мониторинга позволяют ответить на этот вопрос путем прямого "пересечения" соответствующих распределений. Но в данном исследовании нас интересуют распределения работников не по градациям доходов в рублях, а по обоснованным выше ступеням социальной шкалы обеспеченности. Пос-ледняя.же предназначена лишь для оценки личных заработков работников и неприложима к семейным доходам. Задача состоит в том, чтобы для семейных доходов выстроить собственную шкалу с аналогичными градациями ("нищета”, "бедность", "нуждаемость" и т.д.), каждая из которых в обоих случаях имела бы одинаковый смысл. Добиться этого можно, уменьшим количественные значения границ между градациями основной шкалы пропорционально отношению СД Д: ОДД.
"Пересечение" полученного таким способом распределения работников по среднедушевому доходу семей с распределением их по личному заработку показывает, что статусы обеспеченности 41% опрошенных по обоим критериям совпадают, а еще 47% различаются на одну градацию, что говорит об отсутствии существенных расхождений между личным и семейным статусами. Для остальных 12% характерен неопределенный, или противоречивый, материальный статус. При этом у 8% работников уррвень обеспеченности семей существенно выше их личных заработков, а у 4% — существенно ниже. Однозначно определить статус материальной обеспеченности этой части респондентов нельзя, так как при одном способе измерения они выглядят "бедняками", а при другом — "богатеями". В связи с этим в дальнейших расчетах используется двухмерная шкала обеспеченности. Ее основу составляют градации основных и дополнительных доходов работников, душевые же доходы семей учитываются лишь через исключение респондентов, уровни личных и семейных доходов которых расходятся на две и больше градации.
в. Общие результаты. Окончательное распределение работников по шкале материальной обеспеченности выглядит следующим образом (см. табл. 5).
Как видим, шестая часть работников вместе со своими семьями прозябает на уровне нищеты, не имея возможности полностью обеспечить даже свои базовые потребности. Треть живет в бедности, с трудом воспроизводя собственную рабочую силу и обеспечивая детей. От четверти до трети работников (27%) находятся на мягкой ступени бедности, которую мы назвали нуждаемостью. Хотя сведение концов с концами стоит им немалых усилий, как правило, оно все-таки удается. Еще одна шестая работников живет в относительном достатке, полностью удовлетворяя свои разумные нужды, но
Таблица 5
Распределение работающих респондентов по социальной шкале материальной обеспеченности (июнь—октябрь 1993 г.)
Градации обеспеченности (по ОДД) Градации обеспеченности (по СДД)
Нищета Бедность Нуждаемость Относит. достаток Состоятельность Всего
Нищета 7.7 8.6 16.3
Бедность 5.7 16.6 11.3 33.6
Нуждаемость 8.7 11.8 6.4 26.9
Относит, достаток 6.5 6.6 2.5 15.6
Состоятельность 3.0 4.6 7.6
Всего 13.4 33.9 29.6 16.0 7.1 100
не позволяя себе роскоши и не делая больших накоплений. Наконец, одного из четырнадцати работников можно назвать состоятельным человеком, который имеет достаточно средств для удовлетворения достаточно развитых потребностей, равно как и немалые накопления, инвестиции, а нередко и собственный бизнес.
Полученная картина подтверждает пессимистический вариант . оценок современного благосостояния россиян, цитировавшихся в начале статьи! Использование социальной шкалы, базирующейся на массовых представлениях населения, даёт даже менее благоприятную картину, чем расчеты Н.М.Римашевской, согласно которым бедными являются около 40% семей, из которых 10% живут в нищете. Причем, как,
видимо, помнит читатель, такой результат получен, несмотря на принятие мер специальной предосторожности против искусственного усугубления ситуации *.
. Однако, несмотря на важность этого вывода, только для его получения вряд ли стоило бы строить специальный методический инструмент — социальную шкалу материальной обеспеченности работников. Главная задача этой работы заключается в использовании это шкалы, во-первых, для отслеживания динамических сдвигов в сфере распределения
и, во-вторых, для анализа материального положения основных социально-экономических и профессионально-должностных групп работников. Результаты этого анализа будут представлены во второй части статьи.
.* Имеются в виду, во-первых, исключение из анализа 10% экстремально высоких значений социального прожиточного минимума и, во-вторых, трактовка показателя СПМ как минимального дохода работника, соответствующая часть которого предназначена для неработающих членов семьи. Без этих поправок результат был бы еще пессимистичней.
го.
*| Г ........
I ■ 1С-. 1*3 ,гз _г и.’йх д'
-1 .ф.г:,
